Текст книги "Жестокий маскарад"

Автор книги: Марджери Хилтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава 14

Вирджиния перевернула яркую открытку, чтобы не видеть панораму Бангкока – даже теперь она не могла вспоминать о нем без слез. На обороте было несколько строк:

«Рад тому, что вы благополучно добрались до родных. Не грустите, детка, боль проходит, и – как знать! – быть может, мы когда-нибудь встретимся в добром старом Лондоне, и вы скажете: „Я помню этого старикашку, это… дядюшка Чарли“».

Печальная улыбка осветила ее лицо. Она никогда не забудет дядюшку Чарли и его трогательную заботу в тех кошмарных событиях, что произошли месяц назад….

На следующее утро ей удалось встретить Брента почти спокойно. Он говорил, что приготовления к ее отъезду закончены, что в Сингапуре ей придется сделать пересадку и что, к сожалению, до вылета рейса в Перт у нее будет всего час… Потом, перед самым отъездом, они болтали о каких-то незначительных вещах, а она все ждала, пока не поняла, что Брент не собирается говорить ей об операции. Значит, он решил, что она должна уйти из его жизни, ни о чем не узнав…

На прощание он сказал ей несколько вежливых слов… и все.

В аэропорт ее отвезла Ширани. Вирджиния была настолько ошеломлена, что оставалась безучастной даже тогда, когда самолет попал в бурю и был вынужден сесть в Куала-Лумпур.

Теперь она вздрагивала, вспоминая те ужасные часы, проведенные среди мечущихся и воющих пассажиров… и, наконец, последнее воспоминание – все вокруг заволокло туманом, и она почувствовала, что теряет сознание.

Она подумала, что видит сон, когда над ней, с выражением искреннего сочувствия, склонилось добродушное уродливое лицо. Сон оказался явью: это был дядюшка Чарли, случайно оказавшийся в Куала-Лумпур по какому-то делу.

Вероятно, он привел ее в чувство с помощью бренди, вспоминала она, с удивлением обнаружив, что находится на борту самолета, летящего из Сингапура в Перт…

Вирджиния спрятала открытку в сумочку и вернулась на кухню, где вкусно и празднично пахло яблочным пирогом, а бабушка Энни выкладывала на противень рогалики с корицей.

– Ты заправила постель? Убрала комнату? – спросила бабушка. – Тогда пойди, прогуляйся до обеда.

– Но я могла бы помочь тебе, – возразила Вирджиния. – Вот уже месяц ты не позволяешь мне ничего делать!

Энни лишь улыбнулась в ответ, и девушка покорно поплелась в сад.

Было так приятно найти убежище в доме бабушки, позволить ей окружить себя заботой и, как щитом, прикрыться ею от невзгод окружающего мира! Бабушка ни в чем не упрекала ее, и Вирджиния была страшно благодарна ей за это.

Однако она понимала, что два пожилых человека, наслаждающихся осенью своей жизни, не в силах помочь ей решить ее проблемы.

Дед, человек прямой и откровенный, посоветовал ей связаться с адвокатом и подать на развод. Вирджиния не сразу нашлась, что ему ответить. Казалось, ждать ей больше нечего, но она все равно ждала, надеясь, сама не зная на что.

Но разговоры о разводе становились все более настойчивыми, и девушка поняла, что пора принять какое-то решение.

Ночью она окончательно продумала план действий, запретив себе даже вспоминать о Ширани и ее угрозах. Первым делом следовало узнать о результатах операции, и она отправила телеграмму Лансу.

Если Брент может видеть, то предстоящая задача не будет столь ужасной. Да, решено – надо вернуться в Бангкок и поговорить с Брентом начистоту, сделать еще одну, последнюю попытку.

Опустившись в гамак, девушка задумалась о предстоящей поездке. Может, стоит написать дядюшке Чарли и попросить встретить ее? Его советы и поддержка окажутся нелишними…

Услышав грозный лай Джеда, бабушкиного любимого пса, Вирджиния приподнялась и вгляделась в глубину сада, но никого не увидела. Лай смолк, однако тут же раздался снова, теперь уже совсем рядом.

– Кто это? Джед, замолчи! – крикнула она.

– Да, помолчи, дуралей! Я не кусаюсь!

Голос! ЕГО ГОЛОС!

Не веря своим ушам, Вирджиния села, стараясь прогнать золотистый туман перед глазами. Нет, этого просто не может быть…

По дорожке неторопливо шел Брент.

– Здравствуй, Вирджиния.

Ее губы приоткрылись, но язык отказался повиноваться, к глазам подступили слезы.

– Ты видишь, ты можешь видеть! Я знала! – прошептала она.

Он кивнул, вытащил из кармана сигареты и примостился на складном стуле рядом с ней.

– Почему ты не написала мне ни слова? Почему не оставила свой адрес?

– Я… – она растеряно подняла глаза.

Ей казалось, что он просто подойдет и поцелует ее, а когда заговорит, то это будут слова ласки и прощения… А потом будет говорить она, а он – слушать, слушать и улыбаться. Но все оказалось совсем не так…

– Вирджиния, ты решила больше не возвращаться? – нетерпеливо спросил Брент. – Если да, то ты, по крайней мере, могла бы написать мне, что хочешь развода и не желаешь больше меня видеть.

– Нет! – она вздрогнула, как от удара. – Я хотела сказать тебе, но когда я… когда мне… О, я не знаю, как объяснить! – в отчаянии воскликнула она. – С чего же мне начать?

– Успокойся, дорогая, – ласково улыбнулся Брент, – и послушай лучше меня. Мне пришлось провести настоящее расследование, чтобы разыскать тебя. Я знал, что ты отправилась в Перт, но юго-западная Австралия – довольно туманный адрес, к тому же, я понятия не имел, как фамилия твоей бабушки. Наконец, я решил дать телеграмму Анне. – Она невольно вскрикнула, и он жестом призвал ее к спокойствию. – На почте кто-то положил мне руку на плечо – это был дядюшка Чарли. В его лице ты обрела преданного друга, Вирджиния.

– Он очень помог мне, – пробормотала она.

– Да, знаю. Я был чрезвычайно признателен ему. Прости, что заставил тебя совершить такое опасное путешествие, да еще после болезни…

Вирджиния тревожно поглядывала на Брента, стараясь понять по его лицу, о чем он думает.

– Боже мой, ну почему ты молчишь? Ты думаешь, мне легко?

– Прости меня, Брент…

– За что?

– За все – за обман, за то, что я разрушила твою жизнь…

– И это все?

Вирджиния прикусила губу и опустила глаза.

– Сомневаюсь, что ты поверишь мне после такой чудовищной лжи, но между мной и Лансом ничего не было. Я тогда так перепугалась грозы, от тебя не было никаких известий, и когда пришел Ланс, я… – она перевела дух и добавила печально: – В тот вечер я потеряла надежду.

– Но ведь я… – он изумленно замолчал и схватил ее за плечи: – Я просил сообщить тебе о своем приезде, как только вернулся в Бангкок! Разве тебе не звонили?

– Днем мне передали, что вы задерживаетесь из-за дорожной пробки. Это все.

Брент порывисто встал и обнял ее.

– Теперь я понимаю, – взволнованно произнес он. – Боже, какой я дурак!.. Понимаешь, Вирджиния, пока я не видел, позвонить по телефону было для меня трудной задачей, если только кто-нибудь не соглашался помочь. Вот я и попросил Ширани позвонить тебе и сказать, что я задерживаюсь, что буду дома через час и что я люблю тебя.

Со сдавленным криком она уткнулась лицом в его грудь. Он бережно приподнял ее голову и нежно поцеловал.

Когда их губы, наконец, расстались, Вирджиния крепко прижалась к нему и зашептала, захлебываясь от нахлынувшего счастья:

– Меня? Не Анну? Меня? Ты любишь меня?

– Тебя, моя маленькая обманщица.

Он ласково погладил ее по голове.

– Я собиралась вернуться и рассказать тебе все, несмотря на… – она смутилась, чувствуя, как между ними снова встает незримая тень Ширани. – Ширани… говорила с тобой после того, как я уехала?..

– Да, – тяжело вздохнул Брент. – Боюсь, что в отношении Ширани я всегда был слеп. Я считал ее образованной молодой особой с блестящими способностями к медицине, но не видел в ней женщину в полном смысле этого слова. Рассказав мне обо всем, она ждала, что я буду потрясен, зол, взбешен! Конечно, я разозлился, но вовсе не на то, на что ожидала она. Затем я сказал, что знаю всю так называемую «правду» о тебе, и тут Ширани показала свое истинное лицо…

– Так ты знал! – ахнула Вирджиния.

– Что ты не Анна? – улыбнулся он. – Конечно знал, глупышка.

– Почему… почему же ты не сказал? Но как ты догадался?

Он снова улыбнулся и прижал ее к себе.

– Ты не раз выдавала себя. Анна не боялась насекомых, обожала коктейли и сплетни, много курила. Наконец, она не испугалась бы Ширани, а дала бы ей такую ядовитую отповедь, что только держись, – сухо добавил он.

– Да, но…

– Я все понял в нашу первую брачную ночь, – продолжал Брент, не глядя на нее. – Я понял, что тебя еще никто не целовал, хотел тут же сказать, что этот маскарад больше ни к чему, но почему-то не смог. Тогда я нашел спасение во временной ссоре, а сам задумался. Мне казалось невероятным, почти невозможным, что ты отважилась занять место своей сестры, но в то же время я совершенно точно знал, что ты не Анна. Я попал в затруднительное положение и не знал, как вести себя. Мне казалось, что ты сбежишь, не выдержав тяжести свалившейся на тебя ноши. Но время шло, и я понял, что ошибся. Сначала я пытался придумать, как заставить тебя признаться, потом стал приходить в бешенство всякий раз, когда вспоминал, что ты, должно быть, вышла за меня замуж из жалости. Я не верил, что ты в самом деле любишь меня, и, несмотря на это, чувствовал, что влюбляюсь сам. За три дня, проведенные в поездке, я пришел к окончательному решению – все должно открыться после операции. А потом… было уже слишком поздно…

Она молчала, понимая, что он хочет сказать – он едва не опоздал спасти их любовь.

Брент дотронулся до ее плеча:

– Вирджиния, ты уверена, что все еще любишь меня?

– Да, – еле слышно прошептала она. – О, Брент, я так хотела твоей любви…

Он взял ее за подбородок и посмотрел в глаза. У Вирджинии перехватило дыхание.

– Я не мог, дорогая, – виновато пробормотал он, – я слишком хорошо помнил ту тощую, длинноногую девчонку, которая…

– Но с тех пор прошло три года, – возразила она, не зная, плакать или смеяться.

– Конечно, но это воспоминание сильно мешало оценить по достоинству девушку, которая приехала за сотни миль, чтобы искупить измену своей сестры. Сначала я считал, что причинами, побудившими тебя выйти замуж, были жалость и девичьи фантазии, но потом понял, что ты действительно любишь меня. Это потрясло меня до глубины души. Но всякий раз, прикасаясь к тебе, я вспоминал, как ты сидела на полу в коридоре, в голубых брюках с грязными коленками… Как я мог обнимать тебя, помня все это? Я чувствовал себя последним мерзавцем.

Вирджиния обвила руками его шею и прошептала:

– Я не хотела, чтобы ты страдал от предательства Анны, потому что всегда любила тебя. Понимаешь? Всегда!

Его руки сжались. Слегка отстранив Вирджинию от себя, он осторожно провел пальцем по ее губам.

– Все случилось слишком быстро, – тихо продолжала она, – я совсем не знала тебя, и у меня не было времени расстаться со своими детскими мечтами, чтобы…

– Я все понимаю, – мягко прервал он и погладил ее по голове, – вот поэтому и не могу простить себе ту ночь, когда я вернулся из поездки. Знаешь, тогда я хотел исповедаться и ответить на твои чувства, чтобы мы смогли заново начать наш брак, отбросив все недоразумения. Ведь я повинен в этом обмане не меньше, а может, и больше, чем ты… И вместо этого, – его глаза сузились, – я получил еще один удар, услышав конец вашего разговора с Лансом.

Он снова прижал ее к себе и виновато произнес:

– Прости, дорогая, я заставил тебя жестоко страдать. Сможешь ли ты простить меня?

Ответом ему был ее поцелуй – страстный поцелуй искренней любви. Сияя от счастья, она нежно коснулась рукой его щеки и прошептала:

– Любимый мой, муж мой, не надо ничего говорить! Мы же любим друг друга, а это и есть ответ на все вопросы…

Конец