Текст книги "Разговорчики в строю №2"

Автор книги: Максим Токарев

Соавторы: Олег Рыков,Александр Бобров,Елена Панова,Михаил Крюков,Юлия Орехова,Александр Михлин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

БАЛТИЙСКИЕ ДУБЫ

Собственно, в эту категорию попадает почти 100 % личного состава ДКБФ, [12]12
  ДКБФ – дважды Краснознаменный Балтийский флот.


[Закрыть]но не буду бросаться под танк.

И речь не о форменных признаках старшего офицерства ДКБФ на козырьках фуражек, хотя очень часто уставное расстояние между ними настолько завышено, что данные изделия гораздо больше напоминают рога.

Речь о деревьях.

Самый Главный Балтийский Дуб находится в Калининградском ВВМУ. Причем по странной прихоти кого-то из первых поселенцев, принявших здания, сооружение и центральный плац с одиноко торчащим деревом непосредственно от курсантов танковой школы Вермахта, этот Дуб называется Баобаб.

Славен Баобаб в первую очередь традиционной организацией его охраны и обороны с пулеметными гнездами в ночь с последней пятницы на последнюю субботу июня каждого года. Потому что каждый выпуск стремится его спилить. Пока это никому не удалось, но степень серьезности угрозы вы поймете, когда узнаете, что двери комнат общежития пятого курса в эту ночь обычно выбивают в коридор. Ничего особенного, если не знать, что все эти двери обычно открываются вовнутрь, в комнаты. То есть к утру в центральном проходе общаги можно наблюдать и опалубки с косяками, и застрявшие в дверях постанывающие тела героев-камикадзе, возле которых лучше не прикуривать.

А еще Баобаб знаменит тем, что об него однажды треснулся, зазевавшись, знаменосец роты Почетного караула (РПК) этого долбанного ДКБФ-а, и треснулся непосредственно знаменем в вытянутых вперед ластах. Вы себе на секундочку представьте, как же должна быть затрахана эта почетная коробка вместе с линейными, чтобы, отключившись от реальности на «боевом курсе», неуправляемо врубиться в одинокое дерево посреди межкорпусного плаца. Причем это произошло так, что серпасто-молоткастый наконечник древка застрял в пышной кроне, и когда знаменосец пришел в себя и понял, что святыня не желает продолжать путь в его ненадежных объятиях, он сильно дернул. Очень сильно. Этот парень в дальнем походе один перетянул канат у целого взвода «фрунзаков». [13]13
  «Фрунзаки» – курсанты училища им. Фрунзе, С-Пб.


[Закрыть]

Баобаб стоит там лет 120, и он уже все повидал. Поэтому, не сопротивляясь особо, он отдал вместе с древком и здоровенный сук в ногу толщиной с великолепной зеленой гривой, который, бухнувшись в продолжающий свой путь четкий строй Почетного караула, положил на сияющий асфальт три шеренги тянувших носочек нэйвал кадетов сверкающими карабинами врастопырку, да так удачно, что живо напомнил профессионалам картушку компаса. Но РПК есть РПК – шкентель [14]14
  Шкентель – короткий стальной или пеньковый судовой трос с петлей (огоном) на конце, здесь – конец строя.


[Закрыть]коробки, не сбавляя оборотов и не меняя выражения лиц, протопал по корешам, старательно следя за равнением штыков.

Говорят, этот сук утащил в закрома сухонький капраз-пенсионер, начальник музея.

Но если Калинингсберг, по статусу своему, сохранил единственный экземпляр заслуженной прусской флоры, то дорога на Пиллау и сам Пиллау явно отдан был на растерзание растительности без всякой жалости.

Первый бассейн военной гавани чистенького Пиллау, привечавший в свое время все бронированное безобразие Кригсмарине от «Дойчланда» до «Тирпитца», даже когда город сменил название на Балтийск, и в дополнение к Булыжникам приобрел изобилие Бабья и Бескозырок, продолжал утопать в тени высоченных дубов. Нет, правда, дух захватывает – метров по 60–70 деревья, если визуально.

Очень красиво.

А в корне первого бассейна, что прямо в средоточии этого ботсада, обычно тусовался главный калибр бригады разведки – два ССВ [15]15
  ССВ – «Судно связи», разведывательный корабль.


[Закрыть]польской постройки, красивые белые пароходы с веселыми и умными командами.

И, понятное дело, эти команды должны были прибыть поутру на борт раньше бригадного начальства, которое, не торопясь, замыкало шествие военных в летней тройке (головные уборы в белых чехлах) по центральной усадьбе ГВМБ [16]16
  ГВМБ – главная военно-морская база.


[Закрыть]ДКБФ, вдоль строя уходящих за облака деревьев.

Утром, надо вам сказать, птицы, в нашем конкретном случае – вороны, обычно тихонько сидят на ветках. Если все в порядке. Успеется еще организм проветрить. И привести в нормальное состояние.

Последние мичмана на подъем флага почти бегут, но уже ясно, что успевают, и уже ясно, что штаб бригады, и главное – главное – начПО [17]17
  НачПО – начальник политотдела.


[Закрыть]с комсомольскими подпевалами, еще на полпути до сходен.

И как только последнее плавсоставское тело взлетает на борт, под покровом джунглей раздается резкий, пронзительный, разбойничий свист, который, резонируя с колышущейся листвой, бьет по ушам и мозгам огромного стада ворон, сорванного с веток в беспорядочную круговерть под кронами.

А еще он бьет по желудочно-кишечным трактам пернатых, и начПО со свитой внизу начинают перемещаться хитрым зигзагом, что, как известно из тактики ВМФ и истории войн, все равно не спасает от обильно летящего с неба дерьма. Наука говорит о том, что в данном случае надо встать и стоять, пока не отосрется последняя сорока-ворона. Представьте себе покорно застывшего под фекальным дождем верного ленинца, деятельного и мстительного. Не бывает. Поэтому, когда живописно обкаканный политический капраз появляется на сходнях тихо рыдающих борт о борт ССВ, смотреть на него впрямую без улыбки может только комбриг, приходящий обычно за час до подъема флага. Смотрит комбриг без улыбки и трет свою щеку.

Сосредоточенно так.

Можно сказать, воюет с собственной мимикой.

КОНТРАБАНДА В ЗВУКАХ И ДИАЛОГАХ

– Делать ничего не надо. Вот уведомление. Получаешь доверенность. Заказываешь машину. Едешь на товарную станцию. Получаешь контейнер по доверенности. Привозишь сюда.

– Яволь.

– Ну, там… если проблемы какие, звони.

– Якши.

– Ехать лучше утром.

– Оуи.

– Как будет «Да» на иврите?

– Кен.

– А по-японски?

– Хай.

– А по-гречески?

– Нэ.

– Шо, нэ? Нэ розумию?

– «Да» по-гречески будет «нэ».

– Отличный язык. Надо изучить. Завтра получаешь груз.

– Ох… Угу. Оффффф ко'з…

Наступает ночь, потом утром идет дождь, потом по мокрой дороге едет машина. В ней человек в матросских погонах просто едет, а человек в погонах старшего лейтенанта едет получать контейнер. Работает двигатель. ЗиЛ-131. Ж-ж-ж-ж. Это он так едет. Приехали. Бам! Это дверца закрылась.

– Хрен.

– Простите, не понял.

– Хрен тебе, а не контейнер. Во-первых, надо сначала платить, а потом забирать. Мне ваши военные гарантийные письма до лампады. Но главное, надо декларацию.

– Какую декларацию?

– Таможенную. Грузовую.

– Вас как зовут?

– М-м… Михаил.

– А по отчеству?

– Ефимович.

– Дядя Миша, там нам радиостанции пришли, Р-625, с антеннами.

– Ну и…? Вот документы – груз под таможенным контролем, отправлен с Украины. Всё, кончился эсэсэсэр. Теперь это все растамаживать надо.

– Рас… что?

– Так. Вот идешь отсюда – во-о-он туда, в вагончик. Там таможенные инспектора. Они тебе все расскажут.

Шаги. Чавк-чавк. Чавк. Чпок. Хррр – тьфу. Чирк-пых-пых-пых. Слова: «Вот же ж вашу мамашу, а?» Дверь открывается – скрип, закрывается – бух.

– Здравствуйте.

– Подождите в коридоре.

– Я по вопросу…

– Я вам сказала – подождите в коридоре, я занята.

– Знаете, у меня нет времени – машина ждет.

– Молодой человек, у всех нет времени, у всех машина ждет.

– Не все границу этой страны охраняют. Не говоря об исключительной экономической зоне. Старший лейтенант Топтунов, помощник флагманского связиста бригады пограничных кораблей. С кем имею честь?

– Так… вкратце ваш вопрос, только быстро.

– Вот документы на груз. Мне сказали, что проблем нет – приехал, получил. Там радиостанции морские, тяжелые и уродливые, но крайне нужные для управления кораблями охраны границы.

– Отправитель – Украина?

– Я не знаю. Да мне все равно.

– Вот тому государству, которое вы собираетесь охранять, молодой человек, не все равно. По законодательству вы, ваша организация, должны заплатить в доход государства таможенные платежи – налог на добавленную стоимость, пошлины и сбор за таможенное оформление, плюс – код какой? – естественно, получить сертификат соответствия, после этого составить таможенную декларацию, и вот только потом получить груз.

– Вы смеетесь? Нет, я скажу то, что думаю, вы издеваетесь?

– Нет, юноша, я ничего против вас лично не имею. Это все государство. Исполнительная власть.

– Я – тоже исполнительная власть. Вы хотите сказать, что одна исполнительная власть должна заплатить другой исполнительной власти, чтобы эта, вторая исполнительная власть, разрешила первой поставить на боевое дежурство средства связи в интересах какой-то там общей исполнительной власти? Мадам, я нормальный. У меня есть воинское звание, гражданство, чистая медицинская книжка, водительские права, наконец. Их дебилам не дают.

– Не знаю. Я сказала вам, что делать. Не задерживайте очередь.

– Назовите координаты высшей инстанции.

– Вот, пожалуйста. Адрес. Телефон.

Ж-ж-ж-ж. Это опять едет Зил-131. Бум. Топ, топ. Зеленый флаг на ветру, почти такой же, как морской пограничный, но не такой. Уродское зеленое знамя с жиденьким крестиком. У них, оказывается, тоже есть свой флаг. Слова: «И еще герб, гимн, скипетр, держава и шапка Моно… бля-а-а-а!»

– Здравствуйте. У меня вопрос. Действительно ли есть таможенные проблемы в отношении вот этого груза?

– Это не ко мне. Это в отдел таможенных платежей.

– А где этот отдел?

– Там.

– Где «там»?

– Сегодня у них неприемный день.

– Хорошо, где именно я могу прочитать регламент работы отдела, номер кабинета какой?

– 218.

– Второй этаж, да?

– Пропуск на вход надо выписать.

– Выпишите.

– Это в бюро пропусков – во дворе налево и потом направо.

Тук-тук-тук. Слова: «Твою мать!» Тук-тук-тук. Тишина. Бах-бах-бах. Грюк-грюк-трах!

– Вы чего дверь ломаете?!! Я щас охрану вызову!

– Выпишете мне пропуск. В отдел таможенных платежей.

– У них сегодня неприемный день.

– У меня управление охраной границы сорвется, а виноваты будете вы.

– Какой границы?

– Ну, если перед вами стоит человек в форме офицера погранвойск, существует ли более идиотский вопрос, чем, «Какой границы?!!» Кромки! Территориальных! Вод! Российской! Федерации!

– Не надо кричать, все понятно. Отдел таможенных платежей, старший инспектор Синицын.

Топ, топ. Чирк, пых. Ухххххххх. Ххх. Иххх. Кхе. Кху. Слова: «Ну что за жизнь, а?»

– Здравствуйте. Могу ли я говорить с господином Синицыным?

– Его нет. Он будет вечером.

– Товарищи, мне, в принципе, глубоко наплевать на господина Синицына. Мне в вашем бюро пропусков выписали пропуск именно к нему. Три минуты назад. Мне, товарищи, нужно задать вопрос знающему человеку, компетентному, уверенному, способному грамотно проконсультировать меня, представителя Федеральной Пограничной Службы. И довольно быстро.

– Ох… ну… слушаю вас.

– Неделю назад мы получили указание из Москвы получить шесть радиостанций Р-625, которые отправлены нам железной дорогой из Севастополя, с завода-изготовителя. Радиостанции эти совсем новые, свежие, как говорится, ни разу не надёванные, а то, на чем сейчас держится тактическая связь морской границы, давно дышит на ладан и харкает канифолью. Мне эти станции нужны как воздух. Как хлеб. Хотя бы эти шесть.

– Дайте посмотреть документы. Ну вот, вот опять я не сделаю вовремя отчеты… так, страна происхождения… где сертификат завода-изготовителя?

– Здесь все, что пришло с контейнером.

– Сертификата нет. Страна происхождения не установлена.

– Да как не установлена? Вот, отправитель – завод имени Калмыкова, Севастополь!

– Ну и что? Его коммерческое предложение? Прайс-листы?

– Да вы что?! Какие прайс-листы?!! Это военно-морская техника, за пределами наших кораблей и узлов связи на хрен никому не нужная!

– Так… молодой человек… не забывайтесь. Вы в госучреждении!

– Это ничего не меняет. На каком основании и сколько я должен платить?

– Это вам декларанты расскажут. Далее. Где сертификат качества?

– Ну я же сказал, больше ничего не поступало.

– Ну, тогда – на экспертизу. Акт отбора образцов – и на исследования.

– Какие, на… извините, исследования?!! Я вам завтра вагон поломанных станций привезу, точно таких же, какие сертификаты, о чем вы?! Ничего этого не было!

– Раньше не было, а теперь будет. Короче, вот это вам нужно сделать, а суммы таможенных платежей… подождите, есть еще процедура освобождения по разрешениям министерств и ведомств. Дайте номер ОКПО вашей организации.

– Я просто вынужден – вынужден – задать следующий вопрос: «Что такое номер ОКПО?»

– Это код. Классификатор предприятий и организаций. Есть у вас такой код?

– Не знаю. Не уверен.

– Узнавайте – приезжайте снова. Вот регламент. Забирайте документы.

– Уффф. Один только вопрос: кто будет оплачивать простой контейнера?

– Вы. Ваша организация.

– Прелестно. А если мы не будем платить? И груз получать не будем?

– Его конфискуют. В доход государства.

– А дальше?

– А дальше – реализуют.

– Кому?

– Кто купит.

– А никто не купит. Оно ж никому на хрен такое не нужно.

– Или передадут на баланс того ведомства, которое использует такую технику в деятельности.

– Вот это классно! Да наше ведомство и использует!

– Значит, вам и передадут. Но сначала конфискуют.

– У кого?

– У… вас.

– Вас как зовут?

– Сергей Семенович.

– Спасибо, Сергей Семенович, огромное. Просто безразмерное, правда. Благодаря вам я понял, что дергаться нет смысла. Все равно нам передадут. Спасибо.

Ж-ж-ж-ж. ЗиЛ-131 едет обратно. Матрос (грррн, грррн, кжжжжж, гррррррн) борется с педалью сцепления и рукояткой коробки, офицер (хрррр-пшшшш) спит, уронив голову на грудь. По крыше так и не полученного контейнера, кап-кап, стучит дождь. Трррццццц – потекла в щель струйка воды. Как будто звучит в ночной мгле тихая погребальная песнь по надеждам на лучшее, по надеждам хотя бы на что-то другое…

Перо скребет (скрип-скрип) бумагу:

«…прошу уволить меня в запас вооруженных сил РФ… из-за того, что РФ как государство частично не существует, а частично занято запутыванием самого себя до состояния „бороды“ на катушке спиннинга.

Целую, Лёлик, старший лейтенант, эсквайр».

Хрмм-чах-чах, бумага летит в корзину.

– Ты чего это, увольняться удумал?

– Яволь.

– Работа есть?

– Якши.

– А жалеть не будешь?

– Нэ… ваще-то, конечно, обидно. За державу. Ну, ничего. Я в таможню пойду. Там! Меня! НАУЧАТ!

ХРОНИКА ОДНОГО ПАРАДА С ПРЕДЫСТОРИЕЙ

Конец 1995 года.

– …а когда, кстати, этот долбаный юбилей, а? Вот вы – вы!! – да, вон там старший лейтенант, – когда русскому флоту 300 лет?

– Э-э… в последнее воскресенье июля 1996 года, товарищ адмирал! – услышал я собственный голос.

– А вот и ни хрена!!! Осенью! В октябре! Именно осенью 1696 года Петр Алексеич, мля, так задрючил Думу, что она, наконец, изобрела неизлечимый бардак! – орал адмирал, и было ясно, что дай ему волю, он бы и Петра вразумил бы своевременно, и бояр – единомоментно….

– Но, – продолжал адмирал, – концом по столу не пере… да, в общем, товарищи, общественное мнение потребует официоза именно в день ВМФ. А народ ошибаться не может! Поэтому будем готовиться именно к этой дате!

Странно вот что: на 300 лет русскому флоту офицерам плавсостава одного в три звезды краснознаменного флота выдали по 200 тысяч неденоминированных рублей – в счет мартовской зарплаты. При невыданной февральской. Велико терпение чад твоих, Господи…

Есть на флоте обычай – в день ВМФ устраивать парад. В идеале это так: большие пароходы, расцвеченные и сверкающие, выстраиваются колонной на якорях на рейде, мимо них проезжает адмирал на катере, они орут друг другу воинские приветствия, а потом вдоль этого железного парада шаровых монстров пролетают корабли поменьше и стреляют всякой глупой, но эффектной шелухой – обычно РБУ и РСЗО. [18]18
  РБУ – реактивная бомбометная установка, РСЗО – реактивная система залпового огня.


[Закрыть]Потом медленно ползущие по рейду десантные лоханки открывают пасти, и в воду на танках, БТРах и просто так сыплется десант, устраивающий по мере достижения берега показательный мордобой. Так было всегда, даже сохранились наскальные изображения вусмерть перепуганных таким действом динозавров.

А еще обычно в четкую последовательность несущейся по фарватеру шелупони обычно вставляют зеленый трассер – пограничный кораблик, чтоб не забывал, откуда у него валолинии [19]19
  Валолиния – такая металлическая труба, на одном конце которой корабельный двигатель, на другом – гребной винт.


[Закрыть]растут и вообще, в целях единства всех искусно матерящихся водоплавающих… А все пограничные корабли, как вы знаете, имеют статус противолодочных – это обуславливает наличие на борту всяких смертельных для подводных лодок стрелялок. И, учитывая все это, станет ясно, что для командира пограничного корабля пострелять из РБУ – все равно, что для чекиста из маузера Дзержинского.

И вот – день Д. Народу – прорва. Первым, почти у башни поста рейдовой службы встал сторожевик, следом за ним – эсминец, нацепивший для плезиру на пусковые «Штилей» бутафорские ракеты, изгибаемые порывами ветра… дальше – какой-то «Альбатрос», на котором зачем-то затеяли проверку личного состава и рейд оглашали зычные, тонкие, высокие и певучие «Йя-а-а-а!»…

Принимал парад заместитель Главкома ВМФ. Проигнорировав сторожевик, адмирал оценил взором натянутый над здоровенным полубаком 8000-тонного «Сарыча» солнечный тент, которому полагалось быть белым и слепить глаза с воображением в одном флаконе, но в реальности тент был, мягко говоря, мышиного цвета, и адмирал, надменно выслушав нестройное «гав-гав-гав…» команды дестроера, медленно, но верно опускаясь по раскоряченные дубы на козырьке фуражки в дерьмовое настроение, перевел ничего доброго не обещающий взгляд на следующего мателота – скромненький на фоне размеров эсминца МПК, [20]20
  МПК – малый противолодочный корабль.


[Закрыть]четыре десятка человек команды которого жрали адмиральский катер поедом…

– Здравствуйте, товарищи, – вялым, будничным тоном проговорил адмирал в микрофон и… еле устоял на ногах, ударенный вместе с катером изумительно мощной отдачей сорока глоток с «Альбатроса». Грузинское восьмиголосье отдыхало – ответный спич экипажа, размазавший четыре простеньких слова «Здрам желам, тащ адмрл!» на пять октав, звонко щелкнул своей децибельностью по белым чехлам матросов оцепления на другом берегу пролива, и они с перепугу принялись теснить толпу…

А поправивший съехавшую фуражку адмирал, приходя в меридиан праздника, громко заорал в микрофон: «Отлично, командир!!!» и в толпе на берегу волнами пошел гвалт: «У-у-у-у!!! Прогиб защита-а-а-а-н!!!».

А потом понеслось… заглушая женский визг, стрелял из РБУ-6000 бегущий по фарватеру «Альбатрос», и бомбы уносились в обозначенный квадрат бассейна внутренней гавани, прорастая там белыми всплесками, потом с идущего неспешно БДК неожиданно ударил залп РСЗО – красиво, эффектно и глупо… А потом по фарватеру пробежала несуразная конструкция на воздушной подушке, несущая в когтях плавающий БТР-80 и, остановившись, булькнула этот одинокий БТР на воду…. Потом оказалось, что по плану парада это должен был быть плавающий танк, который на воде несколько резвее БТРа… во всяком случае, он успел бы сбежать… а так… народ гудит, конферансье объявляет, флаги полощутся, а на фарватер выскакивает на редане пограничная «Молния»… В такие минуты всегда забавно наблюдать за зрителями – головы крутятся, как антенны ПВО-шных локаторов в секторном поиске: в угол – на нос – на предмет…

И в тот самый момент, когда БТР, расслабившись, почти скрывается за ПРСом, «Молния» начинает отстрел РБУ, которые у нее наводятся корпусом. И первая же бомба ложится прямо перед волноотражающим щитком незадачливой амфибии, вторая, третья и четвертая берут ее в классическую артиллерийскую вилку… и видно, как пятнистый неуклюжий жук на воде мечтает о статусе водомерки, ибо место падения следующих шести бомб залпа определяется исключительно Провидением, так как они уже в воздухе…

Одна цветастая гагара в толпе, из тех, которым еще недоступно наслаждение, но гром ударов уже не пугает, а интригует, поворачивается к другой и говорит:

– Круто, да? А сейчас, наверно, будет салют… или фейерверк…

Она, конечно, ошибается. Салют и фейерверк сейчас взору не доступен – он целиком внутри БТРа, ГКП «Молнии» и рубке ПРСа. Мат, сопли, слюни и острая необходимость в освежителе воздуха.

А для толпы – совершенно неожиданно, возникнув из-за башни ПРСа, оттуда, куда, вереща, сбежал БТР, куда падали бомбы, куда уходили отстрелявшиеся участники парада, вжимая народ в асфальт, оргазм и спазм дыхательных путей, является миру четверка Су-24 и с ревом расходится в небе бубновым значком, набирая высоту. Морской парад кончился, начинается воздушный – и вовремя, потому как никто уже не обращает внимания ни на БТР, ни на «Молнию», и только адмиралы под трибуной, бряцая орденами как рыцари доспехами, рвут на части ответственного руководителя стрельбы…

И все это – за 200 тысяч старых рублей в счет мартовской зарплаты. При неполученной февральской. Велика вера сынов твоих, Флот. Несокрушима их наивность. Гвозди бы делать, а лучше – дюбеля.

Шучу. Как обычно, чтоб не успело взгрустнуться…. Се ля ви.