Текст книги "Некроманты Поляриса. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Маргарита Блинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
ГЛАВА 17. Стена
Орк сплюнул и поднял руки, приветствуя толпу, окружившую место для поединков в центре Больших перебежек. Толпа таких же зеленых горообразных существ оглушила восторгом своего фаворита Хурвая Непобедимого.
Насколько глупо сейчас надеяться, что это заботливая мамочка в шутку назвала его Непобедимым?
– Давай, Кейт. Ты справишься, Кейт. Главное, никого не бойся, Кейт, – тарахтел взбудораженный эльф, разминая мне плечи.
Я отмахнулась от наставлений задохлика, водички и предложения помолиться и решительно перешагнула нанесенную на земле разметку, пока упрямый Влад не сделал это первым.
«Фу‑у‑у!» – прогудели местные в качестве поддержки. Спасибо, что помидорами не закидали.
Староста (огромный старый дед) сунул палец в оглушенное криками ухо и энергично пошуровал там, по‑видимому, пытаясь расшевелить полусонные от возраста извилины.
– Мы собрались здесь, чтобы встретить в дружеском поединке…
Ага, в дружеском, как же! Друзья не скалят клыки и не демонстрируют внушительные мышцы, перекатывающиеся под зеленой кожей.
– …традиции велят нам…
Угу, традиции, ври больше! Учебники уверяют, что у орков крайне туго с традициями. В смысле, она только одна – выдирать клыки у поверженных на поле брани врагов.
– …так пусть сойдутся равные…
Равные? Дед, ты серьезно? Да этот хрен зеленый больше двух с половиной метров, у него вон одна рука диаметром с мою грудную клетку. И это только кисть. Да он же разок сверху саданет, и я по уши в землю вкопаюсь!
– …и да начнется поединок! – подвел черту дед (хотелось бы верить, что не под моей жизнью) и с достоинством престарелой гиены улыбнулся. – Выбирай, воинственная дева, чем станешь сражаться.
Я стоически проигнорировала ободряющий свист (Рычай), победную речевку (Эдвард), обещание надежно упокоить в случае летального исхода поединка (Влад) и пожелание не облажаться (Спайк).
– Мое оружие всегда со мной, – буркнула я, намекая на магию, но доракхаи поняли все по – своему.
«А капелла. Она собирается сразить его а капелла» – побежал уважительный шепоток по толпе. Соперник скривился, поднял кулак и зло рявкнул, пресекая разговорчики, а после убийственно‑медленно развернулся ко мне.
– Смело, – отдал должное моей подготовке, нахальству и скончавшемуся от стресса инстинкту самосохранения Хурвай Непобедимый. – Тогда и я не стану прибедняться.
Огромная зеленая ручища, раза в три больше той, что я могла припомнить (а я брала в качестве образца нечто среднее между поваром из трактира «Дряблое пузо» и легендарным боевым магом Эльриком Несокрушимым) нырнула под серую рубаху.
И вот я реально была готова ко многому. К тому, что сын свирепых завоевателей степи вытащит кривой нож с ручкой из человеческой кости. Или ритуальный скальпель, которым его соплеменники приносят богам жертвенные уши чересчур заносчивых магов.
Но никак не к тому, что грозный доракхай вынет на свет божий здоровенный рог и самозабвенно продудит мотивчик а‑ля «в траве сидел кузнечик».
Такое чувство, что меня ударили. Дубиной. По голове.
Чем еще, ну кроме сотрясения и потрясения, можно объяснить музыкальные, а не кулачные пристрастия орков?
Логика категорически отказывалась ставить в один ряд доракхаев и музыку, боевой запал в сердцах швырнул доспех о стену, а здравый смысл просто охренел и сел в уголке.
Под шквал аплодисментов Хурвай Непобедимый поклонился и сунул дудку под рубаху. Староста развернулся ко мне и ткнул пальцем в плечо.
– Твой черед, хилая дева.
– Я думала, мы будем биться. На кулаках или там оружием, – промямлила я, чувствуя, как мир чутка поплыл пред глазами.
– Зачем? – искренне удивился староста и пояснил для совсем уж конченых идиоток:
– Это традиционный музыкальный поединок!
Ой, ребят, это вы зря. Своим музыкальным талантом я могла бы потягаться разве что с морской звездой. Притом дохлой. Просить меня играть или петь – это даже пострашнее прямого в голову.
– Ой, да ну вас нафиг! – в итоге капитулировала я перед абсурдом ситуации и покинула круг.
Толпа взорвалась ликованием, славя своего зеленого чемпиона.
– Мог бы и предупредить, – зашипела я на Влада.
– Зачем? Ты и так прекрасно справилась, – ухмыльнулся тот.
Мстил, гад такой, за то, что я не пожелала уступить ему, когда встретивший нашу гоп‑компанию староста предложил этот самый поединок. Но кто ж знал… кто ж знал!
Под крики и улюлюканье я зло чеканила шаг, намереваясь найти место, где не травят, и поесть досыта. Возможно, даже выпить. Возможно, (если удача улыбнется) все‑таки подраться.
Но и этой малости мне не дали. Нагнавший орк сообщил, что клорги оседланы, и можно выдвигаться. На мое робкое замечание о сытном и вкусном ужине зеленый великан отмахнулся, пафосно заявив, что «на подобную прозу жизни у вас нет времени».
Вы поняли, да? На музыкальный батл они время нашли, это сколько влезет, а нормально поесть – это проза жизни!
– Бешеная, ты только глянь на себя! – гундосил Спайк, двигаясь возле брюха моего клорги мелкой иноходью. – Ты ж не человек. Ты сплошное напряжение. Еще чуток, и можно натягивать на лук вместо тетивы.
Клорги – гибрид волка с кем‑то очень внушительным и выносливым – мягко ступал по примятой траве. Мне досталась черная самка с белыми ушами, идущий впереди Рычай сел на массивного самца‑трехцветку, Влад, аки прекрасный принц, рассекал на белом, а Эдвард… ну, Эдвард это Эдвард!
Он отказывался ехать, топал ногами и кривил недовольные моськи, пока ему не привели клорги под стать. Нежную и хрупкую самочку с пышным розовым бантом, повязанном на холке.
«Красавица!» – воскликнул Эд и по чистой случайности угадал кличку животного. К слову, животное, как и ее новый наездник, не было приспособлено к легкой трусце по лесу, поэтому плелось последней в шеренге.
– Серьезно, девочка, посмотри на себя со стороны! – приставал Спайк. – Ты же не человек больше, ты – застрявший в бутылке сгусток разъяренного кетчупа.
– Эй, – сыграл в защитника Эдвард, – не говори с ней в таком тоне!
– А ты вообще молчи, шлепок майонезный! – весело огрызнулся дракон.
Он уже достал Рычая, довел Влада, благоразумно не стал ждать, пока у парней окончательно сорвет резьбу, переместился к нам, в конец паровозика «Большие перебежки – Стена».
– Просто обрати внимание на то, Кейт, что каждую свою эмоцию ты выражаешь каким‑то иным путем, – докопался Спайк. Вот уж кому полагалось дятлом родиться, но что‑то не срослось. – …огнем, кулаком в харю или коленом по самому ценному. Судорога тела, которая передает твой немой крик. Крик о помощи… Ой, вот только не надо угрожать мне взглядом! Я, знаешь ли, пуганный и, на минуточку, мертвый! Да‑да… А ещё я идеальный собеседник, поэтому, так и быть, расскажу тебе, дурехе, о собственной жизни. О жизни в двух актах…
– Половом и террористическом? – подколола я.
Эдвард хихикнул. Звук получился таким, словно кто‑то душил рожающую свинью.
– Ха‑ха! – скривился Спайк. – Ты ударила меня в самое сердце, и теперь я вряд ли оправлюсь. Знаю, в это сложно поверить, но под саркастической скорлупой прячется нежная натура.
– С трудом верится, – честно высказала сомнения и повернулась к Эдварду. – Что ты знаешь про стену?
– Нууу… – попытался собраться с мыслями тщедушный некромант. – Про стену ходит множество противоречивых историй. Рычай рассказывал, что у них верят в масштабное строительство, затянувшееся на сорок лет. Стену построили бейны, дав клятву защищать земли от мертвых, идущих через горный перевал. У нас… – Эд замялся. – У нас есть книги с эльфийскими легендами, и судя по ним… понимаешь, там очевидно, что стройку начал именно лесной народ.
Спайк громко захохотал.
– Не обращай внимания! Травка пузико щекочет, – утирая выступившие слезы лапой, наврал с три короба драколич и махнул хвостом, мол, я нет, я не перебиваю. Вы продолжайте, продолжайте нести эту высокохудожественную ересь.
– Воаронгу Первому было видение вторжения полчищ мертвых, – пылко продолжил Эдвард, сверкая глазами. – Как истинный защитник своего народа, он собрал добровольцев и начал строить укрепление. Орки там и рядом не топтались. Если только под шумок не прикатили, чтобы заняться отделкой да покрасить чего…
Ящер раздул щеки, словно пытался удержать рвущийся из мертвых глубин смешок, но пасть таки не выдержала натиска веселья, и Спайк заржал. Громко. Безудержно. Искренне.
– Мать моя заготовка! – кричал он в промежутках. – Ой, не могу! Ой, это ж надо такое придумать!
– Чего он ржет? – обиделся некромант. – Кейт, скажи ему!
Нашли, блин, самую крайнюю.
– Спайк, если в твоем чемоданчике с историями завалялась более интересная версия, чем эльфы на строительных лесах и орки с мастерками, то вон он, твой звездный час.
– А и пожалуйста, вы только слушайте, да челюсти не теряйте, – охотно взял слово ящер. – Стену выстроили мертвые. Не люди, не орки и уж тем более не эльфы. Мертвые и только они.
Послышалось фырканье. То ли волчица чихнула, то ли Эд выразил несогласие.
– Зачем мертвым строить стену? Они ж мертвые! – нахмурилась я.
– Ну… строго говоря, – замялся дракон, – во второй раз они занимались капитальным ремонтом… но это уже после того, как сами эту стену и снесли, а в первый… В первый раз им даркины приказали. Да‑да, точно, даркины!
Разума коснулась догадка, заставив тело подобраться.
Рез сказал, что он даркин. А ещё там, в зале мой смертушка (кстати, почему сразу мой?) показал свою силу – черный вихрь на ладони. Теперь бы понять еще…
– А кто такие даркины, Спайк?
– Зависит от того, кому задать этот вопрос, – усмехнулся дракон. Гаденько так, аж передернуло. – В топе ответов: «боги» и «безжалостные господа». Чуть менее популярны: «причина всех бед» и «хранители снов». Парочка личностей, в чьей адекватности я сомневаюсь, таких, как моя бывшая хозяйка, к примеру, с пеной у рта и сердечками в глазах начнут доказывать, что даркины – лучшие мужики на Полярисе. – И явно кого‑то передразнивая: – «Такие добрые, милые и заботливые», что хочется сдохнуть.
– Но как по мне, – Спайк притормозил и поднял морду к темнеющему небу. – Даркины – это те, кого правильные и ответственные родители душат в колыбельках. Не веришь, да? Тогда рад сообщить, Кейт, что твой муженек Север Праймус – полукровка.
То, что случилось после этих слов… как бы так сказать.
Короче, подобной реакции от некромантов я не ждала.
Эдвард нагнулся вперед, в попытке схватить и дернуть хвост драколича, но не смог договориться с координацией и вывалился из седла опешившей Красотки. Рычай развернулся в седле и зашвырнул в Спайка снятым с ноги сапогом исполинского размера. К несчастью для сапога, именно в этот момент Влад вспомнил об оружии на своем поясе и решил покрошить драколича на окрошку. Покрошить Спайка не вышло – сапог сделал зигзаг и с самоубийственным «вжииик» бросился грудью на острие.
Пока Эдвард собирал себя с земли, а Влад ругался и возвращал Рычаю сапог, я незаметно наклонилась к хихикающему личу.
– Чудовище, не думай, что я не заметила, как тонко ты спровоцировал парней, чтобы уйти от ответа.
И, возможно, впервые за всю историю нашего с драконом общения он уважительно‑оценивающе оглядел меня снизу вверх. Причем смотрел с видом благородной дамы, чья комнатная собачка на ее глазах очнулась от десятилетней дремы на пуфе, сделала кувырок, сальто и человеческим голосом попросила попить.
– Умная девочка, – в конце концов изрек дракон и поспешил свалить в ближайшие кусты, пока его не настигли возмездие и новые вопросы.
Часа через четыре вечер сменила ночь. Я куталась в куртку, страстно желая пару теплых перчаток (возможно, даже шапку), и гнала подступающую дрему.
Гнала, гнала, чтобы в конечном итоге всего на миг прикрыть тяжелые веки и оказаться в объятьях Реза.
– Привет, малышка, я соскучился, – шепнул он на ухо.
Орда вопящих от счастья мурашек начала спешную экспансию по телу, а я обернулась и улыбнулась.
Рез был старше, чем показался в зале с вампирами, которых я гоняла, аки пастух игривых коз. И немудрено, ведь там‑то он стоял в парадно‑выходном облачении смертушки, а сейчас в одних только пижамных штанах. И то приспущенных!
И если это была такая попытка соблазнения, то она провалилась. Провалилась, я сказала.
Потому что я не стану таращиться на него, аки девственница на гравюру в учебнике. И руки свои распускать не стану. Даже если очень хочется провести по теплой коже кончиками пальцев, услышать, как сбивается дыхание Реза, и с провокационной улыбкой заскользить ладонью ниже, и ниже под пояс штанов…
Стоять, Зорька! Куда рука дернулась? А взгляд почему блуждает в области пах… пресса! Смотри в лицо! В лицо, я сказала. Еще пригодится для ориентировки «их ищет полиция».
– Ты уничтожил плакат, – обрушилась с претензией я, старательно игнорируя сердце, настойчиво отстукивающее «Рез! Рез! Рез!».
– Ты спалила мне кровать, – парировал тот.
– Не думай, что мы квиты!
Рез усмехнулся. Он не был смазлив, как Кельвин, но точно не менее опасен и хладнокровен. У него не было доброго и понимающего взгляда Данте, но яркая зелень глаз завораживала. Его высокую фигуру с большой натяжкой можно было назвать тренированной, но аура грозного бойца заставляла все внутри меня подобраться.
А еще у Реза были удивительно белые волосы.
«Как у Севера», – пискнул внутренний голосок.
Рез наклонился и сгреб меня в объятья, как ребенок любимого медвежонка.
– Кейт… – простонал он куда‑то в мою шею.
– Кейт! – вырвал из объятий сна паскудный голосок лича. – Эй, сопелка! Продирай глазоньки, прямо по курсу стена!
Я старательно потрясла головой, проясняя поплывшее в розовой дымке сна сознание. Выровнялась в седле своего клорги и охренела.
Возможно, легенды доракхаев не врали, и на такое масштабное строительство, как стена высотой с десяток метров, реально ушло сорок лет. Скорее всего, эльфы тоже не врали. Безусловно, приукрашивали, но точно не врали, потому что ровная полоса леса не могла появиться сама собой. Но хуже того, не врал драколич.
Как человек, который не так давно сдал фортификацию на отлично, могу сказать две новости. Новость первая – стена возводилась как защитное укрепление, да только – новость вторая – защищались не мы, а от нас.
ГЛАВА 18. Невеста на тропе войны
Если с первым потенциальным кандидатом в покойники… – тьфу ты! – в мужья я проводила поиски брачного атрибута совместно, второму доверила это плевое дело (и он едва его не провалил), то уже на третьем я по – женски чутко понимала, что это дело надо брать в свои руки.
А уже после того, как нас встретил эльфийский патруль, сделала приписку «брать ВСЕ в свои руки».
После знакомства с Кейт Хьюстон, неопалимой, боевым магом и невестой (все в одном флаконе, смешать и не взбалтывать, а то рванет), эльфы рыдали.
Правда, мысленно. И исключительно из сочувствия к бедному некроманту, которому так сильно не свезло с невестой.
А ведь что? Я ничего! Я всего‑то оттеснила тщедушного Эдварда, который все что‑то там блеял да заикался про дядю, и взяла беседу в свои руки.
Опираясь на три кита коммуникации: слезы, угрозы и членовредительство, вежливо поздоровалась и не менее вежливо пообещала провести экстремальную пластику холеных физиомордий, если ушастые не отведут нас к начальнику гарнизона.
Мне, понятное дело, отказали.
Понятное дело, я восприняла отказ как команду к бою, выключила кулаки и включила… Диву.
Просто как воин воинов, я их прекрасно понимала – не положено! Приказом и уставом не положено. И хоть ты обумоляйся, патруль не дрогнет.
И только полоумные невесты, прорывающих оцепление на конях истерики и скандала, способны пройти к своей цели. Нежная мужская психика просто не способна устоять перед женской способностью выносить мозги.
– Если бы где‑то в мире проходил конкурс на звание «Самая грандиозная истерика», то я унесла бы гран‑при, – шепнула я Спайку, когда нас таки провели через лес к стене.
– Мечтай, девочка! – фыркнул тот. – Гран‑при унесли мы с Тессой после знаменитого представления в полицейском участке.
– А вот так твоя Тесса умеет? – заломила я бровь и пошла в психологическую атаку.
Через десять минут я уже вовсю плакала и требовала в кабинете начальника второго гарнизона, принадлежащего людям. Через двадцать подслушивающие в коридоре бравые вояки с ужасом переглядывались и от души сочувствовали Северу Праймусу.
Через полчаса весть о Кейт Хьюстон, примчавшейся на поиски мужа, была передана по цепочке всем гарнизонам. И теперь весь мужской состав сочувствовал Командору.
– Что поделать? Любовь зла! – разводил руками у меня за спиной Влад, а Рычай с Эдвардом в ответ на все вопросы только дружно вздыхали.
Через сорок минут я отправила Влада на разведку, Эдвард был сослан на кухню, Рычай выставлен во двор, дабы озаботиться стойлами для клоргов. Спайку я искренне пожелала сдохнуть, на что он не менее искренне расхохотался.
– Возьми номерок и встань в очередь, детка. Мои похороны соберут уйму народа.
Махнув на него рукой и смирившись с противным цоканьем за спиной, я поймала весьма кстати подвернувшегося под руку адъютанта (к слову, он так не считал) и настояла на том, чтобы меня препроводили в супружескую опочивальню.
Комната Севера была наполнена стонами.
Но если вы вдруг подумали, что это ведьмы‑блудницы предавались безумным оргиям с некромантом, то разочарую.
Это истошно стонала кровать.
Кровать, на которой прыгал лич.
– Хьюстон, смирись уже! Нет там браслета, как и самого некроманта. Не‑е‑ет! – давил на мозоль, сыпал соль на рану, короче, был самим собой Спайк.
Я в сотый раз оглядела перевернутую вверх дном комнату пропавшего Командора, отметила огромное количество черепов на погонный метр и взяла в руки коробку в истинно некромантском стиле.
Черную. В форме сердца.
Самую кроху пошловато, но дареному коню в зубы не смотрят. Тем паче, что предлагать сей скромный дар предполагалось не мне.
На внутренней части крышки блистала золотом приписка «Тессе, моей единственной», внутри таинственно затаился наполнитель из черного шелка.
Браслет, который, по всем канонам предложения руки и сердца, должен был лежать здесь, бессовестно холодил мое запястье.
Я откинула коробку на кровать, тяжело вздохнула и сдалась.
– Ладно. Кто такая Тесса?
Под особо жалобный стон пружин лич подпрыгнул на кровати, сделал изящный кувырок через голову, приземлился на пол и обрадовал:
– Та самая, кто оттаскает тебя за волосы, а потом шмальнет из арбалета, едва ей расскажут о случившемся. А ей расскажут… – сказал он с той особой горделивой интонацией «и это буду я». – Но ты не переживай!
Да уж, Хьюстон, не парься. Подумаешь, разбила пару, чье‑то сердце, и лишилась свободы. Ну с кем не бывает?!
Правильный ответ: ни с кем.
– Идем, – позвал Спайк, уже открывая любопытной мордой дверь. – Душа требует экскурсии по этой жути. Заодно, может, чего узнаем.
«Или чего сожрем», – сжался от голода желудок.
«Или кого поколотим», – поддержала жажда деятельности.
«Или найдем что‑то поприличнее из одежды», – вякнул новенький голосок.
Вот до чего общение с Эдвардом доводит.
Удивительное дело, но первым, на что набрела наша экскурсионная группа, оказался склад с оружием и доспехами. Чуйка подсказывала, что последнее, возможно, сняли с поверженного, а в нашем случае еще и дохлого противника, но в экстремальных условиях нельзя воротить нос от халявного бронника.
– Фу, что за хлам. Да по нему же инвентарная ведомость плачет, – скривился Спайк и уже через мгновение громыхал латами и сшибал все хвостом. – Привет, шлем. Ты такой малипусечный и милый. Давай дружить? Вай‑вай‑вай, какой внушительный наплечник… Ох, держите меня семеро, вот это кольчуга! Кейт, помоги мне натянуть эту штуку! Она идеально подойдет к цвету моих глаз. Что значит нет? Хочу! Хочу! Хочу!
Что я говорила?
Будьте бдительны, заморочки Эдварда заразны!
Пока драколич пытался втянуть брюхо и заползти в нечто шипасто‑устрашающее (будто мало ему своих собственных), я пробежалась между рядов и подобрала для себя экипировку.
Кожаный доспех, укрепленные наручи – красный на правую руку, черный на левую, удобный пояс с метательными ножами. Подумала и пристегнула защитные щитки.
Отлично. Теперь подберем оружие, и можно выходить на поиски… Кто сказал неприятностей? Приключений!
Так. Тяжелый меч мне явно не пригодится, лук тоже, а вот легкий щит – самое то. Еще бы два клинка. Вон как те, к примеру. С алой обмоткой на ручке.
– Спайк, не знаешь, почему все лезвия затемнены? – полюбопытствовала у спутника, уже шагая по коридору.
– Для сохранения образа брутальных некромантов? – предположил ящер, когтем поправляя съехавший на глаза шлем. С похожим звуком кошка прыгает на оконное стекло и тормозит всеми двадцатью когтями.
– Металл зачерняют, чтобы не было бликов, – состроил из себя самого умного Влад, дожидающийся нас в конце коридора. – К тому же он замедляет мертвых, позволяя дождаться помощи ближайшего некроманта.
– И да, это стильно, – встрял Эдвард и сунул мне в лицо поднос снеди, за которым, собственно, и был отправлен. – Угощайся: бутерброды с икрой губошлепа, освежающий тоник на кишочках гюрзы и мои любимые энергетические батончики с кузнечиками. Мммм, просто пальчики оближешь.
Я оглядела подозрительный продуктовый набор и решительно отказалась. Заглянула в грустные глаза тщедушного некроманта, дрогнула и наврала, что от голода впадаю в состояние боевого неистовства. А оно мне ещё понадобится в битве с мертвыми.
Спайк уже готов был вякнуть что‑то в духе «тогда, Бешеная, ты ни разу не жрала за свою жизнь», но я вовремя сделала предупредительный пинок. Дракон в доспехах поперхнулся ехидством и решил не рисковать.
– Ну, на хоть булочку.
С одержимостью заботливой бабули, откармливающей приехавшего на лето внука, Эдвард сунул мне в руку нечто теплое и завернутое в салфетку и побежал прятать поднос в опочивальне Севера.
Едва некромант скрылся, я осмотрела подачку.
Булочка выглядела подозрительно. Так, будто перед тем, как попасть ко мне в руки, над ней жестоко надругались, а потом решили замести все следы преступления.
Нет, разумом‑то я понимала, что раз артефакты молчат, то в сдобе с вишней ничего опасного для здоровья быть не может, но природная подозрительность на пару с брезгливостью уже поднялись во весь рост и громко орали. Здравый смысл попытался успокоить их. Мол, девочки, зачем же сразу включать панику, мы не в кондитерской, а на войне, где каждый второй пирожок с сюрпризом. И потом, это первая сдоба за неделю пути, так что ешьте и не выпендривайтесь!
Но увещевания ни к чему хорошему не привели.
– Здесь выход на стену, – предупредил Влад, толкая плечом укрепленную металлом дверь. – Идешь или перекусываешь?
Я ещё раз взглянула на подозрительную булку и отдала горячую сдобу драколичу.
– Жри, кусай, не стесняйся, – напутствовала я, вслед за блондином выходя на стену и оглядывая творящуюся здесь вакханалию.
Ну‑с, посмотрим, как тут дела обстоят.
А почему маги не по форме одеты? А где укрепление? Кто главный?
Зачем тратить ресурсы и жечь факелы, если достаточно расставить вот тут и тут двух неопалимых, которые будут поддерживать огонь по цепочке. И кто в наше время оставляет бойницы открытыми?
Боги войны, что они делают с трупами?! Они же восстанут. И почему обязательно дергать некромантов? Не проще прикрыть мертвеца здоровенной глыбой, чтоб не дергался?
Нет, ну я так не могу! Это же никуда не годится!
– Влад, идем. Поможем.
Короче, к концу ночи «жена Командора» стало ругательством и проклятием. В свое оправдание хочу сказать, что прежде, чем что‑то предлагать, обращалась за консультацией к некроманту и драколичу. Первый подсказывал, насколько нововведение рационально, второй придумывал такую формулировку, что отказать мне было невозможно.
В смысле, конечно же, можно.
Я, как ни пыжься, но гражданская, без звания и статуса.
Но отказать нашей троице все равно что отказать самой госпоже Логике. И воины Севера это понимали. К счастью.
А в четвертом часу ночи мертвые пошли в атаку…
– Он такой бам! А я такой клац! И потом все вааааау и замеееедлилоооось! – восторженно пересказывал свои подвиги драколич.
Атаку мы успешно отбили.
Ну как отбили. Влад отбивал, а я прикрывала, потому что таки да. Таки боевые маги на стене как косички в лошадиной гриве. Служат только для украшения.
«Просто не мешайся, Кейт. И Спайка забери!» – попросил меня… да все меня об этом попросили! Причем синхронно обернулись и в один голос проорали.
И я, как послушная девочка, отошла и воспитанно не стала ввязываться в чужую войнушку. Я‑то молча, а вот драколич – увы и ах!
– Вы не имеете права! Я мертвый половозрелый дракон в самом расцвете сил! Я требую место в первом ряду заварухи! – орал он в этой круговерти атак, покойников и гари.
Впрочем, недолго. До первого мертвого, упавшего неподалеку, и у лича появилась собственная игрушка.
С интересом трехлетнего натуралиста, наблюдающего за тем, как жук упал на спину и пытается перевернуться, Спайк изучал врага, а я стояла и грустила.
Ножом отковыряла кусок камня от стены. Сунула сувенир на память. Прикрыла спину Влада. Спасла от смертельного ранения эльфа‑лучника. Короче, ровным счетом не принимала никакого участия. Как и просили.
– Походу у меня открылась супер скорость, – продолжал восторженный ящер. – Да, точно! Я мега быстрый. Одна лапа здесь, другая там.
Влад отвесил решительный пинок по драконьему заду.
– Эй! За что? – захлебнулся возмущением тот.
– Не открылась, – проговорил уставший некромант, прихрамывая на одну ногу.
Он‑то просто прихрамывал, а я тащила на себе бледного Эдварда.
– Я больше туда не пойду… Нет, и не просите, – категорично шептал он.
– Не бери в голову, – утешала я. – Сегодня просто… эмм, неблагоприятный для козерогов день.
– Меня едва не убили! Этого в гороскопе не было!
Вспомнила, как загрустивший в ожидании нас тщедушный паренек на манер краба шествовал по стене. Как с улыбкой маньяка потирал руки, предвкушая, что Влад позволит наложить шину на пострадавшую конечность. И как этот самый Влад в ответ пообещал оторвать кое‑кому грабли и замариновать их вместе с кишочками гюрзы.
– Ну и пожалуйста, не больно‑то и хотелось помогать всяким засранцам, – Эдвард обиженно отвернулся.
Под грохот очередной атаки на его костлявое плечо опустилась истлевшая рука. Развернувшийся некромант узрел мертвеца, тыкающего в оторванную ногу (видать, полечить просил). Эдвард машинально упокоил нарисовавшегося больного, после чего несколько запоздало, но крайне отчаянно возопил и стек в обморок.
С рассветом атака поутихла, и уже знакомый по моему прошлому посещению бейн велел нам проваливать.
– И этих двоих прихватите, – ткнул он в Спайка и отключившегося Эда.
– Да, капитан Крос.
Но стоило мне притронуться к хлипкому и полуобморочному, как с него спала иллюзия, и передо мной остался сидеть самый настоящий эльф.
Увы, но просвечивающий и чахоточный вид никуда не ушел. К нему просто добавился характерный разрез глаз, удлиненные кончики ушей и присущий всем творческим людям огонек культурного безумия.
– Сюрприз? – поднял одну бровь Влад.
Если бы! Такое ощущение, что после заселения в башню некромантов удивление во мне благополучно скончалось, а сопровождающая меня четверка благополучно упокоила его останки.
И вот мы радостно цокаем, хромаем и тащим по коридору, а нам навстречу бежит и спотыкается Рычай.
– Ребята, я узнал, что случилось с Севером!
Блин, как некстати.
