Текст книги "Изгой"

Автор книги: Максимилиан Уваров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

 

– Ты это…Погоди… – Егор опустил винтовку. – Мне надо обдумать, чо с тобой делать.

 

– Думай, – пожал плечами пленник и уселся на корточки, прислонившись к стене спиной.

 

Егор отошел в тень развалин, поставил винтовку к полуразрушенной колоне, сел на камень и прикурил от огнива окурок папиросы. Щурясь от едкого дыма, он издали наблюдал за пленником.

 

Ему было лет семнадцать, не больше. Худое тело, смуглая кожа, тонкие черты лица, длинные черные волосы. Одежда была явно сшита из хороших дорогих тканей. Пленник сидел у стены, пытаясь укрыть голову от палящего солнца связанными руками. Что-то в этом парне напрягало Егора, но что именно – он не мог понять. Пленник сильно отличался от тех басмачей, с которыми ему приходилось биться. В нем было что-то странное и загадочное.

 

«Нельзя убить человека без суда! – рассуждал про себя Егор. – Тем более мальчишку. Его нужно вести в штаб Армии. Там сидять умные люди, они и решат, что с им делать. А моя чичас задача – доставить важного пленного до штаба!»

 

– Эй, ты… – Егор подошел к пленнику, взял в руки веревку, которой были связаны его руки, и сказал: – Мы идем в штаб нашей Армии. Там я тебя передам комдиву. Он и решит, чо с тобою делать.

 

– То есть ты решил идти в штаб пешком. Через пустыню? – усмехнулся пленник. – Лучше тут меня застрели, – он скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что не собирается вставать.

 

– И чо? – зло сощурился Егор и дернул веревку. – Сказал пойдем, значить, пойдем!

 

– Ты хоть представляешь, дурья башка, где мы и где ваш штаб? – парень поднял руки и покрутил пальцем у виска. – Тут через пустыню только десятки километров. Потом через горы еще столько же.

 

– Ничо, – Егор снова потянул за веревку, пытаясь поднять пленника на ноги, – тут много наших отрядов разбросано. Найдем отряд, примкнем к нему, а там, глядишь, и до штаба дойдем.

 

– Не забудь, что и наших отрядов тут много, – зло оскалился пленник, – попадешь к ним в руки – тебе не поздоровится.

 

– А ты меня не пужай! Я не из пужливых. У нас на всех пули-то найдутся! Вставай давай! Пойшли вещи собирать! – с этими словами Егор направился в сторону площади, таща за собой на веревке упирающегося пленника.

 

По всей территории вокруг мечети плыл смрадный запах гниющей плоти. Дневная жара и палящее солнце медленно плавили мертвые тела басмачей, сложенных Егором вдоль стены. Вокруг них мерно жужжали стаи мух и гордо ходили вороны.

 

Для начала Егор прошелся по внутренним помещениям мечети. Там он нашел две свернутых шинели, три бурдюка воды и два вещмешка, в которых, к своей радости, обнаружил кисет с табаком, огниво и бутылку керосина. Еще три бурдюка он ночью снял с убитых врагов и оставил в помещении склада. Там же на одной из полок он приглядел коробку с патронами, два куска сухого мяса и связку вяленой рыбы. Собрав с пола куски лепешки, он положил еду в вещмешки, сунул патроны себе за пазуху и вынес все припасенное на улицу.

 

Сложив все это добро возле привязанного к столбу пленника, Егор вернулся к гниющим телам басмачей. С двоих из них он снял вполне приличные стеганые халаты. Потом приглядел на одном мертвеце добротные ботинки и в довершение прихватил два тюрбана, валявшиеся возле дохлой лошади.

 

– Я это не надену, – пленник испуганно смотрел на халаты в пятнах засохшей крови. – Они с мертвых сняты.

 

– А сгореть под солнцем будет лучши? Надевай! Не ломайси! Тута и крови почти нету. Метвякам они ужо и не надоть, – Егор кинул к ногам пленника одежду и развязал ему руки.

 

Парень надел на себя огромный халат, замотал вокруг своего худого тела широкий кушак, обернул босые ноги обмотками, на них натянул ботинки и в довершение всего лихо закрутил на голове тюрбан, прикрыв концом ткани нижнюю часть лица.

 

Егор тоже облачился в халат. Тюрбан крутить не стал, а просто повязал широкую ткань на голове в виде платка и тоже прикрыл лицо тряпицей.

 

Надев на себя и на пленника вещмешки с продуктами и пытаясь пристроить поверх них сложенные шинели, Егор услышал топот копыт по камням мертвого города. Он насторожился и взялся рукой за кобуру с револьвером, найденным у одного из покойников.

 

По площади галопом летел каурый конь с болтающейся на шее веревкой.

 

– Ветер! Ветерок! – радостно крикнул Егор и кинулся навстречу другу.

 

========== Глава 4 ==========

 

Егору пришелся по душе веселый нрав Сашки. Путешествовать сразу стало веселее. Цыган взял на себя обустройство ночлегов и ухаживал за Ветром. Егор собирал хворост и готовил еду. Охотились и рыбачили вместе.

 

Вечерами после ужина они ложились на сложенные лапы ельника, смотрели на звезды и вели неспешную беседу.

 

– А вот ты об чем мечтаешь? – спросил Егор Сашку, гоняя во рту травинку.

 

– Хочу есть от пуза, спать на мягких перинах. И чтоб девки вокруг были. Красивые и веселые. Уж больно я до девок охоч.

 

– Пожрать – это хорошо, – вздыхал Егор. – Но енто не мечта.

 

– А что тогда мечта, если не это? Это ж счастье: всегда иметь еду, кровать и бабу, – удивленно посмотрел на него Сашка.

 

– Не… Не скажи. Вот я знашь, об чем мечтаю? Я хочу путешествовать. Страны разные диковинные посмотреть. Увидеть горы, пустыни, море. Особо море хочу поглядеть. Дед Василий про него много рассказывал и картинки в книжке показывал. Вот представь… – и Егор начинал пересказывать Сашке рассказы конюха, водя руками по черному ночному небу.

 

 

До города добрались только через три недели. Егор никогда не бывал в больших городах. Он представлял их такими, как были в журналах, которые выкладывал после прочтения Добренький в нужнике. Но то ли город был не таким большим, то ли картинки в журналах врали, но Егор был разочарован увиденным.

 

Широкие мощеные дороги были разворочены колесами телег. Низенькие трехэтажные дома были перекошены, а их слепые окна – забиты досками. Магазины и небольшие лавки – разграблены. В воздухе пахло гарью, тухнущими помоями и гниющим деревом.

 

– Стой! – остановил путников патруль, как только они вошли в город. – Откуда такие будете? – мужчина в длинном бушлате и фуражке взял за поводья Ветра.

 

– Так мы енто… – начал объяснять Егор, – с волости мы. Вот до городу путешествуем.

 

– Крестьяне? – поинтересовался второй дозорный в обычном штатском пальто, надетым на тельняшку.

 

– А то, – кивнул Егор. – Я крестьянин. Сашка вон цыган.

 

– Несознательный, значит, – кивнул первому мужчине второй.

 

– Почему это? – возмутился Сашка. – Я сознательный. Я сознательно до городу шел, потому что из табора сбежал.

 

– А пошто сбежал? – встрял в разговор третий патрульный.

 

– За любовь… – вздохнул Сашка. – Уж больно я до баб охочий. Я попортил троих, а по нашим обычаям если ты девку спортил, то женится должен. Ну, я ж не басурман какой, чтоб сразу на троих женится.

 

Патрульные и Егор громко рассмеялись.

 

– Вот нам такие веселые да шустрые и нужны, – хлопнул Сашку по плечу мужчина в тельняшке.

 

– Кому это нужны? – насторожился Егор.

 

– Рабоче-крестьянской армии. Слыхал про такую? – спросил первый.

 

– Не. Не слыхал, – равнодушно махнул рукой Егор.

 

– А пойдемте до нашего штабу, – предложил третий патрульный, – с вами наш Петр Сергеевич поговорит. Он вам все лучше объяснит.

 

Ночевать обоим было негде, поэтому они согласили на приглашение и на разговор с Петром Сергеевичем.

 

Петр Сергеевич оказался невысоким плотным дядькой в военной форме без опознавательных знаков. Его голова была абсолютно лысой, а на гладко выбритом лице красовались маленький черные усики.

 

Хозяин штаба был ласковым и приветливым. Он встретил ребят как старых друзей и предложил выпить чаю с сушками.

 

– Так значит, вы путешествуете? – начал беседу Петр Сергеевич. – Ищете по свету счастье свое? Эх, вы… – он укоризненно покачал головой. – А ведь счастье не искать надо. За него нужно бороться.

 

Дальше следовал нудный и не очень понятный Егору монолог о всеобщем равенстве и братстве. О пролетарии и его друге крестьянстве и об их совместной борьбе за мировую революцию. Егор скучал и, зевая, поглядывал в окно.

 

– Так что, товарищи, готовы сражаться за идеи мировой революции? – закончил свою пламенную речь Петр Сергеевич.

 

– Да ну, – пожал плечами Егор. – Накой оно мне? Да и не хочу я никого убивать. Меня никто и не забижал особо.

 

– А кормить там будут? – оживился Сашка.

 

– Будут, товарищ! И одежду выдадут. И винтовку, чтобы убивать врагов революции! – радостно хлопнул по столу Петр Сергеевич.

 

– Не-е-е… – замотал головой Егор. – Я на убивства не подписывался. Не нравится мне, када людей убивают. Вон, барина нашего с барыней ни за что сгубили. Спрашивается: чо они плохого сделали, шоб с ими так вот?

 

– М-да-а-а… – протянул Петр Сергеевич, – тяжелый случай.

 

Следующие три часа Петр Сергеевич пытался объяснить Егору, что барин, которого тот называет Добреньким, вовсе не добрый. Он пользовался трудом таких, как Егор, и наживался на нем. Все было бесполезно. Егор напрочь отказывался принимать идеи революции.

 

Тогда Петр Сергеевич решил зайти с другого боку. Когда Егор рассказал про свою мечту о путешествиях, Петр Сергеевич тут же оживился.

 

– Вот! Вот, дорогой товарищ! Есть у нас для вас именно такая работа! Про Туркестан слышали? Чудесная страна. Там и горы есть, и пустыни, и самое главное: море! Но развелось там бандитов, просто уйма. Грабят, убивают направо и налево. Вот и надо народ местный от этих бандитов защитить. Заодно и мир посмотришь, и до моря дойдешь. Так как? – Петр Сергеевич вопросительно посмотрел на Егора.

 

– Й-ех! – махнул рукой тот. – Ну, чо? Давай, чо ль, Сашка, поедем до того Туркестану?

 

– А давай! – согласился Сашка.

 

Так Егор, Сашка и Ветер оказались в поезде, везущем их в далекий Туркестан.

 

Их дорога лежала через поля и леса. Мимо них проносились горящие деревни, пустые полуразрушенные города. До них доносился грохот сражений. Кругом стоял смрадный запах гари и смерти.

 

Первый бой друзья приняли, еще не добравшись до места. Обоз, в котором отряд из двадцати пяти солдат переправляли в военный гарнизон, обстреляла банда басмачей. Егор лежал на телеге и, закрыв от страха глаза, стрелял по туземцам. Они скакали за обозом на лошадях, стреляя и громко улюлюкая.

 

Уже через год, пройдя половину Туркестана пешком, Егор привык к смерти. Его не пугал вид трупов и запах разлагающейся плоти. Он спокойно вытирал о гимнастерку окровавленную в бою шашку, и просьбы о пощаде его не трогали. Постепенно на смену мечте о море пришла мечта о всемирной революции и освобождении туркестанского народа от господства ханов и баев.

 

Примерно в конце лета в Туркестане пошел слух о новом национальном герое. Этим героем был Шайдар-хан.

 

Банды басмачей, свирепствующие по всему Туркестану, были разрозненными. Их вылазки больше походили на бандитские грабежи, а не на борьбу с захватчиками. Они совершали набеги на кишлаки и небольшие города, убивали направо и налево, не разбирая, свой перед ними или чужой. Поэтому красноармейским отрядам было достаточно легко с ними бороться.

 

Некий богатый бай из предместья Бухары по имени Шайдар объявил себя ханом и стал объединять вокруг себя отряды басмачей. В результате за полгода он собрал достаточно внушительное войско. Ближе к зиме на борьбу с ним была направлена Третья дивизия, в состав которой и входил отряд Егора.

 

Егор и раньше участвовал в больших сражениях, но то, что происходило тогда, вспоминал с ужасом. Поначалу его отряд сидел в засаде и наблюдал бой из-за небольшого пригорка. Потом прискакал комвзвода и, громко гаркнув: «За мной, товарищи! В бой!», ринулся вперед.

 

Егор быстро оседлал Ветра и, пришпорив ему бока, кинулся вслед командиру. Азарт и возбуждение притупили страх. Егор с шашкой наголо влетел в самое пекло сражения и стал с ожесточением махать ей, рубя врага направо и налево.

 

Кровь била фонтанами из разрезанных ран. Вокруг летели ошметки человеческих тел, под ноги возбуждено ржущих лошадей падали отрубленные пальцы, руки, ноги и головы. Кровь горячим дождем обдавала со всех сторон. Отовсюду были слышны крики дерущихся, стоны раненых и хрипы умирающих людей и животных.

 

Бой длился несколько часов, но Егор не чувствовал ни боли, ни усталости. Ветер тоже заразился куражом сражения. Он громко храпел и танцевал под Егором, стараясь уберечь своего хозяина от смерти.

 

Наконец остатки армии Шайдар-хана сдали свои позиции и отступили в горы. Сам Шайдар покинул поля боя незадолго до поражения и скрылся в неизвестном направлении вместе с несколькими своими приспешниками.

 

Егор подъехал к ручью, расседлал Ветра и наклонился над чистой гладью воды, чтобы умыться. Он ужаснулся, когда увидел в ручье свое отражение. На него смотрел дьявол с красной от крови кожей, горящими глазами и злым оскалом. Егор зачерпнул руками ледяную воду ручья и плеснул себе в лицо, стараясь смыть с него эту дьявольскую личину.

 

Примерно через три дня в их отряд прибыл сам комдив и приказал следовать через пустыню в заброшенный город и ждать важного «гостя». Этим гостем и был сын Шайдар-хана, которого взяли в плен в одном из городов. Именно он должен был стать наживкой для Шайдар-хана. Ведь тот обязательно выйдет на поиски сына, покинув свое убежище.

 

========== Глава 5 ==========

 

Раскаленное добела солнце стояло в самом зените и нещадно жгло своими лучами все вокруг. Песок был настолько нагрет, что путникам казалось, что они идут по огненной лаве. Дышать было тяжело даже через два слоя тряпок, намотанных на лицо.

 

Ветер иногда останавливался и недовольно фыркал. Егор уже знал, что это значит. Пленник, привязанный веревкой к стремени, снова упал.

 

«А неплохо парень держится! – думал Егор, наблюдая, как тот пытается встать на ноги, держась за седло. – Ни разу помощи не попросил. И не ноет».

 

Пленник вставал, отряхивал от песка полы халата и, зло блеснув в сторону Егора глазами, упрямо продолжал идти вперед. Ближе к вечеру Ветер остановился и недовольно потянул на себя повод, который держал в руках Егор.

 

– Ну, чаво там опять? – недовольно спросил Егор у Ветра и обернулся.

 

Пленник лежал на песке вниз лицом и не шевелился. Ветер развернулся к нему всем телом и несколько раз ткнулся мордой в спину.

 

– Мать частная! – по-бабьи всплеснул руками Егор. – Чо ж это? Помер, што ль? – он подошел к пленнику и, нагнувшись, потрепал его по плечу. – Эй! Как там тебя? Вставай! Ох, ты ж…

 

Егор встал перед парнем на колени и, сняв с ремня фляжку, приподнял голову пленника и полил на его лицо водой. Черные ресницы дрогнули, и тот открыл глаза.

 

– Жавой! Слава богу! А я решил ужо, что ты помер, – Егор снял с лица пленника платок и приложил горлышко фляги к его сухим губам.

 

– Пристрели меня, – прошептал пленник. – Чего мучаешь?

 

– Не, – мотнул головой Егор и встал на ноги. – Я не убивец какой! Мне тебя надоть до штаба нашего доставить. А там люди умныи. Решат, чо с тобой делать, – он подхватил легкое тело парня подмышки и поставил его на ноги. – Ну-ка, Ветерок, давай я на тебя еще поклажу наложу. Не серчай! Он легкий, – и с этими словами Егор легко забросил пленника в седло.

 

Егор шел, взяв под уздцы верного коня, и думал: «Странный он. Вроде как должон быть мальчишкой избалованным. Вона руки какие. Как у бабы городской. И на морду тоже вроде бабы. Так нет же… упертый, как ихние ишаки. Не похож он на басмача. Хоть ты режь меня, не похож!»

 

Пленник сидел на коне, крепко схватившись связанными руками за седло, и, гордо подняв голову, смотрел на уходящее за горизонт белое солнце. По его посадке и осанке было видно, что он не понаслышке знает о верховой езде. Изредка он бросал косые взгляды на Егора, ведущего под уздцы Ветра, и в них уже не было прежней злобы.

 

 

На пустыню медленно спускалась ночь, накрывая все вокруг ледяным покрывалом темноты.

 

Егор остановил коня перед высоким барханом и помог пленнику спешиться. Он снял с седла одну из кожаных фляг, аккуратно разрезал ее перочинным ножом и поднес Ветру. Достав из вещмешка несколько кусков хлеба и высыпав в котелок пшено из другого мешка, он оставил коня ужинать, а сам стал готовить место для сна.

 

 

– Ты жрать-то будешь? – Егор сидел на песке перед расстеленной тряпицей, на которой лежало две вяленых рыбы и кусок лепешки.

 

Пленник коротко кивнул и сел «к столу», поджав под себя ноги. Он отломил кусок лепешки и жадно вонзил в него зубы. Проглотив, почти не жуя, несколько кусков, он громко икнул, выронив лепешку из рук.

 

– Вот куды так торописся? – покачал головой Егор, протягивая ему фляжку с водой. – Чай тебя при вашем ханском дворце учили разным там этикеткам.

 

– Эть… – начал говорить пленник и, икнув, сделал еще глоток воды. – Этикету, – наконец выговорил он. – Учили, только я так голоден, что мне не до него, – он взял вяленую рыбу за хвост, поднес к носу, понюхал ее и схватил зубами за спинку.

 

– Ты б почистил ее, что ль, – покачал головой Егор. Посмотрев, как пленник пытается очистить рыбу, снимая с нее по одной чешуйке, он вздохнул, взял рыбину, несколько раз ударил по подошве своего ботинка, потом, отломив голову, лихо снял с тушки шкурку. – Этикету его учили! – протянул он очищенную рыбу пленнику.

 

– Спасибо, – слабо улыбнулся тот, блеснув в полутьме белыми зубами.

 

 

Перед сном Егор связал руки пленника за спиной и накрыл его одной из шинелей.

 

Сон не шел. Егор смотрел на черное небо, усыпанное мелкими веснушками звезд, и вспоминал друга Сашку. Как они с ним путешествовали по полям и лесам. Как сидели в прокуренном вагоне поезда и Сашка пел песни на незнакомом языке. Как он смешно передразнивал товарища Мосина, когда у того от простуды сел голос. Как заигрывал с Катериной и как потом бегал по площади гарнизона, спасаясь от гнева комиссарши.

 

– А ты знаешь, что почти все звезды, свет от которых мы сейчас видим, уже миллионы лет как погасли? – услышал Егор голос пленника.

 

– Это ты на что намекаешь, вошь белогвардейская?! – неожиданно взорвался Егор. Воспоминания о друге и осознание того, что его больше нет, заставили его мозг закипеть классовой неприязнью к пленнику.

 

– Ни на что, – ответил тот и отвернулся от Егора. – Просто говорю, что звезды умирают, но еще очень долго дарят нам свой свет.

 

– А вот скажи… А если человек умирает? Он просто сгнивает? Или все-таки после его смерти что-то остается? – Егор ткнул кулаком в спину пленнику.

 

– Остается, – пленник обернулся. – Память о нем остается, как свет от звезды.

 

– Красиво говоришь, – Егор откинулся на спину и снова уставился в небо. – Ты это… не серчай на мене. Просто я вчера друга схоронил. И еще десяток своих товарищей. Вот во мне кровь и кипить. А так-то я не злой. Но, – он поднял вверх указательный палец, – к врагам советской власти я беспощаден!

 

– Как тебя зовут-то, борец за правое дело? – в голосе пленника слышалась легкая ирония. Егор на нее не обиделся.

 

– Егорка, – ответил он, но подумав, поправился. – Егор Палыч.

 

– Амир, – представился пленник и добавил: – послушай… А можно просто Егор? Ты вроде не на много меня старше.

 

– Да куды тебе, – засмеялся Егор. – Ты ишо не родилси, а я уже мамке в огороде помогал.

 

– Мне девятнадцать, – отозвался Амир.

 

– Фу-ты ну-ты! – приподнялся на локтях Егор, попытавшись разглядеть в лунном свете лицо пленника. – А я решил, что ты совсем мелкий. Лет семнадцати. Тада конечно Егором называй, – согласился он и снова лег на песок. – Я тебя на год всего старше. У меня и борода вона только в прошлом годе расти начала. Вот я ее для солидности и отрастил.

 

– Тебе не идет, – тихо засмеялся Амир, – ты с ней на рыжего кота похож. А у меня борода не растет еще. Усы только вот начинаются.

 

– У нас в деревне баба жила, так у нее знашь какие усишши были? Как у нашего командира, товарища Мосина, – воспоминания о погибшем командире снова расстроили Егора. – Ладно! Хватить трепаться, – грубо прервал он разговор. – И не надейся, шо весь путь будешь на Ветерке кататься, – и сердито добавил: – вошь мусульманская.

 

– И тебе крепких снов, борец за права сирых и убогих, – отозвался Амир и повернулся к Егору спиной.

 

========== Глава 6 ==========

 

Амир сидел верхом на Ветре и пристально смотрел вдаль. Сыграть смертельно уставшего особенного труда не составляло. Нужно было всего лишь упасть, а когда этот русский подойдет его поднимать – закатить глаза. Правда, Амир не совсем притворялся. Исполосованная спина жутко болела, а из-за сломанного ребра было тяжело дышать. Да и не привык Амир путешествовать пешком, еще и по пустыне.

 

Ветер остановился и испугано фыркнул.

 

– Там колодец, – сказал Амир Егору, показывая связанными руками в сторону небольшого кишлака.

 

– Сам вижу, – нахмурился Егор и на всякий случай снял винтовку с плеча. – Надумаешь сбежать – буду стрелять. Понял? – он хмуро посмотрел на Амира.

 

– Кишлак пустой, – пленник смотрел вдаль, закрываясь от солнца руками. – Видишь, Ветер боится. Людей там нет, но могут быть дикие животные.

 

– Вот и хорошо, что людей нету, – Егор потрепал испуганного коня по холке. – Отдохнем, наберем воды, а завтра отправимся дальше.

 

– Ты меня не понял, – покачал головой Амир. – Люди ушли не просто так. Там нет воды!

 

– Может, они по другой причине ушли, – не сдавался Егор. – Вона на карте энто место отмечено красным крестом, – Егор достал из-за пазухи сложенный вчетверо желтый лист и ткнул пальцем в нарисованный кем-то жирный красный крест. Амир лишь пожал плечами и похлопал по шее нервно гарцующего Ветра.

 

«Этот русский упертый как ишак! И глупый как гусь! – Амир недовольно поглядывал на Егора, ведущего под уздцы коня. – Надоело уже делать вид, что я в его власти. У него в мешке есть нож. Нужно его потихоньку достать. Найдем место для ночлега, дождусь, пока он уснет, и по горлу ножом. Конь у меня есть. Еды на одного еще на неделю хватит. Нужно по карте посмотреть, где я нахожусь. Как раз по тому красному кресту на местности и сориентируюсь!»

 

Кишлак был действительно пуст. На небольшом участке оазиса росли несколько хиленьких яблонь, усыпанных молодыми зелеными яблоками, пара слив и вишня. Добротные каменные хижины были пусты. Посреди кишлака был расположен колодец и выбитая из камня ванная для омовения.

 

– Недавно кишлак бросили, – сделал вывод Егор. – Дорожки еще травой не заросли.

 

Амир спешился и подошел к Егору, пытавшемуся раскрутить веревку, на которой крепилось помятое железное ведро. Он кинул ведро в колодец, и оба путника услышали характерный плеск.

 

– Есть вода! – Егор значительно поднял палец вверх.

 

– Не просто так люди отсюда ушли, – повторил Амир.

 

Зачерпнув ведром воды, Егор быстро потянул веревку наверх и с интересом стал разглядывать содержимое поднятого ведра.

 

– Вода отравлена. Видишь? Она мутная и пахнет сладким, – нахмурился Амир. – В колодец трупы накидали. Теперь ее пить нельзя.

 

– А если на огне ее вскипятить? – с надеждой в голосе спросил Егор и хлопнул по морде Ветра, который попытался сунуться в ведро.

 

– Это трупный яд. Не поможет, – покачал головой Амир.

 

 

Солнце садилось за горизонт, и идти дальше смысла не было. Пока Егор осматривал очередной заброшенный дом, чтобы выбрать место для ночлега, Амир сел на корточки возле яблони, протянул на руке Ветру несколько яблок и сам откусил кусок от одного из них. Яблоко было несочным и жутко кислым. Зато оно немного притупило чувство жажды. В ожидании еды и сна Амир совсем расслабился и даже начал напевать себе под нос любимую песню.

 

Неожиданно за спиной послышалось тихое рычание. Ветер громко фыркнул и встал на дыбы. В двух шагах от Амира стоял большой пес и, ощетинившись, тихо рычал. Его шерсть клоками висела на костлявых боках, глаза горели голодным огнем, а из открытой пасти текла вязкая слюна. Амир замер. Справа от себя он увидел еще двух собак, таких же голодных и худых. Спереди на Амира, опустив вниз морду, шла рыжая сука с обвисшими до земли сосками. Видимо, она была у них главной. Один их псов сделал два шага в сторону Ветра, сучка тихо рыкнула, и пес остановился.

 

«Главное – не шевелится!» – мелькнуло в голове Амира. Он замер, напряженно наблюдая за передвижениями собак. Кормящая сучка снова рыкнула, и все три пса стали медленно идти на Амира, низко опустив головы и ощетинив холку. Когда стая оказалась в нескольких шагах от него, сучка клацнула зубами и прыгнула вперед.

 

Амир закрыл глаза и выставил руки, защищая лицо. В этот момент раздался выстрел, и сучка, громко завизжав, упала Амиру на ноги. Псы залаяли и кинулись в сторону вышедшего из двери Егора. Еще один выстрел отбросил одного из нападавших псов назад. Егор быстро полез в карман, пытаясь достать патроны и перезарядить винтовку. Собаки почувствовали, что враг замешкался, и начали наступать на него быстрее.

 

Егор пытался вставить патрон, но от страха у него тряслись руки. Один из псов уже присел, чтобы кинутся на растерявшегося врага, но на него молнией метнулся Амир и быстрым движением перерезал ему глотку. Второй собаке досталась пуля из винтовки, которую наконец удалось зарядить Егору.

 

– Не покусали? – тяжело дыша, спросил Егор.

 

– Все хорошо. Как сам? – Амир вытирал рукавом халата перепачканное собачьей кровью лицо.

 

– Ты енто… Как его… Нож-то давно из мешка упер? – Егор кивнул в сторону ножа, зажатого у Амира в руке.

 

– Еще днем, – кивнул Амир и протянул нож Егору.

 

– И руки мог раньше развязать? – нахмурился Егор и спрятал нож в карман халата.

 

– Мог, – кивнул Амир. – И тебя прирезать мог.

 

– Почему не прирезал? – удивленно поднял брови Егор.

 

– Случая не представилось, – Амир зло ухмыльнулся.

 

Они стояли, тяжело дыша и глядя друг другу в глаза, понимая, что только что приняли бой не как враги, а как соратники. Это было для обоих странно. Они все еще испытывали неприязнь и недоверие друг к другу, но каменная стена, разделяющая их, треснула в этом бою.

 

 

Егор за ужином не стал связывать руки Амиру. Он вытер нож о халат, достал из сумки банку с тушеным мясом, припасенную из остатков сухого пайка, и лихо вскрыл ее. Разломив пополам кусок лепешки, Егор поставил банку на земляной пол и протянул кусок хлеба Амиру. Амир ел сухую лепешку, окуная ее в банку с тушенкой, и краем глаза рассматривал Егора.

 

Он уже видел русских. Амиру было лет десять, когда в город, где он жил пришли русские торговцы. Они ехали из Афганистана, куда ходили за тканями и пряностями. Торговцы остановились на ночлег в одном из домов, а утром отправились дальше. Амир запомнил только одного из них: крупного бородатого мужика с добрыми серыми глазами. Проходя мимо Амира, мужчина протянул ему большой спелый персик и потрепал по волосам. Он сделал это не так, как делал Шайдар. Его прикосновение было по-отцовски теплым и ласковым.

 

Разглядывая Егора, Амир поймал себя на мысли, что у того такое же выражение глаз, как у бородатого мужика из детства. А если Егора вымыть и сбрить редкую рыжую бороду, то его можно будет назвать красивым, несмотря на широкий нос, усеянный веснушками, и лопоухость. И фигура у Егора была складная. Он был широк в плечах и груди, а его сильные руки не раз бережно поднимали Амира, сажая на коня.

 

– Ты чегой-то? – удивленно вскинул выгоревшие брови Егор, поймав на себе взгляд Амира.

 

– Просто прикидываю, куда тебя лучше пырнуть ножом, чтобы ты не мучился, а умер сразу, – ухмыльнулся Амир.

 

– Нашел куда? – насупился Егор.

 

– Вот сюда, – Амир протянул руку и дотронулся пальцами до синего ручейка вены на широкой шее.

 

– Так зачем от собак спасал? – улыбнулся Егор.

 

Амир убрал руку от его шеи и опустил глаза. Он не мог ответить на этот вопрос. Возможно, в благодарность за свое спасение. А возможно, из-за того странного бородатого мужика, который когда-то протянул Амиру спелый персик.

 

========== Глава 7 ==========

 

Вода заканчивалась. Первое время спасали яблоки, которые набрали в заброшенном кишлаке. Они притупляли жажду, но есть хотелось еще сильнее. Еда тоже была на исходе, поэтому Егор принял решение сократить паек до минимума и пить по одному глотку каждые четыре часа.