Текст книги "Хозяин «Галеон-Хауса»"

Автор книги: Маргарет Малькольм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Она ожидала, что он поцелует ей руку, как Мадам. Он был уверен, что она этого хотела... но только для того, чтобы потешить свое юное тщеславие. Это было бы признанием с его стороны, что он находит ее красивой и очаровательной женщиной. И все же Саймон готов был поклясться, что в ней не было ничего от кокетки. Тогда почему?.. Потому что она хотела убедиться, что может рассчитывать на мужскую галантность? Нет, чепуха! Несомненно, девушка, способная завоевать сердце такого мужчины, как Лео, не будет сомневаться в своей желанности. Если, конечно, не... Саймон сложил губы в беззвучном свисте. Не один Тревейн женился на девушке своей крови. «Только им они могли доверять!» – вспомнил он, как однажды сказал его дед, легкомысленно хихикнув. Но дед всегда отказывался объяснять, что скрывалось за этой сентенцией.

Если этот был брак по целесообразности, а не по любви, это многое объясняло. Андреа, девушка, рожденная для любви, инстинктивно чувствует, что что-то для нее потеряно. Может быть, он и ошибается, но у него сразу же сложилось о Лео впечатление, что это не тот мужчина, который может когда-либо преклонить колени перед женщиной... за исключением, конечно, Мадам. Высокомерный... берущий от жизни все, что хочет, как будто это его право. Для него не существует никаких законов, кроме его собственного мнения.

Саймон пожал плечами, словно стряхивая с себя раздумья. Ладно, все это только предположения. Что в них проку? Он пробудет в Сент-Финбаре всего несколько дней, самое большее – неделю. И помимо того, что сказочная история, знакомая с детства, и красочные картины памяти воплотились в реальность, ни сам дом, ни его обитатели никоим образом не смогут повлиять на его жизнь. Он и они принадлежат разным мирам.

«Вы забудете все остальные места, которые до этого знали...» – Саймон вспомнил заявление Мадам и глубоко вздохнул. Нет, не стоит даже пытаться обманывать себя... Эта гордая девушка в простом белом платье, с тонкими руками и с презрительно смотревшими на него глазами полностью завладела его сердцем и душой в тот самый миг, как только он вошел в галерею. Она не поняла этого – он хорошо об этом позаботился. Лео тоже ничего не заметил. Но Мадам... она поняла все. И она его предупредила.

Но он был слишком Тревейн, чтобы воспринимать предупреждение как нечто меньшее, чем вызов. И все же оставаться здесь было опасно, в этом нет сомнений. Был ли Лео на самом деле влюблен в Андреа или какой-то другой мотив побудил его на ней жениться, Саймон не знал, но в одном он был уверен твердо: с тех пор, как Лео это решил, он относится к девушке как к своей собственности и непременно примет жесткие меры к любому мужчине, который попытается отнять ее у него.

Черты худого лица Саймона еще больше заострились. Здравый смысл, не говоря уже о приличиях, диктовал ему покинуть «Галеон-Хаус» как можно быстрее и никогда не возвращаться сюда. Но это было бы слишком похоже на бегство. А он еще ни разу не бегал от опасности.

Гнев не был чем-то незнакомым для Андреа. Она знала это пламенное чувство, что обжигало так же быстро, как и затухало. Но холодная, как лед, ярость, ярость, рожденная неприязнью, почти ненавистью, была для нее открытием и беспокоила девушку.

Проводив Мадам в ее комнату, Андреа отправилась по длинному коридору к своей спальне. Она шла с такой необычной грацией, такой изящной, слегка покачивающейся походкой, которой усердно обучались долгие годы сотни лет назад. Для нее же это было совершенно естественно, возможно, унаследовано из прошлого.

Она вошла в свою комнату, тихо закрыла за собой дверь, направилась к покрытому парчой туалетному столику и села напротив зеркала. Некоторое время она бесцельно перебирала черепаховые гребни, передвигая их с края на край, затем аккуратно выстроила их в ряд. Потом вызывающе, как будто для этого требовалось мужество, подняла глаза на свое отражение в зеркале.

Несколько дней назад Андреа сделала то же самое... в то утро, когда пришло письмо Саймона. Тогда ее интересовал только цвет глаз. Теперь же она хотела узнать гораздо больше. Она хотела понять, почему Саймон отказался говорить ей комплименты, как он говорил их Мадам, и почему его позабавило, что она ожидала их от него?

Мадам, конечно, особенный человек, но мужчины целуют женщинам руки не только потому, что выражают этим свое почтение к выдающимся личностям. Но и, например, потому, что они красивы.

Андреа наклонилась вперед. А была ли она красивой? Люк Полвин так думал, хотя и не говорил этого открыто. Так же, видимо, и Лео. Иначе почему бы он захотел на ней жениться?

Девушка перевела взгляд на кольцо, которое Лео надел ей на палец два дня назад. «Интересно, заметил ли его Саймон? Вполне возможно, что нет, – подумала она. – Левая рука у меня была наполовину скрыта складками платья». Андреа задумчиво рассматривала кольцо. Нет, он его не видел. Иначе он бы понял, что она уже не ребенок, что она взрослая и вполне сформировавшаяся личность, как и Мадам, невеста Лео и будущая хозяйка «Галеон-Хауса». Уже одно это делает ее важной персоной. Но внезапно Андреа поняла, чего хочет больше всего на свете.

Ей вдруг захотелось увидеть в темных глазах Саймона не иронию, а уважение и... желание. И в то же время ей хотелось, чтобы он мучился, понимая, что она ему навечно недоступна.

В тот момент, когда Андреа спускалась по лестнице, Саймон почти поверил, что она призрак из их общего прошлого. Девушка была опять в белом, но теперь в платье из тяжелой парчи с мерцающими серебряными нитями. И хотя само платье было без бретелек, плечи девушки прикрывала кружевная белая косынка. Рыжие волосы, собранные на затылке, венчали ее царственную головку, на шее и в ушах сверкали бриллианты.

Она медленно и важно прошла через холл и остановилась рядом с Лео и Саймоном. Андреа многое бы отдала, чтобы узнать, какое она произвела впечатление, но ее глаза были опущены вниз, когда она приближалась к мужчинам. И тем не менее она ощутила, что каждый из них ждет, пока заговорит другой. Слабая улыбка тронула ее серьезно сжатые губы.

– Ты просто восхитительна, моя дорогая Андреа, – первым нежно произнес Лео, поднося ее руку к губам. – Ты не удивлен, что я потерял свое сердце из-за этой прекрасной леди, кузен Саймон?

Андреа показалось, что в его голосе проскользнули насмешливые нотки, и ее колени подогнулись. Чтобы скрыть свою слабость, она присела в изящном реверансе и медленно подняла глаза на Саймона.

– Я освобождаю вас, кузен, от ответа на этот вопрос, – царственно заявила она. – Поскольку вы только что прибыли из своего нового мира с его собственными чудесами, чары, которыми я, возможно, обладаю, вероятно, мало вас привлекают и остаются для вас незамеченными!

Она услышала, как Лео со свистом выдохнул, и от возбуждения кровь запульсировала в ее висках. Она играла в опасную игру, провоцируя Саймона на комплимент в присутствии Лео и одновременно перехватывая у последнего инициативу. Теперь она превратилась из предмета обсуждения двух мужчин в собеседника Саймона и ждала, затаив дыхание.

Саймон улыбнулся и поклонился девушке.

– Я полностью уверен, что невеста моего кузена вызывает восхищение и украшает своим присутствием любое собрание, – серьезно сказал он, используя такие же старомодные обороты, какими пользовалась она сама.

Андреа поспешно выпрямилась, и ее щеки окрасил гневный румянец. Как он осмелился? Как он посмел так насмехаться над ней? Одним-единственным предложением он ясно дал понять, что знает о ее намерении вызвать его комплимент... и что считает именно ее виновной в нарушении хороших манер.

Недолгое неловкое молчание было прервано мягким смехом Лео.

– А ты благоразумен, кузен! – глухо заметил он и круто повернулся, заслышав легкий вздох со стороны лестницы.

Там, на полпути вниз, стояла Мадам, держась одной рукой за перила, а другую прижав к сердцу. Ее ястребиные глаза говорили, что она слышала и видела все, что произошло, и Саймон не сомневался, что она полностью оценила значение этого.

Он быстро пересек холл, в два прыжка поднялся по лестнице и осторожно взял Мадам под руку.

– Вы предоставите мне такую честь, Мадам? – почтительно произнес он.

– Кажется, у меня нет другого выбора, – ответила она сухо. – Могу я положиться на вашу силу, племянник?

– Полностью, Мадам, – серьезно заверил он и почувствовал, как напряжение ее руки чуть ослабло.

Когда они спустились в холл, большие напольные часы пробили первый удар.

– В этом доме мы обходимся без объявления слуг, что стол накрыт, – объяснила Мадам. – Каждый прием пищи имеет свой установленный час, и мы твердо его придерживаемся. Будьте добры, Саймон, проводите меня к столу.

Андреа и Лео последовали за ними. Саймон был захвачен открывшимся перед ним зрелищем.

Лео показывал ему эту комнату днем. Но сейчас, когда наступили сумерки, малиновые бархатные шторы были задернуты и, хотя Саймон убедился, что дом снабжен электричеством, здесь горели сотни свечей. Они были везде: в металлических настенных канделябрах, в массивной хрустальной люстре и в подсвечниках на столе. Все вместе они наполняли комнату сиянием. Это было потрясающе красиво.

Саймон занял свое место за столом, чувствуя – уже не в первый раз с тех пор, как переступил порог «Галеон-Хауса», – что он принимает участие в какой-то игре. Все это не могло быть реальным и все же было таковым. Изысканные кружева, великолепное старинное серебро, восхитительные цветочные аранжировки – и нечто еще, что для него было воплощением мечты. Два золотых подсвечника прекрасной работы: тонкая колонна разделялась наверху на три перевитые ветки. Не замечая, что за ним наблюдают три пары глаз, Саймон наклонился, зачарованный их красотой.

– Канделябры Непобедимой армады![3] – благоговейно выдохнул он.

– Так ты их узнал! – заметил Лео, и было трудно понять, доволен он или нет.

– Конечно, – просто ответил Саймон, даже не поднимая глаз. – Дедушка никогда не уставал рассказывать о своем старом доме и его сокровищах. А я был таким внимательным слушателем, что теперь сильно сомневаюсь, есть ли в «Галеон-Хаусе» хоть что-то, чего я не знаю.

На мгновение повисло молчание, затем Мадам медленно кивнула:

– Итак, хотя мой брат Филипп так и не вернулся, он не смог его забыть! – Она задумалась, затем продолжила: – Но это меня не удивляет. Странно другое – почему он ни разу не приехал сюда?

– Он ведь был младшим сыном, – напомнил Саймон. – А удел младших – искать свое счастье за границей.

– И он преуспел? – без особого интереса спросила Андреа.

– В известной степени – да, – откровенно ответил Саймон. – Он заложил фундамент, на котором мой отец...

– И вы, без сомнения, добавили? – невежливо прервала Андреа, кончиками пальцев скрывая зевоту.

Мадам и Лео обменялись короткими взглядами. В другой раз Андреа за такую невоспитанность сразу же получила бы нагоняй, но сейчас ее вопросы давали им возможность услышать то, что они хотели узнать, но не желали показывать свою заинтересованность. Поэтому ее проступок остался как бы незамеченным.

– Да, – коротко признался Саймон.

– Чем ты занимаешься? – спросил Лео.

– Овцами.

Андреа звонко рассмеялась.

– Как странно! Тревейн зарабатывает себе на жизнь, как пастух! – злобно заметила она.

– Не более странно, чем заниматься для этого рыбной ловлей! – возразил ей Лео с почти незаметным кивком, давшим понять девушке, что она слишком далеко зашла.

– Рыбак? – Саймон удивленно и заинтересованно взглянул на Лео. – Ты?

– Да! Видишь ли, – начал Лео небрежно объяснять, – несколько лет назад стало ясно, что единственный способ сохранить наш рыбный промысел – объединить все имеющиеся средства и купить один мощный траулер. Чтобы получить приличный улов, приходится выходить далеко в море. Это сейчас главная проблема по всему побережью. Вот мы и создали специальную команду, в которой я капитан...

– И это увенчалось успехом? – спросил Саймон.

Лео пожал плечами:

– По твоим стандартам, возможно, нет. Тем не менее это удовлетворяет наши скромные нужды. – Лео иронично обвел глазами роскошный стол.

– Внизу, в деревне, я спросил дорогу у одного рыжеволосого мужчины с ножом на боку, – задумчиво произнес Саймон. – Он очень подозрительно ко мне отнесся и колебался, говорить ли мне правду или нет. Это был один из твоих людей?

Лео усмехнулся:

– Твое описание отлично подходит к любому из них. Они почти все рыжие, есть черные, но какого бы цвета ни были их волосы, они все подозрительны к незнакомцам – это у них врожденная черта.

– У этого был шрам от левого глаза до уголка рта, – добавил Саймон. – Я предположил, что это ножевая рана.

– Совершенно верно, – кивнул Лео. – Это сделал его брат. Ссора из-за какой-то девушки. Да, один из моей команды. Мой помощник... пока. Люк Полвин. В некотором роде наш дальний родственник. Если ты помнишь, наша пратетка Эстер вышла замуж за Полвина.

– Джона, – автоматически уточнил Саймон. – Но у них не было детей.

Лео удивился.

– Ты, очевидно, знаешь фамильное древо так же хорошо, как и мы, – добродушно улыбнулся он. – Да, не было. Но Люк – один из кузенов Джона. Боюсь, там плохая кровь. Люк стал часто создавать проблемы... А ты сам интересуешься кораблями?

Хотя Лео, видимо, решил сменить тему, Саймон почувствовал, что его вопрос тесно связан с предыдущим.

– Да, интересуюсь, – не колеблясь, ответил он. – Я и еще трое парней владеем мореходной яхтой. У нее только один мотор – дизель, – но довольно мощный.

Он резко остановился, внезапно осознав, что трио взирает на него с напряженным интересом, ловя каждое слово. В глазах Андреа ему почудилась непонятная ожесточенная враждебность, но девушка быстро опустила ресницы, скрывая свои эмоции.

– Это меня не удивляет, – заметил Лео. – Не могу представить, чтобы какой-то мужчина из нашего рода не любил море. Вы далеко на ней выходите?

– Иногда. Мы побывали в Австралии, на Тасмании и Фиджи. Очень мало свободного времени.

– И все-таки ты его выкраиваешь! – Интерес Лео явно возрос. – А ты сам когда-нибудь вел ее?

– Естественно. Двое парней из нашей команды – бывшие военные моряки, и в основном этим занимаются они. Но я их периодически подменяю.

– Ты должен выйти со мной на «Баклане»! – с энтузиазмом заявил Лео. – Как насчет завтрашней ночи?

– Лео! – одновременно воскликнули обе женщины. В голосе Мадам слышались предостерегающие нотки, в голосе Андреа – упрек, и именно она продолжила:

– Но ты обещал завтра взять меня с собой. В честь дня рождения.

– Неужели? – беспечно откликнулся Лео. – Ну, я передумал. Кроме того, ты сможешь это сделать в любое время, а Саймон пробудет здесь недолго... если, конечно, наш маленький мир не пленит его настолько, что он не сможет заставить себя с ним расстаться!

– Это вполне возможно! – весело ответил ему Саймон. – Но мне не стоит злоупотреблять вашим гостеприимством.

Лео рассмеялся и похлопал его по плечу:

– Дорогой мой, вряд ли тебе это удастся. Нас с тобой всего двое из оставшихся Тревейнов, так что нам нет необходимости избавляться от тебя раньше, чем этого потребуют твои дела.

– Очень мило с твоей стороны, – поблагодарил Саймон, – но у меня уже заказан обратный билет...

– Кто знает? – Лео пожал плечами. – Человек предполагает... – Он снова весело засмеялся. – В любом случае, всегда – добро пожаловать! Так как насчет завтрашней ночи?

– Я бы предпочел это всему другому... если это удобно, конечно... – Он метнул быстрый взгляд в сторону Андреа.

Девушка, однако, полностью проигнорировала его. Очевидно, вопреки своему разочарованию, она не только смирилась с решением Лео, но и признала, что оно не подлежит обсуждению. Но почему бы им не выйти в море втроем?

– Я предпочитаю твое общество, – вежливо ответил Лео.

Разговор в этот вечер велся в основном между двумя мужчинами. Мадам, хотя и внимательно прислушивалась к каждому слову, редко вступала в беседу. Андреа откровенно дулась, что никак не сочеталось с ее пышным нарядом.

После ужина девушка помогла Мадам подняться в ее комнату и больше вниз не спустилась. Несмотря на слова Мадам, что Саймон – мужчина опасный, ей было с ним скучно до смерти. Во всяком случае, так она себя уверяла.

Позже, уже ночью, Мадам вызвала Лео к себе. Она выглядела невероятно маленькой и хрупкой в огромной кровати, но в ее сверкающих глазах горел неукротимый дух.

– Ты дурак! – начала она без преамбулы. – Это никуда не годится!

Лео присел на край кровати и взял в ладони ее худенькую руку.

– Потому что он богатый и, боюсь, немного педант? – спросил он.

– Здесь кое-что... кое-что другое...

Лео не ответил сразу, а когда заговорил, голос его звучал ласково, но непреклонно.

– Не собираюсь притворяться, что не знаю, что вы имеете в виду, Мадам. Но, как я думаю, наш дорогой Саймон – педант. Обделенный одними качествами, но приятный другими. Нет, там нет никакой опасности, я уверен.

Мадам промолчала, и Лео задумчиво продолжил:

– Что до его богатства... овцы, должно быть, скучные компаньоны, и, несмотря на педантичность, я убежден, в нем есть примесь безрассудства. Возможно, оно хорошо скрыто, но в свое время пробудится.

– И все же говорю тебе – ты дурак! – настаивала Мадам.

Лео встал и подошел к открытому окну. Светила полная луна, и отсюда, как из большинства спален дома, можно было ясно видеть устье реки и Пей-оф-Коув. Этот пейзаж не мог не волновать его сердце... как волновал и сердце Андреа.

– Возможно, вы правы, Мадам, – наконец согласился он. – Или почти правы, но только в одном. У меня есть предчувствие...

– Лео, Лео!

Никогда раньше он не видел Мадам такой испуганной. В ее слабом шепоте был настоящий страх. Он повернулся и посмотрел ей в лицо.

– Я уверен, что наши с Саймоном жизни неразрывно связаны, – сказал он с серьезностью человека, смотрящего в будущее. – Не знаю, что это значит и каким боком это нас коснется, но знаю, что это неизбежно, так же, как ночь сменяет день. Ни я, ни он не сможем избежать своей судьбы. Так что... я был бы не я, если бы стал избегать его общества. Вы предпочли бы другое, Мадам?

– Нет, – согласилась она с тяжелым вздохом. – Нет! – уже решительнее повторила Мадам. – Но хотелось бы мне... всем моим существом... чтобы он остался на другом конце света! Я стала слишком стара, чтобы сражаться! – Ее голос задрожал.

– Но я – нет! – Лео подошел к ней ближе. – Я – нет, дражайшая Мадам! – Он наклонился к ней, и его лицо осветила дерзкая улыбка. – Хорошая битва всегда влечет меня... особенно сейчас. Это придаст вкус тому, что в других условиях казалось бы скучным ухаживанием.

Мадам протестующе подняла руку, но тут же уронила ее на кровать.

– Ты гораздо глупее, чем я думала, – печально сказала она. – Но... – Старые глаза внезапно засверкали так же непокорно, как и глаза Лео. – Но я люблю тебя за это!

На следующее утро в первый раз в своей жизни Андреа не получила никакого удовольствия от купания. Обжигающий поцелуй моря бодрил, как обычно, все так же синело небо и ярко светило солнце, но она сама была уже другой. В той обстановке, которая окружала ее раньше, казалось, невозможно было измениться и потерять себя. Но теперь жизнь представлялась Андреа бесцельной и унылой. И во всем этом был виноват Саймон.

Каким-то образом, с самого момента прибытия, он ухитрился лишить ее уверенности в себе. Андреа даже не поняла, как это произошло и почему, но все, что он делал или говорил, стало иметь для нее значение. И теперь, что бы она ни думала о хорошо знакомых ей вещах, составляющих ее жизнь, как бы ни размышляла над собственной личностью, что было для нее непривычным делом, она ощущала гнетущее чувство неудовлетворенности.

Все последние годы Андреа знала, что однажды они с Лео поженятся, и мысли об этом наполняли ее волнением и восторгом. Жена Лео... хозяйка «Галеон-Хауса»... чего большего могла желать от жизни любая девушка?

И вот теперь они помолвлены – формальность, лишь немногим менее обязывающая, чем сам брак. А несколько дней назад Лео надел ей на палец тяжелое старинное кольцо, и Андреа была сильно взволнована торжественностью момента и тем, что сказал при этом Лео.

«До конца года я надену другое кольцо на твой палец, Андреа, – серьезно заявил он. – Простое золотое. И это в глазах всего мира будет более важным событием, чем просто объявление нас мужем и женой. Но это кольцо для меня, и, я надеюсь, для тебя, служит символом. Ты знаешь, как много женщин рода Тревейнов носили его, и ты помнишь традиции: абсолютная верность и непоколебимая преданность. Вручая его тебе, я даю тебе доказательство моей веры в тебя, веры, что в тебе я нашел эти качества. Принимая его, ты обещаешь, что я не буду разочарован. Ты меня понимаешь?»

Да, она все понимала, и ей это льстило и воодушевляло ее. Но теперь она уже не была так уверена в этом. Почему тогда Лео не сказал, что любит ее? Почему даже не поцеловал? И... и даже больше: вместо того чтобы спросить, хочет ли она выйти за него замуж, он просто принял это как само собой разумеющийся факт.

Только появление Саймона заставило Андреа задуматься над вопросами, которые она не побеспокоилась себе задать раньше. И причиной этого стало его нежелание оказать ей то же почтение, какое он оказал Мадам. Андреа усомнилась в своей способности пробудить интерес в мужчине.

Внезапно она ощутила сильное желание отбросить эти мысли... убежать от них. Она повернулась и решительно поплыла к берегу. Бросив взгляд на вершину утеса, девушка остановилась.

С того дня, как Люк Полвин стал ей надоедать, Лео приказал одному из егерей сторожить на скале, пока Андреа плавает. Сначала она сожалела о его присутствии, поскольку оно отнимало у нее великолепное чувство, будто весь мир в этот миг принадлежит только ей одной. Но также и давало уверенность, что Люк не побеспокоит ее вновь.

Андреа увидела на скале силуэт Николаса, егеря, с ружьем под мышкой. Но с ним был еще кто-то. Высокая, худощавая фигура... Нет ошибки – это Саймон. Очевидно, он хотел спуститься в бухту, и Николас объяснил ему, что есть приказ хозяина никого не пропускать туда.

Андреа злорадно хихикнула и тут же набрала полный рот воды. Но это стоило того! Надменный Саймон Тревейн разбит в пух и прах, и спесь с него сбита! Хотя он гость дома и их близкий кузен, тем не менее он, как и любой другой, должен строго придерживаться правил, когда дело касалось ее. Так велел Лео. Когда Андреа подплыла к берегу, ее чувство собственного достоинства было полностью восстановлено.

После завтрака двое мужчин отправились вниз, в гавань. Оба были довольно молчаливы.

Этим утром кричащие чайки и большие бакланы рано разбудили Саймона, и он решил искупаться. Но, обнаружив, что путь к морю закрыт, он был потрясен. Стражник вежливо объяснил, что у него приказ, и Саймону хватило здравого смысла смириться с ситуацией и ретироваться. Но он не мог не заинтересоваться, как долго это продолжается. Пост установлен до его визита... или в расчете на него? Он многое хотел бы узнать, но меньше всего намерен был задавать вопросы. А Лео, он был в этом уверен, не станет сам упоминать об инциденте, хотя ему непременно доложили.

В гавани Лео указал на «Баклан», и Саймон присвистнул.

– Ну и величина!

Вся команда, включая Люка Полвина, находилась на борту, и Саймон повсюду, куда бы они ни пошли, ловил на себе любопытные взгляды. Но поскольку Лео их игнорировал, он поступил так же. К тому же на траулере было много интересного, поглотившего его внимание.

Оборудован «Баклан» был роскошно. Особенно поражала каюта Лео. Обшитая панелями орехового дерева, с удобной койкой, столом и креслом, она больше подошла бы для частной яхты, чем для рыбацкого судна.

Машинное отделение траулера произвело на Саймона огромное впечатление. Он приготовился к тому, что уже не раз встречал на кораблях, и не ожидал увидеть столь мощных моторов.

– Вот это да! – восхищенно воскликнул он.

– Люблю иметь скорость в запасе, – небрежно бросил Лео.

– Фамильная черта? – сухо намекнул Саймон. – Мне помнится, что один из Тревейнов... капитан Джереми, кажется, где-то в восемнадцатом веке, не так ли? Так вот, этот Джереми предпочитал корабли, способные удирать, когда это требовалось. Но он, если быть точным, был контрабандистом!

Глава 3

Слова Саймона оказались камнем, потревожившим спокойные воды омута. Вокруг собралось гораздо больше мужчин, чем, по представлениям Саймона, находилось на борту. В воздухе повисло напряжение. Их лица потемнели, руки выразительно потянулись к ножнам на боку, послышался враждебный ропот.

Но Лео громко и весело рассмеялся, разрядив обстановку.

– Вот было время! – с искренним сожалением заметил он. – Однако в наши дни, если кто-то захочет последовать по стопам капитана Джереми, я посоветовал бы ему прежде хорошенько подумать. Аэропланы, радио – все это слишком эффективно и делает подобный бизнес довольно рискованным. Даже густой туман теперь не поможет – ведь изобрели радар.

Саймон взглянул наверх:

– Вижу, у тебя он тоже есть.

– Естественно, – легко согласился Лео. – Ты видел наше побережье только с его лучшей и дружелюбной стороны. Но в шторм оно становится совсем другим.

Мгновение Саймон колебался, затем кивнул.

– Да, конечно. – И тема была закрыта.

Вскоре два кузена вернулись назад в дом.

Андреа и Мадам сидели на террасе, наслаждаясь хорошей погодой.

– Ну, что вы о нем думаете? – с любопытством спросила Мадам.

– Он просто потрясающий! – восторженно ответил Саймон. – Я с нетерпением жду сегодняшнего ночного рейда.

Сказав это, Сайман вдруг понял, что поступил не очень тактично в присутствии Андреа, и бросил взгляд в ее сторону. Но та, казалось, была полностью поглощена вышивкой. Ее иголка сновала туда-сюда плавно и умело.

Немного погодя, чтобы это не выглядело бегством, Андреа повернулась к Мадам.

– Думаю, повар уже приготовил корзину, – сказала она. – Пойду посмотрю. Мне не хотелось бы опоздать на ленч.

– Корзину с едой? Для кого? – резко поинтересовался Лео.

– Для старой Бесс Полвин, – объяснила Андреа, сворачивая вышивку и аккуратно убирая ее в сумку. – Позвонил доктор Пенли и сказал, что она пару дней назад сильно ошпарила ногу и он опасается, что она не сможет приготовить себе поесть.

– Пенли должен был сообщить нам об этом раньше, – сухо заметил Лео. – Я поговорю с ним.

– Думаю, он ожидал, что ее семья за ней присмотрит, – предположила Андреа. – И естественно, они должны были это сделать. Но, будучи Полвинами... – Она выразительно пожала плечами.

Лео кивнул, как будто соглашаясь и одобряя ее желание приглядеть за старой женщиной.

– Возьми маленькую машину, – приказал он.

– Я прекрасно обойдусь своим велосипедом, – ответила Андреа, и Лео нахмурился.

– Машину! – коротко повторил он.

Через несколько минут маленький автомобиль выехал из-за дома и скрылся за поворотом дороги. Андреа была огорчена, что Лео настоял на своем. Ей хотелось прогуляться. Было жарко, и она любила в такие дни на велосипеде с ветерком мчаться вниз с крутого холма. Этот стремительный спуск, ведущий прямо к хижине Бесс, всегда приводил ее в восторг. Но она понимала причину приказа Лео – он не хотел, чтобы она рисковала, столкнувшись наедине с Люком и не имея возможности контролировать ситуацию.

«Вряд ли он осмелится! – уверенно думала Андреа. – Нет, особенно после того, как Лео принял меры!»

Тем не менее она благоразумно припарковала машину так, что могла видеть ее через плотно закрытое окно небольшой хижины, и заперла дверцу.

В хижине было жарко и затхло, но девушка знала, что лучше не делать по этому поводу никаких замечаний. Это был дом Бесс, и если ей нравилось так жить – это ее личное дело. Кроме того, только Лео мог убедить ее изменить свои привычки, а он никогда не пытался этого делать.

– Привет, Бесс, как нога? – спросила Андреа, ставя корзинку на расшатанный стол.

– Могло быть хуже, моя прелесть, могло быть хуже, – пропела старая женщина из глубины полуразвалившегося кресла. – Что ты принесла мне в этой огромной корзине?

– Много всего. – Девушка начала выкладывать на стол еду. – Тушеное мясо, которое я собираюсь сейчас тебе подогреть. Пирог. Его нужно только поставить на несколько минут в духовку. Хлеб, масло, молоко, сыр... и немного бренди.

– Бренди! – Старая Бесс радостно хихикнула. – Ничего нет лучше его! Бренди вольет немного тепла в мое дряхлое тело! – Она протянула дрожащую руку к бутылке и нежно похлопала по ней.

– Ты с этим поосторожней, – предупредила Андреа. – Иначе хозяин на тебя рассердится.

– Не рассердится, если ты замолвишь словечко за старую бедную Бесс, – лукаво возразила старуха. – Теперь ты обещана хозяину и наверняка будешь вертеть им, как захочешь, вокруг этого хорошенького маленького пальчика.

– Не думай, что я буду пытаться это делать, – перебила Андреа, с тоской думая, что из такой попытки все равно вряд ли что получится. Никто в этом мире не смог бы вертеть Лео против его воли, за исключением, возможно, Мадам, да и то иногда.

Она подогрела еду для старухи, подождала, с отвращением наблюдая, пока та все не съест, упаковала пустую посуду в корзинку и попрощалась.

– Я приду опять послезавтра, – пообещала она. – И если весь бренди будет выпит, ты больше вообще ничего не получишь. И не пытайся обмануть меня, налив в бутылку холодный чай! Я этот трюк знаю!

Старая Бесс засмеялась так, что едва не задохнулась.

– Ты такая же, как всегда! – с присвистом выдохнула она. – Тебя не провести, как и хозяина! Хотя они говорят... – Она замолчала и искоса взглянула на Андреа.

– Что говорят? – холодно спросила девушка. – И кто это «они»?

– Не сердись на старую Бесс! – захныкала старуха. – Это только то, что она слышала.

– Что они говорят? – строго повторила Андреа.

– Только то, что хозяин сильно ослеплен блеском этого нового кузена, совсем не может без него...

– Мистер Саймон действительно наш кузен, – надменно ответила Андреа. – И естественно, поскольку он наш гость, мы относимся к нему с положенным гостеприимством.

Старая Бесс что-то пробормотала, что прозвучало примерно так: «Черные Тревейны – это противоестественно!» – но Андреа даже не стала заставлять ее повторить это вслух. С нее уже довольно и этой душной хижины... и Саймона!

Но Андреа еще многое услышала о нем, пока добралась до «Галеон-Хауса». Когда она ехала по узкой дороге вдоль высокой насыпи, на середину дороги внезапно вышел человек. Поскольку объехать его девушка никак не могла, а он твердо стоял на месте, ей пришлось остановиться.

Люк Полвин, а это был он, медленно подошел к ней.

– Я хочу с тобой поговорить, – заявил он.

– Только побыстрее, – коротко сказала Андреа, и Люк пристально посмотрел на нее, зловеще сверкнув глазами.