Текст книги "Игра Лазаря"

Автор книги: Максим Марух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

– Где этот засранец? – прорычал Лазарь. – Его что, в дырочку засосало?

«Засранец передаёт, что уже на месте».

– Отлично, скорострел. Давай, включай свои датчики, и скажи, где наш клиент.

Ответить Дара не успела: в этот самый момент двери школы распахнулись, и на улицу хлынул людской поток.

Яника взвизгнула, но Лазарь вовремя успел прикрыть ей рот ладонью. Дара витиевато выругалась в полный голос, что было ещё одним преимуществом, выгодно отличавшим параолимпийского Бегуна от здорового.

На улицу высыпали дети. Их было не меньше сотни – мальчиков и девочек, от семи до шестнадцати. Они носили самую обыкновенную одежду, типичную для тинэйджеров их возраста, на спинах болтались самые обычные портфели и рюкзаки с персонажами комиксов и японских мультиков на клапанах. Некоторые несли в пакетах сменную обувь. Однако на одежде и аксессуарах сходство школьников с нормальными детьми заканчивалось. Большинство существ, прятавшихся в одеждах детей, имело мало общего с живыми людьми. Кожа на круглых личиках и пухлых ручках была трупно-серого оттенка, на шее и запястьях она морщилась складками, как у свежевыловленных утопленников. Волосы, в основном чёрные и медно-рыжие, почти у всех стояли дыбом или болтались за спиной, свитые в острые сосульки. Когда дети радостно кричали, издавая странные горловые звуки, похожие на смех пятнистых гиен, сосульки вздыбливались над головами на манер хохолков какаду. Весёлое перекрикивание и хохот смешивались в разноголосый птичий грай, пробиравший до мозга костей.

Издалека было не разобрать, но Лазарь не сомневался: в глазах существ нет ни радужной оболочки, ни склеры. Это были два круглых омута, загрязнённых нефтью. Маленькие детские ротики полнились острыми, как бритва, акульими зубками. Впрочем, сами зубы Лазарь видеть не мог, так что их дорисовало его разыгравшееся воображение.

Дара первой справилась с потрясением:

«Сенсор говорит, наш парень в самой гуще» – сообщила она так, словно чувствовала себя виноватой в этом.

Могла и не говорить. Тоннель никогда не выбрасывает далеко от цели.

– Ну, а где ж ему ещё быть, – попытался пошутить Лазарь. В горле появилась странная сухость. – И вы ещё спрашиваете, за что я не люблю детей…

Глава 3. Что такое Игра

1

Дети-мертвецы разбрелись, кто куда. Небольшая группа школьников, смеясь и перешучиваясь, направилась к воротам школьного двора и вскоре исчезла за ними. Компания девочек устроилась в беседке неподалёку. Шумная ватага мальчишек с жуткими криками устремилась к футбольному полю. Один из них нёс в руках мяч.

Между спортивным городком и забором тянулась вереница криво постриженных кустов шиповника и сирени, с которых уже начала облетать листва. В стене, противоположной воротам, имелся ещё один выход из школы – узкая железная калитка, открытая настежь. Стараясь не высовываться из-за кустов, Лазарь и Яника стали потихоньку продвигаться к этой калитке.

– Кто это? – то и дело шептала за спиной у Лазаря Яника. – Кто это?

Времени на разъяснения не было. Ребята на поле стали делиться на команды. Сквозь разлапистые ветки кустарника Лазарь старался разглядеть кого-нибудь, отличного от всех остальных.

Главный признак хозяина инсона в его уникальности.

Помощь пришла от Дары:

«Там, за школой, видишь»?

К зданию школы присоединялась одноэтажная постройка. Все верхняя половина была выполнена из рифлёных стеклоблоков, нижняя – глухая кирпичная стена. Лазарь решил, что это зимний спортзал. Спортзал ответвлялся от здания школы и тянулся длинным красным рукавом до стены, огораживающей школу. Между спортзалом и стеной оставался тесный закуток, который, судя по россыпи окурков на земле и забыченным стенам, заменял школьникам курилку.

В курилке Лазарь заметил ещё одну группу школьников, ранее ускользнувшую от его внимания. Четверо живых мертвецов с сигаретами в зубах щеголевато облокотились о стену. Трое других ребят выстроились перед ними в ряд, уныло ссутулив плечи. Даже в профиль Лазарь различил их здорового цвета кожу, которая выбивалась из общей серой палитры, как подвенечное платье в похоронной процессии.

– Вижу, – он резко остановился, и Яника ткнулась ему в спину. – Который из них?

«Чернявый, ближе всех к тебе» – ответила Дара.

– У них там вроде как разборка, – медленно проговорила Яника, выглядывая из кустов.

– Нет, – сказал Лазарь, – это не разборка. Это травля.

Четверо мертвецов попеременно спрашивали что-то у мальчишек. Получив ответ, мерзкие твари издевательски хохотали, картинно хватались друг за друга и тыкали пальцами в своих жертв. Те испуганно жались друг к другу, лишь изредка отваживаясь ненадолго поднять взгляд.

Классические агрессоры и аутсайдеры в естественной среде.

«Хочешь сказать, над парнем издеваются в школе?» – недоверчиво проговорила Дара.

– Ни в коем случае! – отозвался Лазарь. – Разве дети способны на такое?

Самый рослый из мертвецов оттолкнулся локтями от стены и с размаху хлестанул одного из мальчишек ногой по заднице. Бедолага упал, как подстреленный, но тут же вскочил на ноги и принялся сосредоточенно отряхивать джинсы. Мертвецов согнуло пополам от хохота.

Лазарь доверительно подмигнул Янике:

– Ну, по крайней мере, это не наш парень.

2

Было решено подобраться поближе к калитке и дождаться развязки уже там. Рано или поздно глумление закончится, и мальчишек отпустят. На поле уже начался матч, трибуны стали заполняться стайками девочек, потянувшихся от беседок. Когда они махали руками и выкрикивали слова поддержки, острые сосульки на головах вздыбливались от темени до лба острыми зубьями циркулярки.

До калитки оставалось шагов двадцать, когда одно за другим случилось сразу несколько событий. Каждый из аутсайдеров, включая чернявого, уже успел получил по безответному пинку в задницу. Потом один из мертвецов докурил сигарету и решил, что отправить окурок щелчком в лицо чернявому сойдёт за хорошую шутку. Окурок угодил не в лицо, а в затылок – в последний момент мальчишка увидел на другом краю футбольной площадки что-то, заставившее его отвернуться. Каким образом он умудрился почувствовать что-то спиной – одному инсону известно.

Мертвецы всё равно сочли шутку удавшейся, и зашлись гомерическим хохотом. Однако сам шутник остался недоволен. Он приблизился к чернявому на расстояние удара, и размахнулся, целясь кулаком в затылок. Глаза мальчишки округлились, челюсть медленно отползла вниз. Парень совершенно не замечал нависшей над головой угрозы и продолжал таращиться на то, что выветрило из этой головы все остальные мысли.

– Тихока! – дурным голосом закричал он и сорвался с места.

Кулак шутника рассёк пустое место, где всего полсекунды назад была голова чернявого.

– Тихока! Тихока! – мальчишка выбежал на футбольное поле. Игроки шарахались в стороны, шипя и ощетинивая острые гривы. – Тихока!

Чернявый неуклюже перебирал длинными ногами по полю, разбитые ботинки поднимали маленькие облачка пыли. Когда он достиг середины поля, Лазарь запоздало понял, что именно так заинтересовало мальчика.

– Тихока! Тихока!

Мертвецы в курилке побросали сигареты и пустились вдогонку. «Живые» мальчишки смотрели им вслед со смесью страха и облегчения на лицах.

– Он бежит в нашу сторону, – зашептала Яника, срываясь на голос. – Нас заметят!

– Он не просто бежит в нашу сторону, – сказал Лазарь, отступая от кустов и увлекая за собой Янику. – Он бежит к нам.

3

«Не знаю, кто из вас Тихока, но сделайте что-нибудь!» – простонала Дара.

К погоне присоединилось ещё трое мертвецов из футболистов. Мальчишка, тем временем, пересёк линию аута и вбежал в спортивный городок. Парень лихо поднырнул под одну из перекладин, но на выходе потерял равновесие, корпус обогнал ноги, он на всём ходу влетел в живую изгородь головой вперёд, пробил её и выпал на четвереньки с другой стороны.

Лазарь схватил мальчишку за шиворот и вздёрнул на ноги.

– Убер`ите р`уки, вы кто? – вытаращился тот, поводя всклокоченной головой. В волосах застряли кусочки веток и шипов, но на лице не было ни царапины.

Теперь Лазарь мог рассмотреть его лучше. Лопоухий, с тяжёлой, как экскаваторный ковш, челюстью, выпирающей нижней губой, и меленькими, глубоко посаженными в череп глазками, причём левый заметно косил к переносице.

Паренёк вряд ли пользовался большой популярностью у девочек. А где нет популярности у противоположного пола, там нет популярности нигде. Кажется, кто-то из светил педагогики утверждал, что именно девочки, являясь «закулисными силами» класса, выбирают тех, кого потом руками мальчиков превращают в изгоев. В довершение ко всему, мальчишка сильно картавил, что только усиливало дебиловатый образ его проекции – несомненно, сильно утрированный заниженной самооценкой. В инсонах такое встречается сплошь и рядом, и Лазарь мог бы спорить, что в реальности мальчишка куда симпатичней.

– Потом покалякаем, – одной рукой он схватил парня за шиворот, второй указал на калитку в заборе. – Бежим!

Втроём рванули к выходу, выскочили в калитку и оказались на узкой однополосной дороге. Яника бежала впереди, за ней по пятам следовал Лазарь, тащивший за шкирку мальчишку. Одноэтажные кирпичные постройки теснились по обе стороны от дороги, круто уводившей вниз по склону и терявшейся за поворотом. Вокруг царило такое же безлюдье, как и в школьном дворе до звонка. Местность казалось дикой и необжитой, мёртвые окна в домах навевали мысли о бутафорском городке, какие выстраивают на полигонах для ядерных испытаний.

– Куда бежать? – на ходу проорал Лазарь. Позади слышался топот погони, приправленный звериным рычанием и вполне человеческим матом. – Где ты живёшь?

– Не знаю! – крикнул в ответ мальчишка.

– Не знаешь?

– Я всегда чер`ез вор`ота выходил… Там моя остановка… Тр`инадцатый автобус…

Яника оглянулась:

– Куда бежать, Лазарь?

– В любую сторону, – приказал Лазарь. – Петляй.

Улочки и переулки, изрытые перекопами и пересыпанные ракушечником, то ныряли вниз, то поднимались наверх. Воздух дышал близкой рекой и сероводородом. Шаблонные дома по-прежнему смотрели на беглецов пустыми глазницами окон, но понемногу редели. Очень скоро к запаху реки присоединился звук. Бушующий поток гудел где-то за поворотом очередного переулка. Мертвецы позади не отставали, кое-кто даже пытался швыряться камнями. Правда, ни один не попал.

– Туда! На шум воды! – скомандовал Лазарь.

Яника вильнула влево. За поворотом частный сектор и оранжевая тырсовая дорога заканчивались отвесным обрывом. Они оказались на краю высокого плато – как если бы целый пласт города отрезали ножом циклопических размеров. Высота плато составляла метров двадцать, а то и все тридцать. Внизу у подножья бушевала широкая быстротечная река. Пенистые волны с грохотом накатывались на скалистый склон и разбивались в пыль о камни. На другой стороне реки простиралась долина, усеянная насаждениями однотипных частных домиков, похожих на те, что остались позади. Улиц между ними уже не существовало, серые шиферные крыши напоминали шляпки грибов, вылезших после дождя.

Яника остановилась в нескольких шагах от края и в изумлении посмотрела на Лазаря.

– Где мы?!

– Явно не в Ростове.

Лазарь отпустил мальчишку и оглянулся. Семеро мертвецов неспешно приближались сзади, улюлюкая и делая неприличные жесты руками. Они знали, что загнали дичь в тупик.

– Далеко собрались, рожи гуттаперчевые?! – прокричал один из них. – Может, вниз?

Чёрные провалы в глазницах угрожающе сузились. Хищная безгубая улыбка обнажила два ряда маленьких заострённых зубок – воображение Лазаря оказалось пророческим.

Остальные поддержали лидера дружным рёвом. Над головами нахохлились чёрно-рыжие ирокезы, над ирокезами взметнулись обтянутые серой кожей детские кулачки. Лазарь с удивлением подловил себя на том, что до смерти боится людей, самому старшему из которых не больше двенадцати.

– Там внизу р`ека, – сказал вдруг чернявый. Он заглядывал за край пропасти серьёзным сосредоточенным взглядом. – Можно пр`ыгнуть в р`еку.

Лазарь посмотрел в гудящую клокочущую пропасть. Мальчишку он придерживал за отворот ветровки.

– Будем прыгать, – подумав, согласился он.

– Отсюда? – не поверила Яника.

«Ты сбрендил!» – поддержала Дара. – «Да-да, Сенс, я знаю, что они расшибутся!»

Мертвецы медленно приближались.

– Там метров тридцать высоты, – Яника тоже наклонилась над краем обрыва, словно хотела проверить так ли это. – А это всё равно, что…

– Замолчи! – рявкнул на неё Лазарь. – Да ты что, вообще фильмов не смотришь?

Он крепко схватил её за рукав куртки.

– Что ты собираешься делать? Что…

– Всё будет в порядке, – пообещал ей Лазарь и одним сильным рывком столкнул вниз.

С диким визгом девушка дважды перекувыркнулась в воздухе и исчезла в пенистом вихре брызг.

– Ни фига себе… – восхищённо выдохнул мальчишка, моргнув косым глазом.

– А то!

То, что кричала в ухо Дара, Лазарь даже не пытался расслышать. И так ясно, что она о нём думает.

Серокожие школьники обезумели. Сообразив, что одной потенциальной жертвой только что стало меньше, они решили не оттягивать с экзекуцией и ринулись в атаку.

Лазарь взял мальчишку за плечи:

– Готов?

Чернявый ничего не ответил – только плотнее сжал губы и утвердительно кивнул. Лазарь прижал паренька к себе, и когда от самого быстрого из мертвецов их отделяла пара метров, шагнул в пропасть.

4

Самым трудным оказалось не уцелеть при входе в воду, а выбраться из стремнины. Сильное течение никак не хотело отпускать редких гостей. Сражение с рекой длилось не меньше получаса, прежде чем все трое, изнемогая от усталости, выползли на каменистый берег с другой стороны.

Удивительно, но никто из них не пострадал. Ни царапины, ни синяка. Впрочем, это не помешало Даре обрушиться на Лазаря с гневной тирадой:

«Ты совсем рехнулся, придурок чёртов! Да вам просто повезло! Молись богу, что жив остался!»

Яника сидела на траве, прижав к груди колени и обняв их руками. Вода капала с рыжих волос и подбородка. Чернявый мальчишка дрожал от холода неподалёку. Он задрал кверху голову и насторожённо вглядывался в вершину отвесного склона, беззвучно шевеля синюшными губами. В затянутой дымкой выси метались едва различимые тени.

– Неплохой прыжок, Лапа Ягуара, – Лазарь присел рядом с мальчишкой и толкнул его плечом. – А эти майя – кто они?

Лапа Ягуара недоуменно воззрился на Лазаря и шмыгнул распухшим носом.

– Вы не из моей школы, – сказал он. – Наших гуттапер`чевых я всех знаю.

Яника коснулась плеча мальчика и мягко ему улыбнулась. Чернявый вздрогнул от неожиданности, пара чёрных глаз набросилась на девушку.

– Меня зовут Яника, его Лазарь. Мы случайно сюда попали. Веришь?

Она мельком взглянула на Лазаря, и тот едва заметно кивнул ей – теперь инициатива в её руках.

– Энуо, – после недолгих раздумий поверил мальчик. – А вы чего забыли в тёмной зоне?

Собравшись с мыслями, Яника аккуратно продолжила:

– Говорю же, случайно забрели. Это твои одноклассники, Энуо?

– Они Мор`локи, – неохотно пробормотал мальчик и снова недоверчиво прищурился: – Как можно случайно забр`ести в тёмную зону?

– Мы были в… светлой, – наугад сказала Яника. – А потом заблудились. А кто такой Тихока? Ты выкрикивал его имя, когда бежал через поле.

Неплохо, решил Лазарь, весьма неплохо для первого раза. Ненавязчиво проскакивать его вопросы и акцентировать внимание на своих. Похоже, эстафетная палочка перешла в надёжные руки.

– Тихока – это твой друг, да? – нажимала Яника.

Энуо помрачнел, спрятал взгляд в землю.

Неужели «передавила»? Лазарь уже стал подумывать, что вот и первая ошибка. Сейчас мальчишка замкнётся в себе, и из него ничего уже не вытянешь. Но в этот раз ошибся он, а не Яника, и Лазарь, впервые за долгое время, остался этим доволен.

– Тихока мой бр`ат, – не поднимая головы, сообщил Энуо своим коленкам. – Он пр`опал два дня назад. Когда я заметил в кустах ваши лица… ну, вы знаете, гуттапер`чевые… я подумал, это он.

– Твой брат – он тоже гуттаперчевый? – осторожно осведомилась Яника.

И снова в точку: мальчишка утвердительно затряс мокрым чубом. Если бы Лазарь не инициировал её лично, он бы решил, что работает с опытным профессионалом.

– Мой бр`атан кр`утой, его все очкуют. Даже Мор`локи. Когда мы жили вместе, меня никто пальцем не тр`огал… – с этими словами Энуо вскочил на ноги. – Мне надо найти бр`ата!

«А вот и самое интересное» – с сарказмом прокомментировала Дара.

Мальчишка быстро зашагал вдоль берега. Справа шумела река, метрах в десяти слева простирались бескрайние урочища обезлюдившего поселения, похожего на палаточный городок рок-фестиваля «Нашествие».

– Подожди! – Янике быстро нагнала мальчишку. Лазарю ничего не осталось, как встать и последовать за ними. – Где ты собираешься его искать?

– Он в пр`июте, – заявил Энуо. Парень уверенно шагал по влажной траве, мокрые полы ветровки полоскались на холодном ветру. – Стр`анница сказала, туда увозят всех гуттапер`чевых, которые потер`ялись. Но пр`иют в тёмной зоне, и гуттапер`чевым там хр`еново.

Оловянные тучи на небе переплавились в тёмный свинец. Они наталкивались друг на друга огромными литосферными плитами, в местах разломов моргал голубоватый неон. Горизонт пропорола вилка молнии. Промельк зарницы выхватил из мглы силуэты бесчисленных домов, похожих на дискотеку горбатых карликов.

«Странница?» – переспросила Дара.

– Странница? – повторила за ней Яника. – Какая Странница? Твои родителя знают, где ты, Энуо?

Первый раскат грома затрещал над головой гигантскими ломающимися досками. Начиналась гроза.

Услышав последний вопрос Яники, мальчишка остановился, как вкопанный. Потом медленно обернулся к ней, и тут Лазарь понял: она допустила ошибку. Теперь уже точно.

– Р`одители? – сощурился Энуо. – Мы с бр`атом живём вдвоём. Кому нужны р`одители?

Яника осторожно опустила на плечо парнишки ладонь. Тот опасливо скосил на неё глаза, будто туда сел огромный попугай, способный в любую секунду ущипнуть за мочку уха.

– Родители всем нужны.

– Не нужны, если дети не нужны р`одителям. Гуттапер`чевые им не нужны, а Мор`локам не нужны они, – к недоверию на лице Энуо присоединился насторожённый обертон. – Вот почему р`одители никому не нужны. А вам что, нужны?

– Без родителей нельзя, Энуо. Хотя бы потому, что они взрослые…

Лазарь потянул её за руку:

– Не надо.

Поздно. Глаза мальчишки превратились в щёлки, лицо исказила гримаса ненависти.

– Какие ещё взр`ослые! – заорал он, стряхивая с плеча ладонь Яники. – Здесь нет никаких взр`ослых! Я знал, с вами что-то не так! Вы не отсюда!

– Энуо, подожди… Я не это имела в виду…

– Вы слишком стар`ые, я ср`азу заметил! И глупые… Вы точно не отсюда!

И прежде чем кто-то успел хоть что-то сказать, Энуо с силой оттолкнул от себя Янику и бросился наутёк. От неожиданности девушка потеряла равновесие и упала на землю.

– Беги за ним! – крикнула она Лазарю. – Я в порядке.

Энуо нырнул влево и скрылся в лабиринте однотипных домов. Лазарь пустился вдогонку, но ему хватило и сотни метров, чтобы понять: мальчишку не догнать. Парень мчался, как Усэйн Болт на стометровке в Берлине. Это был его инсон, и он не хотел, чтобы его догнали. Очень скоро Лазарь потерял Энуо из виду и решил прекратить бесполезную гонку.

Прогремело сильнее прежнего. Небеса разверзлись, и на землю хлынул такой ливень, что уже через секунду видимость сократилась почти до нуля. Землю поливали длинные тугие струи, как будто бог спустился на землю и решил принять душ.

Лазарь с трудом нашёл Янику. Девушка сидела на том же месте, где он оставил её, и плакала. Горько, почти навзрыд.

– Первый блин комом, но ты старалась, – Лазарь подал ей руку. – Поднимайся. Нам пора уходить.

5

– Что это было? – потребовал объяснений Сенсор. Кроме него и Дарении, в гостиной больше никого не было. – Очередная идиотская эскапада от Лазаря с любовью?

Яника сидела на диване и соловело хлопала глазами, пытаясь понять, где находится и что происходит. Дезориентация, особенно после первого похода в инсон – обычное дело.

Лазарь принял от Дары заботливо принесённую бутылку минералки. Бесцеремонно отпил первым и только потом передал Янике.

– Курс выживания по Беару Гриллзу для новичков.

– Хватит фигнёй страдать! – взорвался Сенсор. В таком неуравновешенном состоянии его нечасто увидишь. – Курс «как побыстрее сдохнуть, по Лазарю, для самоубийц» – вот что это было! Ты вообще ошалел, или это такой способ пофорсить перед девушкой?

При этих словах Яника едва заметно вздрогнула. Дарения презрительно хмыкнула. Лазарь вскарабкался с пола на диван и обессилено свалился рядом с Яникой. Дара и Сенсор застыли в суровых позах судей и с соответствующими выражениями на лицах.

– Расслабьтесь, всё под контролем, – беззаботно отмахнулся Лазарь. – Я знал, что мы будем в порядке. Если при этом подвернулась возможность пофорсить, почему бы и нет?

Сенсор скрестил руки на груди:

– Серьёзно? Интересно, как можно держать под контролем падение с тридцатиметровой высоты в реку, не зная дна?

– Не зная броду, не суйся в воду, – пропел Лазарь и с нарочитым апломбом предложил: – Давайте так. Я, как обычно, доказываю, что прав, а вы, как обычно, извиняетесь за неправоту. Тебя это не касается, – быстро добавил он в сторону Яники.

– Касается, – возразила та, пронзая Лазаря взглядом. Настоящие глаза немного покраснели от слёз, пролитых в инсоне. – Когда ты столкнул меня с обрыва, я чуть со страху не померла. Интересно, это ты тоже контролировал?

Лазарь рассудил, что здесь она, пожалуй, права, но вслух не признал. Это испортило бы весь эффект.

– Всё очень просто, если знать механику инсона, – заговорил он. – Но откуда её знать ребятам, которые никогда в инсоне не бывали? Вы не катаетесь на болидах «Формулы-1» – вы меняете покрышки на пит-стопах. Яника начинающий пилот, поэтому ей позволительно. А вам – простительно.

– Закончил упражняться в остроумии? – спросил Сенсор. – Ближе к телу.

Лазарь деловито заложил руки за всклокоченную голову:

– Начнём со странной композиции города за пределами школьного двора – вы не могли не заметить. Когда я приказал Янике бежать, куда глаза глядят, я ожидал, что рано или поздно мы наткнёмся на что-то подобное. Конечно, было бы хуже, если бы вместо обрыва там оказалось жерло вулкана или Великая Китайская стена, но нам повезло.

– И откуда ты мог это знать? – поразился Сенсор.

– Мальчишка сам признался, что обычно ездит автобусом, и в этой части города никогда не бывал. Значит, в инсоне город построил себя сам. Но мы ведь знаем, что города – никудышные архитекторы. Пустые таблички с названиями улиц на фасадах подтвердили мою догадку.

– Ладно, допустим. А что насчёт обрыва?

– Мальчишка плохо знает город. Логично предположить, что в свои десять он имеет такие же слабые представления о физике реального мира. Все его познания об окружающей действительности формировались под влиянием крутых боевиков, а не канала «Дискавери». Вот почему он проскочил через кусты шиповника без единой царапины. Скажем спасибо голливудским киноделам. Из страха потерять рейтинг «PG», а месте с ним детишек и их родителей, битком набитых баксами, они подсчитывают каждую каплю крови, пролитую на экране. Поэтому в этих фильмах без вреда для здоровья бьют морды железными прутами и прыгают с тридцатиметровых обрывов. Окончательно меня убедил сам мальчишка, когда предложил прыгнуть. Это был его фильм.

– То есть, что-то вроде суперсилы? – нахмурилась Яника. – Ты говорил, в инсонах мы не обладаем сверхспособностями.

– Не обладаем, пока инсон сам не наделит нас такими способностями. Бывает редко, но случается. Вот почему так опасно шастать по инсонам детей и идиотов. Никогда не знаешь, чего от них ждать, – Лазарь умолк и победно оглядел друзей. – Ну, а теперь я готов выслушать ваши извинения.

Объяснение казалось безупречным, почти гениальным. Поэтому он совсем не ожидал, что оно не произведёт впечатления на слушателей.

Милое личико Дары скривилось, словно ей под нос подсунули потные кроссовки:

– И всё? Царапины, боевики, и этого достаточно, чтобы рисковать своей жизнью и жизнью Яники?

– Ты забыла пр`енебр`ежительное отношение к малолетним идиотам, – картаво напомнил Лазарь.

Самодовольство перехлёстывало его, делая нечувствительным к оценкам других людей. За безумные поступки необходимо пожурить, отдать дань традиции, и плевать, что это безумие, возможно, спасло чью-то жизнь. Что бы он ни сказал теперь, что бы ни сделал, они всё равно будут обвинять его, независимо от исхода. Что поделать, в фундаментальных установках на жизнь между ними пропасть. Для Лазаря важен результат, для них – адекватность методов, которыми результат будет достигнут. Наверное, это тяжёлое бремя – постоянно заботиться о порядке вещей.

– Идиот здесь ты, – лаконично подвёл черту Сенсор, выходя из комнаты.

– Великовозрастный, – присовокупила Дара, и, красная, как сеньор-помидор, последовала за ним. Пышное каре ворохом одуванчиков покачивалось над плечами в такт шагам.

В комнате остались только Лазарь и Яника.

– Добавь что-нибудь от себя и выметайся, я не обижусь, – обратился к ней Лазарь. – Ты права, тебя действительно мог хватить удар. Этого я в расчёт не брал.

– Расскажи о себе, – вдруг попросила Яника. Она забросила на диван ноги и уже приготовилась слушать.

Сам того не желая, Лазарь оказался втянутым в нежелательный диалог. Да, у неё определённо талант к манипуляциям – просто иногда она об этом забывает.

– Разве я мало рассказывал? – попытался выкрутиться он. – Не поверю, что перед тем, как обратить тебя в свою веру, мы разговаривали только о погоде.

– Не о погоде и ни о чём, – пожала плечами Яника. – Не поверишь, как долго могут общаться два человека, даже не спросив друг у друга имени. Ты уже знаешь обо мне больше, чем я хотела бы, а я о тебе только то, что хотел ты. И хотел ты немного.

И сейчас хочу, с досадой подумал Лазарь, понимая, что эту игру он проиграл. Спорить бесполезно: всё равно не отстанет. Как ни крути, а любая лекция в любом из ВУЗов всегда начинается одинаково – знакомством лектора с аудиторией.

– Что именно тебя интересует? Биография? Особенности характера? Привычки, хобби? Сексуальные предпочтения?

Яника сверкнула пронзительно-васильковыми глазами:

– Начни с биографии. С остальным, думаю, разберусь сама.

– А ты бойкая! – усмехнулся Лазарь. – Ладно, хорошо. Но предупреждаю: при любой попытке залезть мне в душу будет звучать запрещающий звуковой сигнал. Лазить в души – моя прерогатива.

На самом деле это было не так. С того момента, как Яника переступила порог этого дома, лазить в души стало и её прерогативой в такой же степени, как его. Но Лазарь решил, что тот день, когда она начнёт заправлять в его вотчине, пока не вписан ни в один из известных миру календарей.

– Итак, моё ненастоящее имя: Смерсонов Иван Андреевич. Думаю, тебе интересно узнать, как я докатился до жизни такой, так что на детстве золотом задерживаться не будем. Тем более что золота там, как в шоколадной медальке.

Лазарь сделал паузу, пригладил рукой непослушные волосы и заговорил.

6

Они с Сенсом знали друг друга с рождения: выросли на одной улице. Друзья до гроба – так это, кажется, называется. С самого начала они были разные, как альфа и омега. На одной стороне Лазарь – неуживчивый бескомпромиссный бунтарь, на другой Сенс – тихий, спокойный, податливый добряк. Они расходились во всём, начиная с пристрастий в еде, одежде, развлечениях, и заканчивая любимым цветом волос у девушек. И за клубы футбольные они болели разные. Чёрт, да ведь они даже в музыке принадлежали к совершенно противоположным лагерям! Лазарь балдел от хэви-метала, Сенс мог сутками гонять рэп, и даже что-то там сочинял. По тем временам повод, достойный объявления войны.

Возможно, эта полярность и послужила толчком к зарождению будущей дружбы. Они испытывали друг к другу почти научный интерес, как марсианин интересуется землянином, и наоборот. Кто-то скажет, что бескорыстные равноправные отношения между такими разными людьми невозможны. И в девяноста девяти процентах случаев окажется прав. К счастью, им повезло попасть в оставшийся один процент.

Лазарь никогда не рассматривал эту дружбу с корыстной точки зрения (а Сенс и подавно). Ни сознательно, ни подсознательно. Даже когда родители Сенса подарили сыну на семилетие новенький «Аист», Лазарь не просил дать покататься (хотя и видел себя верхом на велосипеде пару раз во сне), пока тот сам не предложил. Причиной всему гипертрофированная гордость, унаследованная Лазарем, по его мнению, от кого-то по материнской линии. Эту чувство было настолько переразвито в нём, что он был слишком горд даже для простой человеческой зависти.

Что касается равноправия, поначалу Лазарь действительно довлел над Сенсом. Потом, по мере взросления, он с удивлением стал замечать, что всё чаще делает совершенно несвойственные для себя вещи. Вещи, которых он делать не хочет, за которые никогда не взялся бы по доброй воле. А ларчик просто открывался: мало-помалу Сенс приноровился к его нелёгкому характеру. Будучи далеко неглупым малым, он научился манипулировать лучшим другом, когда добиться своего иным путём не получалось. Да так ловко научился, что Лазарь и по сей день не всегда отличал, сама пришла в голову мысль, или её туда подкинули.

Всё остальное было вторично. Вкусы, пристрастия, мировоззрение – всё это менялось с течением времени, подстраиваясь то под одного, то по другого. Сначала Сенс распробовал «Металлику», потом Лазарь переключился с ЦСКА на Спартак. В конце концов, Лазарь пришёл к выводу, что в этом, наверное, и состоит главная прелесть таких отношений. Ведь чем дальше ты от человека, тем интереснее идти к нему навстречу.

С самого детства Сенс утопал в любви и ласке. У него была полная и вполне благополучная семья. У Лазаря всё то же самое, но с приставкой «не». О своей матери он знал немного. Знал, что её зовут Мартой, и что она умерла от запущенного рака молочной железы примерно через год после его рождения. Так рассказывал отец, когда был трезв. Когда он был пьян, то есть, со второй половины дня и до утра следующего, он тоже иногда упоминал о матери. И никогда в лестной форме. Порой в пьяном бреду, он звал её, а когда вспоминал, что жены больше нет, почему-то использовал глагол «ушла» вместо «умерла». Что-то вроде: «почему ты ушла от меня, драная сука».

В глубине души Лазарь понимал, что это просто эвфемизм. Но иногда, когда вопли отца перерастали в плач и всхлипывания, ему казалось, что это не так, и мать жива. Что она просто бросила отца, и ушла, пока ещё могла ходить. Говоря точнее, ушла и бросила малолетнего сына наедине с отцом. И чем больше Лазарь думал об этом, тем сильнее надеялся, что «ушла» – простой эвфемизм.