Текст книги "Упоние властью (ЛП)"

Автор книги: М. Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Так, на каком месте ты будешь в списке? – неожиданно спрашивает Лив.

– Список? – Трей делает вид, что не понимает, что она имеет в виду.

– Не шути со мной. Ты точно знаешь, о чем я говорю. Я читала, что твой отец был под номером тридцать пять, – добавляет Лив. – И что это даст тебе и Тайлеру?

– Я окажусь на восемьдесят третьем месте в США и на двести сороковом в мире, – шепчет Трей.

Тут до меня доходит. Они говорят о его месте в списке самых богатых людей по версии «Forbes». Он будет под номером восемьдесят три среди самых богатых людей во всей стране. Ого. Я думаю, он может себе позволить, накормить нас говядиной Кобе.

– Мы должны поднять тост, – объявляет Лив и поднимает бокал с шампанским.

– В самом деле, – колеблется Трей. – Я хочу сделать что-то стоящее с моим состоянием. Так что давайте поднимем тост в надежде, что я, наконец, пойму, что с ним можно сделать.

– Не важно … – Лив качает головой. – С такими деньгами ты можешь делать все, что тебе, твою мать, заблагорассудится.

Глаза Трея загораются, затем он наклоняет бокал и выпивает его. Кажется, будто он только сейчас начинает осознавать влияние его обретенного богатства. Наверное, ему потребуется время, чтобы примириться с этой мыслью, поскольку ему не нравится тот путь, который избрал его отец, по крайней мере, большая его часть.

– Будет ли твой отец заинтересован в выставлении его кандидатуры на управление компанией из списка Топ-100 компаний по версии «Fortune»?.

– Я полагаю, что должна спросить его, но не уверена, что он захотел бы вернуться в город. Там совершенно другой темп жизни, и думаю, что он, вроде как, привык к ней, – говорю я ему, зная, что моя мама никогда не вернется обратно.

– Да, я, честно говоря, не знаю, кто будет приемником отца, но я точно хочу убедиться, что это не будет Тайлер. У него такой же нрав, что и у отца, но он не слишком сообразителен, что касается бизнеса, – Трей качает головой.

– Ты всегда так груб с ним, – говорит Лив, шлепая его по руке.

– Ты узнаешь почему, когда встретишься с ним, – Трей снова поднимает бокал. – Тост за говядину Кобе!

Я протягиваю бокал, чтобы мне его наполнили, и ловлю себя на мысли, что с нетерпением жду встречи с другими членами его семьи. Ни за что в жизни я бы не поверила, что Трей сможет, на самом деле, воспринять меня такой, какая я есть, и принять меня таким образом. Я вошла во все это, ожидая битвы, а вместо этого пью шампанское за столом, где все это началось.

По дороги к двери, я взглянула на небольшую танцплощадку, где Трей учил меня танцевать, когда я была маленькой девочкой. Я, честно сказать, не знаю, что и думать обо всем этом. На данный момент, я решила, что просто поеду с ним и повеселюсь.

Глава 9

Трей

Мама настаивает на том, что бы я поехал на поминки вместе с ней, потому что она, видите ли, испытывает неловкость от того, что ей надо будет как-то представить Чарльза родственникам отца. С того момента, как невеста жениха руководит всем мероприятием, я не знаю, почему она чувствует себя не в своей тарелке из-за того, что должна каким-то образом представить его. Возможно, ее просто смущает его возраст и то, что он выходец из простых слоев. Ему нужна моя сладкая мамочка, а ей нужно, что бы кто-то был без ума от нее. Я думаю, это брак, заключенный на небесах.

– Ты лучше приведи его завтра на похороны, – настаиваю я, пока мы едем в похоронное бюро.

– А тебе лучше привести Оливию.

Она наклоняет голову, и поднимает бровь.

– На самом деле, я приведу двух женщин, – говорю я, только для того, чтобы увидеть ее реакцию. – Ты, возможно, помнишь одну из них.

– Двух? Кого это? – спрашивает она, и это похоже на сценкиу из книги доктора Сьюза [прим.пер. Теодор Сьюз Гейзель – американский детский писатель и мультипликатор].

– Лив взяла с собой в поездку в Женеву подругу по имени Мэнди, и, оказалось, что это была Аманда Грейсон.

– Аманда Грейсон! – рявкает она.– Как, черт возьми, они встретились? Последнее, что я слышала, будто они перебрались в Кентукки или куда-то в том направлении, – восклицает она, и мне кажется, что мама действительно не знала точно, куда они переехали.

– Она выросла в штате Теннесси, но поступила в колледж в Беркли. Она и Лив повстречались на занятиях пилатесом, – объясняю я, хотя теперь-то я знаю, что это знакомство вовсе не было случайностью.

– О, из всех людей в мире, это оказалась именно она. Это просто невозможно. Пожалуйста, скажи мне, что она инженер или, может быть, психолог, – говорит она и в ее глазах появляется блеск, но я не отвечаю ей. – Чем она занимается, Трей?

– Ты не поверишь, даже если я тебе скажу.

Я немного тяну с ответом, задавая себе вопрос, а стоит ли мне вообще говорить об этом.

– О, Боже, чем она занимается? – ее глаза вдруг вспыхивают гневом.

– Она адвокат, – бормочу я. – А самое главное, она работает в Комиссии по ценным бумагам и биржам.

Я хватаюсь рукой за ручку двери, на всякий случай, если мне понадобиться выпрыгнуть отсюда.

Удивительно, но она только вздыхает, откидываясь на спинку стула, и в возмущении скрещивает руки на груди.

– Дай угадаю. Она пошла работать к Харрису Роквеллу.

Мама постукивает указательным пальцем по своей руке в ожидании моего ответа.

– Да. Она работает в офисе Харриса. Сначала это напугало меня, но, если честно, то мы неплохо поладили с ней, – объясняю я быстро, стараясь умерить ее гнев. – Прошлым вечером мы поужинали в «Homestead Steakhouse», и я сказал ей, что хочу извиниться перед ней и ее семьей.

– Убедись, что она посетит завтра похороны, – вскипает она. – Я поговорю с ней потом.

Я все же склонен думать о маме как о нежной душе, которая воспитала и оберегала нас в детстве. Однако, каждый раз, когда я ее вижу вновь, мне кажется, что со временем она стала чуть более бесчувственной и не лишенной недостатков. Ее суровый взгляд подтверждает мое ощущение.

– Тебе понравится Мэнди. Она, действительно, очень классная, – пытаюсь я успокоить ее.

– Иными словами, она хорошо выглядит, – предполагает она, ехидно мне улыбаясь. – Я знаю, как мыслят молодые люди. Как правило, не этой головкой.

– Ну, да … она хорошо выглядит, но, ты же знаешь, как говорят умные люди: держи друзей близко, а врагов еще ближе.

Она качает головой из стороны в сторону, но улыбка все еще не исчезла с ее лица. Она бросает на меня взгляд, который прямо-таки говорит: «Ты – глупый, глупый ребенок».

Хотя все это было давно, но я все равно распознаю ее отношение к этому. Полагаю, что было даже глупо думать о том, что она могла по-настоящему обрадоваться встрече с Мэнди после всех этих лет.

– Ты уже забыл урок, который получил в колледже? – спрашивает она, прерывая молчание и возникшее напряжение в автомобиле. – Ты не можешь доверять людям, Трей, так как они будут тебя использовать. Ты и Тайлер станете двумя молодыми миллиардерами в этой стране, что делает вас лакомыми кусочками для разного рода коварства женщин.

– Не волнуйся, мама, я научился не доверять никому, – заверяю я ее. – Думаю, что тебе все же понравится Мэнди, точно также, как я гарантирую, что ты будешь не в восторге от Лив.

– Ладно…, – вздыхает она. – Мне следовало отправить тебя к консультанту по взаимоотношениям.

– Да, она так много сделала для тебя и папы, – язвлю я, отвечая на ее легкое недовольство.

К моему большому облегчению в этот момент машина останавливается напротив похоронного бюро.

При выходе из автомобиля мы сразу встречаем нескольких родственников отца. Моя тетя Маргарет и ее сын Честер тут же сообщают нам, что смерть отца была для них шоком и выражают свои соболезнования маме, а потом уж и мне. Кто додумается назвать своего ребенка Честером? Я думаю, вероятно, кто-то по имени Маргарет. Мы никогда не были очень близки с ней, так как папа выкупил ее долю в компании обратно, когда она выходила замуж. Мне кажется, она всегда чувствовала, что он просто воспользовался ею, так как в то время она понятия не имела о его планах на дальнейшее развитие. По мнению отца, он был единственный, кто работал, поэтому только он один и должен пожинать плоды. Она все-таки получила дополнительные акции после смерти папы, так что она не оказалась полностью «за бортом».

– Есть какие-нибудь мысли о том, что случилось? – Спрашивает Честер, как только женщины выходят из зоны слышимости.

– Я находился в это время в Женеве, так что я знаю только то, что было официально сообщено. Слышал, сцена была довольно ужасной, – отвечаю я, стараясь сократить разговор с ним до минимума.

– Да, точно так, – говорит он и замолкает на мгновение. – Мы незадолго до этого встретились с ним, чтобы внести некоторые изменения в план реструктуризации компании. Я чуть со стула не свалился, когда увидел все это по телевизору.

Честер был адвокатом, поэтому отец часто делился с ним идеями.

– Над чем ты работал с отцом? – спрашиваю я, немного удивившись, поскольку нет никого более пристрастного, чем члены твоей собственной семьи.

– Да, он попросил меня оформить предварительные документы, – говорит он, глядя на меня с подозрением, а затем добавляет. – Каждый из вас, мальчики, мог бы потерять кучу денег.

– Знаю, но я не мог вернуться в Нью-Йорк, так как работать с ним и Тайлером – это была бы чистая пытка для меня, – поясняю я, не зная, что в этот момент Тайлер стоит прямо позади меня.

– И ты говоришь, что это у меня проблемы с отношениями, – слышу я его голос за своим левым плечом.

– Без обид, но ты знаешь, как отец и я всегда сталкивались лбами.

Я протягиваю руку и обнимаю его.

– Привет, Ванесса.

– Привет, Трей. Рада тебя видеть.

Она улыбается и тянется ко мне. Сладкий запах ее духов мгновенно переносит меня назад в прошлое. Мне всегда нравилось, как она пахнет.

– Я, правда, скучал по вам, ребята.

Я смотрю ей прямо в глаза прежде, чем перевожу взгляд на своего брата.

– Пересечемся позже, – говорит Честер, протягивая мне свою визитную карточку. – Позвони мне как-нибудь.

– Что хотел этот кусок дерьма? – шипит Тайлер после того, как Честер заходит в похоронное бюро.

– Не знаю, – отвечаю я ему, все еще потрясенный его характеристикой Честера. – Видимо, отец работал с ним над реструктуризацией компании.

– Да, у отца действительно были тараканы в голове, – усмехается Тайлер и приобнимает Ванессу. – Нам тоже лучше зайти внутрь.

Глядя вниз, на гроб отца, мне трудно поверить, что это действительно он. Я вспоминаю ранние годы, когда он и папа брали Тайлера и меня с собой на рыбалку. Я до сих пор храню в памяти, как поймал свою первую рыбу, чуть не свалившись за борт лодки. Это была самая огромнейшая рыбина, которую я когда-либо поймал, конечно, учитывая, что с того времени я особо не занимался рыбной ловлей. Так странно думать, что отец покинул нас.

Совершенно очевидно, что пришлось использовать тонны косметики, чтобы скрыть его раны. Честно говоря, я бы его не узнал. По идее, сейчас по моему лицу должны бежать слезы, но вместо этого все, что я чувствую – только оцепенение. Слез у меня даже близко не было до того момента, пока я не вижу лицо Наны, которая полностью расклеилась, когда приблизилась к гробу.

– Мне так жаль, – шепчу я, приобнимая ее, пока она смотрит на отца.

– Он был в расцвете сил, – всхлипывает она.

Ее тело содрогается от рыданий, когда она окончательно срывается и плачет с такой болью, которую может чувствовать только мать. Я поворачиваюсь к ней и обнимаю ее обеими руками. Она такая хрупкая и дрожащая. Ей не следует проходить через это.

– Мам, все в порядке, – говорит Маргарет, подойдя к ней сзади, и забирая ее из моих объятий. – Он сейчас в лучшем месте.

– Он был слишком молод. Это должна была быть я, – плачет она. – Это должна была быть я.

Я делаю шаг назад и утираю слезы, образовавшиеся в уголках глаз.

– Нет, это было предначертано ему. Он не был настолько хорошим человеком, как ты или папа.

Я очень расстроен, что мама так переживает, но мне трудно даже делать вид, что я испытываю боль от того, что его больше нет с нами. Вместо печали я ощущаю в груди только пустоту и лживость.

Я перехожу от человека к человеку, приветствуя их и разделяя соболезнования. Все выглядят намного старше, чем я их помню. Подозреваю, что большинство из них я видел в последний раз после моего окончания средней школы. У всех присутствующих мрачные лица, но я не вижу ни у кого из них на лице хоть одну слезинку кроме бабушки. Даже у невесты отца. Она расположилась в углу и что-то набирает в своем телефоне, видимо, давая последние распоряжения о похоронах. Вся сцена навевает грусть. Все обсуждают недавнюю помолвку Тайлера и Ванессы, и мне становится интересно, а где, собственно говоря, находится моя подруга Див? Я посмеиваюсь, что вынесу присутствие их обеих на похоронах.

После короткого молебна нашу небольшую компанию попросили поделиться своими воспоминаниями о моем отце. Все молчат, ожидая, что кто-нибудь другой заговорит. Я в очередной раз вспоминаю про рыбалку. Про себя я уже решил, что если кто-нибудь в ближайшее время не выступит, то мне придется говорить именно об этом. Моя мать, наконец, встает и начинает рассказывать всем, каким замечательным отцом он был для Тайлера и меня. Ее голос немного дрожит, пока она делится со всеми воспоминаниями о том, как он всегда обеспечивал нас всем необходимым и всегда был с нами, когда мы нуждались в нем. Я посмотрел на Тайлера, и мы оба кивнули головами в знак согласия. Это была та мама, которую я помню с юности. Она всегда была внимательной и доброй.

~~~

– Девчата, вы где? – спрашиваю я Лив, после того как выхожу через боковую дверь.

– Мы в баре «Rose» в Грамерси [прим.пер. Район на северо-востоке Нижнего Манхэттена], – отвечает она.

– Это было одно из трех мест, о которых я подумал. Я уже в пути.

Я проскальзываю в лимузин и сообщаю водителю, где меня высадить, прежде чем я потом вернусь к матери. Он не видит проблемы с моим маршрутом. Я чувствую себя немного виноватым из-за того, что ушел, не попрощавшись ни с кем, но с большинством из них я увижусь завтра. Я чувствовал там себя просто отвратительно, и буду рад, когда это тяжелое испытание закончится.

Пока мы ползем по пробкам, мой мозг возвращается в прошлое, вспоминая, как мои руки обвивали Ванессу. Боже, она по-прежнему выглядит хорошо. Кажется, она из тех женщин, которые с возрастом только хорошеют. Тайлер, с другой стороны, все еще находится под кайфом от обезболивающих препаратов, которые делают его взгляд мутным. Мама, кажется, не задумывается над тем, что такая проблема существует, но я-то знаю, что сегодня он полностью был под действием наркотиков. Пока я не уехал в Калифорнию, планирую поговорить об этом с Ванессой.

Часть меня хочет, как можно скорее уехать отсюда, но я знаю, что сейчас это невозможно. Тайлер и я скоро будем двумя крупнейшими акционерами компании, поэтому на нас теперь лежит определенная степень ответственности. Удивительно, но мы все могли бы упустить в понедельник. Видимо, у меня есть немного положительной кармы, которая работает на меня, так как нет другого объяснения, как все в итоге для меня сложилось.

– Срань господня!

Огромная толпа фотографов облепляет наш лимузин, когда мы подъезжаем к «Gramercy Park Hotel». Они, наверное, думают, что я знаменитость или что-то в этом роде, поскольку этот отель является одной из горячих точек для богатых и знаменитых.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы расчистить путь для вас, – говорит водитель, прежде чем пытаться открыть дверь. Он, по крайней мере, под два метра ростом и весит больше меня на двадцать с лишним килограммов, так что я с удовольствием позволю проложить ему путь через эту толпу.

Выйдя из машины, я сразу же был встречен звуками щелчков затворов камер и выкрикиваниями моего имени. Один из репортеров, кому хватает смелости, спрашивает, причастен ли я или мой брат к смерти отца. Другой спрашивает, вызывали меня на допрос или нет.

Что, твою мать, не так с этими людьми? Я опустил голову вниз и последовал за своим водителем в отель.

– Я сожалею, что вам пришлось столкнуться с этим, сэр, – говорит водитель после того, как мы прошли через вертящиеся двери в холл отеля.

– Эй, я просто рад, что ты большой парень! – сказал я и посмотрел на его бейджик. – Спасибо, Тони. Есть ли шанс, что ты сможешь забрать нас отсюда через пару часов?

– Просто позвоните мне, когда будете готовы, мистер Эддисон.

Он протягивает мне карточку.

– Великолепно… зови меня Трей.

Я жму ему руку, прежде чем он поворачивается и выходит обратно на улицу.

– Добро пожаловать в «Gramercy Park», мистер Эддисон, – молодая женщина тут же встречает меня. – Я отведу вас к вашим гостям. Они ждут вас в баре «Rose».

– Судя по всему, вы уже встречались с Лив и Мэнди, – комментирую я, пока лифт везет нас на крышу. – Так вот почему папарацци напали на меня?

– Ах, да. Блондинка рассказывала всем, кто хотел ее слушать, что она ваша гостья, и мы все были ослеплены вашей Black Card [прим.пер. Элитная премиальная кредитная карточка], – хихикает она. – К сожалению, мне не удалось запомнить последние цифры.

– Это похоже на Лив.

Я закрываю глаза и качаю головой, гадая, когда и где мне стоит применить к ней силу.

– По крайней мере, если я замечу какие-то странные оплаты, то буду знать, кого винить.

Она улыбается и хихикает. Я смотрю на ее бейджике и добавляю.

– Сумико... похоже, вы очень умная девушка.

– Вы знаете японский? – спрашивает она и смотрит на меня потрясенно.

– Нет. Почему вы так решили?

Я просто прочитал ее имя, написанное на бейджике.

– Это означает мое имя. «Умная девушка».

– Просто случайное совпадение, – заверяю я ее. – По крайней мере, вы оправдываете свое имя.

Двери лифта открываются, и мы входим в помещение полное тщеславных, хорошо одетых незнакомцев, которые вглядываются во входящих, чтобы разглядеть, если вдруг прибыла какая-то знаменитость. Это совершенно иное приветствие, нежели то, какое я получил у папарацци. Кажется, мое присутствие никого не волнует.

– Слава Богу, – бормочу я себе под нос.

– Следуйте за мной, сэр, – говорит Сумико. – Если что-то понадобится во время вашего пребывания, просто позвоните на стойку регистрации и спросите меня.

– Хорошо. Спасибо!

Какая милая девушка.

Глава 10

Мэнди

Я точно знаю, почему Трей качает головой, когда приближается к бару, чтобы присоединиться ко мне и Лив. С того момента, как мы прибыли, она ведет себя, как обделенная вниманием светская львица и, ясно, как день, что Трей присматривает за ней.

– Верни-ка мне Black Card, – говорит он тихим голосом, и как только присаживается, протягивает руку.

– О, привет, малыш, – бурчит она – Мы с Мэнди отлично провели время! Здесь все так добры к нам.

– Уверен, что так и есть, – усмехается он, все еще держа руку.

– Отлично, – она шлепает карточкой по его руке. – Тебе следовало запастись еще одной, только с моим именем на ней.

Она улыбается ему большой вынужденной улыбкой пьяного человека.

– Что ты пьешь? – интересуется он, выгибая бровь.

– «Rose Lychee Martini» (прим.пер. Коктейль с мартини и личи, который пьют с лимонным соком, джином, льдом), – отвечает она, держа в руке бокал, наполненный розовой жидкостью с лепестками роз, плавающими сверху. – Это их фирменный коктейль.

– Достаточно. Это твой третий или четвертый? – Трей дразнит ее.

– Только третий, – уточняет она, прищурившись.

– Я просто говорю о твоем дерьме. Пей столько, сколько хочешь, но больше никаких разговоров с папарацци. Они были очень грубы, когда я подъехал сюда.

Его глаза в мгновение ока темнеют.

– Что случилось? – спрашиваю я, так как, похоже, что Лив это вообще не интересует.

– Они чуть ли не засовывали камеры мне в лицо, а некоторые из них задавали вопросы о том, не имеем ли мы с Тайлером отношение к убийству отца, – говорит он слегка прерывающимся от волнения голосом, и кажется, ошарашенный от понимания ситуации.

– СМИ всегда спекулирует на таких вещах. По статистике, обычно виновным оказывается тот, у кого имеется серьезный финансовый мотив, и, к сожалению, чаще всего это член семьи.

Мои сведения, почерпнутые в юридической школе, временно одерживают вверх над моей чувствительностью.

– И ты, Брут?

Он поднимает руку и заказывает сухой мартини и сыр «Рокфор», фаршированный оливками.

– Я ни на что не намекаю, просто констатирую факт, – отвечаю я и поглаживаю его руку. – Я знаю, что ты не имел ничего общего с этим.

– Как ты можешь быть так уверенна в этом? – возражает Лив с пренебрежительным оттенком в голосе. – Он же так сильно ненавидел Виктора!

– Шшш… – Трей сердится на нее. – Не могла бы ты вести себя более благоразумно? Мы находимся в довольно людном месте. К тому же, только из-за того, что мы с отцом не встречались с глазу на глаз, не означает, что я мог бы совершить что-то подобное. Это не в моем характере.

– Я знаю, Я просто так сказала, – она закатила глаза и вернула свой взгляд к парню, которого разглядывала ранее. – Кто этот парень с двумя девушками?

– Будь я проклят, – Трей весь засветился. – Брэндон!

Он помахал ему.

– Он учился в школе на год младше меня. Он неплохой парень! Я не видел его тысячу лет.

Трей

Брэндон – сын Джека Райкера, местного миллиардера, который произвел революцию в индустрии моды. Мы оба имели схожий характер, были замкнутыми в юности, поэтому, как только повстречались, мгновенно стали друзьями. Теперь посмотрите на нас, оба окружены великолепными женщинами.

Вот черт, эта блондинка с ним выглядит, как супермодель.

– Трей! Давно не виделись, приятель, – говорит он, протягивая руку и пожимая мою.

– Я только что сказал девушкам, что не помню, когда в последний раз видел тебя. Это твои подружки? – шутливо спрашиваю я.

– Они самые. Это Саша и Элли, – говорит он. – Когда я начал встречаться с Сашей, Элли шла в комплекте. Сейчас я бы и не хотел, чтобы все сложилось по-другому.

Он усмехается и целует Элли в щеку.

– Ну, ты – кобель, – отвечаю я с уколом ревности.

Интересно, смогу ли я сподвигнуть на такую сделку Лив и Мэнди. К сожалению, я уже знаю ответ на этот вопрос.

– Это мои подруги, Лив и Мэнди, – говорю я ему просто ради интереса.

– Э-э! – произносят они обе, выглядя шокированными, и одновременно шлепнув меня по груди.

– Просто шучу! Расслабьтесь девочки, – смеюсь я над их схожей реакцией. – На самом деле, они просто сопровождают меня, я арендовал их на выходные.

Это вызывает еще большую реакцию у них, а мы с Брэндоном надрываемся от хохота. Я знаю, что девочкам это тоже кажется смешным, даже если они ведут себя так, будто я нанес им оскорбление.

– Я его девушка, Лив, – говорит она, расставляя точки над «i». – Это моя подруга Мэнди.

– Они не столь просвещенные, как вы, ребята, – шучу я.

К этому времени Мэнди и Лив уже тихо посмеиваются и качают головами.

– Хотя они, кажется, изменят мнение.

– Вот, пожалуйста, Трей, – прерывает меня бармен, протягивая напиток. – Брэндон, вам что-нибудь нужно?

– Принесите нам пару бутылок «Crissy» [прим.пер.Шампанское «Cristal Louis Roederer»], – отвечает он, взглянув на обеих девушек, убеждаясь, что они согласны с его выбором.

– Брэндон, Брэндон, – ворчу я. – «Crissy» – это немодно, по мнению Лив и ее приятеля Jay Z.

– Точно, и у меня та же фигня... – Саша сразу же обращается к Лив, подтверждая свое мнение. – Брэндон настаивает на том, что ему больше нравится «Cristal».

– Что я могу сказать? Оно лучше на вкус, – Брэндон пожимает плечами и встряхивает головой.

– Все в порядке, Брэндон. Мне, например, нравится пиво, – признается Мэнди. – Вы бы видели, как на меня посмотрели, когда я попросила список пива.

– Боже мой, это было так неловко, – слова Лив созвучны подавленному взгляду на ее лице.

– Бьюсь об заклад, что так и было, – говорит Брэндон и гладит ее по плечу.

Я точно знаю, что за мысли его посещают, но у Саши, кажется, имеется своя собственная версия для Лив. Эти две быстро спелись.

– Им удалось найти для меня «Smithwick’s» [прим.пер. Эль с насыщенным золотым цветом с ярким, насыщенным вкусом и умеренной горечью. Аромат – фруктовый, цветочный, солодовый], – Мэнди приподнимает бутылку, и на ее лице появляется хитрое выражение. – Я полагаю, что «Guinness» не оправдал ожиданий.

По мере того как наша компания распадается на группы по интересам, я задаюсь вопросом, как дети, растущие в схожих условиях могут так различаться. Брэндон и я довольно расслабленны, Мэнди и Элли кажутся немного серьезными, в то время как Лив и Саша все еще треплются о «Cristal» и «Ace Of Spades». Какая, однако, разношерстная компания.

– Судя по тому, что творится на тротуаре перед входом, должно быть, ждут прибытия кого-то важного этим вечером, – говорит Брэндон, осматривая помещение, – Хотя я даже не вижу каких-либо знаменитостей.

– Да, когда я подъехал, они вели себя как полные ублюдки по отношению ко мне. Выкрикивали какое-то дерьмо о том, кто убил моего отца.

– Блин, прости, приятель. Я слышал об этом. Что, черт возьми, произошло? – спрашивает Брэндон, явно испытывая дискомфорт от того, что не вспомнил об этом раньше.

– Я понятия не имею ни о чем, кроме официальной версии, что выстрел сделан профессионалом, – объясняю я под нарастающий гул толпы.

– Господи, это совершеннейшая дикость. Но дерьмо происходит все время, – говорит Брэндон, и вдруг притихает.

– Это точно. Твою маму тоже жаль, – я похлопываю Брэндона по плечу. – Там также была какая-то дикость, как я слышал.

– Это уж точно. Мы все были потеряны на похоронах, – отвечает он с мрачным выражением на лице.

– Но, как я слышал, твоему отцу сейчас уже лучше, – я улыбаюсь Брэндону понимающей ухмылкой.

– Да… У него произошла своя стычка с папарацци в прошлом году, – смеется он. – Независимо от того, на каком этаже вы находитесь, не занимайтесь сексом напротив больших стеклянных окон.

– Если не хочешь попасть на страницы желтой прессы! – смеюсь я. – Они все еще вместе?

– Да, они, по правде сказать, поженились,– он выгибает бровь и кивает. – Она моложе нас всех, но по какой-то причине они счастливы друг с другом.

– Это все, что имеет значение.

Я бы все отдал, чтобы избавиться от ноющего чувства в груди, которое всегда проявляется в середине ночи. Это ощущение, с которым я жил так долго, что оно, на самом деле, уже стало частью меня.

– Ты и Джейн ладите с ней?

– Не хочу лгать. В начале мы не особенно были рады этому, но к тому времени, как мы все выяснили, уже находились вместе в бизнесе, – говорит он, закатывая глаза. – Она довольно инновационный дизайнер, хотя ее не заботит слава и богатство. Так что все в порядке.

– Так, а как Джейн к ней относится?

– Да, Джейн счастлива, что у папы кто-то есть. Теперь она может перестать беспокоиться о нем и сосредоточиться на воспитании своей дочери, – отвечает Брэндон с оттенком беспокойства в голосе.

– Она замужем?

– Нет. Она должна была выйти замуж, но жених бросил ее к тому времени, когда она узнала, что беременна, – говорит Брэндон, снова качая головой. – Прошел почти год.

– Я уверен, что она замечательная мама. Она всегда была такой серьезной в школе, – говорю я и вспоминаю, как мы дразнили ее за это.

– Что касается меня, – он смотрит на Сашу и Элли, – Думаю, я двигаюсь назад.

– Эй, молодость бывает лишь однажды. Я отжигал в Стэнфорде и не прекратил до тех пор, пока мне не пришлось довольствоваться двумя исками об установлении отцовства, – признаюсь я. – Это заставило меня остановиться и подумать, что же я делаю со своей жизнью.

– Итак, ты сейчас вернулся? – спрашивает он с любопытством.

– Нет, я все еще в Пало-Альто, и пока еще не нашел для себя ни одного места, где хотел бы остаться жить. Там столько всего происходит, а энергетика места просто удивительна.

– Здесь много энергии даже слишком, но, к сожалению, по большей части, отрицательной, – комментирует Брэндон, попадая, как говорится, не в бровь, а в глаз.

Нью-Йорк – динамичный, быстро развивающийся город, но здесь совершенно другой вид энергии. Я гораздо более расслаблен, и у меня проясняется голова, когда я отправляюсь на запад. Сама зашумленность этого города по-настоящему сводит меня с ума.

– Я впечатлен, что ты и твоя семья можете строить бизнес вместе, – говорю я ему после того, как минуту размышляю над тем, что он сказал мне. – Я никогда не мог работать с отцом, и теперь у меня стойкое ощущение, что Тайлер становится зеркальным отражением его.

– Так ты и Тайлер не будете управлять «Эддисон Медиа»? – спрашивает он, выглядя при этом немного шокированным.

– Боже, нет. Я очень надеюсь, что папа и Совет директоров имеют некий план по обеспечению преемственности. Я абсолютно не заинтересован в этом.

Брэндон, кажется, совершенно удивлен моим признанием.

– А ты бы хотел взять управление старого бизнеса моего отца на себя?

– Определенно! Гораздо проще выстроить что-то на уже имеющейся мощной базе, вместо того, чтобы начинать с нуля, – восклицает он с поражающей меня убежденностью. – Не пойми меня неправильно, у нас все отлично, но я бы предпочел унаследовать много миллиардную компанию, чем работать со стартапом [прим.пер. Начинающая свой бизнес компания].

– Я и есть план преемственности твоего отца, – раздается знакомый голос за моей спиной. Я поворачиваюсь, чтобы увидеть сияющее лицо Томми Фаулера. – Я просто думал, что он даст мне немного больше времени, чтобы обеспечить переход.

– Томми,... какого черта ты здесь делаешь? – спрашивая я, совершенно потрясенный тем, что вижу его перед собой.

– Я пришел, чтобы засвидетельствовать свое почтение, – заявляет он, поджав губы. – Ванесса думала, что я найду тебя здесь. Мне жаль Виктора, он был хорошим человеком.

Он наклонился, ожидая, что мы обнимем друг друга. Я немного захвачен врасплох тем фактом, что он и Ванесса по-прежнему находятся в контакте.

– Спасибо, Томми. Я ценю это. Что означает, что ты – «его план преемственности»? – спрашиваю я, пока смысл его заявления начинает доходить до меня, и я отвожу его в сторону, чтобы мы оказались наедине.

– На следующий день после того, как я продал свою долю в компании «Firefly Productions», твой отец позвонил мне, пытаясь выяснить, буду ли я заинтересован в управлении «Эддисон Медиа» вместо него, – сообщает он. – Я прибыл в город пару недель назад для проработки деталей. Он сказал, что собирается изменить кое-какие вещи, чтобы облегчить для себя процесс введения меня в компанию.

Черт возьми. Отец, наверное, затеял реструктуризацию компанию, чтобы ввести в нее Томми. Интересно, знал ли Тайлер о том, что происходит? Я не могу представить, что он сильно обрадовался тому, чтобы ему предстоит ежедневно лицезреть Томми рядом. Возможно, это и объясняет плохое настроение Тайлера.