Текст книги "Каникулы бога Рандома 3 (СИ)"

Автор книги: М. Борзых

Соавторы: Дмитрий Дубов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

И маленький ещё тогда Цербер не смог ему отказать, исполнив:

– Мне нравится, что вы больны не мной, не бешенством, не блохами, не чумкой.

* * *

Маленький Карлито возвращался домой расстроенный. Ему не удалось найти в гнёздах куропаток ни единого яйца. А это было очень плохо, так как продажей этих яиц им хоть как-то удавалось быть на плаву. И обычно всё получалось. Иногда удавалось найти целый десяток яиц, и тогда ему даже разрешали съесть одно.

Но сегодня его ждала неудача. Как назло, живот подводило и есть хотелось даже сильнее обычного.

Подойдя к дому, он учуял из него божественный запах маминых пирожков. Он даже сглотнул. Но на губе осталась блестеть слюна. Очень жаль, но эти пирожки не для него. Они тоже на продажу. Всё, что только могли, они продавали на рынке, только чтобы их не выгнали из крохотного домика.

«Ну ничего, – подумал он, – я справлюсь с этим. Когда я вырасту, я буду очень богат. А пока хорошо, что на дворе лето, а мне десять. Привет, шпинат».

И он пошёл на огородик листьями шпината утолять свой голод. Всё-таки растущий организм требовал много пищи.

В этот момент задняя дверь крохотного домика распахнулась, и на чёрное крыльцо вышла мама. Она улыбалась и вытирала руки о передник.

– О, Карлито, ты уже вернулся, – сказала она, оглядываясь внутрь дома. – Это очень хорошо. У меня для тебя кое-что есть.

– Да ничего не надо, – ответил расстроенный Карлито, хотя его и подмывало узнать, о чём говорит мама.

– Я приготовила твои любимые пирожки, – ответила на это мама и сошла с крыльца, чтобы потрепать вихры сына. – Пойди, поешь, мой дорогой.

– Но я не заслужил, – ответил он ей и посмотрел в глаза. – Я не нашёл ни единого яйца. А пирожки обязательно надо продать… – с каждым словом он говорил всё тише.

– Ничего, ничего, – тихо приговаривала мама и гладила его по голове. – Всякое бывает, главное мы вместе, – и вдруг в её руках появился пирожок, который она и дала Карлито. – Ешь, набирайся сил.

* * *

Маленькая Кьяра семенила крохотными ножками по оливковой роще. Ей во чтобы то ни стало хотелось скрыться от дедовых охранников. Они ей так надоели! Ни поиграть, ни с друзьями посидеть. Тех вообще отпугивали постоянно серьёзные дяди в костюмах, которые практически ни на шаг не отходили от маленькой девочки.

Она много раз просила деда, чтобы тот убрал их от неё. Ну пусть издалека наблюдают, но не вмешиваются в её игры и не кошмарят её друзей. Но он был непреклонен. Говорит, что так надо, потому что такую, как она, могут выследить и украсть. Или вообще лишить жизни.

– Какую «такую»? – пытала она его каждый раз, но всегда оставалась без ответа.

Это он, конечно, зря. Что с ней вообще может произойти? Она чувствовала внутри себя такую силу, что никому поблизости от неё и не снилось. Пока она ещё не понимала, в чём эта сила заключается, но совсем скоро она обязательно поймёт, и тогда…

И она всегда хотела сбежать от охранников. А ещё лучше – улететь. Дедушка всегда говорил, что она необычная, в этом всё и дело. А ещё он рассказывал, что, когда она вырастет, у неё обязательно появятся крылья. Красивые, огромные крылья, на которых она сможет парить словно птица.

Только ей не хотелось ждать. Она хотела летать прямо сейчас. Чтобы улететь от этих надоевших людей в костюмах. Да, конечно, ещё дедушка говорил, что лишь тогда она станет свободной, когда обретёт крылья, а пока она обязана беспрекословно принимать охрану и выполнять всё, что они ей говорят. Но это была такая скука!

Да и зачем ждать чего-то? Когда она ещё вырастет? Это же целая вечность пройдёт! Она уже состариться успеет, пока вырастет! А летать хотелось прямо сейчас! Так пусть она уже станет взрослой прямо в эту секунду! Хотя нет, это было спорное желание. А вот крылья.

– Я хочу, чтобы крылья у меня появились прямо сейчас! – произнесла она вслух.

Она надеялась, что они будут очень красивые и радужные, как у бабочки.

С этими мыслями она обернулась, чтобы проверить, далеко ли от неё охранники, и в этот момент споткнулась. И обязательно упала бы, если бы вдруг чья-то мощная рука не подхватила её в воздух.

Вот только это была не рука. И вообще её никто не подхватывал, чтобы она случайно не испачкала своё нарядное белое платьице. Нет. Два огромных крыла развернулись за её спиной, и она смогла взмыть в воздух.

Сначала она смеялась над охранниками, потому что те замерли, опешив, и смотрели на неё, не понимая, что им делать. А затем она начала взлетать всё выше и выше. В конце концов, надо же было проверить, на что годны её новые крылья.

– Это что же получается, – рассуждала она сама с собой, как делают многие маленькие дети. – Я теперь наконец-то выросла? Я свободна⁈ Ура, свобода!

* * *

Оралиус пребывал в самом натуральном шоке. Мало того, что водитель, остановив машину, выбрался наружу и принялся звать маму, так и все остальные вдруг начали вести себя, словно находились под воздействием сильнейших психотропных веществ.

Не то чтобы инкуб знал в этом толк, но как объяснить, что мир, такой обычный и прочный, вдруг сошёл с ума вокруг него? Причём, мгновенно, словно по щелчку пальцев.

Он обернулся к Рандому, чтобы поинтересоваться, что случилось с водителем, а тот уже полулежал на сиденье с идиотской улыбкой, пускал слюни и делал вид, что пытается до чего-то дотянуться. Или вообще играл с чем-то висящим над ним.

Но это всё было полбеды. Дело в том, что остановились они прямо посреди проезжей части. И только далёкие звуки столкновений дали понять Оралиусу, что не только они оказались в такой ситуации. Остальные тоже, но только им повезло оказаться чуть впереди основной аварии.

Солдаты с выпученными и ничего не видящими глазами выбрались из машин и, бормоча какие-то глупости, побежали на небольшое поле, что было возле дороги. Некоторые говорили вообще что-то невнятное.

Пока инкуб пытался найти хотя бы маленький островок стабильности в окружившем его безумии, из соседней машины выскочил Пожарский и с криками: «В атаку! Ура!» побежал вслед за солдатами. А затем ещё громче заорал:

– Пиу-пиу! Расчехляй пушки! Драгунов в бой бросай! Одолевают, демоны!

Тут же из этой же машины вылетела Кьяра и понеслась ввысь.

– Сестра! – окликнул её Оралиус, вот только его надеждам не суждено было сбыться. Она тоже находилась под тем же воздействием, что и остальные.

В этот же момент на крышу «Тигра», на котором они ехали, забрался Дезик и принялся горланить отрывки самых разных песен. Причём, каждая голова пела что-то своё, не попадая ни в ритм, ни в ноты по сравнению с остальными двумя. Всё это вместе складывалось в такую жуткую какофонию, что инкуб закрыл уши руками. Помогало, правда, слабо, ибо цербер старался и выл во всю мощь своих лёгких.

Силикона, как и Рандом, смирно сидела на сидении, откинувшись на спинку. Примерно в таком же положении находился и дон Гамбино в соседней машине. Его единственное отличие было в том, что он усиленно пережёвывал какую-то пищу с блаженной улыбкой на лице.

Нужно было что-то делать, и Оралиус сначала хотел сделать то, что он делал обычно. Отсидеться. Кто-нибудь другой обязательно что-нибудь предпримет, и им станет легче. Только вот никого не было. Все остальные упорно делали вид, что сошли с ума.

Инкуб попытался растормошить сначала Рандома, затем Силикону, но всё было без толку. Они сидели тут только телами, их сознание было далеко. А Кьяра тем временем улетала всё выше и выше. В какой-то момент Оралиус испугался, что в таком состоянии она может подумать, что в безопасности, и сложить крылья. И тогда… тогда… Но об этом он думать не хотел.

Он просто понял, что, если не он, то никто другой ничего не сделает. По какой-то причине его не зацепила та напасть, которая накрыла всех остальных, он не знал. Но этим необходимо воспользоваться. Он слегка присел перед взлётом, как это делали супергерои в фантастических фильмах, и взлетел с ускорением.

Кьяру он настиг на высоте около пятисот метров. Она смеялась, словно маленькая девочка. И рассказывала кому-то, какое это счастье – иметь крылья. Потому что это свобода.

Без лишних церемоний он схватил её в охапку и потащил вниз. Она особо и не вырывалась, а обмякла, словно потеряла то самое, что влекло её наверх. Инкуб порадовался, что это произошло сейчас, а не минутой раньше. Тогда бы она сейчас уже лежала бы внизу, истекая кровью.

Он закинул её в машину к Рандому, закрыл дверь, а сам отправился за Пожарским, который уже строил батальоны, собираясь направить их на какую-то там войну. Причём за Максимом пришлось даже побегать, потому что тот бодро пресекал все попытки отвести его обратно к машине. Тогда инкуб вернулся к «Тиграм», отыскал наручники и верёвку и снова двинул за Пожарским.

В процессе импровизированной погони у Пожарского зазвонил телефон. Надежды на то, что он приведёт охранника в себя, было мало, но она всё-таки присутствовала. Чаяния не оправдались. К тому же телефон почти сразу выпал в траву под ногами.

Оставалось только догонять и скручивать Максима. Оралиус закрыл глаза, выдохнул, а затем кинулся на Пожарского. Скрутил он его в два счёта, после чего с ругательствами поднял и потащил обратно к колонне.

– Эх, – проговорил он самому себе, запихивая вояку в автомобиль, чтобы немного успокоиться, – не зря я всё-таки учился у девчонок технике связывания из БДСМ. Ишь ты, даже пригодилась.

Закончив, он понял, что вымотался донельзя. Со лба струился пот, который он вытер рукавом, а затем привалился к колесу автомобиля. «Вот, – подумал он, – сейчас немного отдохну и пойду остальных поймаю. И от меня польза будет».

И с этими мыслями он запрокинул голову и посмотрел наверх. Там как раз начали расходиться странные тучи, открывая…

Оралиус несколько раз моргнул, а затем ущипнул себя.

Почти над самой его головой парил огромный летающий остров. Прямо посреди неба.

– Ну вот, приехали, – с сожалением проговорил инкуб. – Кажется, и меня накрыло.

Глава 9

Алексей Гагарин был занят разработкой операции по защите Туманова. Нужно было учитывать, что кто-то из светлейших князей совсем скоро услышит про вновь открывшееся обстоятельство, и тогда начнётся полный аут.

С Пожарским они договорились созваниваться каждый час на всякий случай. Но он уже просрочил время на пятнадцать минут. Алексей хотел выждать ещё пять минут, но что-то подтолкнуло его взять телефон и набрать номер Максима.

Тот не отвечал. Лишь длинные гудки.

– Небывалая гроза со штормовым ветром разразилась недалеко от Москвы, – говорил в это время корреспондент по телевидению, показывая на карте те самые места, где сейчас должны были ехать Туманов, Пожарский и все остальные. – Самые большие опасения вызывает то, что никто из людей, попавших в зону действия фронта, не выходит на связь.

– Этого мне ещё не хватало, – вслух проговорил Алексей, соображая, что ему необходимо предпринять. – Нужно собирать спецгруппу!

Но перед тем, как начать отдавать распоряжения, он решил ещё раз позвонить Максиму. И вот на этот раз звонок приняли. Но, кажется, случайно. На заднем плане Гагарин услышал:

– Пиу-пиу! Расчехляй пушки! Драгунов в бой бросай!

– Каких ещё драгунов? Их уж лет сто как расформировали, – попытался достучаться до друга Алексей, но ничего не вышло. Голос Пожарского, подражающий маленькому ребёнку, удалялся. – Алё! Что у вас там происходит⁈

Но вместо ответа он услышал лишь голос Оралиуса:

– Да стой ты уже! Куда рванул⁈ Дай я тебя свяжу!

Вместо того, чтобы хоть как-то прояснить обстановку, это ещё больше её запутало. Радовало лишь то, что кто-то всё ещё жив, а это значило… На самом деле ровно ничего это не значило. Всё ещё могло измениться до той поры, пока он доберётся до места.

Тут же он позвонил специалисту с просьбой отследить телефон Пожарского. Как и ожидалось они застряли на трассе под Клязьмой. Практически в самом эпицентре странной бури, о которой передавали по телевидению.

Прикинув, что им может понадобиться, Гагарин принялся собирать спецгруппу. В неё вошли специалисты по радиоактивному и химическому оружию. А также несколько знатоков психического воздействия.

* * *

Я пришёл в себя рывком, словно меня вытащили откуда-то. Хотя нет, это я сам пришёл в сознание. Ещё не до конца, так как не мог пошевелиться, но уже достаточно для того, чтобы понять: разговор отца и матери мне просто привиделся.

Не приснился, так как слишком всё реально было для сна. Значит, это воспроизвело моё сознание. Но что дало толчок для этого, вот что интересно.

«Игорь, – позвал я, так как не до конца понимал, очнулся я или нет. – Игорь, ты как?»

Он ответил не сразу и был ещё более задумчивый, чем обычно.

«Я не знаю, как я, – голос его сознания обычно уверенный и чёткий, звучал сейчас размыто, словно мы общались с ним из разных комнат или из разных уголков разума. – Честно. Такое чувство, что меня вывернуло наизнанку».

«А конкретней можешь? – поинтересовался я, – А то я пытаюсь понять, что с нами произошло. Сильно тебя накрыло? И чем? Воспоминаниями из детства?»

«Накрыло не то слово, – ответил Туманов, и только теперь голос его стал обретать былую чёткость. – Мне до сих пор кажется, что на самом деле я – маленький мальчик, а взрослая жизнь мне только приснилась».

«И как, были откровения в этом сне? – я почувствовал, как Игорь напрягся и даже отпрянул. Значит, были. Тоже узнал что-то. – Я спрашиваю не для того, чтобы влезать в твою личную жизнь, хотя, казалось бы, куда уж сильнее можно влезть? – я хохотнул. – Просто у самого примерно то же самое случилось».

«Понимаю, – аккуратно проговорил Туманов, словно шагал по минному полю. – Видимо, со всеми случилось что-то подобное. Но я… пока не готов говорить о том, что увидел во сне».

«Да я, честно говоря, тоже, – мне была понятна его реакция, но любопытство, конечно, подмывало. – Но мне интересно другое. Вот пускай каждому из нас дали подсмотреть что-то из детства. Преподнесли это так, словно информация всегда хранилась в нашей голове, а тут мы её вдруг вспомнили».

«Не понимаю, к чему ты ведёшь, – серьёзно ответил Туманов, но мне показалось, что в данный момент он немного кривит душой и, в целом, знает, о чём разговор. – Я действительно вспомнил кое-какие факты из детства, а затем их сопоставил. Ты же знаешь, у меня в детстве мечта была…»

Он замолчал, а я не продолжал свою мысль, потому что мне было интереснее, что скажет он. Но пауза затягивалась, а я рисковал забыть, что хотел отметить.

«Так вот, у меня вопрос, – я решил максимально упростить свою мысль для понимания. – Действительно ли эти воспоминания хранились у нас в голове, или их нам сегодня подбросили?»

«Думаешь, это возможно? – спросил Игорь, медленно переваривая сказанное мной. – Просто, когда моя мечта во сне исполнилась, я понял, что заблуждался всю свою жизнь».

«Дорогой мой, ты говоришь загадками, – я наконец-то смог двигаться и открыл глаза. Как оказалось, я до сих пор нахожусь в машине, на которой мы ехали из аэропорта. В прошлой жизни. – А у меня, правда, нет ни времени, ни сил их сейчас разгадывать. Что за мечта? Какое осознание к тебе пришло?»

«Это всё очень запутанно, согласен, – Игорь снова стал тем человеком, с кем мне приятно было разговаривать. – И информация требует досконального подтверждения. Я поговорю ещё с матерью и тёткой… Извини, – я чувствовал, что он замялся не из-за того, что не знает, что сказать, а не понимает, как нужно относиться к собственным мыслям. – Но я всё детство мечтал, чтобы, р-раз, и отец ко мне начал бы хорошо относиться. И сегодня, когда я вернулся в детство, так и вышло. Только вот… отец у меня был не тот».

«Я всё равно ни хрена не понимаю, – ответил я и поднялся, выглядывая в окно машины. – Если захочешь объяснить, буду рад».

«Пока и сам ничего не понимаю, но обязательно поделюсь, когда сам всё пойму, – и тут уже он хохотнул. – Ты, скорее всего, узнаешь об этом первым».

Рядом со мной зашевелилась Силикона.

– Боги, что происходит? – спросила она каким-то очень тонким голосом. – Где мы?

* * *

Я обернулся на богиню и понял, что она ещё не совсем в себе. Она смотрела прямо перед собой, пытаясь распрямиться. Я взял её за руку.

– Всё хорошо, мы там же, где и были, – но потом вспомнил, что сам не сразу смог вспомнить, где мы, поэтому добавил: – Сидим в машине вояк, а вот их самих почему-то не видно.

С этими словами я открыл дверь и увидел сидящего без сил Оралиуса, а перед ним шестерых лежащих военных, включая Пожарского. Все были аккуратно, даже с изяществом связаны и лишь вяло пытались вырваться.

Увидев меня, инкуб вскочил на ноги и бросился навстречу, заключив в объятия.

– Хвала богам! – заорал он мне прямо в ухо. – Я уж думал, что навсегда один остался! – в его глазах стояли слёзы.

– А ты?.. – спросил я, когда он отстранился, а потом понял, что из моего вопроса ничего не понятно, поэтому добавил: – Ты не отключился что ли? На тебя эта ерунда не подействовала?

– Ну, честно говоря, я не уверен, – медленно произнёс Оралиус, словно действительно сомневался в ответе на мой вопрос. – Зависит от того, один я вижу ту фигню над нашими головами или нет.

Я задрал голову, следуя его указанию, и обомлел.

– Силикона, – позвал я, и она выбралась вслед за мной из машины, после чего тоже взглянула наверх. – Кажется, у нас очень необычное сопряжение.

– Что есть, то есть, – ответила она, морщась, потому что всю округу оглашала какофония, несущаяся из пастей Дезика. – Никогда о таком не слышала, – затем она обратила своё внимание на инкуба, – ты как себя чувствуешь, Оралик?

Судя по всему, ей было проще сосредотачиваться на привычных и знакомых вещах, нежели на летающем острове, зависшем над нашими головами.

– Да вот, – отозвался тот, кивнув на связанных солдат, а затем в салон автомобиля, где лежала связанная Кьяра. – Наших обездвиживал, чтобы они глупостей каких не наделали.

– Это ты правильно сделал, – одобрительно кивнула Силикона. – А мы с Рандомом тихо себя вели что ли? – она усмехнулась. – Почему нас-то не связал?

– Вы отключились прямо на своих местах. И уже в себя пришли, – он пристально вгляделся в нас, а потом кивнул собственным наблюдениям. – Да, пришли. А остальные, как видите, нет.

– Да ты у нас герой, оказывается, Оралиус, – заметил я, обходя солдат одного за другим. – Просто молодчина! – инкуб аж зарделся от удовольствия. – Честно говоря, не ожидал от тебя. Видишь, и ты в критической ситуации нашёл в себе храбрость. И это уже не впервые. Так что перестань сам к себе относиться как к трусу и разреши себе быть храбрым. Ты, правда, молодец! Столько бед предотвратил, страшно подумать.

Я видел, что ему очень приятны мои слова, поэтому не скупился на хвалу. Возможно, это ещё сыграет в нашу пользу.

– Спасибо, – инкуб кивнул мне с огромной благодарностью. – Мне это очень помогло. Я прямо второе дыхание обрёл.

– А оттуда никто не появлялся? – спросила Силикона, которая вновь переключилась на огромный летающий остров.

– Нет, – ответил Оралиус, покачав головой. – Такое ощущение, что они действуют наобум, сводя всех вокруг с ума. А меня почему-то не вышло.

– Сложно лишить того, чего… – начала было Силикона, но неловко улыбнулась и замолчала, а потом решила сменить тему. – Интересно, как и для чего они это делают?

– Полагаю, мы этого не узнаем, находясь тут, – ответил я, запрокинув голову. – Думаю, надо подняться на этот летающий кусок глины и посмотреть всё самим.

– А как мы туда попадём? – поинтересовалась Силикона, и оба наших взгляда скрестились на Оралиусе.

Тот перевёл взгляд с меня на орчанку и обратно.

– Не-не-не, – запротестовал он, маша руками. – Я на такое не подпишусь! – и при этом он пятился назад, словно задумал сбежать от нас. – Тебя я ещё, может быть, и подниму, но вот эту полторацентнеровочку – точно нет!

– Между прочим, я похудела! – уперев руки в зелёные бока, заявила Силикона. – На целых десять килограмм! Что для любой женщины – целое достижение!

– Это ничего не меняет в данной ситуации, – ответил инкуб. – Я не подниму тебя на такую высоту! Сомневаюсь, что и Рандома-то дотащу.

– Тогда давайте думать, как ещё мы сможем попасть наверх, – предложил я, видя, что Оралиус совершенно не хочет поднимать нас. – У кого какие предложения?

К этому времени у Дезика наконец-то стали садиться голоса, и он стал орать песни тише. И тут мне пришла в голову ещё одна мысль.

– Кстати, Силикона, а тебе что снилось? – я надеялся найти ответ внутри её видения. – Ты запомнила?

– Да, – покивала она, а затем замерла, и взгляд её как-то подозрительно остекленел. Я даже успел испугаться, что она снова впала в транс, но нет, спустя несколько секунд она заговорила: – Вот только это совсем не было похоже на сон. Я снова была маленькой девочкой и училась божественным премудростям у Дзена…

Она подробно рассказала всё то, что увидела, и я понял, что мне не хватает данных.

– Да, – проговорил я, потирая в задумчивости подбородок, – не помешало бы ещё одного-двоих опросить, потому что пока вообще ничего не понятно.

– Ничего общего? – подняв бровь, поинтересовалась богиня. – Имею в виду с твоим сном.

Я рассказал им свой сон, укрывая только слишком уж личные детали. И мы все согласились с тем, что похожего в них мало.

– Хотя постойте, – сказал Оралиус, вспоминая какие-то подробности. – Пожарский, когда бежал по полю кричал: «Пиу-пиу, в атаку!» и что-то про драгунов. Причём таким тонким голосочком, словно он стал ребёнком.

– Точно! – я нащупал общее между всеми этими случаями. – Оралиус, ты, официально заявляю, – гений. Водитель наш тоже кричал: «Мамочка», таким голосом, словно был ребёнком. Итак, нас всех пытались вернуть в детское сознание. И в случае с нами это не удалось, но у нас внутри божественные сущности, а вот остальные…

– У меня нет внутри божественной сущности, – пожал плечами инкуб. – Но всё равно не зацепило.

– Ты вообще уникум, – засмеялся я, посчитав почему-то это очень забавным. – А так хотя бы ясно, как на нас воздействовали. Теперь нужно придумать, что дальше.

– Позвони Гагарину, – проговорила Силикона, оглядываясь вокруг и поглядывая на связанных солдат. – Пусть оцепят и никого сюда не пускают.

– Кстати, – оживился Оралиус, словно придумал что-то интересное. – И вертолёт у него попроси, чтобы туда долететь.

– Вертолёт, – я пожевал нижнюю губу, понимая, что план-то хорош, но имеет огромный минус. – А водить-то ты его умеешь?

– Я нет, – инкуб выглядел обескураженно. – Но ведь у них есть пилоты… – каждое слово он говорил всё медленнее.

– Ага, которые впадут в детство, лишь оказавшись в зоне действия нашего «детского» поля, – я даже у Игоря поинтересовался, не умеет ли он водить вертолёт, но он ответил, что не довелось выучиться. – Нет, хоть это было бы неплохой возможностью.

Но Гагарину позвонить действительно следовало. Я вытащил телефон и увидел несколько пропущенных от него, поэтому сразу ткнул на вызов.

– Лёш, привет, – сказал я, пытаясь собраться с мыслями, чтобы выдать ему всю необходимую информацию в сжатом, но понятном виде.

– Ну наконец-то, – выдохнул тот с явным облегчением. – Я уж не знал, что думать. Как у вас обстановка? Говорят, гроза сильнейшая, буря.

– Гроза была, – согласился я, вспомнив, с чего всё началось, – только вот дело совсем не в ней. У нас ещё одно сопряжение, но с кем мы ещё так и не поняли. Ко всему прочему воздействие довольно специфическое имеется. Но я не могу сказать, какое: магическое или, скажем, психотропное.

– Я уже заинтригован, – ответил Гагарин, хмыкнув. – Если что, на всех парах мчусь к вам. Кстати, почему Пожарский не отвечает?

– Максим впал в детство, – ответил я настолько прямо, насколько смог. – Именно поэтому и вам сюда соваться категорически не рекомендую.

– А тебя почему не зацепило? – напрягся Алексей, но я слышал, что он мне верит, более того, попутно он стал раздавать какие-то распоряжения. – Сколько там народу в здравом рассудке вообще?

– Зацепило, – проговорил я, снова вспоминая голоса отца и матери. – Ещё как. Но я смог выбраться. Ещё Оралиус в норме, вот его вообще не зацепило. И мадмуазель Селина тоже с нами.

– Ага, – Гагарин явно соображал, подобно мне, что можно предпринять в данном случае. – То-то я и думаю, почему мой друг вспомнил драгун и кричал «пиу-пиу». Вы можете хотя бы предположить, где находится источник происходящего?

– Да и думать особо нечего, – я запрокинул голову и уставился в парящий над нашими головами летающий остров. – Кто-то решил прилететь вместе с приусадебным участком. Только мы не знаем, кто. Но огромный кусок земли, висящий в нескольких сотнях метров над нами видим ясно вполне.

– Попасть туда никак? – спросил Алексей, придя, судя по всему, к тем же мыслям, что и я. – Я бы мог дать технику, но раз все впадают в детство, то и операторы…

– Это мы уже продумали, – проговорил я, отмечая, что Гагарин соображает гораздо быстрее, чем я. – И пришли к тем же выводам. Собственно, всё, что вы сейчас можете, – оцепить территорию сопряжения. Не лезть самим и не пускать остальных.

– И оповестить императора, – со вздохом согласился Алексей. – Я тебя понял. Ну, надеюсь, получится и на этот раз наладить контакт.

– Если только я себе крылья отращу, – усмехнулся я и подумал, что наши гости на летающих дачах точно должны быть крылатыми. – Впрочем, что-нибудь да придумаем.

– Я рад, что с тобой всё в порядке, – под конец сказал Гагарин. – На связи.

Мы распрощались, и каждый занялся своими делами.

Лично я пристально посмотрел на Оралиуса. Так, что тот даже начал пятиться.

– Чего ты? – запричитал он. – Ну чего?

– Нам срочно нужно попасть наверх, – ответил я, наступая на бедного инкуба. – И основная проблема в том, что другой возможности, кроме тебя, у нас нет. Может быть, можно что-то придумать, но на это просто нет времени.

– Да не подниму я вас, как вы не поймёте? – взмолился Оралиус, молитвенно складывая ладони перед собой. – Мы просто погибнем все вместе, превратившись в мясную лепёху на асфальте.

– С начинкой, ага, – кивнул я, нечаянно визуализировав то, что он сказал. – Но другого выхода у нас нет. Однако мы с Силь тебе поможем. Полетим на тяге из божественной благодати.

Силикона сверилась со шкалой и с готовностью кивнула.

– Да, для такого дела найдём, – подтвердила она. – Погнали, пока у нас тут все сопли жевать не начали.

Оралиус тяжело вздохнул. Настолько тяжело, что мне его стало жалко. Но сделать я ничего не мог.

– Зато два раза летать не придётся, – попытался ободрить его я, но тот ещё больше сник. – Давай, мы тебе действительно будем помогать изо всех сил!

– Ладно уж, – согласился тот с тяжёлым вздохом. – Постараюсь не сдохнуть, чтобы вас не убить.

– Мне нравится твой настрой, – проговорила Силикона. – Вернёмся, медаль тебе закажу!

И мы полетели. Чувства были совсем не те, что во время эвакуации инкубов и суккубов из замка. Тогда мы летели над поверхностью земли, и особой опасности не чувствовалось. А тут с каждым десятком метров машины под нашими ногами становились всё меньше, и высота ощущалась всё острее. А в дополнение к этому я своим собственным существом чувствовал каждый взмах крыльев Оралиуса. И понимал, насколько непрочна наша позиция. Но, благодаря Силиконе, мы неуклонно двигались вверх. На благодатной тяге, так сказать.

На остров мы добрались примерно через пятнадцать минут, за которые наш инкуб, несмотря ни на что, вымотался напрочь. Я понял, что обратно мы полетим нескоро. Если вообще полетим.

Впрочем, я об этом скоро даже забыл думать.

А всё потому, что увидел… Даже и не знаю… натуральных феечек с радужными крылышками, только ростом сантиметров десять, не больше. При всём том, они тащили огромные котлы, которые и для меня были бы великоваты. Облепив борта по несколько десятков особей, они легко поднимали их в воздух, а затем вываливали в раструбы механизмов, больше всего похожих на пушки.

И вот эти самые пушки уже что-то рассыпали. Я заметил это ещё, когда мы поднимались к острову. Причём, чем выше, тем концентрированнее была эта пыльца. Оралиус расчихался и чуть было не погубил всю экспедицию, поэтому мы были вынуждены поменять траекторию и подниматься там, где этой самой пыльцы было меньше всего.

В тот момент, когда мы поднялись над поверхностью, а затем рухнули на неё, у феечек случился натуральный приступ паники. Они кричали что-то на своём языке, и мне пришлось потратить последние крупицы благодати, чтобы услышать:

– Орки! Орки прорвались! – орали они кому-то сзади. – Орки!

Тут несколько крылатых созданий с котлом в руках вместо того, чтобы высыпать содержимое в свою пушку, подлетели прямо к нам и надели его Силиконе на голову.

– Прочь, подлый орк! Прочь! – пронзительно кричали они своими писклявыми голосами.

А сзади кто-то ещё громче закричал:

– Призывайте горгулью!

Мне трудно было сориентироваться, потому что голова буквально раскалывалась от их писка, близкого к ультразвуку. Но тут раздался пронзительный свист, резкий, как удар лезвием по ушам. И прямо перед нами появилась каменная птичка размером с вертолёт. Хотя нет, не птичка. Горгулья. Уродливая и тёмная. Чем они её только кормят?

Ещё раз оглушительно свистнув, она ринулась на нас и легко столкнула с края острова в бездну всех троих. Оралиус из последних сил попробовал расправить крылья, но у него ничего не получилось, и мы камнем полетели вниз.