Текст книги "Драгоценная паутина"
Автор книги: Максин Барри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 24
Самолет Риса приземлился в аэропорту Кидлингтона, ближайшем, где Флейм смогла найти достаточно длинную взлетно-посадочную полосу, позволяющую принять самолет Декстера.
Была полночь, когда Билл постучал к нему в дверь и сказал, что его срочно просят к телефону в пабе. Наконец-то она позвонила! Но нежный голос Флейм поверг Риса в состояние безумной тревоги. Даже теперь, несколько часов спустя, он точно помнил ее слова:
– Рис, слава Богу, наконец я дозвонилась до тебя. Я так долго ищу тебя… Рис, Оуэн…
– Отец? – Рис похолодел, его бросило в дрожь в жарком пабе.
– Что, сердце?
– Нет, Рис. Он… разбил машину.
– А он сам? Он жив?
– Да, его отвезли в больницу.
Сейчас, несмотря на ужасное беспокойство за отца, Рис все же ощущал какой-то прилив сил, оттого что она обязательно встретит его самолет.
Флейм действительно встретила его. Становилось темно, моросил дождик. Он смотрел, как она стремительно приближается к нему – в легком черном плаще, с огненно-рыжими волосами, развевающимися на ветру, и сердце его сжалось от любви. Когда она наконец подошла, он обнял ее, крепко прижал к себе, наслаждаясь теплом ее тела, ароматом волос и легким дыханием.
– Рис, я так рада, что ты дома, – прошептала она.
Он слегка отстранился от нее, и она увидела темные от усталости глаза. Его лицо, обычно спокойное, загорелое, было бледным от волнения.
– Как он?
– Держится. Пойдем в машину. До больницы отсюда минут двадцать езды.
Рис кивнул. Его мысли полностью переключились на отца. Они шли с Флейм, взявшись за руки, а когда пришлось отпустить его руку, Флейм вдруг ощутила какую-то странную пустоту.
Джастин работал в «Альционе», когда узнал об аварии. Франческа позвонила из больницы.
– Джастин, Оуэн…
Ее отчаянный голос заставил его крепче стиснуть телефонную трубку. Он смертельно побледнел, а трубка едва не треснула.
– О, Джастин. Его машина разбилась. Я больше ничего не знаю. Но все ужасно, Джастин. Я позвоню тебе позднее, хорошо?
Сердце Джастина дрогнуло.
– Да, мама, – сказал он и положил трубку.
Секунду он смотрел на стену, мысли путались. Несчастный случай не обязательно связан с тормозными колодками. А может, он не умрет? Джастин ведь не хотел его смерти?! Пускай бы сломал ногу… Но Франческа говорила так, что… Ужасно! Джастину вдруг стало нехорошо. Животный страх сдавил горло, в желудке творилось что-то невообразимое. Он кинулся в туалет, вбежал в кабинку, и, как только упал на колени, его тут же вырвало. Несколько минут его трясло. Позывы были похожи на рыдания. Грудь и горло болели, но рвота не прекращалась. Он уже даже не обращал внимание на дрожь, впившись руками в унитаз… Это нечестно! Он не этого хотел! А что, если?..
Вдруг дрожь прекратилась, он замер, словно окаменев. А если все раскроется? Образ темного, лишенного воздуха, мертвого подвала Равенскрофта всплыл в памяти Джастина. Он как будто снова оказался там… Ему десять лет. Для компании нет даже крыс. Только длинные ряды пыльных винных бутылок. Дверь грохнула и закрылась…
Внезапно Джастин услышал свой крик… Он застонал, с трудом поднялся на ноги, спустил воду и, перегнувшись пополам и держась за живот от боли, пошел к раковине. Джастин пустил холодную воду, ополоснул лицо, стараясь как можно лучше прополоскать рот. Наконец вытер лицо и руки и вышел из туалета.
Домой он ехал очень медленно.
Войдя в библиотеку, налил себе большую рюмку коньяка и отнес телефон к любимому креслу. Набрал номер.
Наконец на другом конце провода раздался голос.
– Офис Лейси.
– Добрый день. Позовите Эрин, пожалуйста.
– Минуту.
Ожидая, Джастин посмотрел в окно. Шел дождь. Хорошо. Для поздней картошки нужен дождь. Он услышал, как его пальцы барабанят по подлокотнику кресла и удивленно посмотрел на них. Глубоко вздохнув, услышал женский голос. Он взглянул на дверь. Но там никого не было. Тогда он внутренне собрался и…
– А, привет, Эрин. – Его голос, с радостью отметил он, звучит тепло и ласково. – Как дела, малышка?
– Джастин? – От взволнованного голоса девушки он поморщился. – Я так рада твоему звонку. Я уж думала, не позвонишь.
– Не дури! Я хотел бы снова встретиться с тобой, но у нас тут кое-что произошло.
– О, я знаю, – Эрин вздохнула. – Мне так жаль твоего отчима! Видел бы ты его машину! Сейчас в ней мой отец ковыряется.
– Мы не можем понять, как это вышло, – осторожно сказал Джастин. – Оуэн – прекрасный водитель.
– Я знаю, – сказала Эрин, страшно желая хоть что-то добавить. – Но ведь никаких других машин не было…
Джастин облегченно вздохнул.
– Да, мы хотим понять, что случилось. Вряд ли твой отец успел как следует осмотреть машину…
– Шутишь, что ли? Да он уже кончает! Он говорит, могли подвести только тормозные колодки.
– Колодки? – Джастин ощутил, как у него в горле все пересохло.
– Да, он говорит, они износились.
– Странно, – сказал Джастин. – Машина совершенно новая.
– Да и он тоже удивляется. Он не может понять, почему твой отец не приехал к нему раньше.
– Да, Оуэн говорил, что ему надо поехать к механику. Вот черт! Кто-то явился. Может, мама с новостями из больницы. Я тебе перезвоню. Хорошо?
– Конечно. Передай своей маме, что я тоже переживаю.
– Передам, – весело сказал Джастин и быстро положил трубку.
Он откинулся в кресле. Голова соображала быстро. Все складывается как нельзя лучше! Если Оуэн умрет, он сможет овладеть ситуацией. Декстер-старший уберется с его пути, а Рис, его бесценный названый брат, может быть, освободит его от проклятой сестры. Но если Оуэн выживет, тогда он сдаст полиции Флейм. Надо поработать с отцом Эрин как следует… Все хорошо, просто отлично! Но нельзя ошибиться во времени. Флейм должна закончить заказ ди Маджори, а деньги за работу осесть на банковском счете компании, прежде чем разразится скандал…
Оуэн, бледный и недвижимый, лежал на больничной кровати, весь опутанный трубками. Монитор нависал у него прямо над головой. Он казался таким беспомощным и маленьким на большой кровати, среди множества сложных приборов! Рис посмотрел на отца, и его сердце заныло. Флейм, увидев страдание в его взгляде, быстро взяла его под руку и сжала локоть.
– Врачи говорят, что у него сломаны четыре ребра. Но гораздо хуже дело обстоит с головой.
Рис кивнул.
– Он еще не приходил в сознание?
– Нет. – Франческа удрученно покачала головой.
Рис был потрясен, увидев, как она изменилась. Постарела, на лице появились морщины от боли и тревоги.
– Франческа, с отцом все будет в порядке. Он крепкий, я знаю. Он выдержит…
Слова, показалось ему, утонули в вате, и, будучи не в силах оставаться в комнате, Рис вышел, чтобы поговорить с доктором. Через несколько минут врачи коротко изложили ему ситуацию. Самое печальное – задеты участки мозга, отвечающие за память и координацию движений.
Рис вышел из больницы, пытаясь привести мысли в порядок. Он стоял на ступеньках под козырьком, глядя в дождливую ночь, когда услышал, как кто-то осторожно кашлянул у него за спиной. Он повернулся и увидел мужчину среднего роста со светло-каштановыми волосами, бледно-голубыми глазами, с усами и бородой морковного цвета.
– Простите за беспокойство. Вы сын мистера Оуэна Декстера? Меня зовут Айвор Оливер.
Рис протянул руку.
– Вы хотите что-то сообщить мне?
Он сразу перешел к делу и был вознагражден одобрительным взглядом: мужчина кивнул. Рис указал на дверь больницы. Они прошли в пустой холл, Оливер открыл портфель и вынул папку.
– За шесть дней до аварии ваш отец приходил ко мне в офис в Саммертауне. – Он протянул визитную карточку. На ней значилось: « Айвор Маклин Оливер, частный сыщик». Потом номер телефона. – Прежде, чем я покажу вам бумаги, я должен спросить кое о чем. Надеюсь получить прямой ответ.
Рис кивнул. Айвор несколько цинично улыбнулся и задал вопрос:
– Что вы думаете о Джастине Сирамор-Форбсе?
Рис ничуть не удивился такому обороту дела.
– Я думаю, у моего названого брата серьезные психические нарушения.
Айвор откинулся в кресле и медленно кивнул.
– Я бы пошел дальше. Я думаю, у него патологические наклонности.
Рис почувствовал, как это сообщение ударило его, прошло через кожу и засело внутри. Но лицо осталось невозмутимым.
– Полагаю, вам лучше показать мне, что вы обнаружили, – сказал Рис.
Айвор подал ему папку. Он наблюдал за Рисом, когда тот читал о попытке убить Джорджа Кэмпбелл-Бина, о странных обстоятельствах смерти последнего графа, сведения о методах воспитания сына, к которым прибегал Малколм. (Хотя у Айвора не было ученой степени или диплома по психологии, он слыл очень проницательным по части умственных расстройств.) Джастин часто менял женщин – похоже, для него это была соломинка, за которую он хватался, спасаясь от себя самого. Должно быть, ему слишком дорого обошлась потеря Флик Мейнвеаринг.
Рис перевернул последнюю страницу и закрыл папку. Его лицо ничего не выражало.
– Я согласен с вашими выводами. Я имею в виду Кэмпбелл-Бина.
Айвор кивнул и увидел, как Рис Декстер обернулся на дверь, за которой лежал его отец.
Айвор напрягся.
Значит, он тоже об этом подумал!.. Рис медленно перевел взгляд на мужчину, сидящего напротив него.
– А несчастный случай с отцом? Что вы думаете о нем?
– Я знаю, что никаких других машин на дороге не было. Я изучил место, говорил с полицией. Отец ваш был абсолютно трезвый. Сейчас машина в гараже. Кстати, Джастин недавно переспал с дочерью хозяина гаража, Джека Лейси, Эрин.
Рис заморгал, молча переваривая информацию, потом наконец спросил:
– Вы видели машину? – Голос его звучал спокойно, но перед глазами мелькали темные мушки. – Я хочу, чтобы вы ее осмотрели и проверили Джека Лейси.
Айвор кивнул. Он встал и, не пытаясь вернуть папку, молча вышел. Рис смотрел ему вслед. Ничто в лице его так и не дрогнуло. Только глаза опасно засверкали.
Через два дня Оуэн впервые открыл глаза и с недоумением стал разглядывать окружавших его людей. Удивился: что это за две красивые женщины? Почему они плачут? Еще больше удивился тому, что этот большой сероглазый мужчина называет его папой.
Не в силах ничего понять, Оуэн быстро закрыл глаза и заснул.
Врачи были довольны. Франческа взволнованна.
Оуэн будет жить!
ГЛАВА 25
Декстер-старший поморщился, когда в палату вошла медсестра.
– А вот идет кровопийца! – добродушно пошутил он утомленным голосом.
Медсестра взяла кровь из вены и подмигнула Франческе.
– Он всегда так боится?
– Всегда, – улыбнулась Франческа и посмотрела на мужа.
Оуэн все еще не вспомнил ее. Две недели прошло с тех пор, как он открыл глаза, и все это время Франческа то надеялась, то впадала в отчаяние.
Сначала, как и следовало ожидать, Оуэн был в полном смятении. Но Франческа, проводившая все дни рядом, рассказывала об их жизни. Помогали мелочи. Вчера она принесла немножко хереса, и он вспомнил свой любимый сорт. Она призналась, что именно поэтому она его и выбрала. Рис попросил прислать кое-какие вещи отца из Америки. Свадебные снимки с Клер, фотографии подрастающего Риса, вырезки из газет. Понемногу картина жизни восстанавливалась в памяти Оуэна…
Они все еще были для него незнакомцами, но он их уже полюбил. Оуэн вообще не мог себе представить, как это – проснуться и не увидеть доброго и красивого лица Франчески. Он чувствовал ее любовь и поддержку. Одно это, иногда думал он, помогает ему держаться. Он не помнил империи, которую создал, но это был человек из очень прочного материала. Его природа помогала телу. Врачи восхищались его стойкостью. Медленно, но он начинал понимать, что у него пропала лишь память, а глубокая любовь к сыну, жене и приемной дочери осталась при нем.
Когда медсестра вышла, на пороге появились Флейм и Рис. Они очень подходили друг другу. Высокие, стройные, красивые, вместе они смотрелись просто великолепно.
– Привет! – Голос Оуэна звучал все еще слабо, но уже увереннее, чем вчера. – Как дела в…
– «Альционе»? – подсказала Флейм. – Все прекрасно.
– Еще бы, – вставил Рис. – Она работает, как одержимый Пикассо, день и ночь. Она меня с ума сведет!
– Я принесла рисунки с собой, – сказала Флейм.
Врачи посоветовали побольше загружать мозг Оуэна. Заставлять его думать. Поэтому-то она и решила принести ему некоторые свои работы.
Оуэн поудобнее уселся в кровати, морщась от боли в ребрах. Но выглядел он лучше. Бледность сошла, учащенное дыхание и сонливость тоже.
– Дай-ка посмотреть!
О, знал бы он, какое облегчение испытывает Франческа, когда замечает в нем прежнего Оуэна. Он решительно открыл папку, посмотрел первый лист и ахнул. Флейм работала в карандаше, но четко прорисовала каждую грань камня, сделала все сложные расчеты и представила окончательный вариант изделия. Она понимала: Софии надо получить полное представление о заказанных ею украшениях. Оуэн почувствовал, как его усталость исчезла. Он пристально разглядывал созвездие бриллиантов. Это была подвеска на тяжелой золотой цепи, очень красивая, с геометрически четким рисунком, который ему что-то напоминал.
Черт побери, что же это такое?
– Это мне напоминает… Я видел что-то похожее… раньше. Но не могу вспомнить.
Услышав беспокойство в голосе мужа, Франческа заглянула через плечо и тоже ахнула.
– Это снежинка, – сказала она. Потом присмотрелась получше. – Боже мой, как тебе удалось нарисовать это с таким совершенством? Неужели это можно сделать? – Франческа быстро посмотрела на технические указания, но заблудилась в математических расчетах, сделанных для мастера.
– Да, – сказала Флейм, – я посоветовалась с Гюнтером Воссом, прежде чем включить эту вещицу в коллекцию. А он-то знает!..
Оуэн переворачивал листы со все нарастающим восхищением. На рисунках были разные вещи – от брошек, изображающих забавного розового пуделя и разъяренного льва, которые смешили и радовали, до роскошной диадемы с розой из бриллиантов и очень бледных рубинов.
– Фантастика. – Он посмотрел на Франческу и коснулся ее руки. – Я тебе говорил, что местные эскулапы обещают меня скоро выпустить отсюда? – нетвердым голосом спросил Оуэн. Он уже явно устал. – Не могу дождаться, когда попаду домой.
Франческа умоляюще посмотрела на Риса.
– Я подумала, Рис, может мне увезти его к бабушке в Венецию?
– Венеция? – спросил Оуэн, услышав название города.
– Это очень красивое место. Ты же знаешь! – Франческа хитрила. Глядя Оуэну в глаза, она добавила: – Это тихий, спокойный, старинный и милый город…
– И там слишком много воды, – с легкой иронией продолжил Рис. Ему хотелось отвезти отца домой, в Сан-Франциско.
Флейм попыталась отстоять предложение матери.
– Моя прабабушка живет в Палаццо д'Оро, – объяснила она Оуэну. – Это настоящий дворец, там нет никаких сквозняков, сухо, в комнатах очень хорошее отопление. – Она посмотрела на Риса, молча умоляя его согласиться.
Рис кивнул.
– О'кей! – сказал он.
Заметив, как Оуэн попытался скрыть зевоту, Рис предложил попрощаться и дать отцу поспать.
Когда они вышли, Франческа нервно передернула плечами. Рис сразу понял – не от прохлады октябрьского воздуха… Он тихо спросил ее:
– У вас есть какая-то серьезная причина, почему вы хотите увезти его в спокойное место?
– Нет, нет, – быстро проговорила она, но вдруг и сама задумалась: а почему она боится везти Оуэна обратно в Равенскрофт? Малколма там нет, им никто не угрожает… Но есть что-то тревожное. Что-то…
Франческа резко заставила себя вернуться к мыслям о делах. Надо собрать теплую одежду для Оуэна… А сердце билось так, как будто она слишком близко подошла к краю пропасти и заглянула в нее…
Рис поднял глаза и посмотрел, как его названый брат осторожно прикрыл за собой дверь. Он был в костюме для верховой езды, с кнутом в руках.
– Чамберлен сказал, что ты хотел меня видеть.
– Да, – кивнул Рис и указал на кресло. – Садись.
Джастин напрягся. Он посмотрел на Риса долгим, задумчивым взглядом, потом пожал плечами и сел в свое любимое кресло, вытянув перед собой ноги.
– У меня есть кое-что интересное. Почитай! – сказал Рис и подал ему папку Айвора Оливера, которую тот принес ему две недели назад.
С тех пор Айвор обнаружил кое-что новое, поговорил с Джеком Лейси. Рис боялся за Флейм и был полон решимости защитить ее от всяких неожиданностей, прежде чем уедет.
– А это не может подождать? – скучным голосом спросил Джастин. – У меня лошадь оседлана.
– Читай, – жестко оборвал его Рис.
Он увидел, как Джастин стиснул зубы. Чем дальше он читал, тем больше темнели его глаза – из небесно-голубых они превратились в мрачно-серые. Кроме этого, никаких других перемен в нем не произошло. Закончив, он закрыл папку и отдал Рису.
– Очень интересно.
– Ты думаешь, это все?
– А что еще? – поднял бровь Джастин.
Когда Рис подался вперед и уставился ему в глаза, Джастин потрясенно понял, что этот человек его не боится. Даже узнав, что он сделал, он нисколько его не боится! Джастин запаниковал, не зная, как себе помочь снова обрести уверенность.
– Джастин, ты какой-то весь изломанный, – сказал Рис. – Но я не осуждаю тебя. Дети очень зависимы от окружения. Никто не учил тебя, что хорошо, что плохо. А может, дело гораздо серьезнее? Почему бы тебе не рассказать мне о Малколме? – спросил он мягко, но решительно.
Джастин похолодел. Потом его бросило в жар.
– Это больно, да, Джастин? А что еще тебя мучает? Флейм? Она причиняет тебе боль? А мать? А Флик Мейнвеаринг?..
Внезапно Рис испытал сочувствие к несчастному ублюдку, но, вспомнив об Оуэне, отбросил опасную жалость.
– Чего ты хочешь? – спросил еле слышно Джастин. Страх почти парализовал его. На секунду он забыл, где он.
Рис увидел панику в глазах Джастина и почти ощутил его страх.
– Джастин, – сказал он и увидел, как названый брат вздрогнул. Рис подумал, что с ним сейчас может случиться припадок. – Джастин, давай все обсудим, – осторожно начал он, моля Бога, чтобы тот его понял. – Ты сам знаешь, свидетельств достаточно. Я могу с ними пойти в полицию…
– Так иди! – быстро бросил Джастин, горя желанием поскорее выбросить на стол козырную карту и вернуть себе прежнее состояние. – Полиция узнает, что Флейм пилкой для ногтей повредила машину твоего отца. Садовник видел, как она ночью прокралась к ней, он поклянется. Они узнают…
– Я говорю не про аварию, – процедил Рис сквозь зубы, с трудом подавляя охвативший его гнев. Он едва удержался, чтобы не схватить Джастина за шиворот и не сжать пальцы на его шее. Только мысль о боли, которую он причинит этим Франческе и Флейм, удержала его. Кроме того, это у Джастина нет никакого понятия о морали, а у него есть! – Я говорил о Джордже Кэмпбелл-Бине.
Джастин быстро вернулся в тот день.
– У тебя нет доказательств, – заявил он, все еще пытаясь обороняться. – Нет ничего, что можно предъявить суду.
– Не суду, Джастин. Прессе.
Джастин недоуменно уставился на него.
– Ты думаешь, меня волнует, что обо мне говорят? – ошарашенно спросил он. – Этого боялся отец, но не я! – Джастин встал из кресла, его голос звенел, он начинал терять контроль над собой. – Мне плевать, что люди говорят обо мне! Всю свою жизнь… – Он внезапно остановился, испугавшись, что скажет лишнее.
Этот человек почти что спровоцировал его… Джастин снова сел в кресло, не замечая, что хватает воздух, как рыба, выброшенная на берег, не осознавая, что его лицо при этом превратилось в маску страдания.
– Я слышал, что однажды отец тебя едва не запорол до смерти, – сказал Рис, вспоминая яркую деталь в отчете Айвора. – Тебе было только четырнадцать. – В голосе Риса звучала жалость. Джастин быстро отвел взгляд.
– Да. И я ничего не имел против, – искренне заявил Джастин. Но его голос был чуть громче шепота.
Рис вздрогнул, ему померещилось дьявольское присутствие Малколма.
– А что еще? – мягко настаивал Рис. – Что еще этот страшный человек делал с тобой, Джастин? Как еще он тебя наказывал?
– Сажал в подвал.
Рис похолодел.
– И что? – спросил он с опаской, словно ступая на очень тонкий лед.
Джастин не ответил, поглощенный воспоминанием… Он всегда ужасно боялся темноты. Больше, чем боли. Малколм это знал… Джастин задрожал, словно в лихорадке, вспомнив, как его запирали в подвале, иногда на несколько дней, когда он приезжал на каникулы.
– Он тебя там запирал, да? – осторожно спросил Рис, почувствовав облегчение, когда Джастин повернулся к нему и глаза его прояснились. Огромным усилием воли этот парень вытащил себя из пропасти, в которую только что провалился…
– Я бы не придавал этому особого значения, старик, – сказал Джастин, и болезненная улыбка пробежала по его лицу. – В Итоне случались вещи и пострашнее!
– Не сомневаюсь, – сочувственно кивнул Рис.
Джастин встал с кресла, ненавидя человека, разбередившего ему душу!
Рис наблюдал, как смущение, боль и злость исказили лицо молодого человека.
– Садись, Джастин. – Он ласково положил руки на трясущиеся плечи парня. – Мы оба хорошо понимаем, что «Альционе» не нужен скандал. И ты ведь не захочешь выглядеть некрасиво перед Флик?
– Флик? – тупо повторил Джастин, снова садясь в кресло. – Когда-то я мечтал засыпать в ее объятиях, – пробормотал он. – До нее со мной такого не было. Понимаешь? – Он взглянул на Риса с удивлением: да кто он? Неужели друг?
– Давай-ка заключим сделку, – предложил Рис.
Последние слова Риса вернули Джастина в реальный мир, где все продается и покупается.
– Какую сделку?
– Мы не сдадим тебя полиции и прессе, – спокойно и твердо сказал Рис, – а ты добровольно отправишься в одну из клиник.
Джастин взял лист бумаги, протянутый Рисом.
– Когда?
– Немедленно.
– Нет, – резко бросил Джастин. – Сейчас не могу. До одобрения коллекции Софией ди Маджори осталось меньше двух недель. Я заработал право довести сделку до конца.
– Хорошо. – Рис был готов к такому варианту. – Мы пойдем на компромисс. Ты отправишься в клинику после того, как все закончится. Но эти две недели ты будешь находиться здесь под наблюдением доктора. Можешь говорить всем, что это твой друг или помощник по бизнесу, – словом, все что угодно. Но он будет рядом постоянно. Он станет ежедневно сообщать мне о тебе и твоих делах. И еще: держись подальше от сестры и матери!..
– Ты хочешь приставить ко мне кого-то знакомого?
– Да, – признался Рис. – Моего друга из Штатов. Замечательный доктор. Сам увидишь, – добавил он, внимательно наблюдая за Джастином. – Человек чуткий и сердечный, он тебе понравится, Джастин. Он будет очень хорошо к тебе относиться. Я обещаю!
Джастин молча посмотрел на него и кивнул.
– Хорошо. Договорились.
– И никаких интриг, – предупредил Рис. – Фрэнк все поймет, Джастин. А если я что-то заподозрю, не успеешь глазом моргнуть, как окажешься в клинике. Не думай, что сможешь провести меня: я сдержу свое слово!
Джастин улыбнулся своей обычной, презрительной улыбкой.
– Ну как скажешь. Я могу идти? – спросил он. – Могу ли я, по крайней мере, приходить и уходить, когда хочу?
– Конечно, – устало ответил Рис, глядя, как тот открывает дверь. – Да, Джастин, – вкрадчиво проговорил он напоследок, – ты ведь готов напасть на мать и сестру при первом удобном случае. Но имей в виду, если ты кому-то из них причинишь зло, клиника для тебя окажется чересчур хороша! Понял?
Джастин насмешливо отсалютовал и закрыл за собой дверь. Он быстро вышел в коридор и прислонился к стене.
Услышав шум, он чуть не вскрикнул. Резко обернувшись, он увидел, как Роджер торопливо поднимается по лестнице. Джастин облегченно вздохнул. Он совсем забыл про своего дядюшку-идиота.
Может, ему стоит поселиться рядом со стариной Роджером наверху, в пристройке? Стать еще одним сумасшедшим Сирамор-Форбсом?
Джастин начал хохотать и не мог остановиться…
