Текст книги "Всё возможно"

Автор книги: Люсиль Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Ты и правда просадил все деньги, которые у тебя были? – удивилась Эмма. – Даже на автобус не осталось?

– А ты думала, что я вру? – с раздражением спросил он. – Вчера я добирался домой автостопом.

– И вчера же я тебе сказала, что твои проблемы меня не касаются.

– Неужели в тебе нет ни капли сострадания? – Он состроил жалобную мину.

Эмма пожала плечами, с насмешкой глядя на него.

– Я безжалостная стерва. Ты этого еще не понял?

Питер недоверчиво смотрел на нее. Впервые он столкнулся с женщиной, на которую не действовали его чары.

А ведь я так старался быть душкой! – вздохнул про себя Питер, борясь с искушением высказать ей все, что он о ней думает. Я был с ней неизменно вежлив с полудня и до самого вечера. Я даже дважды ходил за кофе для нее. Однако она все равно не смягчилась. Да у нее, верно, вообще нет сердца.

– Ну пока, – с ехидной ухмылкой сказала Эмма. – Счастливого пути.

– Ладно же, – процедил Питер. – Не беспокойся, я больше ни о чем тебя не попрошу. Справлюсь сам.

– Желаю удачи.

Ей не было его жаль. Она с мстительным удовольствием представляла, как он тщетно ловит машину, а затем, отчаявшись, идет домой пешком.

Он еще выпьет из меня всю кровь, нутром чую! – подумала Эмма. Так что я имею полное право отыграться на нем, когда представляется такая возможность.

4

Эмма удивилась, когда на следующее утро обнаружила, что Питер снова пришел в офис раньше нее.

Ночевал он тут, что ли? – подумала она.

Питер приветствовал ее взмахом руки и бодрой улыбкой. Кажется, их вчерашний вечерний разговор никак не сказался на его настроении. Должно быть, Питер уже и думать о нем забыл. Неисправимый оптимист, он радовался новому дню и новым возможностям. И хотя Питер до смерти не хотел работать и не скрывал этого, его улыбка оставалась искренней и веселой.

– Что будем делать сегодня? – спросил он, подходя к Эмме.

– То же, что и вчера, – проворчала она.

– Каждый день – одно и то же! – восторженно произнес он. – О большем и мечтать нельзя!

– Не пытайся меня провести, – сказала Эмма, хмуро глядя на него. – Можешь хоть весь день улыбаться, я все равно не поверю, что ты смирился со своей участью.

– Я и не смирился, – доверительно сообщил он. – Просто вспомнил, что в любом, даже в самом неприятном моменте можно найти что-то хорошее.

– И что хорошего ты нашел в работе с детской литературой? – поинтересовалась Эмма.

– Не в работе, нет. Она ужасна и отвратительна. А вот в окружении моем есть кое-что – а точнее кое-кто, – делающее меня почти счастливым. – Питер послал кому-то воздушный поцелуй. – Ах, ма шер…

Эмма оглянулась и едва не подпрыгнула от удивления. Воздушный поцелуй поймала и вернула Сэнди Филипс – редактор отдела детективной литературы.

– Ты флиртуешь… с ней?! – возмущенно воскликнула Эмма, снова поворачиваясь к Питеру.

– А ты против? – Он округлил глаза. – Ой, только не говори, что она – твоя соперница! Наверное, вы обе боретесь за повышение, и она то и дело тебя обходит. Должно быть, ты ей ужасно завидуешь.

– Это Сэнди тебе сказала, да? – Эмма побледнела от ярости.

– Обмолвилась случайно. Сегодня утром, за завтраком.

– Ты переспал с ней? – Глаза Эммы сузились, а свистящий шепот, который она издала, придал ей еще большее сходство с разъяренной ядовитой змеей. – С Сэнди Филипс? С этой…

– Ну-ну, – подбодрил ее Питер. – Говори уже. Интересно, какими эпитетами ты наградишь милую добрую Сэнди, которая лишь по воле случая перешла тебе дорогу, сама того не желая.

– Да ведь она подсиживает меня с того времени, как здесь появилась!

– С ума сойти! – восторженно воскликнул Питер. – А ведь тебя все же можно разозлить так, чтобы ты потеряла контроль над собой!

Эмма судорожно вдохнула воздух, прикусила губу, чтобы непристойное ругательство не сорвалось с ее языка, сосчитала мысленно до десяти и почувствовала, что пелена, застилавшая ей глаза, начала рассеиваться.

Питер Лейден внимательно смотрел на Эмму. Он получал истинное наслаждение, наблюдая за тем, как она пытается справиться с яростью.

И это только начало! – злорадно подумал он. То ли еще будет!

– Я запрещаю тебе общаться с Сэнди Филипс! – наконец тихо сказала Эмма.

– Милая, ты мне не мать, не жена, не сестра и вообще не родственница. Я буду общаться с теми, кого захочу… То есть с кем захочу.

Она сверкнула глазами, заметив усмешку, мелькнувшую на его губах.

– За работу, Питер Лейден! Не стой как истукан.

– Ты не против, если я для начала позавтракаю или хотя бы выпью кофе? В желудке пусто, как в винном погребе моего папеньки.

– А что, тебя Сэнди не покормила завтраком? – спросила Эмма с сарказмом.

– Ой, да ты шуток не понимаешь. Я не спал с ней, – рассмеялся Питер. – Она лишь подбросила меня вчера до дома. Ты же отказалась, вот мне и пришлось как-то выкручиваться.

– Да хоть со всеми тут переспи, это не мое дело, – гордо вскинув голову, произнесла Эмма.

– Ты же только что запрещала мне даже близко подходить к Сэнди.

– Она – другое дело. Сэнди – мой враг.

– А она о тебе так хорошо отзывалась…

– Говоря, что я ей завидую?

– Об этом она как раз не говорила. Я сам догадался.

– Я гораздо талантливее и успешнее нее. С чего мне завидовать?

– Я краем уха слышал, что в прошлом году вы обе боролись за место редактора отдела детективной литературы. И его получила она. А ты так и осталась в отделе сбыта.

– Ей просто повезло, – проворчала Эмма, отводя взгляд.

– Или она талантливее, чем ты.

– При чем тут талант?

– Ты права, ни при чем. Переформулирую свою мысль. В отличие от тебя Сэнди обладает деловой хваткой, потому и получила повышение.

– Займись-ка ты делом, – с неожиданным спокойствием произнесла Эмма, – вместо того чтобы сплетни собирать.

Чем бы ее пронять, чтобы она до вечера сердилась? – подумал Питер. До чего ж она холодна. Прямо-таки Снежная королева.

Он ошибался. Внутри у Эммы все клокотало. Однако она привыкла скрывать свои чувства. Эмма терпеть не могла выскочку Сэнди, но открыто показать свое истинное отношение к ней было бы неприлично.

Эмма сходила за кофе, поставила пластиковый стаканчик на свой стол и представила, что она в офисе абсолютно одна. Не было ни Питера Лейдена, ни Сэнди Филипс, ни… Чака Причетта.

– Привет, Эмма, радость моя! – Чак неожиданно возник рядом с ней. – Ты не забыла, что обещала мне ланч? Вчера я ждал тебя в кафетерии, но ты не пришла.

– Прости, у меня новый помощник, и в связи с этим появилась масса дел. – Эмма кивнула в сторону Питера, с напряженным видом пытавшегося разобраться в отчетах, которые она ему поручила проверить.

– Ах да, Питер Лейден. – Чак даже не удостоил его взглядом. – Ты в курсе, что он флиртует с Сэнди Филипс?

– В курсе, – сквозь зубы произнесла Эмма.

– А ты сказала ему о том, какая она беспринципная особа?

– Чак, если ты надеешься пообедать со мной, больше никогда не упоминай имя Сэнди Филипс.

– Слушаюсь! – Чак вытянулся по струнке, только что честь не отдал. – Кстати, в кафетерии сегодня будут подавать твой любимый шоколадный торт. Я куплю тебе большой кусок, и ты сразу забудешь о всех своих бедах. Ну же, улыбнись, звезда моя! Ты так печальна, что даже небо заплакало! – Он взглянул в окно, по стеклам которого стекали капли дождя.

Эмма выдавила из себя кислую улыбку. Чак ее раздражал, и она не могла дождаться, когда же он уйдет. Эмма с тоской посмотрела по сторонам и встретилась взглядом с Питером. Он удивленно переводил взгляд с нее на Чака и обратно, будто не мог понять, что этот тип, явно принадлежавший восемнадцатому веку, делает в веке двадцать первом.

– Чак, прости, у меня много работы, – произнесла Эмма извиняющимся тоном.

– Да, конечно, – грустно ответил он и медленно удалился.

– Что это еще за клоун? – Питер оказался тут как тут. – Я слышал каждое слово из вашего разговора и могу сказать только одно: кто-то должен сообщить этому парню, что так, как он, уже никто не выражается.

– У тебя слишком хороший слух, – сердито сказала Эмма.

– Что поделаешь. Так что, он за тобой волочится? А ты, наверное, по доброте душевной медлишь дать ему от ворот поворот?

– Во-первых, это не твое дело. Во-вторых, вернись на свое место. И, в-третьих, Чак чудесный человек и он мне нравится.

– Ни за что в это не поверю! – нарочно «не услышав» первые две фразы, сказал Питер.

– Уйди! – рассвирепев, прорычала Эмма, теряя терпение.

Боже, дай мне сил! – взмолилась она, не очень-то веря, впрочем, в действенность своей молитвы. Ведь, судя по всему, Питер Лейден послан ей в наказание за ее грехи.

– Ну как торт? Нравится? – уже, наверное, в пятый раз спросил Чак, с горящими глазами наблюдая, как Эмма ест.

От его взгляда у нее пропал аппетит. Эмма едва не подавилась, заметив, что Чак провожает глазами каждый кусочек, который она отправляет себе в рот.

– Очень вкусно, – пробормотала она, глотая торт, не пережевывая.

– Принести тебе еще?

– Нет! – выкрикнула Эмма, и брови Чак взметнулись вверх от удивления. – Я… вообще-то я на диете.

– О, милая моя, тебе совсем не надо худеть! – с нежностью произнес Чак. – У тебя отличная фигура!

– Льстец.

– Я вовсе не льщу. Я говорю истинную правду! – Чак восторженно всплеснул руками. – Ты такая… такая… худая и красивая!

– А я вот думаю, что ей не мешало бы скинуть парочку килограммов, – раздался голос Питера. – Той части, что пониже спины, это пошло бы на пользу. Впрочем, вру. Если Эмма похудеет еще сильнее, то ей придется остерегаться резких порывов ветра.

Эмма, скривившись, подняла голову и посмотрела в лицо Питеру, который ухмылялся во весь рот. Чак заерзал на стуле и смущенно закашлялся: его до глубины души возмутил и поразил оскорбительный, безобразный намек на несовершенство фигуры Эммы.

– Зря ты это ешь, – ничуть не смущаясь, сказал Питер, кивнув на остатки торта на тарелке Эммы. – Лучше бы взяла салат или овсяную кашу.

– Лучше бы тебе заткнуться, – отозвалась она.

– Я присяду? – Не дожидаясь приглашения, Питер плюхнулся на стул рядом с Чаком и поставил перед собой поднос с одной-единственной тарелкой, на которой лежали половинка грейпфрута и тонюсенький бутерброд.

– А ты, я вижу, тоже блюдешь фигуру, – усмехнулась Эмма.

– Да, что-то я растолстел! – весело воскликнул Питер и хлопнул себя по впалому животу, который в ответ на столь грубое обращение громко заурчал.

Эмма смерила Питера внимательным взглядом. Неужели этот задавака не лгал, когда говорил, что у него совсем нет денег? Возможно, он проедает последние гроши. Если так, то до зарплаты он не дотянет – умрет с голоду. Как бы ей ни был противен Питер, она не могла позволить себе пройти мимо человека, попавшего в беду. С обреченным вздохом Эмма взглянула на Чака и произнесла:

– Спасибо за торт. Я рада, что мы с тобой пообедали вместе, Чак. А теперь не мог бы ты оставить меня с Питером наедине? Я намереваюсь устроить ему выволочку, пока нас никто не слышит.

– Что я опять сделал не так? – встрепенулся Питер.

– Сейчас узнаешь, – зловеще пообещала Эмма.

Чак поднялся и с явным недовольством, написанном на его открытом всем эмоциям лице, забрал свой поднос и пересел за другой столик. Питер, ковырявший ложечкой свой грейпфрут, посмотрел на Эмму исподлобья и попросил:

– Можно, я сначала доем? Обещаю управиться за пару минут. А потом можешь ругать меня весь остаток обеденного перерыва.

– Расслабься, не собиралась я тебя ругать. Просто хотела отделаться от Чака.

Питер понимающе ухмыльнулся.

– Занудный малый. Как ты его терпишь?

– Он хороший человек, – неуверенно произнесла Эмма.

– Наверное, одиночество тебя совсем доконало, раз ты начала принимать ухаживания этого недотепы.

Эмма густо покраснела.

– Я не… Чак вовсе не…

– Да ладно, детка, мне ты можешь сказать правду, – подмигнул ей Питер. – Наверное, некогда романы-то крутить? Ты же трудоголик каких поискать. Что ж, завести шуры-муры с коллегой – верное решение. Не спорю, это очень удобно. Прелюбодеяние без отрыва от производства – мечта любой женщины, делающей карьеру.

Эмма почувствовала, что ее желание помочь Питеру испаряется с молниеносной скоростью. Ей стоило большого труда усидеть на месте.

– Я хотела предложить тебе денег взаймы, – процедила она сквозь зубы, – но ты сделал все возможное для того, чтобы я передумала.

Выражение его лица изменилось. Питер сразу стал серьезным, как только услышал о деньгах. Оставив в покое истерзанный грейпфрут, он выжидательно посмотрел на Эмму.

– А с чего ты решила, что мне нужны деньги?

– С того, что ты поглощаешь обед, стоящий пятьдесят центов. А вчера, если мне не изменяет память, ты вообще ничего не ел.

– Я считаю, что даже пятьдесят центов за увядший фрукт и пародию на бутерброд – это грабеж. А ведь мне еще сделали скидку за то, что я здесь работаю! Страшно представить, сколько ты отдала за свой шоколадный торт.

– Его купил Чак.

– О, да он сама щедрость!

– Питер, мое терпение на исходе.

– Что ты хочешь услышать? – Его взгляд вдруг сделался злым. – Что я оказался в такой глубокой… яме, что не могу себе позволить даже нормально пообедать? Да, так и есть. И я не скрывал от тебя, что нахожусь в весьма затруднительном положении. Почему, по-твоему, я просил, чтобы ты меня подвезла до дома? Вчера я солгал Сэнди, сказав, что у меня сломалась машина, и потому эта милая, но глупая женщина согласилась мне помочь. Она не спросила, почему я не могу ездить в офис на такси или хотя бы на общественном транспорте, а я не стал ничего объяснять. Однако совсем скоро мне придется придумать что-нибудь поубедительнее, чтобы объяснить ей, по какой причине мой автомобиль так долго находится в автосервисе. Кроме того, Сэнди уже намекала мне на то, что не прочь была бы со мной поужинать. За мой, разумеется, счет, ведь я в общем-то ей должен. А я могу угостить ее разве что водой из-под крана. Никогда не думал, что до такого дойдет, но я голодаю. Вчера я обыскал всю свою одежду, все карманы и, к вящей радости, нашел четыре доллара и сорок три цента. И вот на эти деньги мне придется жить три недели. Как? Клянусь, я не знаю, но, если мне удастся это сделать, я буду считать себя гением.

Эмма подождала, пока он переведет дух, и спросила:

– У тебя есть друзья? Неужто не у кого занять?

– Как оказалось, друзей у меня нет. – Питер нервно постучал пальцами по столешнице. – И этот факт тоже удивил меня донельзя.

Эмма открыла сумочку и достала из нее бумажник.

– Сколько тебе нужно? Триста долларов для начала хватит?

– Хватит, – быстро ответил Питер.

Она протянула ему купюры.

– Отдашь со своей первой зарплаты.

– Почему ты мне помогаешь? Нравится заниматься благотворительностью?

– Это не пожертвование, – напомнила ему Эмма. – Я дала тебе денег в долг.

– И будешь напоминать мне об этом при каждом удобном случае.

– Разумеется. Я помогаю тебе лишь потому, что мне не хочется лишиться помощника. Ты туп и бездарен, но мне некогда искать другого.

– Спасибо за откровенность.

– И учти, – сверля его взглядом, произнесла Эмма, – если я увижу тебя с Сэнди Филипс, то больше никогда и цента не дам. И постараюсь уволить, как только представится такая возможность.

– А если я перестану с ней даже здороваться, ты пожертвуешь мне еще пятьдесят баксов? – спросил он, хитро улыбнувшись.

– Нет, – твердо сказала Эмма. – Больше ты ничего не получишь. А если не хочешь потерять и то, что уже имеешь, придется тебе выполнить мои условия.

– Женщина-кремень, – не без восхищения произнес Питер. – Я начинаю тебя уважать.

– А я продолжаю тебя презирать. – Эмма замахала рукой, как будто отгоняла назойливую муху. – Кыш отсюда. Я намереваюсь допить свой кофе в тишине и спокойствии.

– Желаю удачи. – Питер встал и шутливо поклонился. – Она тебе понадобится, потому что Чак ждет не дождется, когда я наконец уйду. Наверняка собирается снова подсесть к тебе за столик.

– Лучше уж его общество, чем твое, – сухо сказала Эмма, надеясь обидеть Питера, но тот лишь рассмеялся в ответ.

5

– Как у меня дела? – медленно, растягивая слова, произнесла Эмма. – Отвратительно! Я даже не могу толком объяснить почему. Наверное, проблема в том, что я ужасно выматываюсь… И виной тому – Питер Лейден.

Эмма лежала у себя в квартире на диване, задрав ноги вверх. Рядом на полу сидела ее подруга Керри с бокалом вина в руках. В комнате была идеальная чистота: ни пылинки, ни соринки, ни одного предмета, стоявшего не на своем месте. Эмма, приходившая домой лишь для того, чтобы переночевать, тем не менее посвящала уборке три вечера в неделю. Керри, привыкшая к творческому беспорядку в своем доме, всегда чувствовала себя в этой квартире неуютно.

– Можно, я брошу на пол обертку от конфеты? – попросила Керри, поеживаясь. – Я не могу воспринимать твои слова с должным вниманием, пока не избавлюсь от ощущения, что нахожусь в нежилом номере дорогой гостиницы.

Высокая, худая и несколько угловатая Керри с темными густыми волосами длиной до плеч была особой резкой и, не стесняясь, высказывала свое мнение, даже если оно шло в разрез с убеждениями большинства.

– Делай что хочешь, – милостиво разрешила Эмма. – Мне уже все равно.

– О, да тебе действительно плохо! – Керри хмыкнула. – Выпей вина, полегчает.

– Мне полегчает только тогда, когда Питер Лейден уволится.

– Зачем вообще нужно было его нанимать, если он так тебя раздражает?

– Марша просила за него.

– Твоя тетушка не обиделась бы, если бы ты ей отказала.

– Зато огорчился бы ее босс.

– А тебе-то до этого какое дело?

– Теперь я понимаю, что никакого.

– Тогда избавься от этого Питера, о котором я уже не могу слышать, и живи счастливо.

– Не могу. Я уже впряглась в этот воз и буду тащить его до тех пор, пока силы не иссякнут. Уволить Питера значит признать свое поражение. Я вознамерилась сделать из него человека. И не могу отступиться от своих планов только потому, что, видите ли, устала.

– Ты никому ничего не должна.

– Керри, ты же меня хорошо знаешь…

– Ну.

– В таком случае ты должна понимать, что я всегда довожу начатое до конца.

– Рискуя подорвать свое здоровье? А кто-нибудь тебе скажет за это спасибо?

– Боюсь, что нет. – Эмма отобрала у подруги бокал и сделала большой глоток. – Ох, как хорошо! Принеси еще бутылочку, одной будет мало.

Керри послушно сходила на кухню, достала из шкафчика бутылку красного вина, откупорила ее и вернулась. Эмма лежала все в той же позе и все так же тяжко вздыхала время от времени.

– Тебе нужно развеяться, – глядя на нее сверху вниз, сказала Керри. – Давай сходим куда-нибудь…

– И не проси! Я с места сдвинуться не могу. Такое ощущение, что я всю неделю бегала по лестнице вверх-вниз, таская за собой при этом чемодан с кирпичами. А ведь на самом деле я ничего такого не делала.

– В таком случае ты сможешь встать, спуститься вниз и сесть в мою машину, чтобы я смогла отвезти тебя в бар или клуб.

– И куда мы поедем? – слабым голосом произнесла Эмма.

– По дороге решим. Помнишь, как несколько лет назад нашим любимым развлечением было ездить из клуба в клуб? За ночь мы посещали четыре-пять разных мест. Ах, как было весело!

– Теперь я стала старой и ленивой, мне бы в ресторане посидеть, поесть лобстеров…

Керри взяла ее за плечи и хорошенько встряхнула.

– Эмма, вставай! Ты заслужила отдых!

– Именно поэтому я и улеглась на диван. Я так отдыхаю.

– Я бы не трогала тебя, если бы знала, что ты перетрудилась физически. Однако от стресса нельзя избавиться, завалившись на диван.

Эмма неожиданно выпрямилась, села и горящими глазами уставилась на подругу.

– А хочешь посмотреть на человека, который так меня измочалил?

Керри застонала.

– Да ты можешь хоть на минуту о нем забыть? Влюбилась ты в него, что ли?

– К сожалению, нет.

– К сожалению?!

– Если бы я влюбилась в этого ловеласа – я тебе говорила, что он флиртует со всеми женщинами из нашего издательства? – то мне было бы гораздо проще с ним работать. Я бы с нетерпением ждала, когда наступит утро, чтобы вновь увидеться с Лейденом. А вечером не спешила бы уезжать из офиса, лишь бы подольше побыть с Питером. Но нет! Я вздрагиваю, когда звонит будильник, и с головой накрываюсь одеялом, борясь с искушением позвонить начальнику, чтобы, притворившись больной, остаться дома. И весь день я жду не дождусь, когда маленькая стрелка часов переползет на цифру шесть. Керри, я всегда обожала свою работу. А теперь я ее ненавижу.

– Ну-ну, все образуется, – машинально произнесла Керри, не зная, как еще утешить Эмму.

– Я должна познакомить тебя с Питером Лейденом, чтобы ты поняла, что он за фрукт. По пятницам мои коллеги часто собираются в баре. Уверена, что вечеринка сейчас в самом разгаре. А поскольку Лейдена по какой-то непонятной причине сотрудники издательства прямо-таки боготворят, то я готова пари держать, что он отправился в бар вместе со всеми.

– Ты говоришь, что смертельно устала от его общества, и, тем не менее, спешишь увидеть этого Питера снова. Я тебя не понимаю, Эмма.

– Я сама себя перестала понимать. Так мы едем в бар?

– Только если ты обещаешь больше никогда не говорить при мне о своем помощнике.

Эмма загрустила и покачала головой.

– Этого я обещать не могу.

– Ты ненормальная, – вынесла свой вердикт Керри. – Ты одержима этим человеком.

– Да меня трясет от отвращения, даже когда я вспоминаю о Питере!

– Неужели? Ты отвечаешь за свои слова? – с усмешкой спросила Керри. – Тебя тянет к отвратительному? Ты уверена, что это нормально, Эмма?

– Так мы едем или нет?

Керри поджала губы. Очевидно, что Эмма не так уж и устала от Питера Лейдена, раз стремилась увидеться с ним в пятничный вечер. Керри знала этот лихорадочно горящий взгляд, загадочную улыбку, нервные движения рук… Знала по себе. Когда-то Керри была по уши влюблена в человека, недостойного ее. Об этом ей твердили все, но она не желала слушать советы даже от самых близких друзей. В глубине души Керри понимала, что предмет ее любви – негодяй. Однако его отнюдь не джентльменские качества лишь притягивали ее. Как притягивает порой то, что вызывает осуждение или отвращение. Керри была околдована мужчиной, который насмехался над любовью, дружбой, преданностью – над самыми чистыми и святыми чувствами. Он презирал и саму Керри, но она тем сильнее привязывалась к нему, чем чаще он ее отталкивал. Это была больная любовь, выросшая из такой же неприязни, какую сейчас Эмма испытывала к своему новому помощнику. И Керри боялась, что история повторится, но уже с новыми действующими лицами.

Посмотрю на этого Питера, решила Керри. И если он хоть немного похож на человека, который когда-то лишил меня сна, я сделаю все от меня зависящее, чтобы уберечь Эмму от ошибок, когда-то едва не убивших меня.

Керри и Эмма вошли в бар и остановились на пороге, чтобы дать возможность глазам привыкнуть к скудному освещению. Несмотря на шум, Эмма почти сразу услышала голос Питера Лейдена. Ее помощник стоял у барной стойки и о чем-то болтал с барменшей, которая кокетничала с ним столь открыто, что никаких сомнений не оставалось: она с превеликим удовольствием затащила бы этого симпатичного посетителя в постель.

– Вот и он! – с сарказмом произнесла Эмма, и на ее лице появилось выражение брезгливости. – Окучивает очередную красотку.

Керри внимательнее присмотрелась к Питеру. Красивый, ухоженный, знающий себе цену мужчина – он притягивал к себе взгляды. Было очевидно, что он привык к женскому вниманию и воспринимал его как само собой разумеющееся. Однако в поведении Питера не было ничего вульгарного. Он откровенно любовался собой, но не принижал при этом свою собеседницу, не считал себя лучше нее.

Возможно, он просто искусный притворщик, подумала Керри. Я непременно выясню правду.

– Что-то я уже передумала веселиться, – ворчливо произнесла Эмма. – Давай уйдем отсюда.

Она развернулась и направилась к выходу. Керри последовала за ней, но Питер вдруг обернулся и, удивленно подняв брови, громко воскликнул:

– Вот это встреча! Сама Эмма Сент-Джон почтила нас своим присутствием.

Чтоб тебя! – подумала Эмма. Теперь придется остаться.

Эмма вдруг пришла в себя, словно очнулась от сна, и поразилась: зачем она пришла сюда? Что она тут забыла? Вместо того чтобы сидеть дома на уютном диване, попивая вино и болтая с лучшей подругой, она притащилась в этот бар. И для чего? Для того, чтобы познакомить Керри с Питером Лейденом, величайшим лентяем современности!

Тоже мне диковинка, усмехнулась про себя Эмма. Да я, верно, спятила! Три недели – три долгих-предолгих недели! – я провела бок о бок с Лейденом. Я старательно пропускала мимо ушей его глупые шутки и язвительные подколки. Я пыталась научить его хоть чему-нибудь, что умею сама, дабы переложить на него часть своих обязанностей, однако не преуспела в этом. Я терплю неудачу за неудачей не потому, что Лейден так глуп, как я думала в самом начале, а исключительно по причине его острого нежелания работать. Меня трясет от злости, когда я на него смотрю. Однако я все равно приехала сюда… Зачем?!

Керри видела, как изменилось лицо подруги. Эмма смотрела на Питера с такой злостью, что, будь он более чувствительным, непременно оскорбился бы.

Нет, это не любовь, решила Керри. И даже не скрытая приязнь. Это, как я метко подметила, самая настоящая одержимость, но не человеком, а идеей. Педантичная и решительная Эмма, доводящая все дела до конца, воспринимает безалаберность Лейдена как личное оскорбление. Она решила полностью переделать, перекроить на свой лад, перевоспитать взрослого мужчину. А ведь это практически невыполнимая задача.

Интересно, кто кого в конце концов перевоспитает? – пряча улыбку, подумала Керри, интуитивно определившая, что Питер Лейден в упрямстве ничем не уступает Эмме.

Питер же тем временем, распахнув объятия, направился к любимой, по его словам, начальнице. Эмма отшатнулась от него и вытянула вперед руки, не давая ему приблизиться.

– Что за фамильярность, Лейден?! – воскликнула она.

– Мы же не в офисе, расслабься. Опусти немного плечи, перестань вытягиваться по струнке – ты вечно выглядишь так, будто кол проглотила.

Эмма задохнулась от возмущения.

– Что? Ты смеешь делать мне замечания?

– Кто еще решится на это, кроме меня? – Он подмигнул Керри. – Привет, я Питер. Классное платье.

– Керри. – Керри равнодушно улыбнулась. – Не могу сказать, что рада знакомству, – не люблю лгать.

– Ого! – воскликнул Питер. – Я думал, что Эмма – эксклюзивный экземпляр, но нет, есть и другие холодные и ядовитые… красавицы.

– Пойдем-ка займем столик, – не глядя на Питера, произнесла Эмма, потянув Керри за собой.

– А как же все остальные? – Питер преградил подругам дорогу. – Дорогая мисс Сент-Джон, здесь собрались все ваши коллеги. А вы от них нос воротите? Не боитесь, что к вам станут относиться еще хуже, чем сейчас?

– Ко мне все хорошо относятся, – возразила Эмма.

– Ошибаешься. – Питер понизил голос. – Про тебя такое говорят… Признаюсь, я подливаю масло в огонь, но он и без моего вмешательства горит достаточно ярко.

– У меня отличные отношения с коллегами, – прорычала Эмма. – Прочь с дороги.

– Скажи, когда в последний раз ты приходила на офисную вечеринку? – не унимался Питер. – А по пятницам ты разве ходишь со всеми в бар? Нет, ты устало машешь ручкой на прощание и уезжаешь домой. Ты чужачка, Эмма. Они все считают тебя задавакой. Сэнди Филипс им гораздо роднее, чем ты. Кстати, она тоже здесь.

Эмма, собиравшаяся пройти мимо, остановилась и вцепилась в рукав его рубашки.

– Сэнди Филипс? Она же всегда принципиально игнорировала корпоративные вечеринки.

– У тебя устаревшие сведения, – улыбнулся Питер, довольный собой. – Она душа компании, я не преувеличиваю. Неудивительно, что Сэнди вечно на шаг впереди тебя. Она-то знает, что хорошие отношения с коллегами имеют большое значение для человека, который делает карьеру. Так что, Эмма, ты все еще хочешь занять отдельный столик?

Эмма посмотрела на подругу, ища поддержки. Керри криво улыбнулась и развела руками.

– Прости, но он прав. Я ведь тоже постоянно твержу тебе о том, что с коллегами изредка нужно проводить время во внерабочей обстановке.

– Да они мне за неделю так надоедают…

– Что поделать. Психология – дело тонкое. Отвернешься от коллектива, он и не заметит, но, когда тебе понадобится помощь коллег, они сразу припомнят тебе твою отчужденность.

– Ладно, уговорила. – Эмма стрельнула глазами в сторону Питера. – Если ты хоть одно плохое слово обо мне скажешь, я…

– Уволишь, знаю. Ты уже не раз грозилась это сделать. Кстати, если тебе интересно, я выполняю условия нашего договора: не общаюсь с Сэнди. Однако она постоянно меня искушает.

– Ну да, а ты невинен, как младенец, – съязвила Эмма.

– Клянусь, так и есть! Ты и сама увидишь, что я держу оборону из последних сил.

– Болтун, – проворчала Эмма и направилась к столикам в дальнем конце бара, за которыми устроились ее коллеги.

Вечер оказался не таким уж и скучным, к удивлению Эммы. Конечно, ей было бы куда проще, если бы Сэнди Филипс не было в баре и не пришлось бы поминутно отбиваться от ее словесных нападок. Однако даже присутствие соперницы не испортило Эмме настроение.

Балагур и весельчак Питер был в этой компании заводилой. Он проработал в издательстве всего три недели, но уже завел массу друзей. Люди тянулись к нему, как тянутся к свету побеги молодых растений. Он излучал оптимизм и жизнерадостность, хотя в его глазах и мелькала иногда грусть, которую, впрочем, не замечал никто, кроме Эммы. Меньше месяца назад Питера насильно выдернули из привычной среды обитания, но он не впал в уныние. Питер легко влился в чуждый ему прежде социум, однако порой тоска по прошлым временам напоминала ему о себе.

– Что, тяжело удержаться и не потратить за один вечер все деньги, которые у тебя есть? – шепотом спросила у него Эмма, заметив, что он отказался от третьей кружки пива и дорогой закуски, а заказал ту, что стоила дешевле.

– Приходится экономить, – беззаботно сказал он, хотя Эмма все равно уловила в его тоне нотки горечи.

– Это, по-твоему, называется экономить? – с усмешкой спросила Эмма. – Ты же потратишь сегодня долларов пятьдесят как минимум.

– Я сидел на строгой диете всю неделю ради того, чтобы оторваться в пятницу, – признался он. – И вообще, перестань считать мои деньги.

– Это мои деньги, – поправила его Эмма. – Я их тебе дала.

– Да, и теперь я могу распоряжаться ими как хочу.

– Я больше не дам тебе в долг, раз ты так себя ведешь.

– Займу у кого-нибудь еще. У меня теперь много друзей.

– Они перестанут быть твоими друзьями, как только ты попросишь у них взаймы.

– Я уже сталкивался с такой ситуацией, – неожиданно разоткровенничался Питер. – Когда одалживал я – у меня было полно приятелей, как только деньги понадобились мне – все попрятались.

– Говорят, у богачей вообще не бывает настоящих друзей.