Текст книги "Некроманты Поляриса. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Маргарита Блинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)
ГЛАВА 2. Переполох в общаге
Мама часто смеялась, что во мне уживаются три совершенно разных Кейт. Одна из них страстно хочет желтое «платьишко», бантики и пупса в коляске. Вторая клянчит безумные татуировки и тусить. Третья рявкает на всех командным тоном и строит план атаки на врагов.
Ну что тут скажешь…
Привет, мама, я обнаружила ещё одну Кейт, о которой ни ты, ни я до поры до времени и не подозревали.
Встречайте Кейт, охотницу на драконов!
Других объяснений своего поведения я так и не нашла.
Но вернемся к моменту.
Утробно воя, волна сокрушительной магии снесла дверь с петель и восторженным фейерверком прогрохотала в лестничном колодце.
– А‑а‑а!!! Данте! Данте! – заорал дракон, несколько разочарованный приемом, который мы ему организовали. Как он выжил и не осыпался вонючей горсткой пепла, оставалось загадкой.
Алик не устоял на приставной лестнице и рухнул под веселый грохот тазиков, я же легко соскользнула с балки перекрытия, перекатилась при приземлении и побежала. Перескочила через груду влажных спальников, которые боевики пытались спасти от вездесущего дождя, и метнулась следом за добычей.
Все в сторону! Охотница на драконов выходит на след!
– А‑а‑а!!! – голосил скачущий по ступенькам драколич, чей кончик хвоста ещё дымился после нашей слаженной атаки.
Ничего‑ничего. Я сделаю из тебя бенгальский огонь и трофейные сапоги.
Подстегиваемая азартом и адреналином, я запрыгнула на перила, примерилась и, подражая белкам‑летягам, прыгнула вниз.
Желудок ахнул и сжался от головокружительного ощущения невесомости. Инстинкт самосохранения, уже отчаявшийся мне что‑то втолковать, напомнил, что при падении с такой верхотуры от человека останется в лучшем случае некрасивый шмяк на полу. Тело же распрямилось, рука уверенно вцепилась в балясину. Качнувшись, я закинула себя на пролет ниже и выпрямилась аккурат перед несущимся драколичем.
– А‑а‑а!!! – заорал тот при виде злого боевого мага со следами затяжной бессонницы под глазами.
Молодая (размерами всего‑то с бенгальского тигра), зеленая (ну кроме гребня, тот был враждебно‑красного оттенка) и безнадежно мертвая тварь не успела затормозить.
Врезалась в охотницу, меня то бишь, на всем скаку и повалила.
Одним оруще‑матерящимся колобком разнокалиберных конечностей мы докувыркались до площадки между этажами. На миг замерли, тяжело дыша и не размыкая объятий, потом опомнились.
– Ага! – возликовал ящер, оказавшийся сверху.
Уф, тяжелый, гад!
Драколич без комплексов по поводу явно лишнего веса раззявил пасть и попытался цапнуть, но я хорошо умею аргументировать свою позицию – обычно коленом в пах, но и кулаком в морду тоже сойдет.
Продукт извращенной некромантской мысли подставы не ждал. Его челюсти с закономерным стуком вернулись в прежнее, сомкнутое состояние, но потом опять приоткрылись – тварь взвыла. Судя по ошарашенной морде и выпученным глазам, драколич прикусил язык.
Вскочив – я на ноги, дохлая зверюга на лапы – мы с ненавистью уставились друг на друга.
Огненный вихрь уже готов был сорваться с моих рук, когда эта мерзкая тварюшка сделала обманный выпад в сторону лестницу, крутнулась на месте, хлестнув меня по ногам хвостом, и без оглядки унеслась по коридору прочь.
– Некромантушки, братцы, спасайте! – подвывал драколич.
«Общежитие старшего курса» – гласили большие буквы над входом.
«Оставь надежду всяк сюда входящий» – предупреждала небольшая табличка сбоку.
А ниже кто‑то приклеил листок с кривым объявлением: «Сбежала Гертруда. Просьба не орать, если она кого‑то разбудит или застанет врасплох».
Драколич продолжал душераздирающе подвывать и будить этаж с некромантами. Хлопали двери, раздавалось сонное ворчание, вспыхивал свет. Со стороны лестницы загрохотали тяжелые шаги примчавшейся подмоги.
– Кейт, ты как? – крикнул староста.
Я показательно щелкнула шеей, предвкушающе улыбнулась и сделала шаг вперед.
– Разнесем ублюдков.
Дважды повторять злым и мокрым боевым магам не пришлось.
Моментально поделившись на пять групп захвата, мы проникли на этаж темных магов и рассредоточились. Отдавая мне лидерство в группе, за спиной неслышно ступали староста, чьи кулаки потрескивали от скопления электричества (ей‑богу, хоть бога грома с натуры рисуй), напряженный Алик (вызревающая на лбу шишка свидетельствовала о двух вещах: полет с лестницы прошел нормально, вот почему он дико зол и готов действовать) и два второкурсника – водница Лаура и неопалимый Тонг. Итого, три представителя огненной стихии, водница и твердь.
Такой себе составчик, но в условиях тотальной неразберихи останавливаться и орать: «Эй, народ! Кто со мной поменяется на двух магов?» было как‑то неспортивно.
А потому смирились и крадемся дальше.
Короткий коридор, полукруглая темная рекреация, заставленная мебелью и явно переоборудованная в место сбора, два подсвеченных зелеными огоньками входа, ведущие в секции с комнатами.
Мрачновато живут некроманты, мрачновато…
Я подняла кулак с указательным пальцем, сделала круговое движение, нарисовала в воздухе прямоугольник. После сжала руку и подвигала кулаком вверх‑вниз.
Что на языке сигналов‑жестов групп захвата значило:
«На позицию. Дверь. Быстро».
Едва мы оказались у входа в западную секцию, лидеры двух других отрядов тихонько свистнули, указывая остальным места своих дислокаций. Две другие группы мешкали, решая, кто будет скучать, в смысле прикрывать.
Пока они материли друг друга через пантомиму, я показательно закатила глаза, демонстрируя своей группе все, что думаю по этому поводу, и зацепилась взглядом за объявление на приколоченной (между прочим, криво) доске объявлений.
«Куплю котенка, – сообщал детский почерк с большими, выведенными точно по прописи буквами. – Предпочтительно серого цвета, две‑три недели после смерти. Лабораторные работы второго курса не предлагать».
Снизу кто‑то приклеил клочок выдранного из тетради половинки листа:
«Зачем тебе котенок? Возьми Гертруду! Она ласковая и обаятельная».
Ниже был приклеен еще один обрывок:
«Хорошая попытка, Петр, но «ласковую и обаятельную» Гертруду нянчи сам».
К этому листку крепились ещё три крохотных кусочка с кривыми каракулями:
«Гертруда сожрала мои шторы!» – гласила первая кляуза.
«А в прошлый вторник эта тварь точила зубы о череп профессора Йорика, а мне его сдавать, между прочим», – жаловалась вторая записулька.
«Петр, клянусь могилой прабабушки, если Гертруда еще раз завалится в сортир, когда я там читаю надписи на освежителе воздуха, то я упокою эту сволочь», – пророчила последняя.
Сбоку шли два расписания: дежурство в морге и загадочное «кормление Игоря». В центре кто‑то пришпилил ещё один рукописный инфо‑повод:
«До возвращения Мастера за порядком в общежитии слежу я». И ниже решительный автограф «Влад».
Что ж, дорогой Влад. Заранее сочувствую твоей героической инициативе, которую ты вот‑вот по нашей вине провалишь. Ведь, как известно, после боевых магов о порядке лучше не заикаться.
– Кейт, – пнул мой ботинок староста и кивнул в сторону входа на этаж.
Командиры двух оставшихся групп наконец решили, кто из них лузер, прикрывающий спины (как дети малые скинулись на «камень, ножницы, бумага»), и дали сигнал о готовности.
– Погнали! – с улыбкой шепнула я своим, призвала стихию и первой ринулась в проход.
Все, что происходило в следующие три минуты, можно назвать сонатой из криков хлипких дверей, раскатов грома, скрипа половиц и воплей бледных некромантов в смешных пижамках.
Под взрывы, улюлюканье и злобный смех мы бесстрашно пронеслись по секции, выволакивая идейных врагов из мягких постелей. Крушили, ломали и всячески упивались собственной мощью!
Ровно три минуты.
Каких‑то три долбанных минуты.
Потому что спустя сто восемьдесят секунд на смену безоговорочному успеху к боевым магам пришли стыд и позор.
Стыд и позор притопали, откуда никто не мог ожидать – со стороны рекреации.
– Гертруда, фас! – скомандовал кто‑то, после чего раздался рев, мат и грохот.
Уровень адреналина в крови подскочил, сердце предупреждающе екнуло, и одновременно с этим аккурат перед нашими обалдевшими лицами взорвался ослепительно‑черный сгусток пламени.
– Во имя сарказма, ехидства и бодрого духа, ур‑ра! – взревел драколич, обрушиваясь с потолка на плечи Алика.
Боевик чертыхнулся и дважды за эту безумную ночь поприветствовал лобешником пол. Рядом Лаура истерично завизжала – водницу дружно атаковали тарантулы, размером с доброго пуделя. Старосту сжал в страстных объятьях труп немолодой и вдобавок наполовину истлевшей барышни, а Тонг схватился за лицо, пытаясь содрать с кожи переливающуюся зелеными искрами слизь.
Почуяв за спиной какое‑то движение, я резко развернулась и атаковала. Противник впечатляюще легко уклонился от кулака с язычками пламени, победно пляшущими на костяшках, сделал стремительный обманный выпад, каким‑то неведомым чудом скользнул мне за спину и заломил руку.
– Попалась, – хрипло сообщил неизвестный.
Угу, наивный.
Я двинула нахалу головой, насладилась сдержанным рычанием, добавила локтем в живот и вырвалась. Отскочив к стене, крутанулась к противнику лицом и щелкнула в воздухе огненным бичом.
Всполохи вырвали у полумрака, царившего в секции, крупицу господства и осветили лицо некроманта.
Высокий, в черных пижамных штанах, молодой мужчина словно был задуман самой природой для того, чтобы поглумиться над стереотипом о некромантах.
Начнем с того, что он был широкоплечим блондином с темно‑синими глазами и ровным бронзовым загаром истинного южанина. Никакой тебе бледности, изможденности и острых скул, проступающих под тонкой кожей.
Даже темных теней под глазами!
Ну как тут не психануть?
– Предположу, что ты и есть та самая Кейт Хьюстон, – хрипло выдавил противник, перетекая в боевую стойку.
– Предположу, что ты и есть тот самый загадочный Влад, – не осталась в долгу я, отзеркаливая его положение.
Влад лукаво улыбнулся и подмигнул.
Красивый, ублюдок.
И, что хуже, знает об этом.
– Удивительное дело… – все с той же хрипотцой протянул некромант, склоняя голову набок. – Как увидел тебя, так сразу захотел подраться.
Все, чего хотелось мне – предложить болезному леденец от кашля.
Но подраться тоже вариант.
– Врежь ей, Владька! Врежь! – подзуживал драколич, даже не замечая, что азартно топчет лапами стонущего Алика.
Рыжеволосый староста, наконец сумевший вырваться из объятий нежити, оглянулся и поспешил на помощь воднице, которую тарантулы загнали в угол. Тонг, тихо матерясь под нос, сидел на полу. Зеленая слизь отодралась от лица, зато намертво приклеила руки.
Я воинственно щелкнула огненным хлыстом. Противник отпрыгнул и схватил прислоненную к стене косу. Самую настоящую сельскохозяйственную косу: лезвие, рукоять, все дела. Настолько прозаически обыденную, что я даже оскорбилась.
– Ты бы на меня ещё с лопатой пошел! Или метлой замахнулся!
– Что нашел в подсобке, тем и воюю, – без всякого намека на раскаянье некромант пожал плечами и ловко прокрутил инструмент в руках.
Эй, а почему нас такому не учат? Выглядит зрелищно!
Но все‑таки не так, как боевой сплав магии и непоколебимой решимости надрать наглому некроманту зад.
Коса встретилась с хлыстом, зашипела искрами, чутка оплавилась, но мужественно выдержала удар. Я подняла вторую руку, замахнулась… и все изменилось.
Пол мелко завибрировал, по стенам пробежали всполохи тьмы, драколич перестал скандировать имя Влада, а сам некромант поставил косу, опустил белобрысую голову и прижал кулак к мускулистой груди.
– Мастер, – с хриплым почтением поприветствовал Влад кого‑то у меня за спиной, а я мысленно взвыла и оглянулась.
Кого там демоны принесли?
Та‑а‑ак… Пыльные после дороги ботинки, серые брюки без классических стрелок, строгий жилет поверх черной рубашки. Горловину скрепляет фибула в виде головы черного ворона с серебряным черепком в клюве. Хм.
Еще питая надежду, что такая хорошая в плане драки ночка не может вот так резко скончаться, я подняла взгляд и похоронила надежду на эпик.
Волосы мужчина убрал назад и скрепил темные, как сама тьма, пряди на затылке. Видать, хотел дать лучший обзор на золотую маску, что скрывала практически всю правую половину его лица.
Тут уж сложно ошибиться. Это точно был он.
У входа в секцию стоял Данте Праймус, глава отделения некромантии и главный кайфоломщик года.
ГЛАВА 3. Данте Праймус
– …ну, а потом ребята… – растрепанная Решка замешкалась с объяснениями.
– А потом эти боевые хомячки решили во имя вселенской справедливости разбить всем некромантам рожи, – закончил Бендер.
Выглядел он так, словно ещё не ложился спать. Всю неделю.
– Да! – возрадовалась провидица и напоролась на мой тяжелый взгляд. – То есть нет! Я просто… я просто… я хотела сказать…
Но было поздно. Бендер сделал выводы. Бендер потерял к ней интерес. Бендер повернулся к подошедшему начальству со мной на буксире.
– Из наших никто не пострадал, – быстро отчитался некромант. – Большая часть учеников услышала завывания Спайка и по совету Влада спустилась в морг. Гертруду я оттащил в подсобку, связал и запер. Трое боевиков уползли в лазарет, остальные обделались легким испугом.
– Правильно говорить: «отделались легким испугом», – не без ехидства поправила я.
Щека заместителя главы некромантов красноречиво дернулась, выдавая бешенство, колотившее его изнутри. Холодные глаза без признаков проблеска жизни уставились на мою переносицу, словно видели там яблоко мишени.
– Барышня, я сказал ровно то, что имел в виду, – надменно обронил собеседник, а я мысленно внесла Бендера в личный список тех, кому мои кулаки с удовольствием сделают ринопластику.
На вторую строчку.
Аккурат после Влада, лидирующего в этом списке.
– Проводи девушку в мой кабинет, – попросил Данте, – а я поздороваюсь с ребятами.
– Да, Мастер, – склонился Бендер.
Склонился! Бендер, на минуточку, даже не рядовой профессор башни, склонился перед Данте Праймусом, как свита перед королем. Хуже! Мужик реально уважал свое начальство.
Я что, уснула на балке в процессе транспортировки тазиков, упала и получила сотрясение мозга?
Кто‑нибудь. Срочно. Ущипните меня!
Пока я щелкала клювом и приходила в себя, зам главы этого паршивого местечка с дырявой крышей, загадочной Гертрудой и полуголым Владом утопал в сторону лестницы и удосужился окликнуть меня уже в процессе спуска вниз. Пришлось срочно нагонять.
Папа частенько хвастал, что может рассказать о человеке по одной только обстановке его рабочего кабинета. Интересно, какой психологический портрет у него вышел бы при беглом осмотре кабинета Данте Праймуса, куда меня фактически отконвоировал Бендер?
– Садись и жди, – приказал он и скрылся за дверью.
Ага, разбежалась и плюхнулась.
В этой башне обитают сплошь наивные люди, раз считают, что боевой маг оставит логово врага без должного внимания.
Естественно, я проигнорировала стул и потопала на разведку.
Быстро прошла вдоль шкафа с непонятными книгами, дернула дверцу другого. Мысленно посетовала, когда та не поддалась, двинулась дальше. За рабочим столом некроманта стоял еще один, по виду лабораторный. Судя по огромным следам копоти на стене, здесь частенько случались самопроизвольные взрывы и маленькие экспериментальные трагедии.
Пробежала взглядом по трубочкам, ретортам, пробиркам с непонятными составами. Отметила про себя, что везде, ну вот абсолютно на каждой банке‑склянке нарисован череп и пометка «осторожно».
Так, ясно, пальцы никуда не суем, глубоко не дышим и вообще топаем как можно дальше от подозрительной лаборатории.
А дальше была полка.
Ну полка и полка. Что в ней особенного, подумает любой, кто не был в кабинете главы отделения боевой магии. Просто я‑то была и видела точную копию имеющейся полочки. Вот только на нашей громоздились кубки, награды и ежегодный список победителей Отбраковки, а тут…
В некромантском кабинете на идентичной с нашей полочке толкались пухлыми боками непонятные флаконы с белой жидкостью. Я бы, может, и прошла бы дальше – ну флаконы и что теперь? – вот только стекло и форма сосудов как‑то подозрительно напоминали… напоминали…
Да боевые капсулы это все напоминало!
В такие обычно закачивали усыпляющие газы, заливали кислоту и использовали в качестве снарядов. При броске стекло давало трещину, и неприятелю наступал тотальный трындец.
Хорошо? Хорошо, да не очень‑то
Подобные игрушки очень быстро сняли с производства, так как стекло самопроизвольно взрывалось в руке или вот так, тихонько скучая на полке.
Воображение мгновенно нарисовало массовую цепную реакцию, заставив тело непроизвольно попятиться. Столешница, недовольная тем, что на нее налетел боевой маг, раздраженно скрипнула. Словно по закону подлости, свалилась одна из подставок, и многочисленные письменные принадлежности раскатились по столу.
– Рад, что моя коллекция святой воды произвела на вас впечатление.
Под веселый стук спасающихся бегством карандашей и ручек в кабинет прошел хозяин.
– Святой воды? – не поверила я, еще разок оглядываясь на полку.
– Конечно. – Данте обошел стол и приблизился. – Вы даже представить себе не можете, за каких только мракобесов не принимают некромантов. Идемте, покажу.
И он сделал приглашающий жест к последнему шкафчику, до которого я не успела добраться в своем неуемном исследовательском порыве первопроходца.
Некромант приложил ладонь к дверце, снимая магический засов, и дернул створку. Я заглянула внутрь и офигела.
Чего тут только не висело, лежало, крепилось, было свалено!
На правой створке в специальных пазах – колы всех размеров и степеней заточенности. К каждой крепился ярлык, где белым по плотному черному картону было выведено: «осина обыкновенная, она же – «тополь дрожащий», «ольха с серебряным наконечником», «дуб моченный в святой воде» и так далее. Ниже шли ароматные вязанки чеснока, арбалет с чесночными стрелами, чесночный порошок в баночках.
По центру шкафа алкогольной армадой выстроились бутылки с дорогим и явно коллекционным винишком. На каждой бутылке имелся черный штамп «ОТРАВЛЕНО» и все те же черные картонки с пояснениями. «Мгновенная смерть», «Черное сердце», «Веселая вдова» – сообщали белые буковки названия ядов, половину из которых я даже не знала.
В нижнем углублении валялись капканы, судя по размерам, никак не меньше, чем на медведя, вилы, арбалеты, мечи. Вся средняя полка была уставлена иконами, оберегами, божками, свечами и молитвенниками всевозможных конфессий.
– Что это?
– Это все, чем меня пытались убить. Точнее, самые оригинальные способы.
Пока я таращилась на главу отделения некромантии и мысленно сочувствовала всем неудачникам, воспылавшим идеей кинуть горсть землицы и парочку упреков на крышку гроба Данте Праймуса, тот придирчивым взглядом осмотрел содержимое шкафчика. Хозяйственно подпихнул ботинком цепи, отодвинул банку соли подальше от края и в нерешительности замер.
Медленно, словно бы это решение требовало мобилизации остатков силы воли, он поднял левую руку и дотронулся до золотой маски, скрывавшей всю правую половину лица.
Я так во время диеты конфет касаюсь. И хочется, и колется, и жирок на бедрах не велит!
– Тяжелый год, – вздохнул Праймус, убирая руку от лица и поворачиваясь ко мне. – Кейт, вы…
Что там я – так и повисло в воздухе, потому что в этот же миг дверь в кабинет распахнулась, громогласно стукнула о стенку и впустила до тошноты довольного драколича.
– Данте, не хочу критиковать твой стиль руководства, – прямо с порога заявил тот, – но с удовольствием сделаю это, как только мы отчихвостим эту бешеную магичку.
Я демонстративно сжала кулака и позволила огню исполнить воинственную пляску язычков пламени.
– Да‑да, именно это я и имел в виду, красотка, – драколич оскалился и потрусил к столу, продолжая тарахтеть на ходу. – Кстати, я заглянул к Гертруде… Ну просто дрожь берет, какая колоритная особа у тебя тут бродит без намордника! Теперь считаю своим долгом познакомить ее с Тесс. Ммм… – мечтательно протянул этот гад с хвостиком. – Уже предвкушаю, как маленькая Мисс Ты‑не‑можешь‑жить‑с‑артефакторами будет визжать от страха!
Дракончик внезапно замер, поднял лапу и потрясенно уставился на нее.
– Ну вот. Коготь сломал! – пожаловался он, протягивая пострадавшую конечность почему‑то мне, а не хозяину, и с размаху опустил лапу на пол. – О, вредный бетон! За что ты так немилосерден к бедному дракону?
– Спайк, заканчивай спектакль, – прервал стенания своего дохлого питомца некромант, запирая дверцы коллекции. – Кейт, устраивайтесь, нам есть о чем побеседовать.
Беседовали мы где‑то с час.
– Кейт, я все понимаю, но… У меня будет разговор об этом инциденте с ректором и главой вашего отделения… на этаже были дети… – устало «чихвостил» Данте Праймус, а я вяло кивала, пряча зевки.
Близился рассвет – до занятий каких‑то три с половиной часа, но главе отделения некромантии совесть не позволяла бросить воспитательный момент на полпути и отправиться спать, а мне все та же совесть не позволяла поклянчить чашку крепкого кофе.
И только одно существо в кабинете эта самая совесть трогать не решалась.
– Я требую правосудия и безумных толп, обеспокоенных угрозой исчезновения редкого вида! – показательно бушевал драколич. – Что значит я исчез четыре, а может, и все пять веков назад? Я здесь, следовательно, я существую!.. А будешь так мерзко улыбаться, девочка, приду к тебе ночью и отгрызу нос… Что значит Спайк, уймись? Я, между прочим, самое пострадавшее в этой заварушке лицо. То есть морда. То есть хвост! – и он торжественно воздел к небу эту часть своего мертвого тела.
Я с интересом осмотрела ещё тлеющий кончик и нахмурилась.
– Одного понять не могу, как эта ваша дохлая зверюга выжила после слаженной атаки всего отделения боевых магов?
Ой, я что, сказала это вслух?
– Он впитал всю вашу энергию, – пояснил Данте, разыскивающий что‑то в недрах выдвижного ящика стола. – Из‑за природной глупости Спайка в нем завелся один мерзкий и ехидный… артефакт.
Зуб даю, некромант хотел сказать слово «паразит», но в последний момент бросил быстрый взгляд на сердито сопящего дракончика и смягчился.
– Ну зачем! – разочарованно взвыл тот, глядя на хозяина с таким укором, точно тот вырвал у бедолаги, уже повязавшего на шею салфетку, кусок сырой голени.
Громко хлопнул ящик стола, зашуршала кипа листочков, бряцнула связка с ключами.
– Думаю, что боевым магам требуется срочное заселение.
Думаю, что меня таким образом решили наказать.
В итоге на чердак к своим я возвращалась уже под утро, озолотившее хмурый горизонт, звеня связкой ключей, как какой‑то закоренелый завхоз, с пачкой объяснительных в одной руке, знанием нашего нового места дислокации и нервным тиком правого века.
Обитатели башни, на чей счет выпала на редкость буйная ночка, решили поспать часок‑другой и затихли. И если есть на свете комната с огромной кроватью, под которой прячутся все детские кошмары Поляриса, то она точно потерялась где‑то в пыльной утробе башни некромантов.
Ворчали трубы отопления, тихонько подвывали сквозняки, что‑то досадливо скрипело несмазанными частями…
А потом на ступеньках появились кровавые следы.
