Текст книги "Уйди из моей жизни"

Автор книги: Маргарет Майо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Я хочу точно знать, как ты жила с тех пор, когда я видел тебя в последний раз. – Байрон сидел, положив ногу на ногу, держа в руке чашку с блюдцем. Ему было интересно, знала ли Даниэлла, как она на него действует. Как сразу забилось его сердце, какими влажными стали его ладони!..

Она слегка пожала плечами.

– Почти нечего рассказывать. Несколько лет назад умер отец.

– О, прости! Как грустно это слышать, – сказал Байрон. – Однако я спрашиваю о другом.

– Но это все.

Он поднял свои густые темные брови.

– Не все. Ты вышла замуж и открыла свой магазин. – Господи, как она хороша! Он так много о ней думал, что даже видел во сне – и не один раз. Но наяву она была намного лучше – просто потрясающей!

– Ты уже об этом знаешь. В остальном я жила совершенно обычной жизнью.

– А те несколько месяцев, когда ты ушла от меня? Что ты делала тогда? – Он никак не мог понять: почему, отказавшись от работы, она не закончила учебу.

Тот день, когда это случилось, остался навсегда в его памяти. Поначалу он думал, что все это несерьезно и она вернется через пару часов. Когда же она все-таки не вернулась, он страшно возмутился. И в конце концов, доведенный до крайности, обзвонив всех их друзей, он набрал номер ее родителей.

Ему очень не хотелось это делать. Эвелин Тэйлор-Гарнхэм с огромным удовольствием сообщила, что ее дочь наконец-то дома и что она не желает с ним разговаривать ни сейчас, ни когда-либо.

Он был сражен. Разве могло все зайти так далеко? Да, у них были свои взлеты и падения, и он, вероятно, несправедливо возложил на Даниэллу вину за то, в чем она не была виновата. Но ведь они могли откровенно поговорить обо всем! Разве нет?

Каждый раз, когда Байрон звонил ей по телефону, он получал все тот же ответ. Когда приходил к ней домой, дверь всегда открывала ее мать, и ему не удавалось увидеться с Даниэллой. Он ходил даже туда, где она работала, но там ему сказали, что работу она оставила. И в конце концов он смирился с тем, что их совместная жизнь закончилась.

– Я вернулась к своим родителям, – ответила Даниэлла.

– Я это понял, – холодно откликнулся он. – Я пытался поговорить с тобой.

– Да, я знаю, – призналась она. – Мама мне сказала.

Он опять с обидой подумал, что она позволила своей матери встать между ними. Даниэлла тогда так сильно его ненавидела, что даже не хотела с ним разговаривать. При этом воспоминании его губы плотно сжались.

– Что тебе сказали родители, когда ты вернулась домой? Твоя мать, наверное, была вне себя от радости?

– Она лишь полагала, что мы были слишком молоды, – примирительно возразила Даниэлла.

– Действительно? – Он не мог скрыть сарказма. Возможно, это была только часть правды. Он ведь никогда не нравился ее матери – это было ясно как дважды два. И она не одобряла брака своей единственной дочери со студентом без гроша в кармане. Она считала его высокомерным и самовлюбленным выскочкой и настаивала на более выгодной партии для Даниэллы. Миссис Тэйлор-Гарнхэм была снобом до мозга костей. Муж находился у нее под каблуком и не имел права голоса – все решала жена.

– А что сказали твои родители? – задала она встречный вопрос.

Он пожал плечами.

– Они сожалели, что все так получилось. А говорили то, что обычно говорят в таких случаях родители: «Вы, молодые, никогда не слушаете, что вам советуют» и прочее. Но когда я сказал, что собираюсь вернуться в университет, они пришли в восторг. Сейчас они в Америке, в прошлом году уехали к дяде Джо. Так почему ты все-таки не закончила учебу?

– У меня были на то причины, – тихо произнесла Даниэлла.

Он заметил, что она при этом старалась не смотреть ему в глаза.

– Ты имеешь в виду, что учебе предпочла работу?

– Что-то вроде этого, – согласилась она.

– А еще нашла себе богатого мужика и решила развестись со мной, да? – Тут он не смог скрыть горечи.

– Все было совсем не так, – защищаясь, возразила она.

– Так я и поверил, – огрызнулся Байрон. – Ты пожертвовала своим счастьем ради денег? – Всю их совместную жизнь Элли говорила о деньгах, точнее, об их нехватке. Но он и представить себе не мог, что они так много для нее значили.

Как только Байрон закончил университет и получил работу, он снова принялся разыскивать Даниэллу. Теперь у него были хорошие перспективы, и он мог бы предложить ей уже что-то большее. К тому же он продолжал любить Даниэллу. Но она вышла замуж. Это известие невероятно его потрясло. А когда он узнал, как она живет – большой дом, лошади, модные автомобили, – его боль стала нестерпимой: ведь все это они когда-то планировали вместе!

– Что это, Байрон, допрос с пристрастием?

– Я только хочу знать. – Воспоминания разрывали его сердце; он снова злился на то, как несправедливо она с ним поступила. – Это важно для меня.

– Почему? – резко спросила Даниэлла.

– Разве не ясно? – Его серые глаза опасно сверкали. – По твоим словам, все наши проблемы были из-за денег; ты говорила, что в них – корень зла.

– Это только часть правды, но не вся. Наши родители правы – мы были слишком молоды. Мы все время думали только о себе, каждый из нас хотел иметь свою собственную жизнь. Мы с тобой были абсолютными эгоистами.

– Эгоистами? – спросил Байрон, приподнимая бровь от удивления, хотя знал, что она права. Они действительно были слишком молоды, и ни один из них не был готов к браку. Они не представляли себе, сколько нужно денег, чтобы вести дом. Им следовало бы прислушаться к совету родителей и повременить с браком хотя бы до тех пор, пока оба не закончат образование и не получат приличную работу.

– На самом деле, – сказала Даниэлла, отвечая на один из его первых вопросов, – я счастлива, чрезвычайно счастлива. – И она искусно направила разговор в другое русло, добавив: – А ты?

Был ли он счастлив? Байрон никогда не задавал себе этот вопрос. Когда он узнал, что Даниэлла снова вышла замуж, он долго не мог прийти в себя от шока. Именно тогда он стал путаться с кем попало, много пить и в итоге ужасно запустил все свои дела.

Но постепенно начал приходить в чувство, убедив себя, что Элли не стоит всех его сердечных мук. И он себя уговорил: ему стало опять хорошо. Но означало ли это, что он был счастлив?

– Ну, у меня хорошая жизнь, – сдался Байрон.

– Но ведь это не единственная ее характеристика?

Он скривил губы.

– Может быть, мне неинтересно. А может быть, все дело в конкретном человеке, погубившем меня для другой жизни. – Это было правдой. Он так никогда больше и не встретил женщину, которая смогла бы захватить его сердце в плен так, как это сделала Даниэлла. Да, была, конечно, Сэм, и она ему очень нравилась, но он не любил ее – не любил так, как любил Даниэллу. Сэм была скорее другом, товарищем, приятелем. Тем человеком, с которым Байрон мог поговорить…

Даниэлла недоверчиво нахмурилась.

– Уж не намекаешь ли ты, что твое холостяцкое положение позволяет тебе веста себя со мной так, как тебе захочется?

– Я говорю вовсе не об этом, – возразил Байрон. Он должен быть осторожен – ведь и так уже выдал слишком много своих тайн.

– Тогда о чем?

– О том, что в данный момент доволен тем, как развиваются события. – Явная ложь. Он был доволен двадцать четыре часа назад, но с того времени, как увидел ее и заговорил, – нет. Так много воспоминаний всплыло на поверхность, что в его мыслях теперь царил полный хаос. Он и не представлял себе, к чему все это может привести.

– Газеты пишут, что ты – второй Джозеф О'Фланери.

У Байрона исказилось лицо. Он отлично представлял, как пресса способна все преувеличивать.

– Я ничего об этом не знаю. О'Фланери был одним из самых выдающихся архитекторов, которые когда-либо жили. Мне посчастливилось с ним работать. Когда он умер, мне предлагали остаться в его фирме, но я решил работать самостоятельно.

– И сейчас у тебя международное признание, известность. И все благодаря удаче, твоему дару предвидения и твоим фантастическим идеям. Ты пользуешься большим спросом, Байрон. Ты должен быть этим очень доволен. Если бы мы с тобой тогда не развелись, ты бы никогда не осуществил свои замыслы.

– В один прекрасный день я бы своего добился, – возразил Байрон. – Так ты следила за моей жизнью? – Эта мысль была ему приятно.

– Все это я прочитала в газетах. Где ты сейчас живешь?

То, что она задавала вопросы, обнадеживало. По крайней мере это доказывало, что он все-таки ей немного интересен.

– Основной мой дом в Лондоне – квартира в Мэйда-Вэйл. Кроме того, у меня есть небольшая квартира во Франции, так как я много работаю в Европе, и домик для отдыха на Санта-Лючии. – Больше всего на свете он хотел бы увезти ее туда, чтобы вместе с ней поплавать в кристально чистой воде, посидеть под звездами, чтобы быть только с Элли – наедине лишь с ней одной.

Он увидел, как поднялись ее брови, выражая одновременно удивление и удовольствие. На какое-то мгновение он испугался: ведь она могла подумать, что он хвастается, и это могло ей не понравиться. Но его опасения были напрасны: ей понравилось то, что она услышала.

– Впечатляет, – сказала Даниэлла. – Ты добился даже большего, чем я думала. И знаешь, я действительно почувствовала гордость за тебя, услышав, что тебя попросили разработать проект новой галереи в Бирмингеме для коллекции Грэнвилла Арчера.

– И какой коллекции! – воскликнул Байрон.

Когда Грэнвилл Арчер умер, завещав свою коллекцию городу, в ней обнаружили полотна Ренуара, Каналетто и других мастеров прошлого, которые, как считалось, были потеряны для страны. Дом Арчера оказался набит уникальными произведениями искусства, серебром, фарфором, антиквариатом. Некоторые из вещей, уложенные в коробки, не извлекались на свет долгие годы.

– Я рад, что администрация Бирмингема решила воздать ему должное. Я горжусь, что именно меня попросили разработать проект новой галереи. Приятно вернуться к прежней работе. – Он не сказал ей, что это вызвало у него лавину воспоминаний, которые, на самом деле, никогда и не исчезали. Не сказал он и о том, что не перестает надеяться и молиться о возможности соединиться с ней вновь.

– Из газет я ничего не узнала о твоей личной жизни. – Даниэлла вопросительно подняла брови.

– Потому что у меня ее нет, – усмехнулся Байрон. – Я живу только своей работой, которая поглощает все мое время. Я не стою в стороне, когда проект разрабатывается, а также активно участвую и в строительных работах. Вокруг столько бессовестных людей, которые могут подорвать мою репутацию!

– Я знаю, – кивнула Даниэлла, поразив этим Байрона. – Джон рассказывал об этом массу разных отвратительных историй.

– Твой муж – строитель по профессии? – Это было интересно. Байрон сознательно не выяснял более мелких подробностей ее брака. Кроме сведений о том, что она вышла замуж за какого-то Джона Смита и они живут на юге от Бирмингема – в маленьком торговом городке под названием Хенлей-в-Ардене, на главной улице которого до сих пор стоят старинные деревянные здания, – он ничего о ней не знал.

И не потому, что это его не интересовало, совсем не поэтому! Он отчаянно хотел знать, кого же Даниэлла выбрала себе в мужья во второй раз. Хотя был уверен, что если он когда-нибудь и встретится с ним лицом к лицу, то вряд ли сможет удержать себя в руках. Поэтому было лучше (так он решил), чтобы он не знал ничего.

– Да, – ответила Даниэлла, – строитель.

Неохотно ответила, подумал он.

– Как ты с ним познакомилась?

Теперь она выглядела еще более смущенной. И, как только заговорила, он понял, откуда это смущение.

– Я у него работала, – запинаясь, тихо произнесла она. – Я училась на курсах секретарей, и сестра Мелиссы – ты помнишь мою подругу Мелиссу? – замолвила за меня словечко.

– Так ты вышла замуж за своего начальника?! – Неужели Даниэлла столь корыстна? Деньги и раньше бывали причиной большинства их ссор, но в подобной ситуации… – Меня это почему-то не удивляет! – резко бросил он, не в состоянии скрыть неодобрительную ухмылку. – А что же дети? Разве ты не говорила, что хочешь четверых? Почему же не осуществила задуманное? – Господи, как он сейчас был возмущен! Даже позволил себе дать волю чувствам. Но сразу же пожалел об этом.

– Не думаю, что это тебя касается. – Тон Даниэллы стал сухим, когда она бросила взгляд на свои часики. – Время вышло, Байрон. Я должна идти.

Он понял, что это лишь отговорка. Допив кофе, он поставил чашку на стол и спросил:

– Может быть, мы еще увидимся до того, как я уеду в Лондон?

– Не думаю, – Даниэлла покачала головой.

– Ты хочешь сказать, это – все?

– Да.

– Как жаль! – Его глаза впились в ее лицо. Да, может быть, Даниэлла и не хочет снова его видеть, но он-то жаждет ее – это яснее ясного.

После ухода Байрона Даниэлла присела и задумалась. Она надеялась, что он все-таки прислушается к ее словам и не появится снова. Было много такого, о чем он даже не подозревал. Оставить бы все как есть!

Она тогда правильно поступила, уйдя от него. Нетрудно было себе представить, как Байрон мог повести себя дальше. Как она была счастлива, когда угроза выкидыша миновала. А когда наконец родилась малышка Люси, Даниэлла была на седьмом небе от радости. Она даже подумывала вернуться к Байрону, зная, что он примет их обеих с распростертыми объятиями. Но, увы, несколькими часами позже ей сообщили, что ребенок умер…

Но худшее было впереди. Как-то доктор пригласил ее к себе на прием и сердечным, мягким и сочувствующим голосом объяснил, что она никогда не сможет иметь детей. Услышав это, Даниэлла подумала, что ее жизнь кончилась. К тому же она не сомневалась, что если бы до сих пор оставалась с Байроном, сейчас он бы точно ее оставил. Она была плохой женой, раз не могла родить ему детей.

В течение долгих месяцев Даниэлла сидела дома, ничем не занимаясь, только ждала развода. Документы она подала сразу же после своего ухода. И уже не играло роли, что она столько раз хотела вернуться к Байрону. Теперь она просто не имела права связывать его бездетным браком.

Наконец Даниэлла позволила Мелиссе уговорить себя и пошла учиться на курсы секретарей при местном бизнес-колледже. Почему выбор пал именно на секретарские курсы, она не знала. Самое интересное заключалось в том, что она никогда и не помышляла об этой профессии. Настояла Мелисса, сказав, что Даниэлла сможет зарабатывать намного больше, работая секретарем, нежели помощницей в магазине одежды. И вот, приобретя необходимые навыки и получив должность секретаря в строительной компании «ДБС», Даниэлла вдруг обнаружила, что вполне довольна своей работой.

Даниэлла отлично выполняла свои служебные обязанности и очень скоро заняла место личного секретаря главного директора компании. Когда же в конце концов она стала его возлюбленной, то почувствовала, что ее жизнь снова вернулась в прежнее русло. Джон Брайан Смит был владельцем «ДБС», и его женитьба стала очень важным событием. А то, что он категорически не хотел иметь детей, убедило в конце концов Даниэллу выйти за него замуж.

Она не любила его так сильно, как любила Байрона. Не раз она страстно желала, чтобы рядом с ней в постели был не Джон, а Байрон. Интимная жизнь с Джоном никак не складывалась, и они скоро отказались от нее. Но, несмотря на все эти проблемы, они продолжали оставаться добрыми друзьями и прекрасно ладили. Поэтому, когда с Джоном произошел несчастный случай, Даниэлла была в полном смятении.

Спустя восемь месяцев после смерти Джона она познакомилась с Тони Кохраном. Милый Тони, большой медвежонок с горячим сердцем, такой заботливый и добрый! Он был очень похож на исповедника, поэтому она рассказала ему о Байроне – больше, чем когда-то рассказывала Джону. На самом деле она рассказала ему все, так как он мог слушать ее часами. Несколькими неделями позже он попросил ее выйти за него замуж. Она произнесла свое «нет», но он продолжал настаивать.

Сейчас он был в Малайзии. Компания, где Тони работал инженером, послала его туда на полгода для обучения тамошних рабочих. Собираясь отправиться в далекую страну, он сказал, что разлука как раз дает ей время подумать над его предложением.

Даниэлла знала, что ее ответ – все то же «нет». Тони был таким славным, что не следовало его обременять бесплодной женой – он заслуживал лучшего. Хотя она не могла отрицать, что он ей очень подходил. Ведь именно Тони привел в порядок ее мысли, возвратил ей способность смеяться, помог ей почувствовать себя нужной и всячески поддерживал ее. Она уже начала радоваться жизни, как прежде, – до той минуты, пока не появился Байрон. Если бы Тони был сейчас здесь! Как бы ей помог его простой и незамысловатый юмор.

Приглашение Байрона в дом – ошибка! Она все еще ощущала его присутствие, чувствовала его запах. Ей даже казалось, что она может протянуть руку и коснуться его. Сейчас все это совершенно не укладывалось в ее жизнь.

В эти выходные Даниэлла объезжала лошадей довольно далеко от дома. Когда в воскресенье она поздно вечером вернулась домой, то была чрезвычайно собой довольна. Несмотря на усталость, она чувствовала себя отлично: ведь ей удалось справиться с главным – забыть о Байроне.

Она уже предвкушала расслабляющую ванну, легкий ужин и, наконец, теплую кровать… пока вдруг не обнаружила в своем почтовом ящике записку. Все мысли о еде и сне мгновенно улетучились.

«Обед в среду. В семь часов».

И все. Ни подписи, ничего больше. Но этот четкий почерк так хорошо ей знаком! Кого же винить, кроме себя? Попалась на своей собственной лжи, когда сказала, что Джон уехал.

Даниэлла не хотела обедать с Байроном – ни в среду, ни в какой другой день. И как это на него похоже: уверенно полагать, что она согласится. Если бы знать, в каком отеле он остановился, можно было бы позвонить ему и отказаться. Она также не знала его лондонского адреса. Он назвал Мэйда-Вэйл, и Даниэлла, горя желанием узнать телефон, просмотрела весь справочник, но Байрона Мередита в списке не нашла. Не было там и координат места работы Байрона Мередита, архитектора.

Получалось, что Даниэлла обязана идти на это свидание – желает она того или нет. Он появится, рассчитывая, что она уже готова к выходу. Конечно, можно опять сбежать… Но как ему удалось узнать, что она не уехала из дома на неделю или даже дольше? Да, если она сбежит, это будет похоже на трусость.

Зазвонил телефон, и ее сердце быстро забилось. Если это Байрон, то она получит большое удовольствие, сказав ему, что он слишком многое себе позволяет и что она ни при каких обстоятельствах не примет его приглашение на обед.

Но звонил не бывший муж, а ее мать, которая напомнила о том, что они завтра вместе завтракают. Даниэлле стало интересно, что сказала бы мать, узнав, что Байрон вновь появился в жизни ее дочери. Впрочем, реакцию нетрудно было себе представить.

В среду Даниэлла заметила, что одевается с особой тщательностью. Но буквально за несколько минут до назначенного времени она решила, что никуда не пойдет. Лучше она напялит джинсы с футболкой и скажет Байрону, что он зря теряет время.

Но что заставило ее изменить это решение? Ответа она найти не могла.

Ровно в семь часов, минута в минуту, раздался звонок. Даниэлла открыла дверь… и увидела его. В темном костюме с голубой рубашкой и узорчатым галстуком он выглядел как процветающий бизнесмен, каковым на самом деле и являлся. Он был так сексуален, что Даниэлла не могла остановить бешеное биение своего сердца. Это было невероятно – он снова пробудил все ее чувства!

– Ты выглядишь сногсшибательно, Элли! – Его оценка была очень точной.

Она выбрала обманчиво простое платье из серого шелка, которое мягко подчеркивало все изгибы ее тела. Когда его глаза медленно заскользили по ее телу – сначала по пальцам обутых в сандалии ног, затем вверх по стройным бедрам и плоскому животу и, наконец, немного задержавшись на груди, – она почувствовала, что начинает таять. Даниэлла быстро встряхнула головой, пытаясь отогнать от себя это наваждение.

– Ты рисковал, Байрон.

– Это того стоило!

Когда он нажал на педаль газа, Даниэлла не отважилась спросить, куда он ее везет: не была уверена, что сможет контролировать свой голос. С ней происходило как раз то, чего она меньше всего желала. И эта встреча была ошибкой.

Ей следовало уйти из дома и не соглашаться на это безумное свидание. По мере того как проходили минута за минутой, а он вел машину, не обращая внимания на ее демонстративное молчание, да еще и улыбался, Даниэлла все больше и больше убеждалось в том, что это безумие.

Она нахмурилась, когда он повернул на дорогу, ведущую к маленькому частному аэродрому, и наконец спросила:

– Байрон, куда мы едем?

Он продолжал улыбаться, ничего не говоря.

– Байрон? – спросила она более настойчиво. Но ответа снова не последовало.

Наконец он остановил машину, помог ей выйти и торжественно повел Даниэллу к ожидавшему их спортивному самолету. Ей, наверное, все это снится, подумала она.

– Что это? Я полагала, что ты везешь меня на обед в ресторан. Я едва ли подходяще одета для…

– Мы обедаем не дома, – сообщил ей Байрон.

– Я не понимаю! – Она нахмурилась.

Его раздражающая улыбка стала еще шире.

– Как насчет обеда в Париже?