Текст книги "Запорожская Сечь. Тайный орден Днепра"

Автор книги: Максим Андреев

Соавторы: Антон Мастеров,Александр Андреев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Весной 1689 года стотысячное московское войско под командой князя В. Голицына двинулось на Крым.

У Коломака к Голицыну присоединились полки Мазепы. Войско вновь дошло до Перекопа и, постояв у перешейка, вернулось домой. Некоторые современники писали о том, что будто бы крымские татары подкупили Голицына, который попытался представить свой поход победой над татарами. В Москву приехал и Иван Мазепа со свитой из 300 человек. Именно тогда к власти в Москве пришел Петр I, сваливший Софью и Голицына. После короткого разговора с Петром Ивану Мазепе вернули из конфискованного имущества Голицына деньги, которые гетман заплатил ему за свое избрание, дали пожалования на поместья для старшины. У Петра I и Ивана Мазепы сложилась как бы «дружба», современники писали, что «царь скорее не поверит ангелу, чем Мазепе». Гетман Мазепа вернулся домой с триумфом, с благосклонностью и доверием Петра I.

Мазепа опирался только на старшину, увеличивая народное недовольство. Рядовые казаки и посполитые были раздражены действиями гетмана, не понимали его, время от времени восставали. Во главе оппозиции стояли запорожские казаки и фастовский полковник Семен Палий. Казаки Мазепы и полк Палия участвовали в походах на Очаков и Гади-Керман в 1690 и 1692 годах, на Аккерман в 1691 году.

В 1691 году старший канцелярист Генеральной Войсковой канцелярии Петр Иваненко-Петрик, родственник генерального писаря Василия Кочубея, ушел на Запорожскую Сечь, был выбран войсковым писарем и стал вести агитацию против гетмана, старшины и Москвы. Петрик говорил запорожцам: «Я стою за посполитый народ, за бедных и простых. Богдан Хмельницкий освободил украинский народ из ляшской неволи, а я хочу освободить его из новой неволи – от москалей и своих панов. Я, пан кошевой, ставлю свою голову – прикажите меня на части рассечь, если вся Украина, начиная с самой Полтавы, не поклонится тебе!» Слухи о походе пошли по Украине, посполитые говорили – «когда придет Петрик с Запорожским войском, пристанем к нему, побьем старшину, арендарей и сделаем по-старому, чтобы все были казаками, панов не было». Но запорожцы не поддержали Петрика, не пошли на Мазепу. Петрик отправился в Крым с немногими единомышленниками и 26 мая 1692 года подписал с крымским ханом договор между Крымским ханством и «Удельным Княжеством Киевским, Черниговским и всего войска Запорожского, Городового и Народу Украинского». На основании этого договора между Петриком и Крымом заключался «вечный мир» для взаимных действий против Москвы и Польши.

Петрик писал в одном из своих универсалов в июне 1692 года: «Хватит удивляться, что нашим врагом есть польский король. Когда-то мы ему подчинялись, а с Божией помощью, при Богдане Хмельницком, освободились от его власти и столько навредили польскому государству, что оно до сих пор не может прийти в себя. Не удивительно, что враждует с нами крымский хан – с давних времен боролись мы с крымским государством и до сих пор боремся. Но зато удивительны действия московских царей – не саблями же они нас завоевали, но прадеды наши, ради веры христианской, поддались им по вольной воле. Они перевели наших людей с правого бока Днепра на левый, они защитились нами от всех своих врагов так, что, откуда бы враги ни пришли, жечь будут сначала наши города и села, наших людей брать в полон, а Москва будет сидеть за нами, как за стеной. Но и этого мало Московщине, всех нас хочет превратить в своих невольников и холопов. Сначала забрали в неволю гетмана Многогрешного, потом Самойловича, которые обороняли нас, а теперь хотят ввергнуть нас в вечную неволю. Нынешнему гетману позволили раздавать имения старшине Запорожского войска, а старшина разделила наших братьев между собой, записала их за собой и своими детьми в вечную панщину и только того не делает, что в плуг не запрягает. А Москва потакает старшине во всем, так как знает, что когда наши люди помужичатся, то она завладеет Днепром, Самарою и везде построят крепости, из-за которых нельзя будет и пошевелиться!

Я бросил отца, мать, жену, семью и немало добра, и теперь призываю вас к борьбе за целостность нашей Отчизны и воли. Не для того мы начинали дело, чтоб разрушить собственную Родину, ведь плохи те птицы, что собственное гнездо рушат; плох тот хозяин, что собственное имение рушит. Мы идем на Украину с тем, чтобы освободить наших братьев и себя от разбоя Москвы и ее холуев. Сами вы, разумные люди, подумайте: лучше ли страдать в неволе, быть батраком или хозяином своей земли? И пусть вам, Панове, будет ведомо, что сам гетман, после рады со всеми полковниками, послал ко мне тайного человека сообщить, что, как только мы с ордой дойдем до Самары, – все они откажутся от Москвы и вместе с нами станут сражаться с душителями.

Если вы теперь не встанете за свои вольности, то знайте, что потеряете навсегда и будете вечными московскими невольниками, и никто уже потом не заступится за вас».

В июле 1692 года выступили крымские татары и Петрик в поход на Украину. У Каменного Затона он опять обратился к запорожцам с призывом о совместных действиях. Но кошевой Гусак вновь отказался идти против гетмана. Около 500 запорожцев-добровольцев во главе с Василием Бужским пошли под его знамена – на собственный риск.

У Каменного Затона прошла Черная рада, избравшая Петрика своим гетманом. Калга крымского хана вручил ему гетманские клейноды – булаву, бунчук, знамя.

Мазепа выслал против Петрика четыре казацких полка и один компанейский, а сам с пятью сердюцкими полками стал под Гадячем и рассылал по Украине универсалы против Петрика – «гибельного сына», несущего на Украину новую Руину. Петрик дошел до Маяка, где его встретила армия Мазепы. Татары сразу ушли, грабя округу, а за ними и сам Петрик, которого население не поддержало – никто не хотел союза с убийцами и грабителями, давнишними врагами народа. Выждав, когда в Крыму воцарился новый хан Селим-Гирей, Петрик поехал к нему, показав две настоящие или поддельные грамоты – от Мазепы и генерального писаря Кочубея. Крымский хан дал ему орду, Петрик снова выступил в поход на Украину, у Полтавы был встречен гетманским войском, покинут татарами, опять занявшимися грабежом, и вернулся в Перекоп. Запорожцы не верили в успех Петрика, не хотели действовать в союзе с «басурманами», хорошо их зная, и не поддерживали Петрика.

Петрик писал запорожцам: «Не искушайтесь, братья, что московские цари присылают вам червонцы. Не прижимайтесь к Москве, как судак-рыба к неводу, еще не пойманная, но дергающая за нитки невода, и рыбак ловит ее. Так и вы по доброй воле прислонились к Москве, а она делает с вами то же самое, что перед этим сделала с теми, которых раньше прибрала к своим рукам».

Запорожцы ответили ему: «Ты вдался в мятеж, забыл Бога. Пошел ты в Крым без нашего ведома, без нас и поход делай, а нас не морочь!»

В 1695 году Петрик снова с татарами был в походе на украинской земле и был убит казаком с Правобережья.

В 1695—1696 годах в результате Азовских походов Петра I, в которых активно участвовали украинские казаки, Азов был взят, а в 1700 году было подписано российско-турецкое перемирие, по которому за Москвой остался Азов с северным побережьем Азовского моря. Шестидесятилетний Мазепа был советником Петра I в польских и турецких делах. Войска постоянно проходили по украинским землям. В 1699 году Мазепа писал царю, что за двенадцать лет своей власти он совершил одиннадцать походов, в которых Украина ничего не получила для себя. Мазепу называли «отчимом Украины».

В 1699 году по Карловицкому миру Польша получила обратно Подолию. Стоявший во главе местного казачества полковник Семен Палий не раз обращался к царскому правительству с просьбой о помощи и подданстве. Его поддерживали богуславский полковник Самойло Самусь, корсунский полковник Захар Искра, брацлавский полковник Андрей Абазин. Запорожцы писали: «Как станет Палий гетманом, то сможет управиться со всей начальной старшиной, и будет при нем, как при Хмельницком». Палий для Мазепы, как кандидат в гетманы, был более чем реальной угрозой. Он опирался на рядовых казаков, на крестьян, которых переводил в казаки, на мещан, был тесно связан с православным духовенством и финансово поддерживал его. Коронный гетман Польши Потоцкий предупреждал шляхту, что Палий «пытается идти следами Хмельницкого и зажигает факел хлопской войны».

Палий зажег факел. На Правобережье началось антипольское восстание.

Незадолго перед этим польский сейм вынес решение об уничтожении казачества. Полковникам приказали распустить казаков. Когда чиновники польского гетмана Яблоновского явились в Фастов с приказом, Палий отказался его выполнять: «Я поселился в вольной Украине, и Речи Посполитой нет никакого дела до этого края. Только я, настоящий казак и вождь казацкого народа, имею право командовать тут».

В сентябре 1700 года казаки Палия разгромили пятитысячную польскую армию, попробовавшую осадить Фастов. Палий создавал армию Правобережья, советовался с запорожцами, посылал гонцов на Левобережье. По всему правому берегу Днепра начались крестьянские восстания. Палия полностью поддержал и выбранный, назначенный поляками гетман С. Самусь, Во главе восстания встал С. Палий. Казаки Палия и Самуся двинулись на Белую Церковь, польскую опору на Правобережье. Разбив польский арьергард под Бердичевом, казаки за неделю взяли Белую Церковь, потом Немиров. В это время разгоралась Русско-шведская война. На территорию Польши вошел шведский король Карл XII, преследуя саксонского курфюрста Августа, бывшего и королем Польши, московской союзницы. Петр I дважды вызывал к себе полки Мазепы. Оказать помощь Палию на Правобережье стало невозможным по дипломатическим причинам, хотя к Палию с левого берега Днепра шли казаки-добровольцы. К 1702 году шведы взяли Варшаву и Краков и выдвинули своего кандидата на польский престол – познанского воеводу Станислава Лещинского. Польша разделилась на два лагеря. Поляки отступали под напором шведов – на Правобережье. Положение Палия стало почти критическим. Весной 1704 года пятьдесят тысяч казаков Мазепы перешли на правый берег Днепра. Задача гетмана – воевать против шведов, поставленная Петром, была дополнена самим Мазепой, решившим присоединить Правобережье к Гетманщине. В Белой Церкви держался Палий.

Мазепа быстро занял Киевщину и Волынь и стал в Бердичеве. Гетман-аристократ и полковник-демократ не смогли договориться, и люди Мазепы арестовали Палия, который был выслан в Батурин, оттуда в Москву, и затем в Сибирь. Иван Мазепа окончательно потерял доверие народа, что и привело его к падению в 1709 году. Семен Палий стал героем народных песен и баллад, поэм и романов. Карл XII прогнал Августа из Польши, Мазепа пошел в Галичину. Сам гетман стал кавалером ордена Андрея Первозванного, князем Священной Римской империи, владельцем обширных имений. В рамках реорганизации армии Петр I требовал от казаков биться за интересы России со шведами в Ливонии, Литве, Центральной Польше. Потери казацких полков в боях с лучшей европейской армией доходили до 70%. Правда, Петр I ставил во главе казаков немецких и русских командиров, часто использовавших казаков как пушечное мясо.

К 1706 году Россия осталась без союзников, разбитых шведами. Мазепа получил приказ строить укрепления на Днепре. Москвичи строили новую крепость в Киеве, украинское население нищало, отдавая на нужды войны продукты, фураж, коней, скот. До гетмана дошел слух

о том, что Петр собирается отменить казачество и подарить Украину Меншикову. Казацкие полковники Горленко и Апостол писали Мазепе: «Все мы за душу Хмельницкого Бога молим, за то, чтобы он вызволил Украину из-под польского ярма, а твою душу и кости дети наши проклянут, если ты оставишь казаков в такой неволе».

Украина очутилась между двух огней. При победе Петра I и Августа II Украину делили бы между Польшей и Россией. При победе Карла XII и Лещинского – Украина была бы под Польшей. Весной 1707 года в Жолкове на тайное собрание в доме генерального обозного Ломиковского собралась старшина для поиска выхода из политического тупика. Возникли две концепции: первая – создание Великого княжества Русского в федерации с Речью Посполитой, вторая – союз с Крымским ханством и Турцией для борьбы за независимость Украины. Сам гетман Мазепа решил создать независимое княжество.

Когда Мазепа начал переговоры со шведами и с Лещинским, точно неизвестно. Бывший генеральным писарем при Мазепе Филипп Орлик вспоминал: «Связи эти начались еще в 1705 году, когда Мазепа был с войском в Польше. В 1707 году мысль Мазепы про разрыв с Москвой уже выкристаллизовалась. Семидесятилетний старец, проживший 20 лет на гетманстве, среди богатства и роскоши, которых не знал никто из его предшественников, в уважении и доверии царя, который награждал его титулами и орденами, поклялся передо мной:

«Призываю всемогущего Бога в свидетели и клянусь, что не для почестей, не для богатства или каких-то иных целей, а для всех вас, которые находитесь под моей властью, для жен и детей ваших, для добра Матери нашей, несчастной Украины, для добра всего украинского народа, для умножения его прав и возвращения вольностей хочу я при Божьей помощи так сделать, чтобы вы с женами вашими и край наш родной не погибли ни под москалями, ни под шведами. Если же я это делаю ради каких-нибудь личных целей, то пусть покарает мое тело и душу Бог и Святая Троица».

О. Субтельный писал: «Неудовлетворение, что в итоге толкнуло Мазепу искать другого покровителя, было связано с вопросом защиты Украины. Когда польский союзник Карла XII, Станислав Лещинский, стал угрожать нападением на Украину, Мазепа обратился за помощью к Петру I. Царь, ожидая наступления шведов, ответил: «Я не могу дать и десяти человек, защищайся, как знаешь». Это было для гетмана последней каплей. Петр I нарушил обязательство оборонять Украину от ненавистных поляков, что являлось основой договора 1654 года, и украинский гетман перестал считать себя обязанным соблюдать верность царю».

Очевидно, в 1707 году был подписан украино-шведский договор, о котором в своих воспоминаниях писал П. Орлик: «Украина должна быть независимым государством, Украинским княжеством, Мазепа – пожизненным князем или гетманом. После его смерти должен быть выбран новый правитель; король шведский должен защищать Украину от врагов».

Тогда же Мазепа заключил договор с Лещинским, по которому признавал Мазепу князем Черниговским, вассалом Польши. Гетман вел переговоры с Крымом, Турцией, Молдавией, Валахией. Все переговоры велись в тайне ото всех, даже от старшины.

Доносы на Мазепу в Москву шли часто. Летом 1708 года генеральный судья Кочубей и полтавский полковник Искра написали Петру I о тайных делах гетмана. В вину Мазепе ставилась, в частности, даже песня, сочиненная самим гетманом:

Самопали набивайте,

Острих сабель добувайте,

А за віру хоч умріте

I вольностей бороніте!

Нехай вічна буде слава,

Мы чрез саблю маем права.

Обвинение Мазепы было изложено Кочубеем и Искрой в 26 пунктах и сохранилось в записи московских дьяков:

«1. В 1706 году гетман Мазепа говорил ему, Кочубею, наедине, в Минске, что княгиня Дольская, мать Вишневецких, с согласия близкого родственника его, короля Станислава, обещала доставить ему княжество Черниговское, а войску малороссийскому всякие вольности и выгоды. Сия княгиня находится в великой дружбе с Мазепой; подарила ему богатую кровать и прислала музыкантов, которые доселе у него поживают.

2. Мазепа поносил польского гетмана Огинского за преданность его к царю.

3. Радовался при получении известия о вероломстве короля Августа.

4. Оказал равнодушие, в 1707 году, при объявлении ему Кочубеем о произведенных Синицким опустошениях около Пропойска.

5. По отъезде, мая 11-го, боярина Ивана Алексеевича Мусина-Пушкина из Батурина, говорил Кочубею и Скоропадскому, что и царь известен о поступке Синицкого; в доказательство же своей радости начал пить и подносить им вино, причем пил за здоровье княгини Дольской.

6. Сказывал Кочубею, что король шведский из Саксонии пойдет прямо через Польшу в Москву, где намерен низложить царя и на место его возвесть другого; под Киев же подступит король Лещинский, с польским войском и генерал Рейнишильдт с шведским. Когда же, прибавил Мазепа, ведая сие, я просил у царя вспомогательное войско, он ответствовал мне: довольно у вас войск казацких и московских, находящихся в Киеве; и так, заключил гетман, придется нам соединиться с армией короля Станислава.

7. Кочубей, помолвил дочь свою за Чуйкевича, испрашивал у гетмана соизволения на сей брак, но последний приказывал отсрочить оный, говоря: когда будет за поляками, найдется для твоей дочери лучший жених из польских шляхтичей; ибо хотя по доброй воле полякам мы и не поддадимся, но они наверное нас завоюют. После этого разговора Кочубей согласился со своим сватом Чуйкевичем упредить зло и ускорить брак.

8. Мая 28-го епископ сербский Руфин сказывал Кочубею, что Мазепа слезно жаловался ему на государя за требование с малороссиян для великороссийского войска лошадей.

9. Мая 29-го Мазепа, пригласив дочь Кочубея окрестить с нею одну жидовку, сказал ей за обедом: ой, Москва сильно прибирает в свои когти всю малороссийскую Украину!

10. Сват Кочубея, Чуйкевич, получил сентября 20 от одного вернейшего канцеляриста, Якова Лисицы, из Киева следующее письмо: «Находящийся в Киеве при гетмане ксендз иезуит Зеленский, ректор винницкий, говорил при многих особах в Печерской крепости, что казакам не должно бояться неприятеля, ибо шведы не на них готовятся, а на Москву. Тот же иезуит сказывал в другое время: никто не ведает, где кроется и тлеет огонь, но он скоро вспыхнет».

11. Мазепа, получив октября 8-го письмо из Минска, веселился с миргородским и прилуцким полковниками и другими, при музыке, до позднего вечера, а на другой день отвечал Зеленскому с белоцерковским казаком.

12. Октября 10-го комнатный Дмитро не впустил к гетману полтавского писаря, говоря ему: пан запершись с полковниками, читает Гадячский договор, постановленный поляками с Выговским.

13. Около 10 декабря 1707 года Мазепа потревожен был в Батурине известием о скором прибытии государя и тотчас собрал триста сердюков, которых вместе со своей челядью поставил в строй с заряженными ружьями, под командой полковника Чечеля. Как тогда носились слухи, что государь возьмет его в Москву, то он, конечно, имел намерение обороняться и отстреливаться от Его Величества: ибо на другой день слуги его говорили канцеляристу Андрею, что они прошлую ночь оружейно в готовности находились.

14. Перед праздником Рождества Христова Орлик встретил тайно и проводил Зеленского в гетманский замок, что под селом Бахмачем, откуда сей иезуит езжал по ночам к гетману в загородный его дом.

15. Слышали от гетмана сии слова: что если осмелится кто бы то ни был, из подвластных ему, противиться его предприятию, тот замучен будет до смерти.

16. Мазепа издавна имеет сношения с бусурманами посредством казаков Кондаченки и Быевского, которые многократно посылаемы были от него в Крым и к белгородским татарам.

17. 10 июня 1706 года, Мазепа, выпив у Кочубея лишнюю рюмку, сказал со вздохом, когда пили за его здоровье: что мне за утеха, коли я живу никогда не маючи совершенной надеи своей целости и всегда ожидая, як вол обуха! Потом стал хвалить жене Кочубея гетманов Выговского и Брюховецкого, предпринявших выбиться из воли московской, в чем, – продолжал он, – и успели бы они, если бы, по несчастию, злые люди не перешкодили. Я, подобно им, промышляю о своей цельности и о войсковой вольности, но не вижу в своих единомыслия и ни от кого помощи не имею; сколько ни намекал твоему мужу, он ничего мне не отвечает; да и султан турский запрещает хану соглашаться на мои предложения.

18. Мазепа говорил также некоторым полковникам в Киеве: многие думают, что я желаю иметь своим преемником Войнаровского, но в том ошибаются. Не только предоставляю я сие вольному избранию, даже готов с себя сложить гетманство, ежели вы покажете кого достойнейшего, который мог бы доставить вам свободу: когда же вы на меня сие возлагаете, в таком случае обязаны мне во всем повиноваться и примеру моему следовать. На нынешнего хана тщетно надеяться, зря старался я преклонить его и пашу силестринского на свою сторону; итак треба нам, согласясь с королем Станиславом, зараз приниматься за сабли.

19. Поручение связи с ханом и пашой Мазепа большей частью возлагает на поляков, находящихся у него в услужении.

20. Переселяет многих людей на другую сторону Днепра, в противность указов великого государя, что чинила и мать его, бывшая игуменья.

21. Не только запрещает малороссиянам вступать в супружеские связи и дружиться с великороссиянами, но даже угощать их хлебом и солью.

22. Нимало не радеет об укреплении малороссийских городов, чтобы они не могли обороняться от неприятеля, а напротив, укрепил загородный свой дом Гончаровку.

23. Внушает запорожцам, что государь хочет всех их истребить, стараясь посредством сего вооружить сих казаков против его величества.

24. Когда распространился слух, что запорожцы согласились с татарами напасть на слободские полки, Мазепа сказал: пусть бы, коли они думают, делали сие, а то по-пустому оглашают и только дразнят.

25. Один приближенный к Мазепе, угощая недавно у себя многих особ, по случаю разговора о прежних битвах с татарами сказал: дайте той речи теперь покой, они скоро нам пригодятся.

26. 7 сентября 1707 года львовский мещанин Русенович, в бытность свою в Батурине, сказывал:

1) Что он привез к гетману письма от Синявского, Потоцкого и других польских вельмож и едва не попался москалям на дороге, почему просил Мазепу послать ответные письма с кем-либо другим;

2) Что Синявский поручил ему, Русеновичу, разведать о склонности казаков к полякам и переговорить о том с гетманом, который клялся в преданности своей к стороне короля Станислава».

Петр I, которому Мазепа сильно помог в подавлении восстания Кондратия Булавина, доносу не поверил и выдал Кочубея и Искру Мазепе, который пытал и казнил их. О планах Мазепы знали Орлик, Ломиковский, Горленко, Апостол, Зеленский. Однако так, как Кочубей и Искра, думали многие.

Весной 1708 года шведская армия Карла XII в количестве около 70 ООО воинов двинулась из Литвы на Москву. Армия была разбита на несколько частей. С Карлом XII шло 35 ООО солдат.

Московская армия защищала Новгород и Псков. Карл решил идти через Смоленск или Брянск. Однако 28 сентября шведский корпус генерала Левенгаупта, везший припасы и громадный обоз Карлу, был разбит русскими войсками у Лесной. Карл был отрезан от своей основной базы, почти лишился артиллерии, население уничтожало все, что могло пригодиться шведам. Карл XII решил идти на Москву по Левобережной Украине, однако у Белгорода левобережные казаки отразили шведов. Им помогали несколько дивизий царя Петра во главе с Шереметевым и Репиным. Сконцентрировавшись в районе Белополье – Сумы объединенные войска казаков и Москвы выдавили шведскую армию из Ромен. В Сумах прошел военный совет во главе с Петром I, на котором был выработан план военных действий. Карла XII двинулся к Батурину.

Н. Полонская-Василенко писала: «Вступление шведских войск на территорию Украины было страшным ударом для Мазепы, и он был принужден принять непосредственное участие в событиях. В тот период из 10 украинских полков только три были в Украине – Миргородский, Лубенский и Прилуцкий; Полтавский был еще на Дону, Киевский и Гадячский – на Правобережной Украине для помощи польским союзникам Москвы, а четыре полка – Стародубский, Черниговский, Нежинский, Переяславский – в Беларуси, в распоряжении московских командиров. Оставалось еще 3 компанейских и 4 сердючских полка».

Этот поворот шведов на Украину смешал все планы Мазепы. Петр I вызвал с остальными полками гетмана к себе. Мазепа тянул, сколько мог, сославшись на тяжелую болезнь. Про то, что шведы идут к Батурину как союзники гетмана, знали только несколько старшин. Казаки и крестьяне не принимали шведов и воевали против них, как против захватчиков. 24 октября 1708 года Мазепа с частью генеральной старшины, несколькими полковниками и пятью тысячами казаков вышел из Батурина, в котором оставался десятитысячный гарнизон во главе с полковником Чечелем. 28 октября Мазепа прибыл к Карлу XII, который, очевидно, разочарованный количеством мазепинцев, даже поначалу не принял его и не пошел к Батурину, главной базе и столице Мазепы. В начале ноября Батурин был окружен войсками Меншикова.

Достоверных сведений о соглашении Карла XII и Мазепы не сохранилось. Последующие документы говорят о том, чего хотел Мазепа и старшина:

«Украина по обе стороны Днепра с войском Запорожским и народом Малороссийским должна быть навеки свободной от всякого чужого владения. Швеция и другие союзные государства ни с целью освобождения, ни с целью опеки, ни с какими иными видами не должны претендовать на власть над Украиной и войском Запорожским или на какое-нибудь верховенство, не могут собирать каких-нибудь доходов или податей; не могут захватывать или занимать своими гарнизонами украинских крепостей, какие были бы оружием или договором добыты у Москвы. Должны свято сохранять целостность границ, неприкосновенность свобод, законов, прав и привилегий, чтобы Украина на вечные времена пользовалась свободно своими правами и вольностями безо всякого ущерба».

Сохранилось описание Ивана Мазепы, сделанное Феофаном Прокоповичем: «Мазепа сколько был предан в глубине души своей полякам, столько ненавидел россиян; но никто не мог заметить сего, ибо он всегда оказывал им великое почтение, любовь и доброжелательство. Проницательный ум его наблюдал за поступками людей, взвешивал все их слова и даже старался угадывать сокровенные намерения. Он был до такой степени скрытен и осторожен, что часто казался не понимавшим говоренные при нем двусмысленные речи. Когда же намеревался выведать какую тайну, выдавал себя за человека откровенного и в подобных случаях прибегал обыкновенно к просьбам вина, притворялся пьяным; нападал на хитрых людей, восхвалял чистосердечных и неприметным образом доводил разгоряченных напитками собеседников до желаемой цели.

Намереваясь вновь присоединить к Польше Малую Россию и зная, сколько жители сего края не любили поляков за вводимую ими унию, оказывал он мнимое усердие к православию: созидал каменные церкви, снабжал разные монастыри и храмы богатыми сосудами и утварью. Обманывая набожных малороссиян, отдалял всякое подозрение насчет неверности и со стороны двора притворялся тяжко больным и дряхлым. Доктора не покидали его ни на одну минуту; часто не мог он ни ходить, ни даже стоять от чрезвычайной слабости, лежал на одре, покрытый пластырями, мазями и повязками, и, подобно полумертвому человеку, испускал столь тихие стенания, что едва можно было слышать его голос».

Петр I узнал о переходе Мазепы на сторону шведов в Новгороде-Северском С Петром были А. Меншиков и Б. Шереметев – руководители армии, канцлер В. Головкин, вице-канцлер П. Шафиров, посол России в Польше князь Г. Долгоруков. Вместе с гетманом Мазепой к шведам перешли генеральный обозный Ломиковский, генеральный судья Чуйкевич, генеральный писарь Орлик, генеральные есаулы Гамалея и Максимович, генеральный хорунжий Сулима, генеральный бунчужный Мирович, полковники: миргородский – Апостол, прилуцкий – Горленко, лубенский – Зеленский, корсунский – Кандыба, киевский – Мокиевский, компанейские – Андрияш, Балаган, Кожуховский, полковник сердюцкий Покотило, бунчуковые товарищи, гетманские дворяне, канцеляристы. С гетманом были части Миргородского, Прилуцкого, Лубенского полков, три полка компанейские, один сердюцкий, хоругвь запорожцев – всего около 4000 человек. Это было очень мало – ото всей Украины.

27 октября 1708 года Петр I издал манифест к украинскому народу «об исчезновении Мазепы» и приказал старшине явиться в Глухов на Раду для выборов нового гетмана. В новом манифесте от 28 октября извещалось «об измене Мазепы», о его желании предать Украину полякам. Началась «война манифестов». Мазепа и Карл XII призывали украинцев к себе, говоря, что шведская армия только хочет защитить Украину «от московского ига».

Меншиков получил приказ взять Батурин, в котором хранились запасы продовольствия, вооружения на всю армию шведов и мазепинцев. Гарнизон крепости был такой же, как и корпус Меншикова, и отказался сдаваться, хотя и не все знали о переходе Мазепы к Карлу XII. Меншикову показали тайный проход в крепость, и после кровопролитного боя Батурин был взят и сожжен – со всеми своими военными запасами.

О. Субтельный писал: «Через несколько дней после перехода Мазепы к шведам на гетманскую столицу Батурин напал командующий российскими войсками на Украине князь Меншиков и вырезал всех жителей: 6000 мужчин, женщин и детей. Известие о бойне в Батурине и террор, который начали на Украине российские войска, арестовывая и казня при наименьшем подозрении в симпатиях к Мазепе, сменило планы многих потенциальных союзников гетмана.

Ужасный пример Батурина, жестокость российских войск сеяли страх среди украинцев, одновременно протестанты-шведы вызывали у них настороженность. Поэтому большая часть украинского населения не захотела поддержать Мазепу. Она хотела подождать и увидеть, как будут развиваться события».

События развивались по планам Петра. В новой штаб-квартире Петра I на Слободской Украине, в Лебедине, действовала царская следственная комиссия. Искали союзников Мазепы. Современник писал: «Их находили в домах и отдавали на страшные муки, колесовали, четвертовали, сажали на кол, и уже совсем игрушкой считалась казнь через повешение и отсечение головы». Пытками доводили до того, что люди, не причастные к делу, признавали себя виновными, а потом их казнили». Только в одном Лебедине было уничтожено около тысячи человек.

Н. Полонская-Василенко писала: «Трагедия Батурина была только началом длинного ряда трагедий, перенесенных Украиной. Террор охватил всю страну. Начались следствия и жестокие кары на всех, кто был причастный к делу Мазепы. Ужас распространялся по городам и селам, население которых спешило засвидетельствовать перед московской властью свою лояльность: При-луки, Лубны, Лохвица, сотни Лубенского, Миргородского, Прилуцкого полков. Петр охотно принимал многочисленные доносы. Сторонников Мазепы ждали казни, ссылки, конфискации имущества, которые распространялись и на родственников. А тех, кто писал доносы, награждали чинами, имениями, конфискованными у жертв. Глубокая деморализация охватила Украину, где каждый боялся за свою жизнь, за жизнь родных».