Текст книги "Словоплёт (СИ)"

Автор книги: Мара Полынь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Наконец, королевна и ша добрались до кареты. Сантинали устало откинулась на спинку дивана. Слишком много новостей, слишком много событий. Казалось бы, прошло меньше часа с тех пор, как они встретились с королём, а столько всего произошло. Впервые в жизни колдунья видела тварь так близко. Точнее, впервые в жизни она вообще видела тварь и точно знала, что это именно она. Не какая-то призрачная тень в ночном саду, не два кроваво-красных глаза, мерцающих на стене. Настоящая тварь. И Шана, пронзающая её грозовым копьём.

– Кстати, ты ведь останавливала время и тогда, в Белой Твердыне, ведь так? – Сантинали в задумчивости посмотрела на ша, по своему обыкновению закрывшей глаза на время дороги. Что ж, если от одного её взгляда иные сущности приобретают свой истинный облик и начинают бросаться, то это не лишняя предосторожность. Шана вместо ответа кивнула.

– Но почему твоя магия подействовала тогда на всех, кроме меня? И сейчас на всех, кроме меня и мамы? Ну, и твари.

– Потому что в вас сильна кровь ша. А твари на то и 'иные', что на них не действует магия.

– То есть, если во мне есть кровь ша, то на меня тоже не действует магия ты хочешь сказать? – как-то это отличалось от всего предыдущего опыта Сантинали. Целительская магия на неё действовала отлично, проверено. Ментальная магия, огненная магия, воздушная магия... Не самые приятные моменты жизни встали перед её глазами. Забыть. Не думать.

– Нет. Вообще не действует магия только на иных. У ша – иначе. Магия ша почти не действует на ша. Чем сильнее ша, тем тяжелее другим ша колдовать против и наоборот. Шанаши в первую очередь мастера именно магии ша. На другие виды колдовства это правило, насколько мне известно, не распространяется. По крайней мере так было в мои времена.

– То есть, один ша почти не может заколдовать другого ша?

– Да. Ты и твоя мать очень сильны. Если бы вы обучались с самого начала по правилам, то... – Шана оборвала себя. – Но этого не произошло, как и в случае с Миртом.

– Понятно.

Они опять замолчали. Кажется, это был первый раз, когда Шана не боялась 'разговаривать' на улице, но колдунья отметила это лишь краем сознания. Сейчас было и так слишком много вещей, о которых нужно было подумать в первую очередь.

– Спасибо, что спасла моего отца.

– Не стоит благодарности. Пусть угрозу удалось отвести в этот раз, он по-прежнему в опасности.

– Что ты имеешь ввиду?

– Мне не удалось допросить тварь – она слишком быстро атаковала, и у меня не было другого выхода, как уничтожить её. Кто на самом деле желал твоему отцу смерти мы так и не узнали. И не думаю, что он остановится посе первой неудавшейся попытки.

– Ты хочешь сказать, что она действовала по чьему-то указанию?

– Ну не думаешь же ты, что твари творят зло просто так, по своей природе? Тем более, что заставило её действовать именно сейчас? Могу поспорить – она служила во дворце не один год – там всюду её следы. Да и не позволит ведь распорядитель новенькой горничной прислуживать Его Величеству при государственно важной встрече? Тем более не забывай – твой отец знал её по имени. Ты всех своих слуг знаешь по имени?

– У меня их меньше десятка, и все служат ещё со времён, когда я была ученицей, так что да.

– А у твоего отца?

Королевна скривилась: и всё это Шана успела продумать и понять за те короткие минуты, что у неё были в начале встречи. Её способность к обучению и пониманию поражала. Ведь при её жизни скорее всего всё было иначе. Разве что люди ходили на двух ногах, как и в небе было две луны.

– Я поняла ход твоих мыслей. И что же теперь делать?

– Затаиться и ждать. Думаю, много терпения нам не понадобится. И тебе стоит обсудить всё это с Её Величеством. Думаю, после всего увиденного с ней будет легко найти общий язык.

'Словоплёты способны творить невероятную магию исчерпывая себя почти полностью, а потом целиком восстанавливаться. Это – ещё одна их удивительная особенность. В то время как обычный колдун слишком напрягшись 'лишь' потеряет свой дар, словоплёт в таком случае платит жизнью. Для него потеря дара – смерть.  Другой вопрос заключается в том, как словоплёты древности умудрялись не переступать эту незримую черту, после какого круга посвящения у них появлялось осознание своих пределов.

Если словоплёт тратил слишком много сил, то в таких случаях он мог впасть в некое подобие летаргического сна. В такие моменты они бывали особенно уязвимы, так как становились полностью беззащитны. Выходило, что зачастую словоплёт использовал столько силы, насколько доверял своему окружению. Поучительным является случай, с которого началась Сорокалетняя война: тарденцы давно планировали переворот, строя заговор против тогдашнего тандема королев, и их первой целью было уничтожение Хранителей, как основы власти царствующей семьи. Первый павший Хранитель, Хранитель Севера, как раз был убит предателями в момент такого сна. Остальные Хранители, будучи предупреждены о характере гибели соратника, обезопасили свой отдых, но тоже были уничтожены разными способами. К примеру, Хранитель Востока отравлен со всем гарнизоном, Хранителя Запада зарезала любовница, а Хранителя Юга заставили сдаться захватив его семью. Все четыре смерти произошли меньше, чем за две недели, и имели сокрушительный эффект для правящей семьи. Начавшаяся следом междоусобная война положила конец когда-то цветущему и могущественному королевству.

Особенно варварским в свете общей культуры и уровня развития шанаши является способ, которым, по их мнению, нужно было убивать сильных колдунов, коими словоплёты, а в особенности Хранители, являлись: даже если маг был мёртв, его необходимо было расчленить в строгой последовательности: сначала отрубали ноги (каждая потом на три части), руки (тоже), потом голову, и в конце тело обязательно разделывали на четыре части. После этого останки необходимо было сжечь, а пепел развеять над бегущей водой. Иначе колдун мог вернуться (даже нематериально, в виде духа) и отомстить своим убийцам.'

Сантинали в задумчивости провела пальцами по странице. 'Иначе колдун мог вернуться и отомстить своим убийцам'. Видимо, что-то в ритуале они сделали не так, раз Шанаран спит сейчас в её доме.

Королевна так хотела узнать что-то о прошлом своего колдуна, но теперь была нерада, что ей это удалось. Шанарана предательски убили во сне, потом порезали на мелкие кусочки и сожгли. Правда, вместо того, чтобы развеять над водой зачем-то замуровали в стене, обвив золотыми цепями. И он, несмотря ни на что, смог вернуться, пусть через столетия. Какой силой нужно обладать, чтобы сквозь такое пройти? Как вообще королевство, обладающее такими могущественными колдунами, могло пасть? Откуда вообще в прошлом могли взяться такие маги? Куда они исчезли потом? Ведь всем хорошо известно, что маги каждого следующего поколения сильнее (пусть и не на много), чем прошлого, как в вопросе чистой силы, так и в вопросе тонких знаний. Возможно, эта самая Сорокалетняя война таит в себе нечто большее, чем просто разборки в маленьком горном королевстве? Сантинали в задумчивости перевернула страницу.

'Места, где раньше находились ставки Хранителей, позже были переименованы в их честь, и эти топонимы, пусть и исказившиеся со временем, сохранились до сих пор. Это позволило с достаточной точностью узнать их местоположение. Поездка реконструкторов для более подробного изучения исторической местности и сбора народных преданий, которые, возможно, хранят какие-то неизвестные ранее подробности о шанаши, запланирована на летний практикум. Первой целью будет ставка Хранителя Юга, находившаяся в истоках Саны, как самая близкая к Ясеневой Роще. В зависимости от результатов этой поездки будет решаться вопрос о том как скоро мы сможем посетить остальные ставки.'

До Сантинали не сразу дошёл смысл прочитанного. Точнее, пришлось перечитать абзац дважды, прежде чем её осенило – слишком ярко стояла перед её мысленным взглядом сцена четвертования мёртовй Шаны. Ведь если местность была переименована не только в честь её колдуна, но и в честь остальных Хранителей... Значит ли это... Она поспешно развернула вклеенную тут же карту. Четыре красных кружочка образовывали вершины неровного ромба поверх горной гряды. Каждый был аккуратно подписан учителем: 'Шанаран', 'Шанасаннан', 'Шанамийс', 'Шанаданна'. Невероятно. Сантинали вскочила, чтобы срочно бежать к Шане и показать неожиданную находку, но тут же села обратно. 'Шана' в начале каждого имени выглядела странно. 'Кровь ша', 'шанаши'... может, 'шана' – это всего лишь титул? Королевна почувствовала себя донельзя глупо. Похоже, она всё время своего колдуна звала не по имени, а не пойми как. Хотя и Шана всё время величала её 'миньей'. Причём, она же сама сказала тогда 'можешь звать меня Шаной'! Но что тогда её имя? 'Ран'?

– Ран, – на пробу позвала колдунья.

– Я слушаю, минья, – тут же отозвался призрачный голос в её голове, словно и не стояла на улице глубокая ночь, а ша только и ждала, что её позовут.

– Зайди в кабинет. Хочу кое-что показать.

Прошло несколько минут и всё больше нервничающая Сантинали уже собиралась позвать её ещё раз, но, наконец, неслышно отворилась дверь, и на пороге возникла ша. Полностью одетая, с неизменный мешочком речной гальки на поясе. Только плаща не хватает, чтобы отправиться в дорогу.

– Доброй ночи, минья.

Королевна только кивнула в ответ и поманила её к себе, поторапливая.

– Я читала записи учителя Тео и смотри, что я нашла. – Она развернула к Шане карту. Та несколько мгновений смотрела на красные кружки, но потом вопросительно подняла взгляд на королевну. Ну да, с чтением у неё ещё были некоторые проблемы. – Смотри, они все подписаны: Шанаран, Шанаданна, Шанасаннан, Шанамийс. Учитель пишет, что места, где находились ваши ставки – все – были переименованы в вашу честь, и эти названия сохранились до наших дней. Как думаешь, могли ли остальные... – королевна умолкла под взглядом ша.

– Эта мысль заслуживает пристальнейшего внимания, – наконец, медленно ответила та. Казалось, каждое слово тяжелейшей глыбой падает на сознание Сантинали. Шана вообще сейчас больше походила на каменное изваяние, чем живое существо. Все эмоции схлынули с её лица и даже взгляд стал каким-то отстранённым, пустым. – Как думаешь, когда мы могли бы... – ша ещё раз посмотрела на карту и ткнула в самый ближний к Роще кружок, подписанный 'Шанасаннан'. – Съездить, например, сюда?

– Вообще мой скорый отъезд из столицы, конечно, покажется странным, особенно с учётом состояния отца и моего недавнего возвращения, – королевна нахмурилась. – Но в целом уже на следующей неделе мы могли бы отправиться. Сана-сана – популярный курорт, там целая долина с горячими источниками. Никто не удивился бы, узнай, что я решила зимой поехать погреть косточки. С Данашем и Намийей проблем может возникнуть больше: Данаш известен своими королевскими шахтами, там добывают много драгоценных камней, но формально мне там делать нечего. Разве что можно придумать, что я решила более глубоко заняться артефакторикой и хочу присмотреть себе камней для практики. А про Намийю я вообще раньше не слышала. Наран-шасский перевал мы хотя бы по географии проходили, а тут – вообще пустота.

– Понятно, – Шана тяжело опустилась в кресло и о чём-то крепко задумалась. Покосилась на тетрадь, лежащую на столе, словно та была живой и могла броситься в любой миг. - А там написано, что произошло после... моей смерти?

– Я пока что только начало прочитала, – призналась колдунья. – Я не уверена, что там будет много дальше про историю. Это – первое упоминание событий. До этого там было в основном про ритуалы и управление силой словоплётов, – она перечитала отрывок из тетради про Сорокалетнюю войну и про гибель Хранителей.

– Всё же тарденцы, значит, – едва различимо произнесла Шана и опять ушла в свои мысли.

– Что ты думаешь делать теперь? – после нескольких минут молчания не выдержала Сантинали. – После моего отъезда в Страйху попасть туда будет намного сложнее.

– Когда ты должна ехать?

– Ещё не скоро. Хорошо бы побыть здесь до весны. Именно поэтому если мы поедем сейчас в Сану – это будет выглядеть странно.

– То есть, нужно ждать весны... – Шана помолчала ещё немного. – А когда должен начаться летний практикум, о котором писал Аластар?

– В июле. Это через полгода. Если они туда ещё не ездили, конечно, – поправила себя Сантинали. – Я не знаю в каком году учитель Тео писал эту тетрадь.

– Я правильно понимаю, что если мы поедем с ними, это не будет выглядеть 'странно'?

– Нет, не будет. Но Страйха...

– Если твой отец выздоровеет, тебе не придётся уезжать. По крайней мере у меня такое чувство, что ты сможешь его легко в этом убедить, – Шана криво улыбнулась и встала. – Пожалуйста, дочитывай быстрее записи учителя Тео. Похоже, мне всё же стоит узнать о своём прошлом, чтобы понять, что делать теперь.

– Ты не хочешь поехать сейчас?

– Что значит полгода в сравнении с прошедшим временем? Тем более, если Шанасаннан действительно там... Я подожду, пока ты сможешь поехать вместе со мной. Не смею тебя больше отвлекать от чтения.

– Постой! – ша замерла у двери, остановленная возгласом королевны. – А тарденцы? Кто это? Это те враги, о которых ты говорила? Они всё же выжили?

– Еретики. Утром я расскажу больше, – Шана закрыла за собой дверь. Почему не сейчас?! Почему нужно ждать утра?!

За завтраком Сантинали всё норовила упереться носом в тарелку: всю ночь она читала дневники учителя Тео, пока в глазах буквы не начали сливаться в вереницы точек.

– Госпожа, капитан Танарин ждёт в холле, – наклонилась к уху королевны Стилиэ, горничная.

Капитан Танарин? Сантинали понадобилась почти минута, чтобы вспомнить: она же после разговора с учителем Тео послала ему приглашение! Ведь Шана так хотела узнать что-нибудь о тварях, а кто, как не бывший дознаватель может поведать о них? Наверняка ему приходилось сталкиваться с ними. Да и он сам раньше тоже говорил о чём-то в таком духе... По крайней мере теории о них он знает точно больше.

– Пригласи его.

Теперь расспросы Шаны откладывались ещё дальше, но Сантинали была вынуждена признать, что сейчас она всё равно была не в состоянии нормально слушать: даже когда ей пришлось передавать вопросы колдуна Роэлю, это оказалось не так-то просто. Время от времени она вообще забывала, что нужно что-то повторять вслух и сидела рассматривая кружащиеся за окном снежинки.

– Большей частью это тайная информация, – помявшись, начал капитан. – В основном для того, чтобы люди не могли подделать признаки уговора. Мы должны точно знать, что тот, кого мы собираемся обвинить – замешан. Вы же знаете строгость наших законов. Поэтому я вряд ли смогу многое рассказать.

– Хотя бы то, что можно.

– Ну... Я постараюсь помочь, чем смогу. Спрашивайте.

– О скольких уговорах вам известно?

– В смысле текущих?

– Нет, вообще. Как часто люди заключают их? Единицы в год? Десятки? Сотни?

– Когда я работал в этом направлении... – Роэль опять замялся, – Речь шла о десятках в год. Плюс ещё было отдельное направление: преступления, совершённые тварями. Вы ведь понимаете – попав в наш мир и освободившись от контракта они никуда не деваются. Я подозреваю, что сейчас под лунами бродят сотни, а то и тысячи тварей, пробравшихся сюда с тех пор, как люди научились их призывать.

– И много таких преступлений?

– Довольно много. Я бы говорил о сотнях в год, и это только в столице. Но тут следует быть осторожным: довольно много висяков или особо зверских убийств списывают на тварей, хотя когда я просматривал эти дела, многие мне не показались хоть как-то связанными с иным.

– А как вы боретесь с ними?

– С тварями? Ну... – Роэль замолчал задумавшись. – Это самая сложная часть. Иную сущность очень тяжело убить. Это можно найти в открытых источниках, так что я не буду скрывать, хотя об этом стараются не говорить открыто: магия на иных почти не действует. Есть только ограниченный набор заклинаний, которые с ними срабатывают, и то с оговорками. Есть специальные отряды боевых магов, которые были сформированы для борьбы с тварями. Их сейчас только два, в каждом по двенадцать. Все они – хорошие профессионалы далеко не последних рангов, и скажу честно, даже им сложно уничтожить тварь.

В этот момент Сантинали даже проснулась. Она никогда не думала, что на самом деле законы так строги не из-за беспокойства о душах незадачливых волшебников, а из-за того, что тварь потом не убьёшь никак. Такая сила – и без присмотра. Выходила жуткая картина. Правда, уничтожение твари у её отца тоже выглядело по-новому: Шанаран знает какой-то секрет, раз сама смогла убить иную, без помощи двенадцати боевых магов?

– Звучит не очень обнадёживающе.

– Это правда. Чем вызван твой интерес?

– Это личное.

– Семья пострадала от иных? – понимающе кивнул Роэль.

– Не только, – Шана потёрла шею. И Сантинали почему-то подумала, что именно твари отрубили ей голову в своё время, а не таинственные тарденцы. – Спасибо, Роэль. Ты сэкономил мне кучу времени.

– Это всё, что ты хотел узнать? – удивился капитан.

– Ещё мне нужна карта города и пригородов. Очень подробная.

Остаток завтрака прошёл за светскими разговорами и обсуждением новостей: Роэль мог много рассказать о том, как продвигается расследование. Контрабандная сеть оказалась намного шире, чем казалось из Белой Твердыни, уходя своими корнями куда-то на юг. Похоже, если Сантинали всё же отправится в Страйху, то 'развлечений' у неё там будет более чем достаточно. Удалось накрыть довольно многих: курьеров, часть цехов и складов, но верхушка, те, кто организовывал всё это и управлял – им удалось сбежать.

Наконец, завтрак закончился и капитан сославшись на дела откланялся.

– Что-нибудь интересное было ещё в дневниках Аластара? – Спросила Шана как только они переместились в кабинет. День у Сантинали был практически весь свободен, и она надеялась немного передохнуть после бессонной ночи.

– Только после того, как ты мне расскажешь про тарденцев. И почему 'еретики'?

– Хорошо, – помолчав согласилась Шана. – Это будет сложно объяснить, ведь многое изменилось, но я постараюсь. В Сарандане много камней, металла, древесины, но с едой были проблемы – мы жили в основном за счёт торговли с соседними странами, и очень многие вещи в жизни ша были строго определены ещё задолго до нашего рождения. Охранять торговые пути. Охранять шахты. Охранять границы. Беречь еду, беречь воду. Беречь тех, кто может работать и приносить пользу. В нашем мире нельзя было быть самому по себе. И самым страшным бичом были твари. Они приходили и сжирали всех овец на пастбище. Или приходили и вырезали всех жителей хутора – им ведь без разницы кого есть. Не знаю как у соседей, но в Сарандане развернулась настоящая битва за пропитание. Для нас поначалу твари были чем-то вроде горных хищников. Они жрали нас, мы отбивались. Постепенно придумывали разные трюки, новые уловки, но и твари становились хитрее. Они оказались не просто волками или медведями, но кое-чем похуже. Из поколения в поколение знания накапливались, методы оттачивались. В конце концов чтобы постигнуть весь набор умений, всю глубину учения, сил простых обывателей перестало хватать, выделились особые умельцы, которые занимались только битвами. Так появились не просто ша, но ши. Шанаши. Охотники. Маги-воины, чьей задачей было охранять, защищать. Уничтожать тварей, хранить границы, преследовать разбойников. Ты мог быть сильным ша, но при этом никогда не стать шанаши. Наша магия росла, но у неё было много применений. Причём магия ша – ужасно медлительная штука, а на поле боя единственный миг может быть тем, что отделяет тебя от смерти. Чаще всего словоплёты становились воинами – они были самыми быстрыми магами ша, – наконец, продолжила она. – Если ты родился словоплётом, то все ждали, что ты станешь шанаши. Не было даже возможности заняться чем-то другим.

Шана замолчала, размышляя. То ли за прошедшие годы она успела подзабыть подробности, то ли ей просто было тяжело рассказывать о своём прошлом.

– А откуда взялись тарденцы? – Не выдержала Сантинали, когда молчание уж слишком затянулось.

– Из Тардена, – улыбнулась Шана. – Такой город в одной из южных долин. Тарденцев так называли, потому что их движение стало достаточно сильным и известным именно там. Умники, считающие, что с тварями можно договориться. К этому времени система развития магических способностей, методы борьбы с иными, техники словоплётов для самоконтроля – всё это сформировалось в стройную систему, которую в целом можно было бы назвать религией. Разные ритуалы, храмы, учителя, праздники... Полный набор. И заявление, что многовековая борьба с тварями – бессмысленна, было для этой религии ересью. Ведь защита от тварей была одним из ключевых постулатов этой веры. Иные тоже бывают разные. Есть тупые, есть поумнее. Чем больше лет тварь живёт в этом мире, чем больше у неё сил, опыта – тем она разумнее. Я думаю, что некоторые из них ещё в те времена сговорились с тарденцами, подбили на этот безумный план. В общем, еретики считали, что всё зло от шанаши. Мол, шанаши провоцируют тварей. И если бы не было охотников, то иные бы тоже не нападали. Такое якобы равновесие.

– То есть, ты хочешь сказать, что тарденцы хотели убрать шанаши? Но это же глупо!

– Когда я тебе сейчас всё рассказываю – это действительно звучит глупо. А тогда доводы тарденцев звучали разумно. Ни один горожанин в большинстве своём никогда не сталкивался с тварью или тем, что осталось после её нападения. Даже не всякие селяне часто встречались с иными. А вот шанаши были всюду. Они проедали казну, выбивали налоги, устраивали пьяные драки в тавернах. И ко всему этому ты не мог стать шанаши просто так, по желанию – кровь ша должна была быть в тебе достаточно сильна для этого, а коренных саранданцев в городах было не так уж и много. Недовольство постепенно росло, потом случилось несколько неурожайных годов подряд, плюс не самая популярная политика королевы-матери... Много факторов сложилось. Мы на границе слушали вести из метрополии и всё думали, что это ерунда. Так, какие-то слабые брожения среди вольнодумцев. Гвардия королевы могла разметать их всех за один день. Когда меня настигла смерть Сарандан был сильной страной. Кто знал чем всё это обернётся?

– Жуткая история, – вздохнула Сантинали. В тетрадях эти события описывались ещё более скупо, чем сейчас рассказывала Шана. Вся сорокалетняя война буквально на паре страниц. – А что же было потом?

– Потом меня убили. А когда разум вернулся, Белая Твердыня уже превратилась в то молчаливое место, каким ты её застала.

– То есть, ты не всё время была в уме и трезвой памяти? – Это для колдуньи стало неожиданнностью.

– Большую часть времени нет, мне кажется, – Шана жутковато улыбнулась. - Время для меня вообще тогда было чем-то непонятным, будем честны. Меня по очереди навещали забытьё, безумие, ненависть... Когда сотни полторы лет назад землетрясение частично разрушило оковы – ты даже не представляешь всей глубины моего счастья. У меня появилась возможность вновь нормально видеть. Выходить из подземелья, пусть и недалеко. Считать ночи, в конце концов.

– Я бы так не смогла... – вздохнула королевна. Ожить только ради того, чтобы висеть веками прикованной к стене – она бы давно сошла с ума.

– Ты знаешь, мне часто кажется, что я тоже не смогла. И ты, и всё окружающее – вы мне только видитесь. Предсмертные видения.

– Ну уж нет. Я – точно настоящая, – Сантинали хлопнула по столешнице, в ладони закололо. Было жутковато представить себя лишь плодом чьего-то воспалённого воображения.

– Не буду спорить, – Шана в примирительном жесте подняла руки, правда, вид у неё при этом был очень печальный. – Так что там в дневниках Аластара? Есть что-нибудь интересное?

– По крайней мере про тварей – ни слова, – теперь Сантинали понимала, почему Шану так интересует всё, что связано с иными – они, пусть и косвенно, стали причиной её смерти. – Большую часть записей занимают описания ритуалов по обретению контроля над силой, думаю, ты можешь рассказать об этом намного больше. И судя по тому, где заканчиваются записи – в Сану-Сану они ещё не ездили.

– Это хорошие новости, – кивнула Шана. Посидела ещё несколько мгновений и добавила: – Если ты не против, я пойду. Хочу закончить с защитой усадьбы, чтобы Мирт мог побыстрее сюда перебраться. Если дела обстоят именно так, как говорит Роэль, то всё очень плохо. Нужно хорошее убежище от иных.

– Хорошо.

Королевна осталась одна.

Довольно долго она не могла уснуть наблюдая как ша бродит по парку, время от времени останавливаясь у деревьев, скамеек, раз за разом проходит по дорожкам. Больше всего она проводила времени возле каменных столбов ограды. Из кабинета не было слышно песни, но Сантинали знала о том, что ша колдует, по мягким голубым сполохам, время от времени окутывающим то саму Шану, то предметы перед ней. Наконец, книга выпала из её рук, и королевна задремала.

Опять Ясеневая Роща виделась ей с какой-то высоты. Сантинали не сразу поняла, что теперь она – птица. По улицам, как и в прошлый раз бродили тени. Грусть и тоска завладели ею безраздельно. Ужаса или страха, как тогда, больше не было. Только сожаление о том, что невозможно было предотвратить. Мёртвый город среди мёртвых рощ и полей. Всё княжество обратилось в прах. Страйха в сравнении с этим видением казалась курортом.

Сантинали заплакала от горя.

В кабинете было темно: зимой ночь наступала быстро. Колдунья сладко потянулась. Конечно, кушетка в кабинете не была самым удобным местом для сна, но что-то в ней было уютное: завернуться в шерстяное одеяло и поваляться среди полок с книгами. Протяни руку и выбери любую. Страшный сон остался где-то в прошлом, сейчас в мире Сантинали были только тихо потрескивающий камин и серое зимнее небо, заглядывающее в кабинет сквозь незашторенное окно. Интересно, уже наступило время ужина? Или она всё проспала? Так не хотелось вылезать из-под одеяла. На мгновение Сантинали показалось, что она перенеслась куда-то в прошлое, когда ещё была студенткой: до помолвки, до войны, до Белой Твердыни. Когда жизнь была простой, а будущее ясным.

Дверь приоткрылась и в кабинет заглянула Стилиэ:

– Госпожа, вам поднять ужин сюда или вы спуститесь в столовую?

– Я спущусь. Буду через пятнадцать минут.

– Да, госпожа, – служанка едва заметно поклонилась и исчезла.

Теперь уж точно пора вставать.

– Ты такая беззащитная во сне, минья, – произнесла темнота настолько неожиданно, что Сантинали вздрогнула.

'На себя бы посмотрела', – чуть не ляпнула она в ответ от испуга, но вовремя прикусила язык.

– Шана? Что ты здесь делаешь?

– Охраняю твой отдых, – одна из теней у окна шевельнулась и приблизилась к камину. На мгновение Сантинали показалось, что Шана в чёрном плаще, но нет, это была всего лишь тьма, укутывавшая её фигуру, и с тихими потусторонними шёпотами растаявшая, когда ша остановилась у тлеющих углей.

– Давно хочу тебя спросить...

– Я слушаю, минья.

– Что значит 'Ран'?

– Клякса.

Оказывается, в их первую встречу Шанаран сказала 'Я – Ран', но из-за того, что Сантинали, где это возможно, понимала смысл, получилось так странно, будто бы Шана шутила, притворяясь кляксой.

– А 'Шана'?

– Шана.

– Я услышала только 'шана'.

– Клякса из рода сильных, – вдруг произнесла ша. Не в мыслях, но вслух, обычным голосом. Слова у неё получались мягкими и немного певучими. Странный акцент, Сантинали никогда такого не слышала.

– Это самое близкое, что я могу подобрать в твоём родном языке по смыслу, – тут же добавила она привычным способом.

– То есть, 'на' – это что-то вроде приставки принадлежности, а 'ша' – это как бы 'сильный'?

– Не совсем 'сильный'. Здесь имеется ввиду сила мира. Магия ша.

– Ты хочешь сказать, что все ша были колдунами?

– В какой-то мере. Пойдём есть?

– Да.

– Кстати, я закончила с защитой. Можно сообщить Аластару, чтобы собирал мальчика – с моей стороны всё готово.

#

Глава 6

Сантинали сидела в кабинете и пыталась сосредоточиться. Выходило неважно. С тех пор, как неделю назад к ней перебрался жить Мирт, Ран (теперь Санти не могла заставить себя называть её Шаной) изменилась, а вместе с ней и всё окружение королевны. Конечно, королевна была не против, даже рада тому, что у ша появилась новая цель. И пусть теперь нужно было молчать в часы тишины, когда словоплёты тренировали мысленную речь, есть строго по расписанию, а любые визиты гостей согласовывать с колдуном, то, с каким наслаждением он вечером вытягивал ноги, развалившись в кресле в её кабинете, стоило и больших жертв. Но приезд Мирта побудил ша к ещё одной вещи, которую Сантинали раньше пыталась её заставить сделать, но всё никак не могла найти подход: делиться прошлым. Каждый вечер, когда мальчишка засыпал мёртвым сном после всех дневных трудов, они запирались в кабинете и колдунья писала, писала, писала. Ша рассказывала всё подряд: от того, как правильно готовить микстуру от кашля (ведь голос – главное оружие словоплётов, что будет если в экстренный момент невозможно будет колдовать?!) до того, как выглядит испытание, подтверждающее твоё право называться Хранителем. Конечно, вперемешку попадались и 'просто' истории из жизни – иногда ша рассказывала и о себе. Нехотя, как казалось королевне, с сожалением, но постепенно Клякса поднимала завесу тайны, которой себя окружила.

– А почему 'Клякса'? – Сантинали решила, что раз не выходит сосредоточиться на том, что она пишет, то лучше немного отдохнуть. Потом ведь будет стыдно перечитывать и находить кучу ошибок! – Мне кажется, это довольно странное имя.

Ран замолчала, прервавшись на полуслове. Перед этим она пыталась вспомнить весь ритуал прохождения пятого круга и всё время путалась в деталях. Похоже, вопрос королевны сбил её с мысли окончательно.

– Я не была желанным ребёнком. Родители отдали меня на воспитание даже не дав имя, а воспитатели не придумали ничего лучше.

Сантинали растерялась. Почему-то ей казалось, что в прошлом таких историй быть не должно. По крайней мере с ша такого просто не могло случиться. Один из величайших колдунов своего времени (ведь Хранителями другие не становятся) – и подкидыш?

– Но... почему?

– Если бы я была девочкой, то всё сложилось бы иначе, но первенец-мальчик в те времена считался плохим знамением. Не всегда, но довольно часто от таких детей избавлялись, и не всем везло очутиться в приюте.

– То есть... то есть, ты всё-таки мужчина? – Медленно, словно опасаясь спугнуть, спросила королевна.

– Меня поражает твоя зацикленность на поле. Я – потусторонняя сущность. Меня даже человеком в полном смысле этого слова нельзя назвать. А тебя всё волнует мальчик я или девочка, – совсем по-человечески насупилась... насупился Ран.