Текст книги "На пороге любви"

Автор книги: Марджери Хилтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Юджин отложил газету и протянул руку к Китти:

– Иди сюда.

Он сидел так близко у огня, что Китти испугалась:

– Там слишком жарко.

– Так это же хорошо! Ты быстро согреешься, и тогда я размотаю шарф, чтобы посмотреть, что под ним.

Китти подошла к огню, намереваясь сесть рядом, но Юджин вытянул ноги, ухватился за оба конца шарфа и потянул их вниз, усаживая ее к себе на колени.

– Это для того, чтобы я быстрее согрелась? – с улыбкой поинтересовалась Китти, прижимаясь к его теплому телу.

– Не знаю, как ты, дорогая, а я, кажется, уже горю. – Запустив руки в ее шелковистые волосы, Юджин нежно спросил: – Все хорошо?

– Я ни о чем не жалею, – призналась Китти.

– Кроме одного, – напомнил Юджин. – Тебе не нравится моя профессия.

– Трудно сказать, – отозвалась Китти. – Сейчас мне кажется, что именно она сделала тебя столь неотразимым. Ты мне очень-очень дорог.

– Но я ведь могу выйти в отставку, – сказал Юджин, подводя ее к разговору о будущем.

– А когда бы ты мог это сделать?

– Контракт продлится еще полтора года. Если ситуация в Африке нормализуется к тому времени, я смогу уволиться.

– А при чем здесь Африка? – испугалась Китти.

– В подобных ситуациях контракты продлеваются автоматически, а увольнения прекращаются. Ничего страшного, – пытался успокоить ее Юджин.

Собравшись с духом, Китти задала вопрос, ответ на который ей следовало бы знать гораздо раньше, до того как влюбляться:

– А тебя могут послать туда? – Она и хотела, и боялась узнать правду.

– Если начнется война, то вполне возможно.

– А она начнется?

– Ты сама все понимаешь, любовь моя. – Юджин обнял ее и поцеловал, пытаясь отвлечь от тяжелых мыслей. – Подожди минутку, – попросил он хриплым от возбуждения голосом.

Китти послушно повиновалась. Когда Юджин снова страстно обнял ее, она почувствовала, что он уже избавился от своей одежды и горит желанием. Китти не сопротивлялась. Так или иначе, им недолго придется наслаждаться радостями любви. Наступит день, и Юджин получит приказ об отправке в другое место. Поэтому сейчас нужно успеть насладиться, чтобы воспоминания о недолгом счастье позволили пережить грядущее расставание.

Юджин работал до обеда, потом забрал Криса от миссис Фрэнклин, и они отправились в торговый центр: им предстояло выбрать рождественский подарок для Китти. Юджина так и подмывало приобрести для нее обручальное кольцо, хотя он отлично понимал, что это, пожалуй, преждевременно. Крис же явно выбирал подарок не столько для матери, сколько для себя, но Юджин был рад, что взял мальчика с собой.

Теперь они смотрели старый рождественский мультик, а Китти хлопотала на кухне. Юджин предложил было свою помощь, но она ответила, что если он избавит ее от докучливых вопросов Криса о том, не пора ли смотреть подарки, то это будет и самой лучшей помощью. Юджин ответственно отнесся к поручению, успокаивая свою совесть тем, что, уложив ребенка, непременно поможет Китти с праздничным обедом на завтра.

А потом они лягут спать, предвкушал Юджин. Китти позволила ему остаться на ночь, и для него это был лучший подарок.

Китти внесла поднос с ужином. Чего только на нем не было: напитки, сыр, крекеры, булочки, мясные закуски, а на десерт – домашнее печенье, приготовленное миссис Фрэнклин. Юджин хотел помочь, но тут зазвонил телефон, и Китти попросила его взять трубку.

– Алло?

– Это Лорна Хауэлл, – раздался в трубке женский голос. – С кем я говорю?

– С Юджином Смитом.

– Кто вы?

– Друг Китти, – со скрытой гордостью представился Юджин. Наконец-то представилась возможность назваться ее другом. Конечно, он не поставит в известность миссис Лорну Хауэлл, насколько далеко зашла их дружба. – Вы хотите поговорить с дочерью?

– Да. Передайте ей, пожалуйста, трубку, – попросила та.

– Одну минутку, – Юджин отправился в гостиную, чтобы обрадовать Китти. – Это твоя мать.

Китти поспешила к телефону, а Юджин принялся напряженно прислушиваться. Он знал, что мать Китти неизбежно поинтересуется, с кем она только что говорила, и Юджину было любопытно услышать ответ.

– Юджин, – объясняла Китти, – лучший друг Криса. Мне еще не доводилось встречать таких замечательных людей, как он.

Улыбнувшись, Юджин опустился на софу возле Криса. Конечно, она еще не произнесла волшебных слов «Я люблю тебя», но все к тому идет, радовался Юджин. Как только это произойдет, он тут же попросит ее руки, а тогда уж можно строить планы на будущее.

Китти позвала к телефону сына, а Юджину объяснила, что родители еще позвонят завтра, чтобы узнать у Криса, какие он получил подарки и понравились ли они ему. Сев к столу, она продолжила:

– Мама тревожится за нас, не одиноко ли нам на Рождество, но я успокоила ее, сказав, что все хорошо.

– Я так рад, Китти!

Она взяла его руку в свои и шепнула:

– Спасибо.

– За что? – удивился Юджин.

– За то, что не обиделся, за понимание и терпение. За то, что даришь мне возможность любить.

Теперь уже Юджин держал Китти за руки и горячо шептал:

– Любимая моя! Ты покорила меня в первый же день. – Он неохотно выпустил ее руки из своих и предложил: – Ты бы поела, пока Крис разговаривает с бабушкой. Он уже справился со своей порцией и незамедлительно примется разбирать подарки.

Юджин был прав. Ребенок не сможет ждать больше ни секунды. Китти принялась за еду, мечтательно глядя на украшенную елку, под которой лежало множество коробочек и пакетов с подарками. После похода мужчин в торговый центр прибавилось еще два. Но Джон опять ничего не приготовил сыну. Хотя вряд ли Крис сильно расстроится, – ведь он получит подарок от Юджина. Даже Китти это невнимание Харпера к сыну почти не задело: она успела смириться с тем, что Джон – никчемный отец, и мальчику не стоит ждать от него подарков ни на день рождения, ни на Рождество.

Вернувшись в гостиную, Крис объявил, что уже сыт и готов принимать подарки.

Китти принесла фотоаппарат из своей комнаты. Крис аккуратно разворачивал каждый подарок, любовался им и показывал сначала Юджину, а потом маме, откладывал его в сторону и принимался за следующий. Последним он взял в руки подарок от Юджина; взгромоздившись ему на колени, он осторожно развернул бумагу и открыл коробку.

– Ах! – вырвалось у него. Крис восхищенно дотронулся пальцем до оловянного солдатика. – Классно!

– Это солдатики моего деда, потом в них играли отец и я. А теперь они твои.

– Можно посмотреть? – попросил Крис, не веря своему счастью.

– Конечно, – подбодрил Юджин.

Мальчик взял одного солдатика, другого, потом положил их обратно в коробку, бросился к Юджину и крепко-крепко его обнял:

– Спасибо, Юджин. Я буду беречь их. А когда вырасту, подарю своему маленькому сыну.

Китти опустилась на пол, не в силах больше щелкать затвором фотоаппарата; ей нужно было прийти в себя от этой трогательной сцены…

Крис отнес солдатиков к себе в комнату и вернулся. Китти настояла, чтобы Юджин принес свои подарки к ним. Теперь была его очередь их открывать. Среди полученного от родных был любительский портрет Криса в самодельной деревянной рамочке. Джон бы очень невысоко оценил этот дар, подумала Китти. Юджин же, несомненно, будет держать его на самом почетном месте.

Последний подарок был от нее. Китти опустила фотоаппарат и призналась:

– Никак не могла придумать, чем тебя порадовать.

Юджин вытащил из коробки тяжелый, вязанный затейливым узором голубой свитер.

– Когда я проходила, по магазину и увидела его, – как бы оправдывалась Китти, – мне показалось, что свитер подойдет тебе под цвет глаз.

Наклонившись, Юджин поцеловал ее. Крис тут же напомнил о своем присутствии хихиканьем.

– Спасибо, – шепнул Юджин, забирая фотоаппарат. – Теперь твоя очередь.

Китти открыла подарки от сестер и родителей, поахала над картонной елкой, сделанной Крисом, и тут же повесила ее на настоящую елку. Последней она открыла коробку, на которой было написано «От Криса и Юджина». Она была большая и плоская, а внутри лежал шоколадный торт размером с пиццу, украшенный разноцветной глазурью, с коротким посвящением «Счастливого Рождества. С любовью от К. и Ю.»

– Первая буква «К» – это я, – пояснил Крис, запуская палец в глазурь. – А Юджин – второй. Можно попробовать?

– Только маленький кусочек, – предупредила Китти. – Ты уже ел печенье миссис Фрэнклин.

Поцеловав сына, Китти отрезала всем по кусочку.

– Я так люблю шоколадные торты и пирожные, – призналась она, отведав угощение.

– Знаю, знаю. Но это еще не все. Ты получишь свой главный подарок позже, – многозначительно сказал Юджин.

Китти понимающе взглянула на него и ответила, улыбаясь:

– Жду с нетерпением.

К одиннадцати часам в доме все стихло. Рождественские пироги испечены. Кухня убрана; Крис смотрел уже десятый сон, когда Китти положила под елку подарок от Санта-Клауса.

– Устала? – спросил Юджин, целуя ее в висок.

– Угу.

– Пойдем спать?

– Пожалуй.

– Сейчас, только вручу тебе еще один подарок. – Юджин вытащил из-за софы пакет. Китти осторожно развязала ленточку и развернула бумагу. В коробке лежала шкатулочка изумительной работы. Она была выполнена из дорогого красного дерева в виде сердечка. На крышке вырезаны цветы. Внутри, на обивке из алого бархата, Китти обнаружила записку. Она прочитала дрожащим голосом: «Куда бы я ни уехал, с тобой останется мое сердце. Ты навсегда вошла в мою жизнь, и неизменна будет моя любовь к тебе. С Рождеством, Китти!»

Спрятав лицо на груди у Юджина, Китти плакала от счастья. Этот подарок был несказанно дорог ей.

– Пора спать, – с нежной улыбкой напомнил Юджин, подхватывая ее на руки.

Улыбаясь сквозь слезы, Китти слабо протестовала:

– Я умею ходить.

– Это мне хорошо известно.

– Ты надорвешься. Сейчас же отпусти меня.

– Всему свое время.

Юджину пришлось присесть, чтобы с Китти на руках открыть дверь в спальню. Опустив свою драгоценную ношу на кровать, он, расставив локти, склонился над ней.

– Благодарю за приглашение. Мне было так одиноко…

– Спасибо тебе за подарки и за твою любовь, которой я, быть может, недостойна.

Юджин поцеловал ее и включил бра.

– Я люблю тебя, – шептал он, расстегивая пуговицы на ее кофточке. – Я хочу видеть, как ты прекрасна.

Раздевая Китти, он нежно целовал ее обнажающуюся плоть, лаская и дразня; Юджин продолжал ласкать ее и уже обнаженную, заставляя каждую клеточку женщины исполниться желанием. А она постанывала, боясь задохнуться от восторга, беззвучно просила пощады. Но Юджин не торопился прерывать ее сладкие муки: его рука скользнула по животу и легла на мягкий холмик, охраняющий врата ее женственности; его пальцы ласкали то, что находили. Китти забылась в чувственном возбуждении, всю ее трясло, но ласковыми поглаживаниями Юджин успокоил ее. А когда она открыла глаза, то увидела на его губах дразнящую улыбку.

– Ну, как?

– Неплохо, – в тон ему отозвалась Китти. Собравшись с силами, она опрокинула его на спину и дерзко заявила: – Ну а теперь твоя очередь!

Стащив с Юджина рубашку, Китти залюбовалась его широкой мускулистой грудью. Один вид этого красивого тела возбуждал непреодолимое влечение. Нежными пальцами Китти пробегала по его мощным мышцам, чувствуя, как они вздрагивают, целовала его твердые соски. Потом Китти неловко расстегнула ремень и молнию на его джинсах. Ей впервые приходилось раздевать мужчину. Забыв, что нужно сначала снять обувь, она принялась стаскивать джинсы и плавки. В результате все скомкалось, но Юджин не возражал.

Китти, забыв о стыдливости, касалась самых сокровенных мест прекрасного тела Юджина, упиваясь своей властью доставлять ему наслаждение. Но самое большое удовольствие она испытывала, лаская его чресла и ощущая, как напрягается его тело у нее под рукой. Китти поцеловала его, и Юджин застонал от блаженства.

Эта игра доставила им несказанное удовольствие, но Китти хотелось большего. Вытянувшись рядом с Юджином, она твердо знала что получит все. Юджин повернулся на бок и медленно привлек к себе Китти. Откуда-то доносились мелодии рождественских песенок. Приподняв голову, он нашел взглядом будильник, циферблат которого тускло мерцал в темноте. Полночь миновала. Наступило Рождество. Целуя, Юджин поздравил Китти:

– С Рождеством, любимая.

Она не отвечала, и Юджин подумал, что Китти спит, но вдруг она позвала:

– Юджин…

– Да, – откликнулся он сквозь дрему.

– Я люблю тебя.

Юджин замер и затаил дыхание, надеясь, что это не сон.

– Ты что, лишился дара речи? – смеялась Китти. – Счастливого Рождества, Юджин!

В мире нет слов, чтобы описать, как счастлив он был: сбылось то, о чем он мечтал всю жизнь. Это было поистине счастливое Рождество.

11

– Мне кажется, я не имею права называться твоей подругой, – заявила Тина за очередным ленчем в пятницу.

Китти бросила на нее недоуменный взгляд: она ничего не могла сказать, потому что рот был занят салатом: после печенья миссис Фрэнклин, огромного шоколадного торта, подаренного Крисом и Юджином, после рождественского обеда салат был единственным блюдом, которое Китти могла себе позволить до конца недели. И он ей уже порядком надоел.

– Я должна бы радоваться твоему везенью, – объяснила Тина, – а меня мучает черная зависть. Ну почему именно тебе посчастливилось подцепить единственного приятного парня из Норт-Маунтин?

– Не отчаивайся, – успокоила ее Китти, глотнув чая без сахара, – Юджин ведь не в твоем вкусе.

– Ну-ка, прикинем… Он привлекателен, надежен, любит детей, – действительно, не в моем вкусе. Но, дорогая, тебе пора знать, что для развлечения годятся все мужчины. Лучше скажи, когда свадьба?

Китти попыталась сделать вид, будто не расслышала вопроса, занятая тем, что разрезала огурцы в своем салате. Однако Тина отобрала у нее нож и предупредила:

– Ты так мелко режешь огурцы, что скоро уже не сможешь воткнуть в них вилку. Итак, в чем дело, Китти Харпер? Только не говори, что не собираешься выходить за Юджина Смита, иначе я прикончу тебя на месте, паршивка.

Смущенно улыбаясь, Китти призналась:

– Я бы очень хотела выйти за него замуж.

Она пришла к этому решению после того, как поняла, что не находит себе места, когда Юджина нет рядом. Ну а о том, что он готов к супружеству, Китти догадывалась по тому, как часто он говорил о будущем, об их общем будущем.

– В чем же дело? – удивилась Тина.

– Только в том, что он не предлагает.

– Пустяки. Этот парень – не промах. Он тебя не упустит.

– Значит, нам придется уехать, – загрустила Китти. Тина тоже перестала улыбаться:

– Ну вот, только я привыкла к твоему обществу, как тебе взбрело в голову влюбиться в какого-то бродягу.

– А я обещала Крису никуда больше не уезжать отсюда.

– Не бери в голову, – махнула рукой Тина. – Он уж и думать забыл о твоем обещании. Тем более что Крис обожает Юджина и с радостью поедет за ним хоть на край света.

– Но я и себе обещала это, – прошептала Китти. – Если бы ты знала, как трудно мне знакомиться, как тяжело я привыкаю к новому окружению: к новым банкам, магазинам, врачам, химчисткам. Ты не представляешь, как трудно найти приличного парикмахера в незнакомом городе.

– Так постригись покороче, – посоветовала Тина. – Юджин возражать не будет.

Китти часто заморгала, пытаясь сдержать слезы:

– Я хочу выйти замуж за него. Хочу растить наших детей. Но ведь это означает, что целых два, четыре, восемь… да Бог знает сколько лет придется колесить по стране. А когда он выйдет в отставку, мы скорее всего поселимся в Кентукки, а это так далеко от дома.

Тина долго обдумывала услышанное, потом сказала:

– Знаешь, Китти, я ведь еще ни разу не уезжала из родного города, и мне трудно понять твои переживания. Честно говоря, я всегда завидовала тебе, тому, что ты много путешествуешь. Но дело в том, что ты влюбилась в человека, который должен переезжать. Лучшее, что ты можешь сделать, – это следовать за ним и оберегать семью, о которой мечтаешь. Но если ты позволишь Юджину уехать одному, то совершишь самую большую ошибку в жизни.

– Юджин уверял, что все будет по-другому, – призналась Китти. – Он говорил, что жены военных держатся вместе, помогая друг другу, обещал свою помощь. А ты знаешь, что Джон, в лучшем случае, сообщал мне новый адрес и уезжал без нас.

– Китти, Юджин – это не Джон. Я понимаю, что ты хлебнула горя с бывшим мужем: ведь тебе приходилось заботиться обо всем самой. А теперь подумай, какое счастье будет строить семью вместе с Юджином, знакомиться с новыми местами.

Аппетит у Китти пропал; она отложила вилку и откинулась на спинку стула:

– Представляю, – без особого энтузиазма признала она.

– Ну, хорошо, – продолжала увещевать подругу неугомонная Тина. – Представь, что будет с тобой, если Юджин уедет один. Тебе будет одиноко, тоскливо; да ты места себе не найдешь!

Китти убирала елочные украшения, размышляя о грядущей кочевой жизни. Может, не стоит так уж переживать из-за этого, – пыталась успокоиться Китти. Она никак не могла пристроить последний ящик с игрушками: кладовка забита, под кроватью тоже места не осталось. Переезжая каждые год-два, она умела избавляться от лишнего, но сейчас опять обросла вещами.

Наконец она ухитрилась засунуть коробку в уголок между спинкой кровати и стеной и, разогнувшись, взглянула на часы. Юджин пригласил ее в ресторан, и через час Китти должна быть готова. Время для принятия ванны еще есть.

Китти догадывалась, что это будет необычное свидание. Юджин заказал столик в самом романтичном, по словам Тины, ресторанчике. Почти две недели, с самого Рождества, Юджин ночевал у них, и у Криса не возникало никаких вопросов, он был только рад постоянному присутствию своего старшего друга. Но сегодня Тина забрала ребенка к себе, уверяя, что Китти ждет нечто необыкновенное.

Когда ванна наполнилась, она щедро добавила пены и, вдыхая сладкий аромат, подумала, как сильно она, одинокая женщина и мать, отличается от подруги. Тина покупала дорогую пену, запах которой сочетался с ароматом ее духов; Китти же пользовалась самой дешевой, пахнущей жевательной резинкой.

Раздевшись, она собрала волосы на затылке и шагнула в ванну. Положив голову на надувную подушку, она закрыла глаза.

Сегодня Юджин сделает предложение, предвкушала Китти. И она согласится.

Как непросто далось это решение! Но теперь все встало на свои места. Да, она хотела жить в Норт-Маунтин, потому что здесь были ее корни, она хотела быть рядом с родителями, которые вернутся весной. Но еще больше она хотела быть рядом с Юджином.

Переезды, несомненно, не самое лучшее занятие для Криса. Но ребенку нужен очаг, семья. А как строить ее без Юджина в этом пустом доме, в заброшенном провинциальном городишке? Дом там, где твоя душа. А душа Китти была покорена Юджином, все надежды и помыслы связаны с ним.

Стрелки часов показывали, что через полчаса нужно быть у Китти, а Юджин все еще не ушел с работы. Уже два часа сидел за столом и думал.

Перед ним лежала маленькая бархатная коробочка с обручальным колечком. Тина его предупредила: ни в коем случае не покупать бриллиантовое – бриллианты Китти дарил Джон, и она возненавидела их. Тина советовала подобрать кольцо с каким-нибудь другим, более теплым камнем.

Джо выбрал изумруд: он был большой, глубокозеленого цвета. Прекрасный камень в незамысловатой золотой оправе.

А еще перед ним лежал листок бумаги. Он получал подобные не раз за свою двадцатидвухлетнюю службу. Но именно этот листок мог разрушить его счастье, лишить будущего.

С тяжелым вздохом Юджин спрятал приказ в папку и, захлопнув коробочку с колечком, вышел из кабинета.

Рискуя опоздать, Юджин заехал домой, чтобы переодеться. В торжественных случаях сержант облачался в парадную форму. Но сегодня форма не годилась. Придется одеть свой парадный костюм, в котором он чувствовал себя неловко. Скорее всего Китти, услышав неприятную новость, откажется от приглашения в ресторан, но Юджин надеялся на чудо. Он не должен был терять надежду получить ее согласие на брак. По дороге Юджин обдумывал, как лучше преподнести известие, но ничего путного в голову не приходило.

Китти встретила его в роскошном платье изумрудно-зеленого цвета; волосы были гладко зачесаны назад. Целуя ее, он ощутил аромат знакомых духов и чего-то еще. Неужели жвачка?

– Бог мой! – радовалась Китти, разглядывая его. – Ты великолепен. Я уже видела тебя в костюме и при галстуке, но то была форма. А сейчас ты поистине неотразим.

– Мне нравится твое платье. – Голос Юджина неожиданно охрип.

– Правда? Сегодня в обеденный перерыв мы с Тиной бегали по магазинам, и я купила его. – Китти повернулась, демонстрируя наряд. Платье, закрытое спереди, сзади имело глубокий вырез и лишь тоненькие полосочки ткани удерживали его на плечах. – Тина уведомила меня, что это лучший ресторан, а поскольку я иду туда с самым красивым мужчиной на свете, то должна быть на высоте. – Китти неожиданно замолчала, словно наткнувшись на невидимую преграду. Почувствовала, как напряжен Юджин, она вопросительно посмотрела ему в глаза.

Он тяжело вздохнул.

– Давай присядем, Китти. Нам нужно поговорить. – Не выпуская руки Китти, Юджин начал мучительно подбирать слова, способные ослабить силу потрясения, которое вызовет у Китти новость. – Я готовил сегодняшнее свидание, советуясь с Тиной, потому что хотел сделать его особенным. Я собирался предложить тебе стать моей женой.

Китти оторопела, услышав, что Юджин заговорил о своем намерении в прошедшем времени. Он поторопился успокоить ее:

– Я и сейчас хочу, чтобы ты стала моей женой, хочу этого больше всего на свете, потому что люблю тебя. Но прежде чем ты дашь ответ, ты должна кое-что узнать.

Она послушно ждала, не спуская с него огромных, полных любви и надежды глаз. Не в силах больше длить это мучение, Юджин разом выпалил:

– Нас отправляют в Африку, Китти. Сегодня получен приказ.

Так в одно мгновение рухнули их мечты и планы. Секунду назад Китти была самой счастливой женщиной в мире, а сейчас?

«Нас отправляют в Африку», – сказал Юджин.

Здесь, должно быть, какая-то чудовищная ошибка. Ведь там опасно, там назревает война. Нет, Юджин не может ехать. Она просто не отпустит его. Ей этого не вынести.

Но Юджин уезжал, и уезжал скоро. Он оставлял ее, а сам отправлялся туда, откуда не все возвращаются. А что будет с ней?

Китти не замечала, что по лицу ее текут слезы. Но вот две горячие капли упали ей на руки, и она очнулась.

– Когда вас отправляют? – спросила Китти чужим, лишенным интонаций голосом, моля Бога, чтобы он ответил: через месяца два или три.

– Через две недели.

– Нет, – рыдала Китти. Слезы размывали макияж, над которым она так старательно трудилась. Сжав пальцы Юджина в своих руках, она умоляла: – Не уезжай!

– Я должен, Китти. Но я обязательно вернусь, дорогая, – пытался успокоить ее Юджин.

– Как ты можешь обещать это?! Тебя отправляют не на другую базу в Штатах, ты идешь на войну!

– Но до этого еще дело не дошло, – пытался успокоить ее Юджин. – Мы просто погреемся в пустыне с полгодика и вернемся.

– Но ведь тебя могут убить, – в отчаянии говорила Китти, пытаясь вытереть слезы; но они вновь набегали ей на глаза и текли, текли по лицу. – Ты не можешь уехать, – упрямо твердила она. – Ты нужен нам с Крисом здесь.

– Я нужен в армии. Это моя работа, дорогая. Долг солдата.

– Но я полюбила не солдата, а тебя, – отчаянно настаивала Китти.

– Но я и есть солдат.

Китти поднялась и, пошатываясь от горя, подошла к тому месту, где стояла рождественская елка. Ей вспомнился вечер, когда ушел Джон. Та боль казалась ей теперь ничтожной по сравнению с этой… Это была не простая боль. К ней примешивался тошнотворный страх. Как же она будет жить без Юджина. Эта мысль заставляла кричать от боли каждую частицу ее души. Китти хотелось рыдать во весь голос, чтобы выплакать свое горе; но неимоверным усилием воли она удержала себя в руках.

– Китти? – Юджин нежно обнял ее.

– Прости, – шепнула Китти, вытирая слезы и пытаясь улыбнуться. – Из меня, наверное, никогда не выйдет жены военного.

– Зачем ты так говоришь? – успокаивал ее Юджин.

– Они сильные, способны найти выход из любой ситуации. Умеют заменить отца своим детям, примириться с мыслью о возможной потере горячо любимого человека.

– Это все твои фантазии. Ты говоришь о какой-то суперженщине. – Он напрасно пытался вызвать у Китти улыбку. Гладя ее по мокрой от слез щеке, он уверял:

– Ты сильная, Китти. Ты справишься. Ты ведь и так всю жизнь заменяла Крису отца. Все будет хорошо.

– Разве тебе не страшно?

– Страшно, – откровенно признался Юджин. – Я знаю, что такое война. Но еще больше я тревожусь за тебя, понимаю, как непросто тебе решиться связать свою судьбу с моей; я боюсь тебя потерять.

– Как тебе только в голову могло прийти такое, – укорила его Китти, пряча лицо у него на груди.

«Китти не обещает любить и ждать меня, – с грустью отметил Юджин. – Она даже не сказала, что согласна выйти за меня замуж».

Он по-прежнему держал ее в своих объятиях, а Китти с трудом подавляла рыдания. Время от времени ее била нервная дрожь.

– Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли, – всхлипывала она. – Я пыталась не вникать во все эти события в Африке, потому что они страшили меня, особенно после нашей встречи. Теперь нужно время. Дай мне, пожалуйста, всего несколько дней.

– Я не тороплю, дорогая.

Китти благодарно взглянула на Юджина, кончиками пальцев вытирая глаза. – У меня, должно быть, ужасный вид, – попробовала улыбнуться она. – Может быть, нам отказаться от ужина в ресторане?

– Разумеется. Мне хотелось бы подольше побыть с тобой наедине. – Юджин поцеловал ее. – Только нужно отменить заказ.

– А я тем временем умоюсь.

Вслед удаляющейся фигуре, Юджин попросил:

– Китти, только не снимай платье, я сделаю это сам.

Он позвонил в ресторан; потом нащупал в кармане маленькую, отделанную бархатом коробочку. Сейчас, пожалуй, не время дарить ей колечко. Китти еще не оправилась от удара, Весь вечер они неторопливо беседовали, но временами разговор прерывался всхлипываниями Китти.

А потом наступила ночь. Юджин, держа на раскрытой ладони коробочку, сказал:

– Я не требую от тебя немедленного ответа. Не прошу надеть кольцо, даже не покажу его. Я просто хочу оставить его здесь. Когда ты решишься, – если решишься, – ты найдешь его в шкатулке. – С этими словами Юджин открыл деревянное сердечко шкатулки и спрятал там коробочку.

В ту ночь они не занимались любовью. Китти так и не смогла уснуть до рассвета. Она жалела упущенного времени. У них оставалось всего тринадцать дней. Женщина лежала на спине подле Юджина и беззвучно плакала. Она просила несколько дней, чтобы свыкнуться с мыслью о его отправке на войну, но в глубине души понимала, что для этого ей потребуются годы. Война так грубо вмешалась в ее жизнь. Это несправедливо. Мать предупреждала и ее, и Криса, что от жизни не стоит ждать справедливости. Но то, что уготовила ей судьба, было чудовищно. Китти всю жизнь ждала Юджина, а теперь, едва они нашли друг друга, им суждено расстаться.

Может быть, он прав, и война не начнется? Они просто побудут с полгодика в Африке и вернутся домой, целые и невредимые. Но скорее всего она все-таки разразится. Иначе зачем правительству США тратить миллионы долларов на отправку войск? С каждым днем война все ближе. Уже были стычки на границе. Несколько солдат погибло. А скольких еще ждет та же участь?

И Юджин может погибнуть.

Не в силах больше сдерживаться, Китти потихоньку встала и прошла в гостиную. Не зажигая света, она забилась на софу и, укутавшись дедушкиным пледом, дала волю слезам.

Она плакала и плакала, глаза опухли, разболелась голова, стало трудно дышать. Тогда Китти легла и стала смотреть в окно, как светлеет на востоке небо.

Как стремительно все изменилось в ее жизни! Еще неделю назад ее занимала проблема, сможет ли она привыкнуть к кочевой жизни, если выйдет за Юджина. Теперь Китти была готова колесить по миру до глубокой старости. Ей не нужен никакой дом, лишь бы Юджин был рядом.

Она не может жить без него. А ведь Юджин отправляется на войну выполнять свой долг, подвергать жизнь смертельной опасности. Китти горько улыбнулась.

– Наконец-то ты улыбнулась чему-то. – В дверном проеме стоял Юджин.

– Я подумала, что мои родители души бы в тебе не чаяли, – сказала Китти.

– Это почему же? – поинтересовался Юджин, усаживаясь на софу и заботливо поправляя плед.

– Отец высоко ценит патриотизм, а маме нравятся люди чести.

– А тебе? – спросил Юджин.

– Я тоже ценю любовь к родине и уважаю честных людей, – улыбнулась Китти. – Но лучше бы ты был фермером, как отец и братья.

– Мечтаешь стать женой фермера? – поддразнил ее Юджин.

«Во всяком случае это лучше, чем остаться вдовой», – хотела возразить Китти, но передумала.

– Я знаю, что тебе страшно, – успокаивал ее Юджин. – Но ты должна понять, что я отправляюсь в Африку на работу, которой посвятил полжизни. Боевые действия еще не начались. Мы просто демонстрируем свою силу. Китти, если все время ожидать худшего, можно лишиться рассудка.

Китти знала, что он прав, но не могла избавиться от дурных предчувствий. Мысль об опасности, нависшей над Юджином, не оставляла ее в покое.

Следующие несколько дней Китти прожила как во сне. Она не могла сосредоточиться на работе, а временами ее охватывал безотчетный ужас, и хотелось кричать, звать кого-то на помощь… Она тяготилась присутствием Юджина, но и не перенесла бы разлуки с ним, постоянно подсчитывая, сколько им осталось быть вместе. Известия, поступающие из Африки, усугубляли ее тревогу, потому что не оставляли надежды на мирный исход. Политические обозреватели полагали, что вопрос не в том, будет ли война, а в том, когда она начнется.

Крис воспринял известие об отъезде Юджина гораздо спокойнее. Ему было ясно, что Юджин солдат – его место на войне. Он заявил, что будет скучать по нему, и торжественно обещал писать каждый день.

А Китти никак не удавалось прийти в себя. Прошло уже шесть дней. У нее был только один способ избавиться от нестерпимой муки. Вечером, войдя в спальню, Китти достала из шкатулки бархатную коробочку и, подавив в себе желание приоткрыть ее, решительно направилась в гостиную, где Юджин рассматривал рождественские фотографии. Едва сдерживая волнение, она положила коробочку на стол.

Юджин все мгновенно понял и сжал веки, чтобы не разрыдаться. Его пронзила внезапная боль, как много лет назад во Вьетнаме, когда у него на руках умирал самый близкий друг.

– Я вижу, ты приняла решение…

– Прости меня, Юджин, – шепнула Китти. – Но я больше так не могу.

– Ты думаешь, тебе станет легче, если ты откажешься выйти за меня?

Прижимая руки к груди, Китти опустилась на колени:

– Я бы многое смогла. Научилась бы жить по армейским законам. Но привыкнуть к постоянному страху за твою жизнь – выше моих сил, – запинаясь, произнесла Китти. Ей нелегко давалось признание. – Ты выбрал армию, Юджин. Я с самого начала боялась, что у меня не хватит сил любить тебя, но я не смогла остановиться вовремя.