Текст книги "Черная Вдова. Возмездие"

Автор книги: Маргарет Штоль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

На заднем плане карты был виден расплывчатый контур континента, словно угроза ударов боеголовок оставалась лишь абстракцией.

– Нет. – Наташа нахмурилась. – Четыре боеголовки в воздухе? И они просто исчезли? Это невозможно. Я прикрепляла датчик слежения к каждой из них.

– Проблема не в датчиках, – сказала Мария. – Они работали исправно. Час назад наша система еще получала с боеголовок сигналы.

– Подождите, боеголовок? Вы серьезно? То есть ядерных боеголовок? – Данте с недоверием уставился на Аву. – Что за боеголовки?

– В смысле, «что за боеголовки»? Краденые, – ответила Ава. – Боеголовки, купленные дилером наркотика «Вера», которого мы видели в метро.

– Ты это не выдумала? То есть самые что ни на есть настоящие бомбы? Ты имеешь в виду такие, как в фильме с Джорджем Клуни? – Теперь Оксана выглядела такой же шокированной, как и Данте. – Или Сталиным?

– Никто ничего не выдумывает, хотя нам всем хотелось бы, чтобы это было вымыслом, – сказала Наташа. – Но я по-прежнему не понимаю. Ты говоришь, что все четыре боеголовки сначала отслеживались радаром, а теперь нет. Что случилось?

– По-видимому, за последние несколько часов нашим друзьям с Амазонки как-то удалось скрыть их от нас. Может быть, они даже не осознавали, что именно они делают, – ответил Колсон.

– Разве можно скрыть ядерную боеголовку случайно? – спросила Ава.

– Легко, и неважно, был ли грузовой отсек самолета, в котором их перевозили, покрыт сталью, – ответила Мария.

Наташа встала из-за стола и принялась ходить по комнате.

– Когда они начали двигаться?

Взгляд Марии был все еще прикован к радару.

– В том-то и дело. Во время всей той суматохи.

Колсон кивнул.

– Мы думаем, что именно с ними были связаны тот взлом с «Верой» и взрыв в квартире Наташи.

– Они пытались отвлечь нас, – сказала Ава. – И им это удалось. – Девушка с грустью посмотрела на Наташу. – Нас одурачили.

Наташа пожала плечами.

– Нуда. Мы облажались. Нужно быть внимательнее, это часть игры.

«И мне это известно. Это моя вина. Если бы я не ушла домой, если бы в первую очередь заставила Аву пойти со мной, мы бы сейчас отслеживали все четыре боеголовки...»

– Они определенно движутся по воздуху. Об этом говорит как их скорость, так и траектория их движения, – сказала Мария.

– Они должны двигаться по воздуху, – сказала Ава. – Дорог, ведущих в это депо, нет. До парка можно добраться только по воздуху или по воде.

– Что у тебя за жизнь? Ты обсуждаешь бомбу, которая летит по воздуху и метит прямо в людей, – обратился к Аве Данте.

Ава пожала плечами.

– Ага. К этому вообще трудно привыкнуть.

Данте смотрел на Аву с недоверием.

– Надеюсь, что так.

Сана положила руку на плечо юноши.

– Держи себя в руках, парень.

Данте покачал головой.

– Посмотрите на экран с радаром. Мигающая белая точка – это бомба. Если существует опасность упустить ее, то, скорее всего, именно сейчас это и произойдет.

«Этого не может произойти». Наташа посмотрела на Марию.

– Мы можем попытаться сбить ее?

– Этим уже занимаются НАСА и Министерство обороны, – ответила Мария.

Рабочие места за ее спиной постепенно занимали военнослужащие, обученные специально для таких ситуаций, хотя чувствовали они себя сейчас не намного увереннее Данте, когда он только появился на базе.

«В общем, если дела пойдут совсем плохо, это не те ребята, кому я бы поручила решить, когда нажать на красную кнопку...»

– Нужно ли нам связываться с Кэрол? – спросил Колсон. – И как далеко от нас находится Тони? – Дело начинало принимать серьезный оборот. Наташа лишь надеялась, что юнцы были слишком рассеянны, чтобы понимать, насколько этот оборот серьезен.

– Именно Кэрол и предупредила нас о движущейся ракете, – сказала Мария. – Она поймала Наташин сигнал слежения и сейчас наблюдает за бомбой вместе с нашими друзьями из НАСА. – Наташа обернулась через плечо. – Кто-нибудь может подключиться к Кэрол?

– Кто занимается расчетами? – спросила Наташа, глядя на заполнивших комнату аналитиков. – Вы, ребята?

– Есть, – прозвучал голос Кэрол, и лицо девушки возникло на одном из экранов «мозгового центра». – Сделано. У нас есть довольно четкая на вид траектория с небольшой погрешностью, с которой нам остается только смириться...

– Не говори мне о том, с чем мы можем смириться. Просто скажи, куда эта штука ударит. – Наташа говорила, не отрывая взгляда от экрана с радаром.

– Сицилия. Палермо, Сицилия. Вот их цель. – Слова прорезали воздух, затем резко сменяясь тишиной.

«Вот так, Сицилия. Ты только что выиграла в самую несчастливую лотерею на планете».

– Ты уверена в этом? – спросила Наташа, ища взглядом хоть кого-то, кто объяснил бы ей, что же происходит.

«У них ведь там свои люди? Должны быть. Они знали, кто будет под ударом. Они могли работать с кем угодно из этих ребят».

– Палермо, Сицилия. Я абсолютно уверена, что бомба упадет именно туда. – Затем Кэрол заметила что-то еще. – Подожди. Поправка. Я ошиблась на три градуса. – Девушка исправила расчеты. – Бомба летит не к центру города, а к его окраинам.

«Уже лучше. И только благодаря погрешности».

Наташа снова посмотрела на экран. Пока Кэрол говорила, на виртуальной карте на стенах «мозгового центра» происходили изменения, словно их вносила сама Кэрол. Сейчас ее словам следовали очень точно; Наташа знала, эхо этих распоряжений доходило до Зала оперативных совещаний и Пентагона, а также до других охраняемых объектов с непроизносимыми названиями.

– Монреале, расположенный на холмах неподалеку от Палермо, – наконец произнесла Кэрол. – Сейчас я внесу координаты, и карта приблизит это место.

Стоило Кэрол замолчать, как в комнате поднялся шум.

Мария принялась раздавать указания:

– Отправь сигнал, живо. – Первый помощник кивнул и исчез. Девушка обратилась к другому. – Эвакуируйте эту зону, им придется покинуть территорию. Местные власти, граждане, ООН. Шевелись! – И, наконец, к третьему. – Используй все возможные каналы. Государство, Министерство обороны, Общее противоминное оперативное устройство и Овальный кабинет. Черт, позвони в CNN и ВВС, если это ускорит процесс. Только распространи информацию. – Наконец Мария оглядела присутствующих. – Будьте наготове. У вас всего несколько минут, ребята, давайте используем их во благо. Такие вещи случаются всего раз в жизни.

– Девять, – сказала Наташа, глядя на экран. – Теперь у нас осталось девять минут.

– Вы слышали, что сказала агент. Девять минут, – сказала Мария. – Я хочу, чтобы ваши глаза были обращены только на экран каждую из этих девяти минут. Следите за временем.

Присутствующие снова зашумели. Колсон посмотрел на Наташу.

– Что находится в Монреале?

Наташа напрягла память.

– Ничего. Маленький городок. Церковь. Кондитерская и кафе-мороженое. Не знаю, может, еще пиццерия. Это же Сицилия.

– Думаешь, они целятся в военный объект? Может, в нашу базу на Сигонелле? Неслучайно они называют его Центром медицины, – сказал Колсон.

– Может быть, это недалеко от Катании, на востоке острова. – Наташа снова посмотрела на радар. – Это не та траектория, по которой можно ударить по Центру.

– Центру? – спросил Данте. – Это тот, что на Сигонелле?

Колсон посмотрел на юношу.

– Авиационная база ВМС США действует на всей территории Западной и Восточной Европы, и это действительно центр для всех специальных подразделений. На Сицилии или в Неаполе.

Наташа перевела взгляд на Колсона.

– Я была на Сигонелле с Соколиным Глазом сразу после Будапешта, а второй раз останавливалась в Центре медицины с Еленой Беловой. Взяла приглянувшийся ей старый советский бомбардировщик и по дороге домой даже успела вытащить Старка из передряги.

– С Еленой Беловой? – вмешалась в разговор Ава. – Еще одна русская? Ведь это же русское имя? Она, как и мы, из «Красного отдела»?

– Это долгая история, – ответила Наташа, отмахиваясь от Авы. – Мы можем поговорить об этом в течение, – девушка проверила свой «укус», – шести минут.

Затем Наташа снова повернулась к Колсону.

– Монреале находится за пределами Палермо, и даже Палермо – это вам все-таки не Нью-Йорк. – Наташа покачала головой. – Примерно миллион человек живет в центре города и по его окраинам, и все, что они могут сделать, – включить сирены и вывезти людей как можно дальше.

– И никакой стратегической цели? – спросил Колсон. – Никаких оснований для выбора этого места целью?

– Ни одна не приходит в голову. А вам? – спросила Наташа.

– Электростанция? Оружейный завод? Промышленный объект? Е1ефть? Посевы? Водохранилище? Что угодно.

– Нет, это что-то другое, – ответила Наташа. – Нет никакой надобности сбрасывать атомную бомбу на Монреале. Там нет ничего, кроме церкви. – Девушка пожала плечами. – Ладно, знаменитой церкви.

– Насколько знаменитой? – произнесла Ава.

– Не знаю, насколько, но люди становятся в очередь, чтобы попасть туда. Византийские фрески. Все в золоте. Я как-то раз встречалась там с информатором. В исповедальне.

– И? – спросил Данте.

– Ну, он исповедовался, – ответила Наташа, не отрывая взгляда от радиолокационной карты.

«Он исповедался, ползая по всему полу, а меня монахини выгнали швабрами».

– Я все еще не могу в это поверить, – сказала Сана. – Кто бы стал бомбить золотую церковь?

– Убежденный атеист. – Ава нахмурилась.

– Или законченный грешник, – сказал Данте.

– Может, конкурирующие гангстеры, – Колсон пожал плечами. – Сицилийские мафиози не всегда ведут себя как пай-мальчики.

– Четыре минуты, а легче не становится, – заговорила Наташа. – Мы можем увеличить масштаб? – Девушка указала на карту. – Вот собор. Вот монастыри. Те, что похожи очертаниями на коробку вокруг сада и фонтана, видите?

– А что это за монастыри? – Ава посмотрела на Наташу.

– Помещения, где когда-то давно жили монахи. Не знаю, живут ли они там до сих пор, – ответила Наташа. – Я только помню, что в этом месте я спрятала свой «харлей».

– Ясно, – кивнула Ава.

– Три минуты, – сказала Оксана, в ужасе глядя на цифры.

Все молчали.

Теперь было бы лучше, если бы трекер не мог передавать происходящее в режиме реального времени. Но он делал это, и вид с боеголовки был по-настоящему головокружительным; это напоминало поездку на американских горках, только все присутствующие в комнате знали, что эта поездка закончится очень и очень плохо.

В один момент боеголовка перестала подниматься и выровнялась горизонтально. С каждой секундой в комнате становилось все тише.

Ракета не могла оставаться долго на одной высоте.

Траектория ее полета начала искривляться, нос опускался все ниже и ниже, пока она не начала падать вниз, прямо к земле, тараня атмосферу.

Карта на экране с радаром увеличивала масштаб по одной сетке в секунду, в то время как ракета оказывалась все ближе к земле: сначала к итальянскому полуострову в виде сапожка, затем к его носку, затем к островку, по которому, казалось, она вот-вот ударит.

На экране вырастал Палермо. Сначала он выглядел крошечной светящейся точкой, затем стал на четверть больше, потом – размером с чип, яблоко, лицо младенца, ребенка и, наконец, взрослого человека...

Теперь большую часть экрана занимал вид города со спутника, разбитый на сетки и расчерченный шоссе.

Одно из этих шоссе вилось змеей, выходя за пределы города, и вело к сетке поменьше, которую отделяло от города лишь несколько холмов.

– Началось, – сказала Наташа затаив дыхание.

– Началось? – спросил Данте. – Вы шутите? Вы ведь остановите эту штуку? Вы же не собираетесь просто сидеть и смотреть, как она сотрет с карты целый город? – Данте перешел на крик.

Мария не отводила взгляда от экрана.

– Кто-нибудь, сделайте так, чтобы этот ребенок заткнулся.

Ава посмотрела на Данте. Его лицо побелело. Девушка взяла его за руку, а другой рукой взяла за руку Сану.

Наташа отвернулась.

Все смотрели на экран. Ужас происходящего был слишком реальным, чтобы смотреть на него, и в то же время слишком реальным, чтобы не смотреть. Все видели, как город делится на улицы, а улицы – на здания.

«Сделайте это быстро. Сделайте это чисто. Не попадите в школу. Не попадите в церковь во время службы...»

Наташа поняла, что бессознательно прижимается к стулу. От напряженного ожидания ее тело скрутило пополам.

Ракета продолжала падать.

Наташа поймала себя на том, что, наблюдая за ней, ведет обратный отсчет. То же самое делали все остальные.

«Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три».

В последнюю секунду, когда, казалось, ракета вот-вот ударит прямо по собору, она начала описывать круги.

«Два».

– Смотрите, один из плавников движется...

«Один».

И тут, словно по божественному провидению, ракета не ударила в собор.

Она ударила по монастырям.

Началась детонация, и по комнате разнесся звук взрыва. «Бум-бум-бум». Затем камера качнулась, и экран стал черным.

В комнате стояла тишина. Ава отпустила руки Данте и Саны. Все молчали. Наташа чувствовала, как в ее желудке скапливается желчь. Девушка посмотрела на Марию.

– Мы можем переключиться на спутник? Сначала попробуй «Старк-сет». – Каналы трансляции Тони всегда были гораздо качественнее, чем у федерального правительства.

– Настройте трансляцию, – сказала Мария.

Новый канал трансляции показывал сделанную с воздуха съемку собора и близлежащих зданий.

Было трудно что-то разглядеть сквозь клубы черного дыма.

Но еще труднее было поверить, что это действительно случилось.

«Потому что предотвратить удар было нашей задачей, – подумала Наташа. – Это должна была сделать я, но у меня не вышло. Я проиграла. Я не смогла сделать ничего для того, чтобы ракета не попала в цель. Я виновата. То, что случилось, – моя личная ответственность».

Черный дым стал серым, затем белым. Пламя продолжало подниматься над монастырями, но сами здания, на первый взгляд, не получили серьезных повреждений.

«Сколько раз в своей жизни ты видела такие взрывы? Не именно грибовидное облако, но и не то, которое тебе хотелось бы увидеть в небе».

Но Наташа уже видела подобное, и видела своими глазами. Чаще, чем она могла сосчитать.

– Вам этот взрыв не кажется странным? – спросила девушка. Она не была уверена в этом и хотела знать, что в этой боеголовке такого особенного. Того, что ей было необходимо понять. Что-то, что подсказало бы ей, зачем Юрий Сомодоров и его люди украли эту боеголовку и зачем они использовали ее именно так. Имело ли это хоть какое-то отношение к хакеру «Красный ангел», «Красному отделу» или даже девушке в зеленом.

– Яне знаю, – ответила Кэрол. – Я никогда раньше не видела, как ведет себя при взрыве ядерная бомба Б61. – Пока девушка говорила, дымовой шлейф продолжал виться над местом взрыва. – Уровень радиации высок, но смертельно опасных осадков относительно немного.

– Теперь я понимаю, почему кто-то потрудился украсть ее. – Наташа кивнула. – Удар был очень точным.

– Ну так это новейшая разработка в сфере ядерных ударов. Мы проделали большой путь от убийц городов до убийц районов и, наконец, улиц.

Наташа кивнула.

– Понимаю. Если необходимо ограничить уровень радиоактивных осадков, проще использовать такую боеголовку. И будет не так много заголовков, в которых сообщат о жертвах среди мирного населения.

– Один мой учитель в Академии рассказывал о холодной войне так: единственным, что остановило СССР и США, когда они хотели взорвать друг друга, был тот факт, что вместе они взорвут всю планету.

– А если тебя это не пугает, что остановит тебя, когда ты захочешь нажать на кнопку? – Наташа снова посмотрела на изображение горящей церкви.

– Ничего. – Слова Кэрол эхом разносились по комнате. – И они только что это сделали. Разве только они хотели просто показать, что способны на такое.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь на самом деле происходит? – спросил Данте. – Началась Третья мировая война?

Это был хороший вопрос, а потому никто не нашелся что на него ответить.

ТОЛЬКО ДЛЯ ЩИТа

УРОВЕНЬ ДОПУСКА «X»

РАССЛЕДОВАНИЕ ОСОБЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ И ЛИЧНОСТЕЙ (ООЛ)

ОТВЕТСТВЕННЫЙ АГЕНТ (ОА): ФИЛИПП КОЛСОН

ПО ДЕЛУ: АГЕНТ НАТАША РОМАНОФФ, ОНА ЖЕ ЧЕРНАЯ ВДОВА,

ОНА ЖЕ НАТАША РОМАНОВА

РАСШИФРОВКА СТЕНОГРАММЫ: МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ,

СЛУШАНИЕ ПО ДЕЛУ РАССЛЕДОВАНИЯ ООЛ

КОЛСОН: Ты проиграла. Мы сидели там потрясенные, а потом ты ушла.

РОМАНОФФ: Я должна была лично убедиться в том, что произошло. Поэтому я ушла.

КОЛСОН: Потому что чувствовала свою ответственность за случившееся?

РОМАНОФФ: Я ведь держала эту ракету в собственных руках, Фил. Я прикрепляла к ней свой собственный жучок.

КОЛСОН: Я знаю. Еще я знаю, что тебе не станет легче, если я скажу, что количество человеческих жертв было сравнительно небольшим. Или что, если бы траектория полёта отклонилась на три градуса, случился бы огромный гуманитарный кризис.

РОМАНОФФ: Это ничего не меняет.

КОЛСОН: Ты просто видишь разрушение.

РОМАНОФФ: Мне это так знакомо. Я видела его слишком много раз.

КОЛСОН: Причина того, что в мире случаются беды, не в тебе, Наташа.

РОМАНОФФ: Спустя некоторое время вопрос, почему такое случается, перестает иметь значение. Все эти моменты: развалины, кровь, огонь, дым, плач детей, крики родителей, люди, теряющие своих близких, иногда навсегда, – все они принадлежат мне.

КОЛСОН: Ты не можешь себе это позволить.

РОМАНОФФ: Я живу этим. Это все, что я вижу. У всех есть своя работа. И эта работа – моя.

КОЛСОН: У тебя есть не только работа. И мир не состоит только из плохого.

РОМАНОФФ: Смерть и разрушение. Потери и боль. Вот из чего сотканы мои сны.

КОЛСОН: Но это не единственное, что есть в мире.

РОМАНОФФ: Я знаю. Я просто не помню о другом.

ГЛАВА 23: ABA

ГОРОД МОНРЕАЛЕ,

ПРОВИНЦИЯ ПАЛЕРМО,

СИЦИЛИЯ, ИТАЛИЯ

Черный дым, поднимавшийся в небо над береговой линией, был верным знаком того, что в Монреале начнутся беспорядки.

Ничего другого и не следовало ожидать с тех пор, как Вдовы увидели в ангаре Трискелиона реактивный самолет Старка «Старк-джет». Тони, к его чести, не сказал ни слова о своем долгом перелете из организации ЦЕРН в Женеву. Он немедленно развернул самолет и направил его в Палермо через всю Атлантику.

– В следующий раз напомни, что мне полагается сто миллионов долларов за то, что я заберу одну из этих штук, – сказала Наташа, когда они за рекордно короткое время миновали Грецию. Девушка выполняла роль второго пилота: Тони не взял в полет свой экипаж.

– Что ж, вряд ли ты смогла бы украсть одну из этих, – ответил Тони с кресла пилота. – То есть, может, у твоего стандартного «Гольфстрим Г650»¹⁴ и превосходный двигатель «роллс-ройса», он все же не так хорош, как «Старк-джет». Какая у него максимальная скорость, девяносто девять целых и пять десятых процента от скорости звука? Или девяносто два процента? – Он явно издевался. – Это полная ерунда. Мне нужна настоящая скорость.

– А ты можешь сделать лучше? – Ава взглянула на Тони.

– Я сделал лучше. Собирал и разбирал этот двигатель двадцать четыре раза, пока не получилось как надо.

– Ну конечно, сделал, – отозвалась Ава с откидного кресла. – В перерывах между спасением мира и нытьем.

– Ха! – произнес Тони, подмигивая Аве. – Зато эта детка умеет летать. – Он опустил авиационные очки.

– Просто улучшил «роллc»? Не слишком ли мелко для Старка? – Наташа покачала головой.

Подшучивание друг над другом и все разговоры прекратились, как только на горизонте показался треугольный берег Сицилии. Столб черно-серого дыма над Монреале и Палермо на северном берегу был виден с воздуха. Ветер уносил его вниз по побережью.

«Сейчас, – подумала Ава. – Все начинается только сейчас».

После случившегося было невозможно думать о чем-то другом, и тем не менее Тони, Наташа и Ава совершенно не представляли, что увидят, когда окажутся на месте. Даже прилетев на маленький аэропорт Боккадифалько, старую воздушную трассу времен Второй мировой войны, расположенную в девяти километрах от места ракетного удара, все, что они могли увидеть, было небо, полное густого черного дыма и пепла, словно произошло извержение вулкана Этна, а не удар бомбы.

Что они увидят в Монреале? Тони, Наташа и Ава пролетели часть пути на вертолете полиции Палермо, затем поднялись вверх по крутой дороге главной улицы городка на склоне холма, перешли море припаркованных карет скорой помощи и наконец узнали ответ.

Дым, руины, разрушения. Остатки уничтоженного прямоугольного здания из камня к западу от собора. Толпы людей, сдерживаемые полицией, солдаты, ползающие по горящим руинам в поисках выживших. Ученые из радиологического корпуса КБРН, перемещающиеся вдоль эпицентра взрыва подобно астронавтам на Луне.

И репортеры – армия журналистов местных газет, блогеров и телевизионщиков, все, кто только смог приехать на Сицилию из разных стран Европы. Гражданские журналисты со смартфонами в руках писали в «Твиттер», размещали посты, в которых сообщали о том, что умалчивалось в официальных медиа. Ракета попала в цель; хаос, творившийся сейчас, создавало само общество.

«Вот как это выглядит в наше время, – подумала Ава. – Начало конца или, по крайней мере, чего-то похожего на конец. Объявление войны».

То, что ракета промахнулась, было настоящим чудом. Столько переменных указывало на то, что она ударит по сицилийцам, но в последнюю секунду она слегка отклонилась на запад и окончательно миновала собор. Массовых жертв удалось избежать. Палермо и Монреале практически не пострадали.

Учитывая то, что еще час назад ядерная боеголовка неслась вниз, угрожая миллионам человеческих жизней, это было даже больше чем чудо.

– Такие моменты заставляют почти пожалеть о том, что ты не веришь в чудеса, – сказал Тони, пройдя под полицейской лентой и догоняя Наташу и Аву. Все трое, как и остальные присутствующие на месте происшествия, были одеты в респираторные маски. Никто не мог сказать, заражен ли воздух, пока не будет проведен анализ Дыма. Однако все могли согласиться с тем, что, как бы трудно ни было в это поверить, жертв практически не было, а радиоактивный осадок был минимальным.

– Это не могло быть чудом. Это должен быть план, – сказала Наташа. – Если меня чему-то и научила жизнь, так это тому, что такое везение просто невозможно.

– Тогда что это было? – спросила Ава.

– Может быть, их целью был вовсе не собор, – сказала Наташа, прикрывая глаза рукой и пробираясь к эпицентру взрыва сквозь толпу судмедэкспертов.

– И не только монастырь. Смотри, – указал Тони. – Видишь оранжевый флаг? Где эти спецы по космосу поставили его? – Через дыру в руинах, оставшихся от каменной постройки, агенты могли разглядеть центр того, что до взрыва было внутренним двором монастыря.

– Ты имеешь в виду тот, что посередине? – спросила Ава.

– Он не просто посередине. Это похоже на четкую медиану. Если бы нам пришлось принести огромный транспортир и измерить радиус, бьюсь об заклад, он соединил бы флаг с самым эпицентром взрыва. – Тони посмотрел на флаг.

Ава посмотрела на Тони.

– Зачем? В чем смысл?

– Не знаю. Разве что кто-то пытается доказать, что способен прицелиться в консервную банку, – ответил Тони. – Что было раньше на том месте, куда ударила бомба? Кто-нибудь знает?

– Помню, что там был фонтан, – сказала Наташа. – Круглой формы. В нем никогда не бывало воды. – Ава посмотрела на нее с любопытством. – А еще это могла быть исповедальня. – Наташа пожала плечами.

Тони вскинул бровь.

– Что, пытка водой?

– Как-то так. – Наташа сменила тему. – Не уверена, было ли там что-то кроме того фонтана.

– Простите, падре, – Тони остановил проходившего мимо старого сицилийского священника, неуклюже натягивавшего такой же старый, как и он сам, противогаз из черной резины поверх своих белых стриженых волос. Падре выглядел напуганным.

– Что ты делаешь? – испуганно прошипела Ава.

Тони оглянулся на девушку, стягивая со рта маску.

– Я не могу разговаривать, когда на мне эта штука. Я подумал, что у моего доброго друга-падре найдется для нас полезная информация. – Тони снова повернулся к старику. – Buona Sera¹⁵.

Падре, казалось, был не рад тому, что его схватили за руку. Он крикнул Тони по-сицилийски или по-итальянски (их трудно различить):

– Lascia andare! Sei pazzo!¹⁶

– Что он сказал? – Наташа посмотрела на Тони.

– Чтобы я отпустил его и что я, наверное, сошел с ума. – Тони вздохнул и попробовал снова. – Al centre, la fontana? Quero che era li? Altre cose?

– И? – спросила Ава.

– В центре, фонтан? Что там было раньше? Что-то другое? – перевел Тони, глядя на лицо старика. Рот священника был красного цвета и брызгал слюной. Старик вновь попытался скинуть с себя руку Тони.

– Sono occupato! Sprecare il mio tempo!

– Он занят, и я трачу его время. – Тони оглянулся на Наташу и Аву. – У вас есть другие блестящие идеи?

– Si tratta di una emergenza, idiota! – взревел падре.

– Правда? – Тони посмотрел на старика. – Я знаю, что это чрезвычайная ситуация, и я не идиот.

– Спроси его о фонтане. Как он выглядел? – сказала Ава.

Тони кивнул.

– Descrivere la fontana, padre.¹⁷

– L’angelo alato in ferro?¹⁸ – спросил падре.

Тони кивнул.

– Что ж, он говорит, что там была железная статуя херувима.

Падре снова принялся ругать Тони.

– Non cherubino!

– Не херувима, а обычного ребенка, наверное.

– Non un bambino! Un angelo, idiota. Angelo.

– Ладно, я понял. Не ребенка, а ангела. Думаю, так. – Тони поднял обе руки. – Простите. Scusa. – Наташа молчала, не отрывая взгляда от старика.

– Si, l’angelo diferro. – Падре медленно стянул маску вниз. – Железный ангел. Очень красивый. Molto bello. Е andato. Tutti finito.¹⁹

Наташа тоже стянула респираторную маску вниз.

– Железный ангел? Так вот что там было?

Падре улыбнулся, показав три отсутствующих зуба, и потянулся, чтобы погладить лицо Наташи морщинистыми пальцами.

– Come te.²⁰

– Как я? – спросила Наташа.

Старик вздохнул и снова скрылся в дыме.

– И что бы это значило? – Ава смотрела старику вслед. Затем перевела взгляд на Тони. – Ты что, говоришь по-итальянски?

Тони пожал плечами.

– Я говорю villa, trattoria и barista. Свободно владею gelato, vino, espresso и limoncello. Также я изучал нескольких contessa в шокирующе юном возрасте²¹. Ты удивишься, как много можно впитать в себя, ведя разгульный образ жизни.

– Я не то чтобы очень удивлена, – сказала Ава.

– Это нормально, учитывая, как мало я перечислил из того, что со мной случалось. – Тони пожал плечами.

– Железный ангел, – повторила Наташа. Девушка не слушала диалога Тони и Авы. – Зачем кому-то прикладывать столько усилий лишь для того, чтобы взорвать фонтан во внутреннем дворе рядом с собором, расположенным за пределами Сицилии? – Взгляд Наташи был зафиксирован на участке с целью. – И неважно, был там железный ангел или нет.

– По религиозным причинам? – спросила Ава. – Послание от некой высшей силы, вроде Неопалимой купины²² или чего-то такого?

Наташа нахмурилась.

– Если бы это было послание католической церкви, не стала бы ты прицеливаться на четыре-пять километра севернее, в собор святого Петра?

– Конечно, – сказал Тони. – Но, насколько мы знаем, это должен был быть собор святого Петра на Сицилии. Или, по крайней мере, в Палермо. И точно в Монреале.

– Точно, – сказала Ава. – Он самый.

Наташа начала лезть через обломки обратно к зоне взрыва.

– Может быть, этот взрыв не был результатом чего– то? Может, он был частью какого-то процесса?

– Не думаю, что тебе удастся попасть туда, – сказал Наташе Тони.

Наташа обернулась к нему.

– Что если все это было только проверкой? Эдаким инструментом диагностики?

Ава перешла на бег, чтобы догнать Наташу.

– Испытание оружия?

– Вполне возможно, – ответила Наташа. – Именно это нас и поразило, верно? Регулируемый плавник и то, насколько хорошо это сработало. – Девушка вытащила свой «ВоенПлекс» и опустилась на колени прямо на обломках.

Тони просиял.

– О, правда? Ты пользуешься им? Это заставляет меня чувствовать себя таким белым и пушистым.

– Успокойся. – Наташа подняла планшет и включила его. – Мне просто нужно найти свой датчик слежения. Когда вернусь домой, хочу посмотреть в лаборатории Трискелиона, что он расскажет нам об ударе.

– Там, – сказал Тони, указывая на ярко светящуюся стрелку на экране. – В той стороне. – Наташа поднялась с колен, и они с Тони двинулись вперед. Ава последовала за ними. Агенты шли, сверяя путь по экрану, пока не оказались в самом эпицентре взрыва. Они стояли в глубоком кратере с кучей образовавшихся от взрыва обломков. Вся его площадь была покрыта десятисантиметровым слоем серо-белой пыли, напоминавшей снег.

– Осторожно, – сказала Наташа. – Это не снег. Это пепел, и где-то под ним лежит одна штука, которая намного горячее огня. – Девушка снова указала путь. – Там.

Ава принялась пинать носком ботинка лежавшую на земле кучу, пока из нее не выкатился датчик слежения, разбитый и потертый, но со все еще горящим зеленым фонариком.

– Нашла.

Тони присвистнул.

– Как с гуся вода. Кто-то идет.

Наташа подняла датчик с земли и положила его в боковой карман своего пояса.

– Вам нельзя здесь находиться. – Солдат схватил Наташу за руку, указывая на свое лицо в маске. – Радиация.

– Ладно, ладно. Мы уходим, – сказал Тони, вновь поднимая руки в знак сдачи. – Scuse.

Осмотреть датчик слежения агентам удалось лишь тогда, когда они снова оказались в самолете. Наташа оставила Тони в кресле пилота, а сама прошла в хвост и выложила сверток с диском на стеклянный кофейный столик.

Ава наблюдала за тем, как Наташа вытряхнула датчик на стол. Затем Наташа подняла его и принялась вертеть в пальцах.

– Еще теплый, – сказала девушка.

– Подожди, там, – начала Ава, – похоже на царапины.

Наташа смахнула пепел с задней части устройства.

– Это не царапины. Это буквы.

– И это не ты их написала, верно?

– Нет. Раньше их тут не было. – Наташа отклонилась. – А это значит, что кто-то нашел датчик, выгравировал на нем буквы и поместил его обратно.

– Я этого не ожидала, – сказала Ава. – Но зачем?

– Мне кажется, ракета – не просто символическое послание, – ответила Наташа, глядя на свой жучок. – Это и есть настоящее послание.

Ава придвинулась, чтобы рассмотреть датчик поближе. – И что оно означает?

– Слова выгравированы в кремнеземе. – Наташа стерла пальцами пепел. – И они на русском.

– Конечно, – сказала Ава.

Я ПРИДУ ЗА ТОБОЙ.

Ава взглянула через плечо Наташи и прочитала надпись. Девушкам не нужно было переводить ее, они обе говорили по-русски. И даже если бы не говорили, они ожидали, что послание будет именно с таким содержанием.

– Кто, по-твоему, мог... – не успела Ава договорить, как «Старк-джет» накренился вперед так сильно, что датчик полетел с кофейного столика, а затем и сам столик поднялся в воздух. Наташа повисла на подлокотнике кожаного дивана, а Ава врезалась в перевернувшееся на бок рабочее кресло Тони.

Из громкоговорителя послышался голос Тони.

– Сожалею. Мы обнаружили вторую боеголовку. На этот раз Дэнверс перехватила ее вовремя, и теперь у нас есть шанс приземлиться на Кипре раньше, чем это сделает ракета.