Текст книги "Мумия"
Автор книги: Макс Аллан Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 14 «Несущий смерть»
Пальцы О'Коннелла ощупывали кладку стены в той нише, где только что на постаменте стояла Эвелин.
Светя напарнику факелом, Джонатан спросил:
– Ну? Ты что-нибудь обнаружил?
– Ничего. Но клянусь, тут есть или потайная дверь или какая-нибудь ловушка, или...
Откуда-то до них донесся крик, но кричала не женщина. Голос принадлежал мужчине, вернее, нескольким мужчинам, и крики, накладываясь один на другой, доносились сверху лестницы. О'Коннелл недоуменно посмотрел на Джонатана, приготовил свой штуцер и спрыгнул с постамента. Не раздумывая, он принялся взбираться по ступенькам, как вдруг из темноты перед ним внезапно возникли Хендерсон и Дэниэлс, а за ними наемные рабочие. Все они, включая крутых американцев, перепуганным стадом неслись вниз по лестнице. Спотыкаясь, перепрыгивая сразу через две ступеньки, они орали, но щадя легких.
– Прочь с дороги! – заорал на Рика и Джонатана Хендерсон. – Бегите! Спасайте свои жизни, несчастные сукины дети!
Бегущую толпу неотступно преследовал шуршащий звук гнавшихся за ней скарабеев. Они уже лавиной выплеснулись из прохода и стремительно стекали вниз по лестнице.
Джонатан без долгих раздумий присоединился к спасающимся кладоискателям. Одни из арабов споткнулся и упал у подножья лестницы. О'Коннелл повернулся было, чтобы помочь упавшему, но скарабеи уже покрыли несчастного сплошной массой. Металлический скрежет, похожий на потустороннюю музыку, усилился и стал почти оглушающим. Раздалось лишь несколько коротких воплей, а несчастный был обглодан почти наполовину. Через несколько секунд его белый скелет являл поразительный контраст с черной шевелящейся массой.
О'Коннелл со всей прытью бросился за убегающими. Те неслись по лабиринту, разделяясь на мелкие группки и исчезая и темноте разных туннелей. Они пытались максимально использовать те минуты, которые жуки, пожирая упавшего араба, предоставили им.
* * *
Когда несколько секунд назад Эвелин всем телом оперлась о стену в нише, та, оказавшись потайной дверью на шарнирах, повернулась, подтолкнула девушку в спину, и та, потеряв равновесие, упала на песок, а дверь за ней вернулась в прежней положение. Эвелин оказалась в смежном зале и в полной темноте.
– Джонатан! – крикнула она. – Мистер О'Коннелл!... Рик!
Но ей никто не ответил. Вытряхнув песок из волос, Эвелин поднялась на ноги и принялась методично ощупывать стену. Она понемногу продвигалась вперед и ждала, пока глаза привыкнут к темноте. По кранной мере, ее радовало, что здесь не было ни скарабеев, ни саранчи, ни лягушек...
Повернув за угол, девушка оказалась в соседнем зале. Сквозь длинную трещину в потолке в него проникал лунный свет. Видимо, это была часть той самой расщелины, которая позволила ей и ее спутникам попасть в этот подземный мир. Она искренне обрадовалась, когда увидела одного из американцев, кажется, Бернса. Тот стоял спиной к ней и, задрав голову, смотрел на потолок.
– Слава Богу! – начала Эвелин, подходя к нему. – А то я уже начала волноваться…
Приблизившись вплотную к американцу, девушка вдруг услышала всхлипывания и стоны.
Дотронувшись до его плеча, она спросила:
– С вами все в порядке?
Бернс, пошатываясь, повернулся к ней. На Эвелин взирали пустые окровавленные глазницы. Из них, словно слезы, по искаженному мукой лицу текли алые струйки.
Эвелин поступила так, как любая воспитанная и уважающая себя англичанка на ее место: она пронзительно заорала.
Продолжая стонать, Бернс рухнул на колени возле ног девушки, словно собирался молиться на нее. Оторопевшая Эвелин отступила. Ее крик сменился нервной икотой. Она сделала еще шаг назад и вдруг наткнулась на что-то или на кого-то, находившегося за ее спиной.
Эвелин резко повернулась и уставилась в частично забинтованное истлевшей тканью, покрытое слизью лицо ожившей мумии. Та в свою очередь взирала на девушку только что добытыми и вставленными и череп глазами.
Мумия прищурилась (глаза Бернса не обладали идеальной зоркостью) и протянула вперед полуразложившуюся руку.
– Анк-су-намун? – прозвучал в полумраке низкий голос.
Вместо ответа Эвелин исторгла еще один леденящий душу вопль и отшатнулась, врезавшись спиной в стену. Мумия сделала по направлению к девушке несколько неуверенных шагов. На покрытый песком пол падали клочки ее гниющей плоти. Бинты, покрывавшие тело, начали расползаться, и с них падали тяжелые капли зловонной слизи.
Мумия приближалась к девушке – оживший ночной кошмар в неверном лунном свете. Эвелин медленно пятилась вдоль стены, почти парализованная ужасом. За чудовищным пришельцем с того света она видела стоящего на коленях Бернса. Девушка тщетно взывала к нему о помощи, а тот все ниже пригибался к земле, словно кланялся мумии.
– Прошу тебя! Пожалуйста! – отчаянно кричала Эвелин. Мумия продолжала надвигаться на нее.
Бернс запрокинул безглазое лицо, словно собираясь ответить девушке, но смог пробурчать лишь что-то нечленораздельное. Рот его переполняла кровавая пена, а язык был вырван!
До Эвелин дошел весь ужас случившегося. Она по-прежнему отступала, цепляясь за стену, а мумия шла следом, распахнув объятия. Сквозь обрывки полуистлевшей ткани девушка могла видеть ее лицо, отражавшее переживаемые эмоции.
– Кадиш фарос Анк-су-намун! – воскликнула мумия, и Эвелин увидела, как за осклизлыми остатками губ и гнилыми зубами шевелится настоящий живой язык. Язык, еще совсем недавно принадлежавший Бернсу.
Едва живая от страха, чувствуя, как по ее спине струится холодный пот, девушка собрала оставшиеся силы, повернулась спиной к древнему кошмару и ударилась в бегство. Но не успела Эвелин сделать и пяти шагов, как до нее дошло, что она находится у входа в туннель.
Она облегченно вздохнула, повернулась и тут же снова в кого-то врезалась и от неожиданности оглушительно завизжала.
– Эй, нельзя ли потише? – раздался над ее ухом голос О'Коннелла. Он взял Эвелин за руку и повел назад, в освещаемый луной зал. – Где тебя носило? Сейчас не время заниматься изысканиями. Лучше побыстрее уходить отсюда. Мы уже...
И только оторвав взгляд от бледного лица девушки. Рик увидел возвышавшуюся в полумраке человеческую фигуру. Внезапно до О'Коннелла дошло, что к ним приближается полусгнивший труп в грязных бинтах, почти не скрывавших разлагающуюся плоть и кости. Глаза мумии ярко сверкали в полумраке.
– Господи! – оторопел Рик. Он обнял Эвелин, а потом закрыл ее своим телом.
Казалось, что поступок О'Коннелла вызвал у мумии раздражение и гнев. Это ясно читалось по ее отвратительному лицу. Оживший труп уже готовился напасть на дерзкого, как вдруг из лабиринта появилось подкрепление. Правда, подкрепление невольное, но все же своевременное. И зал ворвались Джонатан, Хендерсон и Дэниэлс. Они выскочили из тоннеля позади мумии и сразу увидели в лунном свете ее громоздкую, как башня, фигуру.
При виде такого сногсшибательного зрелища все трое застыли на месте. Если кто-то из них и хотел что-нибудь произнести, то слова застряли в мгновенно пересохших глотках. Перед ними наполовину завернутое в грязные бинты стояло ожившее возмездие за их алчную тягу к сокровищам. Пока что мумия просто переминалась с ноги на ногу, но и это само по себе выглядело устрашающе.
Своими вновь обретенными глазами мумия осмотрела зал и уперлась презрительным и гневным взглядом в осквернителей могил. Ужасный монстр словно оценивал каждого из новоприбывших и раздумывал, с кого начать...
Его пронзительный взгляд вернулся к О'Коннеллу, до сих пор закрывавшему Эвелин своим телом. Тот, Чье Имя Не Называется, вдруг расцепил свои почти лишенные тканей челюсти и распахнул их до невероятных размеров. Так змея разевает пасть, чтобы проглотить особенно крупную добычу. В следующий миг под каменными сводами прозвучал громкий первобытный рев, способный поднять и мертвого. Впрочем, мертвый давно поднялся сам и стоял перед ними.
Этот кошмарный рев породил ответные крики. Вопили все – не только слабая молодая женщина, но и храбрые искатели сокровищ, не исключая О'Коннелла. Правда, Рик тут же взял себя в руки и сделал вид, что просто передразнивает обнаглевшую мумию. В подтверждение своих намерений он вскинул штуцер и выстрелил. Грохот в замкнутом пространстве раздался такой, что у всех присутствующих чуть не лопнули барабанные перепонки.
Однако выстрел нанес ущерб и чудовищу. Мумию, словно тряпичную куклу, отбросило к дальней стене, и она упала там кучей гниющей плоти, выпирающих костей и грязных бинтов. Пуля разворотила грудную клетку, явив на всеобщее обозрение остатки давно протухших внутренностей и разбрызгав вокруг зловонную слизь.
Правда, никому из кладоискателей не пришло в голову озаботиться здоровьем мумии и проверить у нее наличие пульса. Не долго думая, О'Коннелл схватил девушку за руку и увлек в темноту ближайшего туннеля. Остальные тоже поспешили за ними.
Факел О'Коннелла освещал дорогу. Вскоре вся группа очутилась в зале для бальзамирования. Там, оставленная первой экспедицией мисс Карнахэн, еще свисала из расщелины веревка. Один за другим, все торопливо выбрались наверх. Несколько минут они просто стояли в лунном свете, с жадностью вдыхая холодный чистый воздух. Саранчи вокруг уже не было, и никто не обращал внимания на свирепствующий ветер, швыряющий в них пригоршни песка. Лагерный костер давно потух, и через некоторое время все начали поеживаться от холода. Под сенью статуи Анубиса жалкие, оборванные, потерявшие остатки духа, люди жались друг к другу.
Неожиданно из темноты и летящего песка выступили несколько пеших воинов-медджаев с винтовками наперевес. Оружие О'Коннелла было разряжено, а крутые янки, не думая о сопротивлении, уже поднимали руки кверху. Доктор Чемберлен, по-прежнему прижимавший к груди Книгу Мертвых, уже плелся за одним из воинов на аркане.
Вперед выступил их предводитель с удлиненным, треугольной формы лицом. Порывы ветра трепали его черные одежды. Так ребенок тянет за подол свою мать, стараясь обратить на себя внимание.
– Кто это сделал? Кто читал текст Книги Мертвых? Кто произносил вслух священные заклинания? – требовательно спросил он.
Эвелин шагнула вперед и вздернула подбородок:
– Это сделала я, Эвелин Карнахэн.
– Карнахэн, – повторил предводитель медджаев, как будто хотел проверить, как звучит это слово на слух, и нашел его неприятным. – Я слышал кое-что о вашем отце...
– Мой отец был великим человеком.
– Ваш отец был великим глупцом. А его дочь оказалась еще глупей того человека, который выпустил в мир проклятье Тутанхамона.
О'Коннелл приблизился к Эвелин:
– А ты сам-то кто такой? – в свою очередь потребовал он ответа.
– Меня зовут Ардет-бей. – Оценивая О'Коннелла, предводитель медджаев прищурил глаза. – А под каким именем известны вы?
– О'Коннелл.
– Вы являетесь их предводителем?
Эвелин хотела раскрыть рот, чтобы ответить, но Ричард предусмотрительно тронул ее за руку и твердо произнес:
– Да.
Ардет-бей трагично вздохнул:
– Я же велел вам уезжать и предупреждал, что в противном случае вы умрете. Вы отказались. Но сейчас из-за вас умрем мы все, и не только мы, но и многие другие люди. Вы выпустили на свободу зло, которое нам удавалось удерживать в заточении более чем три тысячелетия.
– Ну, может быть, вы действительно правы, и мы выпустили его, – кивнул О'Коннелл, поглядывая на расщелину. – Но мы же и остановили его. Я разделался с ним при помощи вот этого.
И он продемонстрировал свой штуцер.
Улыбка Ардет-бея была искажена болью и походила на открывшуюся на лице рану.
– Никакое оружие смертных не может причинить вреда этому созданию. Оно не принадлежит нашему миру.
В это время два медджая привели откуда-то измученного Бернса, поддерживая его с обеих сторон. Несчастный американец, чуть не теряя сознания, весь перепачканный кровью, смотрел куда-то вдаль пустыми глазницами.
Возмущенные увиденным и перепуганные одновременно, Хендерсон и Дэниэлс рванулись к своему искалеченному товарищу.
– Что вы, ублюдки, сделали с ним? – потребовал ответа Хендерсон.
– Проклятые дикари! – в отчаянии сплюнул Дэниэлс и рванулся вперед.
Ардет-бей, со свойственной ему жесткостью, оттолкнул Дэниэлса, да так, что тот упал на песок, сильно задев раненую руку, и взвыл от боли. Хендерсон хотел было вступиться за товарища, но один из медджаев приставил к его голове винтовку, и американец замер на месте.
– Глупцы! Мы только помогли ему, – прорычал Ардет-бей. – Мы спасли его, прежде чем существо, которое вы освободили, смогло закончить то, что уже начало делать. Вашему другу повезло – он потерял только глаза и язык.
Хендерсон подошел к Дэниэлсу и помог ему подняться на ноги. Эвелин держалась рядом с О'Коннеллом, но больше уже не ощущала гордости за себя и свою экспедицию.
Словно нанося удар невидимым мечом, Ардет-бей взмахнул рукой в сторону группы неверных и приказал:
– Теперь уезжайте отсюда! Все! И как можно быстрей, прежде чем Тот, Чье Имя Не Называется, не разделался с вами.
– Ах, вот оно что! – подал голос Джонатан. – Значит, вы не собираетесь нас убивать?
Эвелин бросила на брата сердитый взгляд.
– Сейчас это уже не поможет, – словно с сожалением констатировал предводитель медджаев. – Теперь нам нужно отправляться на поиски этого существа. Мы должны сначала отыскать его, а потом еще и найти способ, чтобы уничтожить это создание.
Предводитель отдал своим воинам какие-то приказания, и, оставив съежившегося от страха профессора и поникшего Бернса, медджаи направились к расщелине возле статуи Анубиса. Их черные одеяния развевались на ветру, словно крылья огромных мрачных птиц.
– Ардет-бей! – окликнул медджай О'Коннелл.
Тот остановился и оглянулся на Рика.
– Вы только потратите время зря, – настаивал О'Коннелл. – Говорю вам – я уже отправил этого ублюдка к праотцам.
На лице Ардет-бей отразилась сначала жалость, затем презрение, а потом медджай словно надел на себя мрачную маску.
– Знайте и помните, что Тот, Чье Имя Не Называется, несет смерть. Он не будет ни есть, ни пить, ни спать, и не остановится, пока не погрузит Землю в вечные страдания... Да прибудет со всеми нами Аллах!
И медджаи один за другим стали опускаться по веревке в подземный лабиринт.
О'Коннелл собрал вокруг себя всех членов обеих экспедиций и заявил:
– Нам лучше свернуть лагерь, вернее, то, что от него осталось, и убираться отсюда, пока это еще возможно. И, кстати, куда это запропастился Бени?
* * *
После того как саранча загнала всех под землю, Бени при первой же возможности отстал от своих работодателей и спрятался в самом темном уголке, который только смог отыскать. Крики, которые время от времени доносились откуда-то из переходов и залов лабиринта, не смогли заставить его выбраться из убежища, чтобы поспешить на помощь товарищам. Но наконец все вокруг стихло. Очевидно, опасность миновала, и Бени начал потихоньку выбираться из своего укромного уголка, чтобы отправиться наверх.
Осторожно перемещаясь по проходам, он обогнул основание статуи Анубиса с тем, чтобы достичь зала, где с потолка свисала спасительная веревка. Он знал о том, что ее оставили там члены экспедиции мисс Карнахэн. Слабый лунный свет, струившийся сквозь расщелину вниз, служил ему маяком. Но как только Бени завернул за угол, он чуть не налетел на какую-то темную фигуру.
Рядом с ним находилось что-то большое. Или кто-то большой.
Бени посмотрел на гниющую мумию в скользких бинтах, с огромной дырой в боку, такой, словно ее пробило пушечное ядро, и задумался. Интересно, кто и зачем поставил сюда этот несимпатичный артефакт, придав ему вертикальное положение? Но в следующий миг мумия шагнула вперед. Бени отчаянно закричал и приготовился стрелять, но мумия одним движением костлявой руки выбила у него пистолет.
Бени отступил, но тут же понял, что его загнали в угол. Дрожа от страха, он вынул из-за пазухи несколько символов различных религий, которые свисали у него с шеи на цепочках. Сам Бени не верил в Бога, но на всякий случай носил их при себе, чтобы подстраховаться от непредвиденных потерь. Он выставил вперед христианский крест, словно перед ним сейчас находился вампир, а не древняя мумия, и начал читать молитву «Отче наш».
Но мумию, очевидно не являвшуюся при жизни христианином, это не остановило.
Бени принялся показывать монстру другие символы, стараясь хотя бы замедлить его приближение. Он продемонстрировал меч и полумесяц, медальон индуистов и маленькую фигурку Будды, одновременно произнося слова благословения на арабском, хинди, китайском и даже что-то на латыни. Последнее было сделано на всякий случай: вдруг это неуклюжее чудовище связано с католицизмом?
Мумия протянула вперед свою костлявую руку. Но не для того, чтобы осенить Бени знаком святого креста. Она тянулась к горлу несчастного венгра.
Всхлипывая от ужаса, Бени вытащил звезду Давида и залепетал молитву на иврите...
...и мумия замерла на месте, словно до нее дошли слова Бени.
«Забавно, – пронеслось в голове мадьяра. – А с виду и не скажешь, что еврей».
Полуразложившаяся рука опустилась, и эти, почему-то до боли знакомые, глаза пристально смотрели на Бени, который все никак не унимался и продолжал читать молитву.
Мумия заговорила, ее голос зарокотал, словно изливающаяся пузырящаяся лава:
– Ты говоришь на языке рабов.
Правда, эти слова были произнесены на древнеегипетском языке, и их смысл не дошел до Бени. Но затем мумия перешла на иврит, который был доступен венгру.
– Я Имхотеп... служи мне... и награда... будет щедрой.
И мумия, словно царапая себя, извлекла откуда-то из-за разодранных бинтов небольшой предмет, который на ладони протянула Бени. Среди шевелящихся личинок лежал кусочек золота с драгоценными камнями. Это был осколок одного из сосудов, того самого, который оказался разбитым, когда американцы обнаружили сокровища.
– Где священные сосуды Анк-су-намун? – спросила мумия на иврите.
– Я помогу вам отыскать их, – ответил Бени монстру на том же языке.
* * *
В это время на поверхности члены обеих экспедиций поспешно свернули лагерь и погрузили тюки на лошадей и верблюдов.
Хендерсон и Дэниэлс помогли своему ослепшему другу вскарабкаться в седло, дали ему в руки поводья и обещали, что будут всю дорогу рядом с ним. Бернс ничего не мог ответить им. Сейчас он больше походил на живой труп, хотя, по крайней мере, держался в седле и не падал с лошади.
О'Коннелл помог Эвелин сесть верхом на верблюда. Она с сожалением смотрела на доктора Чемберлена. Тот уже был в седле и крепко прижимал к себе Книгу Мертвых, словно та служила ему амулетом, способным помочь пересечь бескрайнюю пустыню, ожидающую путников.
– Пусть эта штука остается у него, – махнул рукой О'Коннелл. – Для нас теперь самое главное – выжить.
Девушка безнадежно кивнула и ответила:
– Ты прав... Рик.
Он улыбнулся:
– Давай возвращаться к цивилизации, Эвелин... к нашей цивилизации.
О'Коннелл и Джонатан оседлали своих верблюдов, и вся группа тронулась в путь по освещенной луной, обдуваемой ветром пустыне. Люди с радостью покидали руины Хамунаптры, оставляя позади нетронутыми несметные сокровища фараонов.
Они торопились уехать, а потому не видели, как там, в Городе Мертвых, пробив слой песка, резко вынырнула из-под земли костлявая рука.
Зато все они хорошо услышали пронзительный леденящий кровь крик мумии, эхом полетевший над песками. Они поняли: Ардет-бей оказался прав. Ни одно современное оружие не могло убить Того, Чье Имя Не Называется.
И тогда они осознали, что им действительно удалось вернуть к жизни Несущего Смерть.
Часть третья
МЕСТЬ МУМИИ
Каир, 1925 год
Глава 15 «Пристанище»
В самом южном пригороде Каира раскорячился, словно присев на корточки, форт Стэк. Он был так назван в честь убитого генерал-губернатора сэра Ли Стэка. Сложенные из необожженного кирпича стены внутреннего дворика напоминали О'Коннеллу сторожевой пост времен освоения Дикого Запада. Не так давно Британская империя самоустранилась от управления этими территориями. Королем был избран Фуад Первый, нобританские войска оставались здесь как гарант безопасности.
Итак, в форт Стэк, над которым на знойном ветерке лениво полоскался британский флаг, и прибыл растрепанный и запыленный караван двух объединившихся экспедиций: мисс Карнахэн и американцев. Всем им необходимо было пристанище, после лишений, палящего солнца пустыни, не говоря уже о других бедствиях, включая и воскрешенную мумию. После трехдневных странствий от оазиса к оазису, они наконец доплелись до ворот форта и, предъявив документы, получили возможность отдохнуть.
Два дня члены обеих экспедиций предавались в основном сиу за надежными стенами крепости. Комендант благосклонно разрешил им питаться в офицерской столовой гарнизона. И если кто-то из кладоискателей и покидал территорию форта, то лишь для того, чтобы посетить ближайший кабак, где коротали свободное время солдаты и офицеры.
На второй день в форт стараниями посланного за ним Джонатана прибыл огромный чемодан с вещами Эвелин и ее белая кошка Клео. О'Коннелл с великим трудом втащил на второй этаж, в апартаменты мисс Карнахэн, этот тяжеленный пароходный кофр, а девушка следуя за Риком, поглаживала урчащую от удовольствия кошку.
Когда наступил третий день их пребывания в форте, Эвелин пригласила О'Коннелла к себе. Она занимала две большие комнаты, которые выходили окнами во внутренний дворик. Рик застал Эвелин за весьма странным занятием. Девушка перекладывала свои туалеты из шкафа в спальне, обставленной в казарменном стиле, обратно в пароходный кофр. Без всяких предисловий она сказала Рику, что объявляет о начале следующей экспедиции в Хамунаптру. И, конечно же, пригласила его участвовать в ней.
Он замер на месте, ошеломленный этой новостью, и молча наблюдал за тем, как Эвелин переходит от шкафа к чемодану и обратно. Ее движения стали какими-то неженственными, не говоря уже об одежде. Сегодня Эвелин нарядилась в белую рубашку, брюки до колен и черные сапоги. Оставалось добавить сюда хлыст, и можно было отправляться охотиться на лис.
– Как? Ты задумала еще одну экспедицию?
– Да, – тут же подтвердила девушка. – Но на этот раз надо обо всем хорошенько позаботиться. Я хочу нанять достойную бригаду копателей. Мне необходимо запастись надежным оборудованием, ну, и оружием, конечно...
– Эвелин, я же сам лично подстрелил его из штуцера!
Кошка забралась в чемодан. Эвелин аккуратно вынула белоснежное животное и вместо него положила в кофр стопку нижнего белья.
– Теперь я хочу, чтобы ты отыскал мне несколько смелых сообразительных парней, желательно из солдат удачи...
– Таких, как Хендерсон и его команда? Ты видела, какими молодцами они себя показали? Послушай, нам с тобой прекрасно известно, что мумия мертва, вернее, снова мертва... Я же разнес на куски этого ублюдка! Прости за выражение.
Эвелин нахмурилась:
– Но ты же сам слышал тот жуткий крик, когда мы уезжали из Города Мертвых!
Рик последовал за девушкой к шкафу:
– Ну, может быть, это мумия бились в предсмертной агонии. Или же просто пустыня снова издевалась над нами, и это было всего лишь какое-то природное явление.
– Прекрасно. – Перекинув через руку несколько платьев, Эвелин снова очутилась возле чемодана, куда аккуратно сложила их. – Если мумия мертва, почему же нам, тем более, не вернуться туда и не провести настоящие раскопки? Мы ведь, можно сказать, только «пробу» и успели снять.
– И снова навлечь на себя гнев этих медджаев? Зачем же так рисковать?
Эвелин пожала плечами и снова зашагала к шкафу:
– У них была чудесная возможность перебить всех членов обеих экспедиций, однако они не тронули и волоса на наших головах.
На этот раз О'Коннелл остался на месте и, наблюдая за Эвелин, отчаянно жестикулировал, продолжая свою убедительную речь:
– Неужели ты считаешь, что этот ходячий мертвец действительно задумал отомстить нам? Прошло уже несколько дней, ну и где остальные обещанные ими бедствия? Может быть, солнце почернело, или вода прекратилась в кровь? Я что-то этого не заметил.
Положив в чемодан пару туфель, Эвелин подняла глаза на Рика. Изогнув брови, она уставилась на него, словно учительница на несмышленого ученика. Из тех, которым по нескольку раз тщетно пытаются объяснить прописную истину.
– Это же не простое проклятье. Поэтому он обязательно попытается отыскать нас, если мы сами не отправимся туда, чтобы найти его. Ведь именно те, кто нарушил его сон, должны...
– А я почему-то думал, что ты не веришь в проклятья.
– Я была не права.
– Значит, ты убеждена и в том, что твои родители погибли из-за проклятья Тутанхамона?
Эвелин остановилась на половине пути между шкафом и чемоданом.
– Наверное... да, убеждена. Понимаешь, после того как молодая женщина проведет некоторое время наедине с ходячим и разговаривающим трупом, она, как правило, меняет некоторые свои взгляды на жизнь.
Эвелин снова принялась упаковывать вещи.
– Хорошо, я тоже все это прекрасно понимаю, – не унимался Рик. – Но только зачем навлекать на себя лишние неприятности? Может быть, тебе больше захочется отправиться в Чикаго? Мы бы там покатались на лодке по озеру. Или поедем в Лондон, и ты проведешь для меня увлекательную экскурсию. Я всегда мечтал увидеть лондонских клоунов на Пикадилли.
Она внимательно посмотрела на него, и во взгляде ее читалась нежность и любовь:
– Рик, пойми же ты, наконец: мы не можем убежать от этого никуда.
– А кто сказал, что нам нужно убегать? Я просто не вижу причин, по которым нам нужно возвращаться туда. Вспомни: мы чуть все там не погибли. Только чудо спасло нас.
Внезапно выражение лица девушки стало решительным, голос ее прозвучал твердо:
– Но ведь это мы пробудили его. И мы должны попытаться остановить его.
– Мы? Мы пробудили его?
– Ну, хорошо, это сделала я. И я намерена остановить его. А если ты не хочешь мне помочь, что ж, пусть. Значит, ты так решил... Клео! Непослушная девочка!
Кошка опить оказалась в чемодане.
– Видишь ли... – снова начал О'Коннелл. – Я не трус. Но ведь ты сама слышала, о чем говорил предводитель медджаев, этот... как его... Ардет какой-то,.. Он же ясно сказал, что никакое современное оружие убить эту тварь не может.
Его слова остановили ее, но ненадолго, а лишь для того, чтобы лучше усвоить полученную информацию. Можно было подумать, что он поставил своей целью подавать ей нишу для размышлений!
– Тогда, наверное, ним придется решить еще одну проблему и попытаться найти «оружие против бессмертного». Это может быть еще одно заклинание из Книги Мертвых.
– Я не хочу в этом участвовать. – О'Коннелл подошел к чемодану, достал оттуда охапку одежды и решительно направился к шкафу в спальне. – И тебе не позволю...
– Не позволишь? Кто же назначил тебя моим опекуном?
Вешая платья в шкаф, он ответил:
– Эвелин, черт возьми! Это чересчур опасно.
– Рик... мне нужна твоя помощь. Теперь, когда мумия пробудилась, ее проклятье начнет распространяться, как некая неведомая инфекция. Да и сама мумия – это бедствие. Настоящее бедствие, способное разрушить жизнь на всей Земле.
О'Коннелл вынул из чемодана белье девушки и, вернувшись в спальню, собрался уложить его в один из ящиков шкафа, по замер на месте и повернулся к Эвелин:
– А вот это уже не моя проблема.
Она преградила ему путь:
– Ты, похоже, сошел с ума. Эта проблема касается всех и каждого!
– Я не сошел с ума, и именно поэтому не хочу участвовать в твоей затее. Послушай, я, конечно, очень признателен тебе за то, что ты сделала для меня. Я сумел оценить твой благородный поступок, когда ты выкупила меня. Да, ты спасла мне жизнь. Но, как мне помнится, в знак благодарности я должен был привести тебя в Хамунаптру. Я сделал это и даже вывел тебя из Города Мертвых.
Эвелин выхватила у него из рук свое белье и пошла к чемодану:
– А, теперь мне все понятно. Значит, мы в расчете? Так сказать, квиты, да?
– Я ничего подобного не говорил...
Девушка положила руки на бедра и, вздернув подбородок, одарила О'Коннелла тем самым надменным взглядом, который он так ненавидел:
– Так значит, вот чем я была для тебя все это время? Только частью делового соглашения!
– Послушай, я предлагаю тебе выбор. Поехали со мной, и оставь этот бред навсегда. Или прыгай на пароход и возвращайся в ад, чтобы спасти весь мир.
– Я уже забронировала билеты, спасибо.
– Чудесно, – хмыкнул Ричард.
– Чудесно, – согласилась девушка.
О'Коннелл лихорадочно искал достойный ответ, чтобы поставить Эвелин на место и вернуть к реальности. Нужно найти такой аргумент, который заставил бы ее задуматься и вообще мыслить здраво, как и Рик.
– Чудесно! – с сарказмом повторил он и, выходя, с шумом захлопнул за собой дверь.
Только сейчас он заметил, что сжимает в кулаке какой-то предмет из нижнего белья Эвелин. Он распахнул дверь, швырнул туда непонятную часть туалета и направился вниз, чтобы хорошенько выпить.
Через несколько минут О'Коннелл уже сидел в баре, вонючем заведении неподалеку от форта. Несмотря на то что день был в самом разгаре, забегаловка ломилась от посетителей. Грязные стены помещения освещали газовые рожки. Солдаты и бывшие солдаты Его Величества, а также солдаты удачи погружались в смесь из плохих женщин и такого же качества спиртного, чтобы забыться и расслабиться. На потолке лопасти вентилятора медленно месили пласты дыма и испарений от тел.
О'Коннелл устроился за столиком между Джонатаном и его приятелем Уинстоном Хевлоком. Тот служил в Королевских военно-воздушных силах и провел в Египте бог знает сколько времени. С красными глазами и носом, с густыми, как у моржа, усами, он был «последним обломком» Британских ВВС, все еще прикомандированным к гарнизону Каира. Остальные, по выражению Уинстона, «ребятки» либо погибли в воздушных боях и были похоронены в песках, либо переведены в более комфортабельные для службы места. Бывший пилот истребителя, Хевлок теперь играл роль воздушного такси для британских офицеров и проводил больше времени в кабаке, нежели в воздухе.
Через десять минут совместной атаки на бутылку виски Рик и Хевлок превратились в закадычных друзей.
– Рик, старина, – вещал Уинстон. – С тех пор, как закончилась Великая война, трудно отыскать таких стоящих парией, как мы.
– Даже удивительно, – соглашался О'Коннелл.
– Иногда я жалею, что не погиб в сиянии славы, как многие ребятки. Теперь мне приходится торчать в этой вонючей клоаке и гнить от тоски и пьянства.
Джонатан меланхолично поднял стаканчик с виски ко рту, но Хевлок выхватил его и опрокинул в свою пасть.
– Черт возьми, Уинстон! – возмутился Джонатан. – Это что еще за дела?
– Это пойло недостойно тебя, – пробурчал Хевлок, еле отрываясь от табурета и с трудом сохраняя равновесие. – Пусть никто не скажет, что Уинстон не готов пожертвовать собой ради друзей.
