Текст книги "Падение Джозефа (ЛП)"

Автор книги: М. Уиллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Отмахнувшись от беспокойства Коннора, Джозеф поднялся со своего кресла, прежде чем заговорил:

– Я понимаю, о чем ты говоришь. По этой причине я и не выбрал Эмори защищать мою жену. Тем не менее, я считаю, он с легкостью сможет управляться с другими вопросами. Я уже дал ему задание установить личность человека, напавшего на Арианну. Как только мы выясним, кто он, я поручу Эмори собрать команду, чтобы разыскать и уничтожить группировку, независимо от того, кто они и кто их послал. Если он успешно справится с заданием, я смогу не беспокоиться относительно его верности «Эстейт» и его способности управлять людьми.

Быстрым шагом подойдя к двери, Джозеф жестом приказал Коннору следовать за собой.

– Думаю, пришло время поговорить с Арианной.

* * *

– Не могу поверить, что ты хранил и скрывал все это от меня столько лет, Джозеф. Я… почему… Как ты посмел?! – Ее слова сопровождались рыданиями, голос был громок, но она была сломлена информацией, которую только что поведал ей муж. – Это выглядит так, словно я никогда вовсе не знала тебя. Это не ты: ты бизнесмен, не преступник. Как такое произошло? – Арианна отвернулась от пианино, быстро обернувшись на скамье так, чтобы смотреть своему мужу прямо в глаза.

Джозеф подошел к ней, протянул руки, пытаясь прикоснуться к ней, но вместо этого сжал их в кулаки и опустил вдоль тела.

– Не оспаривай мои решения, Арианна. Ты жила в той роскоши, которую даже и представить себе не могла, благодаря моим решениям…

– Да, Джозеф, я живу жизнью, которую никогда не знала ранее… в конечном итоге, ты изменил ее! Изменил все, что я знала ранее. Лишил меня любви, общения, семьи, с которой я хорошо проводила время. А сейчас, как и в течение многих лет, ты держишь меня здесь, словно в ловушке, и все, что я знаю, – это лишь одиночество, печаль, огромная тоска по мужу, за которого я выходила замуж несколько лет назад. А сейчас? Сейчас я не могу выйти даже во двор дома, который ты мне предоставил, не опасаясь, что на меня может напасть какой-то «отброс», которого ты привел в нашу жизнь. Несколько лет назад ты сказал мне, что пересмотрел свое решение, выходит, ты лгал мне все это время, оставив меня в неведении… тем самым сделав меня легкой добычей того образа жизни, во главе которого ты стоишь. – Понизив голос, она произнесла тихо и обеспокоенно: – Меня практически изнасиловали, Джозеф… изнасиловали! Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Во что ты превратился?

Джозеф оставался на месте, когда Арианна подошла к нему. Когда их взгляды встретились, он попытался скрыть ярость, кипящую в нем, за безразличием, которую вызвали ее слова внутри него.

– Я хочу уйти, Джозеф. Я хочу покинуть это место и этих людей, того мужчину, что стоит позади тебя. – Ее рука взметнулась, указывая на стоящего позади Джозефа Коннора, который прислонился к стене в музыкальной комнате. – Ты видел, что он сделал в лесу? Как он без зазрения совести убил того мужчину?

Голос Джозефа просачивался сквозь едва сдерживаемый гнев, когда тот заговорил:

– Он защищал тебя. Человек, которого он убил, пытался изнасиловать тебя, пытался навредить тебе на территории нашего дома! Ты не можешь уйти, Арианна. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить этому случиться.

Успокоившись, она опустила мрачный взгляд на пол, прежде чем вновь подняла глаза и бесстрашно посмотрела в разгневанные глаза мужа цвета расплавленной стали.

– То, как ты обращаешься со мной, большинство времени оставляя в одиночестве, приходя лишь тогда, когда тебе нужен секс, ты называешь это любовью? Это не любовь, Джозеф. Любовь закончилась много лет назад. Что ты будешь делать, если я уйду? Если ты настолько любишь меня, позволишь ли ты мне уйти?

– Нет! – Его ответ был мгновенным и самоуверенным. А низкий рык послужил предупреждением для любимой женщины. – Если ты уйдешь, я тотчас приволоку тебя обратно. Твоя семья уехала, она потеряна для тебя уже много лет, тебе некуда идти.

В тот момент, когда он осознал то, что жена хотела уйти от него, что поставила под сомнение его любовь к ней, что-то оборвалось внутри Джозефа, вызвало вынужденные изменения в психике. Он знал, что Арианна никогда не поняла бы, но никогда не поверил бы, что она смогла бы выбрать жизнь без него. Она принадлежала ему с того момента, как он увидел ее. Джозеф неустанно работал, дабы дать ей все, но она не смогла оценить те долгие часы труда, ту гениально запутанную паутину, которую он использовал, чтобы создать сложную систему, которая поддерживала их. Он не позволил бы ей… он заставит жену полюбить его вновь.

– Коннор… оставь нас.

Взгляд Арианны переключился с Джозефа на странного мужчину позади него, который оттолкнулся от стены, шагнул за дверь музыкальной комнаты, закрыв ее, и вышел в зал.

– Этот человек что, будет моей новой нянькой? Я должна везде таскать за собой убийцу, чтобы пережить ту ситуацию, которую ты создал? – Она знала, что ее слова разгневают мужа, видела ярость, горящую в его глазах, но стояла на своем, так как знала, что ее нервная система и так была разорвана в клочья, а мир – разрушен. Женщина не боялась, что могла лишиться чего-то еще, так как она и так уже потеряла все, что когда-то имела.

Джозеф ничего не ответил, лишь всегда идеально загорелая кожа его лица приняла гневный алый оттенок. Безудержная ярость сильно исказила черты его лица, когда он решительно двинулся на нее. Ее шаги, когда Арианна отступала, вторили его шагам, когда он приближался.

Страх резко пронзил ее существо, и она попыталась успокоить чудовище, в которого превращался ее муж.

– Джозеф? Что ты делаешь? Прости, мне не стоило кричать…

– Не извиняйся, Арианна. – Его голос был пугающе спокоен. – Ты лишь сказала мне то, что на самом деле думаешь.

Голова Джозефа была наклонена в сторону, его острый взор рассматривал множество выражений, мелькавших на красивом лице жены.

– Меня просто… огорчило, что ты решила оставить меня одного.

Ее спина коснулась стены. Арианна тщетно пыталась, чтобы ее голос звучал ровно, чтобы не был наполнен страхом, когда заговорила:

– Кого еще я должна обвинять в этом? Я не выбирала преступной жизни. У меня не было навязчивого желания иметь еще больше денег, больше власти. Все, чего я хотела, – иметь любящего мужа, дом, наполненный счастьем… детьми…

Джозеф улыбнулся. Угроза тенью нависла над ним и сделала выражение лица еще более жестоким, чем он планировал. Это был взгляд, который жена никогда раньше не видела, молчаливый взгляд, напугавший ее, как только появился на его лице.

– Дети. Да, Арианна. Расскажи о своей неспособности сделать это за все годы, что мы вместе. Думаешь, уместно поднимать о них тему, когда это единственное, что ты так и не дала мне, в то время как я делаю все возможное, постоянно тружусь, чтобы дать тебе все, что бы ты ни пожелала.

– Мне не нужны все те вещи, которые ты дал мне! Меня не заботят деньги, вечеринки, престиж или зависть! Все, чего я когда-либо хотела, был ты! Почему ты отказываешься это понять? Разве ты не видишь этого? – Она умоляла, произносимые им слова погружали ее в отчаяние, и она зарыдала. – Я люблю тебя, Джозеф, но не могу остаться в той жизни, которую ты выбрал. Прекрати все это сейчас или отпусти меня!

Она опиралась о стену, руки мужа словно заключили ее в клетку, движения его были медленными, он держал их под контролем, когда прижал ее своим весом. Арианна отвернула голову в сторону, не желая смотреть в глаза человеку, который так быстро становился чужим в ее жизни.

Она почувствовала его дыхание на своей щеке, отчего волосы на затылке встали дыбом. От Джозефа исходили волны дикой энергии, от которой кожу ее стало покалывать, а дыхание участилось. Над ними нависла тишина, сотканная из сожаления, стыда, гнева и потери, словно толстое зимнее одеяло. Муж и жена – двое людей, которые всего несколько лет назад жили и дышали лишь друг ради друга, – теперь находились у обрыва, созданного ложью и сомнениями, полном печали и внезапным осознанием того, что же случилось с их влюбленной парой, являвшейся предметом зависти, двумя любящими сердцами, что когда-то неистово нуждались друг в друге лишь для того, чтобы существовать.

Когда глаза Джозефа закрылись, он глубоко вздохнул, и Арианна вгляделась в страдальческое выражение лица своего мужа, от чего сердце ее растаяло. Боль, реальность и суровое выражение коснулись черт его лица, отчего кожа его побледнела над заостренными выступами скул. Джозеф был изнурен, в этом он не лгал и против чего-то боролся, чего-то, что она не могла распознать. Тем не менее, даже несмотря на истощение, тяжким грузом лежащее на его сильных плечах, Арианна точно могла сказать, что все, с чем он сражался, несло в себе глубокую обиду, направленную на нее. Со слезами, падающими с широко открытых глаз, она протянула руку: ее любовь творила невозможное для того, чтобы утешить человека, который в момент разорвал ее сердце в клочья, разрушил весь ее мир на части. Джозеф был потерян в чем-то, чего она не знала, – ядовитая пелена, сплетенная вокруг него, словно сеть из заговора и обмана, поработившая его образ жизни, которая управляла его блестящим разумом и сводила с ума.

Ладонь Арианны скользнула по огрубевшей коже его щеки, и мгновенно от этого прикосновения серые глаза распахнулись, их прожилки приобрели темный оттенок от эмоций, настолько тревожный, что она едва сдержалась, чтобы сразу не закрыть глаза, прежде чем зажмуриться.

Ее губы разомкнулись, и Арианна произнесла умоляющим тоном:

– Пожалуйста, Джозеф. Позволь мне уйти.

Снедаемая тишиной, что грозилась удушить ее, тишиной, что заставляла подергиваться каждое нервное окончание в ее теле, она ждала дальнейшие действия Джозефа. Но вдруг услышала лязгнувший звук удара металла о металл и легкое движение, свидетельствующее, что дверь открылась.

Низкий баритон прозвучал рядом слегка неуверенным голосом:

– Прошу прощения за беспокойство, но мне только что сообщили, что Эмори вернулся. Джозеф, ты можешь сейчас же переговорить с ним. Информация, что он обнаружил… – Коннор сделал паузу, видимо, не будучи точно уверенным, насколько он мог быть откровенен при Арианне. – Это та информация, о которой ты просил немедленно сообщить.

Учитывая, что она вновь распахнула глаза, женщина была ошеломлена, так как взгляд Джозефа все так же был прикован к ее лицу. Маска безразличия теперь искажала его черты, глаза словно налились кровью, хоть вторжение в их разговор Коннора слегка остудило его пыл. Муж даже не отвернулся от нее, ответив охраннику:

– Я буду через минуту. Оставь нас.

Утопая в проливном потоке боли и сомнений, Арианна стояла в ожидании, что дальше мог сказать или сделать Джозеф. Понимание пробиралось в ее мысли, разрушая надежды, и осознание того, что то, как думала, она знала, все то, кем они являлись, было лишь ложью. Словно будучи мечтателем, наконец проснувшимся от долгого сна, она позволила разуму быстро пройтись по прошлому, чтобы распознать знаки, которые игнорировала на протяжении долгих лет брака. Арианна винила себя и думала, как могла допустить ту нагрузку работой, которая и стала причиной возбужденного состояния Джозефа, но сейчас правда ударила ей в лицо: женщина поняла, что ее муж падал, а она, будучи столь несведущей, не смогла вытянуть его обратно.

Мужчина неподвижно стоял около нее. Жар его тела и запах окутывали ее, пока Арианна ждала… в тот момент разбитое вдребезги обещание и напоминание о том, с кем должен был встретиться ее муж после нее, прервали сон, в плен к которому она больше никогда не попала бы. Он выглядел, как Джозеф, пах, как он, в нем были та же скрытая сила и уверенность… но он больше не был человеком, которым, как она верила, являлся.

На его челюстях ходили желваки, и когда точно высеченные из камня губы приоткрылись, прозвучал голос, словно шелк, обольстительный и в то же время резкий, словно самый смертоносный клинок.

Слова произносились им столь неспешно, под таким контролем, что не возникло никаких сомнений в том, что они были неопровержимой истиной.

– Когда я женился на тебе, в нашу первую брачную ночь, я пообещал тебе две вещи, Арианна: что ты будешь моей и что я сделаю все, что будет необходимо, чтобы дать тебе все то, что ты когда-либо пожелаешь. – Джозеф прикрыл глаза, сморщив лицо, так как в его голове шла мысленная борьба, грохотавшая внутри. – Я не нарушил этих обещаний, не нарушай и ты свои. Не грозись вновь оставить меня. Нет места на Земле, куда бы ты смогла сбежать, где бы я не смог выследить тебя, найти и вернуть сюда назад, держать в цепях, если потребуется, чтобы удержать там, где тебе и следует быть.

Его глаза распахнулись.

– Ты – моя, и я не позволю тебе уйти. Пока меня не будет рядом, Коннор будет присматривать за тобой. Он верен мне и предотвратит побег, если ты настолько глупа, что попытаешься это сделать. От меня нет спасения, Арианна. Тебе придется принять все, что я совершил.

Уходя прочь, муж лишь на мгновение задержал на ней взгляд, прежде чем, не произнеся больше ни слова, обернуться и исчезнуть в дверях, выйдя в холл. Опустившись на пол, Арианна съежилась, обхватив колени руками, раскачиваясь взад-вперед так, как делают матери, успокаивая своих испуганных детей.

Глава 8

Его загорелое лицо покрывала темная щетина, короткая и густая, что создавало глубокие впадины на щеках. У него был странный взгляд, Джозеф мог поклясться, что заметил безумие в глазах человека, которого только что увидел, что именно секция его собственной сети стояла за нападением на его жену.

– Неужели они считают, что превосходят меня настолько, что я в конце концов не узнаю их планы? Сколько человек из группировки принимали в этом участие и можем ли мы с уверенностью сказать, что Арианна была их намеченной целью?

Эмори устроился в кресле с крыловидной спинкой, которое раньше занимал Коннор.

– Это просто-напросто борьба за власть, Джозеф. Эти люди будут использовать те же методы, которые использовал ты, чтобы получить место в этой системе, если ты, конечно, не начнешь действовать быстро и не покажешь им, как далеко ты готов зайти, чтобы защитить это. – В его словах был глубокий смысл, наполненный злым умыслом. – Их целью было не предприятие. Единственное, что они хотели сделать, – напасть на твой дом. Как я смог выяснить, всего было одиннадцать человек, принимавших участие в нападении, все они были схвачены и удерживаются до тех пор, пока ты не решишь, что с ними делать.

– И что, по-твоему, я должен с ними сделать? Было бы слишком просто убить их и вернуть тела назад тем, кто оказывал им поддержку?

– Ты можешь поступить так… или же…

Джозеф изогнул шею в сторону, пытаясь размять узел, скрутивший мышцы.

– Или что?

– Ты мог бы устроить нечто показательное. Показать, как ты поступаешь с потенциальными предателями, чтобы все видели, как далеко ты готов пойти, чтобы защитить все то, над чем ты неустанно работал, чтобы возвести эту империю. Все эти люди были преступниками, пока ты не взял их под свое крыло и не превратил в самых богатых людей штата. Но сейчас некоторые, видимо, посчитали, что ты больше им не нужен. Я предлагаю показать им, как сильно они заблуждаются.

Джозеф обдумал слова Эмори и согласился, но в этой ситуации им бы потребовалось действовать быстро. Это была та черта, которую он не решался переступить, но что ему было терять? Он беспокоился только о своей жене и о том, что она уже предала его, позволив себе саму мысль о том, чтобы перейти на другую сторону.

– Они сознались?

– Это важно?

Мужчины переглянулись, оставив без ответа невысказанные вслух вопросы.

Джозеф вздохнул.

– Тогда мы быстро покончим с этим.

Эмори улыбнулся.

Поднявшись с кресла, Джозеф начал расхаживать взад-вперед по кабинету. Материя его белой рубашки натягивалась на плечах, терлась о кожу, заставляя ее пылать.

– Назначь встречу в зале сегодня вечером. Я хочу, чтобы каждый руководитель каждого подразделения присутствовал там. После сегодняшнего происшествия ни у кого не возникнет сомнений в том, что произойдет с любым, кто осмелится напасть на «Эстейт»… будь то чужак или свой.

– Коннор будет присутствовать?

– Да.

– А кто будет охранять твою жену?

На мгновение Джозеф задумался, прежде чем полностью обернулся в сторону Эмори. Лукавая ухмылка лениво растянулась на его лице.

– Коннор приведет и ее, – ответил он.

* * *

Мышцы изогнулись дугой на спине и шее, когда Арианна прекратила раскачиваться, ее тело наконец дрогнуло, бунтуя против продолжения движения. Слезы давно высохли, она изредка поглядывала пылающим взглядом на мужчину, стоящего в другом конце комнаты. Шли часы, но она не говорила, не двигалась, не желая признавать компанию человека, который не колеблясь мог убить, с легкостью и без сожаления. Заметив, что он ни разу прямо не взглянул на нее, она поймала себя на мысли, что наблюдает за ним, ведя борьбу с любопытством, пытаясь понять натуру мужчины и то, как получилось, что он стал работать на ее мужа. Это был скромный и, скорее всего, несущественный вопрос в сравнении с бесчисленным множеством других, кружащих, которые ей хотелось задать о своем муже.

Охраняя Арианну, Коннор был неподвижен и вел свое наблюдение в полной тишине, он прислонился к стене рядом с дверью, ведущей в музыкальную комнату. Он весь, с головы до ног, был облачен в черное, под натянутым материалом рубашки виднелись его напряженные плечи и грудь, узкие бедра были облачены в брюки, обтягивающие его мускулистые ноги. Волосы были коротко пострижены, казалось, его пряди, черные, как смоль, поглотили все отблески света, падающие на его голову. Он выглядел на несколько лет моложе Джозефа. У него было точеное лицо, волевой подбородок, желваки на челюсти подергивались, выдавая тот факт, что хоть он и не шевелился, но не был статуей.

Ей не хотелось двигаться, она не знала, что думать о незнакомом мужчине, который охранял ее, которого приставил к ней муж, оставив абсолютно подавленной на полу музыкальной комнаты. Но она знала, что не может оставаться здесь и ждать прихода Джозефа. Знала, что он не задержится допоздна и вернется в ее крыло… к ней.

Сменив положение, она вытянула ноги перед собой и облокотила голову о стену за спиной. После того как тело приняло вертикальное положение, она еще в течение нескольких минут наблюдала за ним, восхищаясь его способности так долго не шевелиться, тому, насколько ужасающе тихим он был.

Почувствовав себя раздосадованной, она осторожно приподнялась и встала на ноги, не будучи уверенной, можно ли ей было покинуть помещение или же она была словно в ловушке до возвращения Джозефа. Немного поколебавшись, она сделала несколько шагов в сторону двери, заметив, как мужчина, которого приставил к ней ее муж, обернулся, когда она приблизилась. Их взгляды встретились. Она перестала двигаться, будучи совершенно очарованной глубиной и богатым разнообразием оттенков зелени в его глазах. Глубокий загар его кожи прекрасно контрастировал с шелковистыми черными волосами, глаза мужчины сверкали, словно бесценные сокровища, их свет будто бы искрился наружу, делая их недоступными и потрясающими. Она не понимала, как кто-то настолько красивый мог быть хладнокровным убийцей, так что ей было известно, что она смотрела в лицо демону, который скрывался под обличием ангела.

Войдя в зал, она направилась в свою комнату, отчетливо ощущая мягкий стук обуви позади себя. Каждому сделанному ею шагу вторили, и она вдруг остановилась, осознав, что тихие, глухие шаги тоже прекратились. Вновь сделав шаг, она услышала, что движение позади тоже началось. Немного повернувшись, она взглянула сквозь золотой занавес волос и увидела, что мужчина молча стоял в ожидании следующего шага.

– Оу! Это уже просто смешно. – Всплеснув руками, она вновь зашагала в направлении своих апартаментов, и, хотя она не была полностью уверена, ей показалось, что она услышала тихий смешок позади себя.

Распахнув двери, она быстро вошла в гостиную, захлопнув за собой дверь. Не услышав знакомого щелчка металла о металл и не ощутив вибрации от грохота закрывшейся деревянной двери, она обернулась в поисках мужчины и увидела его стоящим в дверях, он придерживал руками створки двери, не давая им закрыться. Его изумрудные глаза, казалось, блестели на фоне загорелой кожи.

– Мне не дозволено оставаться в собственной комнате в одиночку?!

Особенная неподвижность этого мужчины тревожила ее. Сердце колотилось от гнева и обиды, а глаза по-прежнему оставались прикованы к его лицу в надежде найти хоть какой-то намек, который мог бы выдать его мысли.

Когда он все же не заговорил и не стал двигаться, по крайней мере, не так, чтобы это заставило дрогнуть хоть один мускул в ответ на ее вопрос, она попятилась на кухню, вытянув позади себя руку в поисках стула и выдвинула его из-за стола, чтобы сесть. Она не отводила взгляд от мужчины. Прошло несколько минут, и кристально-голубые глаза все так же смотрели в изумрудно-зеленые глаза мужчины, когда он наконец сделал шаг вперед, мягко закрывая за собой дверь и опираясь спиной о дверной косяк.

Тишина тяготила и становилась еще более досадной из-за своей продолжительности, но, когда его губы начали шевелиться, а его тихий голос коснулся ее разума, она вздрогнула, не ожидая, что он заговорит.

– Ты боишься меня?

Странный вопрос. Конечно, она боялась его. С тех самых пор, как двадцать четыре часа назад она стала свидетелем того, как он пришел в лес, окутанный мраком, и видела, с какой легкостью он разнес голову тому мужчине, не прилагая особых усилий.

Это была одна из причин, по которой она заставила придать силу и способность говорить своему голосу.

– Да. Я предпочла бы, чтобы ты оставил меня.

Практически извиняющимся тоном он произнес:

– Я не могу уйти. Мне приказано следить за тобой.

– Почему?

Вновь тишина. Он медленно закрыл глаза, и, как только темная ночь его ресниц поглотила зелень лесов его глаз, они открылись снова, и он ответил:

– Твой муж попросил меня защищать тебя. Для того, чтобы гарантировать, что больше ни один человек не попытается навредить тебе снова. Он… обеспокоен… это все для твоего благополучия.

Ее плечи начало трясти от истерического смеха, который не имел ничего общего с юмором, скорее, он возник из-за гнева, обиды и страха.

– В самом деле, он обеспокоен моим благополучием? Или же обеспокоен тем, что я оставлю его искать пристанище в доме, который просто кишит преступниками?

На мгновение она затихла, ее голова упала на руки, и, вновь подняв ее, Арианна возмущенно посмотрела в лицо мужчине.

– Ты ведь тоже преступник, верно? Один из тех людей, которые разрушили хорошего человека и убедили лгать своей жене?

– Джозеф нанял меня уже после становления «Эстейт»… вот и все. Я специализируюсь на безопасности и обороне.

– Смерти… ты, видимо, это имел в виду под специализацией. Я видела, что ты сделал и как легко… – Рыдания не дали ей договорить, медово-белокурые локоны упали вперед, когда она закрыла руками лицо.

Наконец-то она подавила слезы, которые собирались выступить на глазах, и снова подняла взгляд. Синий кобальт мерцал в них от освещения в комнате, свидетельствуя о непролитых слезах. Медленно и методично она заговорила:

– Он сказал, что ты будешь следить за тем, чтобы я не смогла уйти. Если я попытаюсь, ты…

– Я не дам тебе уйти. Это небезопасно, и не только по той причине, которую ты назвала. Твой муж любит тебя.

– Мой муж не любит меня! Если бы он любил, то был бы здесь, на моей стороне. И не было бы необходимости в твоей защите и в его бесконечном отсутствии. У нас все было в порядке, пока мы не переехали в это место… Мы были счастливы. Но теперь… теперь он лишился чего-то, чего я даже не могу полностью понять. Что он поддерживает? Наркотики? Убийства? Что?!

Он не ответил. Единственным подтверждением, что он слышал ее вопрос, была его плотно сжатая челюсть. Она моргнула, глядя на него снизу-вверх, не удивленная отсутствием ответа с его стороны.

– Конечно же, ты не ответишь мне. Чему удивляться: преступник никогда не сознается в своих злодеяниях. Я должна была предвидеть, что ты такой же, как все они. – На дрожащих ногах она поднялась со стула. – Мне дозволено переодеться в одиночестве? Или же я должна принести в жертву все свое достоинство? Или мой муж пал так низко, что позволит другому мужчине наблюдать за мной, пока я буду обнаженной?

Уголок его губы дернулся, от чего на грубой коже щеки образовалось очертание ямочки.

– Я нахожусь в помещении до тех пор, пока ты в нем. Я не буду следовать за тобой, если тебе требуется уединение. Джозеф не оценит и не потребует такой прилежности с моей стороны. Ты по-прежнему его жена, та, которую стоит защищать превыше всего.

– Хорошо, тогда я намерена проводить как можно больше времени в своей комнате, подальше от тебя.

Он вновь вернул прежнее безразличное выражение, скрывающее его мысли.

– Это твое право.

Она сделала шаг в направлении своей спальни и, поняв, что он не следует за ней, ускорила шаг. Но как только она собралась войти в коридор, ведущий в нужном ей направлении, он вновь заговорил:

– Я должен предупредить тебя, что попытка убежать через окно – не разумна. Мои люди, которые находятся по всему периметру, далеко за пределами этих апартаментов. Еще задолго до того, как ты захочешь сделать это, тебя задержат и вернут обратно.

Ее шаги стали неуверенными, голова поникла, и осознание того, что она стала пленницей в своем собственном доме, наконец, глубоко ударило в разум.

– Я не хочу больше здесь находиться. Я не хочу оставаться со своим мужем и его… всей чертовщиной, что бы здесь ни происходила.

Он двинулся в глубь зала, и размер его огромного тела закрыл свет от железной люстры, отбрасывая на нее тень. Наконец обернувшись, чтобы взглянуть на него, она обнаружила, что черты его лица смягчились и сожаление тяжким бременем легло на его сердце.

– А я не хочу быть тем человеком, который позволил жене Джозефа его бросить.

Глава 9

Арианна снимала одежду, разбрасывая ее по полу, по пути к встроенному душу в огромной ванной комнате, что находилась у нее в апартаментах. Ее взгляд метнулся к открытым окнам в поисках хоть каких-то признаков движения или людей, наблюдавших за ней снаружи. Подойдя к окну, она с такой силой задернула шторы, что чуть не сорвала их с карниза.

Слезы скатывались вниз по ее щекам, желудок скручивался в тугой узел от безысходного отчаяния и голода. Тяжело ступив под душ, она ощутила, как каждый ее шаг отдавался толчками во всем теле. Она включила воду и отошла назад, ожидая, когда та станет теплой.

«Скажи мне, кому ты принадлежишь, Арианна…»

Перед глазами возник образ мужчины с черными волосами, как вода стекала вниз по его лицу. Мужчины, которого, как ей казалось, она знала, мужчины, которого она все еще любила, несмотря на то, что он сделал. Воспоминания унесли ее в тот день, когда они впервые переехали в особняк, и она ступила под струи воды, наблюдая, как они струйками стекают вниз по ее коже. Ее мышцы ныли и были парализованы от эмоциональной боли, возникшей внутри нее, лавина, от которой она не могла спрятаться или сбежать.

«Ты самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видел, и думаю, что ты была моей всегда…»

Ее губы приоткрылась, вода скользнула по ним, по языку, когда она ответила призраку своего мужа.

«И навеки…»

Облако обреченности нависло над нею, но она не допустила бы того, что начала себя жалеть. Она была глупа, не замечая признаков деяний своего мужа: он поздно ложился, сон его был беспокойным, одержимость собственными причудами… Но самое главное – как быстро его настроение менялось: от счастья переходило в гнев… И в конце концов последнее поглотило его.

Но она ничего и не сделала.

Выключив воду, она вышла из душевой с печальным видом, вытираясь полотенцем, прежде чем направилась в огромную гардеробную и выбрала одежду – первую попавшуюся пару штанов и футболку. Она знала, что Джозеф предпочитал, чтобы она изысканно одевалась, так, словно она была самой богатой женщиной в округе. Но она не могла больше играть в иллюзию величия, которая превратилась в его навязчивую идею… Ту самую, которая привела его прямиком в объятия жизни, заставившей его глубоко пустить корни в мир преступности.

Одевшись, она легла на кровать, притянув к лицу подушку Джозефа и глубоко вдохнув его запах. Она любила его, но осознание того, что она не могла принять жизнь, выбранную им, заставило поток слез вновь хлынуть из глаз.

Минуты тихо проплывали, пока она окунулась в воспоминания о тех годах, что они прожили в особняке. Сон подкрался к ней незаметно, но она внезапно проснулась от быстрого стука костяшек по двери спальни. Она села и попыталась сосредоточиться, после того, как ее резко выдернули из мира грез.

Она сделала несколько попыток, находясь в слабом эмоциональном состоянии, прежде чем смогла подняться, и только лишь когда встала, ответила:

– Войди.

Зеленоглазый мужчина открыл входную дверь, но не двигался дальше дверного проема. Весь его вид выражал некое беспокойство, но оно недолго продлилось.

– Джозеф попросил проводить тебя на мероприятие в танцевальном зале через час. Также он просил, чтобы ты принарядилась. – Его взгляд быстро скользнул по штанам и футболке, что были надеты на ней, которые в данный момент уже были измяты после ее попытки уснуть.

Она вздохнула.

– А мой муж не мог сам прийти и сказать мне об этом? Или я стала никем иным, как обычной прислугой, которая должна отвечать лишь тогда, когда он меня зовет?

Озлобленная и оскорбленная, она произнесла эти слова резким тоном, который так не походил на ее.

– Миссис Кармайкл…

– Мое имя Арианна. И коль ты будешь моим надзирателем, то тоже можешь использовать его.

Он слегка улыбнулся, на его лице вновь появились ямочки, что проявились сквозь темную щетину.

– А мое – Коннор. Однако, учитывая, что ты жена Джозефа, я предпочту обращаться к тебе по фамилии мужа.

Невеселый смех слетел с ее губ, когда она вскинула руки вверх в знак поражения.

– Ну конечно… – Она посмотрела на него, и выражение ее лица стало еще более умоляющим, вместо того, чтобы выглядеть достойно, как ей того хотелось. – Сейчас я лишь вещь, которой владеют, не более того.

Черты лица Коннора ничего не выражали, но поза была немного напряженной, выдавая малую толику мыслей, что мчались у него в голове.

– Он сказал, чтобы ты оделась как для официального приема. Я подожду в гостиной и, когда будешь готова, провожу в танцевальный зал.

– А что если я никогда не буду готова? Не уверена, что хочу знать, что уготовил муж на сегодняшний вечер… Как и то, хочу ли видеть его. – Последние тихие слова повисли в воздухе, как мысли, невзначай произнесенные вслух.