Текст книги "Точка перехода"
Автор книги: Максим Калашников
Соавторы: Сергей Кугушев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 49 страниц)
Еще одним остатком национальных государств станут несуверенные территории. Тут и «неудавшиеся государства» вроде Афганистана или Сомали, и малонаселенные территории вроде нашей Восточной Сибири, и этнические территории типа русского и канадского Севера, которые добровольно перейдут под внешнее управление. Со стороны кого? Либо ООН, либо ТНК, либо частных агентств, включая и «отвязанные государства». (Мы пересказывали работу А.Кустарева «Национальное государство и его наследники» по сайту www.antropotok.ru).
С Кустаревым пересекаются исследователи американского прогнозно-аналитического «Проекта-2020», завершенного в декабре 2004 г. при поддержке разведывательного сообщества США:
«
Глобализация в первую очередь устранит прежний раскол между индустриальным Западом, коммунистическим Востоком и развивающимися неприсоединившимися странами (Третий мир). Новая линия раскола пройдет между теми странами или даже их отдельными частями, которые интегрируются в мировое сообщество, и теми территориями, которые не сделают этого по экономическим, политическим или социальным причинам. Для тех мегаполисов, что станут движущей силой глобализации, связывающие их финансовые каналы и телекоммуникации, возможно, получает не меньшее, если не большее значение, чем государственные границы».
Вот оно, читатель, нерадостное будущее нынешних государств в эпоху перехода к Нейромиру. Их ждут расколы.
Впрочем, мы можем привести еще один отрывок, на этот раз – из известного английского литератора Иена Бэнкса. Хоть он и написал эти строки о вымышленной планете, очень скоро они станут совершенно реальной геополитикой ХХI столетия:
«…Только процентов суши десять на планете Готар покрывали автономные государства. Остальным в техническом смысле была свободная земля: города-государства, всякого рода зоны, торговые и промышленные парки, фермерские союзы, церковные вассалитеты, банковские франчайзы, племенные резервации, арендованные или свободные семейные поместья, …посольские домены, …протектораты групп давления, благотворительные парки, профсоюзные санатории, зоны поочередного владения, каналы, дорожные коридоры, скотопрогоны. Были еще сети анклавов в собственности всемирных сект, территории больниц, школ и колледжей, территории для маневров общественных и частных армий. И было множество спорных земель, обычно заселенных скваттерами. Они формально находились во владении соответствующих судов…» (Иен Бэнкс. «Корпорация-Орден» – Москва, 2001 г., с. 275-278).
Все коротко, ясно и понятно. Позволим себе небольшое отступление. Оно относится не столько к Периоду Перехода, сколько к нынешней российской действительности. Если в начале 1990-х «государственник» считалось бранным словом, то сегодня государственниками стали все без исключения. И правые, и левые, и центристы, и президент, и его оппоненты, и правительство, и кто угодно. Более того, они состязаются: кто же из них самый-самый государственник? При этом делается еще один интересный шаг: государственника приравнивают к патриоту. Соответственно, сволочь-непатриот – это не государственник. Антигосударственник и «внегосударственник» объявлены национальными предателями. Между ними ставится знак равенства!
Кстати, Сергей Кугушев помнит забавную ситуацию. В 1993-м он вместе с другом – умершим недавно Анатолием Афанасьевым, одним из лучших русских журналистов – сделали большой материал «Национальный путь России». И несмотря на то, что Саша был не просто одним из лучших журналистов «Комсомолки», а ее патриархом (вместе с Ярославом Головановым и Виктором Песковым), статью почти месяц не ставили в номер. А причина? Тогдашний главный редактор «Комсомольской правды» решил, что мы слишком часто пишем слова «государственник» и «национальный»…
Такая вот интересная лингвистическая политика творится на наших глазах. Но кто же такой теперь этот «государственник»? Кажется нам, что все, кто клянется в любви и преданности российскому государству, не вполне понимают, что такое «российская государственность» сегодня и, тем более, какая судьба ждет ее завтра. Как всегда, наши штатные идеологи опаздывают и «тормозят» как минимум на полжизни. Они собираются укреплять государство вопреки всем тенденциям, пытаясь превратить его в основу основ русской жизни. Но то, что было замечательно вчера, может оказаться просто вредным, а то и убийственным завтра. Мы еще поговорим о том, для чего нужно государство на переходе в Нейромир и в процессе возрождения русского народа.
Пока же завершим сие отступление следующей мыслью. Зачастую государственниками сегодня становятся те, кто приватизирует государство. Они не за Россию болеют, а за приватизированный ими инструмент, государство со всем его имуществом, исполнительными и законодательными ветвями, судами и карательными органами. Точно так же, как и олигархи, приватизировавшие большие компании, они искренне считают государство. Своим. Государственники хотят сегодня не просто увековечить собственную власть, а прежде всего узаконить свою собственность на государство как на реальный механизм перераспределения денег и имущества. И этот механизм должен установить последний и выгодный приватизаторам государства порядок на территории некогда великой страны.
Есть второе течение будущего в современном социуме. Нынешняя эпоха жесткой турбулентности сумрачна и трудна. Борьба между хаосом и порядком предстоит кровавой. В этой каше неизбежно изменится привычный баланс сил между государственными структурами и закрытыми, а то и тайными обществами. В этом нет ничего удивительного. Такое случается во время каждого периода нестабильности в мировой истории. В эпоху перемен возрастает роль закрытых обществ. Ведь в них сосредотачиваются функции развития. Они в точках перехода перехватывают пальму первенства у государств, уделом которых остается обеспечение повседневного порядка, функционирования.
Судьба человечества и исход битвы Света и Мрака зависят от исхода поединка между Сообществом Тени и закрытыми обществами новых гуманистов, творцов и созидателей. Государства в этой войне все больше станут напоминать темные от времени руины древнеримских городов на картинах итальянских художников. Помните? Поросшие лишайником развалины великанского древнего храма маячат где-то позади, а на переднем плане разворачивается совсем иная жизнь…
Вот второй «мэйнстрим» политики Нейромира. Быть может, главный и определяющий. Этот поток зарождается на наших глазах, ему суждено нарастать с каждым годом, с каждым десятилетием. Мы уверены в том, что Нейромир состоится тогда, когда Сообщество Света пересилит Сообщество Тени, когда Античеловечество перестанет быть оператором психоистории.
Остановимся на третьей тенденции современного мира. Вместе с ослаблением старых государств идет еще один процесс – создания «силы-стоящей-над-государствами». И его четко и даже элегантно описали Майкл Хард и Антонио Негри, в книге «Империя». (Эта книга стала интеллектуальным бестселлером 2003 года).
Что же они узрели? По мнению ученых, сегодня только сумасшедший может отрицать существование глобального рынка.. Рынок же объединяется вокруг… Нет, не Соединенных Штатов или Европы, а того, что они называют «Империей» – нового порождения истории, не знающего национальных границ. Негри и Хард описывают то, что мы называем Античеловечеством.
«…Всемирный рынок объединяется вокруг того, что во все времена представлялось в виде признаков суверенитета: полномочий в военной области, в сфере кредитно-финансовой, информационной, культурной и даже языковой политики. Полномочия в военной области обеспечиваются обладанием одной-единственной властью всем арсеналом вооружений, вплоть до ядерного; полномочия в сфере кредитно-финансовой политики обеспечиваются существованием одной господствующей денежной единицы, которой подчинен весь мир финансов во всем его разнообразии; полномочия в информационно-культурной сфере выражаются через победное шествие единообразной модели культуры и даже (со временем) единого всеобщего языка. Эта конструкция наднациональна, всемирна, тотальна. Мы назвали ее «Империей»…
…Нет более и государства-нации: от него ускользают три существеннейших характерных признака суверенитета – полномочия в области обороны, политики и культуры, каковые поглощаются и заменяются центральной властью Империи. Почему мы называем «Империей»… то, что можно было бы просто рассматривать как американский империализм в эпоху, последовавшую за падением Берлинской стены? На данный вопрос наш ответ ясен: вопреки утверждениям некоторых приверженцев национализма, «Империя» эта не американская…
В «Империи», созданной «коллективным капиталом», участвуют как представители американского капитала, так и их европейские коллеги, а также те, кто сколачивает своё состояние на коррупции в России, наряду с капиталистами арабского мира, Азии или Африки, которые могут позволить себе отправить своих детей учиться в Гарвард и помещать деньги на Уолл-Стрит…» («Антология современного анархизма и левого радикализма» – Москва, «Ультра.Культура», 2003 г., с. 316-317).
Вот и приходит в голову мысль: а не служит ли «Империя» Харда-Негри политическим строем Сообщества Тени, Античеловечества, которое загоняет все цивилизации Земли в новое царство ночи? В сумрак последних дней ?
С одной стороны, это так. Но есть и другая сторона. В реальном мире вместе с ослаблением государства-нации происходит усиление сложноорганизованных сетей и наднациональных институтов. Они направляют все больше и больше процессов в новом мире. Эта сложная организация и есть то позитивное содержание «империи», которое, по всей видимости, перейдет в Нейромир и получит в нем большое развитие. Это – процесс объективный. А вот как сеть будет использована и кто станет ее хозяевами – это, собственно говоря, и есть главный вопрос.
Видите, какие полномочия сегодня обретают межгосударственные организации, как они давят на государства? Еще в 1909 году на планете было около сорока интернациональных межгосударственных организаций и не менее ста восьмидесяти негосударственных международных структур. А на исходе ХХ века эти цифры составили уже 265 и пять с половиной тысяч. В середине ХIХ века собиралось всего три-четыре международных конференции в год. А теперь – более четырех тысяч! И главное даже не в количестве, а в качестве. Наднациональные организации в нынешние дни все чаще берут на себя полномочия, которые мы привыкли относить к прерогативам национальных государств. Можно вычленить пять типов интернациональных структур такого рода: политические, функциональные, экономические, военные и ресурсные.
Первые четыре вида «интернационалов» нам хорошо знакомы. Они сложились в основном после Второй мировой. ООН, НАТО, МВФ… Чему тут удивляться? Картина мира второй половины ХХ века продиктована итогами великой войны. Даже сегодня, несмотря на исчезновение Советского Союза, мир продолжает нести заметные черты 1945 года. Об ООН, ГАТТ-ВТО, Всемирной продовольственной организации (ФАО), Всемирной организации здравоохранении (ВОЗ), ЮНЕСКО (организации ООН по культуре), ЮНИДО (специальной организации ООН по экономическому развитию) знают все. Их создавали по решениям Атлантической хартии 1942 года. Они – итог победы союзников над странами Оси. Затем, в результате борьбы советской и американской систем, к этим «порождениям Второй мировой» добавились другие интернациональные структуры. Военные блоки НАТО, СЕАТО, СЕНТО, АНЗЮС и АНЗЮК, Организация американских государств и другие.
Затем, начиная со второй половины восьмидесятых, расцветают политико-экономические, интеграционистские организации. Скажем, Европейский союз, МЕРКОСУР в Латинской Америке или АСЕАН в Азии. Их конечная цель – создание полноценных политических, экономических, финансовых и управленческих структур, в конце концов призванных заменить национальные государства, вошедшие в состав этих уний. В основе таких процессов – стремление европейцев, латиноамериканцев и азиатов выжить и устоять в международной конкуренции с США, Китаем, а в перспективе – и с исламским миром. Вот они и пытаются решить задачу объединением своих политических, экономических и подспудно – военных систем. Так, чтобы привести их к масштабам, соизмеримым с размахом американской и грядущей китайской мощи.
В ближайшие десятилетия, читатель, стоит ожидать появления наднациональной и транснациональной сети. Привычные нам военно-политические и экономические структуры – это попытки цивилизационных лидеров окрепнуть в условиях ослабления национальных государств, взять под контроль их суверенитет и приспособиться к реалиям изменяющегося мира. Такие союзы действуют через подмену национальных властей союзными. А теперь мы можем ожидать принципиально иного поворота событий! В течение периода перехода к Нейромиру могут появиться наднациональные ресурсные структуры, обладающие (при определенных сценариях развития событий) прямо-таки диктаторскими полномочиями! Будучи порождением неготовности человечества к прохождению Точки бифуркационного перехода, они, по всей видимости, станут ареной борьбы – но не сколько разных цивилизаций, сколько Сообщества Тени и Сил Света. Но это – в оптимистическом варианте. А в пессимистическом, читатель, они превратятся в пространство окончательного господства Минус-цивилизации над покоренным человечеством.
Мы сможем увидеть структуры, взявшие под контроль планетарные запасы нефти и газа, пресной воды или урана. Может быть, их работники получат экстерриториальность и дипломатическую неприкосновенность. Может, они лавинообразно и оперативно сформируют собственные силовые, финансово-экономические, информационные и судебные учреждения, подчиненные только собственному руководству. По сути, то будут новые и, возможно, весьма могущественные метаполитики-суверены первой половины двадцать первого века. Их появление практически неизбежно. Поэтому к их возникновению нужно готовиться. Быть может, исподволь стремиться занять в них максимально прочные позиции. Как? Вступая во все возможные союзы со всеми производительными, творческими и созидательными силами во всех цивилизациях Земли.
В первую очередь, ресурсные наднациональные структуры появятся ради контроля над энергоносителями, запасами сырья для ядерной энергетики, пресной водой, редкоземельными металлами и лесами. В мягком варианте их работа сведется к согласованию национальных программ по использованию, сохранению и – где это возможно – преумножению таких ресурсов. А вот в жестком варианте власть над ресурсами перейдет под контроль новых суверенов – со всеми вытекающими для стран-»сокровищниц ресурсов» вопросами, проблемами и коллизиями. Вы можете представить себе суровое наказание России за нерадивое отношению к Байкалу или карельским лесам? Или флот сверхзвуковых бомбардировщиков с эмблемой «Глобальных защитников воды» на бортах? Зря смеетесь! Это – возможное будущее. Ведь пока описываемый нами процесс находится по большой части в руках Тени. Если за 20-30 лет ситуацию не изменить, то уделом человечества будет либо исчезновение, либо мрачное прозябание под властью шеддим. Поэтому задача состоит в том, чтобы очистить многомерные сети от врага, сделав их основой планетарной инфраструктуры в Нейромире.
Четвертое течение мы называем «бегством от очевидности». Люди привыкли к штампам. Они зачастую направляют мысли ответственных политиков, предопределяют судьбы государств и народов. Особенно это относится к двум штампам, в последние годы заезженным до невозможности: «золотому миллиарду» и «эксплуатации бедного Юга богатым Севером».
Начнем с «золотого миллиарда». Этот миллиард есть не что иное, как арифметическое сложение численности населения США, Западной Европы, Японии и еще кое-каких стран вроде Канады, Австралии, Новой Зеландии, Израиля. Правда, миллиарда в этом случае не получается. От силы – 650-700 миллионов душ выходит. Но даже не в этом соль. Как правило наши «традиционные патриоты», левые и антиглобалисты жесточайшим образом бичуют «золотой миллиард», заявляя: он, гад, жирует за счет бесчеловечной эксплуатации и ограбления других народов планеты. Но как только от общих слов мы перейдем к конкретным фактам, то окажется, что реальность не соответствует старым идеологическим конструкциям. Вся экономика Японии, США и Западной Европы замыкается на саму себя, страны-производители нефти и Китай! В свою очередь, нефтяные страны при нынешнем уровне цен ну никак не относятся к числу пострадавших от жестокой эксплуатации в мировом разделении труда!
Нет, не о грабеже и эксплуатации сегодня речь идет, а о сознательном выборе новых мировых гигантов – Китая, Индии и стран АСЕАН, на чью долю приходится два с половиной миллиарда населения планеты. Выборе своего места в системе глобального контроля. Их правящие элиты решили, что на нынешнем этапе они еще не могут конкурировать с Америкой, Европой и частично – Японией по уровню научно-технического развития и военной мощи. Поэтому они сосредоточились на контроле за ресурсами и финансовыми потоками. Так, многие серьезные западные эксперты делают неожиданные оценки, высказывая их не в открытой прессе, а в частных откровенных беседах. Они считают, что Китай и Япония спасли доллар США от краха в 2002-2003 годах. Обвал валюты США (и, скорее всего, всей мировой валютной системы) не случился не столько из-за усилий самих западников, не столько из-за операций Сообщества Тени, сколько в итоге продуманной и почти незаметной (но весьма эффективной!) политики Китая, Японии и близких к ним стран. Именно они, умело оперируя на мировых рынках капитала, сохранили хоть какую-то стабильность доллара.
Надо заметить, что население стран пресловутого «золотого миллиарда» ждет веселенькое будущее. Как мы покажем в дальнейшем, граждане богатых стран подвергнутся безжалостному расслоению на «конкурентоспособных» и «лишних». В них появятся свои «негры» и «азиаты» – только белые.
К чему мы это? А к тому, что несмотря на всю внешнюю победоносность Соединенных Штатов, цивилизация у порога Большого перехода взыскует новых лидеров. Америка не справляется с ролью глобального гегемона. Новая цивилизация требует новых игроков, новых субъектов действия. Вот – главный итог разрушения мифа о «золотом миллиарде».
А как насчет «эксплуатации Севером Юга»? Если взять глубокий Юг – Африку южнее Сахары, часть Латинской Америки и Азии – то здесь живет около двух миллиардов человек. То есть, почти треть землян. Сегодня надо говорить не об эксплуатации их лидерами мировой гонки цивилизаций, а о выбрасывании из мировой экономики. Они просто никому не нужны. Это относится, скажем, к десяткам стран Черной Африки. Транснациональные корпорации ими не интересуются. В них не видят рынков сбыта компании-производители потребительских товаров. Их продовольствие не востребовано мировым рынком – ибо его и мало, и оно скверно по качеству. Они безнадежны как страны туризма. Они никогда не смогут стать центрами научно-технического развития или «промышленными цехами» планеты. Даже запасы их ресурсов никого не прельщают – и качество низко, а добыча нерентабельна.
Поэтому народам этих стран достается единственный удел: первобытно-натуральное хозяйство, ужасающая нищета, голод и болезни. От Уганды и Танзании в Африке до Бангладеш и Бирмы в Азии, от Эквадора и значительной части Боливии в Южной Америке – и до Туркмении с Таджикистаном беспросветная нужда стала пожизненной судьбой их народов. Все эти два миллиарда человек не имеют доступа к чистой воде. Они только мечтать могут о нормальных жилищных и бытовых условиях. Их существование противоречит всем мыслимым и немыслимым нормам санитарии. Удел этих народов – смерть. Смерть ранняя. А до этого – боль, страдания и лишения. Все мало-мальски пригодные профессионала отсюда продолжат бегство на Запад. (Например, в наши дни половина дипломированных специалистов и врачей, родившихся в Нигерии, работают в США и Европе).
Трагедией для Средней Азии стало крушение Советского Союза. Жизнь узбеков, каракалпаков, туркмен, киргизов и таджиков еще испытывает остатки русского влияния. Покамест живы построенные СССР города, инфраструктура, заводы и промыслы. Но все это приходит в негодность. На смену же не придет ничего – или слишком мало. Обращение населения постсоветской Средней Азии в самый чистый и правоверный ислам тоже не спасет положения: от этого в регионе не прибавится ни воды, ни плодородных земель. Никакие Сауды, Турция, Иран или США не станут кормить десятки миллионов голодных ртов. И только возможное Русское чудо способно дать народам Средней Азии шанс на лучшее будущее. Но об этом – как-нибудь в другой книге. А пока они угодили в планетарную Зону смерти.
Эта ойкумена «лишнего человечества» – огромная бомба с часовым механизмом под всем нынешним миром. В один прекрасный день она сработает. Мы должны сказать тебе правду, читатель: у людей пропащего Юга нет ни одного шанса войти в Нейромир. У них нет ни одной возможности отказаться экономике и метаполитике будущего. Им предстоит вымирать. Весь вопрос – как это произойдет. Может быть, кто-то даже ускорит этот процесс.
Такова безжалостная правда. И не будем, читатель, бежать от очевидности.
А в заключение скажем о пятом тренде-течении – о переходе от монополитической системы к множественности суверенитетов. В самом ближайшем будущем не только территории, но и корпорации, и даже люди окажутся сразу в нескольких системах с разными суверенитетами. Зачастую они будут даже противоречить друг другу. Так, в одном случае Иван Иванов останется гражданином России. В другом – выступит как человек закрытого Русского Братства. В третьей своей ипостаси наш Ваня окажется членом виртуальной общины чань-буддистов даосского уклона. В четвертом окажется бойцом отряда вольных егерей-защитников популяции северных сивучей. В пятом же он станет почетным председателем Общества воспитателей детей с необычными способностями. В одном случае все пять суверенитетов окажут ему помощь. В другом – какие-то из них наложат на него взыскание либо штраф. Возникнут очень сложные, невиданные сегодня проблемы согласования разных суверенитетов для одного и того же человека либо корпорации. Сегодня такое противоречие разрешается просто: государственный контур суверенитета господствует над всеми остальными. Требования и полномочия государства считаются первоочередными, а все остальные права и обязанности – дополнительными. Они вступают в силу лишь после выполнения обязанностей перед государством.
Однако в переходные периоды – а именно такие времена грядут – государства слабеют, а закрытые или тайные общества – усиливаются. Соответственно, преобладание государственного суверенитета над «епархией» закрытого общества становится весьма спорным. Особенно в практическом плане. Кроме того, на силовой арене появятся и другие игроки, и тогда вопрос об иерархии суверенитетов будет все больше запутываться. В связи с этим выскажем гипотезу. Видимо, в ближайшем будущем самыми конкурентными окажутся те государства, которые предусмотрят четкую и весьма ограниченную сферу, где суверенитет государства над личностью окажется основополагающим. В такой системе остальным структурам останется достаточно места. И личность здесь сможет существовать без лишних конфликтов. Такая система множественности суверенитетов сможет существовать на практике.
А вот те государства, что по старинке попытаются контролировать жизнь своих граждан по максимуму, загоняя их в прокрустово ложе жестких ограничений, рискуют вскоре оказаться без самых творческих, пассионарных и деятельных граждан. Без граждан-победителей. Они просто утекут из таких государств, несмотря на все соображения патриотизма. В связи с этим, как ни парадоксально, возможно появление альтернативных государств, развертываемых на других территориях – новой России, новой Франции, новой Америки и других. Где-нибудь на островах Теплых морей, например. Они будут компактными по национально-культурному признаку, а в конституциях своих изначально заложат принцип ограниченного государственного суверенитета и многоконтурность суверенной личности.
Мы попытались хотя бы в общих чертах обрисовать грядущую жизнь в стиле «экшн». Вы никогда не летали на легком самолете в самом сердце бури? Зря. Придется этому учиться…
ГЛАВА 3. ВЫЧИСЛЕНИЕ АПОКАЛИПСИСА
Иоанн Богослов и пастор Мальтус
С истоков человеческой цивилизации самые светлые умы принялись размышлять о прошлом и задумываться о будущем. В дымке наступающих столетий они пытались разглядеть очертания будущего мира и угадать судьбу современных им начинаний. Они всегда искали ответ на главный вопрос: продолжит ли прясться нить судьбы того или иного народа, племени, государства? Удивительно, но, как правило, они видели в грядущем бедствия и катастрофы. Чаще всего их пророчества оказывались неутешительными, а то и трагичными. Оптимистов всегда было куда меньше.
Но сегодня пророчить конец света означает одно: тебя непременно заглушат взрывами хохота и замучат ироническими колкостями. Недалекие популяризаторы науки любят ссылаться на известный случай. В начале ХХ века английские археологи раскопали библиотеку древних шумеров – множество глиняных табличек. Среди многочисленных описаний военных походов и сражений, среди хозяйственных документов, сказаний о всемирном потопе и другой занимательной клинописи исследователи обнаружили предсказание скорой гибели цивилизации. Мол, случится она из-за порчи нравов. Популяризаторы смеются: глядите-ка! Прошло уж пять тысяч лет – а мир до сих пор целехонек. Он не только не погиб, но и процветает. Но мы ответим: мир, конечно, существует, но только без шумеров, без их цивилизации. Она погибла, причем вскоре после того, как была написана та зловещая таблица. И мир шумеров не просто сошел с исторической сцены – его стерли с лица Земли. Для шумеров конец света состоялся!
С такой же пугающей точностью сбывались и последующие пророчества. Так было и с египетскими жрецами, которые точно описали грядущую историческую судьбу Египта. Вспомним о прорицаниях Сивиллы, знаменитой пифии из древнегреческих Дельф. Они как нельзя лучше иллюстрируют закон, проверенный на практике: чем мрачнее прогнозы – тем больше вероятней, что они сбудутся.
И только одно глобальное предсказание пока не сбылось. Это – репортаж о последних часах жизни человечества, картина великой схватки Добра и Зла на полях вечного Израиля. Откровение (или Апокалипсис) написанный на острове Патмос безвестным при жизни, но прославленным посмертно Иоанном, получившим прозвище «Богослов». Этот репортаж написан так ярко и пластично, что воспринимается уже две тысячи лет не как текст, а как зрительный и звуковой ряд, как захватывающий блокбастер. Все последующие предсказания и толкования касались в основном Откровения-Апокалипсиса. И спорили после Иоанна главным образом лишь об одном: когда настанет срок исполнения страшного пророчества, когда придут последние времена.
Но они все не торопились. Конца света ждали в 1000 году от рождества Христова – он не пришел. Ждали в 1666-м – все зря. Не наступил этот финал и в 2000-м году. Уже давно прозрения священников, грезы визионеров и откровения посвященных стали проверять приверженцы строгой науки. Наука решила установить, когда может наступить предсказанный конец света, когда человечество угодит в последнюю западню.
Первым в этом ряду стоит имя знаменитого пастора – Мальтуса. Любой, даже самый необразованный человек, хотя бы раз в жизни слышал это имя. Мальтус проделал путь, обратный дороге своего соотечественника и почти современника, сэра Исаака Ньютона. Тот, начав как великий физик и математик, закончил как глубочайший и проникновенный богослов, как знаменитый толкователь труда Иоанна. Мальтус же, начав с богословия, закончил созданием одного из научных бестселлеров всех времен и народов. Именно он первым в мире заявил, что мир может погибнуть от перенаселения, когда ресурсов планеты не хватит для прокорма людей…
Впрочем, Мальтус никуда не уходил из религии. Напротив, его демографический трактат стал попыткой исчислить сроки Апокалипсиса, подвести под него математическую основу и установить точное время вселенской катастрофы. Он применил самые современные на тот момент математические методы, приложив их к обширному статистическому материалу. Именно в этом и заключается непреходящая ценность его труда.
Он первым попробовал алгеброй проверить божественное откровение. Впечатление, произведенное Мальтусом, оказалось столь глубоким, что почти два с половиной века после него никто не осмелился предпринять столь же дерзновенной попытки.
В итоге своих трудов Мальтус сформулировал принцип: рост человечества идет в геометрической прогрессии, а производство пищи – в прогрессии арифметической. Рост населения ограничивается голодом. Значит, должен наступить момент, когда планета не сможет обеспечить растущее человечество пропитанием – и именно это станет моментом вселенской катастрофы, предсказанной Иоанном Богословом.
«Пределы роста» – шок 1972 года
Лишь в ХХ веке группа ученых решилась повторить работу Мальтуса. На этот раз – во всеоружии последних достижений математики и компьютерного моделирования.
В 1970 году профессор Массачусетского университета Дейв Форрестер разработал модели «Мир-1» и «Мир-2», включив в качестве ключевых параметров население, производство сельскохозяйственной и промышленной продукции, природные ресурсы и загрязнение окружающей среды. Он продемонстрировал членам Римского куба первые машинные прогоны этих моделей. Эксперимент произвел сильное впечатление, и помощнику Форрестера, Деннису Медоузу, поручили продолжение работы. Он возглавил международную группу из семнадцати ученых, в которую вошли его жена, биофизик Юрген Рендерс, инженер Уильям Беренс. Была создана модель «Мир-3». Итоги исследований обнародовали в 1972 году под названием «Пределы роста».
Пятнадцать лет спустя Эдуард Пестель в своей работе «За пределами роста» дал краткое изложение этого доклада, которое мы здесь и приводим.
«Наша мировая модель была построена специально для исследования пяти основных глобальных процессов – быстрой индустриализации, роста численности населения, растущей нехватки продовольствия, истощения запасов невозобновимых ресурсов и деградации природной среды.
Построенная модель, как и любая другая, несовершенна, чрезвычайно упрощена и остается незавершенной. Понимая предварительный характер нашей работы, мы все же сочли возможным опубликовать ее результаты. На наш взгляд, описываемая модель уже разработана достаточно, чтобы принести пользу людям, которые принимают решения. Кроме того, нам кажется, что основные тенденции, проявившиеся в поведении модели, имеют настолько фундаментальные общие черты, что едва ли широкие выводы будут опровергнуты дальнейшими исследованиями. Вот эти выводы: