Текст книги "Жнец. Книга одиннадцатая (СИ)"

Автор книги: Макс Дарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19

– Мишань, ну ты как всегда! Постоянно веселье портишь! – негодующе, но так, чтобы никто из посторонних не услышал, воскликнул я. – Вообще-то мне тут главного злодея победить удалось, а ты мне отдохнуть не даёшь, – наигранно надувшись, я передал тело иномирца в руки Зубинина и подмигнул командиру гвардии. Антон Васильевич сходу понял, что от него требуется, и под задумчивым взглядом императора сразу отправился восвояси вместе с ношей в руках.

– Надеюсь, этого пленника доставят прямиком в темницу императорского дворца? – не обратив внимания на мои потешные высказывания, изогнул бровь в вопросе Михаил.

– И я надеюсь, – расплывчато ответил, улыбнувшись. Одного взгляда на меня императору хватило, чтобы понять, что будет совершенно иначе. Тем не менее, решив не доводить государя, что и так был на взводе, до нервного срыва, добавил: – В любом случае вся полученная от иномирца информация, касающаяся Российской империи и ее безопасности, будет до тебя доведена, Миша.

– Хотелось бы верить… – буркнул Романов и ускорил шаг в направлении дворца. – И хватит на людях называть меня по имени, Александр Петрович!

– Как прикажете, Ваше Императорское Величество! – козырнул я и последовал за венценосным, на ходу закидывая в себя горсть Пилюль Восстановления. Необходимо было привести в чувства хотя бы энергетическую систему, чтобы быть готовым в случае экстраординарных ситуаций. Но, поравнявшись с Романовым, все же попросил: – Распорядись подать нам поздний ужин прямиком в зал совещаний, пожалуйста.

Энергия не могла браться из допинга, изготовленного Претом. Пилюли не только давали прилив сил, но и активировали резервы организма. Учитывая тот факт, сколько чудодейственных средств я употребил за вечер, то невооружённым взглядом становилось видно, что мое тело находится в состоянии крайнего истощения. Михаил, кажется, тоже это заметил, поэтому произнес:

– Сделаю, – он твердо кивнул и добавил: – Всем нам не помешает подкрепиться, прежде чем действовать дальше.

* * *

Входил в большой зал совещаний я в одиночку. Михаилу предстояло решить ряд императорских вопросов, которые меня мало касались, поэтому мы разделились. Мне довелось лицезреть лица удивленных министров и довольную Ирэн. Девушка поднялась и, глубоко поклонившись, проговорила:

– Господин, рада вас видеть, – голос ее был наполнен одновременно и тревогой, и облегчением. Полагаю, первое возникло из-за моего измученного внешнего вида, а последнее – из-за того, что сейчас ей не нужно меня представлять, отчего она сможет хоть немного выдохнуть. Всё же Ирэн за последние два дня даже глаз не сомкнула, отрабатывая информацию по министру экономики, которого в зале уже не было.

Улыбнувшись Ирэн, я подошел к ней и занял место Канцлера, которое уступила мне девушка. Под моим изнеможденным последними событиями телом стул даже не хрустнул. Похоже, я невольно похудел на пяток другой килограмм за сегодня.

– Ты хорошо потрудилась, – обратившись к Ирэн, похвалил её я под немыми взглядами министров. – Иди отдыхай. Завтрашний день будет тяжелее сегодняшнего, – мой заместитель с достоинством поклонилась и отправилась на выход из помещения.

Ирэн чуть было не столкнулась со слугами императорского дворца, которые спешно вносили еду в зал для совещаний. От ароматов, исходящих от разнообразных яств, у меня закружилась голова и бурным потоком началась выделяться слюна. Да, проголодался я чересчур сильно. Тело буквально требовало от меня того, чтобы я набросился на еду и с остервенением начал ее поглощать. Однако мне хоть и с трудом, но приходилось себя сдерживать. Чтобы хоть как-нибудь отвлечься, я принялся разглядывать опешивших министров Российской империи. Мой взгляд зацепился за князя Волконского, который сгорал от желания высказать свое мнение насчёт произошедшего и сейчас происходящего.

– Вам есть, что сказать, Иван Геннадьевич? – с усмешкой спросил я, прожигая взглядом министра иностранных дел.

– Знаете, есть! – он вскочил на ноги, задевая своим телом край стола, отчего тарелки на столе жалобно звякнули, заставив меня раздраженно цокнуть языком. – В данный момент происходит какой-то сюр! Зал, предназначенный для проведения тайных советов, превратился в столовую!

– Сюр – это то, что все вы, господа министры, прятались за стенами дворца, когда враг пришел не то, что к порогу, а в наш дом! Словно жалкие суслики, которых не видят, но они есть, – будучи уставшим, я в выражениях не стеснялся. Оглядев собравшихся и с удовольствием отметив отсутствие министров обороны и внутренних дел, я заявил: – Каждый из вас является высокоранговым Одаренным. Одно лишь ваше появление на поле боя могло не только поднять боевой дух наших воинов, но и спасти жизни сотни погибших сегодня людей. Вы же предпочли отсидеться, пока император лично сражался, защищая свой дом.

– Мы отправили Родовые гвардии! – взъерепенился князь Волконский, сжав кулаки.

– Ваши гвардии охраняли Родовые кварталы и предприятия, – припечатал я. – В то время как неодаренный учитель начальных классов держал под контролем толпу таких же неодаренных людей, каким был сам.

В зале совещаний воцарилась гробовая тишина. Пока лица министров искажались под бурным потоком мыслительных процессов, происходящих в их головах, я, отложив оставленные мне Ирэн заметки, в которых обозначалось поведение каждого из высокопоставленных лиц Российской империи, что находились сейчас в одном со мной помещении, принялся утолять свой голод.

Пусть полноценным ужином назвать происходящее было нельзя, так как из блюд были в основном закуски. Однако это не помешало мне размеренно набивать свое брюхо. Еда под воздействием энергии практически сразу же распадалась на питательные вещества, стоило ей попасть в мой желудок. Когда я закинул в рот очередной блинчик, начиненный нежным филе индейки и творожным сыром, входная дверь распахнулась и в нее вошли князь Долгоруков и здоровенный детина, которому чуть было не предстало боком входить в дверной проем. Не известным мне мужчиной, был Оболенский, по совместительству являющийся министром внутренних дел. Лично мы знакомы не были, что князь решил сразу же исправить несмотря на то, что я трапезничал.

– Князь Оболенский Дмитрий Степанович, министр внутренних дел, – подошел он ко мне и протянул руку, которая ещё была покрыта сажей и пылью от участия в минувшем сражении. Мужчина решил, как и я, с поля боя прийти в зал совещаний.

– Граф Новиков Александр Петрович, Канцлер Российской империи, – поднявшись со стула, ответил я на рукопожатие князя, предварительно протерев руки салфеткой. – Присоединитесь?

– С превеликим удовольствием, – широко улыбнулся здоровяк и посмотрел на сидящего рядом главу министерства спорта и физической культуры таким взглядом, что тот сразу отчего-то решил пересесть. – Полагаю, вам, Александр Петрович, мы обязаны тем, что нападение на столицу закончилось, толком не начавшись?

– В первую очередь мы обязаны воинам и Одаренным, вставшим на защиту мирного населения, пока стягивались основные силы, – почувствовав, что основной голод утолён, я протер губы салфеткой и откинулся на резную спинку стула. – Основную лепту в нашу победу внесли именно они, а я лишь внёс определенные коррективы.

– И скольких же иномирцев вам удалось сегодня убить, господин Канцлер? – поинтересовался заметно разгневанный моими замечаниями князь Волконский.

– Ни одного, – спокойно ответил я и все же вкинул в себя тарталетку с грибами.

– И это вы называете достижением, из-за которого вторжение иномирцев в столицу, захлебнулось, Дмитрий Степанович? – с издёвкой поинтересовался министр иностранных дел у своего коллеги, работающего с внутренними дрязгами. Оболенский нахмурился и перестал есть, сложив огромные руки на не менее огромной груди. – А вы, Александр Петрович, вместо того, чтобы сыпать обвинениями в наш адрес, смотрели бы лучше за своими действиями! – он ткнул в меня пальцем.

Я на это дело взирал с улыбкой, а вот князя Оболенского такой расклад не устраивал. Расцепив руки, он уткнулся ими в дубовую столешницу и принялся подниматься, нацепив на физиономию полнейшее пренебрежение, направленное в сторону министра иностранных дел. Вот только сказать он ничего не успел, так как в зал вошли Михаил Романов и Игорь Владимирович Донской. Последний даже успел переодеться и теперь степенно удерживал руки за спиной в своей излюбленной позе.

– Господа, на столицу только что было совершено нападение, а здесь опять творится чёрт-те что, – на ходу бросил венценосный в сторону Волконского и Оболенского. – Александр Петрович, надеюсь голод вы утолить успели, потому как сейчас нам будет не до того, чтобы трапезничать.

– Нижайше благодарю за хлеб, Ваше Императорское Величество, – усмехнулся я.

Михаил кивнул застывшим в дверном проёме слугам, и те принялись стремительно убирать последствия моего позднего ужина, вынося подносы с едой из большого зала совещаний. С небольшой грустью в последний раз посмотрел на недоеденные рулетики, блинчики и тарталетки, уносимые слугами в неизвестном направлении.

– Прежде, чем мы будем решать проблему, висящую Дамокловым мечом над шеей Российской империи, господа, разберитесь с теми претензиями, что у вас возникли друг к другу, – спокойным тоном, что был сродни утреннему морозу, потребовал император. – Иван Геннадьевич, начнём, пожалуй, с вас.

– А что тут разбираться-то? – размашисто вздернул руками князь Волконский, но под требовательным взглядом главы государства закашлялся и всё же пояснил: – Дело в том, что Александр Петрович много на себя берёт, обвиняя нас в бездействии. Хотя сам при этом никак не отметился в отражении атаки иномирцев, – я продолжил улыбаться, пока три князя с трудом скрывали своё недоумение и негодование. Даже Долгоруков, и тот покачивал головой и хмурился. Тем временем Волконский, обведя всех министров широким взмахом руки, продолжил: – Каждый из нас является главой на отведенном ему направлении. И наши смерти вряд ли бы смогли облегчить участь Российской империи.

– Не понимаю, о какой участи вы говорите, Иван Геннадьевич. Нападение на Москву успешно отражено, а вы, исходя из ваших заявлений, не то, что город, а уже государство похоронили, – голос Романова заметно похолодел, а по столу красивым узором разошлась изморозь. – Но это мы обсудим позже. Сейчас разговор идёт о другом. Я не отрицаю, что каждый из вас, – оглядел венценосный всех сидящих за столом людей, даже меня без внимания не оставил, – важен для империи. Именно поэтому на восток никто из вас отправлен не был, за исключением графа Демидова и князей Долгорукова и Оболенского, которые решили поучаствовать в войне по личной инициативе. Тем не менее, когда угроза нависла над столицей, в бой вместе со мной отправились лишь вышеупомянутые князья, а также граф Новиков и князь Донской, которые были официально освобождены от участия в совете, собранном сегодня. Скажу одно: я чертовски вами разочарован, господа.

Слова императора подкреплялись игрой его Дара и безумным отблеском в глазах. Тем не менее, в голосе венценосного скользила боль, но была она не за себя, а за благо огромного государства, растянувшегося на тысячи километров. Сделав недолгую паузу, в течение которой он смочил горло водой, а министры смогли обдумать ранее сказанные им слова, император продолжил:

– Что касается ваших, Иван Геннадьевич, слов об участии Александра Петровича в успешном отражении нападения на столицу, то я, честно признаться, даже не знаю, что вам сказать или с чего начать, – истерично усмехнулся венценосный.

– Вам следовало самому принять участие в сражении. В таком случае, у вас бы никаких претензий к Канцлеру не возникло! – вмешался князь Оболенский, зло выдохнув, а Долгоруков и Донской подтвердили его слова твердыми кивками своих голов. – Александр Петрович, сегодня делом доказал, что занял свой пост по праву!

– Да что вы говорите? – наигранно восхитился Волконский. – Граф лично признался в том, что ему не удалось повергнуть ни одного противника.

– Ну тут вы уже преувеличиваете, Иван Геннадьевич, – наконец вмешался я, продолжая улыбаться. – Я сказал, что никого не убил, а вот одолеть одного иномирца мне всё же удалось.

– Пф! Одного! – для усиления своего негодования Волконский продублировал свои слова жестом указательного пальца.

– Так вот, в чём дело, – развеселился Романов. – Иван Геннадьевич, доведу до вашего сведения, что гвардия Рода Новиковых первой вступила в сражение с иномирцами. По сведениям имперской службы безопасности, именно на счету людей графа наибольшее количество нейтрализованных противников. Помимо этого, благодаря действиям фамильяра Александра Петровича была закрыта большая часть порталов неприятеля. Про то, что графиня Новикова Наталья Петровна с выделенными ей людьми спасла мирного населения больше, чем какой-либо другой спасательный отряд! – Михаил чеканил слова, словно вбивал их в крышку гроба, нависшую над Волконским. – И напоследок, граф Новиков сразился с предводителем иномирцев и одержал над ним сокрушительную победу, при этом сохранив тому жизнь! Вот и думайте, Иван Геннадьевич… – отбарабанив пальцами трель по дубовому столу, Романов откинулся на спинку стула и вперился взглядом в лицо Волконского, который стремительно бледнел.

– Предлагаю, дальнейший совет провести в отсутствии Ивана Геннадьевича, – спрятав улыбку, серьёзно предложил я. – Ему необходимо отдохнуть, да и в борьбе с иномирцами он вряд ли нам поможет. Хотя… В принципе, иной мир можно считать иностранным государством, – слегка склонившись над столом, я пристально вгляделся в глаза министра иностранных дел. – Иван Геннадьевич, станете нашим послом, что будет вести диалог с неприятелем?

– Пожалуй, откажусь от столь замечательной возможности самоубиться, Александр Петрович, – нервно улыбнулся Волконский, резко поднявшись со своего места. – Вы правы, мне следует удалиться и обдумать произошедшее сегодня.

«Или доложить об этом рихту, его иномирному союзнику…» – бегло скользнула у меня мысль.

– Ваше Императорское Величество, Александр Петрович, господа, – степенно со всеми попрощавшись, князь Волконский удалился из зала совещаний под задумчивым взглядом императора.

– Пу-пу-пу, – протер рукой по лицу Долгоруков, ему вторил Оболенский:

– Такого на моем веку ещё не случалось, чтобы член совета покидал его, пока тот не закончился, – лицо князя разгладилось. – А Волконский стал вторым за сегодняшний день.

– Дмитрий Степанович, все бывает в первый раз. В нашем государстве грядут перемены, и нам с вами предстоит сделать все возможное, чтобы они не стали роковыми, – строго заявил император. – Надеюсь, Александр Петрович сегодня продемонстрировал всем вам то, что занял он свой пост не за глаза красивые.

«Глаза у тебя и вправду красивые, – фыркнула Кей, намекая на гетерохромию. – Уверена, он об этом знает.»

В это же время министры нервно заерзали на стульях, наполняя зал их жалобным скрипом. Какими бы прочными они ни были, но выдержать тушу присущую Оболенскому или Долгорукову без скрипа оказались не способны. Император дождался, пока каждый из членов совета согласно кивнёт, и уже хотел было продолжить, как я почувствовал, что в нашу сторону мчится Ирэн. Я поднялся, заставив венценосного осечься, и вперился взглядом во входную дверь, в которую через несколько секунд ворвалась без стука мой заместитель.

– Господин, иномирцы напали не только на столицу, – Ирэн даже не взглянула на возмущённого императора. – Воспользовавшись нашей суматохой, они решили улучшить свои позиции и отхватить еще один большой кусок нашей империи. Мои источники докладывают, что враг вторгся в Якутск!

«Саша, там ведь…» – начала было Кей.

«Мои родители…»

Глава 20

Император сходу заметил мой взгляд, после чего повелительно взмахнул рукой и хлёстко, словно ударил плетью, приказал:

– Все, кто не способен сражаться, вон! – его рука была направлена в сторону выходной двери из большого зала совещаний.

Министры опешили от такого развития событий, и я их понимаю. Должно быть, каждый из них ожидал, что глава государства устроит моему заместителю взбучку, а по факту решил выгнать их, как недостойных. Замешательство высших членов государственного аппарата Российской империи не осталось не замеченным императором, и он, сверкнув безумием и синевой льда в глазах, медленно вымолвил:

– Значит, каждый из вас готов сегодня умереть.

Заявление венценосного послужило ничем иным, как пощёчиной для тех министров, чья область деятельности не была связана с сражениями. Те резко повскакивали со своих мест и глубоко поклонились сначала императору, затем мне. И лишь после этой короткой церемонии стремительным шагом покинули помещение. На своих местах остались, ожидаемо, трое князей, Ирэн и мы с Михаилом.

– Саша, я распоряжусь, чтобы подготовили императорский борт, – стоило последнему небоеспособному министру покинуть зал совещаний, обозначил император. – Он не совсем вместителен, как армейский, но в разы быстрее. Пока его будут подготавливать, сможешь созвать своих лучших людей во дворец. Со своей стороны, я поступлю аналогично, а также отправлюсь в Якутск вместе с тобой.

– Не стоит, Ваше Императорское Величество. Я…

– Не смей отказывать мне отплатить тебе, – перебил меня венценосный, схватив обеими руками за ворот, чему немало удивились оставшиеся князья, а Ирэн начала раскручивать энергию в своём источнике. – Ты много раз спасал членов моей семьи, так позволь же теперь мне помочь тебе!

– Я не собираюсь отказываться от твоей помощи, Михаил, – мягко отвёл руки Романова от своей шеи. – Борт готовить не нужно, мы пройдем в Якутск через портал.

– С ума сошел? – не выдержала Кей, появившись между мной и Михаилом в человеческом обличье и ткнув изящным указательным пальчиком мне в грудь, отчего я почувствовал весьма болезненный тычок. – После сражения с этим старым пердуном ты лишь брюхо набил, Саша! Ты крайне истощён. Тебе удаётся ввести в заблуждение остальных, но меня отнюдь, – похоже, девятихвостая отчего-то доверяла остальным присутствующим в помещении людям, так как выливала на меня всю правду-матку. – Открытие нестабильного портала на такое расстояние убьёт тебя, разрушив источник!

– Откроем стабильный, – улыбнулся я взволнованной демонице, понимая, что некоторым тайнам моего Рода предстоит сегодня перестать быть таковыми.

В это время князья, Ирэн и Михаил стояли молча, жадно вслушиваясь в наши слова. Стоило стабильному порталу быть упомянутым, лица императора и министра обороны вытянулись в изумлении.

– На кой чёрт нам нужен портал в, мать его, Якутск, Саша⁈ У тебя нет в нём своей земли! – Кей изрядно переживала, стараясь склонить меня к принятию предложенного Романовым решения. Но я был непреклонен:

– Нам он, может быть, и не нужен, – продолжал улыбаться я, – а вот империи – вполне. Удобно будет перебрасывать войска для своевременного отражения атак иномирцев на востоке империи, – я перевёл взгляд на Долгорукова, на что тот аж поднялся со стула и выпрямился, чуть было не встав по стойке «смирно». – Сергей Андреевич, вам предстоит в краткие сроки найти в Москве место, в которое не только трудно войти, но и трудно выйти. То же самое следует провернуть и в Якутске.

– Мне нужно пять минут, Александр Петрович, – важно кивнув, Долгоруков выудил свой мобильный телефон и отошёл в один из углов помещения, но всё ещё держа ухо востро.

– Саша, это будет очень долго, – покачала головой кицунэ, а её девять хвостов продублировали это движение. – Во-первых, мне нужно будет добраться до Якутска в одиночку, затем установить промежуточные якоря. С первым наша связь теперь позволит справиться быстро, а вот на второе необходимо время. Много времени. Быстрее будет добраться на императорском борту, надеясь, что с «ними» ничего к этому моменту не случится. Разве что…

– Мы использует черные якорь-сферы, – Кей вытаращилась на меня, словно не веря моим словам. – Ты должна помнить, кого нам предстоит спасти в первую очередь.

Цельные конструкты, добытые нами в Рифте, где обитал Грозовой Левиафан, хранились в моем Родовом кольце-хранилище. Забрать я их решил сразу после того, как Кей решилась на эксперимент, истечением которого стала открывшаяся в подвале моего имения аномалия. Это демоница использовала рядовые якорь-сферы, а вот что могло произойти, используй она самые «козырные», оставалось лишь гадать.

Немедля я выудил конструкты из кольца и протянул их демонице. Оболенский и Романов не удержались от восторженного возгласа, а Донской лишь хмыкнул и кивнул своим догадкам. Изумлению министра внутренних дел и императора было объяснение: во-первых, они только что стали свидетелями подтверждения, что Рифты с чёрными сферами существуют, а во-вторых, они видели цельный конструкт вне аномалии.

Кей приняла якоря и кивнула, после чего с хлопком исчезла, направившись своим ходом в Якутск. Я же, в свою очередь, повернулся к оставшимся в одном со мной помещении людям, которых распирало от возникающих в их головах вопросов.

– Для начала хочу поблагодарить вас за то, что вы остались, – я обозначил поклон, который князья и император восприняли с достоинством. – А также обозначить то, что увиденное и услышанное вами является большой тайной моего Рода. Ничего из этого не должно покинуть большой зал совещаний, как и императорский дворец.

– Клянусь жизнью! – первым отреагировал князь Донской, чем вызвал чрезвычайное удивление своих товарищей по цеху.

Тем не менее, они были не столь категоричны, как Игорь Владимирович, и ограничились клятвой Даром. Остался лишь Романов, на которого я перевёл требовательный взгляд. Было видно, что он желает возмутиться тем, что я требую клятву с него, с императора, однако Михаил понял, что сейчас не до шуток и так же, как остальные, поклялся Даром.

– Вот и отлично, – кивнул я, потерев ладони, после чего перевёл свое внимание к Ирэн и спросил: – Как ты узнала о нападении?

– Невольно подслушав ваш откровенный разговор с Его Императорским Величеством, я взяла на себя смелость отправить в Якутск пару сотрудников Тайной Канцелярии, чтобы они приглядели за… – девушка скосила свой взгляд на трёх князей.

– Моими родными, – помог я Ирэн.

– Верно, – кивнула мой заместитель. – Для надёжности отправила вслед за сотрудниками парочку своих девочек, чтобы они, в свою очередь, приглядели уже за ними. Вот и сложилось так, что и сотрудники, и девочки мне первой сообщили о внезапном нападении на город, а я сообщила Зубинину и сразу к вам, господин, – пожала плечами Ирэн, сделав это так, что у Оболенского чуть было глаза на лоб не полезли от изящности. – Сейчас наши люди стараются обеспечить безопасность для ваших родных. А гвардия подбирается к императорскому дворцу, чтобы получить дальнейшие указания.

– Я нашёл место, – вернулся к столу Долгоруков, которому пришлось давать клятву, находясь «на телефоне». – Одна из тюрем будет идеальным вариантом для входа. Выходным же станет воинская часть имперской армии в Якутске. Все предупреждены, всё подготовлено.

– Это всё чудесно, – кивнул Романов. – Саша, может, пока мы ждём возвращения твоего фамильяра, ты поведаешь нам то, как тебе удалось добыть целые якорь-сферы, закрыв при этом Рифт, а также то, каким образом вы собираетесь открыть стабильный портал?

– К сожалению, не могу, – пожав плечами, я виновато развел руками. – И первое, и второе – заслуги моего фамильяра. И я сомневаюсь, что Кей станет делиться с кем бы то ни было своими секретами.

– И зачем клялись-то? – вздохнул Оболенский. – Никаких подробностей не узнали…

– Подробности не важны, – отмахнулся я. – Главное, что я смогу спасти родных мне людей, а вы, господа, покажете жителям империи, что больше ни клочка нашей земли не достанется выродкам из иного мира!

* * *

Российская империя, Якутск

Евгения Новикова возвращалась домой со школьных дополнительных занятий. Она уже привыкла приходить домой очень поздно, ведь школа находилась на другом конце города, а дополнительные занятия никак нельзя пропускать.

«Это мой шанс в успешное будущее», – не своим тоном цитировала в своей голове девочка.

Вот и приходилось юной Новиковой возвращаться домой, когда уже стемнело. Весь путь она находилась в смешанных чувствах. После того, как ее однофамилец стал Канцлером Российской империи, большинство ее одноклассников считает своим долгом постоянно подтрунивать над девочкой. Ещё бы, белый цвет волос как бы намекал на некое родство. Вот и называли Евгению «брошенной сестрёнкой».

«Хоть Игорю не достаётся так же, как мне», – думала на ходу девочка о своём младшем брате, который ходит в школу начальных классов.

Главное, что никто из одноклассников Евгении не понимает, насколько она и Канцлер похожи на самом деле. Совсем недавно у девочки пробудился Дар. Само пробуждение девушке удалось скрыть ото всех, даже от ее родителей. Тем не менее, Евгения то и дело игралась с тенями, попадавшимися ей на пути.

Девочка сама не понимала, по какой причине ей не следовало никому рассказывать о своём Даре, однако в этот раз она решила довериться своему чутью.

«Да и эти странные взгляды матери и отца, когда на экране телевизора появляется лицо графа-однофамильца, – на ходу раздумывала Евгения. – Столько боли, печали и тоски отражается на лицах родителей, которые моментально сменяются неизмеримой гордостью.»

Эти мысли преследовали девочку уже не первый день. В первый раз они посетили голову Евгении, когда она почувствовала, что может управлять тенями, заставляя их плясать в весьма причудливом танце. Девочка тогда даже втихую утянула мамины свечи, после чего зажигала их ночью в своей комнате, чтобы тени двигались самостоятельно, а она направляла их движения. А потом Евгения увидела информацию о герое Российской империи, спасшем много людей от гнусного графа Миссурийского и его иномирных соратников. Она узнала, что он способен управлять тенями и молнией. Лицо отдаленно напоминало одновременно и мамино, и папино, а волосы и вовсе были того же цвета, что присущи их семье. Только глаза были странные: двух разных цветов, которые, по удачному стечению обстоятельств, также имелись в семействе Новиковых. У матери были голубые, а у отца зелёные. Самой Евгении посчастливилось стать обладательницей двух небесно-голубых очей.

«Слишком много совпадений, – покачала головой девочка, подходя к своему дому, который находился на отшибе Якутска. – Я, конечно, понимаю, что многим хотелось бы иметь Канцлера в родственниках, но здесь, так сказать, сходства на лицо. Решено! Сегодня же устрою допрос матери с отцом!»

С этими мыслями девочка взлетела по покосившейся лестнице крыльца старого одноэтажного дома. Открыв входную дверь своим ключом, девочка юркнула внутрь и, снимая сапоги, прокричала:

– Я дома!

– Иди ужинать, доча! – донеслось с кухни теплым, наполненным заботы голосом.

Умыв руки и лицо, девочка влетела на кухню, с которой доносились головокружительные ароматы, исходящие от стряпни её матери. Сама женщина сидела уже за накрытым столом и, подложив руку под голову, ждала своё чадо. Некогда обворожительная красавица, сейчас взирала на свою дочь потускневшими глазами, рядом с которыми проступили морщины. Ей уже за пятьдесят, что также надвигало её дочь на некоторые мысли.

– Мам, а где папа? – садясь за стол, поинтересовалась девочка.

– Спит уже, – улыбнулась женщина, поправив прядь волос, выбившуюся из прически её дочери. – Ты же знаешь, ему рано вставать завтра, чтобы идти на работу, – эти слова, слетевшие из её уст, были наполнены печалью. – Ты хотела что-то обсудить с отцом?

– Не только с ним, но и с тобой, – несмотря на голод, девочка ковыряла вилкой в тарелке, находясь не в силах притронуться к пище.

– О чём же? – внезапно взволновалась женщина.

Евгения смотрела на свою мать и молчала. Она не могла решить, расспрашивать её, когда они наедине, или всё же дождаться момента, когда им удастся оказаться вместе с отцом. Однако любопытство победило, и девочка, медленно моргнув и отложив вилку, серьезно спросила:

– Мам, а кем нам приходится новый Канцлер Российской империи?

От вопроса, последовавшего от её дочери, лицо женщины исказилось. Шок, неверие, злость и обречённость – эти эмоции менялись между собой, пока не застыли в безразличии.

– Никем, – постаралась ровно произнести женщина, однако в конце ее голос всё же предательски дрогнул. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что у нас одна фамилия, мама, а также мы очень сильно похожи внешне, – видя скепсис на лице своей матери, Евгения добавила неожиданно для самой себя: – И внутренне.

– Что, прости? – голос матери скользнул сталью, после чего треснул хриплым кашлем.

Евгения понимала, что обратного пути уже нет, и вместо того, чтобы что-то говорить, показала танцующего теневого человечка на своей ладони. Лицо матери исказилось в ужасе. Она мгновенно попыталась спрятать своими руками проявление Дара своей дочери. Несмотря на боль в ладонях от соприкосновения с энергией, она тревожно спросила у своей дочери:

– Ты кому-нибудь говорила о том, что ты Одаренная? – в этом вопросе было столько тревоги, что Евгении в моменте стало очень совестно, отчего она призналась:

– Нет, – она быстро закачала головой, гася свой Дар, чтобы тем самым перестать калечить ладони неодаренной матери.

– И не говори! Даже отцу, – женщина поднялась и начала мерить кухню шагами. – Как такое возможно? Все наши дети пробуждают Дар, когда ни я, ни Петя не являемся Одаренными. Как⁈

– Кровь не водица, – не своим голосом проговорила Евгения, после чего прикрыла рот ладонями и испуганно посмотрела на свою мать.

Послышались шаги. На кухню вошел высокий немолодой мужчина с белой шевелюрой, что сейчас была растрепана в разные стороны.

– Дорогие мои, вы чего здесь шумите, на ночь глядя? – его голос не был угрожающим, наоборот, в нём чувствовалась искренняя забота. – Лиза, что случилось, милая? На тебе лица нет! – глава семейства подскочил к своей жене и заключил ту в объятия. Прижимая её к груди, он поглаживал женщину по голове, стараясь успокоить её тревогу. – Что вы обсуждали, дочь?

Девочка взглянула на своего отца исподлобья и раздумывала отвечать ли на вопрос или последовать приказу матери, сохранив молчание. Выбрать Евгения не смогла, так как во входную дверь настойчиво постучали.

– Кто это? Да ещё и так поздно… – отстранив от себя жену, Пётр направился в небольшую прихожую. – Женя, сколько раз тебе повторять, что нельзя бросать обувь где попало! – спрятав школьные туфли своей дочери в шкаф, мужчина подошёл к двери и громко спросил: – Кто там?