Текст книги "Мото (ЛП)"
Автор книги: М. Невер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Да, пожалуйста, – я быстро чмокаю ее в щеку прежде, чем выскользнуть из патрульной машины без опознавательных знаков. – Увидимся утром.
Мой матрас на кровати практически зовет меня по имени, когда я тащу себя прямиком в ванную. Как бы мне ни хотелось поспать, сначала нужно принять душ. Я все еще испачкана кровью Риза. Снимаю униформу, изо всех сил стараясь не думать о Дэве или его брате-близнеце.
Господи, их двое. Это просто чертовски несправедливо по отношению ко всему женскому населению и женским прелестям.
После душа забираюсь в постель совершенно голая и слишком уставшая, чтобы возиться с пижамой. Я дрейфую на волнах сна, пытаясь не фантазировать о Дэве. Это тщетные попытки, ведь как только я засыпаю, передо мной появляется его лицо. Я практически чувствую запах его кожи и прикосновение его пальцев, когда он молча меня соблазняет. В своих фантазиях я всегда уступаю, приветствуя его заигрывания, голодные поцелуи и требуя прикосновений. Позволяю нашим телам воспламениться и поддаться непреодолимому желанию. Без возражений разрешаю Дэву взять меня, контролировать, сломить, потому что в снах я могу быть для него кем угодно. А Дэв без всякого риска может быть тем, кто нужен мне.
* * *
Просыпаюсь от раздражающего звона и влажности на внутренней поверхности бедер.
Схватив домашний телефон, чуть не сбиваю его с тумбочки.
– Алло? – с трудом отвечаю в темноте.
– Кайла, это я.
– Сэм?
– Меня вызвали на работу. Очередная передозировка.
– Уже третья за месяц.
– Ага, – мрачно отвечает она. – Скотти заберет тебя и отвезет к машине. Я бы написала смс...
– Но мой телефон в джипе. Поняла.
– Прости, что разбудила. Может, встретимся на пробежке позже?
– Звучит неплохо, – зеваю я. – И расскажешь мне, что, черт возьми, там у вас происходит.
Сэм не должна делиться официальной информацией, но довериться мне – все равно что поговорить со священником. Полная конфиденциальность.
– Возвращайся в постель, – приказывает она. Всегда авторитетно, независимо от обстоятельств.
– Ой, как страшно, – бормочу я, потирая друг об друга липкие бедра.
– Что это сейчас было?
– Ничего, просто несу бред. Устала.
Молчание. Сэм никогда не купится на эту чушь.
– Ладно, – настороженно отвечает она, – поговорим позже...
– Жду с нетерпением, – снова зеваю и вешаю трубку.
Закрываю глаза, пытаясь заснуть, но тут же в голове возникают образы. Обнаженная грудь, сильные руки и настойчивый рот.
Если такие фантазии будут продолжаться, я, скорее всего, не смогу нести ответственность за свои действия из-за бессонницы.
Будь ты проклят, Дэвлин Дэйн.
Глава 4
Риз
Привычной жизни приходит конец.
Меня накрывает депрессия, когда я лежу на самом неудобном матрасе, на котором когда-либо лежал. Что говорит о многом, ведь мне иногда приходилось останавливаться в симпатичных трущобных мотелях, где даже у тараканов были лучшие условия для сна.
Я много раз падал с мотоцикла на скорости более ста восьмидесяти пяти миль в час, скользил по асфальту, натыкаясь на подушки безопасности и покрышки, и отделывался лишь несколькими ушибами и ссадинами. Но надо ж, мать вашу, двигаясь в воскресенье по почти пустой трассе между штатами, получить, бля*ь, по заднице от единственного пьяного придурка в радиусе ста миль. Ударяю по дерьмовой кровати кулаком, словно молотком. Мне двадцать девять, расцвет миновал, осталось всего несколько лет хорошей конкуренции, и вот такая хрень случается в один из моих лучших сезонов. Если когда-нибудь встречу того водителя, ему лучше бежать. Долбаный никчемный кусок дерьма.
Я почти никогда не приезжаю домой, и произошедшее – лишь напоминание, почему. Этот гребаный район – преисподняя. Пустошь, из которой я сбежал давным-давно. Никогда не пойму, почему Дэв сюда вернулся. Убежден – он жаждет наказания. У него было все: должность городского доктора, жизнь, бьющая ключом, а потом он получает предложение работы здесь и соглашается. С какой стати?
Заехал сюда ненадолго – и вот он, мой приговор. Возможно, я и живу как кочевник, за границей, зато нахожусь вдали от этого унылого места. Находился, во всяком случае.
Я провел в больнице двадцать четыре часа и уже чувствую себя словно зверь в клетке. Нужно как-то выбираться отсюда. Я устраиваюсь поудобнее на кровати. Нога в гипсе, а гребаное плечо просто убивает. Постоянная ноющая пульсация, над которой морфий просто насмехается. Со злостью бью по кнопке вызова хотя бы для того, чтобы немного успокоиться. Отстой. Даже хуже, чем отстой.
Единственный лучик надежды – Дэв смог перевести меня в отдельную палату в его крыле больницы. Здесь гораздо лучше и тише. Легче размышлять, когда никто не пялится на тебя.
– Ну и как сегодня чувствует себя пациент? – сладко поет медсестра, которую Дэв буквально залил слюной вчерашним вечером. Как там ее зовут?
Я хмурюсь. Не в настроении веселиться. Мне хочется пострадать.
– Потрясающе, – сарказм в моем тоне запросто встряхнет городскую улицу.
Девушка смотрит на меня почти снисходительно, будто имеет определенное мнение на мой счет, которое каким-то образом маскирует своим милым поведением.
– Попробуй взглянуть на это с другой стороны.
– С какой именно? – хладнокровно интересуюсь я.
– Ты остался жив, – мягко улыбается медсестра.
Я испепеляю ее взглядом, пока она возится со всем этим дерьмом, подсоединенным ко мне.
– Покатаешься в другой раз. Я видела больше бессмысленных смертей, чем мне бы этого хотелось, – бормочет она, царапая что-то на доске с показателями.
Не обращаю внимания на ее слова, зато разглядываю упругую попку, которая похожа на два шара под розовым халатиком. Интересно, что еще крошка прячет под этим неприглядным нарядом? Держу пари, она будет выглядеть убийственно в кожаных штанах. Мое воображение начинает буйствовать. Я представляю ее не только в них, но и без.
– Мистер Дэйн. Мистер Дэйн? – слышу свое имя и выныриваю из столь явных грез. Я как раз добрался до интересной части. В которой медсестричка опустилась передо мной на колени.
– А?
– С вами все хорошо? Вы на мгновение оставили меня тут одну, – она берет меня за запястье и проверяет пульс. Неловко отстраняюсь от прикосновения и от того, что оно мне нравится. Как только она заканчивает, я отдергиваю руку.
– Все нормально... простите, как вас зовут?
– Кайла. Кайла Кинкейд.
Медсестра смотрит на меня большими карими глазами с золотыми искорками. Горячая штучка, бесспорно, и я решаю прямо здесь и сейчас, что она станет моим развлечением, пока я приговорен к больничной койке. Мужчине нужен объект. Эдакая расплата за тот комментарий о том, что я все же остался жив. Отличная задница. Я чуть не сломал себе шею, когда Кайла наклонилась поднять что-то с пола. Подозрения подтвердились: у нее упругая попка – секунду назад мне открылся вид в форме сердца с высоты птичьего полета. У меня бы встал, если бы не гребаный катетер.
– Если вам что-нибудь понадобится, нажмите кнопку.
– Мне нужно выбраться отсюда, – раздраженно отвечаю я. – Поможешь?
– Только если у меня будут документы на выписку.
– Может, нахер их?
– Может, просто выдадим тебя за Дэва и незаметно выведем?
А цыпочка дело говорит.
– Похоже на план. Что для этого нужно? – оживляюсь я.
Кайла надменно скрещивает руки на груди.
– Мне ничего. Тебе – медицинский диплом и две здоровые ноги.
– Фак, – я падаю головой на подушку. Гребаная динамщица.
– Смирись, Мото. Мы тут с тобой застряли.
Я поднимаю на нее взгляд. Мне нравится эта девушка. В ней есть огонек.
– Да уж, могло быть и хуже. По крайней мере, на тебя приятно посмотреть.
– Стараюсь, как могу, – язвительно выдыхает она.
– У меня есть кое-что, над чем ты можешь постараться, – вкрадчиво намекаю я.
Кайла выпрямляется.
– По-моему, я уже достаточно постаралась, тебе не кажется? – раздражается она, определенно намекая на спасение моей жалкой задницы.
– Я человек избалованный. Мне всегда мало.
– Оно и видно.
Кайла оглядывает палату. Такое ощущение, что тут стошнило флориста. На каждой плоской поверхности стоят большие яркие цветочные композиции. Несколько от моих менеджеров и спонсоров, но большинство от фанатов. Фанаток.
Ну что тут сказать. Я популярный парень, на треке и за его пределами. Бог наделил меня исключительной зрительно-моторной координацией, и я оказался достаточно умен, чтобы использовать ее в разных областях.
Глава 5
Кайла
Этот парень – эгоистичный лихач с моторным маслом вместо мозгов. Можно подумать, я бы порадовала его чем-то, кроме проверки показателей. Не утверждаю, что мне это необходимо, но, по крайней мере, мог бы вежливо поблагодарить меня за спасение его вонючей жизни.
За двадцать четыре с лишним часа, что мы знакомы, уверена – не будь он прикован к больничной койке, расшагивал бы тут, словно гребаный павлин. Пронзительно призывая к брачным играм и все такое.
Некоторые люди настолько наглые.
Я внутренне хмурюсь. Как бы мне ни хотелось сообщить Ризу Дэйну, куда он может засунуть свою дерзость, я все же сохраню свой профессионализм. Хотя бы для того, чтобы не запятнать свой послужной список или, того хуже, не нарваться на увольнение.
– Оставлю тебя наедине с твоими неприличными мыслями. – обновляю доску с показателями как раз в тот момент, когда в палату входит доктор Липшиц. Идеально. Такой же мудак, как и его пациент. Они должны поладить.
Прежде чем успеваю убежать, доктор Липшиц делает мне знак остаться.
Мать вашу. Я знаю зачем: он собирается осмотреть рану на бедре Риза и убедиться, что все в порядке.
Жаль, он не может зашить Дэйну рот.
Мы стоим у кровати Риза, когда доктор задирает его больничный халат, чтобы проверить швы. Как бы мне ни хотелось посмотреть куда-нибудь еще, кроме внутренней поверхности бедра Риза Дэйна, меня сильно интригует его мускулистое тело и замысловатая татуировка.
– Мисс Кинкейд, вы могли бы помочь, а не просто глазеть на пациента, – усмехается доктор Липшиц.
– Простите, доктор, хотите, чтобы я сделала что-то конкретное? Мои способности по чтению мыслей сегодня не работают.
Риз ухмыляется, а доктор Липшиц вперивается в меня взглядом. Он последний врач в этой больнице, чьим врагом я хотела бы быть, но Риз уже пробудил мою раздражительность.
– Я бы хотел, чтобы вы выполняли свою работу и помогали мне, а не вели себя как развратный подросток, – хамит он, и я почти теряю самообладание. Но прежде, чем успеваю огрызнуться, вмешивается Риз:
– Попридержите язык, док. Так с женщинами не разговаривают. – его глаза становятся зловеще темными. Мы оба пялимся на него – я в шоке, а доктор Липшиц в бешенстве.
– Мистер Дэйн, советую вам избегать того, что находится за пределами вашего понимания. Я ежедневно здесь работаю, в отличие от вас. Некомпетентность бесит.
Доктор Липшиц оскорбляет меня и Риза в одном предложении.
– Теперь послушайте меня, доктор... – Риз смотрит на свой халат, – Говнипшиц. Еще раз войдете в эту палату и проявите неуважение ко мне или к медсестре, как сейчас, то я преподам вам практический урок врачебного поведения. – Риз пытается встать с кровати и схватить доктора Липшица.
– Мистер Дэйн, – пытаюсь уложить его обратно, но он словно гребаный кирпичный дом, и мои усилия почти напрасны: его не остановить.
– А теперь убирайся отсюда, пока я не уволил твою высокомерную задницу! – злобно рычит Риз. Доктор Липшиц испуганно отшатывается.
Стою между пациентом и доктором, оба вышли из себя по разным причинам. Чувствую под пальцами учащенное сердцебиение Риза.
– Пожалуйста, успокойся, – серьезно шепчу я. – Никому не пойдет на пользу, если ситуация обострится.
Удивительно, но бешеный питбуль, в которого превратился мой пациент, отступает.
– Послушай безмозглую медсестру, – раздраженно тянет отвороты своего халата доктор-идиот. Мы с Ризом озадаченно на него смотрим. – Это значит глупую, – фыркает Липшиц. – Купи словарь.
С этими словами он поворачивается и выходит из палаты.
– Я спасаю тебе жизнь, а ты пытаешься лишить меня работы? – поникаю я.
– Лишить работы? Этот мужик – мудила. Ты должна поблагодарить меня за защиту.
– Я не нуждаюсь в твоей защите. Я просто его игнорирую. Как и все мы. Он засранец, но отлично справляется со своими обязанностями. Если ты не заметил, мы не в центре мегаполиса, хороших врачей здесь трудно найти.
– Значит, позволяешь ему унижать себя? – с отвращением интересуется Риз.
– Люди, обладающие властью, должны понимать подобное, – бросаю на него обвиняющий взгляд.
– Я никогда не унижал тебя, – оскорбленно возражает он.
– Нет, ты просто неблагодарный засранец. А теперь, если позволишь, мне нужно перехватить жалобу Липшица руководству. Если что-нибудь понадобится, жми на кнопку.
Пулей вылетаю из палаты.
Пипец.
* * *
Едва успеваю добраться до кабинета главврача, как Дэв хватает меня за плечо.
– В чем дело, гонщица? – он чувствует мое беспокойство.
– В твоем брате, – закипаю я.
– Риз? Какие от него могут быть неприятности? Он прикован к койке.
– Какие? Например, ссора в палате с доктором Липшицем.
– Из-за чего? – хватка Дэва на моем плече становится крепче.
– Дэвид вел себя как обычно.
Это почти все, что я могу рассказать, но Дэв понимает.
– И Ризу не понравилось? – спрашивает он.
– Нет. Ни капельки. Думаю, будь он в состоянии встать, доктору Липшицу понадобился бы врач.
– Даже целая хирургическая бригада, – вздыхает он, притягивая меня ближе. Мой пульс начинает учащаться. Мы стоим слишком близко, слишком интимно для рабочей обстановки, но я не могу заставить себя отстраниться. – Ладно, я поговорю с ним. С ними обоими.
– Это нужно сделать быстро. Не хочу, чтобы в моем личном деле красовался выговор, – подчеркиваю я неотложность дела.
– Никто не хочет. Я все улажу. Обещаю, – голос Дэва звучит словно соблазнительное утешение.
Я тяжело выдыхаю.
– Спасибо тебе.
Дэв улыбается, на его щеке появляется очаровательная ямочка.
– Не за что, – он убирает прядь волос с моего лица. – Ты занята в эти выходные?
Разговор принимает крутой оборот.
– Возможно. А что?
– Давай проведем время вместе? Поужинаем, прокатимся?
Я делаю шаг назад.
– Дэв, не думаю...
– Ну же, Кайла, когда ты дашь мне шанс? Не хочешь садиться на байк? Прекрасно. У меня есть машина.
Я смотрю на него в замешательстве.
– Просто, кажется, это не очень хорошая идея. Мы ведь работаем вместе.
– И что?
– Значит, это против правил.
– Ты серьезно? Половина персонала либо замужем, либо флиртует и изменяет, – утверждает он.
– Да, и ты в курсе всего этого, потому что сам больше всех флиртуешь, – решительно подчеркиваю я.
– Ты этого боишься? Временных отношений?
– Я не боюсь быть временной. Я боюсь быть просто мимолетной вспышкой. Ты даже не способен на временные отношения.
Дэв наступает на меня.
– Ты никогда не узнаешь, на что я способен, если не дашь мне шанс, – его тон такой же, наводящий на размышления, как и у брата. Прожигающий взгляд светится превосходством.
Я не отвожу взор, но чувствую, что моя решимость колеблется. Будет ли он так же смотреть на меня за закрытыми дверями? Пульс учащается от одного лишь интереса.
– А мы можем разобраться с одной неприятной ситуацией, прежде чем возьмемся за другую?
Выражение лица Дэва оживляется.
– Хочешь сказать, что не против рискнуть?
– Хочу сказать, я против моего увольнения и против быть чьей-то дешевой подружкой. – Отступаю в сторону и отвечаю честно, потому что, положа руку на сердце, нет, я не боюсь рискнуть.
– Принял к сведению. Продолжим разговор позже. – Дэв достает телефон и читает сообщение. – Меня вызывают, – подмигивает он и уходит.
Без сил опираюсь на стену. Я только что согласилась встретиться с Дэвлином Дэйном?
Глава 6
Дэв
Насвистываю в коридоре, придумывая идеальный план, как заманить Кайлу на свой байк, а потом и в постель. С большинством женщин затруднений не возникает – я просто выдыхаю, и их трусики слетают. Но только не с Кайлой. Она – северный ветер против моего осеннего бриза. Вот то, что автоматически привлекает меня в ней – ее упорство. Легко приручить котенка, но совсем другое дело обуздать дикую кошку. А я не сомневаюсь, что в спальне Кайла такая же дикая.
– Двадцать четыре часа, а ты уже создаешь проблемы, – захожу в палату Риза. Он в том же положении, в котором я его и оставил. Несчастный. Если сравнивать с дикими животными, мой брат – вожак стаи.
– Она сказала, что виноват я, так? – он мгновенно обороняется.
– Нет, лишь то, что доктор Липшиц вел себя как придурок, а ты вмешался, – я выдумываю правду.
– И почему я тебе не верю?
– Потому что ты подозрительный, циничный сукин сын, который не доверяет ни одной живой душе. Даже родному брату.
– Ты же знаешь, что это неправда, – ворчит Риз.
– Ладно, ладно. Я приукрасил последнюю часть. Ты доверяешь мне свою жизнь.
И все свои грязные секреты.
– Так ты пришел воспитывать меня или что?
– Воспитывать? Нет. Воспитанию ты не поддаешься.
– Вам ли не знать, сэр, – Риз нарывается, словно дерзкий подросток, коим и является.
Игнорирую его комментарий и продолжаю:
– Я пришел умолять тебя быть любезным с персоналом. Тебе хотят помочь, а не навредить.
Риз неловко ерзает.
– Ненавижу это место.
– Знаю, но тебе не о чем беспокоиться.
– Мне всегда есть о чем беспокоиться, – он настороженно смотрит на меня.
– Не сейчас. Ты же знаешь, я никогда не позволю ничему поставить под угрозу твою карьеру.
– Я внезапно осознал, что судьба не в наших руках.
– Я врач. И знаю, как играть в Бога. Просто доверься мне, ладно? Выздоравливай, а потом можешь уматывать.
Риз неохотно кивает.
– Я пытаюсь сделать так, чтобы тебя отсюда выписали. Но ты останешься у меня. Я найму сиделку на дом. Именно это и зашел тебе сообщить.
– Как скоро? – Риз реально приходит в восторг.
– Я стараюсь, как могу. Максимум несколько дней.
– Звучит как вечность, – его воодушевление мгновенно спадает.
– Несколько дней? Не знаю, как ты вообще выживешь, – смеюсь я. – К тому же придется проводить время с братом-близнецом, с которым не общаешься. Просто издевательство, – изображаю, будто вонзаю себе нож в грудь.
– Заткнись, мать твою. Ты же знаешь, у меня никогда не было с тобой проблем.
– Когда тебе что-то нужно, – вставляю я.
– Да пошел ты. Это совсем не так.
– Разве? Мы не виделись несколько месяцев.
– Потому, что я работаю. Представь себе, принимаю участие в гонках по всему миру, – констатирует Риз очевидное.
– Оправдания и отговорки.
– До сих пор пытаюсь понять, почему ты вернулся в эту адскую дыру.
Я пожимаю плечами.
– Здесь дом.
– Это задница мира.
– Может, мне больше нигде не нравится.
– Тут легче скрыть все твои извращенные наклонности, – поддразнивает он.
– Заткнись, – огрызаюсь я, слишком защищаясь.
Риз складывает пальцы в воображаемый пистолет и стреляет.
– В яблочко.
Я стону.
– Ничего общего с тем дерьмом, а не заткнешься – введу тебя в медикаментозную кому.
– Интересно, что горячая медсестричка подумает о твоих предпочтениях.
– Риз. Последнее предупреждение. И оставь Кайлу в покое.
– Или она уже в курсе? Ты уже ее оприходовал? – он непристойно поднимает брови. – Выбил из нее всю дурь своим доминированием, да?
– Забудь о коме. Я просто задушу тебя подушкой.
– Тут нечего стыдиться, брат. Нет ничего лучше, чем женщина, стоящая на коленях.
– Послушай, – пресекаю я разговор в зародыше, – просто веди себя хорошо. Окей?
– Именно так вы приказываете сестре Кинкейд, Мастер?
Уфф.
* * *
Да, мне нравятся кое-какие извращения. Ну и что? И нравится доминировать. Ну и что??
Еще никто не жаловался. И я бы не стал называть себя Домом. Я просто мужчина, который знает, что ему нравится. Отчего красивые женщины кончают по моей команде. Обычно я ничего не имею против подшучиваний Риза по поводу моих сексуальных наклонностей, но как только он упомянул Кайлу, я счел необходимым прекратить разговор. Одно слово, что она мне нравится, и шуткам не будет конца, тем более что я пока не назначил ей свидание.
Ключевое слово – пока.
Глава 7
Кайла
Бездумно провожу кончиком пальца по краю кофейной чашки, не в силах отвлечься от мыслей о Дэве. Все раздумываю, дать ли ему реально настоящий шанс. Часть меня хочет этого. Очень большая часть. Но с другой стороны я понимаю, что это станет огромной ошибкой. Посмотрите сами: мы работаем вместе, мы работаем вместе, мы работаем вместе, и оу, он – байкер. А каково мое главное правило? Никаких байкеров. И вот я всерьез подумываю о том, чтобы пойти на свидание с горячим мужчиной, о котором фанатично мечтаю.
– Ты прям задумчивая какая-то, – тетя проскальзывает в кабинку и садится напротив меня. Мы встречаемся за завтраком в закусочной «Лу», когда позволяет расписание. Кафе близко как к больнице, так и к участку, и у них лучший жареный картофель в округе.
– Я буквально потерялась в мыслях, – опускаю подбородок на руку.
– Ой-ой. И кто же он?
Официантка Хетти наливает тете кофе, даже не спрашивая заказ.
– Доброе утро, детектив, – бодро добавляет она.
– Доброе.
Сэм улыбается женщине средних лет, но не сводит глаз с меня. Она одета в свою обычную униформу – черный брючный костюм, а ее темно-каштановые волосы собраны в низкий тугой пучок.
– Неужели я настолько прозрачна?
Тетя пожимает плечами.
– Я полицейский. И запросто читаю людей. Я также твоя приемная мать, так что да, ты прозрачна, как стеклышко.
– Проклятье.
– Так в чем же дело? – она наливает сливки в кофе и размешивает их.
– Мы работаем вместе.
Сэм останавливается на полпути. Не очень хороший знак.
– Я бы не советовала этого делать.
– Потому что он бабник? – нет смысла ходить вокруг да около, тетя точно знает, о ком я говорю. Дэв практически оттрахал меня перед ней прошлым вечером.
– Да, поэтому, – Сэм поджимает губы. – Дорогая, считаю, тебе следует держаться подальше от всех байкеров в этом городе. Даже если они врачи.
Ответ больше похож на слова детектива, чем на слова тети.
– Почему ты вдруг сменила пластинку? – прощупываю я почву. – Вчера вечером ты советовала отдаться на блюдечке с голубой каемочкой.
Сэм оглядывает заведение. Сейчас только семь утра, и в кафе практически пусто.
– Кто-то торгует наркотиками, – тихо сообщает она. – Семь передозировок только за последний месяц. Сраный героин с такой же сраной эмблемой на упаковке. Колесо мотоцикла. Мы пытаемся найти продавца.
– И ты думаешь, это местный?
Тетя пожимает плечами.
– Ты знаешь наш городок; наркотики процветают во всех трейлерных парках. Легко распространять низкокачественный дорогостоящий мусор в сообществах наркоманов.
– Я сталкиваюсь с этим в больнице каждый день. Наркомания и мотоциклетные аварии стали главной достопримечательностью, – отчасти, поэтому я стала медсестрой. Мне нравилось спасать людей, но теперь тяжесть каждой травмы начала на меня давить. Слишком много крови и плохих впечатлений.
– Ты понимаешь, зачем я тебе это говорю? – спрашивает Сэм.
Я киваю в ответ.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты во что-то ввязалась.
– Что ж, ты приводишь убедительные аргументы и склоняешь меня на свою сторону, – размышляю я вслух.
– Но? – тетя отхлебывает кофе, глядя на меня поверх белой чашки со сколотым краем.
– Никаких «но», – лгу я.
– Прозрачная, как стекло, – напоминает мне тетя.
Я фыркаю.
– Меня определенно к нему влечет.
– И я понимаю почему. Молодой, красивый, умный... И у него нет судимости.
– Откуда ты знаешь? Проверяла прошлое?
– Увидев вас двоих прошлым вечером, я подумала, что это не повредит.
– Серьезно? – кладу руки на стол.
– По сути, я твоя мать. Мое дело – защищать тебя.
– Ты имеешь в виду гиперопекать?
– Как бы ты это ни интерпретировала, – мрачно ухмыляется она.
– Мне двадцать шесть. Может, пора сбавить обороты?
– Тебе может быть сто двадцать шесть лет, а я всегда буду слишком опекать тебя. Станешь матерью – поймешь.
– Могло быть и хуже. Могла бы вообще не заботиться.
Не могу сказать, скольких я знала детей, чьим родителям было на них наплевать. Их не кормили, не одевали и всем оказывалось пофиг, когда детей арестовывали в возрасте двенадцати лет за кражу или употребление наркотиков. Таково бедственное положение этого Богом забытого края. Неотесанные болваны, самогон и полицейские досье длиной в милю.
– Это правда. Просто думай головой, хорошо? Обещай мне.
– Обещаю.
* * *
После обильного завтрака из яичницы и жареной картошки я въезжаю в гараж «Мерси Медикал». Придется пробежать десять миль после работы, чтобы сжечь съеденные калории.
Выпрыгиваю из джипа, став на пять фунтов тяжелее, и направляюсь к лифтам. Приближаясь к ним, слышу нечто похожее на лай, эхом отдающееся в почти пустом гараже.
Какого хрена?
Шагаю быстрее, слушая, как агрессия становится все громче и громче. Похоже, здесь появилась собачья будка. Завернув за угол, обнаруживаю, что доктора Липшица притесняют двое мужчин, лающих на него, словно дикие собаки. Не вижу их лиц, но вижу доктора Липшица и явный ужас в его глазах. Прижавшись к кирпичной стене, он выглядит так, будто вот-вот сходит под себя.
– Оставьте меня в покое! – визжит доктор в истерике.
Я получаю небольшое удовлетворение от шоу, учитывая, что Липшиц – гребаный мудак, но знаю, что меня сожрет совесть, если оставлю его, буквально говоря, на растерзание волкам.
– Эй! – кричу из-за спины двух мужчин. Оба поворачиваются на мою фразу. Они совершенно разные – один высокий афроамериканец с узлами волос, скрученными по всей голове, а другой – более низкий, коренастый белый парень с татуировкой слезы под глазом. – Убирайтесь! – огрызаюсь я. – Сделайте миру одолжение, испаритесь!
Они молча переглядываются, в их глазах искрится веселье.
Коротышка безумно хихикает, и я делаю шаг назад.
– Ты милашка, – бормочет он, дергаясь.
А ты страшила.
Стою с поднятыми руками, ожидая их следующего шага. Пусть во мне всего 164 см роста и 57 кг веса, но я вооружена перцовым баллончиком и не боюсь ослепить их свирепые задницы.
Если до этого дойдет, разумеется. Надеюсь, что нет.
– Сваливаем.
Высокий и, откровенно говоря, устрашающий негр пихает своего напарника. «Слеза» кивает. Но прежде, чем уйти, они поворачиваются к доктору Липшицу и снова притесняют его, злобно лая. После чего парни прыгают на свои спортивные байки. Доктор Липшиц стоит в полном шоке, пока придурки заводят оглушительные двигатели и уезжают.
Закатываю глаза. Идиоты.
– Вы в порядке? – я быстро подхожу к доктору Липшицу. Пожилой мужчина с редеющими волосами и хмурым взглядом едва замечает мое присутствие.
– Дикари! – сплевывает он и исчезает на лестнице.
Шокированная, я просто стою столбом.
Всегда, мать твою, пожалуйста.
Фыркаю, глядя на лестничный колодец, и совершенно раздраженная поднимаюсь наверх. Где благодарность?
Придя на работу, проверяю список и решаю сначала проверить самого грубого пациента на планете. Сорвать пластырь, так сказать, чтобы разобраться со всем дерьмом с самого утра.
Войдя в палату Риза, я резко останавливаюсь. Вместе с Дэвом у его постели стоят два дикаря.
– Сестра Кинкейд. Мы только что о тебе говорили, – сообщает Риз с сарказмом.
– Неужели? Даже не знаю, с чего бы.
Скрещиваю руки на груди и смотрю на мужчин.
У тех хватает наглости улыбаться мне.
– Следовало догадаться, что они твои друзья.
– Что их выдало? Байки? – спрашивает Риз.
– Нет. Скотское поведение.
– Мы просто не очень хорошо относимся к злоупотреблению властью, – говорит высокий, мускулистый мужчина цвета мокко. С глазами черными, как чернила.
– Значит, вы решили, что будет неплохо ткнуть змею палкой? И все? – я пристально смотрю на Риза и Дэва.
– Мы не можем контролировать то, что происходит за этими стенами, – коварно добавляет Дэв.
Я считаю его виноватым больше всех. Он – медицинский работник. И должен быть уравновешенным, пытаясь предотвратить подобные вещи, а не поощрять их.
– Ты же знаешь, что от доктора Липшица будет вонять. Особенно, если он узнает, что ты помог организовать это, Дэв.
– Я ничего не организовывал, – он притворяется невинным.
– Доктор Говнюк не побежит к начальству. Мы оставили дохлую крысу на лобовом стекле в качестве предупреждения. Он поймет послание, – мрачно сообщает мне Риз.
– Ты шутишь!? Вы четверо просто ищете неприятностей.
– Мне нужно чем-то себя занять, пока я прикован к постели. А что может быть веселее неприятностей?
– Я могу назвать по крайней мере двадцать вещей.
– Ты должна благодарить нас, а не раздражаться, – высокомерно говорит Риз. – Мы защищали твою честь.
Я закипаю. Честь? Почему все пытаются защитить меня в последнее время? Что происходит? Средневековье?
– Спасибо... – резко отвечаю я, не испытывая ни малейшей благодарности. Риз самодовольно улыбается, но я еще не закончила. – Спасибо, что чуть сильнее разворошил горшок с дерьмом, – огрызаюсь я.
Выражение его лица становится жестким.
– Я старался, – отмахивается он от моего гнева, еще больше приводя меня в бешенство.
Смотрю на Дэва. Кажется, тот на стороне Риза и нисколько не раскаивается.
Полагаю, медицинская степень не выделяет человека среди незрелых идиотов. Мои ожидания оказались явно завышены.
– Риз, можешь развлекаться сколько угодно, только не впутывай в это меня.
– На тебе ничто не отразится, – заверяет меня Дэв.
– Надеюсь.
Не знаю, что меня бесит больше всего: то, что они взяли дело в свои руки, или полное отсутствие благодарности со стороны доктора Липшица после моего вмешательства.
А иногда это и сама больница, клянусь.
Смотрю на лица мужчин передо мной и улыбаюсь уголком рта.
– Надо было положить крысу ему на стол. Больше народу услышало бы его крики.
Все четверо вспыхивают от смеха.
Глава 8
Риз
Вот. Отстой.
Смотрю в окно на закат, на то, как исчезает очередной потерянный день. Горизонт окрашивается оранжевым и красным, пока я лежу здесь, недееспособный и ненавидящий свою жизнь. У меня трудности с малоподвижным образом жизни. Честно говоря, мне некомфортно долгое время оставаться на одном месте. Это не в моем стиле. Я путешественник. Если не отжигаю по полной на треке, то поднимаюсь в горы Италии или занимаюсь серфингом на Бали. А здесь словно в ловушке – слишком душно. Прошло четыре дня, а я уже схожу с ума. Понятия не имею, как переживу следующие три месяца.
Ерзаю на каменной плите матраса, мышцы уже окоченели от недостатка движения. Самый дальний путь, который я проделал – в уборную и обратно. По крайней мере, теперь, когда сняли дурацкий катетер, я самостоятельно могу отлить.
Раздраженно фыркая, хватаюсь за пульт и случайно опрокидываю столик на колесиках, который летит через палату.
– Черт! 5-4-3-2-1, – я веду обратный отсчет, чтобы не закричать.
– Проблемы? – смеется Кайла, ставя столик на место.
– Можно и так сказать. Откуда ты взялась?
– Оттуда, – девушка указывает на дверь. – Не хотела прерывать шоу.
– Ты все видела, да? В кайф подсматривать за людьми?
– Мне нужно чем-то занять себя, пока я здесь, – Кайла бросает мои же слова прямо мне в лицо. У меня аж губа дернулась. Девушка чертовски умна. Умница с прекрасной задницей.
