Текст книги "Словоплёт (СИ)"

Автор книги: Мара Полынь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– У Кляксы были столетия, чтобы погрузиться в самые глубокие пучины отчаяния. Мне достался только небольшой кусочек в его воспоминаниях – остальное он поторопился спрятать – но мне с лихвой хватило. Я даже в чём-то рад теперь, что ещё только позавчера мне проткнули сердце, а вчера Клякса уже разбудил меня. Не было всей этой... – Шанасаннан  неприязненно передёрнул плечами. – Тьмы.

Ша замолчал. Сантинали судорожно пыталась придумать, что сказать, чтобы продолжить разговор, но все слова куда-то пропали. Она, конечно, думала о чём-то подобном раньше, но разум всегда гнал прочь такие мысли. Ведь Шанаран казался таким обычным. Конечно, не в те моменты, когда источал мертвящую жуть. Да, он вроде бы говорил что-то о своём заточении, но что-то такое обычное... причём, он ведь говорил, что не был в сознании всё время. Что иногда он забывался. Но что было тому причиной?

– Я тебя расстроил? – Заметил изменение в её настроении ша.

– Нет. Просто я раньше не пыталась представить какового это: провести даже десять лет в полной темноте и одиночестве. Но почему ваше... посмертие... было таким разным?

– Потому что наши силы заключены в разном. Сейчас странно это говорить, но изначально Клякса специализировался на водной стихии. И хочу сказать, что водяной шанаши из него был отличный. А потом тот несчастный случай, и он из простой Черепахи стал Чёрной.

– Несчастный случай?

– Дело настолько давнее, что не стоит вспоминать об этом. Если тебе действительно интересно, пусть лучше Клякса потом сам тебе расскажет. Ничего трагичного. Просто не повезло.

– Ладно... Ты называешь Рана Черепахой. У тебя ведь тоже есть животное-символ?

– Конечно. У каждого шанаши, прошедшего восемь кругов, было такое. Я – Петух. Шанаданна – Тигр. Шанамийс – Змея. Если тебе это пригодится когда-нибудь, конечно. Животное указывает на то, в чём шанаши особенно хорош.

– В смысле?

– До седьмого круга у шанаши нет предпочтений. Все сравнительно слабые шанаши могут заниматься всем в равной мере одинаково. Заговорить дом от мышей или проклясть воина на смерть в битве заберёт у него приблизительно одинаковое количество сил. Но те, кто достигает истинных вершин в искусстве словоплетения... некоторые вещи нам получаются проще, чем остальные. Не то, чтобы то, что мы умели делать раньше, становится сложнее. Просто что-то начинает забирать намного меньше сил. Ты так полно овладеваешь умением, что оно становится твоим вторым дыханием... Не знаю, как лучше объяснить. Мне всегда было проще крошить врагов, чем говорить, – Шанасаннан опять улыбнулся. – Клякса – Черепаха. Чёрная. Когда мы были живы, это значило, что перед тобой шанаши, которому особенно хорошо удаются вещи, связанные с жизнью. И смертью. Убить кого-нибудь одним словом, и даже не моргнуть – легко. Подстроить несчастный случай. Или вылечить тяжёлую болезнь. Всё живое безропотно подчиняется Чёрным Черепахам.

– А тропа теней?

– Тропа теней?

– То, как мы возвращались из храма после твоего пробуждения.

– А, это. Мы называем это 'ходить тёмной стороной'. Туда уходят души умерших. По крайней мере ша в это верят. 

– Ясно. Понятно, – Сантинали замолчала. Лучше пока что ничего больше не спрашивать. Слишком Шанасаннан охотно рассказывает какие-то жуткие, даже невероятные вещи.

– Так вот, – колдун тем временем вернулся к основном вопросу, заданному королевной. – Так как Клякса – Чёрная Черепаха, ему было много проще вернуться с тёмной стороны. Он ведь раньше делал это иногда по десять раз на дню. Мне, Петуху, всё, что удалось сделать – это не сгинуть бесследно после смерти.

Тем временем они остановились перед лавочкой, где Сантинали всегда заказывала себе одежду, когда приезжала в Сана-Сану. Звякнул над дверью колокольчик, выпуская посетителей.

– То есть, если меня вдруг убьют, то Ран сможет и меня воскресить? – Сама того не ожидая вдруг спросила Сантинали.

– Тебя? – Шанасаннан смерил королевну оценивающим взглядом. – Нет, тебя, минья, не получится.

– Почему?

– Потому что... – но закончить Шанасаннан не успел: в воздухе свистнула короткая стрелка. Воздух вокруг королевны зазвенел от активировавшихся защитных заклинаний, но всё, что смогли сделать защитные амулеты, так это слегка изменить траекторию её полёта, так что острие вонзилось не в грудь, а в руку. Сантинали вскрикнула от боли и неожиданности, чувствуя как адонал растекается по телу, вытравливая магию из её крови. Само по себе противомагическое средство было не очень опасно, а его действие сходило на нет через сутки, максимум через двое. Но проживёт ли она достаточно долго? Шанасаннан рыкнул, как настоящий дикий зверь, и вторая стрелка каплями расплавленного металла упала на мостовую и забрызгала штаны колдуньи. Ша втолкнул Сантинали в лавку и захлопнул дверь, уходя с линии обстрела.

– Добро пожал... – начал было портной за прилавком, но враз замолк, увидев кровь, расплывающуюся по рукаву Сантинали.

– Ты знаешь, кто стрелял? – Язык плохо слушался. Не только от шока и боли, но и от ощущения потерянной силы.

– Нет, – Шанасаннан отодвинув занавеску на окне и напряжённо вглядывался в дома напротив. - Я его не почувствовал. И сейчас не чувствую. Хорошо подготовился, гад.

– Ладно, – Сантинали закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. – Как думаешь, он сунется за нами сюда?

– Не думаю. Здесь ему не укрыться, а в прямом противоборстве со мной никому не выстоять, – Шанасаннан подумал об этом так уверенно, что Сантинали ни на мгновение не усомнилась. Да, против огненной мощи Ренана не устоять никому.

– Значит подождём пока уйдёт... Тем более мы уже добрались, куда нужно. Снимем с тебя мерки, может, подберём что-нибудь из готовой одежды. А там посмотрим. Может, Шанаран проснётся и отведёт нас домой через тени... – колдунья пошатнулась. Но как они поймут, что опасность миновала, если ни она, ни Ренан не видят и не чувствуют стрелка? – Пожалуй, мне нужно сесть.

– Эй, уважаемый! – Шанасаннан, зыркнул на портного, тот заискивающе улыбнулся. – Нам бы лекаря. И кто у вас тут на одежду принимает заказы?

Шанаран сидел на кушетке с закрытыми глазами. Всё ещё бледный, но не так смертельно, как раньше. С опущенными плечами, будто все тяготы мира устроились на его спине. Лучше бы он кричал и метал молнии – так хотя бы была возможность обидеться или попытаться оправдаться. А так... Чувство вины за собственную невнимательность грызло ещё сильнее. Сантинали вздохнула. Вообще ситуация казалось странной: её чуть не убили, и при этом её больше волновало то, что Шанаран будет ругаться, чем собственная  смерть. На столике перед ша лежал та самая злополучная металлическая стрелка.

– Судя по оружию – это наши друзья-контрабандисты, – наконец, вздохнул он. Шанасаннан и Сантинали с облегчением выдохнули: судя по тону колдуна буря миновала. Или откладывалась на неопределённое время. - И стрелявший должен был быть совсем недалеко от вас. Ренан, ты говоришь, что не видел никого подозрительного?

– Ни души. Все обычные горожане. И толпы, в которой он мог бы скрыться – тоже не было.

– Отвёл вам глаза? Хм... – Шанаран встал и подошёл к окну. Посмотрел на внутренний садик. - Вообще такое возможно. Но количество подходящих заклинаний очень ограничено. Конечно, если противник использовал какое-то 'обычное' заклинание из наследия ша, это одно дело. Если же он специально использовал заклинание против ша, то это очень тревожный сигнал. Нам стоит быть готовыми к наихудшему варианту развития событий.

– Но почему это может быть так важно? – Ощущение собственной беспомощности мучило Сантинади уже который час мешая сосредоточиться. Быстрее бы действие адонала прошло! – Вы ведь шанаши, древние и могущественные колдуны.

– Шанаши на самом деле уязвимы немногим меньше обычных людей. Нужно только знать куда бить и как. Если враг понял с кем имеет дело, то нам стоит быть готовым к очень неприятным неожиданностям, – Шанаран отвернулся от окна и отсутствующим взглядом посмотрел на Сантинали, сидящую в кресле, и Шанасаннана, стоящего рядом с ней. – Вы одежду хоть заказали?

– Да, часть у нас уже с собой, а остальное завтра привезут.

– Хорошо. Ренан, тебе, похоже, придётся ехать с реконструкторами одному. Мы с миньей лучше подождём вас здесь.

– Но я тогда тоже лучше...

– Нет. Тебе нужно найти подход к Аластару. Это не стоит откладывать на потом. Тем более у тебя есть шанс произвести нужное впечатление на собственной земле. На твоём месте я бы не упускал такую возможность.

Сантинали не могла видеть выражения лица Шанасаннана, но она отчётливо услышала, как ткань на спинке её кресла затрещала под рукой ша.

– Ты всегда был слишком умный, Клякса, – проворчал Хранитель Юга, и Сантинали почудилась странная язвительность в его мыслях.

– И несмотря на это вынужден терпеть твоё присутствие даже сейчас, в новой жизни, – Шанаран опять вздохнул. - Идите, мне нужно немного отдохнуть. Минья, проследи, пожалуйста, чтобы он нормально переоделся. Современная мода нам непривычна, не хотелось бы, чтобы Ренан допустил какую-нибудь досадную оплошность в своём гардеробе.

– 'Досадную оплошность в своём гардеробе!' – зло бурчал Шанасаннан, пока они шли по коридору. - Да за кого он меня держит! Будто бы сам не вернулся в этот мир меньше года назад! А уже такой всезнайка. Стал ещё большей язвой, чем был! 'Терпеть твоё присутсвтие даже сейчас', ишь ты! Как ты его терпишь?! 

Но Сантинали почти не прислушивалась к ворчанию ша, прокручивая разговор в памяти ещё раз и ещё. Что-то было не так. Что-то её настораживало, не давало покоя. Но что?

Лежать у себя оказалось невыносимо. Даже несмотря на слабость и потрясение после нападения заснуть не удавалось. Сквозь неплотно задёрнутые шторы просачивался свет, да ещё и рука болела – из-за адонала магические обезболивающие почти не работали, а обычные травки действовали слабо. И незаметно, но неуклонно возвращались воспоминания. Те самые, которые Сантинали гнала от себя последние несколько лет.

– Шанаран? – Прошептала колдунья в полумрак комнаты.

– Я здесь, минья, – тут же откликнулись тени в углах. - Что-то случилось?

– Н-нет, – Сантинали замолчала. Не будет же она ныть, что ей просто поговорить. Ощутить чьё-то присутствие рядом. – Просто...

Пауза затягивалась.

– Минья?

– Ничего. Забудь, Шанаран. Прости, что побеспокоила.

Сантинали опять попробовала заснуть, и опять безуспешно. Мысли переползали с одного на другое. Что, если Шанасаннан не победит нового держателя, двигающегося на Ясеневую Рощу? А что, если победит? Как быть с другими Хранителями? Сейчас они находились ближе всего к ним. Кто знает, когда ещё доведётся вернуться в эти горы, особенно с учётом переезда в Страйху... Страйха. Перед глазами опять встали бескрайние степи, редкие рощи из странных деревьев, привычных к жаркому солнцу и пронзительным ветрам. Курганы, стоянки кочевников и редкие поселения с домиками из выветрившегося известняка. Широкие медленные реки, тучные стада на переправе. Огромное вытоптанное поле, земля, размокшая от крови и вороны, лениво отлетающие в сторону при твоём приближении. Отсветы огня на острие ножа. Запах пота, грязи и металла.

Колдунья была уверена, что одна в комнате, и вздрогнула от неожиданности, когда кровать прогнулась под чужим весом. Шанаран сидел в изножье и поблёскивал на неё из полутьмы вишнёвыми глазами. Сантинали не слышала, чтобы открывалась дверь или скрипели половицы. Неужто он опять воспользовался тропой теней? В своём-то текущем состоянии! Ему самому стоило лишний раз не подниматься с постели, а он тут ходит!

– Шанаран? – Она приподнялась и села, опираясь на подушки.

– Тебе нужно поговорить, минья.

– Нет, мне нужно отдохнуть, желательно поспать. И тебе, кстати, тоже. Зачем ты встал?

– Я не могу слышать твои кошмары и ничего не делать.

– Опять эта глупость про кошмары, – Сантинали хотела выглядеть независимой, но проницательность ша пугала. Всё-таки он умеет читать мысли. Опять же, то, как он считывал память у главы отряда контрабандистов и делился потом с нею его воспоминаниями, как передал свои воспоминания Шанасаннану... определённо. Стоило это принять за данность с самого начала и не терзаться глупыми сомнениями.

– Это не глупость. Поговори со мной, минья.

– Мне не нравится это прозвище, – говорить о чём угодно, лишь бы отвлечь его!

– Раньше ты не была против.

– Раньше я не знала, что оно значит. Не зови меня больше миньей. Я не имею никакого отношения к Сарандану.

Шанаран помолчал какое-то время размышляя. Наконец, склонил голову, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями:

– Хорошо. Как мне обращаться к тебе?

– Когда никого нет рядом, можешь звать меня просто Санти. При посторонних ты и до этого вроде бы неплохо справлялся.

– Санти, – словно на пробу послушно повторил колдун. Сантинали против воли покраснела. Кажется, он никогда так не звал её раньше. Может, всё это глупости? Звал бы миньей и дальше. - Что тебя тревожит, Санти?

– На меня сегодня покушались. Разве этого недостаточно? – Недовольно буркнула королевна. – Не думала, что меня будут поджидать в Сана-Сане. Причём – возле портного! Откуда они могли знать, что именно в тот день я поведу Ренана за новой одеждой?

– Может, они просто сторожили тебя там каждый день. Ведь ты всегда бываешь в той лавке, когда приезжаешь сюда. Или следили за тобой и улучили момент, когда ты окажешься на улице без охраны и не со мной... Объяснений может быть множество.

– Если бы мне от этого было легче...

– Действие адонала не должно переноситься так тяжело, я спрашивал Аластара. Определённая тревожность – да, но не то, что я вижу и слышу перед собой. Почему ты так переживаешь?

– Я не переживаю!

– Хватит. Я буду сидеть здесь пока ты не начнёшь со мной разговаривать. Если для этого понадобится вся ночь – так тому и быть. 

Сантинали зло посмотрела на ша, но тот оставался спокоен, похожий на мертвеца в своих светлых одеждах.

– Когда я была в Страйхе – во время войны – мне приходилось сталкиваться с этим снадобьем. Скажем так, я испытала на себе его действие не в самых лучших условиях, – колдунья замолчала. Молчал и Шанаран. Он явно не торопился никуда уходить и ждал продолжения. – И сейчас, находясь под его действием, я невольно вспоминаю то, что сопутствовало моему прошлому столкновению с ним.

– Тебя пытали?

Сантинали вздрогнула.

– Нет. Почти нет. Я же дочь короля. Очень ценный пленник.

– Из тебя плохой врунишка, Санти.

– Я говорю правду. В сравнении с тем, как обращались с остальными – мне очень повезло. Другой вопрос, что и это 'повезло' пережить было совсем нелегко.

– Как же они догадались использовать на тебе противомагическое снадобье?

– Это была больше война колдунов, чем простых смертных, – колдунья горько рассмеялась. – Стреляй в кого хочешь – не промажешь, попадёшь в мага. Те, что попроще, сразу шли в расход – адонал стоит слишком дорого, а без него колдуна не удержишь. Нас же – 'элиту', – Сантинали скривилась повторяя это слово за кем-то из своего прошлого, – держали, как возможный предмет торга во время переговоров. Или ради выкупа.

– Тебя быстро выкупили, Санти?

– Мне удалось сбежать. Самым сложным было выбраться из бараков и потом дальше – за посты. А дальше дело техники. Вокруг было слишком много магии, слишком много обрывков боевых заклинаний. Я ушла через загрязнённое поле – за мной просто не смогли пройти. И стрелами не достали. А если бы били заклинаниями – всё поле могло взорваться и утащить за собой не только меня.

– А сама ты не боялась попасть в заклятие?

– Боялась, конечно, – Сантинали поёжилась от слишком близко подступивших воспоминаний. – Но тогда мне было не до страха. Да и мне было проще: из меня боевой маг – пшик один. Битвы только издалека видела. Я ведь в основном как раз занималась тем, что обезвреживала такие поля. Это моя основная специализация – чувствовать и расплетать чужие заклинания. Артефактор наоборот.

– Хм... Ты, наверное, и нас с Ренаном чувствуешь? – Вдруг сменил тему ша.

– Да, – не почувствовав подвоха кивнула колдунья. – Ренан на раскалённый камень похож, когда собирается колдовать. У меня от его жара аж кожу стягивает. А от тебя склепом тянет. Жутко до одури.

– Теперь я понял почему ты так меня боялась, – Шанаран закрыл глаза и Сантинали, наконец, вздохнула с облегчением. Взгляд колдуна был слишком тяжёлым. Он заставлял заглядывать слишком глубоко. Не просто повторять давно заученные слова, которые королевна произносила не раз и не два – друзьям, родственникам, на дознаниях и допросах. Но сделать над собой усилие и ещё раз попытаться объяснить что она чувствует на самом деле? Нет. Шанаран, как и остальные, удовлетворится словесной шелухой. Не станет пытаться понять. Это не стоит усилий, необходимых, чтобы произнести хоть одно слово.

Колдун встал. Сантинали было понадеялась, что он сейчас уйдёт, но нет: ша подошёл к изголовью и остановился прямо над ней. Даже руку не нужно было вытягивать, чтобы прикоснуться к его рубашке. Королевна замерла: что он затеял? Почему стоит и не уходит? Почему молчит? Он задумал продолжить допрос? Всё же не стоило говорить про склеп – вдруг он обиделся? Шанаран опять сел на кровать, на этот раз прямо перед ней. На мгновение их взгляды встретились и Сантинали даже открыла рот, чтобы сморозить какую-то глупость, но колдун наклонился вперёд и обнял её. Крепко, но в то же время осторожно, чтобы лишний раз не беспокоить раненную руку. И совершенно неожиданно.

– Что ты...

– Я буду здесь сколько понадобится, так что не торопись.

Они сидели так минуту. Другую. От рубашки Шанарана пахло лавандой и чем-то ещё. Никаких склепов и мертвецов. Тепло человеческого тела. Живого чистого человеческого тела. Сантинали закрыла глаза и обняла его здоровой рукой в ответ. Как давно она вот так прикасалась хоть к кому-нибудь?

– Там был страшно, – наконец, пробормотала она.

– Я знаю.

– А когда приходил тюремщик... Он... Мы...– она замолчала.

– Я знаю.

– И я всё ждала, что меня спасут... Но никто не приходил. Это так страшно – когда нет надежды.

– Я знаю, – едва слышно прошептал Ран ей в волосы.

Ей снилось что-то хорошее. Сантинали не помнила подробностей, но ощущение солнца на лице и лета остались приятным послевкусием ото сна. Колдунья улыбнулась своим мыслям – давно ей не снились такие сны. И так уютно... Она резко открыла глаза. На улице стояла глубокая ночь. И Шанаран спал с ней в одной постели обнимая со спины. Одна его рука под её головой, вторая – вокруг талии. И тёплое дыхание на затылке.

Вчера днём она плакала. Долго. А колдун всё так же обнимал её и гладил по спине. Потом она совсем устала и, кажется, заснула. Он так и не ушёл? Был с ней всё это время, как и обещал? Насколько позволяла раненная рука и стараясь не потревожить ша, Сантинали приподнялась на локте. Даже днём в комнате было сумрачно, а сейчас вообще стояла кромешная темень. Что делать? Мужчина в постели – если утром их обнаружат вместе, даже если ничего и не было – ох, какие будут пересуды. Но будить его сейчас? Может, лучше подождать рассвета? Тем более, что Шанарану тоже стоит отдохнуть. Сантинали сжала и разжала кулак, осторожно подвигала плечом. Рука почти не болела. Может, словоплёт мимоходом подлечил её? Магия ша, похоже, не подчинялась обычным колдовским законам, и на адонал ей было плевать.

И что будет дальше? Как она сможет посмотреть ему в глаза после вчерашнего? Он видел её слабость. Какой она после этого сюзерен, защитник?

– Санти.

Всё же разбудила. Королевна замерла не зная, что делать дальше. Мысли Шанарана были полны сонной тягучести. Может, он и говорит сквозь сон, не проснувшись до конца?

– Я здесь.

– Не уходи.

– Не ухожу. Я здесь.

#

Глава 11

Утро застало Сантинали в одиночестве. Постель была пуста, и только примятая вторая подушка напоминала о прошедшей ночи.

В столовой царило удивительное оживление: оказалось, что проводник уже приехал, и теперь все члены экспедиции торопливо заканчивали 'последний цивилизованный завтрак' перед несколькими неделями карабканья по горным склонам.

Шанасаннан щеголял в новой тёмно-зелёной рубашке.

– Давно хотел выяснить идёт ли мне зелёный, – пояснил он свой необычный выбор.

Большая часть воинов уезжала вместе с учёными, но сам начальник стражи, Рейс, и двое его людей оставались с королевной. У Сантинали не было времени остановиться и подумать, пока последний участник экспедиции не переступил порог гостиницы. Но вот, наконец, все уехали, и в гостинице повисла странная, непривычная тишина. Были слышны голоса других постояльцев, где-то стучала швабрами прислуга, но колдунье казалось, что они остались совсем одни. Она замерла посередине опустевшего холла. Что теперь?

– Санти.

Королевна вздрогнула.

– Да? – Стараясь не выдать охватившего её смятения, Сантинали повернулась.

– Доктор ждёт. Если ты закончила с проводами – пойдём, – Шанаран повернул в одну из дверей, ведущих прочь из холла. Ничто в его поведении не говорило о том, что всего несколько часов назад он крепко обнимал её, а ещё раньше – слушал её сбивчивые рассказы. Может, стоит вести себя точно так же – словно ничего и не было?

– С учётом того, что в рану был занесён адонал... ваши способности к восстановлению просто поражают, – заканчивая менять повязку заявил лекарь. – Хотя несколько дней вам придётся ещё потерпеть некоторый дискомфорт – но такие ранения обычно заживают несколько недель. Ни в коем случае не перенагружайтесь, не перегревайтесь, не переохлаждайтесь. Старайтесь соблюдать покой, и я уверен, скоро вам вновь можно будет насладиться местными источниками.

Смеркалось. Камни ещё хранили тепло солнца, но ветер уже был слишком прохладным, чтобы чувствовать себя уютно, пусть даже и кутаясь в тёплое шерстяное покрывало. Королевна покосилась на своего соседа: Шанаран спал не обращая внимания ни на надвигающиеся тени, ни на приближающееся время обеда. Вот уже и припозднившиеся купальщики переговариваясь и шурша одеждами прошли по крытой терассе за их спинами, и на сад опустилась та странная тишина, когда дневные звуки уже затихли, а ночные ещё только начинают просыпаться.

– Ран, ужин.

– Мхм... – не открывая глаз то ли согласился, то ли прочистил горло ша. Прошло всего два дня с тех пор, как они разбудили Ренана, но Ран уже не выглядел похожим на мертвеца. И ни словом, ни жестом, не показывал, что именно он предыдущие полдня и полночи утешал рыдающую королевну.

Сантинали со вздохом поднялась:

– Я иду. Пойдёшь?

Колдун, наконец, открыл глаза и посмотрел по сторонам, словно только что проснулся.

– Ужин?

– Да.

– Пойдём.

Весь день он выглядел несколько рассеянным и неуклюжим, но с учётом всего пережитого Сантинали казалось, что в целом так и надо. В столовой было людно и шумно, но вокруг их столика висела тишина: на места отбывших только утром гостей ещё никого не успели посадить.

– Ран, – наконец, решилась Сантинали после второй смены блюд. Она говорила тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Может, стоило подождать, пока они вновь останутся вдвоём, но вдруг ей опять не хватит решимости? – У меня есть вопрос.

– Который не даёт тебе покоя целый день? – Едва заметно усмехнулся ша. Может, он думал, что колдунье всё не даёт покоя прошедшая ночь, но на самом деле её интересовало другое.

– Да. Учитель Тео вчера обронил одну фразу, ответа на который я всё никак не могу придумать, хотя ломаю голову со вчерашнего обеда, – ну, может, она покривила душой – вспомнила она об этой фразе только сегодня после всеобщего отъезда – но это ей показалось неважным. Шанаран кивнул поощряя продолжать. – Он сказал, что вы, такие могущественные, только обретшие свободу – каков вам резон служить мне? Ты – ладно, у тебя не было особенного выбора. Ты принёс клятву, чтобы я тебя освободила. Но Ренан? Он-то зачем? И ещё ты говорил, что я ненамного слабее тебя. А Ренан сказал, что ты сильнее его – 'стал шаной на полтора года раньше', хоть вы и учились вместе. Выходит, что я с ним приблизительно одной силы? Но я ведь даже в самых смелых мечтах не смогла бы сделать с холмом то, что он сотворил случайно. О каком равенстве сил тогда можно говорить?

– Я услышал два разных вопроса, а не один, – ша потянулся за плошкой с джемом и теперь в задумчивости помешивал её содержимое палочкой. - Но постараюсь ответить на оба. Всю жизнь нас обучали служить. Весь наш уклад, все законы, правила и традиции... Шанаши не могут быть сами по себе. Они всегда служили – либо ми, либо минье. И если я имел время поразмыслить или хотя бы в каком-то виде привыкнуть к другому положению вещей, то для Ренана прошедшего после его смерти времени не было. Ты для него – как спасительная рука в новом незнакомом мире. Пусть всё изменилось, и даже люди теперь выглядят иначе, у него по-прежнему есть минья. Это очень много для него значит, – Шанаран помедлил и добавил: – И для меня. А про силу так и вовсе просто: уверен, ты сама неоднократно встречала людей, которые были потенциально сильными магами, но момент, чтобы полноценно их обучить – был упущен. Или они оказались слишком глупыми, чтобы осилить действительно сильные, но тонкие для их ума заклятия. Важно ведь не только к какому количеству сырой силы у тебя есть доступ, но и то, насколько точно ты можешь ею управлять, насколько тонко применять. Не будь у тебя хотя бы одной составляющей, и годным колдуном тебе уже не стать.

Как просто. Сантинаи кивнула соглашаясь.

– А что с его семьёй?

– С чьей? – Шанаран настороженно перевёл взгляд на королевну.

– Ренана. В записях учителя было сказано, что он сдался, чтобы пощадили его семью.

– Без понятия, – колдун опять уткнулся в джем. – И вряд ли мы когда-нибудь узнаем. Возможно, далёкие потомки Ренана ходят где-то по земле. Но раз мы теперь знаем, что нападавшие были тарденцами – вряд ли они хоть кого-то пощадили.

– И Ренан... не горюет по ним?

– А что он может сделать?

Сантинали открыла рот, но так ничего и не сказав закрыла. 'Что он может сделать?' Вот в таких случайных фразах и проявлялась вся пропасть между ею и её личным колдуном. Иногда ей начинало казаться, что он – совсем обычный. Пусть с не совсем обычными историей и способностями, но такой же, как все. А потом лишь одна фраза. И понимание, что он – совсем другой. Сколько ни старайся, ни притворяйся – нутро не переделать.

– Я тебя расстроил, Санти, – утверждая, а не спрашивая, заметил колдун.

– Наверное, ты думаешь, что я истеричка,– вдруг призналась Сантинали. И покраснев добавила: – И круглая дура.

– Я так не думаю. Но почему ТЫ так думаешь? – Шанаран сначала в удивлении вскинул брови, а потом нахмурился. Было видно, что он совершенно не понимает, как они вдруг так быстро перешли с одной темы на другую.

– Ты говоришь, что он ничего не может поделать, поэтому и горевать смысла нет. А я вчера весь день и ночь... – королевна умолкла не в силах описать свой позор.

Лицо колдуна дрогнуло, но он удержался и не улыбнулся.

– Если бы ты была шанаши, а я – твоим учителем, то за такое поведение я бы выпорол тебя так, что ты неделю сидеть не смогла бы. Но ты – не шанаши. Тебе не нужны наши навыки. Поэтому тебе можно, и даже нужно плакать. Ты, как минья, обязана испытывать сильные чувства. Сопереживать. Сострадать. Это твой долг. А мы, шанаши, наоборот. Чтобы не потерять контроль над силой. И чтобы мочь выполнить любой приказ.

– Любой?

Сантинали казалось, что она спрашивает в шутку, но что-то такое мелькнуло во взгляде ша, что Сантинали вздрогнула и отвела глаза. Пожалуй, не стоит спрашивать дальше. Ну что ж истеричкой и дурой её не считают. Возможно, следующие несколько недель будут не такими ужасными, как она представляла.

–А что ты думаешь о контрабандистах? – Опять поспешно сменила тему королевна.

– Думаю, что странно, почему они напали только сейчас, и только здесь. Я бы на их месте попробовал что-нибудь предпринять ещё в столице, – Шанаран, так и не решив, что делать с джемом, отставил плошку. - Но то, что они о нас не забыли – хороший знак.

– В смысле?!

– В смысле, что несмотря ни на что, костяк их тайной организации остался цел и продолжает работать. И, что немаловажно, считает, что ты, Санти, несёшь для них определённую опасность. Вряд ли они стали бы тратить драгоценное зелье лишь бы отомстить. Скорее они хотели либо убить тебя в предупреждение кому-то, либо убить тебя, чтобы устранить угрозу. Мне больше нравится второй вариант, потому  что в первом случае они твоего отца наоборот – раззадорили бы ещё больше, а не запугали. Осталось понять в каком виде ты опасна для них. И воспользоваться этой слабостью.

– Что-то мне не очень нравится всё это, – насупилась Сантинали.

– Никто не обещал, что будет легко. Пойдём, я хочу немного полежать.

Сон опять не шёл. Сантинали ворочалась с боку на бок, но безрезультатно: постель казалась слишком жёсткой, ночь – слишком ясной.

– Ран?

Но в этот раз темнота не ответила ей. Ни сразу, ни через пять минут, ни после повторного зова. Может, с ним что-нибудь случилось? Не может Шанаран так крепко спать, чтобы не услышать её! По крайней мере сейчас, когда он уже так хорошо восстановился после последнего происшествия. Укутавшись потеплее – ночи в горах всё ещё были холодные, а в гостинице не топили – Сантинали выскользнула из своих комнат. Следующая дверь по коридору была её личного колдуна. Королевна постучала. Тишина была ей ответом. Она постучала ещё раз. Проверила не заперто ли. Шанаран не откликался. Не взламывать же двери посреди ночи! И тёмной стороной, в отличие от ша, ходить она не умеет. Что же делать? Сантинали вернулась к себе. Побродила по комнатам и вышла на балкон. Посмотрела на ночной сад внизу, на окна других постояльцев. Только в одном из них горел свет на третьем этаже. Колдунья посмотрела на соседний балкон. Кажется, дверь не закрыта. Или только кажется? Отсюда было плохо видно. Сантинали ещё раз глянула вниз. Будь её магия при ней – такое расстояние легко было бы преодолеть, но действие адонала ещё не до конца прошло, и колдунья сомневалась в своих силах.

– Ран, – позвала она ещё раз, но – опять никакого ответа. Нужно решаться. Королевна осторожна взобралась на перила, ещё раз осмотрелась проверяя не наблюдает ли кто и, хорошенько примерившись прыгнула.

Дверь действительно оказалась не заперта. Сантинали приоткрыла створку и заглянула внутрь. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Тихий навязчивый шёпот и тяжёлое ощущение присутствия чего-то опасного мгновенно обволокли сознание, словно колдунья упала в бочку с патокой. Ни пошевелиться, ни вдохнуть полной грудью.

– Р-ран? – Неуверенно позвала колдунья вновь. Шёпот разом стих. И десятки пронзающих голодных взглядов впились в её кожу. Разом вспомнились слова Ренана о том, что Шанаран во сне может терять над собой контроль, и что вокруг его комнат стоит защитный периметр. И что Чёрным Черепахам лучше всего удаётся колдовство, связанное со смертью. И что... Она не поняла каким образом почувствовала стремительное движение в кромешной темноте комнаты, какая часть сознания подсказала действовать, но в мгновение ока Сантинали рванулась назад, на балкон, и захлопнула за собой дверь. Стекло жалобно задребезжало. Дверь скрипнула и едва заметно прогнулась, будто бы что-то огромное надавило на неё изнутри проверяя на прочность. Ручка дрогнула, проворачиваясь, но вернулась на место. Опять дрогнула... Сантинали оторвала от неё взгляд и опять посмотрела на стекло. Пара алых глаз внимательно следила за малейшим её движением. Шанаран? Колдунья почувствовала, как дролжат колени и немеют руки. Нет. Вот ещё одна пара. И ещё одна. И ещё одна. Не меньше десятка неведомых существ стояло по ту сторону двери и смотрели, смотрели, смотрели... Сантинали попятилась. Балконные перила больно впились в поясницу. Она затравленно посмотрела на свой балкон, такой близкий и далёкий одновременно: под этими давящими взглядами сейчас ни за что не сосредоточиться. Перепрыгнуть назад не удастся. Она посмотрела вниз. Слишком высоко. Всего второй этаж, но под ними ещё первый этаж и служебный, а внизу каменные плиты. Без заклятия левитации нечего и думать – сломает ноги как пить дать, а может и что-нибудь похуже. Ну и дура. Зачем она полезла?! Так тяжело было дождаться утра? Что с Шанараном станется, ему уже шестьсот лет! Ручка двери опять дрогнула проворачиваясь, и даже у самых перил Сантинали опять услышала шёпот. Предвкушающий. И торжествующий.