Текст книги "Упоние властью (ЛП)"

Автор книги: М. Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

Мэнди

Для меня все становится слишком сюрреалистичным. Находиться здесь с Треем было и так очень круто, но затем появился Брэндон Райкер с супермоделью и ее менеджером, а теперь еще и Томми Фаулер присоединился к тусовке. Я постоянно смотрела его шоу «Стартап предпринимателя», с тех пор, как отец подсадил меня на него. Так здорово увидеть всех этих парней гуляющих вместе. Я действительно хочу познакомиться с Томми, поэтому решаю незаметно втиснуться рядом с Треем.

– Томми, это – Мэнди Грейсон, – говорит он, мгновенно понимая, почему я здесь.

– Я просто обожаю твое шоу! – выпаливаю я прежде, чем у него появился бы шанс, вставить хоть слово.

– Спасибо, очень приятно, – произносит он, и его глаза сияют.

В жизни он выглядит более энергичным человеком, нежели я видела по телевизору. Он обхватывает мою руку своей и смотрит мне прямо в глаза. Краем глаза я ловлю выражение лица Трея, и мне кажется, что кто-то сейчас немного ревнует.

– Мэнди родилась в Сити, но семья переехала, когда она была еще ребенком, – объясняет ему Трей.

– А где ты сейчас живешь? – спрашивает Томми, сосредоточив все свое внимание на мне.

– В Сан-Франциско, – улыбаюсь я, зная, что он тоже живет в Калифорнии.

– Она юрист Комиссии по ценным бумагам и биржам, – добавляет Трей.

– Ох…. это очень плохо, – усмехается Томми. – И ты смотришь мое шоу? Я что, под наблюдением или как?

– Я считаю себя предприимчивой, хотя в данный момент, может показаться, что я работаю по другую сторону, – объясняю я. – Думаю, что это хороший опыт.

– Ты ошибаешься, милая. Большинство юристов становятся ужасными предпринимателями, они, как правило, фокусируют свое внимание на факторах риска, а не на выгоде. Предприниматель должен обладать почти иррациональным оптимизмом, чтобы поверить, что все возможно, – сообщает мне Томми.

– Если Мэнди похожа на своего отца, то уверен, внутри нее прячется фантастический предприниматель, – говорит Трей, защищая меня.

– Я просто прикалываюсь, – губы Томми растягиваются в дьявольскую улыбку. – Как долго ты пробудешь в городе?

– Думаю, я еще не решила. А что? – спрашиваю я, догадываясь, к чему идет разговор.

– Я просто думаю, что нам следует как-нибудь куда-то сходить. Я хотел бы узнать тебя немного получше, – говорит он, придвигаясь ближе ко мне.

– Извини, Томми, она привязана ко мне, пока находится здесь, – агрессивно реагирует Трей. – На самом деле, нам уже пора идти. Завтра будет долгий день.

Трей сгребает меня своей левой рукой, усмехаясь в сторону Брэндона и Томми.

– Увидимся позже, парни. Нам лучше пойти и проверить в каком состоянии сейчас Лив. Обычно это становится проблемой, если оставить ее в покое на долгий срок.

– Пока, ребята. Было приятно с вами познакомиться! – кричу я, пока Трей тянет меня прочь перед тем, как забрать Лив. Мне понравилась та неожиданная реакция, которую он проявил, когда Томми пригласил меня на свидание. Думаю, что в его голове моментально всплыло воспоминание о том, что тот украл у него Ванессу. Я бы не хотела позволять такому повториться. Томми выглядит замечательно, он успешен и очень обаятелен, но также он жуткий бабник. В моей жизни мне, определенно, не нужен кто-то наподобие него, хотя приятно иметь немного дополнительных рычагов воздействия, на тот случай, если Трей так и застрянет на той линии поведения, которая у него сейчас имеется. Он до сих пор так и не поговорил с Лив.

– Почему мы должны уезжать? – с трудом произносит Лив после того, как прикончила последний бокал шампанского. – Саша так чертовски крута… на следующей неделе она отправляется на Теркс и Кайкос [прим.пер. Группы Багамских островов] на съемки для «Sports Illustrated». Знаешь ли ты, что она почти попала на обложку в прошлом году? – продолжает лепетать она, пока мы направляемся к лифту. – Возьми нам пару бутылок шампанского в поездку!

– Пара охлажденных бутылок уже ждет вас, – сообщает ей Тони, уже стоявший возле лифта, готовый проводить нас к машине.

– Снаружи все еще плохо, – замечает он Трею.

– Все в порядке. На этот раз я решу эту проблему, – говорит Трей, и его глаза загораются. – Я их не боюсь.

– Вы уверены, что хотите сделать это? – спрашивает Тони, и в его глазах заметно удивление.

– Да, – отвечает Трей, и на его лице застывает суровое выражение.

Мы с Лив молчим, пока лифт спускается на первый этаж. Я так надеялась увидеть эту сторону Трея.

– Началось, – говорит Тони и начинает прокладывать для нас путь, по которому нам стоит следовать за ним. Вестибюль отеля заполнен, и как только мы выбираемся на улицу, то понимаем, что здесь еще больше людей. Два репортера моментально атакуют Трея, и, как минимум, с десяток камер начинают щелкать, не переставая.

– Ты имел какое-то отношение к смерти своего отца? – орет какой-то бесчувственный придурок.

Трей останавливается и смотрит прямо в толпу.

– Кто это сказал? – кричит он в ответ, сканирую толпу туда-сюда и отыскивая парня глазами.

– Мы не хотим никакого скандала! – предупреждает Тони, немедленно двигаясь в сторону Трея.

– Ты! Иди сюда! – Трей кричит мужчине, который находился в толпе рядом с ним. – Подойди сюда!

Он настаивает, не двигаясь с места и глядя на молодого, агрессивного репортера, который медленно начинает идти в сторону Трея после того, как люди, стоящие за ним, подталкивают его вперед. Он прочищает горло, как только достигает Трея.

– Я просто хочу знать, причастен ли ты к смерти своего отца? – заикается он.

– Я находился в Швейцарии, готовясь к самой большой сделки в моей жизни, когда мне позвонили и сказали, что мой отец был хладнокровно застрелен. Я бросил все и помчался обратно, чтобы быть со своей семьей! Потом какой-то бесчувственный кусок дерьма, похожий на тебя, имеет наглость спрашивать, причастен я или нет к его смерти? Как ты можешь смотреть в зеркало по утрам и иметь хоть толику уважения к себе? – Трей замолкает, ожидая ответа, которого так и не получает.

– Это моя работа, сэр, – бормочет репортер. – Моя работа – задавать такие вопросы.

– Чертовски замечательная у тебя работа, приятель, – говорит Трей с большой долей сарказма. – Нет. Я абсолютно не имею никакого отношения к смерти отца. Я просто в шоке и убит горем, как и остальные члены моей семьи. Теперь, если позволите, я хотел бы вернуться в отель и немного поспать. Завтра будет тяжелый день для меня и всей моей семьи.

Репортер делает шаг назад, позволяя Трею проследовать к машине. Все папарацци с камерами в радиусе полквартала словно сошли с ума во время этого противостояния, и теперь продолжают обсуждать события, до тех пор, пока мы не оказывается далеко от тротуара.

– Браво, Трей, – кричит Тони, глядя на нас через зеркало заднего вида. – Ты надрал задницу, приятель!

Трей качает головой, очевидно, еще не оправившись от обвинений в свой адрес.

– Не переживай из-за этих идиотов, – говорю ему я. – Им необходимо постоянно копаться в дерьме, чтобы заработать на жизнь. Я думаю, что репортер ожидал от тебя, что ты замахнешься на него, а ты был спокоен и справился очень хорошо. Я впечатлена.

– Я научен не прибегать к насилию, – говорит он, все еще качая головой. – Кроме того, унижение человека перед толпой намного больнее, чем любой физический удар. Он вспомнит о моих словах, когда посмотрится в зеркало завтра утром.

– Готова дать руку на отсечение, что так и будет.

Я знаю, что могла бы пересмотреть свое отношение к выбору карьеры, если бы была на его месте.

– Кто-нибудь может открыть? – врывается в наш разговор Лив со своей неутолимой жаждой к выпивке. – Мне нужно выпить после всей этой нервотрепки.

– Нам обоим, – усмехается Трей, открывая шампанское и вручая его ей. – Просто пей из бутылки. Эти бокалы так чертовски малы.

– Я знаю, – щебечет Лив, сразу же прикладывая бутылку к губам.

– Тебе тоже нужна бутылка? – спрашивает он меня.

– Нет. Со мной все в порядке. А как насчет тебя?

– Я мог бы использовать пару больших стаканов для чего-нибудь покрепче, но завтра забот будет выше крыши, – говорит он и смотрит на Лив, которая все еще держит бутылку наклоненной в воздухе. – Хорошо, что похороны будут проходить до четырех часов.

К тому времени, как мы добрались до Центрального вокзала, пробки усилились.

Что же будет представлять собой двадцати минутная поездка, которая, кажется, займет, к тому же, больше времени. Лив сейчас похожа на подростка, держа телефон в одной руке и бутылку шампанского в другой. Посмотрев, что она увлечена собой, я протягиваю руку к Трею и переплетаю наши пальцы. Я только хочу почувствовать его энергию, ощутить тепло его тела, смешивающегося с моим теплом. Он смотрит на меня с благодарностью, а затем мы оба бросаем взгляд на Лив. Она не обращает абсолютно никакого внимания на то, что происходит вокруг нее. Я, вообще, не возражаю против этого.

Трей

После напряженной недели, нервного подъема и нахождения последние несколько часов в шумном баре, я, сказать по правде, наслаждаюсь этой медленной, спокойной поездкой по городу. Самое странное, что я чувствую большое удовлетворение от того, что просто нахожусь рядом с Мэнди, и которое я не ощущал уже давно. На память приходят сказанные мамой слова про то, что тестостерон проникает в мой мозг, заполняя его вместо мозгов. Я не думаю, что Мэнди планирует причинить мне боль, или до сих пор я остаюсь все таким же наивным, каким был в колледже.

– Как раз вовремя, – говорит Лив. – Саша сказала, что они отправляются в клуб « Lavo» потом. Это же недалеко от отеля?

– Нет, это дальше по улице.

– Мы можем пойти туда?– спрашивает она, совершенно игнорируя тот факт, что завтра похороны моего отца.

– Тони? Ты сможешь отвезти Лив в «Lavo» после того, как высадишь меня? – спрашиваю я водителя, не желая ни минуты своего времени тратить на слушание грохота в ночном клубе.

Тони понимающе усмехается мне в зеркало заднего вида.

– Конечно, босс. Я просто побуду поблизости и подожду, так что вы можете оставаться там так долго, сколько захотите, – сказал он, обращаясь к Лив.

– Ой, спасибо! Это потрясающе.

Она возвращается к своей переписке с Сашей. Проходит целая минута, прежде чем до нее доходит, что она отправится туда одна.

– Разве вы, ребята, не хотите пойти?

– Нет, спасибо. У меня болит голова – отвечает Мэнди первая. – Я думаю, что, должно быть, обезвожена, или смена часовых поясов так повлияла на меня.

– Мне нужно поспать, а ты иди, развлекайся, – ободряю я ее, – Тони позаботиться о тебе.

Мне не хочется сегодня решать проблемы с Лив. Я знаю, что Мэнди желает, чтобы я поговорил с ней, но я все же предпочел бы отложить этот разговор до тех пор, пока не пройдут похороны. Я никогда не был хорош в расставании, так как веду себя слишком грубо. И хотя с самого начала это были не настоящие отношения, я бы все-таки предпочел сделать это позже.

– Вы тут, ребята, похоже, заводите интрижку, тогда я отправляюсь пофлиртовать с Томми, – говорит Лив с улыбкой после того, как мы останавливаемся у входа в отель.

– Мы просто … – начинает объяснять Мэнди.

– Даже не пытайся, Мэнди! – Лив сразу же обрывает ее. – Вы двое весь день ведете себя так, словно хотите сорвать друг с друга всю одежду. Возможно, вы уже … кто знает? Мне это по фигу.

Она вываливается из лимузина и захлопывает за собой дверь.

– Думаешь, она осознает, что мы единственные, кто должны выходить здесь? – спрашиваю я Мэнди, делая небольшую паузу, прежде чем открыть дверь.

– Эй, Лив, ты все еще хочешь прокатиться? – кричит ей Тони из окна.

Она разворачивается на своих каблуках и бессмысленным взглядом смотрит на него. Он снова пьяная в хлам.

– Присмотри за ней, – шепчу я Тони, проходя мимо него и вручая ему пару сотен. – Это на всякий случай, если придется чистить автомобиль.

– Я делал это раньше, сэр, – смеется он, помогая Лив забраться обратно в машину.

– Вы двое, трахайте свои мозги сами, – кричит нам Лив. – Какого-то хрена, держитесь за руки у меня на глазах, – бормочет она, прежде чем возвращает свое внимание к телефону.

Тони качает головой и закрывает за ней дверь лимузина.

– Она все равно не будет помнить об этом завтра, – уверяю я Мэнди.

– Тем не менее, … Это не круто.

Мэнди делает шаг к дверям отеля. Дерьмо. Чувство романтики просто испаряется в считанные секунды.

Мэнди

Я не терплю обмана. Мой первый парень в школе неоднократно изменял мне, поэтому я принимаю близко к сердцу высказывание Лив. Я знаю, что Трей уверяет меня, что они просто друзья с привилегиями, но также я знаю, что она надеется на большее. Просто это всё как-то странно, долбанные отношения, и я не планирую оказаться в самом их эпицентре.

– Ты должна понимать, что Лив все время приукрашивает действительность, – говорит Трей, когда мы входим в лифт. – У нас никогда не было ничего большего, кроме развлечений и секса. Она стремилась вкусить шикарную жизнь, а меня просто влекло к ней.

– Так ты говоришь, что предпочитаешь блондинок? – спрашиваю я, желая увидеть, как он будет увиливать от ответа

– Возможно, в прошлом меня и привлекали блондинки, но, опять же, я никогда не встречался с брюнеткой, подобной тебе, – отвечает он, скользя пальцами по моей скуле. – Ты оказываешь на меня влияние.

Он наклоняется вперед, целует меня в губы, прижимая к задней стенке лифта.

«Я этого не хочу», – постоянно твержу я себе, но мои губы говорят обратное. Я чувствую его руки на своей пояснице, и это прикосновение посылает покалывание по моей спине. Боже, он такой сексуальный. Комбинация его харизмы, пьянящего одеколона и этих талантливых губ ломает все мое сопротивление. Лифт издает сигнал и останавливается. Трей плавно отступает назад, перед тем как запечатлеть у меня на губах последний нежный поцелуй.

– Думаю, … сейчас я предпочитаю брюнеток.

– Это очень мило, но … – начинаю я говорить.

– Но это был очень долгий день, и завтра будет еще более продолжительный. Кроме того, ты не подпустишь меня, пока я не поговорю с Лив и все не исправлю, – говорит он, ведя меня за руку к моему номеру.

Дойдя до двери, он смотрит мне прямо в глаза и говорит:

– Ты нечто особенное, поэтому я хочу сделать все правильно.

Он наклоняется ко мне и дарит мне один последний поцелуй.

– Увидимся утром.

– Спокойной ночи, – говорю я, моя голова медленно соображает, чтобы что-то быстро ответить ему.

Мой разум плавает, и мое тело покалывает с головы до ног. Я так себя никогда не чувствовала. Прежде чем отвести от него взгляд, я провожу картой-ключом дважды неправильно и достаточно долго для того, чтобы определить в какую сторону указывает стрелка. Он усмехается, забирает у меня из рук карту и мгновенно открывает дверь.

– Я как раз собиралась это сделать, – произношу я в свою защиту.

– Так как ты была лучшим выпускником курса в своей юридической школе, то я не сомневаюсь, что ты способна открыть дверь, – говорит он, и его лицо расплывается в улыбке. – Ты просто немного отвлеклась. Сладких снов.

– Спокойной ночи, – отвечаю я, пока он поворачивается и направляется к своему номеру, расположенному по соседству.

Я проскальзываю в свой номер и тут же закрываю дверь. Мои руки дрожат, когда я кладу карту на стол. Уф, он действительно задевает меня за живое.

Мысли продолжают роиться в моей голове с такой скоростью, что мне следует остановиться и восстановить в памяти все шаги, которые я делаю изо дня в день. Я не могу поверить, что это происходит на самом деле. Как, вообще, я теперь смогу заснуть?

Глава 12

Трей

Я был выдернут из глубокого сна руганью Лив, которая пыталась попасть в мою комнату. Проходит несколько минут, прежде чем она окончательно сдается и пробует войти в другую дверь. Ранее я сказал ей, что она и Мэнди останавливаются отдельно от меня в соседнем номере, так как мне необходимо рано вставать, чтобы встретиться с семьей. Я слышу, как она обо все спотыкается в номере, но через несколько минут все стихает. Даже, несмотря на то, что раздражен, я стараюсь расслабиться и снова заснуть. Мне определенно хочется поспать еще пару часов, или для меня это будет действительно долгий день.

Следующий звук, который я слышу – вибрирующий телефон. Вот дерьмо! Это звонит мне мама, а часы показывают уже 10:23.

– Где ты, черт возьми? – начинает она верещать, как только я отвечаю на вызов.

– Прости, я проспал. Где вы? – я тру глаза, пытаясь проснуться.

– Мы все в «Estela’s». Только двое отсутствуют: ты и Ванесса. Она не с тобой? – спрашивает она таким тоном, словно обвиняя меня в чем-то.

– Нет! Я нахожусь в своем номере, … я клянусь, что поставил будильник. Я скоро буду, – обещаю я ей.

– Не беспокойся, Трей. Здесь и так уйма народа, и мы уже все закончим к тому времени, когда ты соберешься и появишься здесь.

Я слышу разочарование в ее голосе.

– Я скажу всем, что ты устал от путешествия.

– Ладно, ... тогда встретимся в церкви чуть позже полудня, – отвечаю я, чувствуя облегчение от того, что мне нет необходимости спешить.

– Не опаздывай! Я хочу, чтобы мы пошли все вместе. Это не повредит тебе, если ты приедешь и пообщаешься со своими кузенами.

Она всегда пытается заставить нас дружить друг с другом.

– Я не опоздаю. Увидимся в полдень.

Я повесил трубку и вытащил свою задницу из постели. Я отправляю текстовое сообщение Лив и Мэнди, чтобы выяснить, готовы ли они.

Мэнди: Я не сплю уже давно. Лив поспала не так много.

Я: Скажите ей, что автомобиль заберет нас немного ранее полудня.

Мэнди: Отлично. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы привести ее в порядок.

Мэнди

Мой босс, Харрис, снова звонит, пока я пытаюсь ответить на сообщение Трея. Он, видимо, хочет узнать новости по поводу моей поездки в Женеву. Я игнорировала его звонки, поэтому не совсем знаю, о чем буду ему рассказывать. Его первый звонок перенаправляется на голосовую почту, но он тут же набирает мой номер снова.

– Прости, я писала текстовое сообщение, – я сразу даю ему понять, почему не ответила на его звонок.

– Ты избегаешь меня, юная леди! Что с тобой происходит? Я пытался получить новости за последние двадцать четыре часа, – давит он.

– Серьезно Харрис? Виктор умер, и его похороны состоятся через пару часов. Мы можем обсудить это в понедельник?

Я слышу, как зашевелилась Лив, и поэтому направляюсь в другую комнату.

– Трей не делал ничего подозрительного, пока я была здесь.

– Жернова правосудия никогда не знают покоя. Если ты планируешь работать в этом офисе, то должна находиться на борту. Ты не видела или не слышала ничего необычного во время поездки в Женеву? – спрашивает он, кажется, совершенно пораженный.

– Нет. Мне удалось поговорить с ним о делах пару раз, и кажется, что он работает абсолютно законно, его сделка чиста, – докладываю я.

– Это бред! Эддисон не ведет бизнес таким образом. Он всегда, по непонятной причине, имеет преимущество. Не могу поверить, что ты ничего не выяснила.

Кажется, он очень зол.

– Я говорю тебе, все выглядит совершенно чистым. Почему ты такой злой? Что, на самом деле, случилось? – спрашиваю я, немного растерявшись от его вспышки.

– Не знаю, – вздыхает он. – Я знал Виктора со времени первого курса в колледже. Мы дрались в классе, спорили, соревновались за пост президента студенческого совета, и он всегда, казалось, находил способ быть лучше меня. Он был топливом для большинства моих достижений в жизни и в мгновение ока... он ушел.

Он замолкает, и я с уверенность могу сказать, что, на самом деле, он с трудом говорит от волнения.

– Итак, теперь ты хочешь атаковать его сына еще более жестко? Какой в этом смысл?

Он молчит на другом конце провода, но я слышу, что он все еще там.

– Честно говоря, не думаю, что есть что-либо серьезное, что можно использовать против Трея, – говорю я, надеясь, что он бросит эту затею.

– Ладно, – вздыхает он, делая глубокий вдох и прочищая горло. – Я прошу прощения за то, что беспокою тебя в субботу утром. Я мало спал последние пару ночей.

– Эй, все в порядке. Просто пойди и возьми Ангела на прогулку, подыши свежим воздухом.

Ангел – это его карликовый пудель и постоянная спутница. Она является не только его семьей, но и лучшим другом. В течение многих лет он был настолько поглощен своей работой и погоней за Виктором, что фактически пожертвовал всеми другими аспектами своей жизни. Я думаю, он вдруг понял, что, в конце концов, ничего из этого не важно. Ему, очевидно, следовало научиться сдерживать свой гнев вместо того, чтобы тратить всю свою жизнь на погоню за Виктором.

Я вспоминаю, что впервые начала следить за деятельностью Харриса, как только стала достаточно взрослой, чтобы читать «Wall Street Journal». Он постоянно пытался мутить воду с Виктором, так что мой отец был его самым большим поклонником. Харрис всегда был убежден, что Виктор – обманщик, так как никто не может быть настолько успешным, и делать все честно. Когда я впервые начала работать на него, у меня тоже были такие подозрения, дополнительно основанные на том, как он поступил с моей семьей. Увидев, как Трей ведет свой бизнес, я теперь точно знаю, что богатые используют свои связи на высоком уровне в полной мере. Вот почему они говорят; что дело не в том, что ты знаешь, а кого ты знаешь.

Ух ты, теперь, собственно говоря, дело за Лив.

– Доброе утро, Лив. Как ты себя чувствуешь с утра.

– Просто офигенно, – она ворчит по пути в ванную. – Как ты?

– Я в порядке, спасибо.

Боже, я ее обожаю.

Трей

Слыша стук в дверь задолго до полудня, я, естественно, предполагаю, что это Тони, и приятно удивлен, обнаруживая там Мэнди и Лив. Они обе выглядят прекрасно, одетые в черные платья и в соответствующие туфли на высоких каблуках. Я хватаю пиджак, и мы направляемся вниз к нашему лимузину, ожидающему нас за пределами отеля.

– Так чем же вы, ребята, занимались прошлым вечером? – спрашивает Лив после того, как мы сели в машину.

– Спал, – бормочу я. – Я оказался более вымотан, чем предполагал, и пропустил семейный бранч сегодня утром.

– Это похоже на тебя, – поддразнивает Лив, выглядя вполне нормальной, учитывая, сколько шампанского она употребила накануне вечером.

По прибытии в церковь, нашу троицу немедленно проводят в комнату, расположенную дальше по коридору, где уже собралась вся моя семья в расширенном составе. Мама была занята представлением невесты отца всем своим родственникам.

– Она теперь чертова мученица, – тетя Маргарет шепчет мне на ухо в тот же момент, как только я вхожу в комнату. – Неужели есть необходимость представлять ее всем?

– Похоже, она наслаждается этим процессом, – шепчу ей в ответ.

Глаза мамы блестят, и я уверен, что она хочет, чтобы все знали шлюху, укравшую ее мужа спустя двадцать три года.

– Честно говоря, она должна отпустить это, – фыркает мне тетя Маргарет.

– Мама! – кричу я, пытаясь отвлечь ее от постыдных упражнений.

– Ой... здравствуйте, девочки!

Она широко улыбается и немедленно бросается к нам.

– Вы двое выглядите просто очаровательно. Ты тоже прекрасно выглядишь, Трей.

– Мама, это Мэнди и Лив.

– Лив, приятно познакомиться. Девочка, ты напоминаешь мне кого-то, – говорит она и бросает на меня взгляд. – Аманда Грейсон…, – она замолкает и протягивает руку Мэнди. – Честно говоря, не знаю, что и думать о тебе.

– Здравствуйте, миссис Эддисон, – отвечает Мэнди с натянутой улыбкой.

– О, детка, … зови меня Сильвией! Поскольку мистера Эддисона больше нет, я, конечно, не должна называться теперь миссис.

– Мне очень жаль, ... Сильвия, – исправляется Мэнди, очевидно, чувствуя себя неловко.

– Не нужно извиняться, тем не менее, ты должна присоединиться ко мне на неофициальной встрече после службы. Мне хотелось бы услышать про тебя и твою семью, – говорит она, толком не оставляя ей выбора.

– Конечно, – отвечает Мэнди, взглянув на меня, вероятно, задаваясь вопросом, что мама уготовила ей.

Чувствуя нарастающее напряжение, я тяну девочек подальше и начинаю представлять их всем своим родственникам. Я знакомлю их с ними, стараясь не представлять ни одну из них как свою подругу. Я могу сказать, что Лив это немного раздражает, но мне нравится оставлять родственников в недоумении и полными предположений.

– Все, внимание! – кричит человек, похожий на священника, перекрикивая шум толпы. – Пришло время строиться. Начнем с Сильвии и бабушки.

Невеста отца встает в переднюю линию, но священник даже не признает ее.

– Привет, я – Трей, – представляюсь я девушке, и встаю в линию.

– Привет, Трей. Я – Карли, – говорит она, подарив мне слабую улыбку и протягивая руку. – Я много слышала о тебе.

– Уверен, что так оно и есть. Ты, наверное, думаешь, что я полный придурок.

Я чувствую внутри себя поднимающееся смущение, думая о том, какое описание мне мог дать отец.

– Не совсем, – шепчет она. – Твой отец сильно уважал тебя. Ты не представляешь, как он был впечатлен тем, что ты добровольно ушел от всего и попытался построить свой собственный бизнес.

– Спасибо, что рассказала.

Я с трудом сглотнул, сдерживая слезы, которые уже начали собираться в уголках глаз.

– Не бери в голову, – ворчит Тайлер. – Он был более чем счастлив отрезать тебя от всего.

– Знаю, – я прочищаю горло и беру себя в руки. – Где же Ванесса?

– Она почувствовала себя нехорошо этим утром, поэтому немного задерживается. Она планирует встретиться с нами в церкви. Я не знаю, что происходит с ней в последнее время, – добавляет он, проверяя свой телефон на наличие новых сообщений.

– Спасибо, что пошли со мной, – говорю я Лив и Мэнди, беря каждую за руку. – Я действительно ценю это.

– Конечно, – отвечает Мэнди, сжимая мою руку и тепло мне улыбаясь.

– Какой же подругой я была, если бы не поддержала тебя? – спрашивает Лив достаточно громко, чтобы было слышно всем окружающим. Затем она оглядывает комнату, сияя от гордости. Она, должно быть, ждала подходящего момента, чтобы сделать это объявление. Бедная девочка.

Мэнди

Я испытываю неловкость из-за Трея и Лив. Она так старается возвысить себя в глазах окружающих, и очевидно, что Трей просто хочет прожить этот день без потерь. Так грустно, что все должно быть зациклено на ней, даже если это похороны его отца. Она насмерть вцепляется в него, как только начинается процессия в церкви. Я по-прежнему держу его другую руку, не доставляя ей удовольствия идти за ними.

– Прости? – говорит она мне, когда мы достигаем скамеек для членов семьи.

– Ты можешь пойти в первый ряд, – отвечаю я ей, пытаясь быть любезной.

В конце концов, это не имеет большого значения. Я гляжу вперед и замечаю блондинку, сидящую на скамье, которая выглядит в точности, как Лив.

– Вот дерьмо, – бормочет Трей, как только видит, что эти две сейчас встретятся. – Это плохо.

Он посылает мне нервный взгляд, прежде чем подойти к скамье.

– Привет, я – Лив, девушка Трея, – говорит она, обращаясь к блондинке, которая сидит на месте рядом с ней.

– Приятно познакомиться. Я – Ванесса.

Она наклоняется вперед и улыбается Трею, прежде чем Тайлер присоединяется к ней с другой стороны.

– Боже мой, Трей. Это же… не может быть так очевидно? – я продолжаю хихикать, не в силах остановиться.

По крайней мере, теперь я понимаю, почему Тайлер смотрел на Лив в течение последних двадцати минут. В жизни я видела идентичных близнецов, которые выглядят менее похожими, чем эти две. Правда, Лив немного тоньше и чуть повыше, а в остальном, они выглядят практически идентично. Трей снова откашливается и сжимает мою руку.

– Я думаю, у тебя большие проблемы, приятель, – шепчу я, как только начинается служба.

~~~

После того, как сразу же после церемонии открыли заднюю часть церкви, я поймала себя на мысли о том, что стою в одиночестве. Трей разговаривает с одним из своих родственников, а Лив общается с Ванессой. Я очень хочу подойти и послушать их разговор, но решаю не лезть в чужие дела и подождать Сильвию.

– Сильвия сказала, что ты – Аманда Грейсон, – говорит бабушка Трея, подходя ко мне сзади и слегка хлопая по плечу.

– Да, а Трей сказал мне, что вы – его бабушка, – отвечаю я, поворачиваясь и протягивая руку, чтобы поприветствовать ее.

– Это так. Позволь мне обнять тебя, – настаивает она и протягивает руки, чтобы заключить в свои объятия.

– Трудно поверить, что вы, детишки, все выросли. Неудивительно, что я чувствую себя такой чертовски старой.

Она отступает, и выражение ее лица меняется с угрюмого на слегка улыбающееся.

– Ну, вы выглядите довольно хорошо, – подбодряю я ее. – Вы пережили моих бабушку и дедушку.

– Да. Я слышала об их кончине, – говорит она, чуть кивая головой, – Говард умер около шести месяцев после смерти твоего деда, – добавляет она, имея в виду своего покойного мужа.

– Трей сказал мне об этом, – делюсь я с ней. – Он по-прежнему называет его папой.

Я улыбаюсь и чувствую, словно эта женщина могла быть и моей бабушкой.

– Я знаю мальчиков, как свои пять пальцев, и я все еще их бабушка, – отвечает она с улыбкой. – Я хочу, чтобы ты знала, Говард был совершенно убит тем, что произошло, – продолжает она, и ее лицо становится печальным, слезы выступают на глазах. – Он тосковал по Рейфилдам эти последние годы, и я также грустила по ним обоим.

– Уверена, что они тоже скучали по вам, – говорю я ей, протягивая руку, чтобы обнять ее еще раз.

Мы стоим так несколько секунд, подыскивая слова, прежде чем она гладит меня по руке и говорит:

– Я хотела, чтобы ты знала, мы никогда не забывали о них, и мы оба сожалели обо всем, что случилось тогда. Это был такой позор, – добавляет она, качая головой, явно горюя.

– Все в итоге сложилось нормально, – стараюсь я успокоить ее, сдерживая свои собственные слезы. – Папа нашел хорошую работу, и мы, правда, полюбили Теннесси.

– Ну, я рада это слышать, – отвечает она, и вздох облегчения срывается с ее губ. – Предай привет своим, когда увидишь их. Хорошо?

– Конечно, передам. Спасибо за «привет», – говорю я ей, снова протягивая руку.

Какая добрая женщина. Мне кажется странным, что двое замечательных людей вырастил сына, который оказался таким безжалостным и безразличным. Это заставляет меня задаться вопросом, почему некоторые люди становятся такими, какие есть.