Текст книги "Изгой"

Автор книги: Максимилиан Уваров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

 

– Хорошо, – улыбнулся бек. – Ты не откажешь мне спеть за ужином?

 

– С удовольствием, мой господин, – кивнул ему Амир.

 

Слуги отвели Амира в ванную, где вымыли в воде с ароматными маслами и расчесали ему волосы, а затем одели в мягкие красивые одежды.

 

В трапезной, куда привели Амира, сидел сам Шайдар-бек, два седых аксакала, видимо, его родственники, и толстый мальчик лет девяти со злыми поросячьими глазками.

 

– Ты играешь на дотар? – спросил Амира бек.

 

Амир кивнул, и тут же в его руки положили круглый инструмент с двумя струнами и длинным грифом. Амир уселся к стене, пробежался тонкими пальцами по струнам и замер.

 

– Ну, что же ты? – улыбнулся Шайдар-бек. – Забыл слова?

 

Нет. Амир не забыл слова. Просто те песни, которым его учил Назир-паша, были странными. Их слова казались Амиру непристойными и не достойными слуха такого доброго господина, как Шайдар-бек. Амир еще немного подумал и запел…

 

Он пел про потерянную любовь, про боль утраты, про память, которая не дает забыть минуты счастья. Его звонкий голос бился птицей под высоким потолком трапезной. В нем была светлая грусть с горькими нотками печали.

 

Шайдар слушал пенье Амира, сжимая в руке спелый томат, так и не донесенный до рта. Старики мерно качали головами, теребя бороды, и довольно цокали языками. И только толстый парень жадно чавкал, хватая пальцами жирные куски мяса с тарелки и изредка кидая на Амира презрительные взгляды.

 

 

Поздно ночью, когда Амир уже лег на мягкие перины в специально отведенной для него комнате и сон начал медленно уносить его куда-то вдаль, потайная дверь в стене открылась, и на пороге появился Шайдар-бек в длинном ночном одеянии.

 

– Ты не спишь, Амир? – спросил он, садясь на край кровати. Маленькое сердечко Амира забилось в груди, и горло перехватила холодная рука страха. – Что за песню ты сегодня пел? – спросил его бек.

 

– Эту песню часто пела мама, – прошептал Амир, натягивая одеяло почти до подбородка.

 

Услышав нотки страха в голосе мальчика, Шайдар-бек опустил мягкую руку на худенькое плечо и сказал:

 

– Не бойся, Амир. Я тебя не трону, – он погладил Амира по волосам и, поцеловав в лоб, вышел из комнаты.

 

========== Глава 15 ==========

 

Егор не мог уснуть до самого утра. События прошедшего дня не давали ему покоя. Он не жалел, что убил басмачей. Они были обычными ворами и насильниками, которые заслужили смерть за то, что издевались над Амиром. У Егора не укладывалось в голове, как можно было так поступить с этим тонким и нежным созданием.

 

Егор аккуратно убрал длинную прядь волос с лица Амира и посмотрел на тонкий профиль, на полные губы и на вздрагивающие во сне ресницы. Это был совсем не тот злой и испуганный зверек, загнанный в ловушку, каким Амир показался ему в первый день их знакомства. Теперь это было родное существо, которое хотелось закрыть собой от любых бурь и невзгод.

 

«Как же я к тебе привязался? – думал Егор. – И чаво мне теперь делать? Вести тебя к своим и объяснить, что ты не ханский сын, а его наложник? Они все одно сделают из тебя приманку. Шайдар точно выйдить из свово логова, чтобы наказать мальчишку, который его обокрал. А я не могу так рисковать тобой. Отпустить на волю? Так ты пропадешь без мене…»

 

Погруженный в свои мысли, Егор не заметил, как Амир проснулся. Егор вздрогнул, когда тонкие пальцы тронули его заросший рыжей щетиной подбородок.

 

– Егор, ты чего задумался? – спросил Амир и, поморщившись, перевернувшись на бок.

 

– Болить чаво? – нахмурился Егор. – Может, пить хошь или есть?

 

– Нет, – мотнул головой Амир. – Лучше скажи, что случилось?

 

– Не могу я боле тебя держать при себе, – вздохнул Егор. – Я вона чаво решил: доведу тебя до городу, передам в руке твоего сотоваришша и посажу вас на поезд до границы.

 

– Егор… – теплая рука Амира легла ему на плечо. – Пошли со мной. Переберемся за границу вместе. Денег хватит, поверь!

 

– Нет, Амирка… Тута моя родина! – покачал головой Егор.

 

– Тебя кто-то ждет там… в деревне? – нахмурился Амир.

 

– Да нет вроде, – пожал плечами Егор. – Просто там, в загранице, меня тоже никто не ждеть, – Амир только вздохнул, опустил глаза и замолчал.

 

 

Перебинтовав больные ноги Амира и устроив ему седло из двух свернутых шинелей, Егор усадил его на осла, и они тронулись в путь.

 

Осел, громко цокая копытами, уверенно шел вперед, и было видно, что дорога ему знакома. Животное оказалось действительно выносливым. Осел спокойно нес на себе вещи и Амира до самого вечера, изредка останавливаясь, чтобы напиться воды из ручья. На привалах он мирно пасся недалеко от костра, равнодушно глядя на новых хозяев и пожирая траву, пробивающеюся между камнями, или обгладывая какой-нибудь куст. Но как только путники подошли к реке, осел устроил бунт. Он остановился и опустил вниз голову, всем своим видом показывая, что идти в воду он не намерен.

 

– Во глупая живатина! – ругался на него Егор, натягивая повод. – Иди давай! Тебя чаво, через речку енту на руках переносили? Вот погоди… Счас я Амирку-то на тот берег переправлю, найду длинную хворостину и вернуся!

 

Он разулся, подвернул штаны выше колен и подхватил Амира на руки.

 

– Погоди, – сказал Амир, подняв вверх руку. Он обернулся к ослу и сказал ему что-то на своем языке. Ослик зашевелил ушами, тихо вздохнул и побрел в воду.

 

– Чаво ты ему сказал? – спросил Егор, наступая на мокрый камень в воде.

 

– Я попросил его идти вперед и назвал красавцем, – засмеялся Амир. – Он просто не понимает русского языка!

 

Амир сидел на руках Егора, обнимая его за шею и положив голову на плечо. Он смотрел на его напряженное лицо, на ярко-рыжую щетину на подбородке, в небесно-голубые глаза, и в нем снова просыпалось желание. Желание обладать этим сильным, смелым и добрым человеком. Амир не удержался и тихонько поцеловал набухшую от напряжения вену на шее. Его рука скользнула по сильной груди и скрылась в открытом вороте рубахи.

 

– Ты чаво, Амир? – Егор остановился и повернулся к Амиру.

 

Тот приподнял голову, чуть сощурил глаза и улыбнулся, борясь с яростным желанием впиться в губы Егора поцелуем.

 

Егор замер. От взгляда карих глаз, в которых искрились лучи солнца, и от манящей улыбки на полных губах у него путались мысли в голове и горело в груди. Он чувствовал, как рука Амира, обнимающая шею, настойчиво тянет его к себе.

 

– Нет, Амир! – Егор дернулся и отстранился. – Не по-людски енто. И не по-божески.

 

– Горе ты мое, – вздохнул Амир и отпустил Егора.

 

Егор отвернулся и продолжил движение дальше. Всю оставшуюся дорогу через реку Амир смотрел в яркое голубое небо, и на его губах играла победная улыбка. Когда он потянулся к Егору, тот откликнулся на его призыв. Амир почувствовал, как сильные руки стиснули рубашку на его спине, как часто забилось большое сердце и как участилось дыхание, и увидел, как вспыхнули страстью глаза Егора.

 

 

Вечером Егор готовил ужин у костра из пойманной в речке рыбы и краем глаза наблюдал за Амиром. Тот вел себя так, будто ничего не произошло, он промывал раны на ногах и прикладывал к ним собранные листья. Осел, которого Амир называл почему-то Джамалом, нагло лез ему в руки, пытаясь губами отобрать листья. Амир заливисто хохотал и ласково хлопал Джамала по черной морде.

 

– Егор! – продолжая отбиваться от осла, крикнул Амир. – Ты обещал меня защищать! – все листья были уже привязаны к ногам, и осел лизал огромным языком Амиру пятки.

 

– От кого зашшишать-то? – бурчал под нос Егор, еле сдерживая улыбку. – Он чо тебя, до смерти залижет?

 

– Отгони Джамала, и я тебе спою, пока ты будешь готовить, – Амир пытался спрятать ноги под себя, но упрямый Джамал начал толкать его мордой под зад.

 

– Пошел отседова, мусульман ушастай! – гаркнул на осла Егор, и тот, грустно посмотрев на него карими глазами, отошел от Амира. – Во-о-от… – многозначительно поднял вверх палец Егор. – А ты говорил, что он мине не понимаить! Пой теперь!

 

Амир перевел дыхание, сбитое смехом, сел поудобнее на сложенные шинели, закрыл глаза и запел…

 

Он пел песню про тяжелую жизнь, про нескончаемую работу, про одиночество и про безмерную тоску. Его голос дрожал, как жаркий воздух над барханом, выписывал удивительные узоры, как гончар кистью на пиале, поднимался ввысь и, падая вниз, бился у земли раненной птицей.

 

– Об чем песня? – спросил его Егор, когда песня смолкла.

 

– Ну, примерно вот о чем, – ответил Амир. Он снова прикрыл глаза и запел. – То-о-о не ве-е-етер ве-е-етку кло-о-онит. Не-е-е дубра-а-авушка-а-а шуми-и-ит…

 

Егор удивленно смотрел на него, щурясь от едкого дыма костра. Эту песню он знал. Ее часто пели девушки, когда он батрачил на Добренького, но услышать ее здесь, за тысячи километром от родного дома, он не ожидал.

 

– Эту песню пела Мария. Она была что-то вроде моей няньки. Она и читать, и писать меня по-русски учила. Еще она хорошо пела, и, возможно, она была твоей землячкой, – пояснил Амир, втягивая носом запах запеченной рыбы.

 

 

Егору очень нравились вечера. После ужина и купания в ледяной воде реки дневная усталость уходила и приходило время душевного разговора.

 

– А вот скажи, Амирка, – начал Егор, растянувшись рядом с ним, – вот почему ты ко мне сегодня цаловаться полез?

 

– С чего это ты взял? – обиженно надул губы Амир. – Вовсе и не полез. Просто я заметил, что тебе тяжело, и испугался, что у тебя вена на шее лопнет, вот и прижал ее губами.

 

– Ага! – рассмеялся Егор, но потом осекся и серьезно добавил: – Я, конечно, не грамошный особливо, но не дурак. Ты смотрел на меня так, как смотрють девушки на понравившегося парня.

 

– Это как они так смотрють? – передразнил его Амир, наморщив нос.

 

– Игриво. Вот как. И глаза у них горять, как факелы. От ентого взгляда парням охото девку завалить в сено, – объяснил ему Егор со знанием дела.

 

– Зачем в сено? – подмигнул ему Амир.

 

– Ну как зачем… – замялся Егор. – Понятное дело зачем… За энтим…

 

– А меня ты сегодня тоже хотел в сено завалить? – Амир улыбался ему, хитро щуря глаза.

 

– Ты чего, Амирка! – Егор почувствовал, как у него снова вспыхивают уши и щеки. – Ты ж парень. Чо мне с тобой в сене-то делать?

 

– А ты пораскинь умом… – Амир придвинулся к Егору и прошептал ему в самое ухо. – Признайся, ты про это думал…

 

– Иди ты, Амирка, знаешь куда? – подскочил Егор. – Я тебе не мусульман какой, чтоб на тебя кидаться. У нас о таком даже думать грешно!

 

– У нас тоже это грех, – вдохнул Амир. – Только это не останавливает мужчин от развлечений с бача-бази. Я знаю, что ты другой, Егор. Просто… сейчас я этого сам хочу…

 

 

 

* Мужское имя Джамал имеет арабское происхождение и несколько значений, одно из которых – «совершенство», «красота».

 

========== Глава 16 ==========

 

Амир никогда не жил так, как в доме у Шайдар-бека. Он расслабился и плыл по мягким волнам любви и заботы, устеленным мягкими коврами, усыпанным щербетом, кос-халвой, рахат-лукумом и сочными фруктами. Его мыли в воде с ароматными маслами, одевали в расшитые шелковые одежды, расчесывали волосы мягкими щетками. Ему улыбались и провожали восторженными взглядами.

 

Единственный, кто доставлял Амиру неудобства, был сын бека, Фарух. Этот толстый и злой мальчик досаждал Амиру как только мог. То ставил подножку, когда Амир бежал по дорожке парка, то запускал в него сливой, целясь точно в лоб, то просто задевал его плечом, проходя мимо. Правда, делал это Фарух, когда отец этого не видел. При Шайдаре он только корчил недовольные гримасы и показывал язык.

 

А вот с дочерями Шайдар-бека Амир подружился, и хоть вход в женскую половину мужчинам был запрещен, любопытный Амир сумел найти туда лазейку и часто прибегал в покои девочек, чтобы поиграть с ними. Лейла, Зухра и младшая Гульнара радовались, когда из небольшой ниши, в которой скрывалась потайная дверь, появлялась симпатичная мордочка Амира. Лейле и Зухре было четырнадцать, и они уже готовились к замужеству. Девушки тискали смеющегося Амира, плели косы из его длинных волос, наряжали в женские одежды и подводили ему глаза угольным карандашом. Амир входил в женский образ и танцевал для них.

 

Младшая Гульнара была ровесницей Амира, поэтому они быстро нашли общий язык и подолгу вместе играли, раскладывая на полу яркую мозаику.

 

На глаза женам Шайдара Амир старался не показываться после того, как однажды, выходя из женской половины, столкнулся со старшей женой бека, Зейной. Высокая статная женщина, мать Фаруха, ловко поймала Амира за шкирку, чуть приподняла над землей, тряхнула его и, поставив на землю, сказала:

 

– Ручная обезьянка моего мужа решила, что может делать что хочет? – она нахмурилась и пристально посмотрела в лицо Амиру. – Ты решил, что Шайдар любит тебя? Глупый бача-бази! Ты для него дорогая игрушка, купленная для забавы. И твое дело – петь, танцевать и греть беку постель. Видимо, в последнем ты тоже мастер, – женщина ухмыльнулась и, не оборачиваясь, ушла в свои покои.

 

Настроение Амира было испорчено. Поздним вечером он стукнул в потайную дверь и вошел в спальню Шайдара.

 

– Что случилось, Амир? – спросил бек, когда Амир забрался на его кровать.

 

– Мой господин вовсе меня не любит, – вздохнув, ответил Амир. – Я для тебя просто игрушка?

 

– Мой мальчик… – Шайдар погладил Амира по голове и поцеловал в лоб. – Я всегда мечтал о сыне. Когда родился Фарух, я был на седьмом небе от счастья. Я мечтал дать ему образование, научить всему, что умею сам, вложить в него чувство прекрасного и воспитать настоящим мужчиной. Но… увы. Природа посмеялась надо мной. Фарух ни в чем не оправдывает моих надежд. Когда я увидел тебя, танцующим для гостей моего друга Адынбека, мое сердце сжалось от тепла и нежности. Я посмотрел в твои глаза и увидел в них свет. И я решил воплотить все свои мечты в тебе, Амир, – Шайдар поднял голову Амира за подбородок и внимательно посмотрел на него. – Так что? Ты для меня игрушка или все-таки нечто большее?

 

После разговора с Шайдаром Амир немного успокоился, но стал внимательней приглядываться к окружающим его людям. Он сразу понял, что улыбки няньки Марии, музыкантов, подыгрывающих его танцам, и слуг больше были похожи на оскал испуганной собаки. Они были неискренними и заискивающими. Амир стал подслушиваться к разговорам за своей спиной. Оказалось, что хвалебные слова, которые говорились ему в лицо, были так же лживы, как и улыбки. Поначалу Амиру было обидно, что то, что он принимал за любовь, оказалось всего лишь лестью, но он понял еще одно: нужно научиться выживать в этом океане фальшивых чувств.

 

Бек повсюду таскал с собой Амира, но на людях никогда не показывал своих чувств. Напротив, он был с ним сух и даже немного суров. И только когда они оставались одни, Шайдар снова становился добрым, нежным и заботливым. Он усаживал Амира к себе на колени и читал ему книги.

 

– Откуда ты берешь столько стихов? – спрашивал у него Амир.

 

– Из книг, – Шайдар перелистывал страницу и показывал Амиру красивые завитки. – Вот видишь? Это буквы. Слова вылетают из наших уст и тают как дым, исчезая из нашей памяти. А если слова записать буквами, то они останутся в веках.

 

Как-то, прогуливаясь по дому вместе с Амиром, Шайдар зашел в небольшую комнату. Как потом понял Амир, это был класс, в котором занимался с учителями Фарух. Сын бека сидел за низкой партой и зло зыркал маленькими глазками на молодого учителя, который пытался ему что-то объяснить.

 

– Продолжай! – кинул учителю Шайдар и уселся на мягкую подушку в углу, усадив Амира рядом с собой.

 

– Так вот, господин Фарух, – продолжил учитель урок. – У вас четыре яблока, – он показал Фаруху четыре пальца, – половину вы отдали… Амиру. Сколько яблок у вас осталось?

 

– Четыре, – буркнул Фарух, показывая Амиру язык.

 

– Господин Фарух… – вздохнул учитель. Видимо, эту задачу они решали не один час. – Почему четыре? Подумайте, прошу! Было четыре, половину отдали Амиру. Сколько осталось?

 

– Четыре, – упорно твердил Фарух.

 

– А у меня осталось бы вот сколько, – не выдержал Амир и выставил вперед два пальца.

 

– Объясните мне, господин Фарух, – учитель одобрительно взглянул на Амира. – Почему у Амира осталось бы два яблока, а у вас четыре?

 

Фарух молчал, ковыряя пальцев в носу и с тоской глядя в окно.

 

– Все просто, учитель, – снова влез Амир. – Я бы дал Фаруху половину яблок, а он мне бы не дал.

 

Шайдар громко рассмеялся шутке Амира, а Фарух, пока не видел отец, показал Амиру кулак. После этого случая Шайдар каждый вечер стал заниматься с Амиром, уча его счету и буквам. Через пару месяцев Амир догнал и перегнал Фаруха, который учился этому уже год.

 

После того, как Амира посадили за парту рядом с сыном Шайдара, отношения их резко изменились. Фарух стал угощать Амира сладостями, играть с ним во дворе в мяч и даже подарил ему игрушечную лошадку. Но Амира не обманула столь резкая перемена. Он знал, что Фарух добр к нему неспроста. Тут явно постаралась его мать, Зейна. Шайдар все больше и больше привязывался к Амиру, и было логично подучить сына сдружиться с фаворитом отца. Из этого Амир понял еще одну вещь: держать врага нужно ближе, чем друга, чтобы знать о его намерениях. Поэтому Амир с деланой радостью принимал подарки Фаруха и по первому его зову бежал играть с ним в мяч.

 

В тринадцать лет Амир впервые почувствовал зов плоти. Это случилось, когда он принимал ванну. Молодой слуга, протирающий его тело мягкой мочалкой, испуганно вздрогнул, коснувшись набухшей плоти. Он хотел было вынуть руку из воды, но Амир крепко сжал ее ногами.

 

– Вам нужно быть осторожней в своих желаниях, – сказал юноша, пытаясь освободится.

 

– Почему? – улыбнулся ему Амир.

 

– Вы собственность господина. Я не хочу, чтобы мне отрубили руку, как вору, – ответил юноша и вышел из ванной комнаты.

 

С того дня мир стал для Амира совсем другим. Он заиграл новыми красками, и то, что раньше он не замечал, теперь стало вызывать у него живой интерес. Женщин Амир видел редко, да и одеты они всегда были в длинную паранджу. Амир даже не представлял, как может выглядеть их тело, поэтому все его сексуальные желания были связаны именно с мужчинами. Крепкий торс конюха, расчесывающего гриву коня, сильные руки садовника, стригущего кусты, длинная шея слуги, накрывающего на стол. Все вызывало в теле Амира жгучее желание.

 

Поздним вечером, по обыкновению сидя на кровати Шайдара и слушая его рассказ об истории страны, Амир неожиданно для себя снова почувствовал зов плоти. Он смотрел на широкую шею бека, на его красивые руки, на губы, шевелящиеся в черной бороде, и ему безумно хотелось оказаться в объятьях Шайдара и почувствовать вкус его поцелуя.

 

Когда бек закончил рассказ и нагнулся, чтобы поцеловать Амира на ночь в лоб, тот чуть приподнял голову и подставил под поцелуй губы.

 

– Мой мальчик, – Шайдар мягко отстранился и тронул губы Амира пальцами. – Зачем ты это сделал?

 

– А разве ты не этого хотел все это время? – сказал Амир, даря Шайдару свою самую очаровательную улыбку. – Разве не для этого ты купил меня? Разве я недостаточно красив? Разве я не достоин твоей любви, мой господин?

 

– Амир… – Шайдар погладил его по голове и грустно улыбнулся. – Я люблю тебя, но… не так, как ты себе представляешь. Ты прекрасен. Твои глаза как сверкающие звезды на черном небосклоне. Твое лицо милее, чем лицо юной девушки. Твои губы как сочные вишни у нас в саду. Но… я не хочу использовать тебя для плотских утех. Ты слишком прекрасен и невинен для этого.

 

После этого разговора Шайдар стал его навязчивой идеей. Амир просто сходил с ума от желания быть плененным этим сильным и красивым мужчиной. Амир млел от его бархатного голоса, таял от его прикосновений и задыхался от близости.

 

Время шло, и из худенького глазастого мальчика Амир превратился в красивого стройного юношу. Бек стал часто уезжать из города, оставляя Амира на попечение няньки и слуг, и по дому стали расползутся слухи о том, что Амир надоел Шайдару и что тот присмотрел ему замену. И действительно, через несколько месяцев бек объявил о скорой женитьбе. Его избранницей стала пятнадцатилетняя дочь его друга Анынбека.

 

Амир был в панике. На людях, он все так же улыбался и делал беззаботный вид, но, оставшись один, он падал лицом в подушку и тихо выл от бессилия. Нет, он не мог просто так сдаться! Он не может отдать Шайдара какой-то девчонке! Тем более что Амир красивее любой девушки. Томный взгляд его огромных карих глаз разбил уже не одно сердце. Его губы были созданы для поцелуев. А как Амир танцует! Ни одна девушка не может танцевать так, как это делает Амир!

 

И Амир решился на отчаянный шаг…

 

Он натер тело ароматными маслами, надел самое красивое платье, расчесал длинные волосы гребнем и уверенно стукнул кулаком в потайную дверь.

 

Шайдар сидел на своей кровати и читал книгу.

 

– Ты что-то хотел, мой мальчик? – спросил он, оторвав глаза от книги, и добавил: – О, как ты сегодня прекрасен, Амир!

 

– Я хочу танцевать для тебя, мой господин, поклонился Амир, приложив руку к сердцу. – Ты позволишь мне это сделать для тебя? – Шайдар улыбнулся и кивнул. Он закрыл книгу и стал отбивать на ней ритм. Амир секунду прислушивался к ударам пальцев, потом взмахнул руками и начал танцевать.

 

Он вложил в танец всю свою нерастраченную страсть. Его тонкое тело выгибалось, руки вились над головой. Его глаза горели огнем желания, и он неотрывно смотрел на бека. На ярких губах Амира сияла соблазнительная улыбка, руки манили к себе, плечи мелко дрожали, как от возбуждения.

 

И Шайдар сдался. Он откинул книгу в сторону, встал с кровати, подошел к юноше и, подхватив его на руки, понес к кровати…

 

========== Глава 17 ==========

 

Дорога вела путников все дальше и дальше. Она то становилась широкой, то резко сужалась, то поднималась, теряясь в вышине, то спускалась, пропадая в расщелинах.

 

Израненные ноги Амира почти зажили, но Егор не позволял ему ходить, боясь, что порезы снова разойдутся. Перенося Амира на руках, он, как и прежде, краснел, отводил глаза и от напряжения играл желваками. Его смущение забавляло Амира. Каждый раз, оказываясь на руках, он нарочно прижимался к груди Егора, гладил рукой по крепкой шее и улыбался своей самой ослепительной улыбкой.

 

К концу второй недели горы стали ниже, а равнины, простирающиеся между ними, – шире.

 

Пройдя одну из предгорных равнин, путники заметили черную тучу, идущую с востока. Эта чернота не предвещала ничего хорошего, и Егор решил на этот раз заночевать в укрытии. Набрав по пути сухой ветоши, друзья нашли большую уютную пещеру. К тому времени поднялся сильный ветер, и первые крупные капли дождя упали им на головы.

 

Огонь костра освещал мрачные темные своды пещеры, наполняя их уютным потрескиванием и запахом жареного мяса. Джамал мирно спал в углу, а путники после ужина разлеглись на полу, слушая шум дождя за стенами.

 

– Я замерз, – Амир лег ближе к Егору и прижался к его спине.

 

– Ничаво, вот скоро спустимся с гор, пройдем долину, а там ужо и дорога в город. Могеть, какой обоз найдем и к нему примкнем, – Егор обернулся к Амиру и встретил его хитрую улыбку.

 

Заметив, что его спина не укрыта, Егор перекинулся через Амира, накрывая его шинелью. Он хотел было лечь обратно, но Амир схватил его шею руками и потянул Егора к себе. Чувствуя через ткань рубашки тепло кожи, глядя в большие карие глаза, слыша частое дыхание, срывающееся с полных губ, Егор напрягся всем телом. Он и раньше чувствовал это странное беспокойство рядом с Амиром. Его щеки и уши начинали гореть, а сердце вырывалось из груди. Но тогда он нес Амира на руках и от неловкого движения мог его уронить. Сейчас Амиру ничего не угрожало, и Егор растерялся. Он не представлял, что должен в такой ситуации делать.

 

– Поцелуй… – шепотом подсказал ему Амир, увидев смятение в глазах. – Ну же… смелее… ты ведь хочешь этого…

 

Этот шепот отозвался в теле Егора мелкой дрожью. Он не мог оторвать взгляда от этих ярких и сочных как спелые плоды вишни губ. Глаза, полные огня и желания, завораживали его взглядом змеи. Руки Амира нежно перебирали отросшие волосы на затылке, а тонкое тело медленно извивалось под ним.

 

– Нет, Амир! – Егор освободился от плена его рук и лег на спину.

 

– Почему? – Амир сел рядом с ним, сжав от обиды кулаки. – Я для тебя недостаточно хорош?

 

– Не, Амирка. Ты красивай, почти как девушка. Даже краше. Но ты жа парень. А как можно цаловаться с парнем? – Егор закинул руки за голову и уставился в потолок пещеры.

 

– Как можно целоваться с парнем?! – воскликнул Амир и, тихо добавив: – Вот так… – нагнулся и коснулся губ Егора своими губами.

 

От неожиданности Егор вздрогнул всем телом и замер. Поцелуй Амира пах пряными цветами гор. Он был легким, как утренний ветерок, и теплым, как прикосновения луча солнца.

 

– Ну как? – Амир оторвался от Егора и победоносно посмотрел на него.

 

– Ну-у-у… – неуверенно протянул тот и вытер рот рукавом рубахи. – Так скажу: не противно.

 

Амир расхохотался и повалился рядом с ним на бушлат. Егор ему врал. Амир знал, что ему понравился поцелуй. Он не отстранился, а ответил на него, робко шевельнув губами.

 

– Что я в тебе нашел? – вздохнул Амир, перестав смеяться. – Ты неотесанный и грубый. Ты говоришь так, словно вырос один в горах среди ослов. Ты не прочитал ни одной книги…

 

– Ну так неча ко мне со своими поцалуями лезть, – обиделся Егор и отвернулся.

 

– Не обижайся, – Амир тронул его плечо. – Просто если бы мне кто-то полгода назад сказал, что мне понравится русский парень из деревни, я бы расхохотался им в лицо. Сейчас мне это не кажется смешным. А насчет неотесанности и речи… Это ведь можно исправить. Хочешь, я займусь твоим образованием?

 

– А вот хочу! – зло бросил Егор и сел рядом с ним. – Я хочу книжки читать и считать уметь хочу. И шоб говорить, как ты, хочу!

 

– Вызов принят, – усмехнулся Амир и добавил, нежно погладив его по небритой щеке: – Я вижу в тебе свет. Ты не обычный деревенский парень. У тебя есть мечта.

 

– Это ты про мировую революцию? – спросил Егор.

 

– Нет! – засмеялся Амир. – Мировая революция – это идеология. Я про море говорю. Я очень хочу, чтобы твоя мечта сбылась.

 

С того разговора каждый вечер сразу после ужина начинались занятия.

 

– Давай повторим буквы, которые уже выучили, – Амир стоял над Егором, сидящим на камне, и играл с тонким длинным прутом. – Что за буква? – Амир тыкал прутом в бумажку, на которой простым карандашом были написаны буквы.

 

– Мы-ы-ы… – неуверенно тянул Егор.

 

– Неправильно! – Амир несильно ударил его прутом по плечу. – Еще раз: какая буква?

 

– «М», – ответил Егор, на всякий случай поднимая плечи и закрывая глаза.

 

– Теперь правильно. А эта? – Амир снова тыкал прутом в листок.

 

– «А», – уверенно сказал Егор.

 

– Верно. А теперь произнеси обе буквы вместе. Только плавно. Тяни одну букву к другой, – Амир провел прутом невидимую линию.

 

– М-м-ма-а-а… – старательно растягивая звуки, прочитал Егор. – Ма-а-ама-а-а… Ой, Амирка! Мама! Это ж слово! Мама! – Егор от удивления и восторга подскочил на месте.

 

– Вот видишь! Ты уже начал соединять буквы вместе! – Амир с улыбкой наблюдал за прыгающем от радости Егором.

 

– Джамалка! Черт ушастай! Ты вишь, чо творится? Я слово могу читать! «Мама»! – Егор подскочил к равнодушно жующему траву ослу и потрепал его по голове. Потом на пути возбужденного Егора попался Амир. Егор подхватил его за талию и легко поднял вверх. – Это так-то, Амирка, я скоро читать и писать научусь!

 

– Поставь меня на место! – Амир болтал ногами в воздухе и смеялся. – Учителя уважать надо, а не кидать!

 

– Слухаю, учитель, – Егор поставил Амира на ноги, но руки не разжал. – Что еще хотит мой учитель? – его глаза светились, а руки все крепче прижимали Амира к груди.

 

– Не «хотит», а «хочет»… – тихо ответил присмиревший «учитель».

 

– Так что ты сейчас хочешь, учитель? – Егор внимательно посмотрел в карие глаза Амира и, не дожидаясь ответа, тронул губами его губы. – Это только из благодарности, – тут же смутился Егор, отпустил Амира и снова уселся на камень, уткнувшись носом в листок.