Текст книги "Мото (ЛП)"
Автор книги: М. Невер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Почему мне сразу лучше, когда она рядом?
Наверное, потому, что ты охренеть как возбужден, а она в тысячу раз красивее ночной сиделки Джаббы Хатт.
– Кстати, что ты здесь делаешь? Смена еще не закончилась? – ворчу я.
Кайла пожимает плечом, что выходит почти кокетливо.
– Взяла ночную смену. У одной из медсестер возникли семейные проблемы.
– Двадцать четыре часа на работе? Жесть.
– Да. Но зарплата отличная, и завтра я могу спать весь день.
– Здорово, наверное. Я не спал несколько дней.
– Поэтому ты такой чудик?
– Я гребаный псих, потому что гоночный сезон пошел насмарку, я травмирован и нахожусь в каком-то Мухосранске.
– Разве ты не здесь вырос? – уточняет Кайла.
– Ну и что?
– Просто никогда не встречала человека, который настолько презирал бы свои корни.
– Ты мало путешествовала.
– На Багамах была.
Закатываю глаза.
– Именно об этом я и говорю. Я повидал мир. Знаю, каково там. А это место – настоящая дыра.
– Дэв, кажется, не возражает.
– Ну и что, черт возьми, он знает?
Я смотрю прямо перед собой. Это риторический вопрос. Неприятный, но все же риторический.
– Полагаю, не так много, как ты, – резко парирует Кайла.
Поднимаю взор и встречаюсь с ней взглядом. Девушка сердито смотрит на меня. Признаю, я эгоист, и не привык, чтобы женщины так со мной разговаривали. Обычно они на меня вешаются, подчиняясь каждому капризу, но наглость этой медсестрички меня заводит.
– Хотел бы я увидеть тебя на байке. Держу пари, ты оторвалась бы по полной.
Она бледнеет.
– Я пас, – все ее поведение меняется за наносекунду. Задел за живое?
– Не любишь мотоциклы? – настаиваю я.
– Не люблю байкеров, – коротко поясняет Кайла.
Оу.
– Отвергнутая женщина, да?
– Не совсем, – она многозначительно смотрит на меня.
– Тогда в чем дело? Нет жажды скорости?
Она вздыхает и возится с моим оборудованием – делая то, что и все медсестры.
– Мне просто не интересны байкеры.
– А что тебе интересно?
– Тренировки. Мне нравится тренироваться, – отвечает она.
– Какое совпадение. Мне тоже нравится тренироваться, – многозначительно улыбаюсь. Кайла, кажется, не купилась на мои чары, но я все равно продолжаю, – может, как-нибудь потренируемся вместе? – и кладу руку ей на бедро.
Медсестра поднимает бровь.
– Мистер Дэйн, если вы чувствуете потребность размять ноги, пожалуйста, не стесняйтесь прогуляться. Вниз с моста, – Кайла убирает мою руку.
Вау.
– Я бы убил, чтобы увидеть тебя на заднем сиденье своего байка.
– У тебя богатое воображение. Воспользуйся им, – коротко советует Кайла.
Какого хрена? Она чертовски груба, но этим лишь заводит меня.
– Точно. Детка, по-моему, сексуальнее тебя на мне, можешь быть только ты, сидящая на моем байке.
Кайла замирает. Утыкаюсь головой в подушку, потому что почти уверен – девушка сейчас даст мне пощечину.
Но к моему удивлению, красотка лишь качает головой и смеется.
– Ты такой же ужасный, как и твой брат.
– Потому что мы оба флиртуем?
– Флиртуете? Еще варианты.
– У нас общая ДНК.
Кайла ухмыляется.
– Тебе что-нибудь нужно, прежде чем я уйду? Меня ждут еще семеро пациентов.
У меня целый список вещей, которые мне нужны от Кайлы. И я не шутил по поводу того, чтобы она меня оседлала.
– Пока все нормально, – лгу я.
– Если что-нибудь понадобится, ты знаешь, что делать.
– Разумеется. Кнопка, кнопка, – я смотрю, как девушка выходит из комнаты, демонстрируя свои стройные бедра и упругую попку.
* * *
Сейчас три часа ночи, а я только и делаю, что ворочаюсь с боку на бок. Мой разум не отключается. Я просто продолжаю думать, думать и думать. О несчастном случае, о гонках, о моей карьере, о жизни и, что удивительно, о Кайле.
Я на три месяца выбит из строя. Что означает три пропущенных гонки, кучу потерянных очков и упущенный шанс защитить свой титул. В феврале мне исполнится тридцать. Молодой по меркам общества, но древний для мира гонок. Кажется, больше всего меня угнетает незнание, будет ли у меня еще один чемпионский год. Меня убивает вынужденно наблюдать, как какой-то молодой выскочка заберет титул, потому что я перегорел. Я уехал из дома, когда мне было восемнадцать лет и никогда не оглядывался назад. Прославился уже через год, участвуя почти в каждой гонке, и буквально катапультируя ввысь свою карьеру. За последние три года я стал чемпионом мира два раза. В этом году защищал свой титул в третий раз – это огромный подвиг.
Лежа здесь в темноте и размышляя об этом, я схожу с ума.
Я машинально вызываю медсестру.
– Да, мистер Дэйн? – раздается в динамике голос Кайлы.
– Мне нужно в туалет.
– Сейчас приду.
Включаю свет и начинаю ерзать на матрасе. У меня чертов гипс на одной ноге и повязка на другой. Я в ужасном состоянии, что мне чертовски ненавистно.
– Куда собрался, Мото? – Кайла хватает меня за руку, прежде чем я успеваю упасть лицом вниз.
– Отлить, чтоб не обмочиться. Не знал, сколько ты будешь до меня добираться.
– Судя по всему, недолго, раз уж я здесь, – она помогает мне встать и протягивает костыли.
– Другие медсестры идут вечность.
– Я не другие медсестры, – мы медленно шагаем через палату.
– Заметил, – проскальзывая в уборную, парирую я.
– Хочешь, пойду с тобой?
– Нет, я справлюсь, – и встаю перед унитазом.
– Буду здесь, если понадоблюсь, – Кайла закрывает дверь, оставляя ее приоткрытой.
Я жонглирую больничным халатом и костылями, пытаясь найти устойчивое положение. Закутавшись, как гребаная мумия, и балансируя на костыле, я облегчаюсь.
Уфф. Единственное, что было бы сейчас лучше – душ и минет.
Закончив, стряхиваю последние капли и пытаюсь собраться с мыслями, но дрянной халат зацепляется за костыль, и в итоге я врезаюсь в стену.
– Черт побери! – сила удара сотрясает меня до лодыжек, и я чуть не падаю от боли.
– Риз? – Кайла вбегает как раз вовремя, чтобы удержать меня на ногах. – Ты в порядке? – она поддерживает меня.
– Нет, не в порядке! – взрываюсь я, ударяя кулаком по плитке. – Я даже отлить не могу без посторонней помощи!
– У тебя перелом. Это нормально.
– Ненавижу! Ненавижу все это дерьмо! – пытаюсь оттолкнуть Кайлу, но она удивляет меня крепкой хваткой.
– Так будет не всегда. С каждым днем ты выздоравливаешь и становишься все сильнее.
Сильнее, ага.
– Чувствую себя беспомощным, – смотрю в ее сочувственные карие глаза. Они такие искренние. Я не привык, чтоб люди так на меня смотрели, будто реально могут разглядеть человека за статусом звезды.
– Что улучшит твое самочувствие? Что поможет прямо сейчас? – спрашивает она.
Мои губы дергаются.
– Душ? – я выбираю безопасный ответ, потому что уверен, просьба о минете меня нокаутирует.
– Ну, с гипсом об этом не может быть и речи. Но, думаю, мы сымпровизируем.
– Сымпровизируем? – Кайла полностью завладевает моим вниманием.
– М-м-м-хм-м. Давай вернемся в постель, и я все устрою.
Поднимаю брови, так и норовя сказать нечто совершенно неуместное. Но не хочу разрушать план Кайлы.
Вернувшись на свое средневековое ложе смерти, наблюдаю, как медсестра перемещается по палате, собирая несколько предметов: полотенца, губку и розовое ведро. Мое возбуждение растет.
– Какая тебе нравится вода? – Кайла высовывается из ванной, и темные волосы падают ей на глаза.
– Чем горячее, тем лучше.
– Готово, – через несколько минут она появляется с полным ведром воды.
В каком-то роде это напоминает съемки порнушки. Сексапильная медсестра, тускло освещенная палата и я.
– Раздевайся, Мото, – Кайла игривая, и мне это нравится. Не колеблясь, срываю с груди тонкий халат.
– Вот, – она протягивает мне маленькое полотенце, прежде чем я полностью обнажаюсь. – Прикройся.
– Не хочешь взглянуть на «полный пакет»?
– Дойдем и до него, – Кайла макает губку в воду. В последние дни меня ничто так не волновало. Не то, чтобы я ожидаю хэппи-энда, но от простой мысли о теплой воде и красивой женщине, прикасающейся ко мне, внутри все дрожит.
Как только губка дотрагивается до моей кожи, я покрываюсь мурашками, а мои мышцы приятно напрягаются. Даже не осознавая этого, я закрываю глаза и расслабляюсь на матрасе, пока Кайла двигает губкой по моей груди и вниз по одной из моих рук. После еще нескольких поглаживаний я обнаруживаю, что тихо постанываю – легкая ласка губки действует словно магия, расслабляя тело и успокаивая разум. Слышу, как Кайла сладко хихикает, и открываю глаза.
– Я выгляжу смешным, сестра Кинкейд?
– Не настолько, как я, судя по всему.
– У тебя прекрасные руки.
– Ты реально сделал мне комплимент?
– Да. Но не сильно обольщайся.
– Не буду, обещаю, – произносит Кайла, проводя губкой под полотенцем, прикрывающим мои бедра. Живот подрагивает, когда она повторяет движение, и мы пристально смотрим друг на друга.
Я оцениваю реакцию, убирая полотенце, чтобы Кайла могла продолжать без каких-либо препятствий. Мне не известен протокол принятия таких вот «губчатых» ванн, но голая задница меня устраивает. Единственное, что было бы лучше – обнаженная Кайла рядом.
Осторожно, практически бесстрастно, она протирает меня, но я слышу, как учащается ее дыхание, и замечаю кончики ее заостренных сосков под халатом. Меня возбуждает, что я влияю на нее так же, как и она на меня. Я стону немного громче, когда Кайла поглаживает мой член. Он встает и становится толстым, пока девушка меня обрабатывает. Мы не сводим друг с друга глаз, и напряжение в палате нарастает. Вызывающие мурашки ласки продолжаются еще минуту, затем я хватаю Кайлу за запястье и сжимаю его, отчего медсестра роняет губку. Мое дыхание прерывистое, гормоны кипят. Мне нужно больше. Настолько, бля*ь, больше, что я могу взорваться.
– Поласкай меня ртом, – приказываю я.
Кайла немного колеблется, прежде чем наклониться и поцеловать меня. Я вздрагиваю от удивления и поддаюсь нашему соединению. Не совсем то, что я имел в виду, но сойдет и это. Я запускаю пальцы в ее темные волосы и сливаю наши рты, когда она обхватывает рукой мой член и уверенно дрочит. Жестко, властно. Это застает меня врасплох, хотя и не должно.
Я стону, облизываю и покусываю губы Кайлы, в то время как она возносит меня все выше и выше – так высоко, что я извиваюсь и судорожно проталкиваю член сквозь ее крепкую хватку.
– Твою ж мать, детка, – рычу я, кончая и засовывая язык так глубоко в ее рот, как только могу. Бурные ощущения разрывают мои внутренности. Как только волнующая дрожь проходит, а мой живот покрывается спермой, Кайла отпускает мой член, будто только что вышла из транса. И смотрит на меня широко раскрытыми, испуганными глазами.
– Твою ж мать.
Глава 9
Кайла
Втягиваю воздух, достигнув на беговой дорожке отметки в десять миль. Я наказываю себя, но все равно снова и снова проигрываю в голове случившееся прошлой ночью с Ризом. Придя в себя, я выскочила из его палаты, словно та пылала в огне.
Глупая. Глупая. Не говоря уже о том, что это было неэтично.
Я, нахрен, с ума сошла.
Именно это я буду повторять, когда столкнусь с администрацией больницы. Временное помешательство, смешанное с бессонницей. Я не способна нести ответственность за свои поступки. Даже если те дарили наслаждение. Чрезвычайное. Что хуже всего. И я жаждала продолжения. Хотела оседлать Риза, словно байк на холостом ходу.
Единственный мужчина, к которому я испытывала подобные сильные чувства – Дэв.
Да что ж за задница такая!
Сухожилия ноют, а пот стекает по шее, в то время как я передвигаю ногами по беговой дорожке.
– С добрым утречком, – Сэм прыгает на соседнюю дорожку, поглядывая на мой дисплей. – Дорогая, ты бежишь одиннадцатую милю. За что-то себя наказываешь?
– А? – я теряю концентрацию и спотыкаюсь о свои же ноги. Сэм быстро реагирует, включая аварийную остановку, прежде чем я упаду и сломаю себе шею.
– Кайла! – она помогает мне встать и сует в лицо бутылку воды. – Что с тобой творится? – обеспокоенно спрашивает Сэм.
– Ничего, – всё. – Просто пропустила кучу тренировок и пыталась наверстать упущенное, – лгу я, судорожно глотая воду.
Сэм бросает на меня недоверчивый взгляд.
– Клянусь, – фыркаю я.
– Ну ладно.
Она включает свою дорожку, как только я прихожу в чувство, и начинает ходьбу в быстром темпе. Делаю то же самое, но гораздо медленнее, чтобы остыть. Полагаю, мне достаточно наказаний на сегодня.
Одна лишь фраза продолжает кристально чисто звучать в голове, когда я шагаю рядом со своей догадливой тетей.
– Как там твоя мужская дилемма? – небрежно спрашивает Сэм.
Все становится намного сложнее.
– Ничего нового, – снова вру я.
Я не разговаривала с Дэвом уже несколько дней, а после ночи с Ризом мне хотелось бы избегать любого мужчины по фамилии Дэйн. Как смотреть Дэву в глаза после того, как я подрочила его брату-близнецу?
И где! На работе!
– Как продвигается дело с наркотиками? – перевожу разговор на другую тему, желая поговорить о чем угодно, кроме моей несчастной личной жизни.
– Без изменений, – Сэм разочарованно качает головой. – Вчера вечером случилась еще одна передозировка. Пятнадцать лет от роду.
– Печально.
– Это бессмысленно. Такое не должно происходить.
Она увеличивает скорость дорожки и бежит трусцой. Сэм и я поступаем одинаково, когда дело доходит до борьбы со стрессом. У нас есть один верный способ избавиться от него. Выбить его из себя к черту. Сэм научила меня этому давным-давно, когда в моей жизни наступили тяжелые времена. Тогда мне казалось, что я никогда не смогу выкарабкаться из тьмы, опустошения и отчаяния. Я находилась в паре шагов от принудительного лечения, но Сэм не дала мне стать «каким-то обдолбанным, глотающим таблетки, депрессивным уродом» – ее слова.
Поэтому каждое утро тетя будила меня ни свет, ни заря и тащила с собой на пробежку. В дождь, солнце или снег. Первые несколько недель я плакала, но она не сдавалась. Сэм была полна решимости сделать меня сильнее и сделала. Вскоре бег стал моей отдушиной каждый раз, когда подобные чувства угрожали сломить меня. Я все еще борюсь с тревогой и депрессией, но хорошая, долгая пробежка на свежем утреннем воздухе всегда помогает справиться с ними. Одолеть их. Это своего рода моя лекарственная марихуана.
Нажимаю «стоп» на беговой дорожке и делаю растяжку. Нужно оставить немного энергии для работы.
Для работы. Ага. Я реально не хочу туда идти. Не хочу встречаться с Ризом или Дэвом. И постоянно напоминать себе, что я конченая лицемерка. Риз не только пациент, но и мотогонщик. Речь идет о нарушении морального кодекса, как личного, так и профессионального. Он чертов альфа и омега байкерского мира, а я перешла с ним все границы. На самом деле было похоже на то, что никакой гребаной границы даже и не существовало. Только он, я и электричество, потрескивающее в воздухе.
Я вытираю пот со лба и шеи, прежде чем сойти с дорожки.
– Мне пора на работу, – сообщаю я Сэм.
– Прекрасного тебе дня, – она делает вдох и прибавляет скорость, полностью погружаясь в пробежку.
Быстро приняв душ, настраиваюсь на работу. Обнаружив, что наношу перед сменой блеск для губ, я прерываюсь и задаюсь вопросом – это все для Риза, для Дэва или для себя? Чувствую себя, словно чертов шарик для пинг-понга.
Мне они нравятся, мне они не нравятся.
Мне они нравятся, мне они не нравятся.
Я кладу розовый тюбик в карман и ухожу, сосредотачиваясь на рабочем процессе, а не на двух бесспорно сексуальных байкерах, которые, кажется, навсегда поселились в моем сознании.
Не факт, что до этого когда-нибудь дойдет, но что, если мне придется выбирать? Этот вопрос не дает мне покоя. Мне интересно, Дэв целуется так же, как и Риз? Он такой же агрессивный и требовательный? Так же хорошо одарен?
– Доброе утро, – бархатистый тембр Дэва отвлекает от жужжащих мыслей.
– Доброе, – пытаюсь улыбнуться, не пялясь на его соблазнительные губы. Что, кстати, проваливаю с треском.
– Избегаешь меня? Я не видел тебя уже несколько дней, – Дэв настигает меня в глухом углу коридора.
– Нет, – мой фокус перескакивает с его глаз на рот. Прекрати! – Просто была занята.
Дэв соблазнительно посасывает нижнюю губу, и я почти теряю сознание. Он издевается надо мной и осознает это. Знает, что у меня земля уходит из-под ног.
– Сегодня вечером, – он наклоняется ближе. Так близко, что я чувствую его теплое дыхание, щекочущее мою шею. – Ты вся моя. Никаких аргументов, никаких оправданий. Только ты и я. В темноте.
О, черт, черт, черт! Прижимаюсь спиной к стене и впиваюсь ногтями в штукатурку, чтобы не наброситься на парня. Не знаю, что на меня нашло, но я хочу его. Плохо! Я хочу его так же сильно, как Риза, и это пугает меня до чертиков.
– Кайла, скажи «да», – настаивает Дэв.
Его темные волосы зачесаны назад, а на лице пятичасовая щетина. А как он пахнет... Охрененно. Вкусно. Так, как должен пахнуть мужчина. Не просите меня объяснить. Это нечто вроде ароматного лосьона после бритья.
– Кайла? – он буквально трахает мое имя своим голосом.
– Да, – выдавливаю я, сжимая бедра. Мне хочется зажать рот рукой, но уже слишком поздно. Я только что продала свою душу братьям Дэйн.
Победа в голубых глазах Дэва горит так ярко, что может затмить солнце.
Я так облажалась. Чертовски облажалась, но мне уже все равно. Я устала сопротивляться. Устала получать наслаждение лишь во сне, в то время как мое сознательное «я» постоянно лишено подобного удовольствия.
– Спорим, ты прокричишь это слово двадцать раз за сегодняшний вечер, – Дэв скользит носом по моей шее, пока губами не касается моего уха. – Надеюсь, ты готова, – шепчет он почти насмешливо.
Я смотрю в его сияющие глаза.
– Охренеть как готова.
– Черт, детка, –выдыхает мне в ухо Дэв прямо перед тем, как оттолкнуться от стены, проверяя коридор и поправляя в штанах свое хозяйство. – Давай немного поработаем, пока я не послал все на хрен и не запер нас в кладовке.
– Удивлена, что ты до сих пор этого не сделал.
– Для тебя я приготовил кое-что особенное, – загадочный подтекст заставляет меня вздрогнуть. Я кое-что слышала о Дэве. Слухи о доминировании, подчинении и извращенных наклонностях. Это вызывает любопытство. Опасное любопытство.
Дэв берет меня за руку и уводит прочь, ослабив хватку лишь тогда, когда мы приближаемся к сестринскому посту. Я догадываюсь, о чем шепчутся медсестры. Сплетничают обо мне и Дэве. Мы всегда горячая тема для обсуждения, особенно когда нас видят вместе. Забавно, что еще пять минут назад чесать языками было не о чем.
Я и Риз? Это совсем другая история. С которой придется определиться, причем быстро.
– Пойдешь со мной? – Дэв направляется по коридору к палате Риза. Нельзя оттягивать неизбежное.
– Хорошие новости, брат, – объявляет Дэв с порога. – Ты сваливаешь отсюда. Я нанял сиделку, и пока мы тут разговариваем, ей устанавливают кровать.
Риз не выглядит счастливым.
– Какую сиделку?
– Из агентства. Вроде симпатичная.
– Мне нужна Кайла, – заявляет он. Кажется, я бледнею. Дэв бросает на меня вопросительный взгляд, и все, что я могу сделать – вернуть прежнее выражение лица.
Мать вашу.
– Хм, это не вариант. У Кайлы уже есть работа.
Риз пронзает меня тяжелым взглядом.
– Я заплачу вдвое больше, чем ты получаешь в этой дыре. Я хочу тебя.
О. Мой. Бог. Этого не может быть.
– Риз..., – запинаюсь я.
– Втрое, – он поднимает ставку.
– А-а-а..., – я застываю на месте и отчаянно перевожу взгляд между двумя брутальными, до неприличия красивыми мужчинами, которые являются копией друг друга.
– Полагаю, у меня получится временно изменить свое расписание, – осторожно сообщаю я, даже не задумываясь о последствиях.
Ну, кто ж меня за язык тянет. Черт!
– Значит, решено, – улыбается Риз.
– Кайла, ты уверена? – протестует Дэв.
– Я..., – мой взгляд продолжает метаться между ними, но я не могу сказать «нет». – Уверена.
О, черт, черт, черт!
Дэв скрещивает руки на груди, и мне трудно понять его реакцию. Он молчит несколько секунд, прежде чем кивнуть в знак согласия. Когда он смотрит на меня, то невыносимый жар, который был настолько очевиден в коридоре, возвращается с полной силой.
Вот дерьмо. На что я только что подписалась?
Два Дэйна под одной крышей и мое шаткое самообладание – не что иное, как рецепт катастрофы.
Как только все рабочие моменты улажены, я поскорее уматываю из палаты с Дэвом, идущим за мной по пятам.
– Кайла, – он тянет меня за руку. – Тебя реально это устраивает?
– Он заплатит втрое больше, чем я зарабатываю. Почему такое не должно меня устроить?
– Потому что Риз может быть невыносимым.
Я чуть не падаю. Какой выбор слов!
– Дэв, я уже большая девочка. И смогу о себе позаботиться. И о Ризе тоже, – я так думаю. Надеюсь на это.
– А как же я? – настойчиво спрашивает он, будто понимает, что решение, принятое в палате Риза, напрямую влияет на то, о чем мы договорились раньше. Я глубоко вздыхаю.
– Думаю, теперь, когда я работаю непосредственно на твоего брата, нам нужно немного остыть.
– Кайла, – Дэву совсем не нравится такой ответ.
– Дэв, – я кладу руки на его накаченную грудь. Господи! Такое чувство, будто я касаюсь камня под одеждой. – Давай просто дадим нам немного времени.
Ненавижу говорить подобное так же, как и Дэв ненавидит это слышать, но теперь, когда мой мозг способен ясно думать, и не затуманен феромонами, которые испускают оба брата, я знаю, что приняла правильное решение.
Дэв играет желваками в явном возмущении.
– Гребаный. Риз.
С этими словами он поворачивается и уходит, больше не глядя на меня.
Я выдыхаю и упираюсь головой в стену.
И правда. Гребаный Риз.
* * *
Погрузившись в забытье, надеваю трусики большой девочки и направляюсь домой к Дэву, молясь, чтобы мое нижнее белье в итоге осталось на мне. Кажется, у него появляется собственный разум, когда я нахожусь рядом с любым из братьев.
Мы с Дэвом составили график, чтобы один из нас всегда находился в доме с Ризом. В течение следующих нескольких недель он будет нуждаться в помощи. По сути, я стану его сучкой. Не могу дождаться этого. Этот извращенный нахал, вероятно, получит удовольствие от того, что будет командовать мной.
Дом Дэва удивляет меня. Это ухоженный колониальный комплекс, расположенный в лесу за новыми жилыми постройками. Дорога, ведущая к нему, почти сказочная. Солнечные лучи освещают яркие деревья с зелеными листьями, склоняющиеся над извилистой тропинкой.
Я поднимаюсь на крыльцо и стучу в дверь.
– Входите! – кричит кто-то, поэтому делаю глубокий вдох и переступаю через порог. Когда вхожу в холл, Дэв торопливо спускается по лестнице в носках и своей синей униформе.
– Дверь никогда не запирается, Кайла. Не нужно стучать, – он улыбается, проходя мимо меня. – Пойдем. Устрою тебе экскурсию за два цента, а потом исчезну.
Сегодня он взял смену в больнице, так что мне понятна его спешка.
Я иду за ним на кухню. В доме нет ничего экстравагантного, но, откровенно говоря, ему не помешала бы женская рука. Много темной мебели и кожи, редкий декор и слишком много электроники. Стены выкрашены в теплый бежевый оттенок, а из кухни льется естественный утренний свет.
– Ванная комната, – Дэв указывает на дверь, мимо которой мы прошли по коридору, – кухня, – он поворачивается, как бы говоря очевидное, – гостиная справа и столовая, – он указывает налево, где задумчивый Риз лежит на больничной койке, которую Дев для него установил.
– Как поживает пациент? – спрашиваю я.
Дэв закатывает глаза и качает головой.
– Луч гребаного солнца, как всегда.
– Настолько хорошо?
– Сегодня же воскресенье, – вздыхает он.
– Ну и что? – выпытываю я.
– День гонок.
– И что это значит?
– Это значит, что Риз загоняется, что он здесь, в аду, а не там, где хочет быть.
– На трассе? – догадываюсь я.
– Именно.
– По всей видимости, он нереально яркий луч гребаного солнца.
– Бинго.
– Прекрасно.
– Вы же в курсе, что я все слышу? – Риз кисло напоминает нам о своем присутствии.
– О, мы в курсе, – Дэв скрещивает руки на груди и слегка наклоняется в дверной проем, чтобы взглянуть на Риза.
– У тебя есть мой номер, если вдруг что-нибудь понадобится, – обращается ко мне Дэв, направляясь к шкафу в холле. Он в рекордные сроки обувает крутые кроссовки Nike Airs и хватает свой мотоциклетный шлем. Эдакий угольно-черный шар с неоновыми зелеными отметинами. – Не стесняйся злоупотреблять им. Говорят, у меня исключительные навыки написания пошлых смс, – самоуверенно улыбается Дэв.
– Буду иметь в виду на случай, если мне станет скучно, – я качаю головой. Этого никогда не случится. Никто с фамилией Дэйн не вторгнется в мою ауру.
– Как хочешь. Постарайся не задушить Риза, пока меня не будет.
– Сделаю все, что в моих силах, но ничего не обещаю.
Дэв смеется.
– Хорошо, что я живу в глуши. Тут много мест, где можно спрятать тело.
– По-вашему, это смешно? – вмешивается Риз.
– Смешно, – я ухмыляюсь ему в ответ. Он бросает на меня убийственный взгляд. Сегодня будет очень весело. Интересно, где Дэв хранит алкоголь?
– Чуть не забыл! – вспоминает Дэв, направляясь в столовую, и я быстро следую за ним.
– Вот, – он достает из кармана пузырек с таблетками и бросает их Ризу.
– Что это? – спрашиваю я.
Лица Дэва и Риза будто срисованы под копирку. Они реально точные копии друг друга. Сильные прямоугольные линии подбородка, прямые носы и ярко-голубые миндалевидные глаза.
– Дополнительные обезболивающие.
– Я могу следить за дозой. Тебе до сих пор очень больно? – задаю я рутинные вопросы.
Риз бросает на меня убийственный взгляд. Такой угрожающий, что я даже отступаю назад.
– Я уже большой мальчик. И могу сам следить за своими гребаными лекарствами.
Вау. Кому-то нужно серьезно откорректировать навыки общения. Ломом.
– Риз, веди себя прилично, – ругает Дэв. – Или мы похороним тебя на заднем дворе. Кайла здесь, чтобы помочь, помнишь? Ты требовал именно ее.
Риз, кажется, смягчается после пламенной речи Дэва.
– Я сам могу принимать лекарства, – повторяет он более дружелюбно.
– Как хочешь, – усмехаюсь я.
– Ладно. Теперь, когда мы все – одна большая счастливая семья, мне пора убраться отсюда нахрен, – Дэв шлепает меня по руке. – Удачи.
С этими словами он оставляет меня наедине с говнюком-гонщиком.
Мы с Ризом несколько секунд просто смотрим друг на друга, не зная, что делать дальше. У меня, разумеется, имеется несколько нездоровых идей.
Я решаю поиграть в милашку. Может быть, нежность и забота охладят его. Ну, типа, убью его добротой.
– Я могу что-нибудь сделать, чтобы тебе было комфортнее? – наконец спрашиваю я, проглатывая проклятую гордость. Почему я снова согласилась на это? Ах, да. Деньги. Зелень заставляет мир вращаться.
– Повторишь ту ночь? – он самонадеянно покачивает тазом и закидывает руку за голову. – Я бы хотел, чтобы твой рот побывал на других частях моего тела.
Твою. Мать.
– Давай кое-что проясним, – выдыхаю я. – Я не твоя личная шлюшка. Если ты нанял меня для ежедневных оргазмов, то я тебя очень разочарую. То, что случилось прошлой ночью..., – я настолько разозлилась, что не нахожу слов.
– Было...? – подкалывает Риз.
– Было временным помешательством.
– Лично я наслаждался безумием.
– Это была одноразовая сделка.
– Печально, – но Риз не выглядит расстроенным. Совсем не понимаю этого мужчину. – Но, в конце концов, я возьму свое.
– Вряд ли.
– Посмотрим.
– Так тебе что-нибудь нужно или нет? – злюсь я.
– Пока только пульт и стакан воды.
– Прекрасно.
«Столовая» Дэва больше похожа на игровую комнату для взрослых, но не в духе «Пятидесяти оттенков». На стене висит плоский экран, в углу скамья для тренировок со свободными весами, стол для аэрохоккея и приставка Xbox в комплекте с разными прибамбасами. О, у дальней стены под окном стоит квадратный стеклянный стол, так что, думаю, использование слова «столовая» имеет смысл. Вкладываю пульт в руку Риза и иду на кухню за водой. По пути мрачно размышляю, не подмешать ли ему снотворное и не накачать ли его наркотиками, но совесть берет надо мной верх. Чертов этический кодекс.
Когда возвращаюсь в столовую, громкость телевизора настолько высока, что объемный звук сотрясает оконные рамы. Шумный рев двигателей и голос европейского комментатора наполняют воздух. Протягиваю Ризу стакан, завороженная яркими цветами, вспыхивающими на экране.
– Когда-нибудь смотрела гонки? – спрашивает он, убавляя громкость. Слава Богу.
– А уличные считаются?
Риз высокомерно усмехается.
– Бери стул. Поедем чертовски быстро, – он пытается улыбнуться, но я вижу боль, скрывающуюся в его глазах. Он жаждет быть там, где проходят соревнования.
Отодвигаю от стола один из черных стульев и сажусь рядом с Ризом; его взгляд прикован к телевизору.
– Красный, желтый, зеленый, – говорит он, словно ведет обратный отсчет, и толпа участников трогается с места. Я наблюдаю, поначалу безучастно, как они быстро спускаются вниз по прямой. Но когда гонщики подъезжают к первому повороту, у меня внутри все переворачивается. Они мчатся так близко друг к другу и так быстро, что кажется, будто соприкасаются. А когда достигают особенно резкого поворота, угол камеры меняется, показывая линию гонщиков, наклоняющихся невероятно низко, их колени и локти практически касаются земли.
– Срань господня! Как они головы об землю не стерли?
– Центробежная сила. Толчок и сила тяжести, – объясняет Риз, не отрывая глаз от телевизора. Он наблюдает за гонкой, словно кошка за добычей. Круг за кругом мой интерес возрастает, когда комментатор с энтузиазмом описывает в мельчайших подробностях действия мотогонщиков на трассе. Сцена представляет собой мощную битву воинов на двух колесах, одетых в кожу и создающих эффект домино, когда те обходят каждый угол на смертельных скоростях.
Один из участников внезапно теряет контроль над своим мотоциклом, и я подпрыгиваю, когда он скользит по асфальту и врезается в мягкую стену.
– Твою ж мать!
– С ним все в порядке, – отмахивается Риз от несчастного случая. – Обычный асфальтный серфинг.
– И все? – сардонически уточняю я.
– И все, – легко отвечает он, все еще не отрывая взгляда от экрана.
На последнем круге мой пульс фактически мчится так же быстро, как спидстеры. Энергия, которую излучают комментаторы, ощутима, когда двое мужчин сражаются за первое место, подпрыгивая и сплетаясь так близко, что, кажется, будто их мотоциклы целуются.
– Ну же! Ну же! – кричит Риз, когда британский диктор ревет:
– «Ямаха» вырывается вперед!
В мгновение ока ярко разрисованные байки проносятся через финишную черту, где развевается клетчатый флаг.
– Да! – Риз сжимает кулак. – «Ямаха»! Победитель!
Я смотрю на него с удивлением.
– Впервые вижу тебя по-настоящему счастливым.
– На самом деле нет. Я умираю внутри. Выиграть гонку должен был я, но, по крайней мере, очки остаются в команде.
– Очки? – наивно повторяю я.
– Очки определяют индивидуального чемпиона мира. Но чем больше гонок выигрывает команда спонсора, тем больше рекламы, тем больше денег, тем лучше механики и гонщики. Поняла?
