Текст книги "Драгоценная паутина"

Автор книги: Максин Барри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 22

Флейм бросилась в холл. Дом казался ужасно пустым, потому что Риса в нем не было. Тем не менее она побежала в его комнату и в отчаянии уставилась на пустой шкаф. Ничего не чувствуя, одеревенев, она подошла к окну. Глаза наполнились слезами. Почему он не подождал? Не дал ей объяснить? Если бы он поверил ей хотя бы еще раз!

Она не заметила, как Джастин прошел мимо открытой двери. Увидев опустевшую комнату Декстера, он остановился. С любопытством посмотрел, как содрогаются плечи сестры, потом заметил белый квадратик бумаги на столе. Любопытство взяло верх, он подкрался и сунул записку в карман. Потом незаметно вышел из комнаты. В своей спальне он быстро пробежал глазами текст:

Флейм, на одной из опаловых шахт произошел обвал. Я позвоню, как только приеду на место. Надеюсь, ты как следует проучила Скотта Тейта. Так держать, Ураганчик! Я вернусь, как только смогу. Я люблю тебя.

Рис.

Джастин горько улыбнулся. Как мило. Они были так уверены в себе, эти двое. Черт бы их побрал! Он решительно поборол гнев и, глубоко вздохнув, тщательно разорвал записку на мелкие кусочки и бросил их в корзину. Потом нашел Чамберлена и приказал: если станет звонить Рис Декстер и спрашивать леди Флейм, надо отвечать, что ее нет.

Венеция

Возвращение в Венецию было возвращением домой! Флейм оставила Равенскрофт в один день с Рисом. Ей очень хотелось уехать подальше от Джастина, следившего за ней со жгучей ненавистью. Она устала, дошла до отчаяния, а потом решила с головой окунуться в работу.

Надо тщательно изучить все, связанное с заказом Софии ди Маджори. Ни один эскиз не должен быть отвергнут. А для этого придется изучить вкус известной клиентки. Что ей нравится, что нет. Любимые цвета. Любимые фасоны. Любимые модельеры. Даже машины. Словом, все, что позволит составить представление о ее личности. Кто мог в этом деле стать ее лучшим помощником, как не Джульетта?!

Прабабушка встретила ее в аэропорту Марко Поло в классическом «бентли» пятидесятого года. Джульетта быстро поняла – что-то большее, чем просто бизнес, привело девушку в Венецию. А когда та стала тщательно избегать в разговорах даже упоминания имени Риса Декстера, Джульетта мудро улыбнулась. Но ни о чем не спрашивала…

Флейм внимательно слушала рассказы о Софии, обращая внимания на все, что могло оказаться полезным. Ага, у нее есть персидский кот дымчатого цвета. Так, что еще? Очень скоро Флейм поняла, что должно стать ключом к сердцу ди Маджори. Роскошь. Именно это она и попытается создать.

Девушка старалась отбросить все мысли о Рисе. Днем это как-то удавалось. Но ночью, рыдая в подушку, она думала только об одном: как вернуть его сердце?!

Сидя в большой гостиной, Джастин повернулся лицом к матери.

– Я уже говорил, я понятия не имею, почему уехал Рис, – повторил он вполне искренне. – Я думаю, он просто решил вернуться к делам.

Оуэн, сидевший на диване, ничего не сказал. Он намеренно не звонил к себе в офис с тех пор, как приехал в Равенскрофт. Он решил, что сейчас гораздо нужнее Франческе. Декстер-старший всерьез подумывал отойти от дел и приспосабливался к новой жизни. Но ему было непонятно, почему Рис так внезапно уехал?..

Джастин задумчиво смотрел на мать. Сейчас более чем когда-либо он был убежден, что есть смысл поиграть на чувстве вины Франчески.

– Я решил организовать вторую команду по созданию коллекции для ди Маджори. Знаю. – Он предостерегающе поднял руку, когда Франческа приготовилась защитить Флейм. – Знаю, предполагается, что Флейм должна сделать лучше. Но я пекусь об интересах компании. Если они с Рисом намерены ссориться и Флейм способна сорваться с места и лететь в Венецию, когда ей заблагорассудится, мне надо позаботиться о запасном варианте. – Он ссутулил плечи, устало провел рукой по лбу. – Признаю, я не творческая личность, но у меня в подчинении люди, которые зависят только от меня. Я должен им платить, а для этого компания должна работать. Я должен думать обо всем, учитывать все. Я не могу позволить себе полагаться на удачу или на слепую веру!

Франческа посмотрела на его усталую фигуру и прикусила губы. Может быть, Флейм не следовало уезжать в Венецию так внезапно? В конце концов, ведь это благодаря усилиям Джастина «Альциона» получила заказ?!

– Я уверена, Флейм справится. Она привезет хорошие эскизы, каро, – сказала Франческа, не заметив, как сын поморщился от ласкового обращения по-итальянски. – Тебе не стоит столько работать, дорогой.

Оуэн нахмурился. Ему не нравился этот разговор.

– Да, конечно, Флейм справится. Отличная мысль – поехать в Венецию. – Он решительно защищал ее. – Джульетта очень умная женщина. Она поможет ей понять вкусы Софии ди Маджори.

Джастин посмотрел на них и улыбнулся. Потом он сосредоточился на Франческе. Его взгляд как бы говорил: вот видите, вы все против меня! Сразу бросились на защиту своей драгоценной дочери!..

Франческа потянулась к нему, но он уже шел к двери. Она расплакалась.

Утром Флейм спустилась вниз в сером брючном костюме и в шелковой блузке перламутрового цвета: на этом фоне ее волосы выглядели еще более потрясающими. Джульетта обрадовалась, что девочка выглядит так элегантно и вместе с тем по-деловому, особенно учитывая, куда они собирались идти.

На площади Сан-Марко Джульетта устремилась прямо к магазину Корральдо. Флейм не отставала ни на шаг. При виде витрины магазина ее глаза стали совершенно круглыми. На темном бархате лежали ее работы!..

– Знаменитая осенняя коллекция Корральдо, – весело сообщила Джульетта. – Так, на случай, если ты начнешь вдруг сомневаться в своих способностях. А теперь, позволь мне указать на то, что понравилось Софии больше всего. Она рассматривала их на прошлой неделе. – Глаза Джульетты сверкнули, Флейм засмеялась:

– Грэнди, какая ты хитрая!

Джульетта показала на брошь: удивительно дерзкая, она дышала жизнью, хотя была решена в коричневой гамме – тигровый глаз, янтарь, оникс и дымчатый топаз.

– София заметила, что эта птичка вот-вот запоет, – сказала Джульетта, поворачиваясь к правнучке. – Видишь, как ты замечательно сделала? – Голос ее стал хрипловатым от переполнявших ее чувств. – Радуйся, что твой эскиз так хорошо переведен в изделие.

Флейм кивнула. Ее распирала гордость.

Джульетта позаботилась о том, чтобы все узнали имя автора. Флейм решительно забыла свой гнев на графа и сосредоточилась на главном. Итак, Софии понравилась маленькая певчая птичка. Почему? Внезапно ее осенило.

– Ты знаешь, а ведь почти нет ювелирных изделий на музыкальные темы. Ты говорила, она любит оперу, да?

Джульетта улыбнулась, очень довольная.

– Да, разумеется, милая. Она сама играет на флейте.

Флейм кивнула. Представила себе саксофоны из золота и серебра, томный силуэт скрипки…

– А может ли она быть экстравагантной? Эпатировать свое окружение?

Джульетта рассмеялась.

– До неприличия. София первой стала носить прозрачные блузки, когда они только появились. Какой поднялся шум!

Джульетта пустилась в воспоминания, Флейм кивала, а в голове проносились всякие мысли.

Итак, София способна перейти грань… Очень интересно. Флейм погружалась в мир камней, уходя от реальности, но в этом уходе ее сопровождал образ Риса Декстера, то и дело проплывая перед мысленным взором. О, Рис!..

Джульетта услышала тяжелый вздох девушки и нахмурилась. Она очень гордилась своей правнучкой, такой стойкой и упрямой. Видимо, что-то не заладилось у них с тем огромным приятным американцем. Джульетта очень надеялась, что они с этим справятся. Флейм молода и слишком красива, чтобы долго оставаться без мужчины…

Рис позвонил Оуэну в тот же день, чуть позднее, и отец узнал про обвал. Он хотел тут же лететь в Австралию, но сын отговорил его – делу ничем помочь нельзя!..

– Самое худшее то, что это произошло на рассвете во время пересменки. Мы не знаем, сколько человек оказалось внизу, в шахте. Дежурному известно число ушедших в ночную смену, но, сколько там из дневной, он не знает. Несколько человек в состоянии шока уже отправили в больницу. Но цифры очень противоречивые…

Оуэн мрачно слушал.

– Держи меня в курсе, сын, – тихо попросил он, хорошо понимая, что действительно ничем не может помочь Рису. – Будь осторожен.

– Буду. Да, отец, у нас еще проблема. – Он рассказал о подслушанном плане Джастина вынудить Флейм и Франческу продать ему свою долю. Потом, сославшись на неотложные дела, простился. Оуэн пообещал проследить за всем в Равенскрофте.

Очень взволнованный, он положил трубку и стал молиться о спасении шахтеров. За Риса он не беспокоился. Ему, конечно же, хотелось быть рядом с сыном, но – он глубоко вздохнул – у него и здесь полно дел!

Оуэн расправил плечи и пошел искать пасынка на конюшне или в кабинете, потому что только там Джастин чувствует себя свободно…

Джастин сидел в кабинете. Декстер-старший вошел и плотно закрыл за собой дверь, не желая, чтобы кто-нибудь их подслушал: похоже, дело приобретает дурной оборот.

Молодой человек поднял глаза, и его лицо мгновенно стало непроницаемым, как только он увидел отчима. Оуэн подошел к заваленному бумагами столу и кивнул.

– Джастин, только что позвонил Рис.

– Ну?

– Он рассказал мне о твоих планах судиться с Флейм, – продолжал он все тем же спокойным тоном.

– Это не… – начал было Джастин.

Но Оуэн, привыкший решать неприятные вопросы быстро и решительно, молча поднял руку.

– Я хочу, чтобы ты сразу понял, Джастин, я не позволю тебе шантажировать ни сестру, ни мать, заставляя их делать то, чего они не хотят. Ясно?

Джастин медленно откинулся в кресле, швырнул ручку на папку, материалы которой изучал.

– Не думаю, что мои дела в «Альционе» вас как-то касаются, – спокойно заявил он. – Буду вам весьма признателен, если вы не станете соваться в мои дела! – В голосе Джастина зазвучала угроза.

Оуэн не собирался обращать внимания на такого рода предупреждения.

– Джастин, не совершай ошибки! Если ты станешь нападать на Флейм и Франческу, это значит и на меня. Живя здесь, в этом большом доме, где люди называют тебя «милорд», ты считаешь себя человеком избранным. Но ты просто человек, Джастин. Никогда об этом не забывай, – предупредил Оуэн, моля Бога, чтобы смысл его слов дошел до пасынка. – Я тоже богатый и влиятельный человек, не заставляй меня использовать ни того, ни другого против тебя. Ради Франчески, твоей матери, если не ради себя, – добавил он, и голос его при упоминании о жене смягчился.

Джастин почувствовал боль, как будто его ударили в солнечное сплетение. Почему все всегда ополчаются против него?! Что он такого сделал, за что даже собственный отец ненавидел его? А так называемые друзья только использовали. Чего же в нем, в Джастине, нет? Даже Флик… Нет, не надо думать ни о чем таком, подобные мысли только мешают…

Джастин заставил себя равнодушно пожать плечами.

– Я отлично осознаю силу вашей власти, дражайший папочка, – тихо сказал он.

Оуэна бросило в холодную дрожь, но он стойко выдержал взгляд Джастина.

– Если бы ты научился ценить то, что у тебя есть, ты был бы намного счастливее. – Печаль и усталость звучали в голосе Оуэна. – Тебя любит мать. Ты красивый. У тебя прекрасный дом, дело! Все, чего только может желать настоящий мужчина. Не позволяй жажде мести увести тебя с истинного пути, не рискуй всем!..

Глядя в спину выходящему из комнаты отчиму, Джастин уже продумывал, как избавиться от этой последней угрозы. Один способ показался ему самым верным.

Через два дня, крадучись, он вышел из дому ночью с изящной пилкой в руке. Тихо и осторожно он подпилил тормозные колодки у «мерседеса» Оуэна. Чуть-чуть. Чтобы они дали трещину, которая день ото дня медленно станет расширяться. А к тому времени, когда они лопнут, Флейм уже вернется из Венеции…

Он вернул пилку в маникюрный прибор и положил его на место. Именно его найдут следователи, когда станут разбираться с несчастным случаем на дороге!

А если ему повезет, то в машине с Оуэном будет и Франческа…

ГЛАВА 23

Джастин лежал на узкой односпальной кровати, уткнувшись подбородком в сгиб локтя. Совершенно голый, он неотрывно следил за рукой девушки, расстегивающей большие белые пуговицы на дешевом летнем платье. Она была выше большинства девиц, с которыми он переспал, темноволосая, с длинными стройными ногами и маленькими торчащими грудями. Блестящие карие глаза были прикованы к его лицу.

Сердце девушки тяжело бухало в груди. Эрин Лейси жила в деревне Бранстон по соседству с Равенскрофтом. Ей исполнилось девятнадцать лет. Она, разумеется, знала графа, а кто его не знал? Сколько раз, думала Эрин с волнением, они с подругами хихикали, мечтая «поиграть» с графским сынком, златовласым Адонисом, который в школьные каникулы лихо скакал на лошади по окрестным полям? Но кто мог себе представить, что именно ей, Эрин Лейси, так повезет?

Она немного нервничала. Как это у него получается, что даже голый он выглядит таким значительным и элегантным? Невероятно, но одним своим присутствием он превратил ее маленькую спальню в совершенно безвкусную нору. Наверное, все дело в его глазах. Когда она смотрела в голубые глаза Джастина, она словно переселялась в другой мир, доселе неизведанный. Эрин ощутила, как в животе у нее что-то скрутилось. Она смотрела на него, и уже это возбуждало ее с невероятной силой. Такого у нее не было ни с кем. Наконец, закончив раздеваться, она робко повернулась к нему.

– Ты красивая, – сказал Джастин, словно констатируя нечто само собой разумеющееся. – Иди сюда.

Эрин быстро подошла к кровати, потом, поколебавшись, остановилась, глядя на Джастина сверху вниз. А Джастин смотрел на нее, медленно приподнимая бровь. Девушка вспыхнула и смутилась. Джастин улыбнулся.

– Ты не хочешь погладить меня, Эрин?

– Конечно, хочу. Ты такой красивый… – возбужденно проговорила она.

Джастин улыбнулся, взял ее руку и поднес к своей груди. Эрин зачарованно следила за его рукой, а когда он убрал ее, продолжила уже без его помощи. Джастин вздохнул. У него давно не было женщины. Как хорошо, что его власть хоть в этой сфере осталась непоколебимой.

– Гм… Приятно, Эрин. – Он откинулся на спину, предлагая себя.

Медленно, осторожно Эрин добралась до сосков, сперва потерла их, потом накрыла ладонями. Она почувствовала, как изменилось его дыхание, каким глубоким оно стало. Девушка ощутила свою власть над графом, ее сердце замерло от удовольствия. Руки Эрин задержались на его гладком животе, а взгляд опустился ниже, к торчащему, огромного размера члену, твердому и совершенно готовому!..

Подбородок Джастина напрягся от желания, лицо побледнело, глаза заблестели голубым пламенем. Эрин никогда не видела мужчину, настолько красивого в предвкушении… Он медленно сел и очень умело поцеловал Эрин. Она сразу подалась к нему.

– Поцелуй меня сюда, – Джастин коснулся рукой впадинки под подбородком, и она с готовностью подчинилась.

– Теперь сюда. – Он дотронулся до ключицы, и ее губы немедленно последовали за его рукой.

– Сюда! – велел он и притянул ее голову к груди.

Он стиснул зубы, когда Эрин прихватила сосок. Джастин медленно откинулся на кровати и, широко открыв глаза, уставился в потолок.

Без всякой подсказки девушка перешла к другому соску, потом, когда он слегка надавил ей на голову, опустилась ниже. Джастин остановил ее возле пупка, она послушно засунула в него маленький розовый язык. Джастин ощутил, как дрогнули его бедра. Он закрыл глаза, стиснув зубы, приказывая себе не проронить ни звука. Ни единого. Мягко, поскольку он не знал, насколько опытна девушка, он подталкивал ее голову ниже. Она поняла, чего он хочет, и положила руки ему на бедра. Джастин задрожал. Нащупывая путь, она лизала шелковистую кожу бедер, потом уткнулась носом между ног. Он обхватил ее ногами, помогая ей. Она крепче стиснула его бедра руками и с удовольствием принялась лизать его возбужденную плоть. Джастин запылал огнем. Он упорно смотрел в потолок, а подбородок заныл от того, как сильно он стиснул зубы. Понимая, что ему долго не выдержать, он поднял Эрин, поставил на колени над собой и посмотрел ей прямо в глаза. Прочтя на ее лице возбуждение и предвкушение наслаждения, к ее невероятному изумлению, он снова откинулся на спину.

– Ты не хочешь? Ну… Понимаешь… – пробормотала она, удивляясь, почему он не перевернул ее на спину и не вошел в нее.

– Конечно, хочу. А разве ты меня не хочешь?

Эрин озадаченно смотрела на него, потом, проследив за взглядом Джастина, поняла, чего он от нее хочет. Никогда ни один мужчина еще не предлагал ей такого. Заинтригованная, обрадованная, немного волнуясь, она осторожно, словно боясь повредить себя, опустилась на него сверху. Но, слава Богу, ничего страшного не произошло. Она начала двигаться, сама выбирая ритм, и почувствовала невероятное наслаждение. Эрин очень быстро достигла кульминации. Посмотрев вниз, она увидела, как крепко Джастин ухватился за изголовье кровати, косточки на пальцах его побелели. Лицо с закрытыми глазами напряглось. Внезапно Эрин переполнилась состраданием к нему. Ей захотелось угодить ему, отблагодарить за то, что он выбрал именно ее. В маленькой убогой комнатушке, оклеенной бумажными обоями, он подарил ей целый мир. Другой мир. Она жаждала ответить ему тем же.

Джастин плотно закрыл глаза, еще крепче стиснул губы, думая о предстоящем удовольствии.

И об отце этой девушки. Джеке Лейси. Хозяине местного гаража…

Уже целую неделю Флейм жила в Равенскрофте; ее блокнот был полон сведений о Софии ди Маджори. Проанализировав все, что она узнала, Флейм решила заинтересовать клиентку использованием разных металлов при разработке эскизов нетрадиционных, так называемых игровых украшений. В классических вещах, конечно, будут преобладать золото и серебро.

Что касается самих камней, то для классических украшений она использует только драгоценные – бриллианты, изумруды, рубины, сапфиры, а также жемчуг. А все остальное Флейм решила сделать из аметистов, бирюзы, опала, берилла и агата. О синтетических она даже не думала, София их терпеть не могла… Правда, Флейм не отвергала и янтарь, и кораллы, и аквамарин, и хризопраз… А в лунный камень она просто влюбилась – за его молочный, таинственный цвет! Подумывала она и об использовании сердолика и сардоникса…

Ди Маджори, как узнала Флейм, увлекается астрологией, ее камень – аметист, один из самых любимых камней самой Флейм. Поэтому несколько вещиц неплохо было бы связать со знаками Зодиака и не только самой Софии, но и ее мужа и дочери, которые, к счастью, рождены под другими знаками.

Узнав, что София заинтересовалась брошью с эмалью, она придумала несколько вещей, сделанных в этой технике, с использованием лазурита. В музее Виктории и Альберта [5]5
  Национальный музей изящных и прикладных искусств всех стран и эпох в Лондоне.


[Закрыть]как раз проходила выставка работ большого мастера эмалей Фаберже, которую Флейм обязательно собиралась посмотреть.

Она сидела в библиотеке, когда услышала, как внизу остановились две машины. Флейм выглянула в открытое окно. Из одной вышли мать и Оуэн, из другой Джастин. Когда она выбежала в холл поздороваться, до нее долетел обрывок разговора.

Франческа говорила:

– А почему бы нам завтра не поехать в Бьюли [6]6
  Усадьба лорда Монтегю в графстве Гэмпшир; известна крупным частным музеям автомобилей старых марок.


[Закрыть], дорогой? Ты ведь обожаешь старые машины.

Оуэн ответил:

– О'кей. Но лучше на твоей. У меня что-то плохо схватывают тормоза.

Джастин вдруг вклинился в разговор, что на него было совершенно не похоже.

– В Бранстоне есть хороший механик, Лейси, – сказал он.

Флейм пошла за ними в голубую гостиную и плюхнулась в глубокое кресло. Франческа взволнованно посмотрела на дочь. Она похудела и осунулась после отъезда Риса и выглядела очень усталой.

– Джастин, хочешь посмотреть, что я сделала? – спросила Флейм, заставив брата посмотреть на нее. – Я ничего не имею против, если ты мне что-нибудь подскажешь. Подвеску с эмалью ты очень хорошо придумал!

– Очень рад, что тебе понравилось, – весело отозвался Джастин.

– Может, нам устроить вечеринку и отметить заказ? – словно рассуждая вслух, спросила Флейм. – Мы бы пригласили всех сотрудников «Альционы». И даже прессу.

– Хорошая мысль, – поддержала Франческа.

Но Джастин прервал ее:

– Это не принято в Англии.

Все умолкли, и тогда вдруг Флейм, смутившись и разозлившись, с вызовом заявила:

– Джастин, старые привычки уже в прошлом! Нужна реклама, паблисити, нам необходимо афишировать наш успех. Покупатели должны знать о нашем существовании!

– Когда ты торгуешь газировкой, очень может быть, – ехидно заметил Джастин. – Но у «Альционы» свой имидж, не позволяющий ничего подобного. Все кому надо уже знают о нашем контракте. А афишировать такую новость с помощью вечеринки, значит вызвать только злобу. Мама, ты ведь когда-то жила здесь. Попытайся ей объяснить!

Франческа, сбитая с толку, перевела взгляд с сына на дочь. Она понимала обе точки зрения. Но впервые Джастин о чем-то попросил ее, могла ли она отказать ему?

– Джастин прав, Флейм. Почему бы нам не организовать праздник по окончании работы? Я уверена, София с удовольствием наденет самые лучшие вещи, чтобы показать всем. Тогда мы сможем пригласить прессу, составим заранее список гостей… Устроим прием в Лондоне в одном из больших отелей! Что скажешь, дорогая?

Флейм, увидев мольбу в глазах матери, согласилась.

– Конечно. Можно сделать и так. Я беру это на себя. Согласен, Джастин?

Она посмотрела ему в глаза, желая удостовериться, что хоть таким образом, но ей все же удалось настоять на своем.

Джастин улыбнулся и сказал:

– Ну конечно, это будет исключительно твоя вечеринка!

На секунду Флейм похолодела, а Джастин спокойно подал Оуэну стакан с лимонадом. Позднее, гораздо позднее Флейм вспомнит эти слова…

Даже в тени было больше сорока градусов, а Рис напился. Никого из рабочих под землей не оказалось, слава Богу, и на шахте все пришло в норму. Рис сидел в таверне Кулаборры, забытой Богом дыры в глубине Австралии, и время от времени вытирал рукой вспотевший лоб. Бурбон, конечно, нельзя пить в такую жару, но ему плевать. Сегодня ему на все плевать! На нее тоже. На Флейм! Почему она не позвонила ему? Почему ее никогда нет, когда он звонит? А она так нужна ему. Он чувствовал, как его тянет к ней даже сейчас, когда она так бесконечно далеко от него. Ночью нагло влезает в его сны! Днем мешает сосредоточиться!..

После случая на шахте ему казалось, что его пропустили через мясорубку. Рис беспокоился о Флейм, чувствовал себя виноватым в том, что оставил ее. Он еще раз мрачно приложился к бутылке. Когда он работает до изнеможения, он себя лучше чувствует. Но теперь он понял: только ее поцелуи, теплое, удивительное тело и нежный голос способны привести его в нормальное состояние. Больше ничего!

Черт бы ее побрал! Почему она не звонит?

Оуэн сбросил скорость, увидев впереди трактор и удивляясь себе, почему он не испытывает желания обогнать эту громадину. Он усмехнулся: да, в Англии он расстался с агрессивной американской манерой вождения. Его «мерседес» тихонько мурлыкал, следуя за неспешным трактором. Оуэн поймал себя на том, что и сам напевает какую-то мелодию, он даже улыбнулся черно-белой собаке, смотревшей на него из кабины трактора.

Наконец трактор свернул на грязный проселок, и Оуэн прибавил скорость, идя на надежных сорока милях в час по извилистой дороге. Он отправился купить Франческе подарок на день рождения, что-нибудь оригинальное, что доставит ей удовольствие. Жена и падчерица остались дома, горячо обсуждая рисунки для Софии ди Маджори. Оуэн улыбнулся, ощущая в душе гармонию и радость…

Он увидел указатели, предупреждавшие о крутом повороте и плавно нажал на педаль тормоза. К его удивлению, однако, машина летела, никак не реагируя на эту попытку снизить скорость. Внезапно его охватил страх, он надавил сильнее, но педаль хлопала под ногой. Поворот быстро приближался. Оуэн переключил передачу на пониженную, но мотор лишь сердито зарычал. Он потянулся и выключил зажигание. Наступила жуткая тишина. Неожиданно на Оуэна снизошло странное спокойствие. Оценив ситуацию, он понял, что ему никогда не вписаться в поворот.

И не вписался…

Оуэн почувствовал, как ремень безопасности впился в грудь, когда машина ударилась о заграждение и свалилась в кювет, прежде чем перевернуться и встать на крышу. Мир Оуэна тоже перевернулся. Раздался скрежет металла, зеленый огонь полыхнул перед глазами. И все исчезло.

В душистом сентябрьском воздухе четыре колеса «мерседеса» медленно покрутились и замерли.