Текст книги "Зачарованный край (СИ)"

Автор книги: Макар Авдеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Часть вторая. Косатка. Глава 17. Война и мир

На небе с утра висели хмурые тучи. Когда Ярый с Косаткой выступили в путь на юг, то сначала сомневались, стоит ли заглядывать на базу Батьки, или, дойдя до неё, сразу свернуть на запад. От базы оставалось не так уж далеко до Бара.

Оставив по левую сторону минные поля и небольшое болотце, авантюристы добрались до пристанища Батьки без особых эксцессов. Знакомые и уже порядком надоевшие подлянки, пробегавшая мимо по своим делам стая свинозавров и одна мелкая стычка со слепсами – не в счёт.

Когда забор лагеря показался впереди, порыв ветра принёс с собой несколько капель дождя, и напарники испугались, что сейчас ка-а-ак ливанёт! Вымокнуть им хотелось меньше всего. Поэтому было решено всё-таки заглянуть «в гости» к Батьке, чтобы переждать возможный дождь и заодно пополнить запасы. База Батьки, как и бар «У погибшего авантюриста», располагалась на территории одного из Оазисов. Когда-то она находилась под контролем военных, но затем финансирование прикрыли, вояки ушли и уступили место бандитам.

– Эй, бродяги, шуруйте сюда, побазарим! – крикнул охранник, завидев двоих напарников.

Но приглашение было излишним, поскольку авантюристы и так направлялись на базу. Ярый оплатил вход за себя и за Косатку.

У местного барыги было погоняло Мавроди. Поговаривали, что такое прозвище он выбрал сам, в честь легендарного мошенника, которого считал образцом для подражания. Впрочем, до масштабов деятельности своего кумира подражателю было далеко, как до луны. На фоне основателя «МММ» здешний торгаш выглядел явно мелкой сошкой.

В помещение, где сидел торговец, выстроилась очередь. У Косатки не оказалось денег, и Ярый предложил «занять» ей (хотя, конечно, не собирался просить возврата долга). Но девушка была ещё слаба и не хотела стоять в очереди. Поэтому напарница предложила, чтобы Ярый сходил один, а она пока побродит по территории базы, посидит возле костра и просто отдохнёт. Авантюрист немного боялся оставлять девушку без поддержки, но Косатка заверила его, что всё будет в порядке.

Ярый сбагрил Мавроди найденные ранее «виагру» и «горгоны», докупил патронов к «калашу» и пистолету, провизию, медикаменты, антирады, туалетную бумагу, батарейки для фонарика, а также взял пачку сигарет для Косатки. Опасения Ярого действительно оказались напрасными. Всё обошлось благополучно. И, если задуматься, на то имелся ряд причин.

Во-первых, в лагере, кроме них, присутствовало довольно много вольных авантюристов. Главными, как и в баре «У погибшего авантюриста», на базе были бандиты. Резиденция самого Батьки находилась в одном из местных зданий (разумеется, она надёжно охранялась). Но авантюристы всё равно могли заходить в лагерь, останавливаться здесь на ночлег, делать покупки и продавать улов барыге.

Дело в том, что бандиты сами ничего не добывали, они занимались преимущественно тем, что стригли деньги с авантюристов, которые, рискуя своей жизнью, приносили реликвии. Но если всех авантюристов убить, то и кормиться бандитам будет не с кого. Поэтому, когда авантюрист исправно платил «дань» за проход, не борзел сильно и не влезал в долги, то его, как правило, не трогали. Наоборот, к крутым свободным бродягам многие бандиты даже втайне относились с уважением.

То есть между двумя сторонами существовал хрупкий мир. Условия его были максимально невыгодными для авантюристов, время от времени вспыхивали локальные бунты (которые жестоко подавлялись), но в целом пока большинство как вольных бродяг, так и блатных старались худо-бедно соблюдать устоявшийся уклад и хотя бы, во избежание кровопролития, по возможности не провоцировать конфликтов.

Во-вторых, вопреки расхожему стереотипу о том, что все бандиты были отребьем, и жили на уровне одних лишь животных инстинктов, среди них попадались не только конченые мрази. Попадались, конечно, разные экземпляры, но и среди авантюристов далеко не каждый являлся ангелом.

Например, первое убийство Ярый совершил, когда они с Кортиком отправились в ходку с ещё парочкой авантюристов, Страшилой и Карасём. Им удалось обнаружить редкую и довольно дорогую реликвию «ДНК», которую так прозвали за то, что по своему внешнему виду она чем-то напоминала многократно увеличенную молекулу ДНК. Страшила и Карась подумали, что делить добычу на четверых – это слишком много, и решили умыкнуть реликвию и по-тихому свалить. Ярый и Кортик вовремя прочухали, что дело неладно, и бросились в погоню.

У Страшилы был охотничий обрез, и если бы Ярый не выстрелил в него, то сам схлопотал бы заряд дроби. Карась тоже, понятное дело, не с пустыми руками ходил, а с пистолетом Макарова, но с этой проблемой разобрался Кортик. У Кортика то был не первый труп, а у Ярого первый. Его трясло следующие три дня. Потом начало потихоньку отпускать…

…Так что потенциальная опасность для Косатки исходила не столько от бандитов как таковых, сколько от отдельных наглухо отбитых субъектов, которые могли встречаться как среди бандитов, так и среди авантюристов. Но так как на базе присутствовало много нормальных людей, велик был шанс, что в случае посягательств за неё бы кто-то вступился.

К тому же, Косатка не выглядела, как супермодель. Если бы она была какой-нибудь секс-бомбой: блондиночкой с волосами до плеч и грудью пятого размера, тогда, конечно, все бы сразу обратили на неё внимание. А так девушке, можно сказать, повезло с её «пацанской» внешностью. Многие вообще не замечали, что она девушка. Не то, чтобы она так уж походила на парня. Если внимательно посмотреть, то спутать можно было с очень низкой вероятностью. Просто никто особо и не приглядывался. Большинству было пофиг, каждый занимался своими делами.

К тому же, в Зоне всё-таки встречались женщины. Пускай значительно реже мужчин, пускай некоторые из них выглядели мужеподобными, но женщины среди авантюристов и даже среди бандитов порой случались. И далеко не все были уродинами, попадались и симпатичные.

Опять же, если речь идёт о каком-нибудь в край отмороженном персонаже, то ему вряд ли столь принципиален пол того, кого насиловать. В Зоне и мужчина, который не умел за себя постоять, мог стать жертвой сексуального насилия, и это не было такой уж редкостью.

Учитывая все перечисленные факторы, Косатку на базе никто не тронул. Можно сказать, пронесло. Впрочем, не факт, что пронесёт и в следующий раз. Конфликты между авантюристами и бандитами регулярно вспыхивали, и заканчивались в 99% случаев в пользу последних. Что поделать, таков был расклад. Правда, обычно любые «тёрки» старались решать снаружи, потому что внутри Оазиса действовало негласное правило, согласно которому кровопролития следовало избегать. Так что Косатке скорее могла угрожать опасность ЗА пределами базы, если бы кто-то из бандитов положил на неё глаз, решил проследить, а потом исподтишка напасть.

Но за забором, снаружи девушку уже сопровождал Ярый. Дождь действительно прошёл. Ярый и Косатка переждали его в одном из зданий, после чего выдвинулись с базы на запад, по направлению к Бару. И опять – гайки, подлянки, брошенная техника, предупреждающий треск счётчика Гейгера перед приближением к ней, вой слепсов вдалеке...

Однако вскоре у Ярого возникло тревожное предчувствие. У него начало крутить живот, как обычно бывало перед Шухером. Шухер иногда мог приключиться нежданно-негаданно. Резкая перемена погоды подтвердила его догадки. Ветер заметно усилился. Небо на севере стало наливаться лилово-красным оттенком, и это явно не походило на обычный закат. Намётанный глаз авантюриста сразу улавливал такие нюансы.

Впереди показался заброшенный хутор, состоящий из трёх зданий. Он мог оказаться подходящим укрытием для того, чтобы переждать надвигающуюся бурю. Ярый и Косатка решили обследовать его, и начали с крайней слева постройки, бревенчатого одноэтажного домика.

Ярый бросил гайку в коридор. Ничего не произошло. Авантюрист шагнул внутрь. Половицы под ногами жалобно скрипнули. В коридоре, не считая главного входа, располагались три дверных проёма: два боковых, по правую сторону, и один впереди, в самом конце, откуда исходило синеватое свечение. На левой стене висело старое-престарое зеркало, стекло которого потускнело от времени.

Ярый заглянул в ближайшую комнату. Там не было ничего особенно примечательного, только старая полуразрушенная кирпичная печка. Авантюрист видел похожую когда-то давно в детстве, когда гостил в деревне у бабушки. Ярый пошёл дальше.

В дальней комнате у стены стоял прогнивший металлический каркас от кровати. А сбоку, на полу Ярый и Косатка увидели сгусток энергии синего цвета, больше всего напоминающий шаровую молнию. Сперва у Ярого возникло закономерное предположение, что это подлянка. Но потом сгусток вдруг сдвинулся с места и плавно пополз в их сторону!.. Авантюрист когда-то слышал о кочующих подлянках, которые не находятся стабильно в одной точке, а перемещаются, но сам никогда с таким не сталкивался и думал, что «блуждающие» ловушки – всего лишь очередная легенда Зоны.

У Ярого что-то случилось со зрением. Теперь он почему-то видел окружающую обстановку в синих тонах. Авантюрист испуганно взглянул на Косатку. Её лицо тоже изменило цвет. Девушка ответила ему таким же непонимающим взглядом.

– Почему ты весь синий? – спросила напарница.

– И у тебя тоже со зрением проблемы, – догадался Ярый.

В комнате справа авантюрист уловил какое-то движение. Обломок кирпича, который до этого мирно покоился на полу, вдруг взмыл вверх и завис в воздухе. Следом за ним «ожила» и лежавшая рядом доска с торчащими из неё ржавыми гвоздями. «Симптомы» те же, что и при встрече с карликом. Но интуиция подсказывала Ярому, что здесь что-то другое…

Спустя ещё пару мгновений парившие в воздухе предметы резко полетели в их сторону, и авантюристы едва успели отбежать. Снаряды врезались в зеркало, и оно с грохотом разбилось. Ярый с Косаткой стремглав бросились из дома обратно на улицу. Сгусток энергии неожиданно резво полетел за ними. Похоже, он не собирался так просто отпускать незваных гостей.

При этом многочисленные кирпичи, камни, палки, арматура, шлакоблоки и прочий мусор, что лежал на территории хутора между домами, поднялся в воздух и угрожающе завис. Ярый и Косатка попали в оцепление из парящих предметов. И как им подсказывала интуиция, через три-пять секунд все эти предметы должны были полететь в них.

– Пригнись! – на всякий случай крикнул Ярый Косатке, но та вряд ли нуждалась в дополнительных инструкциях.

Острый ржавый штырь просвистел прямо у него над головой. Авантюристы бросились врассыпную, одновременно поливая свинцом сгусток энергии, который, по-видимому, и являлся источником их проблем. Сгусток не подлетал слишком близко, он держался на расстоянии, но и не удалялся от авантюристов совсем.

Авантюрист раньше никогда не сталкивался ни с чем подобным. Косатка, судя по всему, тоже. Единственное, что было ясно на данный момент – неведомый противник точно так же, как и карлик, атаковал не сам, а опосредованно, при помощи попавшихся «под руку» предметов.

Ярый заметил, что, когда он отдаляется от сгустка, его видение мира начинает понемногу обретать прежние тона, синий цвет перестаёт доминировать. Когда он приближался – картинка снова начинала «лагать».

Поначалу Ярому и Косатке приходилось туго. Напарники столкнулись с чем-то новым и неизвестным, и пока не понимали, как с ним бороться. Авантюристы пытались стрелять в сгусток энергии, но он не висел на одном месте, а постоянно перемещался, поэтому прицелиться было не так-то просто. Вдобавок приходилось уворачиваться от летящих в голову предметов. Теоретически Ярый с Косаткой могли убежать из хутора, но приближающийся Шухер не давал им этого сделать. Вернуться обратно на базу Батьки они бы уже не успели, времени осталось в обрез. Ветер становился всё более резким и порывистым, что дополнительно осложняло ситуацию.

Ярый еле успел окрикнуть Косатку, предупредить об опасности, когда кусок крыши дома чуть не рухнул ей на голову. Она кое-как, в последний момент отскочила, но обломок всё равно болезненно ударил Косатку по плечу. Испугавшись за напарницу, Ярый даже на какое-то время неподвижно застыл на месте. И тут авантюрист заметил, что, пока он стоял, противник словно бы впал в замешательство. Неужто им наконец удалось найти слабое место врага? Ярый решил проверить предположение, и вскоре окончательно пришёл к выводу, что существо было слепым и глухим, и реагировало только на движение.

– Оно нас не видит!!! – крикнул Ярый Косатке. Напарница, кажется, сначала не совсем поняла, куда клонит напарник, но потом догадалась.

Дальше дело пошло проще. Они начали использовать тактику вроде той, что уже опробовали на двоедушнике. Один бегает и отвлекает внимание существа, походя уворачиваясь от летящих в него снарядов. Другой, заняв удобную позицию поодаль, стоит неподвижно и стреляет в сгусток короткими прицельными очередями. Выстрелил – замер. Тактика очень быстро принесла плоды. Этот враг оказался далеко не таким толстокожим, как двоедушник. Вскоре раздался звук, похожий на вой живого существа, загадочный сгусток пропал, а на его месте на землю свалилось что-то массивное и вполне материальное.

Ярый и Косатка подошли поближе, одолеваемые любопытством. На месте сгустка возникло тело какого-то существа, изрешечённое пулями. Нижняя часть тела отсутствовала до торса, как будто ноги оторвали, либо грубо отрубили. Руки и торс были такими же, как у человека. Голова приобрела овальную форму, нос изменился, стал впалым, ноздри сильно удлинились. В ротовой полости отсутствовали зубы, глазницы стали намного больше. Добавилось подобие горба, соединяющее плечи с головой. В целом существо походило на результат какого-то жуткого и бесчеловечного генетического эксперимента.

– Ты когда-нибудь видела что-то подобное? – спросил Ярый.

– Не-а, – покачала головой Косатка.

– Ладно, давай обратно в дом. А то сейчас Шухер нагрянет…

Часть вторая. Косатка. Глава 18. Родственные души

«…А настоящий ли я?»

Этот вопрос неожиданно задал сам себе Ярый. Он вдруг осознал, что большую часть жизни им всегда что-то руководило. Вот, например, он так фанатично стремился найти «лампу», потому что вожделел Дашу и страстно жаждал быть с ней вместе. Но откуда вообще изначально возникло это желание? Что явилось его первопричиной?

Может быть, мысли о ней вызывали у него сильные эмоции, что постепенно привело к формированию эмоциональной зависимости, а он внушил себе, что это любовь? Или что-то извне подтолкнуло его? Возможно ли, что некие высшие силы подстроили цепочку случайных на первый взгляд совпадений, которая привела к тому, что Ярослав влюбился в Дарью? Потому что этим силам зачем-то было нужно, чтобы он оказался в Зоне, в определённое время и в определённом месте? Ярый не мог знать точно, и ему оставалось лишь теряться в догадках.

«Вот, допустим, в литературе каждый уважающий себя положительный или отрицательный персонаж должен, просто обязан иметь мотивацию, – рассуждал Ярый. – Представим, что я герой книги. Тогда мою мотивацию можно кратко обозначить так: “безответная любовь”. Но разве это чувство говорит обо мне всё, даёт исчерпывающую характеристику меня? Если есть сильное, непреодолимое желание, которое определяет все мои действия, значит ли это, что оно определяет и меня самого? А если не определяет – то что же тогда есть “Я”? Набор привычек, качеств характера, фактов из биографии… Манера речи, склонность к саморефлексии, черты внешности, национальность, пол… И всё? Получается, что меня, как литературного персонажа, можно разобрать по частям, свести к строгому набору переменных? Или есть ещё нечто, что составляет мою собственную уникальную идентичность?»

Сейчас он вдруг передумал и решил раз и навсегда покончить с Зоной. Но что если и это тоже не его собственное желание? Вдруг оно тоже навязано кем-то или чем-то извне?.. «И если я всего лишь фальшивка, марионетка для высших сил, какой тогда вообще смысл хоть что-либо делать? Можно, конечно, пустить себе пулю в лоб. Но от этого я не стану свободнее, не стану более реальным, настоящим». От таких мрачных мыслей Ярый ощутил удручающее опустошение и разочарование.

– О чём задумался? – спросила Косатка.

– Да так, ни о чём.

Они сидели в деревянном домике, в котором, к счастью, больше не наблюдалось никакой паранормальной активности, а погода на улице тем временем продолжала ухудшаться. Надвигался очередной Шухер, и двое авантюристов решили переждать его здесь.

– Кстати, держи, – сказал Ярый и протянул Косатке пачку сигарет.

Девушка вопросительно посмотрела на него.

– Купил, когда затаривался на базе Батьки.

– И ты только сейчас мне их даёшь? – она жадно выхватила у него из рук пачку. – Дурак.

– И это вместо «спасибо»?

– Спасибо, – сказала она и с наслаждением затянулась. – Ох, как же давно я об этом мечтала. В секте было запрещено курить. Так только, иногда, во время вылазок за пределы базы, где-нибудь в сторонке от товарищей, в уединении, изредка удавалось… И не дай Зона, если у тебя найдут в вещах сигареты. Там, в «Братстве», у человека нет ничего своего, всё как бы «общее». В любой момент в твоих вещах кто-то может порыться.

– Прямо концлагерь какой-то. И как ты это терпела?

– Видишь ли, многие вещи воспринимаются очень по-разному до и после ухода из секты. Пока ты там, ты веришь, что Учитель свят. Что бы он ни вытворял и как тебя ни унижал, всё делает ради добра – тебя, никчёмного и неправильного, отечески исправляет. Ты любишь его как отца и наставника несмотря ни на что. Как в романе Оруэлла «1984», помнишь? Когда главный герой после всех издевательств вновь видит того, кто его сюда поместил и кто руководил пытками, и когда тот гладит его по голове, Уинстон вдруг испытывает к нему уважение и благодарность?

– Да, кажется, припоминаю… Читал когда-то давно. Слушай, я тоже слабый. Хотя я не был в секте, но я такой же, как и ты, сломанный. Так что нам, родственным душам, нужно держаться поближе друг к другу.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что ты сломанный?

– Помнишь, я рассказывал, что у меня был напарник, Кортик? Но я тебе не говорил, как он погиб. В общем, отправились мы в очередную авантюру, в развалины Агро-Комплекса. И там наткнулись на толпу оживших мертвецов. Обычно они довольно вялые, а эти попались какие-то больно шустрые и агрессивные. Видимо, совсем ещё свежие. И их оказалось ОЧЕНЬ много, не меньше полусотни точно. У некоторых было оружие.

И так получилось, что моего напарника зацепило шальной пулей. Это как, знаешь, говорят, мол, и незаряженное ружьё один раз в году само стреляет. Также и овощ один раз в году может случайно в кого-нибудь попасть. Так вот, Кортик оказался «везунчиком» и «выиграл» в эту «лотерею». В общем, его ранило в ногу, не насмерть. И я его сначала тащил на себе.

Но нам от них было не оторваться. Мертвяки всё равно нагоняли. А он взмолился: «Ярый, – говорит, – дружище! Не бросай меня тут, пожалуйста, на растерзание этим тварям! Я не хочу так умирать». А кадавры всё ближе и ближе. И Кортик просит: «Ну или хотя бы пристрели меня, чтоб не мучился, а сам сматывайся. Сам я не смогу, духу не хватит. Пристрели, сделай одолжение, только не оставляй меня им».

И вот я направил на него пистолет, и… ничего. Я испугался. Не смог выстрелить. Монстры уже были совсем рядом, и я убежал. Просто убежал, а Кортик остался там. Я до сих пор виню себя за то, что не сумел выполнить его последнюю просьбу. И тащить дальше на себе тоже не мог, тогда нас бы обоих сожрали. Я знаю, что я трус и слабак.

– Послушай… – сказала Косатка и крепко сжала его руку. – Ты не слабый. Ты какой угодно, но точно не слабый. А то, что было в прошлом, пусть там и остаётся. Прошлое не определяет тебя. Сейчас ты другой человек.

Они держались за руки, но их руки не лежали спокойно, а тоже, как бы независимо от хозяев, вели свой «разговор» без слов, или «танец»… Сначала Косатка легонько поглаживала пальцами ладонь Ярого, а тот, в свою очередь, мягко сжимал её запястье… Потом они менялись ролями…

– Ладно… Раз уж мы решили нарушать все табу, – начала Косатка. – Ещё одна негласная заповедь авантюриста гласит: «Не рассказывать о своей жизни до Зоны». Расскажу-ка я пару слов о себе. Итак… Меня всегда манило неизведанное. В школе я была этаким «гадким утёнком». У меня с детства были «мальчишеские» увлечения. В пять лет вместо того, чтобы играть в куклы, я лазила через заборы и потом выгребала от матери за порванные колготки.

Меня всегда тянуло к оружию. Уже в четырнадцать лет я знала, чем отличается АК от АКМ. На пустыре за гаражами мы вместе с приятелями с соседнего двора стреляли из пневматического оружия. Страйкбол, само собой, был одним из любимых развлечений. Несколько раз выпадала возможность пострелять и из настоящих стволов. Также я увлекалась ножами и рукопашным боем. Косметику, розовый цвет и всё «девчачье» презирала. Стригла волосы коротко, носила рваные джинсы.

И ещё я читала книги запоем. Особенно меня завораживал магический реализм. Магический реализм – это Маркес, Борхес, Кортасар, Павич… из тех, кто самые известные. Там не столько про сказки, сколько про иррациональное. Инфернальное даже. Зазеркалья зазеркалий, сны о нас во сне спящих людей (в зазеркалье). Это я утрирую, но там что-то вот такое неуловимое, про сны, которые можно попробовать на вкус, звуки, которые можно потрогать, странные письмена на теле. Но суть в том, что это реализм (почти), там такая очень-очень тонкая, очень неуловимая грань (описать точно не выйдет). Там не столько про отношения, там про ощущение мира, такого слегка пограничного. Ну вот, я немного отвлеклась…

Но, похоже, память всё больше и больше восстанавливается. Так о чём это я? Ах, да. В Зону я отправилась, потому что мне не было места в Большом Мире, я была асоциальна и не вписывалась в общепринятые рамки. Плюс к тому, у меня на тот момент появились серьёзные материальные проблемы, а я слышала, что в Зоне можно заработать крупные бабки.

И самое главное, меня притягивала тайна Зоны, её необъяснимость и непредсказуемость. У меня был такой период, когда я впервые серьёзно задумалась над вопросами вроде: «В чём смысл жизни?» И я надеялась, что здесь, в Зоне, мне удастся получить какие-то ответы. Ну и, может быть, просто хотелось испытать себя, узнать, на что способна, смогу ли выжить в агрессивной чужеродной среде…

И я смогла. Я стала авантюристом, причём вполне успешным. Правда, пришлось приспособиться, мимикрировать под среду. Моя «пацанская» внешность здорово мне помогла. Я нередко «косила» под парня, грубо разговаривала и вставляла мат через слово, хотя раньше вполне могла без этого обойтись. Чего только ни сделаешь, лишь бы влиться в социум. Со временем я даже двигаться стала немного иначе, изменила походку на более «мужскую».

Особо озабоченных самцов, не знающих, куда приткнуть свой писюн, отшивала. Тех, кто не понимал по-хорошему, убеждала по-плохому. Сами виноваты. Хотя на самом деле, я не всем отказывала, только тем, кто не умел найти подход по-человечески. Когда предлагали нормально, я и сама была не прочь, но такие экземпляры попадались очень редко… И всё равно это было не то, не по-настоящему, не по любви. Так, краткий перепихон, без души, – Косатка закурила ещё одну сигарету.

– Когда я пришла в Зону, я была занозой в жопе, отчаянной нонконформисткой, честно верящей, что весь мир для неё. Я хотела докопаться, в чём смысл жизни, понять, как устроено мироздание. Я была очень сильной и бесстрашной. Однако за несколько лет я ни на шаг не приблизилась к разгадке тайны Зоны и пониманию своего предназначения в этом мире. И тут как раз я и встретила Его. Вергилия…

– Ты его до сих пор любишь?

– Любила тогда. Но после того, что он сделал… Я могла бы, наверно, простить его. Любить, как раньше – уже нет.

– Слушай… А можно я нарушу ещё одно табу? – спросил Ярый.

– Какое?

Ярый поцеловал её в губы, подспудно ожидая схлопотать удар в солнечное сплетение, но ничего не произошло. Девушка не противилась ему.

– Так странно, – сказала она. – Тогда, в «Братстве», когда меня заперли на гауптвахте, я была в таком отчаянии… И думала, что никогда в жизни больше ничего не смогу чувствовать. И даже когда ты меня спас, сначала мне тоже казалось, что всё кончено, что моё дальнейшее существование не имеет смысла, и что лучше бы я умерла. Но теперь, ты знаешь… я ЧУВСТВУЮ что-то! И тогда… после битвы с двоедушником, возле Подлого Места. Я тоже почувствовала.

И Ярый вдруг понял, что он тоже чувствует. Он любит Косатку. И никому не даст её в обиду. А те, кто с ней такое сотворил – ещё сильно пожалеют об этом. Уж он-то их найдёт и накажет. Сейчас авантюрист наконец осознал, что он – настоящий, и его чувства не навязаны кем-то посторонним. «Я люблю, следовательно, я существую».

На улице бушевал шквальный ветер, небо снова заалело. Ярого скрутила боль, но он обнаружил, что, когда рядом сидит Косатка, и они держатся за руки, это значительно облегчает неприятные ощущения. Прикосновение девушки словно бы обладало для него целительным эффектом. Сознание оба авантюриста потеряли практически одновременно…

В этот раз у Ярого тоже было видение, но оно оказалось не столько мрачным, сколько странным. Будто во время Шухера он оказался под открытым небом, а не в укрытии. Небо стало кроваво-красным. Огненная волна, хлынувшая с севера, накрыла его, но, что удивительно, не причинила авантюристу ни малейшего вреда. Во всяком случае, он не почувствовал ни боли, ни страха.

И он пошёл на горизонт, к центру Зоны, туда, где родилась эта огненная вспышка. Он шёл, шёл и очутился в каком-то непонятном месте. Там не было никакой «лампы Аладдина», как он себе представлял, а находилось что-то вроде лаборатории, где группа учёных ставила опыты над ноосферой. И выяснилось, что вся Зона – не более, чем полигон для их экспериментов…