Текст книги "Перерождённый Прародитель технологий (СИ)"

Автор книги: Маггот Клоз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Я отвлекаюсь. Суть в том, что знаний о разуме недостаточно. Даже в продвинутой Круговерти Технологий среди cамых радикальных Повелителей крайне редко кто решался затрагивать мозг. Раузм слишком сложен, слишком важен. Одно неверное действие – и разум исчезнет навсегда, уничтоженный вместе с телом. На моей памяти лишь один Повелитель рискнул пройти полную модернизацию – мой советник Кэскил. И даже он не смог избавиться от органической составляющей полностью, хотя был лучшим примером успеха, на который могли рассчитывать самые продвинутые технологии.

И вот вопрос: что делать с моим разумом? Как сохранить его, не дав мозгу превратиться в кашу? Ведь я прекрасно понимаю, что если оставить всё как есть, то моё тело начнёт всё сильнее меня отторгать. Симптомы уже проявляются, и чем дальше, тем хуже. Я неизбежно начну терять интеллект, память, способность рассуждать здраво. В какой-то момент стану лишь тенью себя, совершающей хаотичные, нелогичные поступки, лишённой самоконтроля. Даже думать об этом страшно.

Но самое ужасное – на данный момент я не вижу выхода. Нет технологий, которые смогли бы решить эту проблему. Даже в моём прошлом мире таких решений не существовало. Чтобы найти его, потребуется плотное изучение разума, эксперименты, серьёзная выборка данных. Но где взять столько ресурсов, времени, подопытных? Ох... Проблемы. Слишком много проблем.

С другой стороны, если искать позитив – хорошо, что проблема вскрылась сейчас, на самой ранней стадии. Прошло меньше месяца с моего появления здесь, и я успел заметить тревожные признаки, пока разум ещё цел. Узнай я об этом через год или два, и, возможно, уже был бы неспособен даже думать об этом. Ужасно, но это всё-таки шанс. Шанс начать действовать и, может быть, найти путь к спасению.

За этими размышлениями меня и застала Елена. В этот раз она вошла одна, без врачей. Молча прошла к моей кровати и села на стул, стоящий рядом. Я не спешил начинать разговор: как уже говорил, я не мастер в этом деле. К тому же по её лицу было видно, что она явно пришла обсудить что-то конкретное. Пусть сама и начинает – ей флаг в руки.

Мы долго сидели в тишине. Я углубился в свои мысли, а Елена, судя по всему, была погружена в свои. Но вот её лицо стало хмурым, взгляд внезапно потемнел, а в воздухе начала ощущаться нарастающая напряжённость. Наконец, она посмотрела на меня с откровенной претензией.

– И ты ничего не собираешься сказать? – её голос звучал раздражённо, а интонация давала понять, что она явно недовольна.

Я приподнял брови, немного сбитый с толку.

Ну ничего себе поворот. Это что за приколы такие? Ты же сама пришла поговорить, а теперь предъявляешь мне? Или у неё тоже проблемы с тем, чтобы начать разговор? Хотя нет, в прошлые разы ничего такого за ней не замечал.

– У меня мыслительный процесс в самом разгаре, сложно переключиться на разговоры, – честно ответил я.

От этих слов её возмущение только усилилось. Лицо Елены покраснело, она открыла рот, явно собираясь сделать ещё одну язвительную ремарку. Похоже, она не привыкла к подобной манере общения. Учитывая её статус и силу, вполне логично, что окружающие обычно стараются держаться с ней подчёркнуто уважительно, а то и с ноткой почтения. И хотя внешне она, возможно, стремится к равенству, внутренне наверняка привыкла ощущать некое превосходство.

Но со мной этот номер не проходит. Как псионик я сильнее, и это бесспорно. К тому же она передо мной в долгу, пусть даже и не хочет это признавать. Вся операция в том бункере завершилась только благодаря мне. Похоже, Елена что-то подобное осознала, потому что через секунду сдержала себя, выдохнула и расслабилась.

– Прости, последние три дня я вся на нервах. Пришлось разгрести тонну отчётов, а я ещё полностью не восстановилась, – сказала она, и голос её звучал уже гораздо спокойнее.

– Из-за этого такие синяки под глазами? – уточнил я, кивнув на её заметно уставшее лицо.

– Отчасти, но… тут твой врач не соврал. Ты часть этой проблемы, – ответила она с лёгкой ноткой смущения.

Я напрягся, чувствуя, что разговор начинает развиваться в неожиданном направлении.

– Понимаешь, я прекрасно осознаю твоё состояние и понимаю, что на душе тебе сейчас нелегко, – продолжила она, подбирая слова. – Хоть я уже многое обдумала и на многое рассчитывала… я всё понимаю. Поэтому хочу спросить: какие у тебя планы, когда ты выйдешь из больницы? Есть мысли, куда ты подашься? Обещаю, моя семья сделает всё, чтобы организовать твою жизнь в лучшем виде.

Я заморгал, явно потеряв нить её размышлений. Она что, действительно думает, что я захочу уйти?

Хм, с её стороны это логично. Я знаю, что использование моих сил неизбежно приближает меня к смерти. А живые существа, как правило, добровольно на смерть не идут. Инстинкты диктуют обратное – искать любой способ, чтобы избежать гибели. С её точки зрения самое разумное, что я мог бы сделать, – это попроситься уйти из отряда и попытаться устроиться в какой-нибудь безопасной области. Елена, судя по всему, как раз это и предлагает: уйти, а её семья прикроет и обеспечит мне спокойную жизнь вдали от опасностей.

Благородно… и хитро.

Не думаю, что она лжёт – вранья она не любит. Но это выглядит как тонкий ход, чтобы расположить меня к себе, заставить почувствовать благодарность. Может, я надумываю, но не верю, что Елена так просто готова отказаться от ценного актива, каким я являюсь.

Что ж, могу её порадовать. Уходить я не собираюсь.

– Ну, раз уж такое дело... Я планирую наконец-то заняться полноценным освоением псионики, – начал я, чем сразу ошарашил Елену. – Хотя бы месяцок нужно посвятить этому делу всерьёз. Сама видишь, к чему импровизация приводит – основы надо подтянуть. После этого планирую плотно поработать с твоим отрядом. Прости, но у меня появилось слишком много претензий к нему, и хочется разобраться, это я был недальновиден или действительно есть косяки, которые нужно исправить. Ну и, наконец... Надеюсь, параллельно этому всему смогу где-то обосноваться. Постоянного места жительства у меня, как ты знаешь, до сих пор нет.

Я закончил с улыбкой. На самом деле, немного слукавил, назвав такую последовательность. В идеале я планирую решать всё это параллельно. И это ещё не говоря о моей надежде вновь попасть в тот самый бункер. Не зря же я столько вкалывал? Должен туда попасть. В общем, планов у меня было хоть отбавляй, но даже эта относительно небольшая их часть выбила Елену из колеи. Она явно ожидала совсем другого ответа.

Повисло напряжённое молчание, но ненадолго – секунд на двадцать, не больше. Затем она выдохнула с явным облегчением, и на её лице появилась лёгкая улыбка.

– Умеешь ты удивлять, Ройко. Мало того что не испугался псионики и угрозы, которую она тебе несёт, так ещё и планируешь её развивать. Я думала, ты захочешь как можно дольше продлить свою жизнь, а не бросаться ей навстречу.

– Хех, ты что-то не поняла, Елена. Именно потому, что я хочу жить, мне нужно больше познавать псионику, – покачал я головой.

Она посмотрела на меня с ожиданием, вопрос явно читался в её взгляде. Ну что ж, её любопытство стоило удовлетворить.

– Сейчас конец моей жизни предрешён, – продолжил я. – Наступит он раньше или позже, это уже не так важно. Разница лишь во времени. И любой из этих исходов для меня неприемлем. Я хочу избежать этого финала, а для этого мне необходимо развиваться. Усовершенствовать своё тело, оптимизировать использование псионики, лучше понимать её базовые принципы. Всё это позволит мне управлять собой эффективнее и меньше разрушать своё тело.

Я на секунду замолчал, позволив словам осесть.

– Понимаю, я всё равно умру от этой силы, но за это время смогу сделать намного больше. Ну и, в конце концов, мне нужно...

– Влияние, – перебила Елена.

Я взглянул на неё и улыбнулся. Умничка, есть в этой голове толковые извилины.

– Верно, мне нужно больше влияния. Ресурсы, возможности, значимость. Чтобы спасти себя, одного меня будет недостаточно. Мне нужен человеческий ресурс. И если я просто брошу всё сейчас, то никогда этого не получу, и моя история закончится. Но если я рискну годами своей жизни, то получу реальный шанс выжить. А заодно – стать одним из величайших псиоников на Земле... Нет, пожалуй, величайшим. Как по мне, выбор очевиден.

– А ты не боишься так громко заявлять? – с лёгким прищуром спросила она. – Такие амбиции невероятны. Из-за них многие могут решить убрать тебя раньше времени. До того, как ты наберёшь силу.

– Тебе не боюсь, – спокойно ответил я. – В конце концов... я, по договору, твой подчинённый. Мои слова лишь показывают, какое выгодное вложение ты сделала, взяв меня к себе. Я просто набиваю себе цену, чтобы в случае чего ты и твоё имя могли меня прикрыть.

Елена застыла, явно удивлённая моей откровенностью. Видимо, такого поворота она не ожидала. А я не видел смысла что-либо скрывать. Красноречие не моя сильная сторона, но говорить объективные факты не так уж сложно, когда они перед тобой как на ладони.

– Ройко, я… – начала Елена, но я поднял ладонь, останавливая её.

– Я всё прекрасно понимаю. Ещё с того момента, как ты рассказала мне про эти Роды и их взаимоотношения. Безусловно, я не собираюсь утверждать, что всё, что ты делаешь, исключительно из корысти. Ты стараешься и искренне помогаешь другим своим покровительством. Но не отрицай, что часть твоей мотивации – это усиление собственной силы за счёт талантливых, но проблемных индивидов. Иначе нет смысла собирать столь многообещающих, но нестабильных людей под одной крышей. Это слишком затратно, чтобы в таком мире делать исключительно из благих побуждений.

Я сделал паузу, давая ей осмыслить мои слова, и продолжил:

– И, прошу, не стыдись этого. Ты делаешь всё правильно. Просто мне бы не хотелось, чтобы ты старалась скрывать этот факт, будто боишься отпугнуть меня.

Закончив свою тираду, я заметил, что Елена надолго замолчала. Она смотрела в пол, погружённая в свои мысли, и только спустя пару минут тихо усмехнулась себе под нос.

– Знаешь… Сейчас ты так сильно напоминаешь мне одного человека, – сказала она.

– Кого? – полюбопытствовал я.

– Не важно… Его давно нет с нами, – её взгляд на мгновение стал рассеянным, будто она перенеслась куда-то далеко. – Прости, я отвлеклась.

Она тяжело вздохнула, как будто собиралась с мыслями.

– Эх, как же с тобой говорить-то… Ощущение, будто передо мной не человек, а всезнающий старец, понимающий абсолютно всё и видящий меня насквозь.

– Пф, ну до старика мне далеко, да и понимаю я далеко не всё, – усмехнулся я. – Но… Ммм, подозреваю, твой следующий вопрос связан именно с этим, верно?

Судя по её удивлённому выражению лица, я угадал. Хотя, честно говоря, это был просто интуитивный выстрел в темноту.

– Да… Ты прав, – подтвердила она. – У меня есть вопрос… Кто ты такой, Ройко? Твои знания, твои возможности…

Она сделала паузу, будто собиралась с духом, и продолжила:

– Мария показала мне свои воспоминания из бункера. Даже то, что ты смог активировать его, поражает. А то, что ты сделал там, в самом низу…

Елена пристально посмотрела мне в глаза, и в её взгляде читалось нечто большее, чем простой интерес.

– Что ты такое?

***

Последний раз Елена чувствовала себя так очень давно. Ей тогда едва исполнилось десять лет. Заботливые родители, замечая её не по годам развитый ум, решили как можно раньше приучать дочь к обязанностям, которые ей предстояло нести в будущем. Они выпускали её в свет, уверенные, что маленькая Елена справится. Однако реальность оказалась куда суровее, чем они могли предположить.

Впервые она столкнулась с жестокой правдой этого мира – ложью, лицемерием и двойными стандартами, которые, словно паутина, пронизывали всё вокруг.

Елена не понимала, как люди могут жить, следуя таким правилам. Её ум, хоть и считался гениальным, был всё же умом ребёнка. Её маленький, добрый, почти сказочный мир рушился на глазах. Родители пытались объяснить ей, почему мир устроен именно так, как выживать и чего избегать. Они давали советы, рассказывали о правилах игры, но... они никогда не могли почувствовать того, что ощущала Елена. Их разум уже давно привык к этим реалиям, а их взрослый опыт помогал не теряться в хитросплетениях интриг.

А она – нет. Она не хотела врать, не хотела лицемерить. Она не хотела погружаться в грязь, что ждала её впереди. Но выбора у неё не было...

И вот тогда появился он. Юноша, всего на голову выше неё, с яркими глазами небесного цвета и белоснежными, словно снег, волосами. В его взгляде сквозил лёгкий страх, но в поведении ощущалась та же наивность, что и у неё. Их встреча произошла случайно, когда Елена гуляла в сопровождении охраны, болтая что-то себе под нос. Именно тогда этот странный мальчик сделал ей замечание.

Елена была на взводе. Детский ум, уязвлённый столкновением с реальностью, захотел ответить. Тем более, что мальчик выглядел так, словно не знал, о чём говорит: ободранная одежда, грязь, заляпавшая и лицо, и руки, а сам он явно был ниже её по статусу. Разве мог такой человек понять её проблемы?

И всё же они поспорили. Со стороны это выглядело как обычная детская перепалка. Но внутри Елены кипел ураган.

Она не смогла переспорить его. Этот мальчишка отвечал просто, без подводных камней, без хитрых намёков. Не так, как взрослые. Его слова были слишком прямолинейными, даже банальными, но... невероятно эффективными.

До сих пор Елена помнила то чувство – ощущение, что мальчик говорил истину. Часто, споря со взрослыми, она видела, как её ставили на место, и понимала, где уступила. Но здесь она просто не смогла найти, за что зацепиться, чтобы опровергнуть его слова.

Она тогда ничего о нём не узнала и быстро об этом пожалела. Но судьба была к ней благосклонна – вскоре они встретились снова.

Елена захотела узнать, как он это делает. Как он смог её переговорить? Как заставил поверить в свои слова? Мальчик не видел смысла скрывать свои методы и спокойно рассказывал ей всё, что знал. Так началась их дружба, что стала судьбоносной для Елены.

Этот юноша был забит, неуверен в себе, не считал себя значимым. Но его мысли, слова и манера речи создавали впечатление, что перед Еленой – взрослый человек в теле ребёнка. Он был единственным, кто понял её. Единственным, кто дал ей действительно полезные советы. Он стал тем, кто помог ей сохранить остатки детства, не позволил её доброй наивности раствориться во тьме.

И всё это время Елену не покидало странное чувство. Будто этот мальчик был чем-то чужим, инородным для их мира. Она надеялась, что когда-нибудь разберётся в этом ощущении. Поймёт, что именно так её тревожило. Но время не оставило ей шансов. Мальчик пропал. Их три прекрасных года дружбы оборвались внезапно, как резкая нота в симфонии.

Прошло больше десяти лет. Елена до сих пор помнила уроки, что получила от друга. И до сих пор помнила то чувство, которое испытывала рядом с ним.

И вот сейчас, находясь рядом с Ройко, она начала понимать. То, что она ощущает рядом с ним, было до боли похоже на то самое чувство. Не идентичное, но схожее по своей природе.

– Ну... Спрашивать, что я такое, немного грубо... – начал Ройко с лёгкой улыбкой. – Но, честно говоря, я и сам хотел об этом поговорить...

Глава 20

– Сэр, время обеда, – раздался навязчивый голос рядом, выдергивая меня из мира книги, который я только что погружённо изучал.

– Оставь на столе, Боб. Я же уже не раз говорил, – ответил я, не отрывая взгляда от текста.

– Сэр, боюсь, я не могу. Госпожа Елена, вероятно, должна была вас предупредить, – хмуро возразил дворецкий.

Я тяжело вздохнул, закрывая книгу. Ну да, Елена предупреждала. Ещё тогда она ясно дала понять, что вечно игнорировать правила приличия не получится. Запираться в библиотеке на целые сутки, кем бы я ни был, было недопустимо. Если раньше она терпеливо смотрела на моё уединение, понимая мою тягу к знаниям, то теперь всё изменилось – приезжают её родители.

Прошло уже две недели с того разговора с Еленой, и я, разумеется, выписался из больницы. Что удивительно, мне не предоставили обычного жилья на землях, принадлежащих Поповым, как это сделали с остальными членами отряда. Вместо этого Елена настояла на том, чтобы я остановился у неё дома, как почтенный гость. Она объяснила своё решение тем, что в их особняке у меня будет доступ к куда большему количеству информации, а ещё подчеркнула, что, учитывая мои цели, мне нужно как можно сильнее сблизиться с представителями знати. А живя среди простолюдинов, это было бы практически невозможно.

С её аргументами я, в принципе, согласился. Они звучали логично, да и сама Елена была права. Однако я более чем уверен, что её решение было продиктовано не только практическими соображениями. Моя история тоже сыграла свою роль. Всё же я рассказал ей, что пришёл в этот мир не отсюда. Правда, вдаваться в детали я не стал. Не стал рассказывать, кем был, откуда пришёл и что со мной произошло – это заняло бы слишком много времени, да и необходимости в подобных подробностях не было.

Более того, эти знания могли даже навредить ей... и мне. Конечно, вероятность была минимальной – не больше тысячной процента, но даже столь малый шанс лучше было не проверять. Я просто обрисовал основную идею: это не первая моя жизнь, и в прошлых воплощениях я занимал довольно значительное положение. Мои знания опережают эту эпоху на столетия, если не тысячелетия.

К моему удивлению, Елена поверила мне практически сразу. Думаю, на это повлияло её понимание, кем я был раньше, а также то, что она видела и чувствовала до этого. Моё поведение слишком сильно выбивалось из привычного архетипа человека, чьё тело я занял, даже с учётом потери памяти. А о моей силе она, думаю, решила тактично умолчать.

Теперь, при любой возможности, Елена засыпает меня вопросами. Хорошо, что я сразу установил границы: никаких вопросов о механизмах и устройствах, иначе её любопытство измотало бы мне все нервы.

Зато она не солгала, говоря о важности знаний. Пусть в этом мире существует интернет, он всё ещё на стадии становления. Его развитие только начинается, а значит, владельцы действительно значимой информации не спешат выкладывать её в сеть. Особенно это касается таких тем, как развитие псионики. В открытом доступе подобные сведения можно найти только урывками: от случайных комментариев студентов на форумах до обрывков статей. Собрать всё это самостоятельно было бы адской работой, занявшей целую вечность.

А тут – огромная библиотека, с систематизированными разделами и даже отдельным блоком, посвящённым псионике. Конечно, приходится читать всё вручную. Как же не хватает технологии, чтобы сканировать эти книги и сразу загружать информацию в мозг! Мои глаза... Последние дни я всё чаще о них думаю. Сначала я не слишком переживал об их утрате, но чем дольше живу без них, тем сильнее ощущаю их нехватку.

Всё же это были не просто сложные артефакты. Мои глаза – одно из благословений самих Создателей. Когда Повелители Великих Космосов творили нас, каждый народ получил своё благословение. Это был уникальный артефакт, символизирующий силу и суть своего Прародителя. У кого-то это было оружие – меч Мшота или молот Грегори. У кого-то – инструмент созидания, вроде бинтов Марфиза или хлыста Амелии. Были и усиливающие артефакты, как кулон Лауры.

Но самыми необычными были карты Загорна и мои глаза.

Мой левый глаз обладал уникальной способностью видеть потоки энергии. Нет, вернее будет сказать, просто потоки. Магия, электричество, души, жизненная сила и даже разум – всё это открывалось моему взгляду. Я видел, как эти силы переплетаются, взаимодействуют, влияют друг на друга и на окружающий мир. Левый глаз позволял мне разбирать заклинания до мельчайших деталей, изучать процесс создания магических печатей, раскрывать принципы работы любого механизма.

С этим глазом я мог бы просто наблюдать за Еленой и понять суть псионики, полностью овладев её способностями. А если бы мне удалось изучить её отряд целиком, я смог бы создать своё собственное понимание псионики – идеально адаптированное к моим возможностям, оптимальное и безупречное. Даже с этим телом, изношенным и ограниченным, я смог бы увеличить свой срок жизни втрое, если не больше.

Но правый глаз был не менее важным. Он позволял мне разбирать любой объект на составляющие и предоставлял исчерпывающую информацию о нём. Живое или неживое – это не имело значения. Одного взгляда на конструкцию или организм хватало, чтобы я знал всё: характеристики, сильные и слабые стороны, точное время существования и даже числовую оценку потенциальной силы.

Я не шутил, когда говорил, что мог бы составить полное досье на Елену, если бы обладал глазами. Количество данных, которое предоставлял правый глаз, могло перегрузить неподготовленный разум. Но, как ни странно, его настоящую ценность видели совсем не в этом.

Главная способность правого глаза заключалась в том, что он показывал гарантированный способ уничтожения цели. Именно благодаря ему я однажды смог убить существо, которое тысячелетиями обманывало смерть. Тогдашний Пожиратель Миров пал лишь потому, что я точно знал, что создать и как использовать, чтобы отправить его на покой.

Эти глаза были невероятно ценны. Настолько, что перед своей смертью я не мог позволить, чтобы они попали в чужие руки. Лишив себя глаз, я спрятал их в надёжном месте, и бывший Советник не успел этому помешать. Но где они сейчас, я не знаю.

И всё же, сейчас это не то, что должно беспокоить меня больше всего. Глаза уже не вернуть. Чтобы восстановить их, мне нужно будет покинуть этот мир. Даже в лучшем случае это займёт десятилетия. Без магии установить связь с иными мирами исключительно за счёт псионики – задача почти невозможная.

Единственная надежда – найти другие бункеры человечества. Может быть, там удастся обнаружить что-то, что поможет мне продвинуться дальше. Но даже это – временное решение. Энергия, необходимая для создания портала в другой мир, огромна. Последние кристаллы магии быстро иссякнут, если я попробую использовать их.

Так что, как ни горько это осознавать, мне остаётся смириться с утратой глаз. Это решение было неизбежным, но всё чаще я ловлю себя на мысли, насколько мне не хватает их возможностей.

Я шёл, лениво скользя ладонью по одной из массивных каменных колонн, поверх которых тянулись сложные резные узоры. На первый взгляд, в них не было никакого порядка, но при более пристальном изучении становилось очевидно – они повторяли замысловатую схему переплетённых линий, почти магический орнамент.

Казалось бы, зачем столь тонкая работа? Зачем тратить бесчисленные часы и усилия на декорирование каменных стен, когда за окнами царят леденящие ветра, а мороз пробирает до костей даже самых закалённых? Я уже задавал этот вопрос Елене, когда впервые попал сюда. Ведь то время, что строители потратили на создагние подобного узора и в целом всей это роскоши, они могли б использовать для более полезных и функциональных вещей. Глупый был вопрос на самом деле, тогда я позволил себе забыть об натуре живых существ. И в итоге, как это часто бывает, их существование объясняется банальным желанием подчеркнуть своё величие. Чем изысканнее замок, тем выше статус его владельцев, не так ли?

Дверные проёмы, обрамлённые арками с мозаикой из позолоченных плиток, вели в новые коридоры, каждый из которых поражал своей красотой. Солнечный свет, пробивающийся сквозь высокие окна с цветными витражами, рассыпался по полу цветными бликами. Этот свет выглядел почти живым, постоянно меняясь от движения облаков за окном.

Я заметил, что ступени лестниц слегка изогнуты, почти незаметно, но достаточно, чтобы походка была комфортной. Даже это внимание к мелочам говорило о роскоши и об уровне мастерства, который был вложен в строительство замка. А ведь род Попвых на данный момент не столь влиятелен. Я покопался немного в истории и можно сказать, что на плечи родителей Елены, да и на ее тоже выпала не лучшая участь.

Буквально пару поколений назад произошла попытка революции. Горстка Родов, недовольная своим местом в этом мире, возомнила, что их желания стоят выше всех остальных. Они попытались совершить переворот. Война в те времена была далеко не маленькой. Главной целью революционеров было свержение главного органа управления во главе с Императором всей страны. Абсолютно бессмысленная затея. Этот мир и без того не слишком гостеприимный, а условия жизни здесь оставляют желать лучшего. И вот кучка людей решила пролить ещё больше крови, лишь усложнив жизнь всем остальным.

К счастью, война закончилась относительно быстро. Всего три года и пять месяцев понадобилось, чтобы революционеров разгромили и предали суду. А те, кто особенно отличился в её подавлении, были удостоены наград. Почему я об этом вспомнил? Ах да, род Поповых в те времена проявил себя с самой героической стороны.

На тот момент Поповы представляли собой куда более значительную силу. Их земли простирались в столице, практически под боком у самого Императора. И именно они взяли на себя самые опасные и отчаянные попытки революционеров уничтожить ключевых представителей власти. Благодаря этому они и заслужили уважение... но какой ценой?

Почти полное уничтожение. От рода осталась лишь десятая часть. И хотя Поповы проявили себя героически, времена были слишком сложными, чтобы Император мог наградить их по достоинству. Вместо почестей и новых возможностей род оказался на грани исчезновения. Им пришлось переехать подальше от столицы, отдать многие земли и буквально выстраивать свою судьбу заново, пусть и не с нуля, но с самых основ.

И надо признать, родители Елены молодцы. Они справляются на твёрдую пятёрку. Пусть до былого величия ещё далеко, но Поповы за одно поколение не просто встали на ноги, а уже уверенно идут вперёд. В своей нынешней категории они уже могут утереть нос многим.

Если Елена продолжит развивать их успех – а с моим появлением в её жизни у неё, по сути, не останется другого выбора, – то уже на её веку фамилия Поповых вновь начнёт греметь в столице. Местным аристократам придётся считаться с этим родом и иметь его в виду.

Наконец, коридор вывел меня к массивной двери, украшенной сценами охоты, вырезанными с такой детализацией, что можно было разглядеть каждую шерстинку на шкуре оленя. Я толкнул дверь, и та, удивительно лёгкая для своего размера, плавно открылась, впуская меня в огромный зал.

Высокие потолки поднимались, казалось, до небес, их поддерживали колонны, чьи основания скрывались в мягком ковре глубокого тёмно-красного цвета. Длинный стол, из тёмного, почти чёрного дерева, тянулся от одного конца зала до другого. Скатерть из дорогого льна покрывала его, а на ней уже были расставлены приборы и блюда.

В конце стола я заметил нескольких членов рода Поповых, уже собравшихся на обед. Их голоса звучали негромко, но уверенно, наполняя зал тихим эхом. Один из дворецких, увидев меня, склонил голову в лёгком поклоне и указал на свободное место рядом с Лианом? Вот так новость. Этого пацана я не видил еще с момента нашего расставания в той квартире... Кстати надо будет и с ней что то сделать, все ж намдурил я там неплохо и оставлять ее на просто так, не хочется.

В любом случае пройдя к нему я хотел было поздороватся, но заметил, что юноша как то больно нервный. Даже на меня внимание не обратил. Хм, может случилось чего? Все же я про него ничего не узнавал, что кстати не очень хорошо с моей стороны, но я был слишком занят. Возможно у парня появились нвоые проблемы? Или... Ааа, дурак я. Он же паренек с улицы. А местная обстановка для него врят ли является чем то привычным. Так еще и главу семейства щас увидим, понял, у парня просто нервы.

– Лиан... – Обратился я к пареньку, но тот меня не услышал, все еще нервно оглядывался во все стороны не зная себе места. Пришлось его легонько пнуть, что б он наконец на меня посмотрел. Так еще и удивился увидев меня. О Создатели и слова скзаать не может, ну что ж ты так переживаешься?

– Сделай глобкий выдох, после зачерпни немног овоздуха и выровня дыхание. Выпрям плечи и очисти мысли. Ничего страшного не просиходит, – Дал пару советов пареньку, что б немного облегчить его участь

И в этот момент двери зала открылись, пропуская внутрь официальных глав рода Поповых. Их шаги звучали уверенно, гулко раздаваясь по мраморному полу. Первыми в глаза бросились их осанки: ровные спины, поднятые подбородки, словно весь их облик говорил о незыблемой гордости и уважении к самим себе.

Мужчина, в первую очередь, внушал уважение своим внешним видом. Высокий, с подтянутым телосложением, на котором годы не оставили заметного отпечатка, он двигался с той грацией, которая даётся лишь тем, кто привык держать всё под контролем. Волосы цвета смоль слегка тронуты сединой на висках, что только добавляло ему солидности. Его голубые глаза, такие же, как у Елены, смотрели строго, оценивающе, внимательно. Кажется, он видел всё, даже то, что предпочли бы скрыть. На нём был строгий тёмно-синий камзол, украшенный тонкой серебряной вышивкой, символизирующей родовые знаки Поповых.

Женщина, шедшая рядом с ним, будто являлась воплощением утончённой грации и силы одновременно. Её фигура отличалась природной элегантностью, стройная и подтянутая, она двигалась безупречно легко, будто каждый её шаг был заранее выверен. Длинные тёмные волосы, уложенные в сложную причёску, украшал серебряный гребень, а её ледяной взгляд глубоких голубых глаз был не менее острым, чем у её мужа. На ней было длинное платье тёмного цвета, расшитое тонкими узорами из жемчужных нитей. Оно подчёркивало её статус, но не отвлекало от её уверенного и слегка сурового выражения лица.

Оба родителя внимательно оглядели зал, их взгляды ненадолго задержались на каждом присутствующем, словно они выносили мгновенный приговор, оценивали поведение и настрой. Наконец их глаза остановились на мне. Мужчина слегка прищурился, выражение его лица стало ещё более сосредоточенным. Женщина, в свою очередь, сделала едва заметный наклон головы, будто прощупывала мои границы, проверяла, насколько я свособен выдержит её холодный, цепкий взгляд.

Я почувствовал, как мощная, давящая сила обдала меня с головы до ног – это явно была попытка просканировать меня, изучить мою природу и возможности. Что ж, пусть смотрят, сколько угодно. В ответ я лишь мило улыбнулся, демонстрируя спокойствие и уверенность. Понимаю их настрой – после всего, через что прошли эти двое, строгость и недоверие стали для них необходимыми качествами. А тут появляюсь я – неизвестная переменная в их жизни. Если Елена уже успела увидеть, насколько ценным союзником я могу быть, то им предстоит лишь осознать, с кем именно они имеют дело.