Текст книги "Юная Вики"
Автор книги: Марджери Хилтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Вики наскоро привела себя в порядок и разыскала Лоренса, который показал ей большую хижину, которая служила в лагере столовой.
ВО время обеда, который последовал за этим, она старалась вести себя сдержанно, прислушиваясь к добродушным подшучиваниям, которыми обменивались Лоренс и молодой мужчина с огненно-рыжей головой, который представился как Финч Лесли. Он был землемером экспедиции и мишенью непрекращавшихся насмешек со стороны неистощимого на шутки Лоренса.
Внезапно она заметила, как в хижину вошел ее отец в сопровождении Гранта Фэрфакса и профессора. Изящный и улыбающийся, смывший с себя грязь и усталость долгой поездки, Эндрю Харвинг оглядел столовую и наклонил голову хорошо отработанным приветственным жестом, который выдавал его насмешливо-серьезное отношение к окружающему. Она едва заметно кивнула ему в ответ; его близость придала ей уверенности.
Они закончили есть и теперь сидели с чашками кофе, наслаждаясь приятной расслабленностью, которую можно было себе позволить в день приезда. Назавтра должна была начаться серьезная работа. Судя по тем нескольким часам, что она была знакома с Грантом Фэрфаксом, отдыхать он никому не даст и темп работы будет установлен самый суровый. Она отыскала взглядом широкие плечи за соседним столом. Да, отец и профессор были правы: Фэрфакс не станет возиться с тем, кто не хочет или не умеет работать. Он будет беспощаден к себе и не станет беречь свои силы и способности, но такого же напряжения он потребует и от всех остальных.
Вики зажгла сигарету, выпустила клуб дыма, который смешался с сизым облаком, уже висевшим в столовой, и вновь почувствовала прилив решимости. Она твердо намеревалась остаться. Пути назад не было, пока, во всяком случае.
Глава третья
Первый день подошел к концу. Позади были тяготы долгого путешествия и волнующие минуты знакомства с новым местом. Необходимые совещания были проведены, планы относительно начала раскопок на следующее утро были составлены.
Вики осталась одна. Она чувствовала такую усталость, что едва могла думать о необходимости распаковать вещи. Ей предстояло превратить пустую, лишенную каких-либо признаков уюта палатку в свой временный дом. Палатка была довольно большая. Походная кровать, сетка для вещей, табурет и масляная лампа составляли всю ее обстановку. Правда, она уже утащила один из пустых ящиков из складской хижины и завтра добудет еще один. Несмотря на то, что Вики вполне спокойно могла обходится без привычных домашних удобств, женский инстинкт окружать себя всевозможными вещами был достаточно силен в ней. Она передвинула ящик поближе к изголовью постели. Достаточно было поставить на него будильник и положить несколько книг в мягких обложках, чтобы она почувствовала себя почти как дома.
Она мало чем могла улучшить условия для умывания. Впрочем, в том, что ей предстояло отныне просто обтираться мокрой губкой прямо в палатке, имелось свое преимущество: так ей легче будет избежать ненужных взглядов. Невеселая усмешка появилась на ее губах, когда она осознала, с какими еще трудностями интимного характера ей придется теперь столкнуться, чтобы сохранить свой секрет.
Вздохнув, она отправилась набрать воды из чана, стоявшего позади столовой. Обитателям лагеря не нужно было напоминать о необходимости экономить воду; трудности, сопровождавшие пополнение ее запаса сами по себе были достаточным основанием против расточительства. Им еще повезло, что рядом с лагерем протекал небольшой ручей, думала она, глядя как рыжая, непривлекательная на вид вода наполняет ее ведро.
Вернувшись в палатку, она поставила ведро и снова выскользнула наружу. Лагерь по форме напоминал собой кочергу с длинной рукояткой. В верхней части этой рукоятки располагались участок, на котором велись раскопки, и лагерь рабочих-арабов. Дальше стояли хижины, в которых размещались импровизированная лаборатория, комната для фотографических работ, медпункт, столовая и кухня – все, что должно было находиться в непосредственной близости от воды. Ближе к другому краю лагеря находилась площадка, предназначенная для стоянки автомобилей, рядом стояла складская хижина. Маленькая поперечная часть лагеря представляла собой ряд палаток для членов экспедиции.
Палатка ее отца была первой в первом ряду, расположенном сразу за складом, и стояла на углу лагеря. Вики помедлила прежде чем пересечь широкую открытую полосу, отделявшую первый ряд палаток от второго.
Во втором ряду первой стояла палатка Фэрфакса, и Вики поспешила миновать ее и палатку Финча, чтобы побыстрее добраться до своей. Ряд колышков отделял лагерь от дороги на Закирию. Последняя, одиноко стоявшая в этом ряду палатка принадлежала Лоренсу Терлу.
Впереди нее двинулась какая-то тень, и Вики остановилась. На секунду повисла тишина, затем она услыхала скрип песка под чьими-то ногами и увидела огонек сигареты, прыгающий в невидимой руке.
Ее легкое движение, когда она подняла полог своей палатки, не ускользнуло от внимания незнакомца, и еще до того, как он подошел к ней достаточно близко и заговорил, она поняла, что это был Фэрфакс.
– А, это вы.
Его слегка высокомерный тон тут же пробудил в ней былую неприязнь. Она ответила резко:
– Да. Будут какие-нибудь возражения против прогулок по свежему воздуху?
Он не обратил внимания на ее вопрос и сказал:
– Вам приходилось раньше бывать на Востоке?
– Нет.
– А вообще за границей?
– В Южной Америке, в Перу, – коротко ответила она.
– С группой Харвинга?
– В прошлом году, – этот допрос заставил ее почувствовать себя неуверенно. Неужели она где-то допустила ошибку и возбудила его подозрения? Хоть бы он поскорее ушел и оставил ее одну. Нелегко было следить за своими словами, за интонацией голоса под его внимательным взглядом.
– Сколько вам лет? – внезапно спросил он.
– Двадцать… Но все мои данные есть в ваших анкетах. – Вики была теперь просто испугана. – Образование – начальная школа св. Эйдана, затем грамматическая школа Марли, затем… мне продолжать?
– Бросьте, не надо, – отрывисто сказал он. – Должно быть, это покажется смешным, но… – он запнулся, вытащил из кармана помятую пачку сигарет, открыл и протянул Вики. – Закурите?
Вики взяла сигарету и принялась изучать новое, неожиданное для нее выражение неуверенности на его лице.
– Вас что-нибудь беспокоит? – храбро спросила она, вытаскивая зажигалку. Он молча затянулся сигаретой, затем сказал:
– Не совсем. У меня нет никаких конкретных причин волноваться, но есть такое чувство, будто мы попали в какую-то скверную историю, – он замолчал, сжав губы. – Я чувствую беду еще с тех пор, как сошел с самолета в Закирии.
Вики могла поклясться, что Грант Фэрфакс был не из тех мужчин, которые предаются пустым фантазиям.
– Но что может случиться? – спросила она. – Я имею в виду, что может случиться кроме тех естественных осложнений, к которым всегда следует быть готовым. Ураганы, – она поежилась, – волнения среди рабочих, суеверные страхи и ссоры среди нас из-за необходимости постоянно быть в компании одних и тех же людей.
– Ну, что бы там ни произошло, я не сомневаюсь, что мы справимся с этим, – сказал он. К нему вернулось прежнее высокомерие.
– Я хочу вас предупредить кое о чем.
Что он собирался сказать? Она подняла голову.
– Не заводите слишком дружеских отношений с Бриксеном.
От неожиданности она вздрогнула.
– Почему? – она не собиралась заводить, как он выразился, слишком дружеских отношений с Аланом Бриксеном, но ей казалось, что вопрос, с кем из членов экспедиции ей стоит дружить, а с кем – нет, касается только ее и уж никак не Гранта Ферфакса.
– Подобное стремится к подобному, – кратко сказал он. – Нам достаточно и одного ленивого, ни к чему не годного юнца.
– А-а! – Вики почувствовала, как в ней закипает ярость. – Вам не придется жаловаться на мою лень, мистер Фэрфакс, – гневно сказала она.
– Для вашего же блага я надеюсь, что нет. Спокойной ночи, – он зашагал в темноту, оставив Вики стоять и смотреть ему вслед.
Полная негодования, она стала устраиваться на ночь в этой новой, неизвестной обстановке. Оглядываясь на те несколько часов, что она была знакома с Грантом Фэрфаксом, она не могла отыскать в памяти ни одного момента, который указывал бы на то, что с этим человеком когда-либо можно будет установить дружеские, доверительные отношения.
Вики потушила свет и принялась думать о будущем. Ее сердце наполнилось смутными предчувствиями.
* * *
На следующий день начались земляные работы.
Стосковавшись по работе, члены экспедиции старались обуздать нетерпение, пока проверяли снаряжение и ожидали инструкций Гранта Фэрфакса. Всем было хорошо известно, что шансы сразу же сделать крупное открытие очень невелики. Могли пройти дни, недели, даже месяцы, пока лопаты землекопов наткнутся на что-нибудь стоящее внимания.
Текли часы, солнце поднималось все выше, все еще непривычная жара быстро истощала силы. Лишь на Лоренса, казалось, она не действовала. По-прежнему с бодрым видом он обсуждал с руководителями фотографии и чертежи, разложенные на планшете Финча. Вики улучшила минуту и тоже заглянула в них.
Странно, что основанием для организации экспедиции, в которой она в конце концов принимает участие, послужило это прихотливое переплетение теней, казавшееся с воздуха совершенно случайным. Ее воображение разыгралось, и она мечтала о возможном открытии клинообразных знаков, ей мерещились странные письмена древних цивилизаций, разгадав которые можно было пролить новый свет на тайны прошлого.
Чей-то голос вывел ее из задумчивости. Она подняла голову и увидела, что рядом с ней стоит Алан Бриксен.
– Пойдем перекусим?
– А что, уже пора? – она посмотрела на часы, а затем перевела взгляд на светлые глаза, глубоко сидевшие на тонком, желтоватом лице.
– Все ушли еще пять минут назад.
Она оглянулась и увидела, что участок был действительно пуст. Неохотно она отправилась с ним, все еще пребывая под властью своих фантазий.
– Ты напоминаешь мне одного моего знакомого, небрежно сказал он, когда они приблизились к столовой. – Вчера я никак не мог сообразить, на кого ты похож, а сегодня вспомнил, когда увидел, как ты стоишь над чертежами, Я учился с тем парнем в одной школе.
Вики хранила расхолаживающее молчание, почти не обращая внимания на его слова.
– И вот странное совпадение, – продолжал он, расширив глаза в преувеличенном изумлении. – Я имею в виду, совпадение имени.
– Какого имени? – спросила Вики, все еще не слушая его.
– Харвинг, конечно.
– Харвинг? – она резко остановилась, почти что в дверях столовой, так поразило ее то, что он сказал.
– Да. Фамилия того парня была Харвинг, а ты вполне мог бы сойти за брата. Сходство между вами поразительное.
Чувствуя, что внутри у нее все онемело, она шагнула вперед и села за ближайший стол. Алан опустился на стул напротив.
– Я думаю, у доктора Харвинга есть дети. Интересно, не был ли тот парень, которого я знал, его сыном. Его звали Робин.
Не соображая, что она делает, Вики склонилась над тарелкой. Слышал ли их кто-нибудь? И сколько времени понадобиться Алану, чтобы догадаться, как обстоит дело в действительности? Судя по тому, как это его интересует, долго гадать ему не придется. Она подняла голову и постаралась сказать как можно естественней:
– Говорят, у каждого человека есть свой двойник.
Через плечо Алана она встретилась взглядом с изумленными газами отца, который сидел за следующим столом с профессором и Грантом Фэрфаксом.
Алан, проследив за ее напряженным взглядом, повернул голову и, к ужасу Вики, обратился к Эндрю Харвингу:
– Я говорю, что он очень похож на одного парня, которого я знал и которого тоже звали Харвинг.
– Надо же, – на Эндрю, казалось, это не произвело ни малейшего впечатления.
– Я спрашиваю, не состоял ли он с вами в родстве, – настойчиво продолжал Алан. Вики наблюдала, как Грант ответил на какую-то реплику профессора, а затем стал прислушиваться к разговору, который завязался между соседними столами.
– Мой сын Робин учился в Грейстоуне – так называлась ваша школа? – Эндрю осушил чашку и небрежным жестом отодвинул ее от себя.
– Да. Разве вам не кажется, что они очень похожи? – Алан жестом указал на Вики. Лицо отца не дрогнуло, когда он с видимым интересом стал изучать ее.
– Возможно, есть некоторое сходство, – сказал он наконец, когда Вики почувствовала, что больше не сможет этого вынести. – Но с того времени Робин сильно изменился. Я сомневаюсь, чтобы вы его узнали, если бы встретили сейчас, – он вытащил сигареты и предложил их окружающим. – Со мной однажды произошел такой странный случай…
Он стал рассказывать какой-то анекдот, и всеобщее внимание переключилось с Вики на него. Опасность миновала, и Вики почувствовала, как ее затопила волна нежности к отцу. К ее облегчению, Алан пробормотал извинение и исчез, когда они вышли из столовой на солнцепек.
– Я полагаю, отправился навестить своего дорогого Лео, – ухмыльнулся Лоренс. – Он порядочный мерзавец, этот паренек.
– Лео? – Вики в удивлении подняла брови.
– Ах, да, ты же еще не имел чести познакомиться с ним. Лео – это наш местный специалист, – сообщил ей Лоренс. – Его полное имя звучит так: Леонард Алоизий Бартоломью Гэвисон.
– Добавь сюда так же еще, – вмешался Финч Лесли, – все возможные научные титулы и названия всех музеев, архивов и обществ, консультантом которых он состоит, и ты получишь полное о нем представление.
– Редкий экземпляр, – сказала Вики, и ее собеседники засмеялись.
– Он прибыл за день до вас с сильнейшим приступом аллергии, который был вызван солнцем. Теперь он сидит в своей палатке и ждет, когда на него подействуют противогистаминные препараты, – сказал Лоренс, – и выползает наружу только по ночам.
– Мне известно его имя, – медленно сказала Вики. – Но ведь, строго говоря, он не полевой археолог?
– Нет, – задумчиво сказал Лоренс. – Он, мне кажется, авторитет в области драгоценных камней. Коллекционирует такие экземпляры, о которых мы с тобой можем только мечтать. А еще у него есть хобби – он лепит, то есть он скульптор.
Лоренс замолчал, и у Вики осталось мимолетное впечатление, что ему не хочется больше вдаваться в подробности относительно Лео. Они заговорили о другом, и Вики забыла о знатоке-американце, которого еще не видела. Но ей предстояло многое услышать о нем в последующие несколько дней, причем из такого странного источника, как Алан Бриксен.
Мрачный юнец навязывал ей свое присутствие с настойчивостью, которую ей с трудом удавалось отклонять. Она понимала, что теряет время, выслушивая его разглагольствования, и уже заметила несколько неодобрительных взглядов, брошенных в их сторону Фэрфаксом. Наконец она не выдержала и взорвалась:
– Ну так что теперь? Лео – замечательная личность. Теперь мы можем закрыть этот вопрос и приступить к работе?
Алан выглядел обиженным.
– Он чувствует себя гораздо лучше и просил меня передать тебе приглашение присоединиться к нам сегодня вечером. Мы хотим поиграть в карты.
– Извини, но я не играю, – отрезала она и отошла от него.
Тем не менее хвалебные речи Алана подготовили ее к тому впечатлению, которое произвел на нее Лео Гэвисон, когда в первый раз со дня их приезда в лагерь вышел из палатки днем. Она увидела маленького тщедушного человечка в черных очках, наиболее яркой чертой которого на первый взгляд казался безукоризненный костюм. Особенно нелепо этот костюм смотрелся на фоне старой изношенной одежды, которую носили остальные члены экспедиции. Весь этот блестящий вид дополняла огромная панама, под которой Вики заметила характерные пятна сыпи, испещрявшие его кожу на подбородке и на шее.
Алан находился при нем, и от того, с каким подобострастием он обращался к своему старшему приятелю, Вики чуть не стошнило. Лео посмотрел в ее сторону, в его глазах мелькнул интерес и тут же пропал. С ними же находился профессор Элвис, и когда она проходила мимо, его голос привлек ее.
Полное лицо профессора было необычно суровым. Он сдвинул свою измятую соломенную шляпу на затылок и сердито спросил:
– Почему мое оборудование до сих пор не распаковано?
Вики нахмурилась. Она сама проследила за тем чтобы ящики, предназначенные для профессора, были составлены на складе. Но поскольку никаких указаний относительно их содержимого она не получила, то оставила их лежать, решив, что он намеревается проследить за их распаковкой лично. Она начала оправдываться, но он перебил ее. По прошлому опыту она знала, что взрывы его раздражительности никогда не бывают продолжительными.
– Я знаю, что значит исполнять черную работу и быть у всех на побегушках, – в его глазах блеснул огонек, шляпа еще раз съехала на затылок. – Сам прошел через все это. Бог знает, сколько лет назад. И все же проследите, чтобы мое оборудование было распаковано как можно быстрее.
Вики мысленно поздравила себя с тем, что ее выругал профессор. Если бы это был Фэрфакс… Впоследствии она была уверена, что именно эта мысль вызвала его появление.
Он отделился от темного проема двери столовой, и у нее упало сердце, когда она увидела выражение его лица.
– Проследите за чем? – грозно спросил Фэрфакс.
Профессор торопливо проговорил:
– Ничего страшного, Фэрфакс. Мы здесь просто обсуждаем, что надо бы распаковать мое оборудование.
– Разве оно все еще не распаковано? – Фэрфакс повернулся в сторону Вики. – Почему? Вы должны были сделать это в первую очередь.
– Это я виноват, что не напомнил об этом раньше, – примиряюще сказал профессор, бросив взгляд на расстроенное лицо Вики. – Первые два-три дня всегда царит такая суматоха.
– Пять дней, – с мрачной точностью констатировал Фэрфакс, тоже поглядев на Вики. – Это означает, я полагаю, что запасное оборудование для фотолаборатории все еще не извлечено и не проверено, – он не обращал внимания на беспокойно переминавшегося профессора.
Испуг и чувство вины за свою ненамеренную небрежность быстро вытеснились в душе Вики негодованием. Подавив реплику, готовую сорваться с ее языка – что с тех пор, как они прибыли в лагерь, у нее не было еще ни минуты покоя, она сказала:
– Помимо распоряжения подготовить к работе фотографическое оборудование, я не получал больше никаких инструкций относительно всего остального багажа. Кроме того, все ящики заперты, а ключей от них мне также никто не давал, – она вздернула подбородок и дерзко прибавила. – Я не умею читать чужие мысли, мистер Фэрфакс.
«Хотя теперь я все равно что читаю их», – с горечью подумала она, стойко выдержав неумолимый взгляд его серых глаз. «Он полагает, что я всего лишь молокосос, еще один лентяй, изнеженный юнец вроде Алана Бриксена, который не желает пачкать руки и боится тяжелой работы». Она вздохнула. Неужели его предубеждение против нее, которого он не скрывал с момента их первой встречи, так никогда и не рассеется?
– Вам бы побольше инициативы и поменьше дерзости, – отрезал он.
Вики опешила. Затем она услыхала приближающиеся голоса и краем глаза увидела отца и Лео Гэвисона. Она с трудом сдержала негодование, которое уже готова была выплеснуть. Если отец услышит, что она скандалит с Фэрфаксом, это может закончиться чем угодно.
Она произнесла тихим голосом:
– Я не хотел оказаться небрежным к своим обязанностям. Извините меня, если у вас сложилось такое впечатление.
Грант Фэрфакс взглянул на нее так, будто меньше всего ожидал от нее именно извинений. Немного сбитый с толку, он коротко кивнул:
– Хорошо. Я дам вам ключи. У вас есть список?
– Нет.
– Хорошо, я дам вам свою опись, только ради Бога, смотрите, чтобы с ней ничего не случилось.
Он зашагал прочь, и она, бросив неуверенный взгляд в сторону отца, последовала за ним.
Когда она возвращалась обратно с пачкой бумаг под мышкой, то возле столовой заметила незнакомый «ситроен». Она свернула к лаборатории, удивляясь про себя, кто бы это мог посетить их в такое раннее время года.
Добравшись наконец до фотографического оборудования, она успокоилась. Работа спорилась; она мурлыкала себе под нос какой-то веселый мотив и обдумывала письмо, которое собиралась написать этим вечером Робину. Так она добралась до последнего маленького ящика и тут же испуганно замолкла, обнаружив, что в ее списке осталось еще значительное количество неотмеченных пунктов. Вот этого она больше всего и боялась: части оборудования не хватило. Она еще раз перерыла ящик с фотографической бумагой и вздохнула. Возможно, недостающая часть осталась на главном складе, а может быть, даже затерялась где-нибудь среди ящиков с провизией в столовой. В любом случае ей придется отправляться на поиски.
Она вышла из дверей лаборатории и тут же налетела на Гранта Фэрфакса.
– Закончили? – спросил он, прежде чем она успела сказать что-нибудь. – Все на месте?
Она отрицательно покачала головой и рассказала о пропавшем ящике.
– Значит, вам следует его найти. Он должен быть где-то здесь, – недружелюбно сказал он.
Не ответив ни слова, она отправилась дальше. А что, по его мнению, она собиралась делать? Однако среди ящиков с продуктами «подкидыша» не оказалось. Выбрав пачку печенья и на ходу отправляя его в рот, она направилась к главному складу.
Моргая в полутьме после яркого солнца снаружи, она стала проверять бирки на ящиках и наконец натолкнулась на тот, что был ей нужен. Он лежал на крышке другого, более высокого ящика, и она потянулась, чтобы снять его вниз. Лишь когда он рухнул на нее сверху, она осознала, какой он тяжелый. Она осторожно потерла бок, на котором острый угол ящика оставил болезненную отметину, и вздохнула. Придется ей распаковать его прямо здесь и по частям переносить содержимое в темную комнату.
Она подсунула под крышку ломик, и длинные гвозди заскрипели.
– Что, черт возьми, вы делаете?
Ломик выпал у нее из рук, она подпрыгнула и обернулась. В светлом прямоугольнике двери вырисовывался четкий силуэт Фэрфакса. Подперев руками бока, он смотрел на нее так, словно она была ненормальной.
– Вы что же, собираетесь распаковывать его здесь… и нести все по отдельности? – он явно не понимал, в чем дело, а когда она ничего не ответила, нахмурился.
Вики прикусила губу. Неужели он не может найти себе занятие получше, чем ходить за ней по пятам, подмечать все ее промахи и так саркастически над ними издеваться? Очевидно было, что он не успокоится, пока злосчастный ящик не будет водворен в фотолабораторию.
Она отшвырнула ломик, схватилась за ящик. Гнев удесятерил ее силы, она взвалила его на плечо, но смогла сделать лишь один неверный шаг под его тяжестью.
Он колебался всего секунду, прежде чем шагнуть к ней и освободить ее от ноши с такой легкостью, словно ящик ничего не весил.
Она поплелась за ним через залитую солнцем центральную площадку. Золотое марево казалось ей светом рампы, в котором ее унижение было выставлено на всеобщее обозрение. В полутьме фотолаборатории она наконец решилась прикоснуться к саднившему плечу, горько сознавая свою неудачу.
Он поставил ящик на пол и резко сказал:
– Вам никто не говорил, что надо сгибать колени, когда вы поднимаете груз? Я полагал, об этом знает каждый мужчина, даже такой слабый, как вы. По-видимому, я ошибался.
Она наклонилась над ящиком, чтобы скрыть краску, залившую ей лицо.
– Мускулы редко сочетаются с умом, – она попыталась взять бравирующий тон. – Что вы мне посоветуете? Джиу-джитсу, йогу или какой-нибудь культуристский комплекс из тех, что рекламируются в журналах?
Она пожалела о своих словах еще до того, как закончила говорить. На них неминуемо должен был последовать уничтожительный ответ. Она вздрогнула, когда он заговорил.
– Нет. Я предлагаю вам в следующий раз лучше ознакомиться с требованиями к полевым археологам, прежде чем наниматься на работу.
– Ах! – совершенно по-женски вскрикнула Вики, но он уже вышел. Дрожа от ярости, она слышала, как под его удалявшимися шагами скрипел песок.
В тот вечер она сидела в столовой молча. Ее гнев остыл, но его насмешка продолжала жечь ее. Даже осознание того, что ей, в сущности, не в чем было обвинять Фэрфакса, который ничего не знал, не приносило ей облегчения. Она всегда гордилась своими силами, тем, например, что спокойно может копаться во внутренностях автомобиля. Когда ей доводилось это делать, впоследствии всегда бывало приятно об этом вспоминать.
Теперь она с горечью осознавала пределы, своих сил, понимала, какая расплата ждет ее за притворство. Любой юнец ее возраста легко должен был справиться с этим ящиком, который оказался слишком тяжелым для ее женских сил.
– Выше голову!
Доктор Харвинг опустился на свободный стул и полез в карман за трубкой.
– Что случилось?
Она оглянулась и, увидев, что на них никто не смотрит, рассказала ему все.
– Почему бы тебе не бросить все это, Вики? Ты добралась сюда и доказала все, что ты хотела себе доказать. По-моему, тебе следует этим довольствоваться, – он набил трубку табаком и продолжал, – а вести дальше твою партизанскую войну против Фэрфакса – нечестно, как по отношению к нему, так и к тебе самой. Я боюсь, скоро тебе придется пожалеть о своей затее.
Упрямое выражение ее лица, так хорошо знакомое ему, убедительно показывало, что она не собирается сдаваться. Он вздохнул:
– По крайней мере, будь внимательна. У меня есть подозрение, что твой маскарад раскрыт.
– Что? – она выпрямилась. – Кем? – а затем прибавила в ужасе, – Грант сказал что-нибудь?
– Нет. Но я заметил, как Лоренс Терл наблюдал за тобой пару раз. Он постоянно помогает тебе, чего он не делает ни для кого другого, по крайней мере, в том, что касается повседневных рабочих обязанностей. Мне кажется, он догадывается.
– Я думала, он просто оказывает мне дружескую услугу, – тихо произнесла она. – Я ни разу не видела, чтобы он как-то странно смотрел на меня или что-нибудь в этом роде.
– Нет, но если он действительно догадался, то Бог знает, о чем он на самом деле думает, – горько заговорил Эндрю. Он подался вперед, выражение его лица стало обеспокоенным. – Не знаю, приходило ли тебе это в голову, Вики. Учти, что ты легко можешь стать предметом безжалостных издевательств, если будешь казаться слишком «женоподобной», или, что еще хуже, неприятных сплетен. Слава Богу, что в составе этой экспедиции в основном хорошие люди. Я хочу, чтобы ты все как следует обдумала. Хочешь, я поговорю с Фэрфаксом? Он вовсе не такой людоед, каким ты его считаешь.
Вики побледнела, но упрямо покачала головой:
– Не надо, пожалуйста. Я… я не смогу смотреть им в глаза, если они узнают правду.
– Я понимаю, – мрачно сказал он. – Не волнуйся так. Я ничего не скажу, но мне все это не нравится, Вики.
К ним подсели профессор и Фэрфакс, и разговор перешел к раскопкам. Немного погодя Вики проходила мимо стола, за которым сидели Лоренс и Финч. Из транзисторного приемника Финча лилась мягкая музыка, которая вызывала ностальгические воспоминания о том мире, от которого они были сейчас далеко. Никто не разговаривал, но внезапно музыка прервалась и тихая атмосфера столовой была нарушена потоком пропагандистских лозунгов, передаваемых станцией «Радио Каира».
Финч выключил приемник и лениво заметил:
– Интересно, что понадобилось здесь коменданту сегодня утром?
Лоренс покачал головой:
– Они о чем-то долго совещались с Фэрфаксом.
«Не настолько долго, чтобы снять его с моей шеи», – подумала Вики, вспомнив «ситроен», который стоял сегодня утром у столовой.
– Однако он даже почты не привез, – произнес Финч расстроенным тоном. Лоренс хихикнул:
– Этот Ромео, – он указал пальцем на Финча, – носит в своей записной книжке целый гарем. А если б вы видели фотовыставку у него в палатке! – Лоренс причмокнул губами, его руки описывали в воздухе бесстыдные окружности.
Шутка неугомонного Лоренса была встречена всеобщим смехом. Вики неожиданно снова почувствовала себя счастливой. К ней вернулось бодрое расположение духа, она и не догадывалась, какой удар ожидает ее в самом ближайшем будущем.
На другой день, ближе к вечеру, на порог палатки ничего не подозревавшей Вики легла длинная тень Фэрфакса. Он обратился к ней:
– К нам на выходные приедет гость. Некий мистер Свендсен. Он пробудет здесь всего несколько дней, так что, я полагаю, мы поселим его в вашей палатке на это время.
Она уже не слышала последовавших за этим слов профессора Элвиса: «Не имеет смысла ставить палатку на такой краткий срок».
Черты лица Гранта помутились и поплыли перед ее глазами. Она была шокирована до такой степени, что молчала, не замечая его недоуменного выражения. Ее накрыла волна страха, она словно потеряла способность говорить или спорить, лишь смотрела бессмысленным взглядом на отца.
На секунду его лицо осветилось злорадной усмешкой. Затем он снова стал серьезен и сказал, глядя ей прямо в глаза:
– Свендсен звучит как шведская фамилия. Советую освежить в памяти шведский язык, юный Эллис.
