Текст книги "Все или ничего"
Автор книги: Маргарет Малькольм
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Как только Розамунда повернулась к нему спиной, он четко понял, что уже видел ее раньше. Но где и когда – об этом он не имел ни малейшего представления. Глупость какая-то! Почему же он тогда не помнил эти сияющие глаза, точеный носик и розовые губы? Что-то в ее элегантной, почти летящей походке, что-то в ее осанке, в повороте головы говорило о том, что он знает ее. Мысли путались. Но, в сущности, ему нет дела до всего этого. Мисс Коутс может возиться с малышкой сколько душе угодно, он же никому не позволит манипулировать собой.
– Садись, моя милая, а я приготовлю чай. – Мисс Коутс с улыбкой посматривала на девушку. – Нет-нет, помогать мне не надо, я и сама отлично справлюсь. Забирайся в кресло и постарайся ни о чем не думать.
Розамунда с благодарностью приняла предложение гостеприимной хозяйки. Как приятно было очутиться в тепле и комфорте! Но выбросить из головы все мысли оказалось невозможно! Столько всего произошло с тех пор, как она утром отправилась навстречу мечте!
А ведь она так хорошо подготовилась, все спланировала. Тетушка Рут, владелица одного из самых блестящих модных салонов Лондона, на неделю уехала в Париж. По ее распоряжению Розамунда должна была проследить за подготовкой платьев, создаваемых лучшими дизайнерами и портными салона для одной грандиозной брачной церемонии. Все прошло без сучка и задоринки. Вечером Розамунда позвонила тетушке в Париж, чтобы отчитаться о проделанной работе.
– На приеме у меня был длинный разговор с миссис Каслфорд, – рассказывала девушка. – Это жена американского финансиста, как ты уже знаешь. Они пробудут здесь три месяца, и мне кажется, миссис Каслфорд очень интересуется дизайнерскими проектами нашего салона. Она даже просила меня организовать ей встречу с тобой на следующей неделе.
– А почему со мной? – резко спросила Рут Гастингс. – Почему не с тобой, если ты так удачно завязала знакомство с этой четой?
– Потому что она принадлежит к тому типу людей, которые считают, что за свои деньги имеют право на обслуживание по высшей категории. Она хочет, чтобы ею занималась сама владелица салона. – Розамунда забеспокоилась, не наговорила ли лишнего.
Но Рут приняла объяснение без возражений.
– А что ты собираешься делать завтра, когда салон закроется? – поинтересовалась она.
– Хотелось бы съездить за город, – ответила Розамунда. – Мне нужен глоток свежего воздуха. В Лондоне просто нечем дышать.
Девушка не лукавила, все было правдой, только она кое-что не договаривала. Розамунда ни словом не обмолвилась о только что купленных подержанной машине-развалюхе и дешевой одежде, так не похожей на ту, которую она обычно носит. Но самое главное – она ничего не сказала о своем твердом намерении покинуть дом тетушки. Не было смысла обсуждать эту тему. Девушка столько раз пыталась объяснить своей тете, как ей ненавистна жизнь среди помпезной роскоши, какое отвращение вызывают в ней надушенный модный салон, пустоголовые жадные клиентки, которых не облагородит даже самая изысканная одежда. Тетя Рут не хотела и не могла понять ее.
Рут Гастингс ощущала себя успешным предпринимателем в области модельного бизнеса. Она упивалась своими достижениями, сознанием того, что ее честолюбивые замыслы увенчались успехом, несмотря на массу трудностей. Владелице салона безумно нравилась работа с заказчицами, модельерами, она и предположить не могла, что не все люди разделяют ее пристрастия. По ее мнению, Розамунда была просто обязана чувствовать себя счастливой, всячески поддерживать тетушкины начинания и извлекать пользу из всего мероприятия вместо того, чтобы ныть и жаловаться на скуку.
Розамунда вздохнула. Тетушка никогда не сможет понять, что ее племяннице очень хочется самой чего-нибудь добиться. Для молодой девушки стало жизненной потребностью найти себя, осознать свое предназначение. Розамунда решила, что лучше всего будет исчезнуть на время, пока тетя Рут не смирится с ее решением.
Самым главным для девушки было избежать объяснений с родственницей и добиться своего, чего бы ей это ни стоило. Розамунда сняла в банке со счета большую сумму денег, рассчитав, что этого должно хватить на весь период перевоспитания тетушки. В ближайшем будущем девушке не хотелось рисковать, обращаясь в банки и оставляя следы, по которым тетушка могла бы ее быстро разыскать.
А теперь все пропало, конец мечтам! И все из-за ее собственной неосмотрительности и беспечности! Без денег ведь ничего нельзя сделать, лишь приползти униженно назад, являя собой пример глупости и несостоятельности, не имея сил и мужества на новую попытку.
Розамунда обрадовалась, когда мисс Коутс вернулась с чаем и закусками. Девушка была до слез тронута заботой постороннего человека. Какое это счастье – наслаждаться гостеприимством доброй женщины и не думать о своих бедах!
Мисс Коутс делала все, чтобы ее гостья пришла в себя: подливала в чашки ароматный напиток, с юмором рассказывала о жизни на яхте, не жалея красок, описывала собственные промахи и ошибки. Розамунда смущенно улыбалась, но несколько раз не могла удержаться от смеха.
Вскоре закуски были съедены, чай выпит, грязная посуда отнесена на кухню. Розамунда поняла, что пришло время отвечать на вопросы.
– Ну, моя дорогая, что с тобой произошло? Ты можешь мне довериться, – проникновенно произнесла мисс Коутс.
Дружеское участие женщины помогло Розамунде собраться с духом и откровенно поведать о своих напастях. Когда инквизиторский допрос с пристрастием вел мистер Линдсей, толково изложить свою грустную историю оказалось невозможно.
– Мистер Линдсей думал, что я сбежала из борсталской колонии, – улыбнулась девушка и недоуменно пожала плечами.
– Как глупо с его стороны! – нахмурилась мисс Коутс. – Если бы он удосужился посмотреть на тебя внимательно, он бы обязательно заметил, какие у тебя ухоженные руки. Сомневаюсь, что у обитательниц Борстала может быть такой шикарный маникюр!
– Ой! – испуганно воскликнула Розамунда и поежилась. – Я об этом и не подумала... Какая я глупая!
Мисс Коутс внимательно посмотрела на девушку и решила воздержаться от комментариев, понимая, что каждое слово можно интерпретировать по-разному.
–Продолжай, моя милая, – ободряюще улыбнулась она девушке.
Розамунда тяжело вздохнула:
– Он ошибся, полагая, что я сбежала из Борстала или из школы. Но в одном он прав: я действительно сбежала. – Девушка замолчала, не решаясь продолжить.
– Наверно, мне не стоит спрашивать откуда и почему, – заметила мисс Коутс. – Должна сказать тебе, Розамунда, что у каждого из нас бывает в жизни ситуация, когда человеку необходимо скрыться, уединиться, убежать от проблем. Иногда это мудрое решение, иногда – нет. Лично для меня самое разумное – как можно больше времени проводить здесь. Понимаешь, я не люблю быть в центре внимания и не переношу, когда со мной носятся как со знаменитостью.
– Ну да, точно, как это я раньше не догадалась, – проговорила Розамунда, всматриваясь в лицо своей собеседницы. – Это ведь вы написали прекрасный портрет королевы!
– О, я работала с таким удовольствием! – с воодушевлением проговорила художница. – И в результате портрет произвел сенсацию, моя персона заинтересовала широкую публику. В этом есть свои преимущества. Например, можно сколотить состояние... – Женщина криво усмехнулась. – Мои слова наверняка прозвучат напыщенно, но я считаю, что настоящее творчество требует полной самоотдачи, полного погружения в себя. А это становится невозможным, когда человек приобретает известность. Я скрываюсь от светской шумихи. Если я не занята работой над очередным портретом, то пишу акварели с птицами и водными просторами. Меня считают эксцентричной особой, дамой с причудами, и я рада, что до сих пор никому не удалось обнаружить мое тайное укрытие. Надеюсь, и впредь не удастся! – Она внимательно взглянула на девушку.
– От меня никто ничего не узнает, – пообещала Розамунда. – Спасибо вам за доверие, мисс Коутс. – Она смущенно замолчала.
– Я поведала тебе свою тайну, а ты предпочитаешь держать свои дела в секрете. Что ж, пусть будет по-твоему. Ответь мне лишь на несколько вопросов. Например, ты замужем?
–Нет. – Девушка посмотрела собеседнице прямо в глаза. – Я ни разу не нарушила закон. Просто так складываются обстоятельства... – Она помолчала в раздумье и решительно продолжила: – Вы стараетесь укрыться от толпы, я пытаюсь убежать от одного человека, с которым живу и работаю. Я уже много раз ей говорила, что мне все надоело, что я мечтаю начать все сначала, по-своему. Но она не может понять меня.
– Скорее всего, просто не хочет, – сухо заметила мисс Коутс. – Я знаю этот тип людей. Они воспринимают окружающих лишь как некое дополнение к самим себе. Такое отношение очень изматывает, ты как будто лишаешься индивидуальности.
– Значит, вы меня понимаете, – вздохнула с облегчением Розамунда. – Мои проблемы связаны всего-навсего с одним человеком, и именно поэтому я не могу назвать ее имени.
– Все ясно, – кивнула мисс Коутс. Художница умела читать между строк, но девушка даже не догадывалась об ее исключительной проницательности. – В любом случае надо иметь в виду, что тебя, возможно, будут разыскивать, обратятся в полицию. Ведь если молодая привлекательная девушка исчезает средь белого дня...
– Я оставила письмо с подробным объяснением причин своего бегства, – пояснила Розамунда. – И я не думаю, что моя... что этот человек станет поднимать шумиху вокруг моего исчезновения, обращаться к стражам правопорядка. Она постарается избежать широкой огласки...
– Думаю, ты права, – согласилась с девушкой мисс Коутс. – Ладно, все отлично. Пора заняться делами. Начнем с твоего кошелька. Ты помнишь название гаража, где ты заправлялась, его адрес?
– Боюсь, я не обратила внимания на название, я даже точно не помню, где это было. Последний крупный город, через который я проезжала, назывался Мальборо. Гараж небольшой, но содержится в образцовом порядке.
– А хозяин заведения, случайно, не веселый мужчина с копной рыжих волос? Я угадала? Замечательно! Я сама часто туда заезжаю. Более того, у меня должен был остаться чек за какой-то ремонт. Я его найду, и мы сможем позвонить туда из деревни. Сейчас же все обыщу, а еще мне надо написать письмо соседу. Нет-нет, не мистеру Линдсею. Обитателя соседней яхты «Бутон розы» зовут Роберт Декстер. Еще один беглец! Я быстро!
Мисс Коутс прошла в спальню и без труда нашла чек, затем достала из шкафа несессер с письменными принадлежностями. Она задумчиво склонилась над листом бумаги, потом быстро написала несколько строчек:
«Дорогой Боб!
Я не знаю, собираешься ли ты появиться на яхте в выходные дни, но я очень хотела бы тебя увидеть.
Случилось нечто невероятное, поразительное. Мне не терпится узнать твое мнение.
Приезжай и не пожалеешь, что напрасно потратил время. Предупреждаю, если у тебя сложится такое же впечатление, как и у меня, ты будешь потрясен. Но, ради бога, не подавай виду, очень важно сохранить спокойствие. Прости, что напустила туману, но ты должен сам все увидеть.
Твоя Элис».
Глава 2
Розамунда не могла дождаться, когда мисс Коутс закончит разговор по телефону.
– Это Том? Отлично! Послушайте, Том, одна моя подруга, светловолосая девушка, у нее голубая малолитражка, сегодня утром у вас заправлялась. Похоже, она обронила где-то свой кошелек. Неужели?! Это просто замечательно! – Мисс Коутс кивнула Розамунде, переминающейся с ноги на ногу возле телефонной будки. – Отлично! Сегодня, правда, уже поздновато к вам ехать. А завтра? Договорились! Что? Да, будем рады! Огромное вам спасибо, Том!
Мисс Коутс повесила трубку и, лучезарно улыбаясь, подошла к Розамунде.
– Ты действительно обронила кошелек в гараже, когда садилась в машину. Том нашел его после того, как ты отъехала, кричал тебе вслед, но ты не слышала. Сейчас кошелек в целости и сохранности лежит у Тома в сейфе. Завтра мы его сможем забрать.
– О-о! – У Розамунды перехватило дыхание.
– Да-да, тебе крупно повезло, – заявила мисс Коутс. – Том – честнейший человек, его жена – первоклассная повариха. Кстати, чуть не забыла: Том пригласил нас отобедать с ними, и я согласилась. Ты не возражаешь?
– Конечно нет. – Глаза Розамунды засверкали от радости. – Когда я у них останавливалась, в доме готовилась какая-то еда. Господи, там стоял такой божественный аромат! Пахло луком, специями... У меня сразу слюнки потекли, я хотела даже узнать, нельзя ли у них перекусить, но мне надо было спешить. – Девичий взгляд потух.
– Ну что ж, завтра сможем отведать чего-нибудь вкусненького, – уверенно сказала мисс Коутс. – А теперь, пожалуй, пора домой. Хорошо, что дождь временно прекратился и мы добрались до деревни без происшествий. Боюсь, скоро снова начнется ливень, смотри, какие тучи!
По дороге к каналу они почти не разговаривали. Розамунда испытывала необычайный подъем и легкость, о проблемах думать не хотелось. Мисс Коутс была безмерно рада, что интуиция не подвела ее и на этот раз: девушка оказалась честной и порядочной.
Заглушив двигатель у канала, они успели заметить, как Джон, отбросив швабру, молниеносно скрылся в своей каюте. Женщины недоуменно пожали плечами, размышляя о странном поведении соседа. Было непонятно, видел он их или нет. Мисс Коутс усмехнулась и, поймав удивленный взгляд Розамунды, объяснила:
– Я подумала о том, как мне будет приятно сообщить этому молодому человеку, что он заблуждался, а я оказалась права!
Она размышляла о том, что многие любовные истории начались с банальной ссоры между мужчиной и женщиной и почти всегда сторонние наблюдатели оказывались втянутыми в сложные перипетии. Женщина вздохнула. Розамунда ей очень нравилась, кроме того, у художницы были свои основания не бросать девушку на произвол судьбы. Все равно, уединение на яхте безнадежно нарушено, и обычное спокойствие ума и духа невозможно или почти невозможно обрести.
Роберт Декстер появился на своей яхте в субботу утром. Это был подтянутый мужчина лет пятидесяти. Его одежда была на вид скромной и непритязательной, но Розамунда сразу определила, что костюм сшит на заказ. Мистеру Декстеру были присущи утонченность и даже элегантность.
Крепкий, поджарый, Роберт Декстер производил впечатление спокойного, уравновешенного человека. Каштановые волосы с легкой сединой у висков эффектно обрамляли тонкое лицо. Небольшая острая бородка в стиле Ван Дейка очень шла этому представительному мужчине. Во время церемонии знакомства Розамунда протянула мистеру Декстеру руку, и он задержал ее в своей. Его пожатие было крепким и твердым. Розамунда с любопытством заглянула новому знакомому в глаза, и между ними мгновенно вспыхнула дружеская симпатия.
Доктор Роб, а именно так представила мисс Коутс своего знакомого, тепло улыбнулся и сильнее сжал девичьи пальцы.
– Очень рад познакомиться с вами, моя дорогая, – произнес мужчина так проникновенно, что у Розамунды не осталось ни малейших сомнений: это не пустая вежливая фраза, доктор действительно рад их встрече. Девушка поняла, что обрела настоящего друга.
– Ну? – нетерпеливо обратилась Элис Коутс к доктору Робу.
Солнце щедро одаривало землю теплом и светом, умытые дождем кусты, деревья и цветы сверкали чудесными красками. Но старые добрые друзья, сидевшие на палубе яхты «Бутон розы», едва замечали красоту окружающего мира.
Несколько минут назад Розамунда ушла прогуляться. Она решила дать друзьям возможность спокойно побеседовать друг с другом. Сказав, что ей необходимо кое-что купить в деревне, девушка легко сбежала на берег.
– Сходство не вызывает сомнения, – медленно проговорил Роберт Декстер. – И конечно, эти глаза... – Помолчав, он попросил: – Расскажи мне все, что ты о ней знаешь, Элис.
– Да, в сущности, не так уж много, – призналась художница. – Она не очень-то общительна. Но все, что мне известно, по-моему, совпадает. Например, девушка говорит, что ей двадцать три года. Я точно не знаю, когда у нее день рождения, но это похоже на правду.
– Вполне, – кивнул Роб. – Что еще?
– Пытаюсь соединить воедино разрозненные факты, – объяснила мисс Коутс. – Возможно, я ошибаюсь и подгоняю данные, выдавая желаемое за действительное. Поэтому, Роб, тебе придется критически оценивать мои выводы.
– Не уверен, что справлюсь с такой задачей, – растерянно сказал доктор. – Видишь ли, мне так хочется, чтобы ты оказалась права! Я слушаю, продолжай.
– Увидев ее в первый раз, я испытала шок. Позже стала искать какую-нибудь зацепку в ее словах и поступках. Она призналась, что сбежала от кого-то, но я-то это уже и так поняла. В наше время большинство девушек пользуется косметикой. А Розамунда нет. И в то же время у нее ухоженные руки и прекрасный маникюр. Одно противоречит другому. Такой маникюр обычно сочетается с дорогой косметикой. Для юной элегантной леди отказ от косметики означает желание замаскироваться, изменить свой внешний облик. Я уверена, никто из знакомых Розамунды не узнает ее в таком непривычном виде.
– Как же можно не узнать эти глаза? – поразился доктор Роб, потирая лоб рукой. – Они такие необычные, ты ведь сама видишь.
– Ты прав, глаза действительно красивые, – задумчиво проговорила мисс Коутс. – Если я не ошибаюсь насчет косметики, то Розамунда, скорее всего, пользуется тенями для век. Но такие зеленые глаза редко встречаются. Люди, с которыми ей приходилось часто сталкиваться, считали, что девушка нарочно использует зеленые тени, чтобы придать большую выразительность своим прозрачно-зеленоватым глазам. Теперь ты понимаешь, что я имела в виду, когда сказала, что должна собрать все факты воедино?
– Я всего-навсего мужчина и совершенно не разбираюсь в таких тонкостях, это выше моего понимания. Но ведь твои подозрения полностью подтвердились, не так ли? Расскажи мне все.
– Постараюсь припомнить мельчайшие подробности, – пообещала мисс Коутс.
Доктор внимательно слушал, изредка бросая на художницу проницательный взгляд.
– Итак, нам известно, что она выполняет работу, которая не приносит ей удовлетворения, она живет и работает вместе с женщиной, которая не считается ни с ее мнением, ни с желаниями.
– Ты самый сообразительный из всех, кого я знаю, – восхитилась мисс Коутс. – Видимо, сказывается богатая практика, ведь тебе приходится постоянно докапываться до истины и отделять зерна от плевел, выслушивая бесконечные жалобы своих пациентов. Что еще приходит на ум?
– Судя по всему, Розамунда отлично знает разницу между помпезной шумихой и хорошей рекламой, видимо, ее работа была так или иначе связана с рекламой. – Он вопросительно посмотрел на свою собеседницу, и она молча кивнула, ожидая продолжения. – А вспомни, пожалуйста, ее фразу: «Я не думаю, что моя... что этот человек станет поднимать шумиху...» Что именно девушка хотела сказать? Речь явно идет о родственнице. Мне кажется, из списка можно сразу исключить мать. Дочь не станет так критически говорить о своей матери. Как тебе кажется, это старшая сестра?
– Возможно, – предположила мисс Коутс без всякого энтузиазма.
– Но это нарушает твою схему? Да? – Доктор Роб мягко улыбнулся. – Тогда кто? Кузина? Тетушка?
– Может быть, – уклончиво ответила мисс Коутс.
– Ты не хочешь ничего подсказывать, не желаешь внушать мне ненужные идеи? – Доктор нежно прикоснулся к ее руке. – Такие, как ты, встречаются одна на тысячу, Элис. В данных обстоятельствах большинство представительниц прекрасного пола не позволили бы мне думать самостоятельно, женская интуиция ведь никогда не подводит.
– Обычно не подводит, – сухо сказала мисс Коутс. – Продолжай, пожалуйста.
– Моя дорогая, у меня есть ощущение, что ты скрываешь очень важную информацию.
– Неужели?
– Несомненно. Тебе известна фамилия девушки?
– Гастингс, – последовал быстрый ответ.
Доктор Роб поднялся со стула и подошел к борту. Он стоял спиной к мисс Коутс, но та видела, как побелели его пальцы, сжимавшие перила. Женщина с нежностью смотрела на мужчину и терпеливо ждала, когда он заговорит.
– Все говорит о том, что твоя маленькая бродяжка может оказаться моей... моей дочерью! – с трудом проговорил он наконец.
– Думаю, так оно и есть, – неуверенно произнесла мисс Коутс. – Но возможно, это звучит не очень убедительно...
– Достаточно убедительно, чтобы я начал наводить справки, – заявил доктор Роб твердо. – Что я и намерен сделать безотлагательно. – В подтверждение своих слов он изо всех сил стукнул кулаком по перилам.
– Ты хочешь сказать, что собираешься задать вопросы самой Розамунде?
Роберт Декстер постоял в глубокой задумчивости, вглядываясь в водную гладь, потом вернулся на свое место возле подруги.
– Нет, не сразу. Я хочу, чтобы девочка сначала поближе меня узнала и, если это возможно, почувствовала ко мне искреннюю симпатию. Лишь потом можно будет сообщить ей столь сногсшибательную новость, если, конечно, факты подтвердятся. И хотя у меня нет никаких оснований слепо надеяться на лучшее, я должен пройти через все испытания, Элис. Пока нет смысла что-либо говорить Розамунде.
– Конечно, – согласилась с ним мисс Коутс. – Но признайся, Роб, в глубине души ты не только надеешься на чудо, ты уверен, что это правда.
– Да, я в этом уверен, – медленно ответил он. – Слишком много совпадений. Какой поворот судьбы – все вновь повторяется!
Откинувшись на спинку стула, он погрузился в глубокие раздумья. Мисс Коутс, набравшись терпения, внимательно наблюдала за Робертом. Интересно, думала она, доверится ли Роб ей на этот раз, изольет ли свои чувства? Она ни за что не станет проявлять чрезмерное любопытство и с пониманием воспримет его молчаливую сдержанность. Женщина вздрогнула, услышав неожиданный вопрос:
Как давно мы знаем друг друга, Элис?
С самого детства, мы всегда были хорошими друзьями.
Да, всегда, – с готовностью подтвердил он. – Но о своем браке я тебе почти ничего не рассказывал, правда?
Совсем мало, – спокойно ответила она. – Судьба развела нас на время. Кстати, с Силией я встречалась. Мы случайно столкнулись на Риджент-стрит, и ты познакомил нас. Она выглядела потрясающе, я никогда не забуду впечатление, которое она на меня произвела. Я не могла глаз от нее отвести и все думала: вот бы запечатлеть это прелестное лицо на холсте. И представь, вернувшись к себе в мастерскую, я по памяти написала ее портрет. Я храню его до сих пор.
Художница не стала объяснять, что именно побудило ее написать портрет Силии. Это должно было служить ей напоминанием о собственном безрассудстве. Даже сейчас, много лет спустя, Элис не могла без содрогания вспоминать тот ужасный миг, когда она увидела прекрасную девушку, в которую влюбился Роберт. Неудивительно, что он совершенно потерял голову и забыл свою невзрачную Элис. Они остались только друзьями. Образ Силии Роберт до сих пор хранит в сердце как святыню.
Я бы хотел как-нибудь взглянуть на портрет, если ты позволишь, – сказал доктор Роб. – Можно было бы сравнить... – Помолчав, он задумчиво проговорил, как будто про себя: – Как она была прелестна: такая юная, неискушенная! Я же был глупым зеленым юнцом!
Не клевещи на себя, Роб! – возмущенно воскликнула мисс Коутс.
Был, моя милая, был! Тщеславный, заносчивый, воображал о себе бог весть что! Мне везло, все складывалось весьма успешно, но я приписывал свои успехи собственной одаренности, не понимая, что это просто подарок судьбы. Во всех начинаниях мне постоянно сопутствовала удача.
Может, все так и было, но ты заслужил успех! – горячо заспорила она.
Доктор Роб криво усмехнулся:
Ты за друзей всегда стоишь горой, не правда ли? Но не будем сейчас об этом спорить. Должен тебе признаться, именно мои умонастроения привели к распаду нашего брака.
Так ваш брак распался? – удивилась мисс Коутс. – Я, конечно, знала, что ты находился в Америке, когда она умерла. Но я думала, ты отправился туда на время, чтобы набраться опыта...
Ты не ошиблась, но существовала и другая причина. – Он подался вперед, устало положив руки на колени, его плечи поникли. – Мы были на грани разрыва еще до моего отъезда за океан, но я, одержимый надменной заносчивостью, думал, что разлука отрезвит Силию. Я, правда, не взял в расчет ее сестру...
Рут Гастингс, – подсказала мисс Коутс.
Мужчина хмуро взглянул на свою собеседницу:
Так ты знала? Откуда?
К тому времени она успела сделать себе имя в мире моды, вращалась в избранных кругах, – объяснила мисс Коутс. – Я с ней, правда, никогда не сталкивалась. Но для многих моих заказчиц Рут Гастингс была притчей во языцех. Порой писать женские портреты – сущее наказание. Женщина не может позировать в тишине, она будет болтать без умолку, не давая художнику возможности сконцентрировать внимание, – пожаловалась она.
Бедняжка Элис! – произнес доктор Роб рассеянно. – Но если бы ты была с ней знакома, ты бы оценила по достоинству эту властную натуру. Она всегда обладала блестящим умом и потрясающим деловым чутьем. Рут – мастер своего дела. Между прочим, у нас с ней было нечто общее: мы оба непомерно честолюбивы! За невероятно короткий срок она сделала блестящую карьеру: из скромной служащей она превратилась в главного модельера-дизайнера. Ходили слухи о возможном партнерстве, это Силия мне тогда рассказала. Сама она в то время работала моделью в той же фирме. Как я понял, своим грандиозным успехом Рут была обязана прежде всего Силии, которая демонстрировала эксклюзивную модельную одежду.
Это легко понять, – сказала мисс Коутс.
Конечно. Только Рут не способна была никому воздать должное, даже своей родственнице, она приписывала весь успех только себе, хотя, как показали последующие события, прекрасно осознавала истинное положение вещей. – Он тяжело вздохнул. – Знаешь, Элис, в чем источается одна из трагедий человеческой жизни? То, что привлекает мужчину в женщине, может позже, в браке, дико раздражать его.
Не думаю, что это чисто мужская прерогатива, у всех нас есть свои недостатки, – заметила мисс Коутс. – Я знаю массу случаев, но это так – к слову. Продолжай, пожалуйста, Роб!
Силия была так хороша, что могла без труда вскружить голову любому мужчине. Ее чувственная красота в сочетании с утонченной хрупкостью производила на каждого неотразимое впечатление... Розамунда так же чарующе обаятельна... Однако надеюсь, что у нее...
– Что у нее есть что-то и от тебя? – вкрадчиво вставила мисс Коутс. – Не беспокойся, конечно есть! Сила духа, воля и мужество. Эти качества уже проявились в полной мере.
Сила духа, воля и мужество, – повторил доктор. – Именно этого не хватало Силии. Бедное дитя! Ей нужна была опора в жизни, и Рут ловко воспользовалась этим. Но она проявила чрезмерное усердие. Она измотала Силию бесконечными выступлениями и буквально поработила сестру, причем не только физически, но и душевно. Силия практически лишилась своего «я». Бедняжка, она была очень несчастна и абсолютно беспомощна. И вот тогда-то на сцене появился я! – Он горько рассмеялся. – Я высокомерно возомнил себя доблестным странствующим рыцарем и решил освободить Силию из рабства. Мы поженимся, мечтал я, и охладим пыл Рут. Силия не разделяла моего энтузиазма, но я не слушал ее. Мы поженимся – вот и все! Силия сдалась, что ей еще оставалось? Выбор был небогатый: Рут да я, парочка гордецов, готовых биться за бедное наивное существо. Я, конечно, руководствовался самыми благородными побуждениями. И вот однажды тихим утром мы поженились, позавтракали вместе и разошлись: каждый на свою работу. Когда я вечером вернулся в нашу унылую меблированную квартиру, то застал Силию в слезах. Понимаешь, мы думали, вернее, я думал, что Рут умерит свои притязания к сестре, станет менее требовательной к ней. Я не учел, что она может просто-напросто указать Силии на дверь. Но именно это и произошло. Я, малообеспеченный врач, живущий при больнице, должен был один содержать семью! Весьма мрачные перспективы!
Но ведь Силия, с ее-то внешностью, легко могла найти работу, – предположила мисс Коутс, скрывая свое возмущение.
Не могла. У Рут все было продумано до мельчайших подробностей. Силия подписала в свое время контракт, по которому не имела права трудиться в какой-либо другой подобной фирме в Лондоне. Я работал в столице, что же нам оставалось делать? Рут также виновата в том, что Силия оказалась совершенно не подготовленной к жизни, ничем другим, кроме показа одежды, она не могла заниматься. Вот так мы и жили, обремененные массой проблем. Мы уже не парили в облаках, все чаще впадали в уныние, испытывая глубочайшее разочарование во всем. Мне нравилась моя работа, я намеревался сделать карьеру и трудился не покладая рук, но моя профессия требовала от меня полной отдачи. Я подолгу задерживался в больнице, часто оставался в неурочное время. Но для нас, врачей, это обычное дело, с этим просто надо смириться. Силия не хотела ничего понимать, чувствовала себя одинокой, покинутой и буквально умирала от скуки. Мы едва сводили концы с концами, поэтому о развлечениях не могло быть и речи. Вот она и сидела целыми днями в четырех стенах, изнывая от безделья. Она стала раздражительной, обвиняла меня в том, что я ее совсем забросил и предал. Я спорил с ней, пытался что-то доказать. Ведь должна же она была понимать, что быть женой врача – нелегкое дело! Мне не оставалось ничего другого – только работать в поте лица, чтобы преуспеть. Я должен был содержать семью. Она часто плакала, бедняжка, а во мне нарастало раздражение. Порой в запале ссоры я говорил вещи, за которые мне до сих пор стыдно.
Он замолчал, опустив голову, мисс Коутс смотрела куда-то в сторону. Ей больно было видеть Роберта таким поникшим, расстроенным до глубины души.
– Однажды я вернулся домой и застал ее в приподнятом настроении. Оказалось, Рут заходила к ней в гости. Возникла проблема: начинается показ новых коллекций, а девушка, которая заняла место Силии, слегла с приступом аппендицита. Не хочет ли Силия поучаствовать в красочных шоу, временно, конечно? Рут ни словом не обмолвилась о перспективах дальнейшего сотрудничества – она слишком умна, чтобы заранее раскрывать свои карты. Но я сразу смекнул: это цветочки, ягодки будут впереди. Рут явно пыталась вбить клин между мной и Силией. Я объяснил все своей милой девочке, но она лишь недовольно пожала плечами, заявив, что на меня не угодишь: то я вечно ворчу, что должен содержать жену, то вдруг недоволен, что та хочет немного подработать.
– Да, неопровержимый довод, – задумчиво протянула мисс Коутс. – Затем, конечно, последовали новые деловые предложения?
– Конечно. Сначала время от времени, потом все чаше и чаще. А я получил предложение поработать в Америке и решил принять его, надеясь, что Силия поедет со мной. Но она категорически отказалась. Моя жена перестала мне верить. Она считала, что если я один раз предал ее, то все может повториться. Разве она может быть уверена в том, что я больше не подведу ее? А вдруг в Америке все пойдет не так? Мы спорили, ссорились, и в конце концов я поставил вопрос ребром: я в любом случае уеду, а она сама пусть решит, что для нее лучше.
