Текст книги "Хозяин «Галеон-Хауса»"

– Не понимаю...

– И никогда не поймешь! – раздраженно бросила Мадам. – Послушай, девочка! Ни один стоящий мужчина не потерпит, чтобы им командовала женщина. Но это не означает, что она не может повлиять на него... хитростью и ловкостью, которые ей подарила природа.

Андреа, открыв рот, уставилась на старую леди.

– Вы же не имеете в виду... но это невозможно!

– Ничего подобного! В основном мужчины рода Тревейнов женились, когда им было около тридцати, но мало кто из женщин встретили свое двадцатилетие невенчанными. Тебе пора замуж, Андреа... и если не за Лео, тогда... – Она многозначительно кивнула.

Андреа невольно вздрогнула. Это не было случайным замечанием, это был приказ. Мадам... и, без сомнения, Лео... решили, что, если он умрет, она должна будет выйти за Саймона. Внезапно ее бледные щеки вспыхнули.

– Я не... я не могу! – сказала Андреа, запинаясь. – Я скорее покину Сент-Финбар и никогда больше сюда не вернусь!

– Ты не сможешь этого сделать без разрешения Саймона, – заметила Мадам. Ее голос был угрожающе мягок. – Очевидно, ты не слышала всего, что прочитал нам Тренье. Саймон теперь является твоим опекуном... как был Лео. В течение года, пока ты не станешь совершеннолетней, ты должна будешь делать то, что он тебе скажет. И можешь мне поверить – я постараюсь его убедить, что тебе будет лучше остаться здесь!

– Мадам, Мадам, я вас умоляю... вы не должны этого делать! Помогите мне уехать! Обманывать мужчину, которого я не люблю, для того, чтобы заманить его в ловушку... это позорно, отвратительно! Я не буду этого делать!

– Будешь! Потому что должна! – Мадам была непреклонна. – Боже мой, девочка, из-за чего такой шум? Мужчина он достаточно презентабельный... Если ты выйдешь за него, то получишь все, чего хотела. Ты будешь хозяйкой «Галеон-Хауса» – чего большего тебе желать?

– Но я хочу большего... гораздо большего! – Андреа с трудом осознавала, что говорит.

– Любви, я полагаю? – устало спросила Мадам. – Это в характере всех молодых девушек... но это только иллюзия... мираж. Ты прекрасно проживешь и без нее. Или, кто знает, влюбишься вдруг в Саймона...

– Никогда! – страстно воскликнула Андреа. – Никогда! Он ограбил меня...

– И в этом твой шанс отплатить ему! – прервала ее Мадам. – Теперь иди и подумай о том, что я сказала. Это лучший совет, который кто-либо может тебе дать.

Она решительно закрыла глаза, и Андреа, зная, что оставаться бесполезно, отправилась в свою комнату.

Когда она вышла, Мадам открыла глаза и нервно сжала тонкой рукой простыню. Благоразумно ли она поступила? Может, следовало намекнуть о том, что она знает? Что Саймон влюблен в девушку с первого взгляда?

– Нет! – вслух сказала она. – Сомневаюсь, чтобы она в это поверила! И это решать Саймону. При его нелепом рыцарстве ему требуется лишь небольшое одобрение. И когда дитя все обдумает, она так и сделает. И все пойдет так, как планировал Лео...

Усталые глаза вновь закрылись, и Мадам погрузилась в короткий и легкий старческий сон.

А Саймон, сидя за столом Лео в его кабинете, – что он думал обо всем этом? Как и Андреа, он считал само собой разумеющимся, что Лео должен был оставить все ей. Первой реакцией Саймона, когда он услышал, что является наследником Лео, было желание отказаться от наследства. Не только потому, что это было чрезвычайно несправедливо по отношению к Андреа, но и потому, что, приняв его, ему придется уехать навсегда из своей страны и дома, в котором вырос.

И все же... все же... где был его дом? Тот, далекий, полный солнца, с чудесными видами на пастбища и горы вдали, или этот, мрачный и крепкий, как крепость? С момента прибытия сюда Саймону казалось, что он знал это место и прежде. Это было похоже на возвращение домой и все-таки оставалось чем-то нереальным. Но не из-за самого дома, а из-за людей, что, живя в нем, оставались, казалось, в прошлом веке. Время не имело власти над ними. Лео – искатель приключений. Мадам – одна из тех редких, изумительных женщин, которые имеют дар пленять и вызывать глубочайшую преданность мужчин в любом возрасте. А Андреа? Какой была она? Молодой копией Мадам? В некотором смысле – возможно. Что касается мужества и преданности – без сомнения. Но она не так уверена в себе, как Мадам...

Андреа... Все возвращается к ней. Что бы он ни решил, это должно служить прежде всего ее интересам. На первый взгляд было бы правильно передать ей права на наследство. Но здесь возникали трудности. С одной стороны, Люк, а с другой – тайна «Галеон-Хауса», которую, Саймон в это верил, скоро удастся раскрыть. Случайно услышанное слово, веселый взгляд Лео, в котором светилась радость мужчины, получающего удовольствие от игры с огнем. И иногда – внезапно повисшая в воздухе напряженность. Во всем здесь было нечто неуловимое, но дававшее ему уверенность, что он близок к разгадке.

Да, Саймон был уверен, но ему не хватало доказательств. Их-то он и решил добыть, прежде чем отправиться к Мадам и потребовать объяснений. Он знал, что не найдет этих доказательств среди бумаг Лео. С неприятным ощущением вины он тщательно разобрал в этой тихой комнате каждый шкаф, каждый выдвижной ящик стола, каждую папку. Все имело отношение только к обычным делам любого поместья и содержалось в образцовом порядке. Лео был человеком, способным к бизнесу, как и ко всему остальному.

Здесь находился и сейф. В нем оказалось небольшое количество драгоценностей, совсем не огромной ценности, список инвестиций Лео с пометками, в каком банке они размещены, различные сертификаты и банковские отчеты. Эти последние Саймон внимательно просмотрел. Оказалось, что в течение нескольких последних лет Лео вносил на свой текущий счет большие суммы, раза два или три в год. Один из переводов был сделан совсем недавно, и Саймон догадался, что это та сумма, которую Лео выручил за продажу ожерелья и браслета. Несомненно, все было чисто и понятно. И все же он не был этим удовлетворен.

В последующие дни у Саймона возросла уверенность, что есть такое место, где он смог бы найти необходимую информацию. Сказка о сокровищах Тревейнов, зарытых под домом, которую подтвердил Лео, всегда будоражила его воображение. Дед рассказывал ему о них, и мальчишескому уму все казалось невероятно романтичным. И хотя Саймон не упоминал об этом факте Лео, он знал, где находится вход в пещеру. К тому же у него был ключ – он сам снял цепочку с ним с шеи мертвого кузена и с тех пор носил с собой.

Никто не спросил его о нем, но Саймон думал, что Мадам знала. Он не делал из этого секрета и был уверен, что старой леди уже доложили.

Он снял цепочку и внимательно рассмотрел ключ. Современный, прекрасно сделанный, с выгравированным названием известной фирмы по безопасности. Это еще больше подтвердило подозрения Саймона. Его дед говорил о массивной дубовой двери, укрепленной стальными полосами и гвоздями, достаточно крепкой в те дни, когда была поставлена. Но очевидно, она оказалась недостаточно прочной, чтобы удовлетворить Лео. Ладно, он пойдет и посмотрит, что там такое. Только узнав все, он сможет решить...

Саймон вернулся в свою комнату и взял электрический фонарик, в который недавно вставил новую батарейку. Затем пошел в спальню Лео – комнату, на которую мог бы заявить свои права, если бы захотел, поскольку она всегда предназначалась для хозяина дома. Саймон не имел такого желания, но, по крайней мере, это внушало ему чувство, что он не нарушает чужих прав владения. Тем более, что, когда одно поколение сменяет другое столько веков подряд, некоторые помещения дома становятся обезличенными.

Так было и здесь. Видимо, Мадам отдала соответствующее распоряжение, и комнату освободили от всех личных вещей Лео. Теперь это была просто спальня, приведенная в порядок и ожидающая своего нового хозяина.

Как и многие другие комнаты в доме, она была обита панелями. Рядом с камином находилась дверь, как бы ведущая в другую комнату. Но Саймон знал, что это не так. Осторожно заперев дверь, через которую он только что вошел, на замок, он открыл вторую дверь и зажег фонарик. Слева в массивной стене начинались каменные ступеньки лестницы, бежавшей вниз к тяжелой дубовой двери, той, о которой говорил ему дед. Спускаясь, Саймон пересчитал ступеньки и прикинул, что они привели его как раз на уровень моря.

Его мало удивило, что дверь была закрыта на засов: она была такой ветхой и старой, что это придавало ей хоть какую-то надежность. За ней Саймон обнаружил еще ступеньки, которые внезапно делали поворот. И понял, что старая легенда была правдой – сокровища Тревейнов действительно спрятаны прямо под домом.

Теперь он разглядел, что ступеньки и стены были вырублены в цельной скале. Внизу очередного пролета лестницы он уткнулся в еще одну дверь. Эта была выкрашена в унылый серый цвет, но, приложив к ней руку, он понял, что она сделана из стали. Посветив на нее фонариком, Саймон присвистнул. Установленная в скале, что, видимо, было нелегкой задачей, она представляла собой непреодолимый барьер. И все же открылась легко, при первом же повороте ключа Лео. Саймон толкнул дверь и, хотя ему страстно хотелось войти, прежде всего внимательно обследовал ее поверхность. У него вовсе не было желания навсегда остаться здесь узником. Решив, что вполне безопасно может отойти от двери, он все-таки огляделся в поисках какой-нибудь подпорки, чтобы она не захлопнулась. Войдя внутрь, он понял, что наконец попал в пещеру с сокровищами. Вдоль каменных стен аккуратными рядами выстроились всевозможные сундуки и ящики. Некоторые были относительно современными, другие, как подумал Саймон, с награбленным добром мог привезти домой капитан Джереми. Найдя один металлический ящик, не очень тяжелый, Саймон все-таки придвинул его к двери, на всякий случай. Потом приступил к поискам.

Было бы заманчиво исследовать содержимое старинных сундуков, но его больше всего заинтересовало кое-что другое. Вделанный в скалу, так что видна была только дверь, здесь стоял современный сейф, одного взгляда на который было достаточно, чтобы понять – он с секретным замком.

Итак, не удастся обнаружить того, что он хотел, не доверив кому-то своей тайны, кисло подумал Саймон. Мадам, конечно, должна знать слово-шифр, открывающее сейф, но ему меньше всего хотелось спрашивать ее об этом. Ладно, по крайней мере, он может попытаться. Саймону мало было известно о подобных замках, но он знал, что можно подобрать любое слово из любого количества букв на диске. Здесь оказалось слово из шести букв.

Шесть букв, оно может быть любым! Но стоит попробовать те, что имеют отношение к «Галеон-Хаусу». Например, Андреа – правильное число букв, но не подходит. Галеон... Тоже не то. Тревейн – гораздо длиннее. Джереми... пират... Все не то. Саймон одно за одним подбирал имена, связанные с семьей, даже Полвин, хотя и с малой надеждой на него. Вряд ли Лео использовал имя человека, которого так сильно презирал.

Саймон глубоко задумался. Что же еще попробовать? Полдэн – местность с другой стороны от поместья... тоже не то. Сент-Финбар... только Финбар – нет... Внезапно он коротко хохотнул, и смешок эхом раскатился в замкнутом пространстве пещеры. Не было святых праведников в Сент-Финбаре в те дни, и, если его подозрения верны, Лео решил пошутить. Саймон быстро набрал слово «святой» и услышал характерный щелчок, которого и ждал. В следующий миг дверца открылась.

К его удивлению, в огромном сейфе не было почти ничего, кроме нескольких ювелирных футляров, разных по размеру. Он вытащил первый, что попался под руку, и посветил фонариком. Ожерелье из крупных рубинов и бриллиантов заставило его затаить дыхание от восторга. Потрясающая вещь, достойная королевы. Кто знает, может, раньше оно принадлежало какой-то царственной особе. В следующем футляре оказались два браслета, на этот раз из изумрудов и бриллиантов. Очевидно, у Тревейнов была слабость к алмазам.

Затем, он сам не понял почему, ему вдруг расхотелось смотреть дальше. В этих прекрасных вещах, которые вынимались отсюда, из-под земли, чтобы усилить на время красоту очередной женщины, и затем вновь прятались, было что-то отталкивающее. К тому же темнота вокруг казалась такой напряженной, что Саймон ощутил нахлынувшую на него волну паники. Если бы фонарик погас, несмотря на открытую дверь, он чувствовал бы себя как в склепе...

– Спокойно! – приказал он себе. – Ты должен сохранить свою голову. Тебе еще нужно найти...

Он заставил себя вытащить еще один футляр и раскрыл его. Увидев, что в нем, Саймон глубоко и с трудом вздохнул. Там лежали ожерелье и браслет, которые он видел на шее и запястье Андреа и затем на аукционе...

Слегка дрожащими руками он положил футляр на место, закрыл сейф и медленно вернулся наверх, в комнату Лео. Несмотря на то что он готов был что-то обнаружить, находка потрясла его. Теперь Саймон имел доказательство, которое искал. И он начал понимать, что в это дело были замешаны многие, включая и его самого.

Саймон стоял у окна, смотрел на прекрасный безмятежный пейзаж и в первый раз жалел, что приехал сюда и познакомился с Мадам, Лео и... с Андреа. Но он приехал, и теперь только он один может разрешить все.

Убедившись, что к нему вновь вернулось самообладание, Саймон вышел в холл с твердым намерением повидаться с Мадам. Там он столкнулся со старой служанкой, постоянно присматривающей за ней, спешившей по какому-то поручению.

– Мэри... вы ведь Мэри, да?

Она кивнула, явно польщенная, что он знает ее имя, и с любопытством взглянула на него.

– Мадам не спит?

– Не спала, когда я от нее уходила, сэр.

– Тогда не будете ли вы столь добры спросить у нее, не сможет ли она меня сейчас принять... – Странно, как каждый инстинктивно впадает в архаический стиль обращения во всем, что касается Мадам, подумал Саймон. – Но пожалуйста, объясните, что, если она предпочтет отложить мой визит, я могу подождать. – И это, решил он, должно ясно сказать Мадам, что он просит не о визите вежливости, а о разговоре, от которого она не сможет уклоняться до бесконечности.

Ответное послание пришло быстро. Мадам будет рада видеть его через десять минут. Саймон кивнул, скорее довольный небольшой отсрочкой. Это предполагало, что Мадам отлично поняла, почему он хочет ее видеть... и почувствовала необходимость подготовиться к беседе. А она, как правило, всегда была готова к любым ситуациям. Так что это давало ему надежду на успех в первом же раунде.

Саймон нашел Мадам сидящей в кресле у окна, как всегда величавую и внушающую уважение. Мысленно он отсалютовал ей, догадавшись, что она провела эти десять минут, готовясь принять его. Ей, наверное, показалось, что лежа в кровати она будет в невыгодном положении по отношению к своему оппоненту, возвышающемуся над ней.

– Очень любезно, Мадам, что вы меня приняли, – нежно обратился он к ней.

– Это с твоей стороны любезно уделить время старой женщине, – парировала она. – Ты теперь, должно быть, очень занят.

– И занят... и обеспокоен, Мадам, – сказал Саймон серьезно. – Мне нужна ваша помощь.

– Я еще никогда не отказывала в помощи Тревейну, – осторожно заметила Мадам. – Не собираюсь и теперь.

Ее взгляд был настороженным и бдительным. Она отлично знала, что он пришел сказать, и была напугана – не потому, что ему все известно, а потому, что не знала, что он собирается делать. Саймон решил, что будет лучше сразу приступить к делу.

– Случилась странная вещь, Мадам, – начал он. – Когда я сюда приехал, Лео посчитал необходимым продать некоторые фамильные драгоценности – ожерелье и браслет, которые были в один из вечеров на Андреа. Уверен, вы помните это?

– Несомненно. Я помню, что подумала тогда: какая жалость, что они должны уйти. Они так восхитительно шли ей.

– Так восхитительно, – медленно сказал Саймон, – что я решил отправиться на аукцион в надежде, что могу себе позволить купить их и преподнести Андреа в качестве свадебного подарка.

– Это была очаровательная идея... и благородный жест, – заметила Мадам, чуть наклонив голову.

– Увы, мне пришлось отступить перед более богатым, чем я ожидал, соперником, – серьезно ответил Саймон. – Но дело в том, что я присутствовал при их продаже.

– Да? – Очевидно, Мадам не была намерена помогать ему.

– Да. Но вот всего полчаса назад я своими глазами видел эти предметы, которые, как выразился Лео, были спрятаны в недрах земли под домом. Если это, конечно, не их точная копия.

– Нет, – вкрадчиво сказала Мадам. – Они единственные и подлинные.

– Но... в таком случае ситуация, кажется, требует некоторых разъяснений, – намекнул Саймон.

– Уверена, что у тебя хватило разума самому найти их, – парировала Мадам. – Скажи, что ты думаешь.

– Как хотите. – Саймон глубоко вздохнул. – Думаю, что очевидная продажа этих вещей позволяла объяснить, откуда на счет Лео время от времени поступают такие большие денежные суммы.

– Ты совершенно прав. – Мадам кивнула, пристально глядя на него. – Ну и?..

– Я понял, что истинная причина таких переводов – контрабанда, которой Лео занимался многие годы, и довольно успешно.

Довольная Мадам по-девичьи радостно и ликующе вскрикнула.

– Я всегда говорила, что ты исключительно мыслящий человек, Саймон! – тепло похвалила она. – Я так рада, что ты меня не разочаровал!

– Не исключено, у меня еще будет возможность это сделать, – предостерег ее Саймон. – Это были... наркотики?

– Боже милосердный, нет! – Мадам была неподдельно потрясена таким предположением. – Это было бы слишком безнравственно!

– Мне доставило облегчение, что вы это сказали! – сухо заметил он. – Тогда, я полагаю, бриллианты?

Мадам кивнула.

– Мы, Тревейны, всегда имели слабость к алмазам, – спокойно пояснила она. – Возможно, потому, что для нас это счастливые камни.

Саймон ничего не ответил, и губы Мадам скривились в насмешливой улыбке.

– Что я вижу, Саймон, ты шокирован! – упрекнула она его. – Ты, Тревейн!

– Не настолько, как если бы это были наркотики, – признался он. – Но все же это тоже преступление. Это...

– Это только нарушение искусно выдуманных законов, по которым наше расточительное правительство может нас обкрадывать, – перебила Мадам с пылом. – Мы грабили... да, обкрадывали! Нет иного слова для этого. Но мы обкрадывали в ответ на то, что обкрадывали нас. Это вполне логично! – И, видя, как застыло лицо Саймона, она продолжила: – Кроме того, наши люди оказались на грани голода. Что-то нужно было делать. И Лео купил «Баклан»...

– Да, со своими радаром и скоростью он, очевидно, сыграл немалую роль в этом деле, – вставил Саймон. – На безопасном расстоянии отсюда Лео встречал, как я полагаю, другой корабль. Тогда и передавались алмазы...

– Лео сам плыл от одного борта к другому, – кивнула Мадам. – Даже если бы их засек другой радар, они были далеко друг от друга, на расстоянии слышимости голоса. Очевидного контакта не было.

– После этого в дело вступали банки лобстеров, – предположил Саймон.

– Совершенно верно. Камни хорошо запаковывались и закреплялись в одной из банок с фальшивым дном. Затем, по дороге домой, «Баклан» забирал банки, выставленные раньше, и ставил новые. Ту, что с бриллиантами, оставляли в устье реки, как будто поврежденную, чтобы можно было забрать ее якобы для ремонта.

Мадам сделала паузу, и Саймон спросил:

– А затем?

– Через несколько недель здесь объявлялся какой-нибудь турист... люди часто выражают желание посмотреть дом. Он довольно известен, ты знаешь. И Лео позволял это, потому что, чем больше людей, тем безопаснее. Но один из них... каждый раз другой... был тем, кто нужен. Это было очень просто, правда.

– И так повторялось раза два-три в год? – подсказал Саймон.

– Примерно так, – согласилась она. – Умная схема, не так ли?

– Да, действительно, – мрачно согласился Саймон.

– Единственной трудностью было то, что, хотя Лео всегда получал назад свои драгоценности, их уже нельзя было носить, – с сожалением заметила Мадам. – Однако в наше время уже нет и тех возможностей носить подобные украшения, так что это не имело особого значения.

Саймон чувствовал себя участником какого-то ночного кошмара. Этого просто не могло быть. Люди не делают подобных вещей. И все же они это делали. Тревейны жили в своем собственном мире и считали себя вправе устанавливать свои собственные законы.

– Андреа когда-нибудь привлекалась к этим подвигам? – спросил Саймон и вздохнул, когда Мадам покачала головой.

– Нет. Лео не хотел, чтобы она была в это замешана. Хотя... – Она резко остановилась.

– Хотя?

– В последнем случае... после того, как Лео сломал руку... Она должна была занять его место, – неохотно призналась Мадам. – Только датский корабль не появился в условленное время...

– Лео выяснил почему? – быстро спросил Саймон.

– Нет. Он ждал вестей, когда... – Она сжала губы, и ее глаза затуманились.

Саймон почувствовал жалость к ней. Эта старая женщина и Лео долгие годы нарушали все правила и сбили с пути остальных, которые признавали их слово, как закон. Крепкая любовь связывала бабушку и внука, и Мадам видела в Лео свою энергию и молодость. Теперь эта связь оборвалась, и Саймону казалось, что за несколько дней Мадам состарилась лет на десять по сравнению с тем днем, когда он увидел ее впервые.

– Я сказала тебе все, что знаю, – утомленно прошептала она. – Теперь тебе решать...

– Я уже решил, – твердо ответил Саймон, но не сказал ей, что именно. Вместо этого он очень мягко, почти раскаиваясь, продолжил: – Мадам, я знаю, вы очень устали, и мне хотелось бы обойтись без вашей помощи, но есть еще один вопрос, который я должен вам задать.

– Еще один? Ты ненасытен, Саймон! – Она ласково улыбнулась ему, что глубоко тронуло Саймона, но ни на дюйм не отклонило его решения добраться до сути всех тайн, которые хранил «Галеон-Хаус».

– Это никак не связано с тем, что мы обсуждали... – начал он, и Мадам насторожилась. – Это касается Андреа.

Мадам молчала, и Саймон, наклонившись к ней и пристально глядя ей в глаза, тихо спросил: