Текст книги "Упоние властью (ЛП)"

Автор книги: М. Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

Мэнди

После того как проснулась, я сощурилась, чтобы рассмотреть, кто же находится в соседней кровати. Похоже, это Лив. Я выползаю из-под одеяла и набрасываю на плечи халат перед тем, как открыть дверь в соседний люкс. Кажется, Трей ушел, и все спокойно. Может, Лив и Трей поговорили, в конце концов. Если это так, то она сегодня снова будет злобной. Я оглядела комнату. Сумки все еще здесь, но его портфель исчез, видимо, Трей отправился на встречу. Он осторожен, всегда держа портфель поблизости от себя.

Лив еще спит, так что я прикрываю дверь, а затем включаю телевизор и звоню в службу обслуживания номеров, в которой заказываю кофе и круассан с миндальной начинкой. Мой любимый. Почти восемь часов, поэтому я пытаюсь найти новостные каналы «CNBC» или «CNN. Новости одной строкой», не задумываясь о том, что в Нью-Йорке сейчас ночь.

Прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, что здесь имеется доступ только к европейской версии моих любимых каналов. Я бросаю пульт на кровать, осматриваюсь и замечаю флакон одеколона Трея, стоящего на столике. Превосходно! Я брызгаю немного в воздух, закрываю глаза и просто вдыхаю удивительный аромат. Если существует в мире такая вещь, как секс во флаконе, то это она.

– Что ты делаешь?

Голос Лив потрясает меня. Я в данный момент была настолько увлечена, что даже не услышала, как открылась дверь.

– Этот одеколон просто изумительный. Разве он не сводит тебя с ума?

Я быстро ставлю флакон обратно туда, откуда его взяла.

– Раньше, – говорит она лениво, потирая глаза. – Отец Трея был убит этим утром, – добавляет она, не выказывая ни малейшего намека на эмоции.

– Правда? Боже мой, что случилось? – спрашиваю я, совершенно шокированная новостью.

– На данный момент никто не знает. Видимо, выстрел снайпера или что-то в этом роде, – добавляет она, подходит к зеркалу и проходится пальцами по волосам.

– Это ужасно, – ахаю я в недоумении. – Как Трей?

– Он в порядке, но, кажется, шокирован. Я знаю, что они с отцом были в ссоре последние несколько лет, так что, надеюсь, ему не придется иметь дело с чувством вины.

Она бросает взгляд на стол и берет в руки блокнот.

– Хм, я думала, может быть, он оставил мне записку.

Она отшвыривает его в сторону и идет в ванную.

Через несколько секунд из ванной слышится шум воды, а я направляюсь к столику, чтобы рассмотреть, что написано в блокноте. В верхней части страницы написаны четыре буквы RSTZ, похоже на заметку о продаже акций компании. Мой босс убил бы, чтобы получить в свои руки эту информацию, и я думаю, что теперь мой мозг должен вернуться к причине, по которой, собственно говоря, я здесь нахожусь.

Это может оказаться величайшим днем в жизни моего шефа. Его заклятый враг в течение долгого времени, наконец-то, был убит прошлой ночью, и теперь его старший сын изложил свои планы с использованием конфиденциальной информации в письменном виде. Я положила блокнот на стол и сфотографировала страницу на свой телефон. Кроме того, папа будет в восторге, услышав новости о Викторе. Карма действительно может быть жестокой сукой.

Стук в дверь почти приводит меня к сердечному приступу.

– Обслуживание номеров! – быстро объявляет голос.

Я кладу блокнот именно так, как его бросила Лив, и иду отрывать дверь.

Пожалуй, сейчас я не уверена, что мне нужен кофеин.

Трей

«Застрелен один из самых богатых людей в мире, занимавший 35 строчку списка». Такой заголовок встречает меня, как только я запускаю свой MacBook Air. Я даже не знаю, почему я до сих пор здесь. Ничего из этого меня даже не волнует. В статье говорится о прославленной карьере отца и о том, как он построил бизнес стоимостью $12,2 миллиарда за счет консолидации телекоммуникационной и кабельной отрасли на северо-восточном направлении. $6,1 миллиарда на одного – это больше денег, чем мне когда-нибудь понадобится.

– Трей, я только что услышал новости, – говорит Юрген, входя в конференц-зал с распростертыми объятиями. – Мне так жаль, приятель. Мы может отложить все эти вопросы на пару недель.

– Спасибо, я ценю это. Думаю, я все еще не отошел от шокового состояния, – отвечаю я, и меня бросает в дрожь. – Я слышал, что по телевидению показали кадры, и они были ужасными.

– Наверное, хорошо, что ты их не видел, – отвечает Юрген, положив руку на мое плечо. – Готовься к тому, что будут всевозможные спекуляции, и уже на тебя указывают, как на бунтовщика в семье.

– Это хреново. Отец был безжалостен, а деньги привели его к чрезмерной требовательности. Тайлер превращается в мини-версию отца, а СМИ делают из меня плохого парня.

Все, что я могу сделать, это только покачать головой в отрицании.

– Команда, лишившаяся одного игрока, нуждается в ком-то, кто сможет выступить, почему бы тебе не быть этим игроком? Тебе нужно стать немного сумасшедшим. Ты слишком скучен для того, кто является богатым, молодым, плохим мальчиком.

Он смеется и похлопывает меня по плечу.

– Сейчас с уходом отца, может быть, я смогу немного пожить. Быть Эддисоном не так просто, как все думают, – доверительно говорю я. – Хотя, возможно, сейчас все станет намного проще.

– Ты все еще хочешь сделать это? – спрашивает он и указывает на отчет, который я дал ему накануне.

– Конечно. Я делал все это, в первую очередь, для того, чтобы доказать отцу, что он был неправ, к тому же я действительно вижу потенциал в том, что вы, ребята, делаете. Возможно, даже увеличу свою долю на пару сотен миллионов, если ты не возражаешь.

Я похлопываю Юргена по плечу.

– Конечно! Ты мой любимый акционер.

Он размахивает отчетом в воздухе.

– Просто продолжай приносить мне данные, а я сделаю все остальное.

Покидая его офис, я точно знаю, что больше не будет никаких отчетов. У меня нет больше никаких причин работать в тени. Существует тонкая грань между конкурентной разведкой и корпоративным шпионажем. Я знаю, что я, вероятно, пересек черту. Я был немного в отчаянии. Для меня больше нет никакой надобности ходить по краю лезвия.

Мэнди

Мысли крутятся у меня в голове, пока я сижу в лимузине в ожидании Лив. Жаль, что нам не удалось провести здесь больше времени. Я, по правде говоря, не видела ничего, кроме невероятных видов из отеля. Виктор Эддисон умер, и у меня имеются доказательства относительно плана Трея сыграть на понижении акций «Restolza». У меня также есть копия отчета, который он получил от Джейка Уинтерса. Мне только жаль, что у меня не было больше времени на сбор улик. Если Трей полностью выполнит свой план по игре с акциями, то мы сможем возбудить против него дело. Я не могу поверить, что он мог совершить такую глупость. Поскольку все торги теперь электронные, то можно легко отследить, кто покупает или продает большую часть акций. Он окажется в полной заднице.

– Трей только что звонил, – говорит Лив и садится на заднее сидение. – Он уже в аэропорту, поэтому я собрала его вещи.

– Хорошо. Ты планируешь лететь трезвой?

Мы с ней опрокинули пару «Мимоз» за обедом, но это ничто по сравнению с несколькими бокалами «Маргариты».

– Я адски нервничаю, но не хочу быть пьяной. Мне нужно встретиться с семьей Трея, когда мы доберемся до туда.

Она смотрит на меня испуганно.

– Вот, попробуй это, – говорю я, предлагая один из моих мышечных релаксантов. – Я использую их, когда у меня начинаются мышечные спазмы в спине. Он поможет успокоиться и заснуть.

– Ты уверена, что я могу принять его после того, как выпила коктейли за обедом?

– С тобой все будет в порядке. Ты будешь просто в сонном состоянии, что, собственно говоря, и требуется, верно? – заверяю я ее.

– Да, думаю, что так.

Она закидывает препарат в рот, отклоняет голову назад и проглатывает. Я не понимаю, как люди могут это делать. Лично у меня таблетки всегда застревают в горле.

– Все ваши сумки у меня в багажнике, – говорит водитель лимузина, как только садится на свое место. – Вам что-нибудь нужно, прежде чем мы отправимся в аэропорт?

– Нет, с нами все хорошо, – отвечаю я за нас обеих.

Я хочу, чтобы Лив уже была в самолете, когда таблетки начнут действовать. Она будет ужасно сонной, поскольку не привыкла к таким препаратам.

На этот раз водитель везет нас через центр города, вместо того, чтобы проехать вдоль берега озера. Это дает мне возможность увидеть все невероятные, старые здания, которые стояли здесь веками.

– Разве эти здания не прекрасны? – спрашиваю я Лив, пока мы едем по улице вниз. – Архитектура и количество деталей, которые украшают каждое из них – от этого просто дух захватывает.

– Да, но я ненавижу, как они всегда пованивают. Я полагаю, что уже протухла от этого нового запаха.

Она достает из сумочки пилочку для ногтей и начинает обрабатывать один из своих ногтей. Я считаю непостижимым, как можно предпочесть возиться с заусенцем, вместо того, чтобы погрузиться и наслаждаться красотой, которая нас окружает. Мне вдруг захотелось открыть люк на крыше, чтобы я могла встать и по-настоящему осмотреться. Но, пожалуй, я воздержусь,

– А вот и гетто, – Лив отрывает глаза от ногтей и вздыхает. – Независимо от того, где ты находишься, они везде одни и те же.

Я думаю, что слово «гетто» – это преувеличение. Длинные ряды доходных домов и чуть вдали можно заметить несколько десятков небольших домишек. Очевидно, что в них живут работники из сферы обслуживания. Многие из них не имеют машин, поэтому для них важно жить недалеко от центра города. У Лив явно нет понимания того, кто они такие и как живут. Кто, интересно, по ее мнению, наводит порядок в номере, в котором мы останавливались? Мне ненавистны люди, которые думают, что они лучше, чем другие, просто потому, что они родились в богатой семье.

Трей

Я направляюсь прямиком обратно в аэропорт, и пока мы добираемся, у меня есть время, чтобы сделать полдюжины звонков родным и друзьям. Все, кто еще не видел в вечерних новостях сообщения об убийстве, теперь уже знают об этом. К счастью, когда я выехал, то отключил уведомления от «Facebook», так как там было более сотни сообщений и постов. Я ценю, что мне соболезнуют, но становится все труднее и труднее читать их и при этом держать себя в руках.

Завершая разговор с моей тетей, который является последним звонком на сегодня, я снова сосредотачиваю все свое внимание на том, о чем я размышлял сегодня утром. Я думал о Рее Грее со вчерашнего ужина. Это имя ничего мне не говорило. Итак, я набираю в Гугле «Рэй Грэй Линчберг Теннесси», чтобы посмотреть, что я могу найти. И кого я нахожу вместо этого? Рейфилда Грейсона – младшего. Срань Господня! Это имя призрак из прошлого.

Я тут же набираю «Мэнди Грейсон адвокат Сан-Франциско» и первая же ссылка выдает мне «Аманда Грейсон, штатный юрист Комиссии по ценным бумагам и биржам». Мой желудок сразу же падает. Я знал, что в ней было что-то подозрительное, но я даже не догадывался, что это было чем-то таким масштабным. Полет домой обещает быть интересным. Я смотрю в иллюминатор, и в это время лимузин с девушками подъезжает к самолету. Я запихиваю свой ноутбук обратно в сумку, и делаю глубокий вдох, пытаясь быстро сообразить, что же следует предпринять. Мне определенно нужен коктейль.

– Мне так жаль услышать такое о твоем отце!

Мэнди распахивает руки и подходит ко мне сразу, как только входит в салон.

– Ты в порядке?

– Да, думаю, что шок, наконец-то, начинает отпускать.

Стоя, обняв ее руками, я испытываю противоречивые чувства. Часть меня хочет крепко держать ее в своих руках, а другая часть хочет получить право допросить ее. Она держит маску весьма впечатляюще, я такого никогда не видел. Если бы я не был таким подозрительным, то подумал бы, что она действительно проявляет заботу обо мне, и именно это делает ее столь опасной. Я решил выбрать вариант проявления пассивной позиции в отношении нее и выразил Мэнди свое одобрение.

– Присядь где-нибудь. Мне нужен большой стакан бурбона.

Для скотча еще слишком рано.

– Бьюсь об заклад, что нужен, – отвечает она, глядя на меня искренним взглядом полным сочувствия.

Мэнди в очередной раз поражает меня этими невероятными голубыми глазами, которые контрастируют с ее темными волосами и смуглой кожей, что делает их такими удивительными.

– Как дела? – спрашивает меня Лив, как только заходит в самолет.

– Хорошо. А как ты?

– Ну, я слишком трезвая, ... так что адски нервничаю.

Она слегка подпрыгивает вверх и вниз, размахивая руками.

– Вот, возьми один, – я вручаю ей стакан, наполненный «Woodford Reserve» (прим. пер. Марка бурбона).

– Я бы не стала этого делать, – вмешивается Мэнди. – По дороге сюда я дала ей мышечный релаксант.

Прежде чем я успеваю забрать стакан обратно или даже вымолвить слово, Лив с жадностью выпивает его до дна.

– Боже, Это жестко!

Она кривится на Мэнди, а затем снова поворачивается ко мне.

– Я уже начинаю чувствовать себя лучше.

– Ну, тебе лучше присесть, подруга, – Мэнди качает головой.– Потому что так ты почувствуешь себя намного лучше.

Лив забрасывает сумочку на верхнюю полку и плюхается на сиденье.

– В следующий раз, когда тебе предложат неразбавленный бурбон, ты, возможно, захочешь выпить его, а не заглотить сразу, – говорит Мэнди, похлопывая ее по плечу.

– Я была в отчаянии, – отвечает она, по-прежнему зажавшаяся и съежившаяся от вкуса спиртного.

– Приготовьтесь к взлету, – говорю я им обеим, а затем направляюсь в заднюю часть самолета. – Мне нужно сделать срочный звонок.

Мэнди

Через несколько минут после того, как мы устроились в креслах, Лив начинает клевать носом.

– Ты можешь с таким же успехом откинуться на спинку, – говорю я ей, опуская ее кресло на сорок пять градусов. – Ты отключишься, прежде чем мы даже оторвемся от земли.

– Спасибо, Мэнди, – произносит она с нежностью, в то время как сама обнимает большую подушку.

Она, однозначно, становится более приятным человеком, находясь под воздействием препарата. Мне становится любопытно, а выпивает ли она перед занятием йогой. Тогда мне в голову приходит одна мысль, что, возможно, она находится на краю, только рядом с Треем. Я оглядываюсь назад и смотрю на него, он поглощен разговором с кем-то. Кажется, он принял смерть своего отца совершенно спокойно.

Устраиваясь на сиденье, я слышу, что он говорит о швейцарской биотехнологической компании, с которой у него состоялась встреча. Он сообщает кому-то, что планирует увеличить свою долю в компании и советует сделать то же самое. Если он сделает это, наряду с игрой на понижение акций другой компании, то он совершит уже два уголовных преступления. Сделки в США немедленно попадают в нашу систему, так как мы занимаемся их мониторингом. Если только он окажется таким же, как и его отец, то я с удовольствием бы понаблюдала за тем, как он будет поджариваться, будучи главным героем нашего офиса. Познакомившись с ним, я не знаю, смогу ли я действительно пойти на это.

Сидя в кресле, сложа руки, я закрываю глаза и гадаю, должна я или не должна сделать это. Может быть, я могу ему как-нибудь тонко намекнуть. Я достаю из сумки экземпляр «Wall Street Journal» и начинаю искать статью про двух американцев, которые были осуждены за экономический шпионаж и продажу коммерческой информации китайской фирме. Я кладу журнал с разоблачительным заголовком статьи на столик рядом с собой, потом откидываюсь на спинку кресла и снова закрываю глаза.

– Я планирую обновить свой напиток. Хочешь чего-нибудь?

Одеколон Трея затуманивает мое сознание.

– Было бы неплохо выпить чего-нибудь легкого и освежающего.

Я открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня сверху вниз.

– У тебя есть Шардоне? – спрашиваю я.

– Конечно. Посмотрю охлажденное ли оно, – отвечает он с таким шармом, а затем прогулочным шагом идет в переднюю часть самолета и склоняется над холодильником с вином. Он оглядывается назад, достает бутылку и показывает мне этикетку.

– Прекрасно! – отвечаю я, не имея ни малейшего понятия о марке вина.

Трей обладает безупречным вкусом во всем, так что я уверена, что могу доверять его вкусу относительно выбора белого вина. Я все равно не могу по вкусу различить разницу между вином за десять или за сто долларов.

– Лив, хочешь бокальчик? – спрашивает он с усмешкой.

Я смотрю на нее, она явно в отключке. Две «Мимозы», таблетка, стакан для виски, наполненный бурбоном – этот набор обещает сделать наш полет до дома спокойным. Выгодная сделка.

– Вот возьми.

Он протягивает мне бокал и садится рядом со мной.

– В следующий раз, когда ты полетишь со мной, будет личный шеф-повар и стюардесса.

Он чокается своим стаканам с моим.

– В следующий раз? – спрашиваю я, поднимая бровь и бросая на него косой взгляд. – Это довольно спорно.

– Ты вернешься, – говорит он и самоуверенно улыбается. – Я гарантирую.

Глава 6

Трей

Моя уловка, чтобы ослабить ее сопротивление, по-видимому, срабатывает. Если бы она догадалась о том, сколько я сейчас о ней знаю, то просто бы умерла на месте. Поскольку мы собираемся провести ближайшие семь часов вместе в замкнутом пространстве, то нет никакой необходимости в спешке, чтобы она почувствовала себя здесь неловко. К тому же Мэнди такая потрясающая женщина, и то, что она работает на другую сторону – это действительно очень плохо.

– Ты ведешь себя довольно спокойно, учитывая, что твой отец был убит прошлой ночью, – критически замечает она после того, как почти одним залпом выпивает бокал вина.

Очевидно, из нас двоих именно она тот человек, кто немного нервничает.

– Знаю. Я почти чувствую вину из-за этого, но ты должна понять, что он был мудаком мирового уровня, – отвечаю я, глядя ей прямо в глаза.

Ее щеки мгновенно краснеют в результате моего комментария.

– Я много слышала о нем, но не могу сказать, что действительно знала его.

– Не слишком большой круг людей будет тосковать по нему, пожалуй, только его невеста, Тайлер и, может быть, мама. Я, конечно, не собираюсь скучать по еженедельным столкновениям лбами. Даже Совет директоров устал подчиняться его власти.

Тут мне вспомнился недавний телефонный звонок от председателя правления. Он был так расстроен действиями отца и Тайлера, что обратился ко мне как к последней инстанции. Не то, конечно, чтобы я мог решить какую-нибудь из его проблем.

– Итак, Тайлер похож на своего отца? – спрашивает она, поворачиваясь ко мне и устраиваясь поудобнее в своем кресле.

– Тайлер, подобно отцу, агрессивен и, несомненно, развивает в себе покровительственное отношение к людям.

Не могу поверить, что несколько последних недель он вел себя, как придурок.

– Так почему же тогда Виктор настаивал, чтобы ты вернулся и возглавил бизнес?

– Потому что у меня есть мозги.

Мэнди рассмеялась от моего комментария.

– Серьезно. Я полагаю, что Тайлер получил слишком много ударов во время своей футбольной карьеры.

– Да, мне кажется, я припоминаю, что он играл в футбол, – признается она, по-прежнему хихикая.

– Откуда ты это знаешь? – спрашиваю я, так как мне интересно, признается ли она в том, что знакома с моей семьей.

– Из Гугла. Я читала про вас обоих. Там была статья, в которой говорилось о его ужасной травме колена, – говорит она, не показывая, что знает больше.

– Я никогда не забуду тот день. Он получил удар шлемом другого игрока точно в колено.

Волна дрожи по-прежнему проходит через меня всякий раз, когда я думаю об этом.

– Треск его раздавленных костей можно было услышать по всей высоте трибун.

– Должно быть, это было ужасно.

Широко раскрытые глаза Мэнди напоминают мне выражение лица Ванессы в тот момент, когда это произошло.

– Да... мы все были потрясены.

Я откидываюсь на спинку кресла, вспоминая тот день.

– Тайлер никогда не был так … физически и психологически сломлен.

– Я представляю, как сложно потерять то, что любишь больше всего. Уверена, он понимал, что больше никогда не сможет играть снова, – произносит она, проявляя удивительное понимание.

– Точно, а спустя три дня я потерял свою любовь, – признаюсь я, чувствуя себя подавленно, оседая в кресле.

– Твою любовь? – спрашивает она и поворачивается ко мне, приподнимая бровь.

– Ванесса.

Я подношу стакан к губам и допиваю свой напиток.

Мэнди

Слыша, как вздохнул Трей, когда произносил ее имя, можно сказать, что это прозвучало весьма болезненно. Несмотря на то, что это случилось почти десять лет назад, но, судя по выражению его глаз, можно подумать, что все произошло буквально на прошлой неделе. Он отворачивается от меня, делая вид, что его больше интересует то, что происходит за окном. Я понимаю, что Трей просто сосредотачивается на самом себе. Мне интересно, как человек, которому так повезло в жизни, мог мучить себя на протяжении стольких лет. Предполагаю, тот факт, что Ванесса была помолвлена с его братом-близнецом, не помогает этому.

– Ты хочешь поговорить об этом? – спрашиваю я, когда он, наконец, отворачивается от окна, но все еще избегает зрительного контакта со мной.

– Я никогда не говорю об этом, – отвечает он и вновь поворачивается к окну.

– Вероятно, поэтому тебе и не удается отпустить это, – рассуждаю я. – Тебе необходимо поговорить об этих вещах, и тогда гора упадет с твоих плеч.

После долгой минуты он откашливается.

– Мне нужно еще выпить, – говорит он и встает со своего места. – Думаю, что просто захвачу бутылку.

– Захвати также еще один, – говорю я ему, подняв свой пустой бокал.

Улыбка расползается на моем лице, когда я смотрю на одного из самых богатых людей в мире, ждущего меня. Его мама, должно быть, была довольно приземленной с ним, чтобы он вырос таким. Трей останавливается возле меня и наполняет мой бокал, прежде чем сесть и начать наполнять свой собственный стакан.

– Что? – спрашивает он и смотрит на меня озадаченно.

– Ничего. Я просто никак не ожидала, что ты такой, – я качаю головой и мягко улыбаюсь.

– Хм, а чего ты ждала?

Он прищуривается, глядя на меня.

– Честно? Не знаю. Но такого я точно не ожидала, – отвечаю я честно.

Трей ухмыляется и садится, делая большой глоток из своего стакана.

Знаю, что Трей далеко не ангел. Я читала много историй о нем, но он оказался не настолько плох, как я предполагала. По правде, я думала, что он окажется самовлюбленным мудаком. Но, исходя из моего первоначального впечатления, он мог быть кем угодно, только не придурком.

Лив стонет и поворачивается в своем кресле. Трей и я смотрим друг на друга, и, так как ее глаза так и не открылись, то мы вздыхаем с облегчением.

– Итак, расскажи мне о Ванессе, – продолжаю я, поворачиваясь к нему лицом.

Сначала он делает еще один большой глоток, а потом начинает говорить.

– Она была самой милой из всех, кого я когда-либо встречал.

– Где вы познакомились? – спрашиваю я, готовясь услышать интересную историю.

– Мы переехали в «Трамп Тауэр» [прим.пер. 58-этажный небоскрёб в Нью-Йорке высотой 202 м.], когда я учился в седьмом классе, и я возненавидел это место. Кроме Тайлера и меня в доме не было никаких детей, а потом в один прекрасный день появилась она. Я помню, как сказал маме в тот самый день, что влюбился.

– Так ты был влюблен в нее с самого первого дня. Как романтично! – я думаю о том, что каким, наверное, милым он был в подростковом возрасте.

– Да, для меня это была любовь с первого взгляда. Мы трое встречались каждый день после школы в общей зоне между двумя нашими квартирами. Там были три дивана и телевизор с большим экраном, так что это было прекрасным местом, где можно было болтаться и смотреть мультфильмы.

Его глаза устремлены куда-то в даль, и я могу сказать по улыбке, блуждающей на его лице, что для него это были счастливые времена.

– Похоже, было здорово, – говорю я, внезапно чувствуя, что немного завидую Ванессе.

– Да, мама всегда любила готовить и печь, поэтому была счастлива, что мы не вертелись у нее под ногами, – говорит он с улыбкой, вызванной воспоминаниями.

– А твой отец был на работе, – предполагаю я.

– Всегда, – усмехается он. – Я смотрел на нашу семейную фотографию, которая висела над камином, просто чтобы убедиться, что не забыл, как он выглядит.

– Думаю, ты преувеличиваешь.

Я запрокидываю голову и закатываю глаза.

– На самом деле, нет. Я помню, что он пропадал на несколько недель. Это было еще тогда, когда папа управлял компанией, а отец рыскал по округе, пытаясь скупить все мелкие кабельные компании.

Он резко замолкает, как будто сказал что-то не то.

– Что случилось?

Он выглядит так, словно ляпнул что-то, не подумав.

– Ничего. Папа был великим человеком. Он частенько заходил вечерами, чтобы проведать нас в отсутствии отца. Он – единственный по кому я действительно скучаю.

– Ты называл своего дедушку папой?

– Да, мы все его так называли. До сих пор так делаем, я полагаю.

Он задумчиво смотрит в свой стакан, прежде чем снова его наполнить.

– Папа тоже всегда пил виски.

Я пытаюсь вспомнить себя в этом возрасте, и мои воспоминания не столь приятны. Я помню, как папа ходил кругами по комнате и ругался каждый раз, как какая-нибудь кабельная компания была перекуплена Эддисоном. Это был лишь вопрос времени, прежде чем мы упаковывали в фургон все, что имели, и направились в Теннесси.

Никто не мог поверить в то, что наш семейный бизнес прогорел так быстро, бизнес, который развивался в течение более чем восьмидесяти лет. Папа взял на себя всю вину. Он был тем единственным человеком, кто хвастался будущим индустрии кабельного телевидения, не понимая, что голодная до крови акула сидит с ним рядом за столом.

Трей

После нескольких минут я осознаю, что Мэнди смолкла. Поворачиваюсь к ней и вижу, что она сидит с угрюмым выражением на лице. Она по-прежнему красива, но мне она нравится больше, когда ее глаза блестят. Мне не следовало вспоминать о дедушке. Он и ее дед были лучшими друзьями в течение многих лет.

– Хочешь услышать остальную часть истории? – спрашиваю я в попытке перевести разговор в другое русло.

– Конечно.

Она поворачивается ко мне, натянуто улыбаясь.

– Как только мы перешли в старшие классы, Тайлера перевели в Сиракузы, чтобы он там играл в футбол. У меня, наконец-то, появился шанс с Ванессой.

– Так она всегда благоволила к Тайлеру? – спрашивает она, проявляя любопытство.

– Да, она не могла дождаться, чтобы встретиться с ним, когда он возвращался с тренировок. Он мог поздороваться, а затем выпустить пар на нас обоих.

Воспоминания об этом все еще заставляет меня сердиться.

– Он был спортсменом, и считал, что слишком крут для нас.

– Большинство молодых девушек выберут спортсмена вместо хорошего парня, если им предоставить выбор. Это одна из тех глупых вещей, которые мы делаем, будучи подростками, – объясняет она, как будто я не испытал этого на своем собственном опыте.

– Так что же вы, ребята, начали встречаться после этого?

– Да, через три года и один месяц у нас было первое свидание, – говорю я ей, чувствуя себя немного глупо, что признался в этом.

– Три года? – громко стонет она, глядя на меня, как на сумасшедшего. – Потребовалось так много времени, чтобы пригласить ее на свидание?

– Что ж, в первый же день в школе Томми Фаулер пригласил ее на свидание. Я не мог поверить своей дерьмовой удаче.

Я до сих пор помню, как был раздавлен, когда она сказала мне об этом.

– У меня даже не было шанса собраться с духом, чтобы сделать шаг!

– С … Томми Фаулером? – спрашивает Мэнди, задыхаясь.

– Да, с Томми Фаулером, который продал свою первую успешную компанию, когда ему было девятнадцать лет, и у которого было свое собственное телешоу в возрасте двадцати пяти, – говорю я ей, чувствуя, что меня немного подташнивает только от мысли о нем. – Они встречались в течение следующих трех лет.

– Ой, это отстой! – Мэнди ловит ртом воздух. – Так вы жили прямо по соседству, и теперь у нее был серьезный парень?

– Да, и она приводила его домой почти каждый день после школы, думая, что мы трое могли бы тусоваться и дружить. Это было жестоко.

Вспоминая те дни, я чувствую, что мой желудок по-прежнему чувствует тошноту.

– Эх ты, бедолага. Я знаю, каково это чувствовать себя третьим колесом. Мало приятного.

Она кладет свою руку мне на бедро, заметив, что я все еще ерзаю на кресле.

– Становилось все только хуже, – зачем-то добавляю я.

– Как это? – спрашивает она, качая головой, и смотрит на меня глазами, наполненными жалостью.

– Ну, Томми на год старше нас, так что он расстался с ней прямо перед своим отъездом в колледж. Она была так раздавлена. Ванесса знала, что он хотел только поразвлечься без какого-либо чувства вины, – предполагаю я, зная о том, что думают большинство ребят этого возраста.

– Да, я сталкивалась с таким раньше, – отвечает Мэнди, продолжая поглаживать мое бедро.

– Возвращаясь к прошлому, я помню, как сильно хотел пригласить ее на свидание, но знал, что должен подождать, по крайней мере, несколько недель. Мы начали снова ежедневно тусоваться, потому что я был тем плечом, на котором она предпочитала плакаться. Не на эту роль я надеялся, но, по крайней мере, мы вместе проводили время.

– Так ты, наконец, пригласил ее на свидание? – спрашивает Мэнди с растущим нетерпением на мое молчание.

– Пригласил. После нескольких недель я не смог выждать хотя бы еще один день, – вспоминаю я. – Я пригласил ее пойти в кино. Когда мы добрались туда, я предложил сходить на « Просто Друзья». Это был фильм о парне, который хотел быть больше чем просто другом для девушки, которую любил.

– Ты пытался послать ей сообщение на подсознание или что-то в этом роде? – спрашивает она со смешком.

– Точно! – отвечаю я и указываю на нее пальцем, словно она попала в точку. – К сожалению, она этого не поняла.

– Это потому, что она не находилась в такой же ситуации как ты, поэтому для нее это не было столь очевидно, – объясняет она, используя свою девичью мудрость.

– Да, сейчас я это понимаю. Хотя потом мы пошли в пиццерию. Сидеть с ней в одной кабинке – это был один из лучших вечеров в моей жизни, – признаюсь я, размышляя о том, что чувствовал в тот вечер. – Через несколько минут она уже смеялась, а к концу вечера уже казалось, что наши отношения, наконец-то, начинает меняться в правильном направлении.

– Ты оказался, наконец-то, в нужном месте в нужное время? – спрашивает она с ноткой оптимизма в голосе.

– Я так думал на тот момент. Почти целый день я был на седьмом небе от счастья, – я ерзаю в своем кресле, пытаясь устроиться поудобнее.

– Так что же пошло не так? – любопытствует Мэнди, желая услышать, чем закончится история.

– Боже, мне до сих пор ненавистно переживать это дерьмо заново, – я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. – Тайлер был капитаном футбольной команды, у него были предложения о стипендии из двух коллежей, он собирался сыграть самый важный матч в своей жизни.

– Таким образом, вь’все пошли на игру? – спрашивает она, и я улыбаюсь, она только что допустила свою первую ошибку, выдающую ее южный акцент. – Это было чертовски мило.