Текст книги "Бедная Настя"
Автор книги: Мануэлла Макута
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– Важнее то, что ты показала мне, – он слабо улыбнулся. – Что нельзя убегать от проблем. Что нужно быть честным – с собой и с другими. Что настоящая жизнь здесь, а не где-то в фантазиях о лучшем будущем.
Я не знала, что сказать. Он действительно изменился. Или мне так казалось?
– Я не прошу тебя возвращаться ко мне, – продолжил он, видя мое молчание. – Только... не закрывай дверь полностью, ладно? Дай мне шанс доказать, что я могу быть лучше. Что я могу быть человеком, которого ты заслуживаешь.
Я смотрела на него и видела искренность в его глазах. Боль. Раскаяние. И что-то еще – любовь?
– Я слышала, что Артем из твоего прежнего класса в тебя влюблен, – вдруг сказал он с горькой улыбкой. – Сын мэра, да? Ещё и с принципами, в обычной школе учится. Хороший выбор. Перспективнее, чем сын какого-то программиста.
Я вздрогнула. Артем действительно оказывал мне знаки внимания, был милым, предлагал встречаться. Но я не чувствовала к нему ничего, кроме дружеской симпатии. И, оказывается, богатые тоже могут испытывать комплекс неполноценности? Удивительное открытие– мне казалось, что все они уверены в себе на сто процентов. А, выходит, все мы– люди. Даже обладая невероятной властью, богатством, могуществом – и тут найдем причину для неуверенности и расстройств.
– Это не имеет значения, – сказала я. – Ни его отец, ни твой. Имеет значение только то, какой ты человек.
Максим кивнул:
–Я понимаю. Теперь понимаю. Настя, я готов ждать сколько угодно, пока ты решишь.
Я не ответила, потому что ответа не было. Я не могла разобраться в самой себе. Мы сидели молча, не зная, что еще сказать.
– Мне пора, – наконец произнесла я.
– Конечно, -он встал. -Спасибо, что выслушала.
Я смотрела, как он уходит, сутулясь, засунув руки в карманы. И внезапно поняла, что не хочу, чтобы он уходил. Не так.
–Максим! – окликнула я.
Он обернулся так быстро, что я поняла – он ждал этого.
– Мне нужно время, – сказала я. – Чтобы понять, чего я хочу. Кто я такая. Без всего этого... фона. Без попыток казаться лучше, чем я есть.
Он кивнул:
– Я понимаю.
– Но потом... может быть, мы могли бы начать все заново. По-настоящему. Честно.
Надежда осветила его лицо:
– Я буду ждать. Сколько потребуется.
Так мы и расстались. Не попрощавшись навсегда, но и не пообещав друг другу ничего конкретного. И это было правильно. Мне нужно было время, чтобы залечить раны, понять себя. А ему– чтобы повзрослеть, научиться уважать чужие решения.
27. Back to school
"Что-то забыть, чтобы после вернуться.
И попрощаться, чтобы " здравствуй" сказать.
Уйти, чтоб с надеждой опять обернуться,
Шанс снова прошлой той жизни отдать "
Школьные коридоры, такие знакомые и одновременно чужие, встретили меня утренним гулом. Старые потрескавшиеся стены, линолеум с потертостями, запах столовой, доносящийся из подвала – всё это было таким родным, что защемило сердце. Пускай бедно, скромно, без пафоса– но такое родное. Оказалось, я и сама не знала, насколько сильно скучала по старой школе.
– Настя! – звонкий голос Алины разорвал мои мысли. Она бежала по коридору, размахивая руками. За ней, чуть отставая, шла Рита с неизменным термосом зеленого чая.
Алина обняла меня так крепко, что я чуть не задохнулась. В этом жесте вообще была она вся– яркая, умеющая и любить, и ненавидеть так, что искры летали вокруг. Я мысленно посочувствовала и позавидовала её будущему мужу– жить рядом с вулканом, как минимум, скучно не будет.
– Ты вернулась! Я так и знала, что ты не выдержишь с этими снобами!
– Алин, задушишь, – засмеялась я, хотя внутри что-то неприятно кольнуло.
Рита подошла спокойнее, но её теплая улыбка стоила тысячи Алининых объятий.
– Мы скучали, – просто сказала она. – Пойдем, звонок через две минуты.
В класс я заходила, как на эшафот. Сразу почувствовала на себе десятки взглядов. Кто-то искренне улыбался, кто-то делал вид, что не замечает, а Олег Семёнов тут же отпустил колкость:
– О, вернулась наша гимназистка! Что, богатенькие вытолкали взашей?
– Заткнись, Семёнов!– оборвала его Рита.
Я только улыбнулась. После нескольких месяцев в гимназии, где меня разбирали по косточкам за каждую неидеально выглаженную складку на форме, шутки Олега казались детским лепетом.
– Не угадал, – спокойно ответила я, занимая свое старое место у окна. – Сама ушла. Там слишком скучно для простых смертных.
Несколько человек рассмеялись, и даже сам Олег ухмыльнулся. Я поймала одобрительный взгляд Риты. Первый рубеж пройден.
***
Вечером мы сидели у Алины на кухне. Её мама работала в ночную, поэтому квартира была в нашем распоряжении. Мощное дежавю накрыло, стоило только войти в её квартиру. Сколько мы вот так вот сидели, дружно, весело, компанией лучших подруг. Невольно стало стыдно за себя, когда поняла– Алина была права. Я действительно стеснялась их– и стеснялась в этом признаться себе самой. Я была слабым, ведомым человеком, что пытался угодить новому окружению. Зря. Очень и очень зря.
– Давай, рассказывай, – Алина поставила передо мной чашку чая.– Какие они там, эти мажоры?
Я задумалась. Как объяснить им, что там не все были плохими? Что проблема была во мне – в моей неуверенности, в моей старой куртке среди их брендовых пальто, в моих потертых кроссовках рядом с их лоферами.
– Разные,– наконец сказала я. – Просто... другой мир.
– А этот Максим? – Рита всегда умела задавать самые неудобные вопросы. – Вы еще общаетесь?
Я машинально проверила телефон. Последнее сообщение от него пришло три дня назад. "Как дела в новой-старой школе?" Я ответила коротко: "Нормально". Больше он не писал.
– Иногда. Я сама его попросила писать реже.
Алина скривилась:– И правильно! Зачем тебе эти напоминания? И пошёл он! Лесом!
– Он хороший, – вырвалось у меня. – Просто... мы из разных миров, понимаете?
Рита понимающе кивнула, а Алина закатила глаза.
– Ладно, хватит о грустном. Лучше расскажи, что планируешь делать с деньгами? Ведь теперь не нужно тратить на ту дорогущую форму и все остальное.
– Я не покупала там форму, мне разрешили временно ходить в своем. Ну а потом ...– развела руками, имея в виду своё возвращение в старую школу. – Но я сейчас нашла работу, – сказала , чувствуя странную гордость. – В детском клубе "Светлячок", буду помогать с младшей группой три раза в неделю.
– Серьезно? – Алина широко раскрыла глаза. – А как же собаки? Ты же обожала выгуливать их.
Я почувствовала, как глаза наполняются слезами. Боже, какая глупость – плакать из-за собак.
– Пришлось попрощаться. График в "Светлячке" не позволяет. Я так скучаю по Марте и Буче...
– Но ведь это твоя мечта -работать с детьми, – мягко напомнила Рита. – Помнишь, как ты всегда говорила, что станешь учителем младших классов?
Я кивнула, вытирая предательскую слезу.
– Да, это практика для будущего. Хотя бы что-то хорошее вынесла из гимназии – там я поняла, что действительно хочу быть педагогом. Когда видишь, как некоторые учителя обращаются с детьми... – я осеклась. – В общем, я хочу делать это по-другому.
***
Дома я долго сидела перед открытым учебником по алгебре. Задачи, которые казались сложными до гимназии, теперь решались на автомате. Хоть какая-то польза от трех месяцев ежедневного стресса и ночных занятий.
Телефон тихо завибрировал. Максим.
"Я слышал, ты теперь работаешь с детьми?"
Я невольно улыбнулась. Значит, спрашивал обо мне у общих знакомых.
"Да, в "Светлячке". Оказалось, что собаки не моё призвание".
"Жаль. А Буча по тебе скучает. Его новая выгульщица не умеет бросать палку так круто, как ты. Я подсматривал.".
Я рассмеялась. Буча был его соседским лабрадором, которого мне в дополнение к другим моим " временно-выгульным" питомцам " сосватал" Максим.
"Передай ему, что я тоже скучаю. И перестань шпионить за мной!"
"Не могу обещать. Удачи завтра".
Я отложила телефон, чувствуя странное тепло внутри. Может, наши миры не так уж далеко друг от друга?
***
Утро началось с записки от мамы: "Горжусь тобой! На столе завтрак. Люблю, целую".
Я улыбнулась. Мама так расстроилась, когда я захотела вернуться. Но сейчас, кажется, она начала понимать.
В школе было... нормально. Колкости продолжались, но как-то вяло, без энтузиазма. На большой перемене ко мне подошла Марина Ковалева, отличница и гордость класса.
–Говорят, ты теперь в "Светлячке" работаешь?
–Да, а что?
– Ничего, просто... – она замялась. – Я тоже думаю о педагогике. Может, расскажешь потом, как там?
Я удивленно посмотрела на неё. Мы никогда особо не общались.
– Конечно. Заходи после уроков, если хочешь.
Она кивнула и быстро отошла.
– Смотрите-ка, наша гимназистка теперь еще и в педагоги метит, – донесся голос Кости Зимина. – Будешь учить детишек, как правильно держать вилку?
– Нет, – спокойно ответила я. – Буду учить их, как не становиться такими заносчивыми дураками, как некоторые.
Класс взорвался смехом, а Костя покраснел и отвернулся.
– А ты изменилась, – шепнула мне Рита. – Раньше бы просто промолчала.
Я пожала плечами:-Раньше я многое делала не так.
После уроков я спешила в "Светлячок". Впереди меня ждали пятнадцать маленьких непосед, которые считали меня самой умной и красивой в мире просто потому, что я умела собирать из бумаги кораблики и знала все песни из "Холодного сердца".
А вечером, может быть, я напишу Максиму. Или не напишу. Жизнь снова становилась моей собственной, и это было главным.
Я глубоко вдохнула прохладный осенний воздух и ускорила шаг. Кажется, возвращение домой – не такая уж плохая идея. Иногда нужно уйти, чтобы понять, куда ты действительно хочешь вернуться.
28. Новое начало
Время шло. Я привыкала к старой и новой одновременно школе, налаживала связи со старыми друзьями, строила свою новую жизнь ; обычн, без выпендрежа и постоянного напряжения. Мама нашла новую работу – в кафе рядом с домом. Платили меньше, но ей нравилось общение с людьми, нравилось, что не нужно никого обслуживать в чужом доме. И даже некоторые идеи насчёт открытия небольшого, но своего бизнеса у мамы появились. Конечно, об этом она говорила между делом, с нервной усмешкой в голосе – и денег взять негде, « Т вообще, из грязи в князи собралась. Денег нет, а я уже в Абрамовичи ме́чу.»– грустно подытоживала она всякий раз, как речь заходила о том, сколько нужно будет затратить на этот самый бизнес.
Максим не исчез из моей жизни, но держался на расстоянии. Иногда писал, спрашивал, как дела. Рассказывал о своих успехах – о том, как поступил на IT-курсы при университете, как начал подрабатывать в компании отца. Никогда не давил, не просил встреч, не напоминал о прошлом.
Отец его все-таки уехал в Америку, оставив сына заканчивать школу под присмотром своего помощника. И, как я узнала от мамы, он приставил к нему хорошего психолога, с которым Максим разговаривал каждую неделю. Ну и, конечно, Святослав Васильевич приглядывал за крестником. Я выдохнула – у него не забалуешь, там жёсткая дисциплина будет. При всей своей несерьёзности и напускной мягкости, мужчина был со стальным характером. Ох и достается сейчас Максима– на нем ведь двойные усилия сосредоточены.
– Он очень изменился, Настя, – сказала однажды мама, когда мы смотрели фильм. – Алексей Викторович звонил узнать, как у нас дела. Рассказал, что Максим стал другим. Более ответственным, более... настоящим. Сказал, что это твоя заслуга.
Я не ответила, но что-то внутри меня дрогнуло. Да, я видела эти изменения в его сообщениях, в его рассказах. Но я не была готова снова открыться. Еще нет.
Шли месяцы. Я нашла свое призвание – оказалось, что я люблю работать с детьми. Стала помогать в детском центре, проводить занятия для малышей. Чувствовала, что нашла себя – не в роли дочери горничной, не в роли девушки богатого парня, а сама по себе.
Тетя, преодолев стеснение, все же нашла контакты своего капитана. Оказалось, что он давно в разводе, а до этого никогда не был женат. То есть, никаких ' жена и двое детей' не было и быть не могло. Он уверен, что звонила тете Оле одна из его приставучих поклонниц, чей отец на тот момент был очень влиятельным человеком в их городе. Для него добыть информацию не составило бы никакого труда, да и дочь знала подход – явно не сказала, для чего ей эта информация. Возможно, приврала, что с подругой связь потеряла. Так или иначе, и ему телеграмма и письмо пришли с адреса тети Оли, а он, по молодости и наивности, не обратил особого внимания на то, что отправлена она была не с почтового отделения в нашем городе, а совсем из другого– крупного, но нашего региона. Подумал, может, тетя не желает сплетен, перед женихом своим светиться. Что кто-то знакомый с почты может сообщить ему, что его невеста шлёт письма какому-то мужчине. Я не знаю, правду ли он говорит, да и тетя Оля не особо в это поверила. Но они довольно долго проговорили, и каждый решил, что только сейчас в их истории можно поставить точку. Наконец-то поставить точку. Я была рада тому, что этот груз упал её плеч– груз недосказанности, догадок, переживаний. Что я, что мама как никто другой понимали тетю– каково это жить в сомнениях. Размышлять, гадать, отчего твой любимый человек поступил внезапно и так подло, и поступил ли? Метаться от твердой уверенности в том, что он не мог бы этого сделать, не такой, до нервного осознания, что ты– не особенная, что изменяют и уходят даже от первых красавиц планеты. В моем же случае– что часто бросают родных детей, даже тех, кого растили с рождения.
***
29. Артём
Как-то за обедом в столовой ко мне подсела веснушчатая девчонка. Алины и Риты сегодня не было– они уехали на соревнования с танцевальным коллективном
– Привет, я Лена. Ты правда из " Венеции"?
– Да. Но там ничего особенного, – пожала я плечами.
– Знаешь, на тебя Артём смотрит, – бесхитростно кивнула она в сторону дальнего стола, где сидела группа парней. – Сын мэра, между прочим.
Я, конечно, удивилась такой резкой смене темы, но не удержалась и украдкой взглянула в указанном направлении, встретившись глазами с тем самым парнем, который так странно смотрел на меня на уроке, когда у наших классов был "сдвоенный английский" ( это означало, что один урок будет сразу для двух классов). Высокий, с прямым взглядом и какой-то нетипичной для школьника серьёзностью в лице.
– И что с того? -спросила я.
– Просто к сведению, – хмыкнула Лена. – Он, кстати, принципиально пришел в нашу школу. Говорит, что не хочет, чтобы его отца обвиняли в каком-нибудь блате.
Вот уже второй человек расхваливал мне Артёма, я даже мысленно улыбнулась – точно пиар-компания кандидата, от отца нахватался?
* * *
Через неделю Артём подошёл ко мне сам. Я сидела в школьном дворе на лавочке, листая учебник по истории.
– Можно? – он кивнул на место рядом со мной.
– Общественная лавочка, – я пожала плечами, отодвигаясь.
– Я Артём, -он не протянул руку, просто сел, глядя прямо перед собой.
– Знаю. А я...
–Анастасия Веснина. Раньше училась здесь, но в этом году в " Венецию" перевелась, а после третьей– обратно к нам. Мама твоя работала у Соколова раньше, который по технологиям, а тетя в школе химию преподает. – с ухмылкой отчеканил он.
Я замерла.
– Ты наводил обо мне справки?
– Нет, -он поморщился. – Просто когда-то я забирал из учительской журнал, а на столе у секретаря лежало твоё личное дело, когда решался вопрос о переводе. Я случайно увидел.
– И запомнил?
– Ну, у меня хорошая память на детали, – он пожал плечами, и впервые я заметила, как на его лице мелькнула тень улыбки. – Слушай, я хотел спросить... Ты не хочешь сходить куда-нибудь? В смысле, не в школе.
Первый порыв был отказаться. Максим бы... А впрочем, какая разница, что бы сделал Максим? Он в своей гимназии, со своими элитными друзьями, со своим будущим в престижном вузе и американской перспективой. Это он хотел увезти меня с собой, когда его отец получил контракт в Силиконовой долине. Как будто я – какой-то аксессуар к его жизни. Вспоминала и наше общение в-целом, только сейчас понимая, что он– будто Пигмалион, лечивший свою идеальную Галатею– то к искусству меня приобщал, то учил и подтягивал по предметам, то старался дарить дорогие аксессуары и технику, которые я, конечно же, принципиально не брала. Только сейчас я сообразила, что же меня угнетало. Мне все это время подспудно казалось, что он меня стесняется. Что хочет сделать меня лучше, чем я есть на самом деле, сломать и собрать заново. Только вот это была бы больше не я. Другая идеальная, умная, культурная и образования Анастасия Веснина. А не Настя Веснина с района.
– Хочу, – твёрдо сказала я.– Куда пойдём?
* * *
В ту субботу мы отправились в городской парк. Ничего особенного– просто гуляли, говорили обо всём на свете. Артём оказался интересным собеседником, и совсем не походил на избалованного сынка богатых родителей. Напротив, в нём чувствовалась какая-то основательность и самостоятельность.
– А почему ты ушла из " Венеции"?– спросил он, когда мы сидели на скамейке у фонтана с мороженым.
– Потому что поняла, что живу чужую жизнь, – ответила я, не задумываясь. – Там всё было какое-то... ненастоящее. Как будто все играют в какую-то игру, притворяются кем-то.
–А здесь?
– Здесь проще,– я улыбнулась. – Здесь можно просто быть собой.
Он смотрел на меня внимательно, и я вдруг почувствовала, что он действительно слушает. Не как Максим, который всегда ждал паузу, чтобы вставить своё мнение. Артём просто слушал.
Мы проходили мимо летнего кафе, когда мне показалось, что я увидела знакомый профиль. Сердце пропустило удар. Неужели Максим? Но этого не могло быть – ему незачем появляться в этой части города. Я тряхнула головой, отгоняя наваждение.
– Всё в порядке? – спросил Артём.
– Да, просто показалось, что увидела знакомого.
Он взял меня за руку – просто и естественно, как будто так и должно быть.
– Хочешь, покажу тебе свое любимое место в парке?
И мы пошли дальше, а я почувствовала странную лёгкость, словно сбросила с плеч тяжёлый рюкзак, который таскала годами.
## Максим
Я не собирался следить за ней. Честное слово. Просто еще раз увидеть, хотя бы издалёка. Мне с трудом давался этот вынужденный " период охлаждения", который она установила для нас. Нет, для меня мы не расстались, а всего лишь взяли паузу в отношениях. И, похоже, зря. Этот тип воспользовался моментом! Я даже знал, кто он. Сын мэра, он и до этого интересовался Настей, а тут решил взяться за дело, раз место рядом с ней оказалось пустующим.
Смотрел на них обоих– и хотелось подойти, оттолкнуть её, а его.... Но потом я вдруг понял – это не похоже на ту Настю, какой я хотел её видеть.
Я стоял у витрины кафе, наблюдая, как она смеётся с этим парнем. Высоким, серьёзным, который смотрел на неё так, будто она – самое удивительное, что он когда-либо видел. Я знал этот взгляд. Я сам когда-то так смотрел на неё, вот только, может быть, она права, и я слишком давил? Например, мне раньше казалось, что она порой слишком бурно выражает свои эмоции. А теперь же я любовался этим открытым и чистым их проявлением.
Настя, кажется, заметила меня – на долю секунды наши глаза встретились, и я увидел в них удивление. А потом она просто отвернулась. Пошла дальше, держась за руку с этим незнакомцем. И мне стало больно так, как не было даже тогда, когда она сказала, что не поедет со мной.
Крёстный не раз мне говорил, после того, как я поделился с ним планами на Америку, что я слишком давлю на неё. Что нельзя планировать чужую жизнь, даже если тебе кажется, что ты знаешь, как будет лучше. Тогда я не понимал. Теперь, глядя на её улыбающееся лицо, на то, как свободно она держится, я начинал осознавать.
Она была права, уйдя от меня. И, кажется, я не имею права вторгаться в её новую жизнь.
Я мог бы подойти. Мог бы окликнуть. Испортить ей день, напомнить о прошлом, потребовать объяснений, почему она так легко двинулась дальше.
Но вместо этого я просто смотрел, как они уходят всё дальше. И с каждым их шагом я всё отчётливее понимал, насколько сильно любил её. Любил – и не умел правильно показать это.
Может быть, однажды я научусь. Может быть, однажды она простит меня за то, что я пытался решать за неё. А пока – пусть будет счастлива. Даже если не со мной. Хотя, кому я лгу? Я не смогу смотреть на её счастье с другим. Просто не смогу.
## Настя
Когда Артём проводил меня до дома и мы стояли у подъезда, я вдруг поняла, что весь вечер думала о Максиме. О том, как сильно мне показалось, что я увидела его. О том, как он всегда выбирал за меня– куда пойти, что надеть, о чём мечтать. О том, что, наверно, я обманываю себя, что отпустила его.
И я поняла ещё одну вещь: несмотря на все его недостатки, на его иногда очень уж командирский тон и манеру всё решать за двоих – я всё ещё любила его. Максим был частью меня, как бы я ни пыталась это отрицать.
– О чём задумалась?– спросил Артём, заглядывая мне в глаза.
– О том, что иногда мы бежим от самих себя, – честно ответила я. – Артём, ты очень хороший. Правда. Но я, кажется, не готова к новым отношениям.
Он не выглядел расстроенным, скорее... понимающим.
– Это из-за того парня, которого ты увидела в парке?
– Что? – я удивлённо посмотрела на него.– Я думала, мне показалось. – честно призналась .
– Ну, там не просто "показалось". Ты замерла, как будто призрака увидела. А потом весь вечер была где-то не здесь.
Я опустила глаза.
– Прости.
– За что? – он пожал плечами. – Мы же только нормально познакомились. К тому же, – он улыбнулся своей редкой улыбкой, – у меня тоже принцип– не встречаться с девушками, которые думают о других парнях.
Я рассмеялась, и напряжение ушло.
– Друзья? – предложила я, протягивая руку.
Он пожал её.
– Друзья.
И в тот момент я поняла, что должна сделать. Найти Максима, нормально поговорить. Не для того, чтобы вернуться к нему – я еще не была уверена, что это правильно. А для того, чтобы честно поговорить. Чтобы понять, кем мы были друг для друга, и кем могли бы стать, если бы научились слышать друг друга.
Мой человек действительно всегда был рядом. Просто нам обоим нужно было время, чтобы понять – любить не значит контролировать, а быть любимым не значит подчиняться. Но, конечно, после я отложила эти грандиозные планы " на потом", и так и не претворила в жизнь.
30. Новая старая школа
Новая старая школа, по итогу, оказалась совсем не такой, как я боялась. Здесь пахло свободой – от смеха в коридорах до растрёпанных тетрадей одноклассников. Никто не носил идеально выглаженную форму, никто не хвастался летними каникулами на Мальдивах. И что самое главное – здесь никто не знал меня как «бывшую Максима Соколова». Что вкупе уже было отличным стартом нового начала.
Прошло уже три недели с момента нашего расставания. Мне казалось, что я справляюсь неплохо. По крайней мере, я научилась не проверять его страницу в соцсетях по пять раз в день. Прогресс, правда? Конечно, в мечтах он проверял мою раз в десять больше.
Но сегодня вечером что-то пошло не так. Я лежала на кровати с учебником по химии (к слову, здесь она оказалась намного интереснее, чем в элитной гимназии– наша учительница настоящий фанат своего предмета), когда телефон завибрировал. Сообщение от Алины, моей единственной подруги, которая осталась со мной на связи после перехода. Ещё со времён экскурсии мы стали если не дружить, то хорошо общаться. А вот Лена, увы, перестала отвечать на мои сообщения – будто боялась, что кто-то может узнать о том, что она продолжает общаться со мной.
"Ты видела профиль Киры???"
Три знака вопроса. Это не предвещало ничего хорошего. Кира Воронцова, дочь какого-то нефтяного магната или банкира – я никогда не могла упомнить, да и не хотела. В нашей бывшей гимназии она была центром вселенной. Яркая, как неоновая вывеска, с волосами цвета воронова крыла и гардеробом, который обновлялся чаще, чем погода в Питере.
И она всегда смотрела на Максима так, будто он был последним десертом в меню. А на меня – будто я недоразумение, которое почему-то оказалось рядом с ним. Вспомнить, сколько мелких пакостей она мне делала, какую войну развязала за своего, как она считала, потенциального парня
Я открыла социальную сеть, которую обещала себе не проверять сегодня. Аккаунт Киры был в списке историй. Нажала. И вот оно.
Фото, сделанное в полутьме. Кира, смеющаяся, прижимается к кому-то, кого она явно пыталась не показать полностью. Но я узнала эти часы. Rolex, подаренные Максиму отцом на шестнадцатилетие. И этот профиль... Острый подбородок, идеальный нос. Я могла бы нарисовать его с закрытыми глазами.
"Лучший вечер с тем, кого давно заслуживала #наконецто #счастье".
Мой желудок сделал тройное сальто. Три недели? Всего три недели понадобилось ему, чтобы… что? Начать встречаться с Кирой? С девушкой, которая смотрела на него голодными глазами все два года, пока мы были вместе?
Следующая история. Ещё одно фото. Теперь рука на её талии. И эти запонки– серебряные, с гравировкой "MS". Я сама помогала ему выбирать их на одном из сайтов с мужиками костюмами. Вот так вот, быстро же у него любовь прошла.
Телефон выскользнул из моих рук и упал на кровать. Я почувствовала, как что-то горячее и тяжелое поднимается от живота к горлу.
"Настя, ты там? Ты в порядке?" – написала Алина.
Нет. Я не была в порядке. Три недели назад я приняла решение уйти из гимназии, потому что не могла выносить эти коридоры, где каждый угол напоминал о нас. Три недели назад я сказала Максиму, что нам нужно расстаться, потому что мы слишком разные и у нас разные пути. На самом деле я просто не могла продолжать играть роль девушки, достойной быть с таким, как он. В мире золотых кредиток и частных самолетов.
А он... просто переключился на Киру? На девушку, которая идеально вписывалась в его мир? Без лукавства – это так и было. Выгульщица собак с пакетиком в одной руке и поводками со сворой разномастных псов в другой против ухоженной девушки из его же мира, что действительно будет знать все последние тренды, вести себя так сдержано и культурно, как того требует очередное светское мероприятие, куда они приглашены. А ещё будет яркой на танцполе люксового клуба, в соцсетях и жизни.
"Я в норме", – написала я Алине, хотя это была самая очевидная ложь за последнее время.
Всю ночь я не могла уснуть. Я прокручивала в голове каждый момент наших отношений, каждый взгляд, который Кира бросала на Максима, каждую едкую фразу, адресованную мне. Неужели между ними что-то было уже тогда? Нет, вряд ли. Настолько подлым Максим быть не мог. А вот могло ли быть что-то между ними раньше? Пускай даже толком ни во что не оформившийся флирт. Может, именно поэтому Кира так отчаянно считала Максима своим?
***
На следующий день в школе я была как зомби. Мои старые– новые одноклассники, наверное, подумали, что "пафосная девчонка из элитной гимназии" окончательно сломалась. Я пыталась сосредоточиться на уроках, но мысли все время возвращались к тем фото.
Когда звонок оповестил об окончании последнего урока, я была почти рада. Хотелось забраться под одеяло и не выходить оттуда до конца недели. Но у выхода из школы меня ждал сюрприз.
Алина. В необычном для себя ярко-розовом пальто она выделялась на фоне серых школьных стен как экзотическая птица. Я отметила, что она в последнее время просто расцвела. Может, потому, что дела у её мамы начали налаживаться? Кто-то помог ей отсудить у отца обратно часть совместно нажитого. Да и отец, удивленный этим жестом от вечно робкой бывшей жены, стал более мягким и податливым в финансовом плане. Видимо, мамин пример положительно подействовал и на Алину – она стала ярче, раскованнее, уверенней в себе.
: Я подумала, что тебе не помешает компания, – сказала она, протягивая мне стаканчик с кофе. – И, может, хорошие новости.
Мы сели на скамейку в парке напротив школы. Осень уже окрасила листья в золото, и они кружились вокруг нас, как конфетти на грустной вечеринке.
– Я сегодня столкнулась с Никитой, – начала Алина. Никита был одним из приятелей Максима. – И он был... в шоке от этих фото Киры. Потому что Макс сейчас на физику опять поехал, по региону. Там два этапа, надолго . Уже неделю как там он. С научным руководителем, несколько учеников поехало. Ну и, в-общем, я ему показала профиль Киры, спросила про их отношения с Максом. Он только посмеялся.
Я моргнула, не совсем понимая.
– Но часы... и запонки...
Алина вздохнула: – Помнишь Влада? Двоюродный брат Киры? Гу который за ней несколько раз заезжал на красном таком авто, не помню, как называется. ? Он тоже большой фанат Ролексов. И, судя по всему, Кира просто... позаимствовала запонки у Максима раньше, или это просто похожие.
Я почувствовала, как краска заливает мои щеки. Не от смущения – от гнева.
– Она специально это делает? Хочет, чтобы я думала...
– Кира всегда была мелочной, -пожала плечами Алина. – Она никогда не могла смириться с тем, что Макс выбрал тебя, а не ее.
Я посмотрела на свой телефон, который снова завибрировал. Новое уведомление . Кира выложила еще одно фото, теперь уже в профиль. Только на этот раз я видела, что это точно не Максим. Чуть более резкими. И взгляд... пустой, без той искорки, которую я так любила в глазах Максима. Да и вообще, у страха глаза действительно велики– сейчас, более спокойно и трезво оценив фото, я понимала, что это кто угодно, только не Соколов-младший.
Кира лгала. Намеренно создавая иллюзию, что Максим тут же побежал к ней после нашего расставания.
– Знаешь что, – я вдруг почувствовала странное облегчение, – мне всё равно.
И это была правда. Не потому, что я не любила больше Максима. Любила, и это ещё долго будет болеть. Но потому, что мелочность Киры показала мне, от какого мира я на самом деле ушла. Мира, где отношения используют как оружие, а социальные сети – как поле боя. Для них я– точно букашка против воина, я никогда не смогу ни победить их, ни стать такой же. Не тот уровень, пора себе в этом признаться. Они варятся в этом с рождения. А я– нет. Но это– не плохо. Я просто другая. И это замечательно.
– Не будем отвечать, – решила я. – Пусть думает, что я поверила и страдаю.
Алина улыбнулась и чокнулась со мной стаканчиком кофе.
–Ну, тогда – за новое начало?– кивнула она в сторону школы.
– За новое начало, – эхом отозвалась я, чувствуя, как тяжесть последних суток начинает отступать.
Расставание с Максимом всё ещё болело. Но сейчас, глядя на падающие осенние листья, я впервые за долгое время почувствовала, что сделала правильный выбор. Не только уйдя из гимназии, но и из мира, где такие как Кира считали ложь и манипуляции нормой.
Возможно, когда-нибудь я найду в себе силы отпустить Максима полностью. А может быть, наши дороги ещё пересекутся – кто знает? Но на этот раз всё будет иначе. Потому что теперь я точно знаю, кто я и чего стою.
