Текст книги "До встречи с тобой..."
Автор книги: Марджори Уорби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Марджори Уорби
До встречи с тобой…
Глава первая
После представления Ив ждал Джоанну, в ее гримерной. Высокий, светловолосый, красивый – к тому же наследник судовладельцев де Мансаров. Только его ей не хватало сегодня. Она разозлилась на свою костюмершу, что та впустила его.
– Ив?! Я думала, ты еще в Нью-Йорке, – довольно холодно сказала она.
– Но ты ведь рада, что я вернулся? – спросил он с улыбкой и взял ее за руку. – Ты уже простила меня за ту глупую ссору? О, Жанин… моя прекрасная Жанин… если бы ты знала, как я скучал по тебе! Эти две недели показались мне вечностью!
Он хотел обнять ее, но она высвободила руку и быстро отошла к туалетному столику.
– Ты ошибся в выборе профессии, mon cher [1]1
Мой дорогой ( фр.).
[Закрыть], – беспечно сказала она. – Тебе следовало бы стать актером.
– Ты иронизируешь, значит, все еще сердишься на меня.
Джоанна сняла серьги. Сегодня, для своего заключительного выступления, она выбрала наряд стрекозы. Око было сшито из сверкающего бронзового ламе и облегало ее фигуру, как перчатка. От узких бретелей, украшенных стразами, спускалось облако золотой кисеи, легкой и сверкающей, как ажурные стрекозиные крылья.
– Ничуть. Я только хотела сказать, что ты любишь все драматизировать, – мягко заметила она. – Ты удачно съездил? Как идут дела?
– К черту дела! – воскликнул он. – Какое они имеют значение, если ты сердишься на меня, mignonne [2]2
Крошка ( фр.).
[Закрыть]?
Джоанна закусила губу.
– Послушай, Ив, сегодня я очень устала. Я просто не в силах спорить, – произнесла она.
Повисло неловкое молчание. Потом Ив достал что-то из кармана и положил на туалетный столик.
– Я пришел не спорить, малышка, – быстро сказал он.
Джоанна устремила взгляд на плоский кожаный футляр. Ее пальцы чуть дрожали, когда она потянулась за сигаретой.
– Я думаю, тебе лучше уйти… и побыстрее! – Слова были колючими, как кусочки льда.
– Но ты не так меня поняла, cherie [3]3
Дорогая ( фр.).
[Закрыть].
Он протянул руку, нажал замок на футляре, и тот раскрылся.
Внутри на черном шелке лежало чудесное изумрудное ожерелье, у которого каждый камень был окружен бриллиантами, ограненными розой.
– Изумруды в семье де Мансаров дарят невестам, – тихо сказал Ив. – Я прошу тебя выйти за меня замуж, Жанин.
Несколько долгих минут Джоанна удивленно смотрела на сказочные драгоценности. Потом медленно подняла голову и взглянула на молодого человека.
– О, Ив! – с волнением произнесла она. – О, Ив… прости меня.
Он опустился перед нею на колени и вновь взял ее дрожащие руки в свои. Впервые она увидела в его голубых глазах нежность и страсть одновременно.
– Не расстраивайся, дорогая. Это я виноват, что ты плохо обо мне подумала, – признался он. – Понимаешь, стоило мне уехать, и я понял, как много ты для меня значишь. – И прежде чем она успела возразить, он обнял ее и начал целовать.
Джоанна не отталкивала его. Пораженная его предложением, она никак не могла прийти в себя. Но Ив сам почти сразу же почувствовал ее холодность и разжал объятья.
– Жанин, в чем дело? – озадаченно спросил он. – Ты не рада, что я…
Осторожное покашливание со стороны двери заставило их обоих обернуться. Темноволосый мужчина, которого Джоанна никогда раньше не видела, стоял на пороге и смотрел на них.
– Добрый вечер, – вежливо сказал он. – Извините за вторжение, но дверь не была заперта, и я стучался. – Он говорил по-французски с заметным английским акцентом.
– Кто вы такой, черт возьми? – сердито спросил Ив.
Но незнакомец смотрел не на него, а на Джоанну.
– Меня зовут Карлайон, – тихо произнес он по-английски.
– Ты знаешь этого парня, Жанин?
Джоанна с трудом перевела дыхание и покачала головой.
– Нет, мы раньше не встречались, – подтвердил мужчина. – Но я думаю, вы слышали обо мне… мисс Аллен.
– Он, должно быть, подвыпил, – сказал Ив сердитым шепотом. Потом, повысив голос, добавил: – Мне кажется, вы ошиблись, мсье. Кстати, зрителям нельзя заходить за кулисы. Позвольте проводить вас к выходу.
Англичанин упорно игнорировал Ива.
– Я действительно ошибся, мисс Аллен? – спросил он Джоанну, слегка подчеркнув фамилию.
На этот раз она уже не колебалась.
– Боюсь, что так, мсье. Мое имя – Жанин Алэн, а ваше ничего мне не говорит, – пожав плечами закончила она.
Незнакомец недоверчиво прищурился. Он был выше Ива и гораздо шире в плечах. Не слыша голоса, его можно было принять за француза, хотя синевато-серые глаза и сильно загорелое лицо выглядели не совсем обычно.
На мгновение она испугалась, что он станет настаивать на своем, и Иву не удастся его выпроводить. Но англичанин лишь иронически усмехнулся и спокойно сказал:
– Прошу прощения, мадемуазель. Похоже, меня неправильно информировали. – Он кивнул Иву и вышел из гримерной, плотно закрыв за собой дверь.
– Какой странный тип! Он или пьяный или ненормальный, – нахмурившись, произнес Ив. Потом, словно вдруг забыв об инциденте, он добавил. – Пойдем отсюда, cherie, здесь не получится побыть наедине. Как только ты переоденешься, мы отправимся ко мне. Дорогая, почему ты дрожишь? Этот псих напугал тебя?
– Н-нет. Не понимаю, как он попал сюда. Должно быть, проскользнул через служебный вход. – Голос Джоанны звучал напряженно. – Нет, не надо, – попросила она, когда Ив вновь захотел обнять ее. – Мне надо снять костюм. Интересно, куда запропастилась Мари?
– Она ушла домой. Я сказал ей, что ее услуги тебе сегодня больше не понадобятся, – объяснил Ив с улыбкой.
Джоанна скрылась за ширму.
– Я ей строго-настрого приказала не впускать тебя.
– Она так и сказала, но я убедил ее, что это ты не всерьез.
– Ты хочешь сказать, что подкупил ее, – сухо заметила Джоанна.
Ив рассмеялся.
– Это никакой не подкуп, cherie… просто маленький знак внимания. Ты сама снимешь свой костюм, или мне помочь тебе? В конце концов, раз уж мы скоро поженимся…
– Я сама справлюсь, спасибо, – быстро ответила Джоанна. Она уже сняла с себя облегающее платье и теперь завязывала пояс длинного халата из синей пушистой шерсти.
Выйдя из-за ширмы, Джоанна вынула из своей сложной прически сверкающие гребни, повязала голову косынкой, чтобы волосы не падали на лицо и присела к туалетному столику.
Опустившись в единственное потертое кресло, Ив закурил сигарету и стал наблюдать, как она отклеивает длинные накладные ресницы и снимает густой грим с лица. Это превращение всегда захватывало его, потому что он был одним из немногих, кто знал, что существуют две Жанин Алэн: шикарная, искушенная звезда кабаре, и «настоящая» Жанин – девушка, на которой он хотел жениться.
Сначала его привлекла именно Жанин-звезда. Как-то Ив сопровождал американских бизнесменов, показывая им ночную жизнь Парижа. Незадолго до полуночи они зашли в кабаре «Кордиаль». Едва скрывая скуку, Ив почти не смотрел первую часть представления. Но когда погасли огни, и луч прожектора высветил не какую-то исполнительницу банального стриптиза, а стройную девушку с каштановыми волосами, красивыми ножками и очаровательным голосом, он оживился. Девушка еще не успела допеть свою первую песню, как он подозвал официанта и передал ей приглашение присоединиться к их компании.
Буквально через несколько минут после того, как она скрылась за бархатным занавесом, официант вернулся и извиняющимся тоном сообщил, что мадемуазель Алэн благодарит за приглашение, но принять его не может.
В конце концов она все же пришла, но только после того, как Ив поговорил с хозяином кабаре и тот уступил могущественному имени де Мансаров. Однако его победа оказалась мнимой: оставаясь вежливой по отношению к его американским гостям, мадемуазель Алэн проявила полнейшее равнодушие к попыткам Ива очаровать ее.
Равнодушие женщины было внове для Ива, и ему, конечно, не понравилось. Озадаченный и раздосадованный холодностью Жанин, он решил во что бы то ни стало преодолеть ее. Шесть недель подряд он почти каждый вечер проводил в кабаре, осыпал ее цветами и конфетами, посылал многочисленные приглашения, и его настойчивость наконец была вознаграждена. Неожиданно и без всякого энтузиазма она дала ему свой адрес и согласилась провести с ним выходной.
Но когда Ив приехал за ней – его роскошный серебристый лимузин странно выглядел у дверей дешевого артистического кафе, над которым она жила – его ждали два сюрприза.
Первым была сама Жанин. Когда она сбежала по ступеням ему навстречу, он не сразу узнал ее.
– Что-то не так, мсье де Мансар? – с иронией спросила она, протягивая ему руку.
Это был один из тех редких моментов, когда непробиваемая самоуверенность Ива на мгновение изменила ему. Он даже начал чуть заикаться, как школьник на первом свидании. Но разве мог он предположить, что вне стен кабаре Жанин была совершенно другой – веселой неопытной девушкой, которая сама себе шила простенькие платьица, использовала минимум косметики и позволяла своим волосам свободно падать на плечи?
Вторым сюрпризом оказалось то, что она взяла с собой провожатого, худенького соседского мальчика, оставшегося инвалидом после полиомиелита.
– Я уверена, вы не будете возражать, а для мальчика это будет настоящий праздник, – объяснила Джоанна. – Понимаете, родители Жана очень бедны и не могут вывозить его на природу. Приходится ему сидеть в душной комнате все лето. День на свежем воздухе – божий дар для него.
Странно, но все это не испортило Иву настроения. Он не расстроился даже когда ему пришлось отказаться от обеда в интимной обстановке в уединенной таверне на берегу реки, из-за того, что Жан уже почти заснул. Ив тогда еще не понимал, что впервые за свои двадцать шесть лет получил удовольствие, доставив радость кому-то другому.
Сейчас, дожидаясь, пока Жанин снимет грим, и оглядываясь на двенадцать месяцев их знакомства, он признался себе, что с самой первой встречи по-настоящему не верил, что она согласится на такие отношения, какие он с веселой беспечностью привык завязывать с другими девушками. Может быть, в глубине души он даже был рад этому. Совсем не сразу он сделался таким галантным. Сначала он домогался ее своими проверенными способами, а мысль о женитьбе до поездки в Штаты не приходила ему в голову. Только оказавшись за тысячи миль от нее, Ив понял, как ему не хватает Жанин – не только как интересного собеседника или будущей возлюбленной, но как неотъемлемой части его жизни, как человека, которого он хотел бы всегда видеть рядом.
Пока Ив предавался воспоминаниям, Джоанна думала об англичанине по фамилии Карлайон. Как он нашел ее? И зачем?
– Ты что-то невесела, mignonne. Я надеялся, ты обрадуешься, – прервал молчание Ив. Потом, вспомнив, что она не ответила на его поцелуй, когда в гримерную вторгся незнакомец, добавил: – Жанин, что тебя тревожит? Ты беспокоишься о том, как тебя примет моя семья?
Джоанна взяла косметическую салфетку и сложила ее в подушечку.
– Нет… нет, дело не в этом, – тихо ответила она.
– А в чем же, ma mie [4]4
Моя милая ( фр.).
[Закрыть]? – настаивал Ив.
– Я… я не знаю, как тебе сказать, – запинаясь, произнесла она. – Понимаешь, дело в том, что… что я не могу выйти за тебя замуж, Ив.
Он удивленно воззрился на нее. Он и подумать не мог об отказе. Если бы она сказала, что рухнула Эйфелева башня, он был бы поражен меньше. Он был уверен, что она любит его, и кроме того он ведь был Ивом де Мансаром, одним из самых завидных женихов во всем Париже. Даже будь он толстым, лысым и уродливым, его богатство и положение в обществе все равно сделали бы его одной из самых выгодных партий. А благодаря своей красоте, уму и обходительности Ив стал не только завидной дичью для честолюбивых мамаш, но и предметом воздыханий их романтично настроенных дочек. То, что он предложил руку и сердце девушке, поющей в кабаре, и тем самым пренебрег самыми строгими канонами общества, было удивительно само по себе. А отказ – это было просто неслыханно!
– Но… почему? – спросил он наконец.
У Джоанны задрожали губы. Ей не хотелось причинять Иву боль, но другого выхода не было.
– Из этого ничего не выйдет, Ив, – как можно мягче сказала она. – Во-первых, неизвестно еще, как твоя семья и твои друзья воспримут это… впрочем я уверена, они будут в ужасе. А во-вторых, мы просто не подходим друг другу.
– Но почему? – потерянно повторил он. – Почему, Жанин?
Она опустила голову.
– Потому, что я не люблю тебя, mon cher. Я думала, ты это знаешь. Я и подумать не могла, что у тебя… у тебя могут возникнуть серьезные намерения на мой счет.
Наступило неловкое молчание. Потом Ив невесело рассмеялся.
– Ну, конечно! Как же ты могла подумать? – обиженно сказал он. – У человека с моей репутации не может быть благородных намерений. Я же Ив де Мансар, известный повеса и ловелас!
Горечь в его словах заставила Джоанну вздрогнуть.
– Ты же знаешь, что я так не думаю, – запротестовала она. – Сначала, может быть, и думала, но только сначала.
Горькая гримаса не покинула его лица.
– Все равно, ты считала, что я не способен на настоящее чувство, – мрачно заметил он.
Джоанна опустила голову. Машинально она разорвала салфетку в клочья.
– Разве я ошибалась? – тихо спросила она.
Ив дернул щекой, но потом откинулся на спинку кресла и сказал ровным голосом:
– Нет, дорогая, ты была совершенно права. Я и сам понял это только несколько дней назад. Наверное, это и называется иронией судьбы. Многие годы я шарахался от таких отношений, которые могли перерасти во что-то более серьезное. Теперь ситуация переменилась. – Он наклонился вперед и взял ее руки в свои. – Ты и вправду чувствуешь так, как говоришь? Может, ты притворяешься, будто не любишь меня, опасаясь, что наш брак сочтут мезальянсом?
Джоанна покачала головой.
– Нет, Ив, я не притворяюсь. Если бы я любила тебя так, как ты, конечно, заслуживаешь, мне было бы все равно, что подумают другие.
– А ты совершенно уверена, что не любишь меня? – тихо спросил он.
– Мне очень жаль, но… не люблю. Ты наверняка еще найдешь счастье с какой-нибудь другой девушкой.
– Послушай, может ты еще подумаешь? – Теперь он взялся уговаривать. – Мое предложение было для тебя слишком неожиданным, и ты просто не привыкла к этой мысли. Вместо того, чтобы ехать в Бретань, пока кабаре будет закрыто, почему бы тебе не отдохнуть со мной в Канне? Ты слишком много работала, mignonne. Тебе надо понежиться на солнце, расслабиться. А в Бретани наверняка все время будет дождь и холодный ветер… и там никаких развлечений, одни скучные туристы-англичане.
Джоанна слегка покраснела.
– Разве англичане такие уж скучные? – ровным голосом спросила она.
Ив пожал плечами.
– Мне они всегда такими казались. Мужчины у них интересуются лишь футболом и курсом акций, а женщины – вялые и бесстрастные, как овощи.
Джоанна усмехнулась. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что по рождению она англичанка.
Правда, англичанкой она себя не считала, по крайней мере, с тех пор, как умер отец. Да и с отцом они всегда говорили по-французски и держались французского образа жизни.
Если бы Ив спросил Джоанну о родителях, она сказала бы ему правду, но его не интересовало ее прошлое. А теперь… теперь уже слишком поздно.
– Так ты поедешь со мной? – настаивал Ив, приняв ее задумчивость за нерешительность. – Об этом никто не узнает. Вилла стоит в уединенном месте, пляж у нас собственный, поэтому туда не проникнут бульварные журналисты. И клянусь, я не воспользуюсь таким положением. Ты просто отдохнешь и спокойно обдумаешь наше будущее. Я даже руки твоей не коснусь, если ты не захочешь.
Он так горячо клялся, что Джоанна пожалела его. Бедный Ив! Судьба жестоко обошлась с ним: после стольких лет беспечного флирта он, наконец, влюбился в девушку, а та не может ответить ему взаимностью.
Она покачала головой.
– Нет, Ив, я не могу поехать с тобой. Будет только хуже.
– Но, mignonne…
– Ради бога… постарайся понять. Брак – не такой вопрос, где можно передумать, как при заключении делового контракта. Тут просто чувствуешь, будет ли он счастливым. А у нас, я уверена, не получится. Никогда.
Ив совсем поник, за какие-то минуты он постарел лет на десять.
– Значит, это прощание? – спросил он наконец.
У Джоанны сжалось сердце.
– Так будет лучше, – глухо произнесла она. – По правде говоря, я собираюсь ненадолго уехать за границу. Я получила приглашение выступить в Лондоне, и мой агент хочет, чтобы я его приняла. Но в любом случае выступать в «Кордиале» я уже не буду.
– Понятно, – мрачно сказал Ив. – Желаю тебе успеха, дорогая. У тебя есть все шансы стать звездой первой величины… если только какому-нибудь парню не повезет больше, чем мне. – Он выдавил из себя улыбку. – Ну, по крайней мере, мы загладили старую ссору и я могу отвезти тебя домой.
– Я… я думаю, лучше мне поехать на такси, Ив – быстро сказала Джоанна. Она очень боялась расплакаться. – Да, не забудь вот это. – Закрыв кожаный футляр, она сунула его Иву в руку. – До свидания, mon cher. Всего хорошего.
Он на секунду задержал ее руку в своих ладонях, и Джоанна почувствовала, как его тубы коснулись ее волос. Мгновение спустя его уже не было.
Джоанна проснулась далеко за полдень. Но из-за того, что она смогла уснуть лишь на рассвете, ее глаза по-прежнему казались усталыми.
Когда она одевалась, вошла мадам Динар с горячими кофе и рогаликами.
– Ну, вот. Наконец-то ты сможешь немного отдохнуть, petite [5]5
Малышка ( фр.).
[Закрыть], – весело сказала она, ставя поднос на столик у окна. – Тебе нужно хотя бы для разнообразия сменить образ жизни, а морской воздух пойдет на пользу твоей коже.
– Вы говорите так, будто вам не терпится избавиться от меня, – шутя сказала Джоанна.
Марта Динар покачала головой.
– Ты же прекрасно знаешь, что это не так. Но меня очень беспокоит твое здоровье. Разве можно девушке в твоем возрасте ложиться спать заполночь. Ты ведь совсем не отдыхала с тех пор, как не стало мсье Аллена.
Джоанна налила себе кофе. Взгляд ее стал грустным: со дня смерти Майкла Аллена прошло уже больше четырех лет, но все равно бывали минуты, когда ей очень не хватало отца. Иногда она думала, что если бы не доброта и щедрость семьи Динар, она, наверное, не выжила бы. Прекрасный веселый Париж, приводящий в восторг туристов, не самое подходящее место для девятнадцатилетней девушки, оказавшейся без родных и без средств к существованию.
– Вы как заботливая наседка, Марта, – беспечно заметила Джоанна. – Со мной ничего не случилось. Через неделю меня, наверное, потянет назад: я не привыкла к безделью. В сонной бретонской рыбачьей деревушке, наверняка не будет никаких ночных развлечений.
– Вот и хорошо, мой маленький совенок, – обрадовалась мамаша Динар. – Какие у тебя планы на сегодня?
– Ничего серьезного. Гюстав Юго пригласил меня на ленч, чтобы обсудить мой новый ангажемент, а потом я хочу пройтись по магазинам.
Через полчаса, скрыв бледность под искусным гримом и надев дорогой шелковый костюм, Джоанна спустилась в кафе. Завтра в Бретани можно будет отказаться от подобных ухищрений. Но сегодня, в Париже, она была еще Жанин Алэн, так что приходилось выглядеть изысканной и элегантной.
Когда она вошла, мсье Динар вытирал оцинкованную стойку. В молодости он был знаменитым боксером, но потерял на войне левую руку и по возвращении с фронта стал партнером своего тестя, владевшего небольшим кафе. Старик был еще жив, но ему было уже за девяносто, он почти ничего не видел и днями напролет сидел у дверей кафе в плетеном кресле.
– Bonjour, Papa [6]6
Здравствуй, отец ( фр.).
[Закрыть]. Вы не Могли бы дать мне немного мелочи? – попросила Джоанна.
Мсье Динар отложил в сторону тряпку и подошел к старой кассе. Несмотря на тронутые сединой волосы и пустой рукав, заткнутый за пояс, он все еще производил внушительное впечатление, и хотя их квартал не отличался особой респектабельностью, в кафе «Бернардин» никогда не было беспорядков.
– И куда же ты направилась в такой очаровательной шляпке? – спросил он, подмигнув Джоанне. – Наверное, в «Грилльон», да? Ты уже высоко летаешь, моя голубка.
Выйдя из кафе, Джоанна остановилась, чтобы сказать пару слов дедушке, но он дремал в своем кресле. Она подняла газету, выпавшую из его рук, и взглянула на заголовки.
– Доброе утро, мисс Аллен. Я уже начал бояться, что упустил вас, – раздался за спиной мужской голос.
У Джоанны перехватило дыхание, она вся застыла. Всего в двух шагах от нее на тротуаре стоял этот англичанин, Карлайон.
– Что вы тут делаете? – резко спросила она, инстинктивно отступая назад.
– Не стоит так пугаться. Я только хотел поговорить с вами, – мягко произнес он. – Может быть, мы присядем и выпьем по чашечке кофе.
Джоанна гневно посмотрела на него.
– Простите, мсье, но ваш вчерашний визит в кабаре еще не дает вам права преследовать меня. Если вы не отстанете, я позову полицейского.
– Значит вы намерены отрицать, что вы – Джоанна Аллен, несмотря на браслет, который вы носите?
– Мой браслет? – удивленно переспросила Джоанна. – Я… я не знаю, о чем вы говорите.
Англичанин улыбнулся.
– Необычный рисунок, согласитесь? – продолжал он будничным тоном. – Можно сказать, уникальный. Может быть, вы этого не знаете, но браслет был сделан на заказ ко дню рождения. Для девушки по имени Нина Карлайон. У нее были рыжие волосы и веснушки на носу. И она была очень похожа на вас.
Еще несколько минут Джоанна молча смотрела на него, потом пожала плечами и холодно сказала:
– Хорошо, мистер Карлайон, мое имя и вправду Джоанна Аллен. Но это не дает вам права преследовать меня.
– Я вовсе не намерен преследовать вас. Я только прошу уделить мне десять минут.
Джоанна взглянула на часы.
– Вам придется прийти позднее, – холодно сказала она. – В час у меня важная деловая встреча.
– В таком случае давайте убьем разом двух зайцев. Я отвезу вас к месту вашей встречи, а по дороге мы поговорим. Моя машина стоит на той стороне площади.
Джоанна помешкала. Честно говоря, после того, как она вынуждена была назвать свое настоящее имя, ей было очень любопытно узнать, как англичанин нашел ее, и зачем он искал ее.
– Хорошо, – не очень дружелюбно ответила она. – Надеюсь, вы сумеете справиться с парижским движением. Я хочу добраться до места целой.
Его машина оказалась седаном стального цвета, далеко не новой модели, но в отличном состоянии. «Хорошая машина, но для меня слишком старомодная», – сказал как-то Ив о таком английском автомобиле.
«Но в самом Карлайоне нет ничего старомодного», – подумала Джоанна, наблюдая, как он садится за руль. Возможно, если бы не предубеждение, она могла счесть его даже привлекательным.
– Куда вас отвезти? – спросил он, когда они выехали с площади и развернулись в сторону реки.
– В «Грилльон», пожалуйста, – Джоанна начала объяснять ему дорогу.
– Я знаю, где это, – прервал он ее.
– Вы бывали в Париже раньше?
Мужчина кивнул, не отрывая взгляда от дороги.
– Знаете, – сказал он вдруг, – я ожидал определенной сдержанности с вашей стороны, но не предполагал, что вы откажетесь признаться, кто вы. Почему?
– Ничего удивительного, – холодно ответила Джоанна. – Из практических соображений я теперь Жанин Алэн.
– Вы так думаете и наедине с собой? Считаете себя Жанин… француженкой?
Его настойчивость рассердила Джоанну.
– У нас мало времени. Вам лучше прямо перейти к делу, мистер Карлайон, – сказала она.
Они остановились у светофора, и Джоанна почувствовала, что он наблюдает за ней.
– Вы меня удивляете, – проговорил он задумчиво. – Я думал, что вы проявите к нам хоть какой-то интерес. Неужели вам не интересно узнать о семье вашей матери?
– Мне рассказали все, что меня интересовало, – ответила она, передернув плечами.
– Полагаю не так уж много. Например, что вам известно о вашей бабушке?
– Немного, – призналась Джоанна. – Она была единственным человеком, кто не предал моего отца.
– Значит, на нее вы меньше обижены.
– Я ни на кого не обижена. Я о вас даже не вспоминаю.
Он оставил эти ее слова без ответа.
– Вы знаете, что причиной разрыва семьи с вашими родителями был ваш дедушка?
– Да. Он, наверное, был гадким типом, – едко заметила она.
– После замужества вашей матери ваша бабушка больше никогда ее не видела, – продолжал Карлайон, не обратив внимания и на это ее замечание. – Но она знала о вашем рождении и всегда мечтала увидеть вас. Естественно, пока был жив ее муж, это было невозможно. Два года назад, когда он умер, она начала разыскивать вас. Сейчас ей уже за семьдесят и у нее больное сердце. Ей очень хочется увидеть вас, пока она жива.
Джоанна изумленно уставилась на своего спутника.
– Вы хотите сказать, что мне следует навестить ее? – удивленно спросила она.
– Я думаю, это было бы милосердно, – серьезно сказал он.
С минуту Джоанна смотрела на Карлайона, пораженная его словами. Потом все ее негодование выплеснулось наружу.
– Милосердно! – гневно воскликнула она. – С чего бы это я должна быть милосердной, мистер Карлайон? Разве милосердно было изгонять мать из семьи только за то, что она имела неосторожность полюбить бедного художника? А разве милосердно было не ответить на письмо моего отца, когда он остался один с крошечной дочкой на руках? Не говорите мне о милосердии! Ваша семья не знает, что это такое.
Карлайон, свернул на боковую улицу и остановил машину. Потом он повернулся к Джоанне.
– Значит, вы не так уж равнодушны, как притворяетесь, – сухо заметил он.
Джоанна потянулась к ручке дверцы, но он перехватил ее руку и удержал на месте.
– Успокойтесь, – сказал он. – Я согласен, что дед ваш поступил жестоко, и вы вправе гневаться на него. Но ваша бабушка ни в чем не виновата, она страдала, как и вы.
– Но почему же она ничего не сделала? – сердито возразила Джоанна. – Она ведь могла хотя бы написать письмо своей дочери. Могла бы ответить на письмо отца.
– Не могла. Вы, наверное, не совсем понимаете ситуацию. Она была замужем за человеком чрезвычайно деспотичным, и по ряду причин считала, что всегда должна ему подчиняться, даже если приходится отказываться от самых глубоких своих привязанностей. Не судите ее слишком строго, Джоанна. Ситуация была просто ужасной, и она пыталась выйти из нее с честью.
Карлайон отпустил ее руку, и Джоанна принялась растирать ее, чтобы не осталось синяков.
– Вы хороший адвокат, мистер Карлайон, но вы напрасно тратите время. Даже если бы я захотела встретиться с вашей семьей, это было бы невозможно. Вы, кажется, забыли, что мне приходится самой зарабатывать себе на жизнь. Я не могу все бросить и поехать в Англию.
– Но мне сказали, что кабаре «Кордиаль» на какое-то время закрывается, и все артисты получают отпуск. Я подумал, это очень удачно, что я нашел вас именно сейчас.
Джоанна не могла подавить любопытства.
– А как вам удалось найти меня? – спросила она.
– Совершенно случайно. Мои друзья пригласили меня в кабаре, и я был поражен, как вы похожи на портрет вашей матери. Когда она позировала для портрета, на ней был этот самый браслет. Я узнал его, как только вы подошли к нашему столику. К тому же ваш сценический псевдоним очень похож на ваше подлинное имя.
Джоанна взглянула на широкий золотой браслет. Он был украшен тремя плоскими аметистами и изысканной гравировкой. Его подарил ей отец, когда ей исполнилось пятнадцать, вместе с ниткой жемчуга и дорогой брошью с сапфиром – все это раньше принадлежало матери Джоанны. В трудные дни после смерти отца, жемчуг и брошь пришлось продать, но браслет она хранила как талисман и никогда не снимала.
– Понятно, – медленно произнесла она. – Вы, похоже, очень наблюдательны. Обычно мужчины не замечают такие детали. – Взглянув на часы она добавила: – Мне пора. Уже почти час.
Он нахмурился.
– Значит вы отказываетесь даже думать о поездке в Англию?
– Отказываюсь. Прошлое должно оставаться прошлым, мистер Карлайон. Не стоит ворошить старое. Вы видите: я сама устроила свою жизнь и намерена за нее держаться. Для меня вашей семьи просто не существует.
Карлайон положил руку на ключ зажигания, но так и не повернул его.
– Неужели вы так бессердечны? – спросил он.
Джоанна пожала плечами.
– Когда сам зарабатываешь себе на жизнь, нельзя расслабляться… особенно при моей работе.
– Понятно. Но мне кажется, вы уже добились успеха.
– Успех дается нелегко, – с горечью заметила она. – Если хочешь достичь больших высот на сантименты не остается времени.
– А когда вы их достигнете? Что тогда? – спросил он с любопытством.
– Найду себе богатого мужа и буду наслаждаться покоем до конца дней своих, – бодрым тоном ответила Джоанна. – Мне кажется, я не понравилась бы миссис Карлайон. Я совсем не похожа на воспитанных английских девушек.
Лицо Карлайона помрачнело.
– Ладно… Если уж нет надежды достучаться до ваших человеческих чувств, я предложу вам условия, которые наверняка вас заинтересуют, – резко оказал он. – Сколько вы хотите? Какова ваша цена, мадемуазель? Во сколько вы оцениваете поездку в Англию со мной?
Его презрительные интонации заставили Джоанну покраснеть от негодования. Она уже готова была ответить в том же духе, но сдержалась. У Карлайонов принято считать, что все могут решить деньги, раз уж другие средства не действуют. Когда-то дед тоже пытался откупиться от Майкла.
– Сколько вы можете себе позволить? – с усмешкой спросила она.
– Называйте сумму. Я заплачу.
Гнев вскипел в душе Джоанны. «Неудивительно, что ее отец ненавидел всех Карлайонов», – с презрением подумала она. Но лицо ее было совершенно невозмутимо, когда она спросила:
– Сколько времени продлится мой визит?
– Все зависит от того, как долго вы сможете скрывать свое истинное лицо. Я не хочу, чтобы ваша бабушка поняла, что она напрасно из-за вас терзалась.
– О, не беспокойтесь, я достаточно хорошая актриса. Две недели будет достаточно?
– Думаю, да, – сухо ответил он.
– Тогда, за двухнедельный ангажемент мой гонорар составит пятьсот фунтов, помимо прочих расходов, конечно.
Джоанна не верила, что он примет ее слова всерьез. Пятьсот фунтов за двухнедельную поездку в Англию! Такое не лезет ни в какие ворота. Пусть даже это гроши для него – гордость Карлайонов не позволит согласиться на такие дикие условия. С тайным удовольствием Джоанна ожидала возмущенного отказа.
Карлайон повернул ключ зажигания.
– Хорошо, – спокойно сказал он, – Пять сотен и все расходы. Отправляемся завтра утром.
Джоанна оторопела.
– О, нет… подождите… – начала она.
Машина уже набирала скорость.
– Вы уже опоздали на пять минут на вашу встречу, но даром это время не потратили, – насмешливо сказал он. – Я позвоню вам вечером и сообщу, в какое время я заеду за вами. Паспорт у вас в порядке, надеюсь?
– Да, но…
– Отлично. Боюсь, вам не удастся взять с собой более двух чемоданов, но в Мерефилде большой гардероб вам и не потребуется. Это, конечно, вполне современный городок, но тамошние женщины довольно консервативны в одежде.
– Но я еще не решила ехать, – возразила Джоанна.
Карлайон быстро глянул на нее и язвительно усмехнулся.
– На карту поставлены пятьсот фунтов. Думаю вы недолго будете колебаться. Вы успеете все обдумать за ленчем.
