Текст книги "Жестокий маскарад"

Автор книги: Марджери Хилтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 9

Вернувшись к себе в комнату, она бросилась на постель и замерла, чувствуя, как влажная вечерняя прохлада наполняет дом. Из кухни доносился невыразительный голос А-Фуна и звуки шагов.

– Вирджиния, чай готов, – позвал из-за двери Брент.

Позже, когда они уже сидели за столом, он сказал:

– Только что звонил доктор Лауэн, приглашал нас в гости. Я отказался. Ты согласна, что сейчас нам лучше побыть одним? Позже, конечно, нам придется принимать приглашения и самим устраивать обеды для друзей. Я сказал Лауэну, что мы можем прийти к нему в пятницу, – Брент помолчал и продолжал: – Многие из моих коллег довольно трудно сходятся с новыми людьми, но ведь ты всегда была общительной, Анна.

– Прошу тебя, никогда не называй меня Анной! – почти выкрикнула она.

– Но почему? – изумился Брент. – Я всегда считал, что девушке, которую я люблю, нравится это имя.

– Это имя из другой жизни! – Вирджиния уже готова была признаться во всем, но что-то удержало ее. – Это имя подходит для фотомодели, но не… Я же объясняла тебе… – она замолчала, сожалея о своем внезапном порыве.

– Ты говоришь так, словно хочешь забыть о своей прежней жизни. Неужели это означает, что ты не сожалеешь о своем поспешном поступке? О том, что потеряла свободу и связала свою судьбу со слепым человеком?

– Нет!

– Подойди ко мне, Вирджиния, – прошептал он.

Она послушно присела на подлокотник его кресла.

Стараясь говорить спокойно, она произнесла:

– Мы опять вернулись к нашему разговору. Ну как я могу объяснить тебе, что твоя слепота для меня не препятствие? Что для любящей женщины это совершенно неважно? Разве ты не понял? Я вышла за тебя замуж только потому, что люблю тебя!

– Хотел бы я быть в этом уверен… – еле слышно пробормотал он. – Я не хочу портить тебе всю жизнь из-за того, что твои чувства однажды одержали верх над здравым смыслом. Видишь ли, если ты раскаиваешься, то еще не поздно передумать. Я готов расторгнуть наш брак.

Сердце девушки сжалось от тоски и отчаяния – все потеряно, теперь уже ничего не вернуть…

– Брент, – она медленно встала и подошла к окну, – я выходила замуж не для того, чтобы развестись через три дня. Я не хочу ничего менять, если, конечно… если я еще нужна тебе.

Его лицо осталось безучастным.

– Ты сама должна принять решение, Вирджиния.

– Я понимаю, – проговорила она дрогнувшим голосом. – Я стала неприятна тебе, потому что отказалась удовлетворить твое желание? Ведь это правда?

– Нет! – он вскочил с кресла, ощупью нашел ее руку и сжал ее. – Никогда не говори так! Желание здесь совершенно ни при чем. Я просто хочу, чтобы ты сама разобралась во всем, понимаешь? Я готов ждать… – он помолчал, ожидая, пока она успокоится, и мягко отстранил ее от себя. – Я иду переодеваться к обеду.

Она слушала, как затихает звук его шагов. Что он хотел сказать? Почему упорно отказывается поверить в ее искренность? О Боже, неужели он о чем-то догадывается?..

Искусно приготовленный А-Фуном обед прошел в молчании. Потом они слушали музыку и говорили о каких-то пустяках – о том, что неплохо бы купить ошейник Хромоножке, что не стоит открывать вечером окна, так как на свет летит множество насекомых, что Дебюсси можно слушать только под настроение… Внезапно Вирджиния услышала, как хлопнула входная дверь, и обрадовалась, подумав, что это пришел Ланс. Но нет, перед ней стояла незнакомая девушка, и она почему-то сразу поняла, что это и есть Ширани.

На первый взгляд она могла показаться ожившей статуэткой. Синие вечерние тени удивительно удачно гармонировали с блестящим лазоревым сари. Ширани была высокой и стройной, а красиво уложенные черные волосы подчеркивали изящество черт ее лица, нежной шеи и покатых плеч. Вирджиния знала, что многие женщины ухитряются скрыть недостатки фигуры, надевая сари, но Ширани явно не относилась к их числу.

Брент обернулся, на его лице застыл немой вопрос. Ширани мгновенно оказалась возле него, шурша шелком сари, звеня серебряными браслетами, и, странное дело, рядом с Брентом она казалась маленькой, хрупкой и покорной.

– Они не сказали мне! Они ничего не сказали мне! – повторяла она. – Я бы вернулась, как только узнала. Почему они не сказали?

– Вам было незачем прерывать отпуск, Ширани, – ласково проговорил Брент. – Я специально попросил коллег не вызывать вас из Дели. Да и к чему? Доктор Чула весьма успешно справляется с моей работой.

– Да, разумеется, но я могла бы утешить вас, – глаза Ширани наполнились слезами. – За вами хорошо ухаживали? Неужели они ничего не сумели сделать? Не верю!

– Не расстраивайтесь, Ширани, – Брент положил ей руку на плечо. – Врачи были на высоте. Вирджиния, познакомься с доктором Ширани Ансвар, моей ассистенткой. Ширани, это моя жена, Вирджиния.

Глаза Ширани изумленно распахнулись и вспыхнули гневом. Это были великолепные глаза – темно-фиалковые, обрамленные густыми ресницами и умело подкрашенные серебристыми тенями. Не отвечая на дружескую улыбку Вирджинии, она пристально рассматривала ее.

– Я думала, вас зовут Анна, – холодно произнесла Ширани.

– Для меня она Вирджиния, – ответил Брент.

– Ах, вот как… – Во взгляде Ширани мелькнуло подозрение. – Вам нравится эта страна?

– Здесь так необычно, ведь я впервые на Востоке, – натянуто ответила Вирджиния.

– Необычно! – По губам индианки скользнула ироническая улыбка. – Почему все вы говорите, что здесь «необычно»? Это страна радости и скорби, страшных обычаев и странных традиций, вечности и красоты! А вы говорите, что здесь всего-навсего «необычно».

– Вирджиния здесь слишком недавно, – спокойно заметил Брент. – Вы выпьете что-нибудь, Ширани?

Вирджиния вздрогнула от столь откровенного упрека в недостатке внимания к гостье. Но та уже села в кресло, подвинула к себе пепельницу и вынула из сумочки длинную тонкую сигарету.

– Вы хорошо провели отпуск, Ширани? – поинтересовался Брент.

– Великолепно. Я пробыла неделю дома и еще съездила к брату в Массерам. Он начал работу с лазерной аппаратурой.

– Вот как? – Брент оживился. – Расскажите об этом подробнее.

Последовал разговор, насыщенный специальными терминами, и Вирджиния почувствовала себя так, будто Брент и его ассистентка отгородились от нее плотной ширмой. Лицо Брента было заинтересованным и оживленным. Вирджиния безуспешно попыталась следить за разговором, но тут Брент спросил:

– Ты ничего не пьешь, Вирджиния?

Она потянулась за своим пустым бокалом, запоздало вспомнив, что ее сестра обожала коктейли, в которых главным ингредиентом была водка. Но Брент вновь обратился к индианке.

Помнил ли он, как красива Ширани? Сохранил ли воспоминание о ее гладкой коже, розовых лепестках щек, неуловимом аромате женственности, окружающем ее?.. Внезапно слова Ширани привлекли ее внимание:

– Разумеется, вы можете! Брент, я бы хотела, чтобы вы осмотрели этого ребенка. Я так беспокоюсь за него – за время моего отпуска его состояние не улучшилось, и я не уверена, что правильно назначила лечение. Вам совсем не обязательно видеть его – достаточно пальпации и вопросов.

– Значит, завтра? – Брент откинулся на спинку кресла, барабаня длинными гибкими пальцами по подлокотнику.

– Да, так вы согласны? – просияла Ширани.

– Ладно, я поеду с вами, – улыбнулся Брент. – Только, ради Бога, не ждите от меня чуда.

– С каких это пор наша работа стала зависеть от чудес? – Индианка торжествующе смотрела на Брента, голос которого неуловимо изменился. – Я проработала с вами восемь месяцев и довольно много узнала о вас. Вы не должны терять надежду. Вы сами убедитесь, что можете работать. А пока зрение не вернулось к вам, я могу быть вашими глазами… конечно, если позволите.

Брент сидел неподвижно, и Ширани продолжила:

– Так решено? Отлично. – Она оглядела комнату и заметила: – Вижу, все книги куда-то делись… Неужели вы выбросили даже ваш любимый «Ланцет»?

– Нет, я продолжаю получать его, – спокойно ответил Брент. – Все книги теперь в моей… в моем кабинете.

– Можно, я поищу последний номер?

За несколько минут, пока ее не было в комнате, Брент не проронил ни слова. Вирджиния почувствовала почти детскую обиду.

Вскоре Ширани вернулась с журналом в руках.

– Нашла! Заодно я перелистнула ваш календарь, там еще был листок с прошлым месяцем… О, забыла – вы ведь… Простите меня.

Брент покачал головой.

– Не извиняйтесь, Ширани, все в порядке.

Глава 10

– Я едва могу поверить, – возбужденно говорил Брент на следующее утро, – что это возможно – ставить диагноз и лечить, руководствуясь слухом, ощущениями, опытом и инстинктом. Ширани уверена, что я справлюсь. Во всяком случае, я попробую осмотреть того ребенка. Ты слушаешь меня, Вирджиния?

– Да, конечно, – грустно отозвалась она.

– Жаль, что нам придется отложить поход за покупками на послеобеденное время, а то и до завтра.

Вирджиния молчала, глядя как возится на нижней ступеньке Хромоножка, гоняясь за собственным хвостом. На дорожке показалось яркое пятно сари.

– Доктор Ансвар скоро будет здесь, – сказала она, повернувшись к Бренту.

– Вирджиния, вчера вечером ты была такой молчаливой… – он запнулся. – Ты не хочешь общаться с ней потому, что она цветная?

– Нет, нет! – воскликнула Вирджиния. – Я и не думала об этом… Ширани очень умна и красива, – смущенно добавила она.

– Хорошо, что ты не заражена общими предрассудками, – заметил Брент. – Понимаешь, Ширани не чистокровная индианка, она то, что мы называем неприятным словом «полукровка». Несмотря на ее ум, преданность медицине и европейское воспитание, многие наши коллеги видят в ней человека второго сорта. Думаю, ты должна относиться к ней, как к подруге, а не просто как к моей ассистентке.

– Тише, она уже идет, – торопливо проговорила Вирджиния, радуясь возможности уклониться от ответа.

Сегодня Ширани была одета в чисто белое сари, ее ножки в белых парусиновых туфлях казались неправдоподобно маленькими. Рядом с ней Вирджиния почувствовала себя неопрятной, хотя принимала душ и переодевалась всего час назад.

– Так вы не передумали, Брент? Отлично, – проговорила Ширани. Затем она обратилась к Вирджинии, и ее голос сразу стал вкрадчивым и мягким: – Не беспокойтесь, миссис Хартлин, я присмотрю за ним.

– Благодарю вас, – смущенно пробормотала Вирджиния.

Когда подошло время ленча, Вирджиния поняла, что Брент вернется нескоро. Она решила покончить с письмами к родным, но, написав пару строк и перечитав их, раздраженно разорвала листок. Нет, легче будет написать сперва бабушке Энни. По мере того, как она изливала свои обиды, ей становилось легче; она быстро закончила письмо, запечатала его в конверт и тяжело вздохнула.

– Миссис Хартлин?

Звонкий голос заставил ее обернуться. Возле террасы стояла улыбающаяся Тьят.

– Вам плохо, миссис Хартлин? – осторожно спросила она. – Вам не нравится в нашей стране?

– Нет, Тьят. Здесь очень красиво, мне нравится ваш народ, – она попробовала улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. – Только вот…

– Вам грустно, потому что доктор Хартлин еще не вернулся, – задумчиво проговорила Тьят. – Но ведь он не может работать! Зачем он уехал?

– Он доктор и, несмотря на слепоту, может обсуждать медицинские вопросы со своими коллегами, – попыталась объяснить Вирджиния.

– Она думает совсем не о медицине! – покачала головой Тьят. – Я видела ее, я знаю. Она хотела быть меа луанг,но приехали вы, и теперь она ненавидит вас. Она стала меа ной.

– Ничего не понимаю, – уставилась на нее Вирджиния. – К чему доктору Ансвар ненавидеть меня? Она знакомая доктора Хартлина…

– Простите, миссис Хартлин, но она не просто знакомая. Я знаю.

– Не уходи, Тьят, – попросила Вирджиния, заметив, что девочка повернулась к выходу. – Расскажи мне о своей семье.

После длинного рассказа о семье Тьят и всяких забавных случаях, девочка уверенно проговорила:

– У вас нет дома для духа – вот в чем дело. Надо сделать его, и все будет хорошо.

– Что такое дом для духа?

– Это святилище для духа вашего дома. Вы приносите ему пищу, а он охраняет дом от болезней, – улыбнулась Тьят. – Пойдемте, я покажу вам.

С растущим любопытством Вирджиния спустилась за девочкой в сад и начала собирать необходимые для дома материалы. Тьят работала вдохновенно, и вскоре на садовом столе уже стоял каркас из гибких бамбуковых побегов, покрытый листьями.

После полудня дом для духа был готов. Приползший к ним Хромоножка с интересом наблюдал, как проворно двигаются пальцы Тьят, сплетая бамбук.

– А теперь надо сделать первое приношение, – торжественно проговорила девочка. – У вас есть рис? – Когда горсть риса была осторожно положена в дом для духа, она заключила: – Теперь все будет хорошо.

– Полагаю, самое время пропеть гимн! Что это вы делаете, Вирджиния?

– Ланс! – Вирджиния обернулась и увидела, как он улыбается.

– Вот уж не думал, что вы так суеверны!

Ее улыбка погасла. Тайский талисман, на который она вдруг понадеялась, показался ей теперь смешной детской игрушкой.

При появлении Ланса Тьят мгновенно исчезла.

– Вы уже пили чай? – поинтересовался Ланс.

– Нет.

– И Брент не вернулся? Нет? Ничего странного: обычно выездные осмотры затягиваются на целый день. Почему вы не поехали с ним?

Вирджиния промолчала. Ланс пристально поглядел на нее и положил ей руку на плечо:

– Что случилось, детка?

– Ничего. Сейчас приготовлю чай.

– Подождите. Неужели вас расстроили мои насмешки над домом для духа? Простите… Я знаю, местные жители придают своим обычаям огромное значение, но я и подумать не мог, что вы… – Он оборвал себя на полуслове, не отрывая от нее глаз. – Или дело в другом? Должно быть, вам скучно и одиноко? Что ж, это можно легко поправить. – Он взглянул на часы. – Чай отменяется. Даю вам пять минут, чтобы переодеться. Мы идем смотреть сиамский фильм – нет лучшего средства, чтобы развеселиться.

Фильм действительно развлек Вирджинию, на время забывшую обо всех своих мрачных мыслях. Когда она входила под руку с Лансом в бар отеля «Ориенталь», то была почти весела.

– После ужина мы потанцуем. Боже мой, Вирджиния, прошла целая вечность с тех пор, как я последний раз танцевал!

– Мисс Далмонт!

Вирджиния обернулась и увидела, что к ним торопливо приближается ее знакомый из аэропорта, дядюшка Чарли. Он широко улыбался, не обращая внимания на раздраженное лицо Ланса.

– Как дела, мисс Далмонт? Простите, теперь уже миссис, не правда ли? Да, я слышал, что вы вышли замуж за того врача из клиники, который пострадал при аварии.

– Вы знакомы с Брентом? – на мгновение Вирджиния забыла о Лансе.

– Немного. Он произвел на меня хорошее впечатление. – Дядюшка Чарли помолчал и тревожно спросил: – Как он себя чувствует?

– Он… его ожоги зажили, но он… – Вирджиния смутилась, не зная, должна ли говорить правду.

– Знаю, – толстяк слегка коснулся ее плеча и сочувственно произнес: – Не волнуйтесь, детка, в наши дни врачи могут совершать чудеса. Не хотите ли выпить?

– К сожалению, у нас нет времени, – холодно вмешался Ланс, – Я пригласил миссис Хартлин поужинать.

– Что ж, не буду вас задерживать, – добродушно отозвался толстяк, а Вирджиния почувствовала неловкость: он был так вежлив, так трогательно сочувствовал ей, что отказ Ланса мог показаться оскорблением. – Совсем забыл! – заторопился толстяк, заметив ее смущение. – Мне пора ехать. Передайте доктору мои наилучшие пожелания. До свидания!

– Вы действительно хотите танцевать? – спросил Ланс, когда дядюшка Чарли ушел. – Черт бы побрал этого толстяка! Из-за него вам опять стало грустно. Пожалуй, лучше всего вернуться домой.

Всю дорогу Вирджиния молчала. Встреча с толстяком вызвала у нее множество таких мыслей, которыми она не могла бы поделиться даже с Лансом. Вдруг она вспомнила, что, уезжая с Лансом из дому, не оставила записки. Теперь уже довольно поздно, Брент, должно быть, уже дома, сидит один и ждет ее, тревожится…

– Ланс, я хотела спросить… – она помедлила. – Что такое «меа луанг» и «меа ной»?

– Кто это научил вас тайским словам? «Меа луанг» означает «жена». А «меа ной»… От кого вы услышали это?

– От Тьят.

– «Меа ной» местные жители называют незаконную жену, любовницу. Но какого черта Тьят говорила с вами об этом?

Вирджиния промолчала. Подойдя к бунгало, они увидели свет и услышали голоса.

– Ну наконец-то ваша пропавшая жена вернулась, Брент, – рассмеялся доктор Лауэн, когда Вирджиния вошла в зал.

Брент полулежал на диване со стаканом в руке. Рядом сидела Ширани.

– Где ты была, Вирджиния? – небрежно поинтересовался он. – Ланс с тобой?

– К сожалению, мы задержались… – торопливо начала оправдываться она.

– Ничего страшного, дорогая, – приветливо улыбнулась Лаура. – Только вот нам пришлось вламываться в дом без приглашения.

Вирджиния с тревогой заметила в Бренте странную перемену. Ширани загадочно улыбнулась и холодно осведомилась:

– Должно быть, вы хорошо провели время, миссис Хартлин? Вам не было скучно?

– Я решил сводить Вирджинию на сиамский фильм, – спокойно ответил Ланс. – Теперь на очереди тайская борьба – довольно впечатляющее зрелище…

На следующее утро Вирджиния поинтересовалась:

– Ты ничего не рассказал мне о ребенке, которого осматривал вчера.

– А, это! – Брент как будто очнулся от размышлений. – С ребенком все в порядке, только под гипсом воспалилась кожа. Странно, что Ширани сама этого не заметила. Но ты тоже не рассказала мне, как провела вчерашний день. Что это за дом для духа, о котором говорила Лаура?

– Этот дом сделала Тьят. Ты не против, если он останется здесь? – Вирджиния смущенно посмотрела на Брента, вспомнив о том, как он относится к местным суевериям.

– Конечно, нет, если это развлекает тебя.

– Вчера ты выглядел недовольным. Это из-за того, что я надолго уехала из дома?

– Послушай, Вирджиния, неужели ты считаешь меня способным запретить тебе встречаться с Лансом? – небрежно произнес Брент, закуривая и выпуская струйку дыма.

– Я не это имела в виду… – изумленно прошептала она.

– Тогда к чему вообще этот разговор? Неужели я произвожу впечатление ревнивого мужа?

– Нет, – торопливо ответила Вирджиния, уже сожалея о своем внезапном порыве. – Но все же мне лучше было бы вчера поехать с тобой.

– Сомневаюсь, что тебе понравился бы обычный выездной осмотр, – сухо заметил Брент. – Особенно моя жалкая роль в нем – слушать, как другие врачи расспрашивают пациентов.

– Но тогда зачем тебе продолжать жить возле клиники, где все напоминает о прошлом? Не лучше ли уехать и забыть обо всем, пока…

– Ланс сказал мне то же самое, – медленно проговорил Брент.

– Он прав, – Вирджиния взяла его за руку. – Давай уедем куда-нибудь, пока не пройдет этот месяц до повторного осмотра – туда, где ты сможешь забыть…

– Я нигде не смогу забыть о том, что я слепой.

– Я не об этом! Мне больно видеть, как ты страдаешь, когда твои коллеги обсуждают медицинские проблемы, смеются и спорят. Я же вижу, как тебе хочется поменяться местами с кем-нибудь из них! Если бы ты только…

– Не надо, Вирджиния, – он резко отодвинулся от нее. – Не говори так. Я уверен, что еще смогу работать. Тебе придется терпеть меня таким, какой я есть, и не пытаться заставить принять неверное решение. Понимаешь?

Она вздохнула и молча села в кресло, глядя на его четкий профиль на фоне стены. Он повернулся и произнес фразу, которая заставила ее похолодеть:

– Вряд ли ты когда-нибудь поймешь меня, Вирджиния.

Глава 11

Наступал сезон дождей, и потянулась длинная череда серых пасмурных дней с редкими проблесками солнца. Брент с утра уезжал в клинику, где теперь читал курс лекций для молодых врачей.

– Должно быть, нелегко ждать, – сочувственно говорила Лаура, – пока окулист не вынесет окончательный приговор.

Вирджиния потеряла надежду восстановить отношения с Брентом. Он отверг ее последнюю отчаянную просьбу уехать из Бангкока. На людях он был с ней любезен, проявлял заботу и предупредительность, а наедине, казалось, опасался даже случайного прикосновения руки, не говоря о большем.

– Жаль, что вы не умеете водить машину, – внезапно заявила Лаура. – Тогда вы могли бы возить Брента на лекции и хоть чем-то занять себя…

Вирджиния склонилась над шитьем. Она поняла, что хотела сказать Лаура – если бы она умела водить машину, то Ширани не смогла бы постоянно сопровождать Брента. Каждый раз, когда белый автомобиль увозил его, у Вирджинии мучительно сжималось сердце.

Шитье одежды на время отвлекало Вирджинию от раздумий. Благодаря помощи Лауры, ее гардероб пополнился шелковым платьем с жакетом.

– Великолепно! – проговорила Лаура, критически оглядев ее. – Оно действительно вам идет. Ах, если бы Брент видел вас! Почему бы не надеть это платье сегодня вечером? Вот Ширани никогда не упустит случая щегольнуть в новом наряде. Правда, ей идут все цвета, а вот я в ярких платьях напоминаю елочную игрушку, – удрученно добавила она, – так что на мою долю остаются привычные пастельные тона.

Вечером за ними заехали супруги Петри, и Вирджиния взяла Брента под руку, собираясь отвести его к машине.

– Вирджиния… – Брент повернул голову, будто пытался разглядеть ее, и как-то неловко проговорил: – Ты стала такой молчаливой… Это из-за того, что я теперь чаще оставляю тебя одну? Что много времени провожу в клинике?

– Нет, – решительно возразила она. – Я не против, если эти занятия в клинике помогают тебе. – Он внимательно слушал, и она продолжила: – Мне теперь некогда скучать – я много шью, Лаура постоянно бывает у меня и много помогает. Она так добра! А маленькая выдумщица Тьят! А Хромоножка! Он постепенно превращается в красивого, сильного пса…

Она замолчала, услышав, как Брент вздохнул:

– Ты очень терпелива, Вирджиния. Гораздо терпеливее, чем я ожидал…

У бунгало их встретил улыбающийся Ланс.

– Наша прелестная доктор Ансвар согласилась помочь мне сегодня, – весело сообщил он. – Так что я могу спокойно отдохнуть, пока она беспокоится о еде и о том, как занять гостей.

– Да, вы слишком ленивы, чтобы заботиться об этом самому, – со странным выражением лица подтвердила Ширани, смешивавшая коктейли.

– Я думаю о более возвышенных предметах, нежели о том, как накрыть стол и что подать на десерт!

– Спустись на землю, – насмешливо посоветовал ему Рэй Петри.

Не участвуя в общем разговоре, Вирджиния сразу заметила, как необычно ведет себя Ланс – он увивался вокруг Ширани, отпуская самые изысканные комплименты. Вирджиния изумилась: до сих пор она не замечала, чтобы Ланс проявлял хоть какой-нибудь интерес к прекрасной индианке, казавшейся сегодня богиней из древних легенд.

– Ну, Вирджиния, – неожиданно сказала Лаура, – поведайте нам секреты фотомоделей – например, как вам удается оставаться такой стройной? Брент, ваша жена соблюдает диету?

– Понятия не имею, – коротко отозвался тот.

– Должно быть, работать фотомоделью замечательно! – вздохнула Лаура. – Но я бы не хотела демонстрировать купальники зимой и шубы летом!

Ширани, пристально глядя на Вирджинию, произнесла:

– Дома мне удалось попасть на вечеринку фотомоделей и фотографов. Они приехали в Индию, чтобы подготовить специальный выпуск одного английского журнала, снимали храмы и хорошо платили всем нищим, которые изображали общий фон. Затем одному из фотографов пришло в голову сфотографировать девушку, сидящую на загнутом хоботе слона – она была одета в серебристые облегающие брюки и алую блузку. Это смотрелось поистине ужасно! Вам никогда не приходилось попадать в такие ситуации? Лаура права, вы никогда еще не рассказывали нам о своей прошлой жизни. Брент как-то заметил, что вы были весьма известны. Должно быть, вы сожалеете, что пришлось все бросить?

Вирджиния молчала, и Ширани настойчиво продолжила:

– Представляю себе, как обидно носить великолепную одежду и меха, зная, что они тебе не принадлежат!

Оправившись от неловкости, Вирджиния мельком взглянула на непроницаемое лицо Брента и заметила:

– Так бывает, когда идешь в магазин и примеряешь одежду, зная, что она слишком дорогая, чтобы можно было позволить себе приобрести ее.

– Для некоторых женщин это настоящая пытка, – пошутил Ланс, и все засмеялись.

Но Ширани вовсе не собиралась менять тему.

– Я слышала, вы когда-то демонстрировали одежду на большой ярмарке в Нью-Йорке. Должно быть, это незабываемо!

– В Нью-Йорке? Вы были в Нью-Йорке и никогда не рассказывали нам? – Рэй приподнялся со своего места. – Как вы могли, Вирджиния! Вы видели Кони-Айленд? А Манхэттен? Пятую Авеню? Вам понравились магазины?

Вирджиния почувствовала, с каким любопытством устремились на нее взгляды присутствующих. Что она могла сказать, особенно в присутствии уроженца Нью-Йорка, знающего этот город, как свои пять пальцев? Она отчаянно пыталась припомнить, что ей рассказывала Анна, но это было давно и многое уже стерлось из ее памяти. Она беспомощно взглянула на Ланса, но неожиданно в разговор вступил Брент:

– У нее было не так много времени, и впечатление осталось самое смутное. Они давали по пять показов в день, за время которых приходилось менять уйму одежды. И неудивительно, что, вернувшись домой, она могла лишь сказать, что видела Америку из окна автомобиля.

– Да, тяжелая работа, – вздохнула Лаура.

Ланс предложил гостям перейти на веранду, а слуга подал кофе и сигары.

Вирджиния была так благодарна Бренту, что даже перестала замечать подозрительные взгляды Ширани.

Она и вовсе бы забыла об этом разговоре, если бы не Ланс. Он появился в бунгало Брента на следующий день.

– Вы одна дома? – спросил он вполголоса и протянул объемистый конверт. – Я принес вам проспекты и фотографии с видами Нью-Йорка. Если разговор еще раз зайдет о вашей поездке, покажите все это. Можете спросить Рэя, какова высота Импайр Стэйт Билдинг или в чем истинная прелесть гамбургеров.

– Спасибо, Ланс, – радостно поблагодарила Вирджиния.

– Мне показалось, что у вас с Брентом что-то не ладится? – осторожно спросил Ланс, опускаясь на ступени террасы и поглаживая Хромоножку.

– Да, – кивнула Вирджиния. – В гостями он внимателен и вежлив, но когда мы остаемся одни, он словно избегает меня… Должно быть, он все же что-то заподозрил.

– Боюсь, и моя новость не слишком обрадует вас, – грустно улыбнулся Ланс. – Мне вскоре придется уехать. Меня переводят на новое место, в Сайгон.

Вирджиния медленно опустилась на ступеньку, не зная, что сказать. Как она останется здесь без Ланса? Прежде ее хоть немного успокаивало его присутствие и обещанная им помощь. А что будет теперь?

– Мне очень жаль, что это случилось именно сейчас, детка, – мягко произнес он.

– В этом нет вашей вины, – попыталась улыбнуться она.

– Как ни странно, мне жаль расставаться с вами. Ну, успокойтесь! До отъезда еще дней десять.

Из сада донеслись голоса, и из-за поворота дорожки показались Брент и Ширани.

А-Фун подал чай. Из задумчивости Вирджинию вывел насмешливый голос Ширани:

– Сегодня ваша жена выглядит просто замечательно, Брент. Она даже приколола к волосам живые цветы…

– Я начинаю делать прощальные подарки, – спокойно парировал Ланс. – Видите, мне удалось угодить миссис Хартлин. А какие цветы нравятся вам, Ширани – орхидеи, гардении?

– Так твой отъезд уже окончательно решен? – тревожно спросил Брент. – Вирджиния, позвони доктору Лауэну и извинись за меня – я обещал встретиться с двумя приезжими медиками сегодня после обеда, но вряд ли смогу это сделать.

– Сказать, что ты устал?

– Да, придумай что-нибудь, – он криво улыбнулся. – Женщины более искусны в таких вопросах.

Когда она вернулась на террасу, гости уже ушли. Брент откинулся на спинку кресла, и на его лице появилось умиротворенное выражение. Решив, что наступила подходящая минута для серьезного разговора, Вирджиния осторожно спросила:

– Брент, Рэй сказал мне, что на следующей неделе ты едешь в Ченгса-Вай. Можно, я поеду с тобой?

– Я еще не решил, поеду ли я, – ответил Брент, не поворачивая головы, – Но в любом случае будет лучше, если ты останешься дома. Нам придется ночевать в палатках. Впрочем, речь идет всего о двух днях…

– Но я так беспокоюсь за тебя, – еле слышно прошептала Вирджиния.

– И совершенно напрасно. Я не беспомощный младенец, – отрезал Брент.

– Конечно. Если хочешь, поезжай. Только… – ее голос дрогнул, – береги себя, пожалуйста.