Текст книги "Лондонцы"
Автор книги: Маргарет Пембертон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
– Да, – ответила Кейт. Вопросы стряпчего ей все больше не нравились.
– Насколько я понимаю суть проблемы, мистер Харви отказывается вернуть вам ребенка потому, что в настоящее время вы снова беременны?
– Да.
– И вы все еще не замужем?
– Да.
Стряпчий взял очки и водрузил их на переносицу.
– Извините, мисс Фойт, но в сложившейся ситуации я вряд ли смогу отстаивать ваши интересы. Репутация мистера Харви безупречна, так что…
Кейт не стала ждать, пока он закончит фразу. Выходя из душной конторы на бодрящий мартовский воздух, она с горечью задала себе вопрос: отнеслись бы к ней столь же бесцеремонно, если бы она была мужчиной – отцом двух внебрачных детей?
– И что же ты намерена предпринять теперь? – поинтересовалась Керри во время прогулки по пустоши с Гектором и Бонзо, которые беззаботно гонялись друг за другом.
– Не знаю, – уныло ответила Кейт, засунув руки в карманы пальто. – Но я непременно придумаю, как мне вернуть Мэтью домой. И ничто мне не помешает это сделать.
Вечером, уложив Дейзи спать, Кейт села у камина и стала обдумывать свои дальнейшие шаги. Уголья тихо потрескивали и шипели, но ей это не мешало. Хорошо бы узнать, где сейчас Мэтью, размышляла она. Слава Богу, что о нем заботится Рут Фэрбэрн!
Сердце Кейт екнуло. Рут! Рут ведь всегда относилась к ней с сочувствием. Знай эта симпатичная и отзывчивая женщина, что фактически участвует в похищении ребенка у матери, она бы воспротивилась. Значит, нужно разыскать Рут Фэрбэрн!
– Попробуй найти ее через иллюстрированный женский журнал «Леди», – посоветовала Гарриетта. – Все няни обязательно его читают: в нем полно объявлений о вакансиях по их профилю. Возможно, и мистер Харви нашел Рут, опубликовав объявление о том, что ему требуется няня.
Текст объявления, которое Кейт отнесла в «Леди», был лаконичным: мисс Рут Фэрбэрк предлагалось срочно связаться с Кейт Фойт, проживающей в доме № 4 по площади Магнолий, в районе Блэкхит, Лондон.
– Если она прочтет объявление, то непременно объявится, – сказала Кейт Керри. – Бог свидетель, мне до сих пор не верится, что Джосс Харви так жестоко со мной поступил!
Под глазами у Кейт залегли темные круги.
– А мне вот непонятно, почему многие считают, что он поступил разумно и вполне законно, – мрачно заметила Керри, имея в виду сержанта полиции и стряпчего, к которым подруга безуспешно обращалась за помощью. – Раньше я не понимала, почему мама говорит, что в следующий раз предпочла бы родиться мужчиной. Но теперь, кажется, мне это стало ясно.
Неделя ожидания выхода следующего номера «Леди» показалась Кейт самой длинной в ее жизни. Ее постоянно терзали сомнения и опасения. А вдруг Рут не купит журнал? А что, если никому из ее подруг он тоже не попадется на глаза или они не обратят внимания на объявление! Или же, что еще хуже, текст попадется на глаза Джоссу Харви и тогда он рассчитает Рут, а Мэтью спрячет в другое место?
– Выше нос! Глядишь, все обойдется! – нахально крикнул ей Билли, встретившийся Кейт по дороге на Льюишемский рынок, куда она шла за покупками. Одетый в старый джемпер, изъеденный молью, вязаный шлем, шорты до колен и ботинки на толстой подошве, он скакал верхом на ветке магнолии из сада мисс Годфри и воинственно размахивал ржавым штыком. – Нравится? Я выклянчил его на складе старого оружия. У меня дома полно кое-чего получше. Если фрицы сунутся к нам, я всех их покромсаю на кусочки! В порошок сотру гадов!
Кейт пошла дальше, к спуску с холма, гадая, что еще раздобыл Билли на складе старого оружия. Только такая безалаберная мамаша, как Мейвис, могла допустить, чтобы сынок устроил во дворе дома целый арсенал. За ее спиной Билли с чувством запел:
Напевай – не унывай, чтобы дело спорилось!
Гитлер – глупый попугай,
Геринг – туп как пробка,
Войско их – дешевка!
Напевай – не унывай, чтобы дело спорилось!
Кейт невольно улыбнулась, хотя на душе у нее и скребли кошки. Хотя бы Билли уверен в победе.
– Я решила, что писать вам бессмысленно, – сказала Рут Фэрбэрн, в один прекрасный момент возникнув на пороге дома Кейт. Мэтью, которого она держала на руках, радостно улыбался и хлопал в ладоши. – Как только я прочла вашу просьбу, я сообразила, что мистер Харви обманул и вас, и меня.
– Мама… Мама! – потянулся к Кейт Мэтью.
От волнения Кейт потеряла дар речи. Судорожно всхлипнув, она прижала сына к груди и расплакалась.
– Мистер Харви заверил меня, что мы с Мэтью переезжаем в другое место с вашего согласия и вы всем довольны. Он сказал, что вы пока не сможете нас навещать, потому что опять забеременели и вам тяжело путешествовать, – продолжала Рут. – Разумеется, я потеряю место, но меня это не пугает. С мистером Харви не так-то просто общаться, у него тяжелый характер.
Кейт расцеловала Мэтью в розовые щечки и воскликнула:
– Прошу вас, Рут, проходите! Вы не представляете, как я волновалась! Я страшно боялась, что вы не увидите журнал. Что бы я тогда делала?
Рут прошла следом за ней в дом, говоря на ходу:
– Мне сразу не понравились порядки, заведенные в его доме! Конечно, ситуация сложилась щекотливая, но мистеру Харви не следовало усугублять ее. Он даже не сообщил прислуге, как вас зовут, перед вашим первым приездом. А ведь вы – мать его правнука, хотя и не были женой Тоби.
Кейт ее не слушала, не в силах оторвать взгляд от личика сына.
– Вот ты и дома, Мэтью, – приговаривала она. – Ты снова у себя дома и уже никуда не уедешь больше без мамочки! Она тебя никому не отдаст!
Рут оставалась с Кейт и Мэтью до вечера. Они вместе сходили к Дженнингсам, где Дейзи играла с Розой, и Лия угостила их блинами с джемом и напоила чаем. Потом к ним заглянул викарий Боб Джайлс.
Рут он очень понравился.
– Какой милый у вас в приходе священник, – заметила она, когда они наконец пошли домой. – Вы говорите, он недавно овдовел? А знаете, Кейт, мне приглянулся этот район Лондона: в нем, как выяснилось, много привлекательного. Я попытаюсь найти работу в Блэкхите. И если мне повезет, может быть, снова начну ходить в церковь.
– Я рада, что малыш снова с тобой, – сказала Нелли Миллер, когда Кейт перебинтовывала ее ноги. – Но не обольщайся легкой победой: старый Харви не из тех, кто легко смиряется с поражением. Найди хорошего адвоката!
– Юристам я больше не верю! – В сердцах воскликнула Кейт. – Я уже была у стряпчего. Он не захотел и пальцем пошевелить, чтобы помочь мне вернуть Мэтью. Я тогда очень расстроилась.
– А чего еще ты ожидала от мужчины? – снисходительно усмехнулась Нелли. – Тебе в защитники нужна женщина, и у меня есть такая. – Нелли двумя руками опустила с табурета на пол забинтованную ногу. – Тебя это может удивить, как удивило в свое время и моего брата, но его старшая дочь Руби выучилась на солиситора. Не знаю, где малышка постигала эту премудрость, только она в своем деле дока. И хоть старик Харви и крепкий орешек, Руби его расколет.
– Мистер Харви не имеет на Мэтыо никаких законных прав! – уверенно заявила Руби Миллер, зажав ярко накрашенными губами сигарету. – А если он собирается отстаивать свои права, я уведомлю его письмом, что это не в его интересах. Вряд ли ему будет приятно, если общественность узнает, что он лгун и вор.
– Вор? – удивилась Кейт. – По-моему, вы хватили через край…
– Он украл у вас ребенка! – невозмутимо констатировала Руби. – Это не делает чести тому, кто мнит себя опорой общества. Им также не к лицу лгать. А я готова выступить в суде против него с обвинением по обоим этим пунктам. Но между нами говоря, я думаю, вы не станете возражать, чтобы Мэтью навещал прадеда? Если, конечно, будете уверены, что он не задумал какой-то новый фокус. Я вас правильно понимаю? Было бы глупо запретить им встречаться, учитывая, что старик скорее всего завещает вашему мальчику кругленькую сумму.
События принимали столь необычный оборот, что у Кейт даже перехватило дух.
– Если я и соглашусь на то, чтобы Мэтью иногда виделся с мистером Харви, то не из меркантильных соображений, а только из-за того, что этого хотел бы его отец.
Руби усмехнулась и вынула изо рта сигарету.
– Я вам верю. Но других это вряд ли убедит. Гарантирую, что отныне и впредь мистер Джосс Харви будет следить за своими манерами, общаясь с вами и Мэтью. В противном случае ему придется познакомиться с тюремной камерой одного из исправительных учреждений его величества. Не желаете ли бокальчик бурбона? У меня припасена бутылочка благодаря одному моему клиенту-американцу.
– Значит, теперь тебя волнует только одно: был ли Леон среди тех немногих моряков, которых подобрала немецкая подводная лодка, – сказала Керри, тревожившаяся и о Леоне, и о своем Дэнни.
Прошло два года, как Дэнни попал в плен, и хотя Керри переписывалась с ним через Красный Крест, это время казалось ей вечностью.
– Я уверена, что Леон спасся! – воскликнула Кейт, раскатывая тесто для пирожков с джемом. – Он уцелел, когда его корабль пошел ко дну у берегов Норвегии. И должен был спастись, когда потерпела крушение «Девственница». Я бы почувствовала, если бы его не было в живых. Он не погиб, Керри. Он обещал мне вернуться домой и сдержит свое слово.
Все лето Кейт ждала известий из морского ведомства о судьбе Леона. Но никаких подтверждений того, что он спасся, так и не пришло. Между тем малыш в ее чреве уже давал о себе знать чувствительными толчками. И долгими бессонными ночами она гадала, дошло ли до Леона ее письмо, в котором она написала, что беременна.
В августе пришло самое печальное за все время войны известие о боевых потерях союзников в северных морях: немцы потопили двадцать девять торговых судов. Не менее мрачным оказалось и сообщение о провале десантной операции во французском порту Дьепп: две тысячи коммандос попали в плен. А немцы тем временем развернули в Северной Африке новое наступление. Мириам, удрученная всеми этими событиями, как-то пожаловалась Кейт:
– Похоже, дела совсем плохи, правда? А ведь нам казалось в начале войны, что к Рождеству все закончится. Тогда мы витали в облаках, верно? Какие же мы все наивные!
– В тридцать девятом году все выглядело иначе, – уклончиво заметила Кейт, не желая поддерживать панические настроения, хотя радоваться было на самом деле нечему.
– Да, тогда дела еще не зашли так далеко! – Мириам тяжело вздохнула. – Кому в то время могло прийти в голову, что нам придется воевать в Северной Африке и на Дальнем Востоке? Уж во всяком случае, не мне! – Она снова вздохнула. – И признаться, я не предполагала, Кейт, что ссылка твоего отца затянется на столько лет. Знаешь, у меня не хватало духу признаться тебе раньше, но мне стыдно за свое поведение во время его ареста. Альберт долго переживал, что мы с ним оказались в толпе зевак. На нас словно бы нашло какое-то наваждение! Нечто вроде лихорадки. На самом деле о твоем отце никто не думал плохо. Просто всем хотелось как-то отомстить Гитлеру, вот и выместили злобу на единственном немце, подвернувшемся под горячую руку. Боже, как это глупо!
Кейт вспомнила, как обидно и тяжело было тогда ей и отцу, и подумала, что Мириам этого все равно не понять.
– Да, действительно глупо, – тихо сказала она, решив не опускаться до сведения старых счетов. – Кстати, Кристина уже сказала вам, что Джек в своем последнем письме сделал ей предложение? И что она согласилась выйти за него замуж?
В конце сентября у Кейт начались схватки. Роды у нее принимал доктор Робертс, но ей, конечно, страшно не хватало Леона.
– Ощущение на этот раз было совершенно иное, – поделилась она с Рут, недавно обосновавшейся в поселке Блэкхит и частенько навещавшей своих новых друзей на площади Магнолий. – Доктор Робертс страшно перепугался, увидев, что новорожденный оливкового цвета. Он решил, что это желтуха! Мне пришлось долго убеждать его, что младенец вполне здоров и навсегда останется таким.
Рождество Кейт встречала в доме Эллен в Гринвиче вместе с Гарриеттой, Дейзи, Мэтью, Лукой, Гектором и еще целой компанией собак и кошек. Всем было очень весело.
– Это самое шумное Рождество в моей жизни, – сказала Кейт.
– И самое счастливое – в моей, – добавила Эллен, посадив Мэтью к себе на колени. – Представь, как обрадуется Карл, когда вернется домой. В его отсутствие у него появилось двое внуков-красавцев и маленькая приемная внучка, настоящая прелесть!
Позже, беседуя с Гарриеттой, Кейт заметила в связи с этим:
– Дейзи, конечно, не является папиной внучкой, поскольку официально я не имею на девочку никаких прав. Как, по-твоему, мне следует поступить, чтобы. Дейзи у меня не отобрали? Разрешат мне ее удочерить?
– Посоветуйся лучше с Руби Миллер, – сказала Гарриетта. – Уж если она усмирила такого людоеда, как Джосс Харви, этот вопрос она легко уладит.
1943 год не принес на площадь Магнолий ни больших тревог, ни значительных перемен. Жизнь шла своим чередом, можно сказать, текла нормально, если не обращать внимания на недостаток продуктов и мужчин. И хотя отдельные налеты еще случались, их нельзя было сравнить с массированными разрушительными бомбардировками периода «Битвы за Англию».
В сентябре, когда Кейт прогуливалась с детской коляской, в которой спал крохотный Лука, с Мэтью, семенившим рядом, и Дейзи, убежавшей вместе с Гектором вперед, ее окликнул Чарли.
– Ты уже слышала добрую новость, мой бутончик? Италия капитулировала. Так что молодой Дэнни скоро отправится домой.
Но радовался Чарли преждевременно. В октябре Италия объявила, что снова вступает в войну, на сей раз – уже против своего бывшего союзника. В Италии воцарился настоящий хаос. Итальянцы сцепились с немцами, а к Риму с боями пробивались войска Великобритании и США.
Известий о Дэнни и Леоне не поступило и к Рождеству. Это омрачило праздник, однако, подруги не падали духом.
– Выше нос, девушки! Ваши молодые люди непременно вернутся домой, – уверенно заявила им Эмили Хеллиуэлл, расчищавшая от снега дорожку у крыльца Нелли Миллер. – Так сказал мне мой дух-советчик Мошамбо. А он никогда не лжет.
Попрощавшись с ясновидящей, подруги пошли к Магнолия-Хилл, оживленно обсуждая предсказание.
– Одного я не могу взять в толк, – сказала Керри. – Как мисс Хеллиуэлл позволила бомбе застать ее врасплох?
– Видимо, она не решилась спросить у Мошамбо о своем собственном будущем, – предположила Кейт, не допуская ни на секунду, что мисс Хеллиуэлл может ошибаться. – А кто такой этот Мошамбо? Вождь краснокожих?
– Нет, знаменитый воин-зулус, – улыбнулась Керри. – Интересно, каким он предстает Эмили? Если почти голым, как зулусы на фотографиях в музее географического общества, тогда понятно, почему она так часто вызывает его из мира духов.
Подруги переглянулись и прыснули со смеху.
В мае стало известно, что бои в Италии между союзными войсками и германской армией ожесточились. Усилились слухи, что союзники вот-вот высадят десант в Европе. И однажды Кристина прибежала к Кейт с сияющими глазами и объявила со все еще заметным немецким акцентом:
– Джек получил увольнение на двенадцать часов! И он хочет, чтобы мы за это время поженились!
– Если бы шесть лет назад, после того как она плюнула в лицо моему отцу, мне кто-нибудь сказал, что Кристина Франк попросит меня стать ее подружкой на свадьбе, я решила бы, что этот человек окончательно спятил, – поделилась Кейт с Керри, когда та, стоя на коленях, подшивала подол ее платья. – Лия сильно расстроилась, что бракосочетание состоится в церкви Святого Марка? Ведь она наверняка надеялась, что Кристина выйдет замуж по еврейскому обряду!
– Бабуля на сей раз ни с кем не делится своими мыслями, – усмехнулась Керри. – По-моему, она просто рада, что Кристина станет замужней женщиной и будет жить на площади Магнолий, а не уедет, как многие евреи-беженцы, в Америку. Да и какая может быть еврейская свадьба, если жених – Джек Робсон? Это чудо, что они вообще венчаются в церкви, потому что я совершенно не уверена, что Джека Робсона крестили. Вряд ли Чарли заботился о таких пустяках. А как ты думаешь?
Кейт хихикнула и, отступив на пару шагов от подруги, взглянула на свое отражение в зеркале.
– Интересно, догадается кто-нибудь, что это платье очутилось в моем шкафу еще до войны?
– Вряд ли! – Керри окинула ее нежно-голубое платье завистливым взглядом. А что, если попробовать перекроить свой довоенный гардероб? – И как тебе удается оставаться стройной, родив двоих детей? На меня не налезает ни одно старое платье. Придется довольствоваться нарядом, сшитым из парашютного шелка!
В день свадьбы Альберт преподнес невесте сюрприз: одолжил где-то двуколку, чтобы Кристина прибыла в церковь в приличном экипаже. Роль кучера брал на себя Ниббс.
– Честно говоря, сначала папа хотел доставить ее туда на катафалке, – сверкая зелеными, как у кошки, глазами, по секрету рассказала Кейт Керри. – Когда мама узнала об этом, она чуть было не убила его скалкой. Одному Богу известно, где он раздобыл эту двуколку. Кристина вообще заявила, что предпочтет прогуляться пешком, ведь до церкви – рукой подать. Но мама сказала, что на это она тоже не согласна. По-моему, папаша просто украл этот экипаж.
В роли подружек невесты, помимо Кейт, выступали еще Берил, Дженни, Роза и Дейзи. Кейт уложила свои золотистые волосы в прическу и украсила их роскошной белой розой, а дети надели венки из розовых бутонов. Керри, сногсшибательно выглядящая в платье из жемчужно-серого, купленного на черном рынке, парашютного шелка, исполняла роль посаженой матери. Кристина, облаченная в свадебный наряд, в котором выходила замуж Керри, выглядела воздушной, неземной красавицей.
Но в центре внимания был жених. Высокий, широкоплечий, смуглый, он покинул площадь Магнолий обаятельным повесой, а вернулся подлинным героем.
– Какой красавец! – Хетти дернула Мириам за рукав. – Братьев Робсон всегда отличал особый шарм. Джерри – пиковый валет. Одно время мне казалось, что он и…
Мириам так и не узнала, что когда-то казалось Хетти: невеста встала рядом с женихом, и все прихожане повскакали со скамей и дружно грянули «О чистая любовь!»
А спустя двадцать минут, когда свадебная процессия отошла от алтаря, глаза Кейт округлились от удивления. Отец жениха, Чарли Робсон, стоял в первом ряду справа, причем стоял он там не один. Рядом с ним была Гарриетта, облаченная в темно-синий костюм с белым кружевным воротничком и синюю шляпу с большими полями. Кейт впервые увидела ее в таком элегантном наряде, а не в привычном твидовом костюме, и была приятно поражена ее внешним видом. Но больше всего Кейт поразило то, как ее рука в перчатке лежала на широченной лапе Чарли.
– Ты заметила? – спросила у Керри Кейт, едва они вошли в банкетный зал при церкви. – Они открыто держались за руки, на виду у всей площади Магнолий!
– Это для одной тебя новость! – фыркнула Керри, шурша складками своего потрясающего платья. – Всем давно известно, что они подружились. Если Чарли побреется, застегнет сорочку на все пуговицы и наденет галстук и пиджак, вид у него вполне респектабельный.
– В галстуке и пиджаке Чарли похож на пришельца с другой планеты, – констатировала Кейт, все еще не оправившаяся от потрясения. – Как ты думаешь, откуда у него эти вещи? Неужели это подарки Гарриетты? Может быть, здесь скоро будет еще одна свадьба?
Нелли Миллер, одетая в истинно королевское платье пурпурного цвета, случайно услышала разговор подружек и язвительно добавила:
– Свадьба непременно будет, только не та, что у вас на уме, а совершенно другая!
– Колись, Нелли! – оживилась Керри. – Выкладывай все как на духу! Кто на ком женится? Ты выходишь за своего любимого Кларка Гейбла? Или Ниббс берет в жены мисс Хеллиуэлл? Может, моя бабуля окрутила какого-нибудь генерала?
– Вся твоя беда, Керри Коллинз, заключается в том, что ты дерзкая балаболка, – беззлобно огрызнулась Нелли. – Чем попусту трепать языком, лучше бы замечала то, что у тебя под носом. Взгляни-ка вон туда! – Толстуха кивнула на парочку, стоявшую в нескольких шагах от Кейт.
Подружки разом обернулись. Не замечая снующих вокруг них гостей, Рут Фэрбэрн и Боб Джайлс оживленно беседовали. Керри изумленно вытаращила глаза.
– Чтоб меня разорвало! – воскликнула она. – Нет, вы только подумайте, какое место они выбрали для знакомства! – Керри тщетно пыталась подавить смех. – Я должна немедленно рассказать об этом мамуле. Она умрет от хохота.
Спустя несколько недель после свадьбы войска союзников освободили Рим и в Европе наконец-то был высажен долгожданный десант. Ликованию по этому поводу не было конца.
– Они высадились в Нормандии! – громко оповестила Мейвис всех завсегдатаев паба «Лебедь». – Теперь ясно, почему Джек уехал сразу же после свадьбы. Готова побиться об заклад, что он ступил на берег одним из первых коммандос. И мой Тед наверняка тоже сейчас там.
– Вы с Тедом наконец поладили? – поинтересовалась Кейт, когда они вместе поднимались на холм, побывав на Льюишемском рынке.
– Мы с Тедом зажили душа в душу, после того как твой парень спас Билли и еще Бог знает сколько народу от неминуемой гибели, – сообщила Мейвис, перекладывая тяжелую корзинку с продуктами в другую руку. – Тед сказал, что он лишь тогда осознал, что значило бы для него потерять Билли. И еще он сказал, что развестись со мной – то же самое, что добровольно отказаться от сына. – Мейвис не удержалась от довольной улыбки. – Конечно, на самом деле он стал вести себя как более-менее разумный человек совсем не по этой причине. До него наконец-то дошло, каким он раньше был идиотом. Только он чересчур горд, чтобы в этом признаться. – Она поправила упавшую на лоб прядь осветленных перекисью волос и горделиво повела головой. – Разумеется, в этом есть и заслуга Кристины, – признала она, когда они подошли к палисаднику, изрытому Билли так, что он мало отличался от места взрыва бомбы. – Она ему сообщила, что Джек в нее влюблен и скоро они поженятся. И если бы у меня с Джеком были какие-то шашни, она бы первой узнала об этом и устроила бы мне тарарам.
– Я рада, что Тед осознал свое заблуждение, – сказала Кейт.
– А кто сказал, что он заблуждался? – усмехнулась Мейвис, оглянувшись по сторонам. – Неужели ты думаешь, что я такая дура, что дам Кристине совать нос в мои личные дела? Я не настолько наивна, поверь мне, и кое-что соображаю.
Мейвис раскрыла калитку своего палисадника, напоминающего свалку. Кейт застыла в немом изумлении. Мейвис хитро подмигнула ей и расплылась в улыбке.
– Будь здорова! В жизни случаются еще и не такие чудеса. Ты ведь не хуже меня это знаешь, верно?
Июль ознаменовался возвратом худших для Лондона времен. На этот раз это были не воздушные армады, сбрасывающие на город тонны бомб, а кое-что пострашнее.
– Летающие бомбы, – с мрачным видом сообщил Кейт мистер Ниббс. – Беспилотные самолеты, взрывающиеся при падении. Нам остается лишь надеяться, что нашим летчикам удастся быстро обнаружить и разбомбить аэродром, с которого немцы запускают эти штуковины.
Как-то раз Керри сказала Кейт, когда они пережидали воздушную тревогу в общественном убежище вместе с соседями:
– А Ниббс не преувеличивает? Эти новые немецкие блошки раздражают меня тем, что сваливаются на голову совершенно неожиданно. Вот чертова зараза! Раньше можно было успеть спрятаться в убежище еще до налета, по сигналу сирен. Да и гул самолетов можно услышать издалека.
– Не понимаю, почему теперь заранее не включают сирены, – пожала плечами Мириам, очищая яблоко от кожуры.
– Самолеты-снаряды чересчур быстро летают, и радары порой не успевают их даже засечь, – пояснила Кейт, поудобнее устраивая у себя на коленях Мэтью. – Из-за этого люди не всегда добегают до убежищ.
– Нужно с этим что-то делать! – заявила Мириам, угощая кусочками яблока Розу и Дейзи. – Раньше мы хоть знали, что приближаются самолеты, и успевали спрятаться. А эти проклятые новшества так и норовят застать тебя врасплох: сидишь спокойно дома, занимаешься своими делами, и вдруг – бах! – и ты на том свете.
В сентябре объявилась новая страшная напасть.
– Я не знаю наверняка, что за чертовщина творится, мой нежный лепесток, – сказал однажды Кейт Чарли, остановившись поболтать с ней у калитки. – Только взрыв, который бабахнул сегодня днем, точно произошел не из-за одной из этих зловредных блошек.
– Наверное, взорвался газ, – предположил вечером в пабе мистер Ниббс. Спорить с ним никто не стал, но все с тревогой переглянулись. Взрыв был не похож ни на один из тех, которые случались раньше. Самолетов в небе никто не видел, так что если это был самолет-снаряд, а не бомба, оставалось одно объяснение: взрыв газового баллона.
Но истинная причина вскоре повергла всех в шок.
– Ракета? Что это еще за штуковина – ракета? – Хетти изумленно уставилась на Дэниела. – Ты наслушался всякой фантастической белиберды по радио, мой милый! У тебя ум зашел за разум!
Дэниел только махнул на нее рукой.
– Я уверен, что это ракеты, – заверил он позже Ниббса. – Кроме них, ничто не может так внезапно появиться и нанести городу такой урон. Ведь эта штуковина смела с лица земли не два дома, а целую улицу! Против такого оружия у нас нет защиты, и нам нечем отомстить фрицам, чтоб они провалились! И пока наши доблестные королевские военно-воздушные силы будут разыскивать место запуска ракет, от Лондона останется пустое место.
С ним были согласны тысячи других жителей Лондона. Началось паническое бегство из города. И лишь в ноябре, после нескольких необъяснимых взрывов на юго-западе, и юго-востоке Лондона, правительство официально признало то, что давно не являлось ни для кого секретом. Лондон, уцелевший после страшных бомбардировок с воздуха авиабомбами и самолетами-снарядами, теперь оказался под ракетным обстрелом.
Рождество большинство лондонцев встретило в глубоких бомбоубежищах. Праздник в этом году не удался. Измученная пятью с половиной годами нервотрепки и лишений, Мириам не скрывала своего огорчения.
– Что же делать тем, кто живет далеко от станций метро? – сетовала она. – Ведь никакие домашние и общественные бомбоубежища не спасут нас, жителей Блэкхита и Льюишема, от этих проклятых ракет!
Январские снега и морозы лишь усугубили и без того скверную ситуацию.
– Все наладится, мой бутончик! – подбадривал Кейт Чарли, когда они шли через заснеженную пустошь. – Немцы бегут на всех фронтах, и как только наши летчики уничтожат базы, с которых запускают ракеты, мы сможем спокойно спать в своих постелях.
Февраль укрепил надежды Чарли, а в марте его предсказания сбылись. Союзные войска форсировали Рейн, и все поняли, что до конца войны остались считанные дни.
В апреле, когда в садах на площади Магнолий расцвели фиалки, Кейт получила долгожданное радостное известие.
– Мой папа возвращается домой! – сияя, сообщила она Керри. – Он впервые увидит детей! Разве это не чудесная новость? Что может быть прекрасней?!
День, когда Карл вновь объявился на площади Магнолий, стал одним из счастливейших в жизни Кейт. Отец осунулся, но в целом почти не изменился.
– Папа! Папочка! – Кейт бросилась к отцу на шею, плача от радости. – Как здорово, что ты наконец вернулся домой!
– Да, приятно вновь очутиться дома, либинг! — странно охрипшим голосом сказал отец, и его глаза под стеклами очков подозрительно заблестели. – Познакомь же меня скорее с моими внуками! И с маленькой Дейзи, разумеется!
На следующее утро раздался робкий стук в дверь. Карл отворил ее и увидел на пороге Альберта.
– Наша Керри сообщила, что ты вернулся, – нерешительно произнес он. – И мы с Мириам очень этому рады.
– Спасибо, Альберт, – сказал Карл. У него было много времени, чтобы подумать хорошенько, как вести себя в такой ситуации. И после мучительных размышлений он, как и его дочь, пришел к выводу, что таить обиду на соседей бессмысленно.
Альберт заметно расслабился после такой встречи и предложил:
– Не выпить ли нам вечером по пинте пива в «Лебеде»? Придут Ниббс и Дэниел. Что прошло, то прошло, верно? Все равно ничего не изменишь! Пожалуй, нам пора создавать новую крикетную команду! Эта проклятая война дышит на ладан.
Предсказание Альберта вскоре подтвердилось. Не прошло и нескольких недель, как пал под натиском союзников Берлин. Гитлер покончил с жизнью. Керри получила известие, что Дэнни уже на пути домой. Кристина узнала, что имя Джека попало на страницы газет.
– Потерпи еще немного, моя дорогая, – сказал Карл дочери, сидя в кресле с Мэтью на коленях. – Военнопленных повсюду уже отпускают, и скоро ты узнаешь, жив ли Леон. Ждать осталось недолго!
– Все кончилось! – закричала на всю площадь Мейвис, выбежав днем 7 мая из дома на улицу. Из открытых окон уже доносился голос диктора, читающего экстренное сообщение. – Фрицы сдались! Войне конец!
На всей площади Магнолий начали распахиваться окна.
Мириам выбежала из дома в папильотках и принялась отплясывать в палисаднике.
С другого конца площади к ней устремилась Хетти Коллинз, тоже решившая тряхнуть стариной и удивить соседей.
Ниббс застыл на крыльце со спущенными подтяжками и расплакался.
Мисс Годфри вцепилась в чугунную решетку калитки и только повторяла:
– Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи!
Дэниел Коллинз в сердцах зашвырнул свой пожарный шлем на газон возле церкви Святого Марка. Альберт потрясал кулаком в воздухе и орал:
– Трижды ура нашему Уинни! Трижды ура мистеру Черчиллю! Благодаря ему наступил этот долгожданный день!
Лия Зингер обняла викария Боба Джайлса и стала танцевать с ним.
Чарли появился с тремя банками краски, припасенными специально для этого дня, и, громко распевая «Пусть всегда будет Англия!», начал красить входную дверь в красный, белый и голубой цвета.
Нелли Миллер тоже вышла, тяжело переваливаясь на больных ногах, в палисадник и во весь голос спросила:
– А не закатить ли нам пир по такому случаю? Самую шикарную пирушку за всю историю площади Магнолий!
