Текст книги "На пороге любви"
Автор книги: Марджери Хилтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Да нет. Скорее всего, учительница рада развитию отношений между Крисом и Юджином. И мужская привлекательность Смита здесь ни при чем. Хотя, конечно, ему в ней не откажешь: высок, силен, строен, именно таких и любят женщины. Русые волосы, глаза, как у кинозвезды, да еще этот мягкий южный акцент. А как ему идет форма!
Зуммер микроволновой печи вернул Китти к действительности. Она обрадовалась, что можно чем-то заняться и отвлечься от беспокоящих мыслей. Китти вынула из печи фирменный ореховый торт, теперь туда отправились булочки, а она принялась за соус.
– Я могу чем-нибудь помочь?
Смит и Крис уже приготовили напитки, и теперь сержант опять был совсем рядом. Краешком Глаза Китти видела зеленое пятно формы. Господи, почему не подождать терпеливо в другой комнате, как это делают все гости?
Китти вспомнила, как неохотно он принял ее приглашение отобедать, полагая, что его попросили к столу из вежливости. Китти были понятны его чувства.
– А с разделкой индейки вы бы справились?
– Что ж, мне приходилось пару раз делать это.
– Тогда приступайте.
Смит засучил рукава, а Китти тем временем занялась соусом… С готовыми блюдами они вошли в столовую, где их уже ждал Крис, восседая во главе стола: его глазенки так и светились от радости. Наконец закончились последние приготовления, Китти заняла свое место за столом напротив Юджина. А когда Крис начал читать молитву, она еле удержалась от улыбки.
Может быть, обед в обществе сержанта Юджина Смита в День Благодарения – это не так уж плохо, как вначале казалось?
2
– Спасибо вам. Вы столько радости доставили Крису.
– Благодарю за обед.
Крис в это время был поглощен игрой. Он сидел в машине на месте водителя, выдувая губами шум работающего мотора и скрежет тормозов. Юджин вспомнил свое детство. Он тоже любил так играть, забираясь в отцовский трактор.
– Вы позволите мне проводить с ним время? – спросил Юджин.
– Зачем же вам тратить свои выходные на чужого ребенка? – удивилась Китти.
– Он мне нравится, – честно признался Смит. – Это особенный ребенок, и я нужен ему.
Не дождавшись ответа, Юджин поинтересовался:
– Как насчет субботы? Мы бы могли устроить пикник на берегу озера, порыбачить. – Видя ее нерешительность, он добавил: – Мы будем рады, если вы составите нам компанию.
Китти кивнула:
– Я позабочусь о еде.
– Заеду за вами в десять, – лицо сержанта посветлело.
– Эй, Юджин, – позвал Крис, – ты покатаешь меня?
Попрощавшись с Китти, Смит подошел к машине.
– Не сегодня, дружок. Но в субботу утром мы все втроем поедем к озеру. Вот тогда и прокатишься. Согласен?
– На рыбалку?! – Крис пулей выскочил из машины и повис на Юджине. – Я не рыбачил с тех пор, как уехал дядя Рич. Знаешь, какую мы с ним рыбу поймали? Вот такую! – Мальчик раскинул руки, а потом потихонечку приблизил ладошки, оставив между ними сантиметров двадцать. – Я люблю рыбалку больше всего на свете!
– Тогда готовься. Посмотрим, как нам повезет в субботу. – Юджин поставил ребенка на землю, заботливо поправив ему рубашку. – Спасибо тебе за то, что пригласил меня в гости сегодня.
– А тебе спасибо за то, что пришел. С нами веселей, чем одному!
– Ты прав.
Крис неожиданно прильнул к сержанту всем своим тельцем, потом отпустил его и, крикнув «пока», побежал к матери.
– До субботы, – сказал на прощание Юджин и сел за руль.
«Как я мог так ошибаться насчет миссис Харпер?» – с раскаянием думал Смит, ведя машину. Китти понравилась ему. Он много узнал о ней за эти семь часов, проведенных вместе. Юджин понял, что для нее дороже сына нет ничего на свете. И еще: теперь он был абсолютно уверен, что сумеет завоевать доверие Кэтрин.
Смит пересек реку. Теперь он ехал по Джорджии. Машин на трассе было мало, и Юджин мог спокойно предаваться размышлениям. Сержант служил здесь почти два года, ему нравилось тут, как, впрочем, и везде. Люди здесь хорошие, правда, машины водят отвратительно. Всего в нескольких часах езды расположены великолепные пляжи Чарлстона, недалеко и горы Северной Каролины. А если соскучишься по шуму большого города, так до Атланты рукой подать. Но самое приятное здесь то, что до отцовской фермы в Кентукки – один день езды.
Вот только жаль, что в следующем году срок его службы в Норт-Маутин истекает, и его переведут куда-нибудь еще. За двадцать два года службы в армии он повидал немало. И такая жизнь вполне устраивала Юджина – переезды, новые города, новые знакомства. Он успел послужить в Алабаме, Оклахоме, Нью-Джерси, Калифорнии, Техасе, Германии, Корее и во Вьетнаме.
Когда-то он мечтал, как отслужит положенные двадцать лет и осядет в Кентукки, будет фермерствовать и получать свою пенсию. Но срок истек, а отставка уже не казалась привлекательной, ведь семьи не было и никто его не ждал. Кроме того, Юджину было только тридцать восемь, и ему не хотелось называться пенсионером. Поэтому сержант оставался в армии.
Он свернул с шоссе и по кривым улочкам подъехал к жилому кварталу. С тех пор как четырнадцать лет назад от него ушла Тереза, Смит предпочитал жить в части. Кроме того, сержанту нравилось жить на территории части потому, что там было все рядом – работа, военторг, военврачи, юристы, почта и заправочная станция, видеосалон и даже стадион. Его звание давало право на определенные привилегии, например, на отдельную комнату в казарме. Это все было удобно. А когда их срочно перебрасывали в другое место, можно было собраться за пять минут и не нужно было заботиться о расторжении договора по найму жилья, хлопотать о переводе счета в банке. Но на базе Форт-Гордон в казармах располагались только новобранцы, а остальным предоставлялась денежная дотация на оплату квартиры в городе.
Все просто. После развода с Терезой Юджин жил очень просто: работа, родители, друзья. Были у него и женщины. Что касается детей, он оставался к ним равнодушен, пока не встретил Криса. Сержант не мог вразумительно объяснить, что так привлекало его в мальчике. Дело было не только в том, что Крису нужен друг, а и в том, что Юджину самому хотелось быть этим другом. Он уже сказал Китти, что любит Криса. Ему было хорошо, оттого что каждый вторник мальчик ждет его в школе. Но сегодняшняя встреча, прошедшая вне школьных стен, Смиту особенно понравилась. Сержант понял, что всю жизнь мечтал именно о таком сыне.
И мать у него довольно хорошенькая, усмехнулся Юджин, припарковывая машину. Только уж больно трясется над сыном. Часто бывает колючей. Но в этом нет ничего удивительного, если вспомнить рассказы Криса об их жизни в Чикаго.
Юджин многое отдал бы за то, чтобы узнать, любил ли когда-нибудь сына бывший муж Китти, не был ли Крис в какой-то мере причиной их развода? Правда ли, что Харпер ушел к другой женщине? Продолжает ли Китти любить его или уже нет?
Подобные вопросы не задашь незнакомой женщине, даже если провел с ней семь часов. Пока они чужие. Пока.
Суббота выдалась чудесная, солнечная. Сначала они бродили по чесу и слушали, как приятно шуршат листья под ногами. А теперь Китти сидела на берегу озера, наблюдая за Смитом и Крисом. Они возились, выбирая нужные для рыбалки снасти. Легкий ветерок ласкал кожу. В воздухе витал особый осенний аромат.
Китти отнюдь не жалела, что приняла приглашение Юджина она уже давно не видела сына таким счастливым. Весь вчерашний день он возился с рыболовным ящиком, который соорудил когда-то для него дедушка: Крис пересмотрел содержание каждого отделения. Когда Китти наконец удалось выгнать его из дома, чтобы не мешал убираться, он уселся со своим ящиком во дворе.
Китти не была любительницей ни рыбы, ни рыбалки, но ей здесь было хорошо. Само озеро пробудило в ней рой мыслей. Вспомнилась дедушкина ферма, располагавшаяся неподалеку, вспомнилось, как это озеро не раз спасало ее с подружками от летнего зноя; здесь она научилась плавать и кататься на водных лыжах.
Вот Крис размахнулся и забросил удочку. Блеснула на солнце леска, и поплавок шлепнулся в воду. Она сидела далеко и не слышала, о чем беседуют рыбаки, но даже с такого расстояния было совершенно очевидно, что Крис на седьмом небе от счастья. Нужно будет как следует поблагодарить Смита за эти два незабываемых дня, что он подарил ребенку.
Потом Китти перевела взгляд на Юджина. Он был в стареньких джинсах и синей футболке. Но и в этой одежде его принадлежность к армии выдавала короткая стрижка и выправка, а еще какое-то особое чувство собственного достоинства.
Почему он не женат? Мог бы играть в солдатики и рыбачить с собственными детьми. После некоторого размышления Китти пришла к выводу, что Юджин разведен: он слишком привлекателен, чтобы отвертеться от супружества. Наверное, и дети у него есть, но они живут с матерью, в другом штате, а он скучает. Поэтому Смит так привязался к Крису.
Китти посетовала на себя: в кои-то веки выдался свободный денек, а она забивает себе голову ерундой. Нужно поскорее растянуться на одеяле и забыть обо всем на свете.
Так она и поступила. Китти лежала на спине, подставив лицо теплым солнечным лучам, как вдруг на нее упала чья-то тень. Крис тут же бы прыгнул ей на живот и попросил попить, поесть, разрешить разуться, чтобы походить по воде, или еще что-нибудь в этом роде. Значит, это Юджин.
Китти охватила дрожь, ей хотелось надеяться, что это от перепада температур: пригревшись на солнышке, она почувствовала свежесть ветерка, оказавшись в тени. Китти заставила себя открыть глаза и сесть как ни в чем не бывало. Но ничего не вышло. Движения получились порывистыми и угловатыми.
Смит был совсем рядом. Он рылся в ящике со льдом. Сев, Китти неожиданно очутилась лицом к лицу с ним. Она невольно отпрянула, а Юджин уселся на одеяло в опасной близости. Он заметил ее настороженность, и теперь, протягивая Китти банку с газировкой, пытался понять, был ли он причиной этого или на нее так влияет присутствие всех мужчин. Как же расположить ее к себе?
Сержанту вовсе не хотелось тревожить Китти: он пришел лишь глотнуть водички. А когда подумал, что Китти спит, решил воспользоваться моментом и полюбоваться ею. А зрелище стоило того – ее густые каштановые волосы выигрышно смотрелись на выгоревшей ткани одеяла. Отрешившись от забот, она выглядела лет на десять моложе.
Юджин понял, что женщина не спит, еще до того, как она открыла глаза. Ему следовало бы уйти, но было поздно.
– Ну как? Клюет?
Ее голос показался Юджину напряженным и несколько хрипловатым. Неужели его присутствие так волнует Китти?
– У Криса было несколько поклевок, но еще ни одна не попалась на крючок. Это хороший урок для ребенка, пусть поймет: всё самое важное в жизни требует терпения. – А про себя Юджин продолжил: и рыбалка, и обиженные судьбой маленькие мальчики, и их измученные мамы.
– Ну что, рыбаки, а когда же будем обедать?
– Я думаю, чуть позже.
Китти не сводила глаз с сына, а Юджин не сводил глаз с нее. Надевая солнцезащитные очки, Китти тихо произнесла:
– Спасибо вам и за День Благодарения, и за сегодняшнюю рыбалку. Если бы вы только знали, как это важно для Криса.
Тогда, в День Благодарения, Смит не нуждался в ее жалости, сегодня ему не нужна была ее благодарность. И все же это лучше, чем неприязнь. Пусть только Китти предоставит ему возможность общаться с Крисом, а он попробует разобраться в своих чувствах к ней.
На душе у него было скверно: со дня катастрофы прошло уже две недели, обломки самолета собрали и увезли куда-то на экспертизу; но что можно определить по обломкам полусгоревшего, исковерканного металла? Вся его двадцатилетняя беспорочная служба была перечеркнута, и Юджин Смит старался избегать сочувственных взглядов коллег, большую часть времени проводя дома или в городе; он наверняка запил бы, если бы не Крис и… его мать.
– Я получил огромное удовольствие, – ответил Юджин, открывая, наконец, свою банку с водой. – Мне раньше приходилось возиться с детьми.
– А у вас они есть?
– Нет, – покачал головой Юджин. – Мое супружество не было продолжительным. Но у меня дома, в Кентукки, целых восемнадцать племянников и племянниц, и я всегда рад их видеть.
– У моей старшей сестры пятеро детей, а у младшей – четверо. Я думала, что нарожаю не меньше, – горько улыбнулась Китти.
– За чем же дело стало?
Китти никак не отреагировала на его бестактность. По-прежнему не спуская глаз с сына, она тихо выдохнула:
– Из некоторых людей получаются никудышные родители.
Например, мистер Джон Харпер, с неприязнью подумал Юджин. Если Китти вышла за него, значит, должно же было быть в нем хоть что-то хорошее. Интересно, что? Можно предположить, что до рождения ребенка все шло гладко. А может, Харпер обеспечивал материальное благополучие семьи? Хотя вряд ли это так: однажды Крис спросил, что такое алименты, потому что слышал, как мать ссорится с отцом по телефону из-за того, что они опять опаздывают. Допустим, Харпер – нормальный парень, но не способен быть хорошим отцом. Так ведь об этом следует думать до рождения ребенка, а не потом. После появления малыша на свет мужчина лишается права выбора – уйти или принять на себя ответственность за его воспитание.
– Вы ведь такая молодая. Еще наверстаете упущенное, – подбодрил Юджин.
Она вдруг рассмеялась. Но это был смех сквозь слезы.
– Как давно мне не говорили, что я молода. Для Криса тридцать два года – невероятно много. А для Джона… – Вспыхнув, она остановилась на полуслове. – А впрочем, неважно.
Извинившись, Юджин отправился к мальчику. Они опять меняли наживку, забрасывали удочки, рассказывали друг другу разные истории. А у Юджина не выходил из головы разговор с Китти. Чем ее возраст не устраивал Джона? Кажется, Крис говорил, что у отца другая женщина. Неужели девчонка?
Через полчаса мужчины проголодались по-настоящему и решили перекусить. Китти приготовила бутерброды с индейкой, салат из картофеля, фаршированные яйца, а на сладкое – кусочки тыквы, коржики с орехами и еще целый пакет домашнего печенья.
– Это печенье лепил Крис, – по секрету поведала Китти, воспользовавшись моментом, когда ребенок удалился на достаточное расстояние с бутербродом в одной руке и с палкой – в другой. – Он сказал, что умение готовить пригодится, когда он вырастет и будет жить самостоятельно. А шоколадное печенье – подходящее блюдо.
– Он прав, – согласился Юджин. – На шоколадном печенье вполне можно продержаться какое-то время. Моя мама почти каждый день пекла его к нашему возвращению из школы. Она считала, что мы должны как следует подкрепиться, прежде чем примемся за работу.
– Какую работу?
– Я ведь вырос на ферме. Мне приходилось и коров доить, и кормить скотину, и помогать отцу в поле.
Неожиданно для Юджина Китти улыбнулась. Эта светлая, добрая улыбка совершенно преобразила ее:
– А знаете, у моих дедушки с бабушкой в Кларкс-Хилл была ферма. Я любила ездить к ним. Помогала по хозяйству. Только мне не нравилось собирать яйца, эти несносные куры клевались как ненормальные.
– А где это – Кларкс-Хилл?
– Здесь, – показала Китти на озеро. – Даже озеро так называется: «Кларкс Хилл».
– Вы что-то путаете. Это Турмон-Лейк.
Юджин пожалел, что влез со своим уточнением, потому что Китти перестала улыбаться:
– Ах да, верно. Мама говорила, что его переименовали. Лет через двадцать я, наверное, выучу это новое название. – Выудив из банки укроп, она принялась его покусывать, – А ваши родители по-прежнему фермерствуют?
– Да. Только им теперь помогают два моих брата. Родителям уже за шестьдесят, и управляться с хозяйством в одиночку им не под силу.
– А вам наскучила жизнь на ферме. И после окончания школы вы решили податься в солдаты, чтобы посмотреть мир.
Юджин усмехнулся:
– Да нет, мне нравится работать на земле. Но как вы догадались о моей тяге к переменам мест?
– Мне кажется, что все, кто родом из маленьких городков, стремятся уехать куда-нибудь хотя бы ненадолго… – Тут Китти пришлось прерваться, чтобы отогнать Криса от воды, и, не возобновляя разговора, она принялась убирать остатки пищи с импровизированного стола. Юджин помог ей собрать мусор в целлофановый пакет; потом он все же решил продолжить беседу:
– А вы достаточно попутешествовали?
– Даже больше чем достаточно. Мне было девятнадцать, когда я вышла за Джона, – сказала Китти. – Как только кончился наш медовый месяц, его перевели в Огайо. Сначала мне все нравилось – новые впечатления, новые друзья. Но как только я привыкла к этому месту, Джона направили в Колорадо. Потом были Аризона, Канзас, Луизиана. В конце концов мы оказались в Чикаго. К тому времени я возненавидела переезды, начала бояться заводить друзей, потому что знала: вот-вот нас переведут и снова придется расставаться. А потом Крис пошел в школу. И я с ужасом вспоминаю, с каким трудом ему приходилось привыкать к правилам и традициям все новых и новых школ, к учителям и детям.
– Детям военных тоже приходится часто менять школы, – бесстрастно прокомментировал сержант. – Но в этом возрасте они быстро адаптируются в новых условиях. И Крис уже привык к своей последней школе.
– Да, потому что она действительно последняя на этот раз. Других не будет. Я обещала, что мы никуда больше не поедем. Я понимаю, что тот образ жизни, что мы вели с Джоном, очень похож на ваш, да и вообще многие люди живут как перекати-поле. Я не осуждаю никого. Просто мне это не подходит. Нам с сыном больше нравится размеренная, спокойная жизнь.
Она замолчала. Но Юджин терпеливо ждал продолжения, и оно последовало:
– Если меня спросят, откуда я родом, я, не задумываясь, отвечу – из Южной Каролины. Ваша родина – Кентукки. Человек обязательно должен знать, где его корни. А вот Крис родился в Луизиане, но она не стала его родиной. И ни одно место на земле родиной он назвать не может. Это ненормальное положение вещей, и я выполню обещание, данное ребенку, – никуда больше не уезжать.
Юджин получил решительный отпор на попытку расположить Китти к себе. Надежды на взаимность не оставалось. Разумнее всего было бы сейчас отвезти ее с сыном домой, попрощаться и ничего не менять в отношениях с Крисом: по-прежнему видеться с ним только в школе по вторникам. Конечно, поговорить по душам уже не удастся: вокруг будут солдаты из их подразделения и одноклассники Криса. Но два дня, проведенных вместе, многое изменило. Мальчик не поймет, почему им нельзя больше пообедать вместе или порыбачить. А сам Юджин? В сущности, он ведь по-настоящему одинок, и ему будет не хватать общения с мальчиком, особенно теперь, когда он отлучен от его работы, которую он так любил и которой посвящал все свое время и силы.
Да, возникли непредвиденные трудности. Все попытки понравиться Китти заранее обречены на провал по одной простой причине: через шесть месяцев он получит предписание прибыть к новому месту службы. И сержанту еще не раз придется переезжать, пока он выйдет в отставку.
Господи, ну почему она так хороша? Такая умная и тонкая собеседница!.. Решено. Может быть, это глупо, даже наверняка глупо, но он будет вести себя как ни в чем не бывало, словно и не получал никакого предупреждения, словно вовсе нет никакого противоречия между ее выстраданным желанием осесть в этом городишке навсегда и его долгом менять, повинуясь приказу, места службы. Слишком велик соблазн. И если даже ничего не получится, Юджину не в чем будет винить себя, во всяком случае он сделает все возможное со своей стороны. Кроме того, теперь уже неизвестно, дадут ли ему шанс остаться в армии.
Несомненно, он симпатичен Китти, а это уже полдела. Кроме того, в запасе целых шесть месяцев. Если чего-то очень сильно хотеть, может произойти чудо, а Юджин Смит верил в чудеса.
К вечеру оказалось, что у рыбаков уже больше десятка рыбешек на двоих; Китти благодарила Бога, что все они живы. Крис объявил о своем твердом намерении забрать весь улов домой, чтобы угостить маму. Да, да, настаивал юный рыболов, он старался именно ради нее, и теперь маме придется отведать рыбки, даже если она ее на дух не переносит. Выручил Юджин. Он убедил Криса выпустить улов в озеро. Пусть рыбешки подрастут, нагуляют икру. А потом они опять сюда приедут.
Неужели они приедут сюда еще раз, недоумевала Китти, собирая вещи. Она начинала верить, что так оно и будет. Крис предупреждал, что его друг всегда выполняет свои обещания. А как безупречен он был сегодня с ребенком! Происшествий, способных ангела вывести из себя, было предостаточно. Вспомнить хотя бы случай, когда Юджин попросил Криса поосторожней обращаться с его рыболовным ящиком, после чего тот от неловкости тут же вывалил его содержимое в самую грязь. Это ничуть не рассердило сержанта. Он оставил удочку и принялся вместе с ребенком вылавливать из лужи свои рыболовные снасти. В завершение он выудил из грязи самого Криса и постарался привести ребенка в божеский вид.
Какая вопиющая несправедливость, возмущалась про себя Китти: человек обожает детей и не имеет собственного ребенка! Но, с другой стороны, при его образе жизни этого и следовало ожидать. Будь у него другая профессия, он стал бы идеальным мужем и отцом, для этого у него есть все предпосылки: умеет любить, способен все понять, обладает терпением, сдержан, тактичен. Но вот обрести уверенность в завтрашнем дне с ним невозможно, потому что жена военного никогда не знает, что будет через месяц. А это перечеркивает все плюсы. Его профессия обрекала на постоянные скитания, а любовь может не выдержать испытаний: кончится терпение, улетучится привязанность. И тогда не останется ничего… Китти знала это по собственному горькому опыту. Она не хотела пройти этот мучительный круг даже ради Криса.
Рыбаки, собрав свои снасти, направились к машине. Китти двинулась было за ними, но это оказалось делом нелегким: ей пришлось нести одеяла, ящик из-подо льда, остатки провизии в корзине да еще целлофановый пакет с мусором. Смит не позволил ей сделать и нескольких шагов.
– Разрешите помочь. – Он легко перехватил ящик и зашагал рядом.
– Я бы и сама справилась, – попробовала возразить Китти.
– Не сомневаюсь.
Юджин осознавал, что Китти настолько привыкла полагаться лишь на собственные силы, что разучилась принимать элементарную помощь; зато у нее развилась гордость своей способностью ни от кого не зависеть.
– Крис, кажется, совсем выбился из сил, – заметила Китти.
– Скорее всего он заснет прямо в машине. Наверное, следует уложить его на заднем сиденье.
Забирая у Юджина одеяло, Китти случайно коснулась его руки, и от этого легкого прикосновения ей стало необыкновенно хорошо. Что это со мной, укорила она себя. Вероятно, все оттого, что уже полтора года в их доме не было ни одного мужчины. Не следует обращать внимания на такие пустяки, попробовала успокоить себя она.
Юджин укладывал вещи в багажник, а Китти пыталась поудобнее устроить Криса на заднем сиденье: мальчуган едва справлялся с дремотой.
– Здорово мы порыбачили! Правда, мам? – спросил он, широко зевая. – Я поймал целых пять рыб!
– Ты у меня самый лучший рыбак, малыш!
– Это потому, что Юджин мне помогал. Может быть, к следующему разу наши рыбки подрастут, и я смогу угостить тебя.
Китти ласково улыбалась сыну, хотя страстно желала, чтобы у этих несчастных рыб выросли крылья и они улетели. Смит занял место за рулем. Он был так высок и широк в плечах, что казалось, будто машина мала ему.
– Мне нравится ваш автомобиль, – искренне сказала Китти, поглаживая приборную панель.
– Ему столько же лет, сколько вам, – улыбнулся Юджин и приоткрыл окно.
– «Мустанг-65» – это именно та модель, о которой я мечтала в детстве. Моя лучшая подруга получила такую машину в подарок на совершеннолетие. Она была единственным ребенком, и родители души в ней не чаяли. Автомобиль был не новый, да еще выкрашен в какой-то отвратительный бледно-лиловый цвет, но подружка его любила. А ваша машина в хорошем состоянии, – похвалила Китти.
– Она была сильно помята, когда я ее купил, – признался Юджин. – Друзья помогли привести в порядок.
Китти откинулась на спинку сиденья и тут только поняла, что устала. Она обычно выматывалась к субботе. От сидения за компьютером, готовки и других забот накапливалась тяжелая усталость. Но сейчас все было по-другому. По телу разливалось приятное тепло и клонило ко сну. Ей с трудом удалось сосредоточиться. Чудесная погода, прекрасный денек, отличная компания, подытожила Китти. Она не могла похвастаться, что в обществе Юджина чувствовала себя раскованно, но все равно с ним было приятно.
Солнце спустилось за горизонт, и быстро сгустились сумерки. На Юджина падал свет от фар, и Китти со своего места могла видеть складку его мужественного рта. Он уверенно вел машину. У него вообще все выходило легко и просто, признала Китти. А вот Джон вел себя за рулем совсем не так. Как только они смогли себе это позволить, он начал покупать дорогие европейские марки, выжимая из машин все, что можно: ездил на самых высоких скоростях, всегда резко тормозил, оглушительно сигналил и вечно бранил других водителей на шоссе. Китти никогда не чувствовала себя в безопасности, если находилась в машине с Джоном. А вот с Юджином – другое дело.
Тут она с ужасом заметила, что сравнивает сидящего рядом человека со своим бывшим мужем. Это было против правил: можно сравнивать настоящего мужа с бывшим, очередного любовника с прежним, но сопоставлять Юджина с Джоном? Она любила мужа, прожила с ним значительную часть своей жизни. А Юджин Смит – просто знакомый, взрослый друг ее сына. Она и познакомилась-то с ним только благодаря Крису. Но даже при этом Джон проигрывает, отметила Китти. Бездетный Юджин несравненно более талантлив как отец, чем Джон, который, заимев сына, так и не стал ему близким человеком.
Китти повернулась к окну. Вдоль шоссе стеной стоял темный лес; с каждым километром, по мере приближения к городу, небо заметно светлело, а потом замелькали и уличные фонари.
Как и предполагал Юджин, Крис уснул – с заднего сиденья доносилось мирное посапывание. Китти поняла, что сын уже не проснется до утра, и невольно обрадовалась: впереди спокойный вечер, все дела переделаны и никто не потребует ее внимания!
Остановившись у калитки, Юджин заглушил мотор и предложил:
– Вы идите вперед и отпирайте дверь, а я понесу Криса.
Китти уже не перечила, не настаивала на том, что и сама превосходно справится с ношей; она послушно выполняла то, что говорил Юджин. Зажгла свет на крыльце, в прихожей и, наконец, в комнате Криса. Мужчина бережно опустил ребенка на кровать. Он проделал это с такой легкостью, будто мальчик был невесом. Еще бы, комментировала про себя Китти, что значат для такого силача какие-то пятнадцать килограммов!
– Вы будете его раздевать?
– Нет, просто нужно снять ботинки.
Китти развязала мокрый шнурок на левом ботинке и сняла его; Юджин проделал то же самое с правым. Потом она укрыла сынишку одеялом, выключила лампу и вышла из комнаты вслед за гостем, прикрыв за собой дверь.
Какое-то время Китти и Юджин молча смотрели друг на друга. В первый раз с момента их знакомства они оказались наедине. Конечно, Крис и раньше оставлял их вдвоем, но тогда Китти или слышала его голос, или видела ребенка и знала, что он может в любой момент подойти. Сейчас сын крепко спал в своей комнате.
Китти глубоко вздохнула и тут же пожалела об этом. После целого дня на свежем воздухе, в лесу, а потом у озера, запах лосьона для бритья был едва уловим. Но здесь, в комнате, она вдруг почувствовала его и удивилась, как он хорош.
Запах настоящего мужчины!
Боже мой, спохватилась Китти, какое она имеет право думать о «самом лучшем в мире друге» семилетнего Криса как о мужчине! Но как устоять, если этот друг так симпатичен, когда ему нет еще и сорока, да еще если он не хочет принимать ее только как мать Криса?..
Она опять вздохнула. Но на этот раз ртом, чтобы не поддаваться искушению.
– Крис вволю повеселился. Благодарю вас.
– А почему бы нам не повторить это?
– Я думаю, Крис будет рад.
– А вы, Китти?
– А при чем здесь я? – смутилась она.
– Чего бы вам хотелось?
Китти опрометчиво взглянула в лицо Юджина. Весь прошлый опыт подтверждал, что синие глаза сводят ее с ума. Вспомнить хотя бы Джона, а еще раньше был Билли Таггерт из девятого класса. Эта синева заставляет забыть собственное имя, от нее теряешь способность соображать. Вот и сейчас Китти показалось, что она теряет голову, почти забыв, как была счастлива вдвоем с Крисом, забыв о своем решении, что больше мужчин в ее жизни не будет, и о сердечных ранах, нанесенных Джоном. Она поспешила отвести взгляд. Нужно подумать. Действительно, чего бы ей хотелось? Чтобы Юджин был именно тем, чем казался. Чтобы ему не наскучила роль друга маленького одинокого мальчика, которую он принял на себя. А главное, она хотела надеяться, что когда настанет день, – а он неизбежно настанет, – и Юджин Смит уедет на новое место службы, Крис не будет слишком сильно тосковать.
Китти хотелось надеяться, что и ей самой не придется слишком скучать по Юджину. Однако она постаралась, чтобы ответ прозвучал как можно более беспечно:
– Мне хотелось бы завтра поспать подольше. Но вряд ли это получится. Ровно в семь Крис запросит есть.
– Может быть, повезет, и мальчик поспит подольше.
– Хорошо бы, но я сильно сомневаюсь в этом.
Китти направилась к входной двери, давая понять, что сержанту пора прощаться. Тот послушно следовал за ней, и вдруг остановился на пороге:
– Я должен вернуть вам ящик из-под льда.
Юджин решил использовать малейшую возможность, чтобы задержаться в этом доме. Но на ум больше ничего не приходило, и он предложил:
– Может быть, пообедаем завтра все вместе?
По выражению лица Китти Смит понял, что сейчас последует отказ, и перешел в наступление:
– Просто посидим в ресторанчике. Ведь я обедал у вас в День Благодарения. Теперь моя очередь угощать.
Китти сдалась.
– Хорошо.
– Тогда ждите меня часиков в двенадцать.
Она кивнула в ответ.
– До свидания, Китти, – попрощался Смит.
Он уже закрыл за собой дверь и опускался по ступенькам, когда до него долетело тихое «до свидания».
В воскресенье без чего-то двенадцать Смит подъехал к домику Харперов.
Китти вышла на крыльцо встретить его. Она была чертовски хороша в ладно сидящих джинсах и белой блузке; талия обмотана ярким бирюзовым шарфом, на голове широкий ободок такого же цвета. Отвлекшись от своих проблем, Китти улыбалась доверчиво и беззаботно, но не успел еще Юджин ответить на ее приветствие, как, обгоняя мать, перепрыгивая через три ступеньки, к нему устремился Крис. В какой-то момент ребенок потерял равновесие, Юджин рванулся навстречу и подхватил его на лету.
– Ты только посмотри, что я нашел под кроватью, – выпалил Крис, протягивая самолетик. – Я думал, что потерял его. Это же реактивный самолет вертикального взлета! Ему не нужна взлетная полоса для подъема и посадки!
