Текст книги "Словоплёт (СИ)"

Автор книги: Мара Полынь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Неужели было так сложно было сказать с самого начала? Я бы даже не задумывалась об этом больше! Но нет, нужно было развести интригу! – Сантинали тоже решила обидеться. – Неужели тебя так тешило то, что я считаю тебя женщиной?

Ран удивлённо посмотрел на колдунью:

– Мне без разницы кем ты меня считаешь.

– Но тогда почему?

– Я не люблю своё прошлое. Когда я думаю о нём, то становлюсь мертвее, – ша закрыл глаза. – Если бы не твари, я бы предпочёл вовсе не вспоминать о Сарандане, но сейчас у меня нет такой возможности: старые знания утеряны, и если со мной что-нибудь случится, всё, что останется – это твои неоконченные записи, – он кивнул на открытую тетрадь, лежащую перед кодлуньей, - и обрывочные сведенья, которые удалось собрать Аластару. Я считаю, что эта забывчивость – не просто результат времени. Мне кажется, что кто-то приложил к этому руку, настойчиво уничтожал традиции и воспоминания на протяжении веков. И я хочу помешать этому 'кому-то'. Если бы не это, вряд ли бы мы вообще здесь сейчас сидели.

Что ж, по крайней мере теперь Сантинали понимала немного больше в поведении своего колдуна. Пусть ша и хорохорился заявляя, что ему многие вещи безразличны, королевне казалось, что даже по прошествии шестисот лет колдуна всё ещё задевает его прошлое.

– Кстати, с завтрашнего дня я собираюсь начать выходить в город.

– Город? Зачем?

– Хочу расширить защитные заклинания, – ша помолчал словно размышляя стоит посвящать Сантинали в детали плана или нет. – Это только вопрос времени как скоро я столкнусь с кем-нибудь из древних иных. Хочу быть готовым к такой встрече. Я изучил план города, и у меня теперь есть кое-какие мысли где поставить несущие печати.

Сантинали представила ша, разгуливающим по снежной Ясеневой Роще и поющим на улицах. Зрелище представлялось странным.

– А как же Мирт?

– Я уже могу давать ему небольшие задания не опасаясь, что он убьёт себя или разнесёт половину особняка. Он учится удивительно быстро, это радует, – Ран выбрался из кресла и подошёл к окну посмотреть на ночной заснеженный парк. – Думаю, мы могли бы взять его с собой в Сану-Сану, когда придёт время.

– Ладно. А когда ты планируешь выходить?

– Где-нибудь перед обедом. Пока что вряд ли у меня будет больше часа в день. А когда я закончу с соседними улицами, думаю, времени у меня появится больше.

Следующую неделю ша каждое утро после завтрака отправлялся на прогулку: Мирт корпел над чем-нибудь в лаборатории Сантинали, специально переоборудованной для его нужд, а колдунья оставалась предоставлена сама себе. Оказалось, что теперь у неё куча свободного времени, которое некуда потратить: к активному расследованию истории с контрабандой её не подпустили, а большая часть старых знакомцев не спешила восстанавливать общение – после жуткого скандала, предшествовавшего её изгнанию в Белую Скалу её ещё долго будут обходить, как чумную. Оставалось только разбираться в записях, которые она каждый вечер делала под диктовку Рана или иногда отправляться на прогулку вместе с ним. Путешествия эти разнообразием не отличались: ша бродил по улицам и иногда останавливался то у одного дома, то у другого. Накладывание печатей в его исполнении получалось совсем незаметным: почти никаких звуков, и уж точно никаких волшебных сплохов, будто бы он специально выбирает самые незаметные способы для колдовства, какие ему только известны. Но, похоже, чем незаметнее было колдовство, тем больше уставал колдун после него: на занятия с Миртом его ещё хватало, но после обеда он теперь обязательно брал перерыв на полчасика – вздремнуть, и вечерние посиделки с каждым разом становились всё короче. В один из последних раз Ран заснул прямо в своём любимом кресле, когда Сантинали попросила сделать небольшую паузу, чтобы достать новую тетрадь.

Сантинали отрешённо изучала чистый разворот бумаги перед собой. С тех пор как она узнала, что Ран – точно мужина, у неё больше не выходило думать о нём как о 'ней', и даже стиль речи, звучавший в её голове, изменился от этого. Будто бы теперь говорил другой человек. До чего же странная штука, эта 'мыслеречь'! В зависимости от того, как воспринимает говорящего слушатель, она так меняется. Колдунья вздохнула: интересно, что из всего, что рассказывает Ран, является именно тем, что он имеет ввиду, а что – лишь плод её воображения, искажение, созданное её разумом?

В дверь постучали:

– Госпожа, письмо от Её Величества, – Рудо держал конверт на подносе. – Ответа не требуется.

'Хочу поговорить о твоём прелюбопытнейшем колдуне. Жду завтра в 11 утра. Будет хорошо, если ты оставишь его дома. Целую.

P.S. Отец почти полностью оправился, ожидай приглашения на официальный приём по поводу в ближайшем будущем.'

Сантинали положила бумагу на стол и глубоко задумалась. Чего ждать от этой встречи? Что именно хочет обсудить мама? Чего именно опасаться? Вдруг её сошлют куда-нибудь ещё? Например, велят отправляться в Страйху сей же день. Вроде бы ничего не предвещает беды, но вдруг? И что ждёт Рана? Удастся ли ему пережить любопытство королевы? Наверное, не стоит ему пока что говорить ни о чём: всё равно поделать он ничего не сможет (точнее, кое-что он точно хорошо умеет, но Сантинали вовсе не хотела, чтобы он устроил бойню во дворце), лучше пусть не нервничает лишний раз, а сосредоточится на занятиях с Миртом.

Сантинали ждала приёма в жёлтой гостиной и не находила себе места от беспокойства. Конечно, внешне это никак не проявлялось, но в душе у королевны бушевала буря. Наконец, когда пришёл мажордом и представил королеву, Сантинали уже была готова сама идти сдаваться в темницу.

– Чаю?

Дождавшись, когда вся прислуга оставит их одних, королева отставила чашку и внимательно посмотрела на свою дочь.

– Задавшись целью о твоём колдуне можно выяснить кое-какие удивительные вещи, – королева сделала паузу. – О том, что появился он в Белой Скале ниоткуда. Или о 'духе горы' Кляксе, который благоволит маленьким детям. Но при этом чего-то стоящего о нём не узнаешь. Ни одна из магических школ, академий и уж тем более Университет не имеют среди своих выпускников никого с именем или фамилией 'Шанаран', по крайней мере за последние шестьдесят лет. И никто из опрошенных по моей просьбе магов никогда не имел дела с туманными копьями. Я не понаслышке знаю как сложно обнаружить и унчитожить иную сущность, а тут пришёл никто из ниоткуда и сделал это походя, за несколько минут.

Королева замолчала словно собираясь с мыслями, но Сантинали казалось, что она молчит, чтобы нагнать побольше напряжения: королевна уже вся взмокла, хоть одежду отжимай. К чему мама клонит?

– Капитан Танарин тоже ничего внятного сказать не смог, чем разжёг моё любопытство ещё больше, – продолжила тем временем королева. – Надеюсь, хотя бы ты можешь развеять тайну, окутывающую нашего замечательного спасителя?

'Врать бесполезно', – словно кто-то прошептал Сантинали над самым ухом.

– Обещай, что не будешь смеяться и не отправишь меня к лекарям, – колдунья решила, что стоит сказать правду: во-первых кто, как не мама легко уличит её во лжи (уж слишком хорошо знала она свою дочь, да и нельзя долго быть королевой не разбираясь в людях), во-вторых, королева уже успела навести справки и результат её явно озадачил. Это шанс получить действительно могущественного союзника. Или оказаться в лечебнице для буйных. Что произойдёт в этом случае Сантинали старалась не думать: ведь Шанаран скорее всего отправится её спасать, а в его исполнении это могло закончиться как 'обратить в прах всех' или 'нарезать всех на кожаные шнуры', по выбору – миролюбивого разрешения конфликта с участием ша королевна ещё ни разу не видела. – Если бы эта история приключилась не со мной, я бы в жизни не поверила. Да я до сих пор всё никак не поверю, если честно, хотя уже нашла много документальных свидетельств в пользу того, что это – действительно правда.

– Это очень интересно, – сдержанно кивнула мама. По её виду было не понять, что именно у неё на уме.

– Скорее всего всё началось ещё раньше, но я начну с непосредственных событий, которые привели к тому... – Сантинали запнулась. Было проще рассказывать чашке чая в руках королевы, чем самой королеве. По крайней мере королевна в этом случае не чувствовала себя уж совсем глупо. – К чему привели. Итак. Шестьсот лет назад в Скерах, было княжество, называлось 'Сарандан'. Или горы, где находилось это княжество так назывались... Наран-Шасский перевал был самой северной его точкой. У них была своя магическая школа и много другого интересного. Например, так называемые хранители границы. В каждый момент времени их было четверо, по сторонам света, и подчинялись они только королевской семье. Титул хранителя был переходящий, и ими становились только самые сильные маги своего времени. Но в какой-то момент случился переворот, хранителей всех перебили, началась затяжная война и княжество вскоре исчезло с карт. Самого последнего Хранителя Севера, ставка которого как раз находилась в Белой Твердыне (тогда она называлась как-то иначе), звали Шанараном, – колдунья перевела дух и мельком посмотрела в лицо матери. По крайней мере стражу она вызывать не торопилась. – Спустя шестьсот лет отец сослал меня в те глухие края, и местный воевода решил убить меня и всех моих людей. Когда я убегала от стражи, то попала на нижние уровни подземелий, в древнюю часть замка, о которой и местные, я подозреваю, немного знают. И нашла там место захоронения последнего Хранителя Севера, – Сантинали помедлила тщательно подбирая слова. Никому не стоит знать о том, что колдунья считала в тот момент Шанарана тварью. Даже если это твоя родная мать. Есть вещи, которые лучше забрать с собой в могилу. – В общем, мы заключили с ним договор. Результат ты видишь.

– С мертвецом?

Сантинали лишь кивнула в ответ. Нет, если бы ей самой такое рассказали – велела бы всыпать солёных розг для прочистки мозгов.

– И что ты должна ему отдать за всю ту помощь, что он тебе оказывает? – С подозрением в голосе поинтересовалась королева.

– Я поклялась защищать его.

– Защищать?

– Как сюзерен. Он принёс мне вассальную клятву. Хотя я подозреваю, что в большей степени им двигала скука, чем что-либо ещё: всё равно все, кто убил его, умерли давным-давно, а торчать внутри горы больше половины тысячелетия – кому угодно надоест.

– То есть... он твой вассал? Древний могущественный колдун принёс тебе клятву от скуки? Ты не находишь это странным?

– В тот момент это казалось наименее странным из всего, что он делал.

Они замолчали. Что же, по крайней мере мама выглядела так, будто ожидала чего-то подобного. Маги жили дольше обычных людей, но пределом были сто, сто пядьтесят лет. Шестьсот лет были больше похожи на какую-то сказку. Тем более, что колдун был мёртв – истории о живых мертвецах и упырях по-прежнему оставались лишь народными преданиями, несмотря на всё искусство магов. Единственное исключение составляли лишь жертвы Леборойской порчи, и то было непонятно, во что же они превращались.

– И какие планы у него теперь? – После продолжительного раздумья поинтересовалась королева. – Что-то мне подсказывает, что ознакомившись с нынешним положением дел у него появились новые идеи, как провести время с огоньком.

– Он хочет восстановить утерянные магические практики, и ещё мне кажется у него есть зуб на иных. Я так понимаю они имели какое-то отношение к его смерти и теперь остались единственными, которым он мог бы хоть как-то насолить за свою кончину.

– Звучит безобидно, – согласно кивнула королева. – А что за практики?

– Оригинальное учение школы Ри, – не моргнув глазом нашлась Сантинали. И это даже было правдой! – За прошедшие столетия многое потерялось, особенно то, что касалось борьбы с иными. Шанаран считает, что это неспроста. Конечно, современные маги намного сильнее магов его времени, но, как видишь, некоторые умения как-то от нас ускользнули.

– А этот его голос потусторонний, которого никто не слышит?

– Ты когда-нибудь слышала про словоплётов?

Сантинали вернулась домой ближе к ужину: они проговорили с королевой много часов подряд. К удивлению и несказанной радости королевны никто её не встречал: только Рудо поинтересовался когда и куда подать ужин. По его словам Шанаран и Мирт почти всё время проторчали в лаборатории. Последние несколько дней в дополнение к умению концентрироваться ша учил мальчишку петь, но тот всё время ужасно фальшивил.

– Для словоплёта важны не только содержание слов, но и форма! – Возмущался колдун. – Без хорошо поставленного голоса ты не сможешь нормально колдовать! Кто вообще занимался твоим образованием!

Мирт в ответ лишь печально вздыхал – он пока что не умел использовать мысленную речь, а вслух произносить хоть что-нибудь опасался: ша начинал ругаться ещё сильнее за каждое оброненное слово.

Сантинали тихонько пробралась к себе в кабинет и устроилась за столом: нужно было упорядочить мысли после разговора с королевой, обдумать новые идеи и решить что делать дальше. Мама заявила, что пробуждение остальных хранителей – очень любопытный эксперимент. Она сама предложила оплатить поездку и выразила надежду, что результатом станет значительное уменьшение тварей. По её словам засилье иных сущностей в столице имело просто катастрафические масштабы. В ответ королевна должна была держать её в курсе происходящего: если один хранитель вряд ли мог повернуть положение дел в лучшую сторону, то четыре – вполне. Оставался только вопрос контроля: Шанаран подчинялся Сантинали по доброй воле, но примут ли главенство королевны и остальные? И что будет потом? Колдунья ведь не была вечной. По крайней мере прожить ещё шестьсот лет ей не светило.

– Ну как всё прошло?

Сантинали подпрыгнула от неожиданности. В своём излюбленном кресле сидел Ран и с наигранным безразличием наблюдал за королевной.

– Лучше, чем я опасалась, – Сантинали не знала что знает ша и о чём именно спрашивает, но решила, что будет так же отвечать обтекаемыми фразами, как и он спрашивает. Из принципа.

– Это хорошо, – Ран опять затих, сливаясь с обстановкой кабинета.

– А у тебя как? Идёт прогресс?

-У Мирта совершенно нет слуха, – ша вздохнул. – Даже не знаю что с этим делать. Понимаю, что времени пока что совсем чуть-чуть прошло, но ни один из способов как учили в своё время меня, с ним пока что не работает.

Сантинали вспомнила восхитительные песни-заклинания ша и тоже вздохнула. Что на Белой Скале, когда он поднимал каменного великана, что сейчас, когда он зачаровывал дом против тварей. Такие разные, но поражающие своей внутренней гармонией, силой. Как бы ей хотелось ещё раз услышать этот голос.

– Сегодня будем писать?

– Нет, я устал. На следующей неделе уже. Сегодня даже поход в город пропустил. Нужно отдохнуть немного.

– Хорошо, – ну и ладно. Сантинали тоже хотелось немного отдохнуть. Да и дел много: нужно встретиться с учителем и обсудить дальнейшие планы, как про Мирта, так и про поездку в Сану-Сану, прочитать все выданные Низаром документы о состоянии дел в Страйхе, подготовиться к вечеру в честь выздоровления отца, в конце концов: последнее новое платье королевна шила больше полугода назад, ещё до своего позорного отъезда из столицы.

– Кто такой Наргвейн? – Вдруг спросил Шанаран.

Сантинали замерла за своим столом. Откуда он знает это имя? Что случилось такого, что ша спрашивает теперь о нём?

– Какой-то давний враг, судя по твоей реакции, – сделал вывод ша, а королевна подумала, что нужно научиться лучше контролировать выражение лица.

– Да нет, не враг. Бывший жених, – она принялась перебирать письма и бумаги, скопившиеся на столе. Нужно было куда-то деть глаза и чем-нибудь занять руки. – А откуда тебе известно его имя?

– Приезжал сегодня, вынюхивал что-то, пока тебя не было,– пожал плечами ша. - Сигурд прогнал его.

– Вот как? – королевна в задумчивости погладила тетрадь, которую как раз в этот момент взяла, чтобы переложить в ящик стола. Интересно, какой он сейчас? Как у него дела? Да, она сама запретила себе наводить справки об этом человеке, и слугам приказала прогонять и его, и его слуг, буде таковые появятся у её дома, и ни в коем случае не сообщать ей об этом. Она вообще не хотела вспоминать его или думать о нём. Но Шанаран не был её слугой. И даже если бы был – она ведь не предупреждала, что при ней нельзя Наргвейна даже упоминать. И сейчас в её душе опять всколыхнулось старое болото. Да, она ненавидела его за предательство, но сколько прекрасных лет они  провели вместе! Если бы только она не уехала тогда на юг... – Ты его видел?

– Да.

– И как он?

– Очень хотел с тобой встретиться. Утверждал, что вам нужно обязательно поговорить.

– А ты?

– Что я?

– Ну... Говорил с ним? – Интересно, как Наргвейн отреагировал на появление нового мужчины в её доме? Сантинали в очередной раз удивилась сама себе почему так долго она принимала ша за женщину. Сейчас, глядя на человека в кресле напротив она никак не могла рассмотреть в нём ничего женственного. Ну, симпатичный. Плавно движется, да. Но как он мог казаться женщиной? Наваждение, никак иначе.

Ран фыркнул – не в её голове, а по-настоящему. Первый звук с тех пор, как он произнёс своё имя.

– И как по-твоему это должно было выглядеть? Ты думаешь в Ясеневой Роще все поголовно потомки ша? Хорошо хоть Мирт появился, может чиркать записки твоим слугам о том, что мне нужно.

– То есть, ты не выходил ему навстречу?

– Нет. Я видел его в окно лаборатории.

– Понятно.

Нужно срочно перевести разговор на что-нибудь другое. Нет больше сил думать об этом негодяе.

– Я заметила ты делал паузу в своих вылазках в город?

– Да. Очень утомительно накладывать печати, – Ран охотно поддержал новую тему. – Они пассивные, в отличие от защиты твоего дома, и их накладывать легче, но приходится соблюдать правила безопасности... Да и маскировать их сложно: никто ведь не должен их увидеть раньше времени. Думаю ещё завтра остаться дома, а послезавтра опять возьмусь за работу. Ясеневая Роща просто огромная. Думаю, такими темпами мне понадобится несколько лет, чтобы полностью закрыть её.

– А куда ты собираешься отправиться в этот раз? У тебя ведь есть план?

– Давай покажу, – ша с энтузиазмом выбрался из кресла, словно только и ждал случая похвастаться. Из шкафа появилась свёрнутая в тубу карта, добытая капитаном Танарином, стол очистился, как по волшебству, и вот меньше чем через минуту Сантинали смотрела на подробный план города, расчерченный какими-то разноцветными линиями и утыканный точками. Вокруг её особняка точек было много, но чем дальше, тем реже они попадались, как брызги от кляксы.

– Каждая точка – уже установленная печать, – тем временем рассказывал колдун. Сантинали по-новому посмотрела на карту – неудивительно, что он так устаёт: точек было около сотни – и это всего за несколько недель! – Вокруг твоего дома сеть уже завершена и в случае нужды я смогу полностью закрыть несколько ближайших кварталов. Дальше я решил действовать другим способом: расставлять печати более редкой сеткой, а потом постепенно уплотнять её. Так в случае чего в любом районе города я смогу получить хотя бы небольшую поддержку, да и во время создания печатей не буду привлекать к себе так много внимания. Сейчас я хотя бы частично уже покрыл Горища, Цнар и Буковую долину, – палец ша перемещался по карте указывая на районы, о которых он говорил. – По плану послезавтра я должен приступить к Торжищу, – но радости от выполнения работы в его голосе поубавилось. - Но там столько народу... Я ездил туда на днях, посмотреть, где придётся работать дальше. – Шанаран умолк. Было видно, что ему не по себе даже от мыслей об огромной толпе. И ночным временем вылазки этой проблемы с Торжищем было не решить – там всегда было много народу, в любое время суток.

– Хочешь, поеду с тобой? Давно хотела присмотреть себе новый зимний шарф. Да и нужно подобрать ткань для нового платья. Отец собирается устроить торжественный приём в честь своего выздоровления, а у меня нет подходящего наряда.

– Давай, – ша никак больше не прокомментировал предложение королевны, но той показалось, что он обрадовался.

Торжище – огромный район города, почти полностью занятый под рынки, мастерские и увеселительные заведения – был шумен, как и всегда. Здесь было без разницы на улице снег или удушающая жара, день или ночь – всегда кто-то ходил, пел, стучал в барабаны, что-нибудь предлагал или покупал. На Торжище можно было удовлетворить самый изысканный вкус или найти самую дешёвую подделку, главное – знать, где искать. Первым делом они заехали в привилегированную часть района, где улицы были белы, широки и чисто выметены, у ресторанов не было зазывал, а вывески магазинов сияли надраенной бронзой. Пока Сантинали выбрала всё необходимое (а это была не одна и не две мастерские, ведь к тканям понадобилось подобрать и пуговицы, а как же новые ленты, и ещё ни одна из заколок не подойдёт к новому платью), Шанаран бродил вокруг да около, пристраиваясь то у одной стены, то у другой. Незаметно пролетело полдня, но, наконец, усталая королевна выбралась из последней лавки.

– Я готова, а ты? – Наверное, выглядело странным, что она говорит в воздух, ни к кому особо не обращаясь. Шанаран, чуть более бледный, чем обычно, помахал с дальнего конца улицы:

– Ещё одна печать и я здесь тоже закончил. Подожди минуту.

Тарти и Сигурд как раз закончили укладывать в карету покупки, когда ша вернулся:

– Всё, можно двигаться дальше.

Впереди их ждала та часть района, которая снискала Торжищу славу места громкого, вонючего и хаотичного. То, что они пришли сюда во время обеда, было большой удачей: утренний люд схлынул, а вечерние развлечения ещё не начались. Толпа поредела и теперь среди общего гула можно было по крайней мере различить голоса зазывал различных закусочных и таверн, торговцев, нахваливающих свой товар. Многие лавочки в этот неурочный час были закрыты, но всё равно людей на улицах было слишком много: Сантинали время от времени чувствовала сквозь одежду, как ша прикасается к ней локтем, словно ища поддержки. Они не успели поставить ни одной печати, когда Шанаран вдруг дёрнулся вниз и в сторону, словно пытаясь поймать собаку.

– А-а-а!!!  Помогите-спасите! – Заорал трепыхающийся в его руке мальчишка, совсем ещё ребёнок лет семи или восьми. – Похищают! Среди бела дня убивают! На помощь!!! – От его воплей болели уши. Вокруг них сразу же образовалась пустота – карманников здесь было выше крыши, и по понятным причинам их никто не любил.

– Отдай мой кошель с галькой, и я тебя отпущу, – обратился к воришке колдун. Сантинали на мгновение удивилась: почему он ожидает, что ребёнок его услышит? Но почти сразу же успокоилась – за прошедшее время она успела забыть, что все дети слышат её колдуна независимо от того насколько в них сильна кровь ша.

Шанаран держал мальчишку на вытянутой руке, а тот извивался похлеще угря на сковороде, пытаясь вырваться из его крепкой хватки.

– У меня нет ничего!

– Посмотри в сумке.

– Там тоже ничего нет! Только мои вещи!

– Да ну, – ша хищно улыбнулся. – А если проверить?

Воришка дико взвыл и попытался укусить своего пленителя, но ничего не добился. Ша крепко встряхнул его так, что аж клацнули зубы. Сумка вдруг разорвалась по шву и злополучный кошель с глухим стуком упал в грязь.

– И что же это?

– Это не я!!! Мне подбросили!

– Удивительный талант, – словно ни к кому не обращаясь, пробормотал Шанаран. – Минья, можно я заберу его себе?

– Кого? Мальчишку???

Ша в задумчивости посмотрел на королевну:

– В моё время за воровство отрубали руку. Но я мог бы отменить наказание приняв вора в дом. Выверт закона: если воруют внутри семьи, то как бы и не воруют, это становится уже внутренним делом дома. Сейчас уже законы другие, да?

– Определённо, – вздохнула королевна. – По крайней мере в дом воров больше ни принимают.

– Жаль, – ша опустил мальчишку так, чтобы он мог касаться носками земли, но держал по-прежнему крепко. – А если я просто заберу его себе? Это будет считаться похищением?

– Эй, эй! – Воришка задёргался, обращая на себя внимание. – Что значит 'заберу себе'! Я вам не вещь какая-нибудь! И не собака бездомная! Помогите!!! Среди бела дня похищают!!!

– Да не волнуйся, – поморщился от его воплей ша. – Всё равно кроме неё и тебя меня никто не слышит. И это лишь вопрос времени, когда твои уловки перестанут работать и тебе всё же отрубят руку.

– За такое руки больше не рубят, – буркнул маленький пленник. – А ссылают в каменоломни. Или соляные шахты. Ты откуда вообще вылез такой?

– Из гор, – ша опять встряхнул мальчишку и из него в грязь посыпалась разная мелочь. – Просто удивительно. Минья. Мне он очень нужен. Пойдём, пока здесь не появился никто из иных.

–Что же ты творишь, изверг!!! – Ребёнок начал брыкаться, вертеться, щёлкать зубами, пытаясь дотянуться до всего, что рассыпалось по земле. Ничего не помогало. – Всё заработанное тяжёлым трудом!!!

– Зачем он тебе? – Сантинали была настроена скептически: тянуть оборванца с собой в карету ей совершенно не хотелось. Да ещё и под эти дикие неуёмные вопли? Нет уж. Да и что с ним делать потом? Он же всё её столовое серебро упрёт! Мальчишка замер вслушиваясь в их разговор.

– Из него выйдет отличный колдун. Уже сейчас виден талант, – Шанаран опять поднял воришку и начал вертеть в разные стороны рассматривая. - Самородок. Совершенно без обучения он умудрился применить свои способности так, что если бы я сам не был шанаши, ни за что не заметил бы, как он срезает кошель. Боюсь только его удача будет длиться ровно до момента, пока он не нарвётся на иного – те ша не любят и предпочитают убивать на месте, как только поймут, кто перед ними. По крайней мере так было в мои времена.

– То есть, ты хочешь сказать, что если мы его отпустим сейчас, то он будет жить только до тех пор, пока не столкнётся с тварью?

Ша кивнул.

– Ты давишь мне на жалость, – королевна вздохнула. – Домой я его не возьму.

– Может, если я договорюсь с Сигурдом и он выделит сарай?..

– Слушайте, отпустите меня, – напомнил о своём существовании мальчишка.

– И не мечтай. Сдадим тебя жандарму, – шикнула на него колдунья.

– Мне нельзя к жандарму, – испугался ребёнок.

– Раньше было нужно думать!

– Но Нарин без меня не сможет! – Похоже, только сейчас воришка понял, что его действительно поймали и ничего хорошего ждать не приходится.

– Кто такая Нарин? – Тут же нахмурился ша.

– Сестра моя.

– А родители?

– Нету.

– Другая родня?

– Тоже нету. Мы не местные.

– Если бы ты был с местными заодно, то тебя бы уже попробовали отбить, – кивнул колдун. – Но они что-то только радуются, что ты попался.

– Кто? – Сантинали оглянулась, но никого подозрительного не увидела.

– Шпана местная.

– Где?

– Не обращай внимания. Где твоя Нарин, веди.

– А ты... – взгляд мальчишки был полон страха и надежды одновременно, на страха больше, определённо.

– Давай-давай. И не вздумай бежать, я тебя всё равно поймаю, – ша поставил пленника на землю.

Не прошло и минуты, как они уже пробирались по каким-то задним дворам, карабкались по перекладинам переброшенным через заборы, перепрыгивали через вонючие лужи. Сантинали всё никак не могла сообразить как она умудрилась впутаться в новое приключение и чем всё это грозит. Да, она разрешила Мирту поселиться в её доме, но он – сын её учителя, и если Шанаран не будет учить его управлять даром, то мальчик вскоре умрёт, как в своё время его старший брат. Но здесь? Какие-то оборванцы с улицы? Они ехали на Торжище ставить печати, а не брать под опеку двоих детей! Но вот они уже взобрались по последнему шаткому пролёту на чердак. Дыры в крыше кое-где были заткнуты тряпками, а дальний угол чердака огорожен досками и накрыт огромным полотнищем, словно кто-то построил дом в доме. Мальчишка уверенно шёл по полусгнившему покрытию перепрыгивая от балки к балке – судя по вытоптанной в грязи тропинке, этим путём он пользовался часто. Невесомой тенью, от поступи которой не скрипнет ни одна доска, шаг в шаг за ним следовал ша. Колдунья, морщась и отмахиваясь от паутины, шла последней. Она даже не подозревала, что на Торжище, где почти никто не селится, так как земля стоит баснословных денег, а даже самую маленькую комнатку пускают в дело, могут стоять вот такие заброшенные дома. Причём судя по тому, что она видела, пока они сюда добирались – не один, и не два. Как такое возможно? Это же не поддаётся никакой логике! Мальчишка приподнял полог и юркнул в шалаш. Сантинали, проследив, как там же скрылся и ша, решила подождать снаружи: внешне конструкция выглядела хлипко, да и места для ребёнка и двух взрослых там будет впритык. Но простояв с минуту, она всё же не выдержала и заглянула внутрь. У стены стоял небольшой топчан, а на нём укутанная в грязные одеяла, как в кокон, в обнимку с огромной пушистой кошкой, спала девочка лет пяти, не больше. Ша стоял на коленях рядом с ней и медленно водил рукой над её головой, его губы беззвучно шевелились. Мальчик сидел на корточках рядом – крыша самодельного домика была слишком низкой, чтобы даже он мог стоять в полный рост. Ни печки, ни буржуйки в комнате не было – видимо, кошка была единственным источником тепла для маленького ребёнка. Королевна с сожалением поняла, что теперь она не сможет оставить детей – ударь холода (а в конце зимы всегда недели полторы в столице стояли крепкие морозы) и они умрут, даже если не встретят ни одной твари. Но тащить их домой? Может, Шанарана удастся уговорить сдать их в какой-нибудь приют? Должны же быть в столице приличные интернаты или что-нибудь в таком духе. Она даже готова заплатить за их содержание! Лишь бы они жили не у неё дома.

Шанаран опустил руку и внимательно посмотрел на прицнессу. Ох уж этот взгляд. Чего он хочет? Заворожить её своими вишнёвыми глазищами?! Нет, нет, нет и ещё раз нет. Никаких вшей и клопов в её доме. Причём, они ведь и кошку захотят с собой взять! Даже если он сейчас напустит жути – она будет твердо стоять на своём. Не отступит. Как скала.

-Если ты не против, я бы хотел, чтобы они пожили недельку у нас, пока мы не подберём им школу с полным пансионом, – словно читая её мысли предложил ша. Может, он тоже понимал что такое трое детей в одном доме. – Уверен, в столице есть достойные места. Возможно, та же школа Ри берёт таких юных учеников на какие-нибудь младшие подготовительные курсы? Уверен, в жест благодарности Аластар согласится за ними присмотреть.

Ну вот. Теперь она даже отказать не может не выглядя при этом бессердечным монстром.

– Только на неделю, – буркнула королевна. Ша еле заметно улыбнулся. – И интересно, кто же будет платить за эту 'школу с полным пансионом'?