Текст книги "Незнакомец с севера"

Автор книги: Люси Уокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8

Джерри поднялась по дорожке к дому. Обед уже закончился, и наступил час сиесты. Девушка пошла на кухню и открыла холодильник, взяла немного салата, помидоров и ломтик холодного мяса – этого было достаточно. Она проголодалась, но решила, что в ее возрасте уже пора быть умеренной в еде, чтобы сохранить фигуру.

Джерри пошла в душ, стянула еще влажную рубашку, джинсы и вымылась.

Пока у нее нет никакого жира, подумала она и тут же вспомнила… А где Саймон? Она вытерлась, натянула рубашку и шорты и отправилась на его поиски. Саймон оказался за домом – он крепко спал, растянувшись на голой железной кровати.

Джерри улыбнулась, глядя на него. Интересно, что ему снится? Кто-нибудь из легендарных ковбоев?

Девушка вернулась к себе в комнату и, по примеру Саймона, тоже растянулась на кровати. Но она так хорошо выспалась сегодня, что сон не шел к ней.

Поэтому Джерри просто лежала и думала; сердце ее сжалось в груди – она вдруг вспомнила, как проснулась сегодня утром – возле ее кровати стоял Джим Конрад.

Она тут же вскочила и пошла в кабинет. Как он изменился – все стало так солидно, аккуратно, так по-деловому! Джерри за всю свою жизнь не помнила отцовский кабинет в таком порядке и цветы в вазах на столе, на подоконнике. На полу появился ковер. Интересно, откуда Лулу его взяла?

Что ж, ковер смотрелся очень хорошо, и кабинет даже не был похож на кабинет, а скорее на рабочую комнату или домашнюю библиотеку какого-нибудь профессора. Ну что ж, вздохнула Джерри, видимо, Джиму Конраду так нравится.

Она взяла из коробки писчую бумагу, села за стол и начала писать. Она не знала имени управляющего и решила адресовать письмо просто управляющему ранчо «Янду» на адрес банка.

Джерри начала с изложения последних событий на ранчо. Она писала, что управляющий удивится, когда приедет, потому что результаты последней ревизии банка были очень печальными. А теперь ее мать временно доверила управление делами ранчо человеку по имени Джим Конрад. Этот человек широко известен своим профессионализмом и опытностью.

« В общем, Джим Конрад вам тоже понравится. Мне он лично нравится, только я ему об этом ни за что не скажу. Он и так ведет себя словно премьер-министр».

В конца она приписала: «Искренне Ваша, Джеральдина Мередит, ранчо «Янду»,потом промокнула чернила промокашкой, сложила письмо и запечатала его в конверт, не перечитывая. Если начнет перечитывать, то наверняка придется писать заново… а на это у нее не хватит сил. Так или иначе, но, написав письмо, она воспряла духом – и на сердце сразу стало легче.

Джерри надписала конверт и внизу добавила большими печатными буквами: «ПРОСЬБА ДОСТАВИТЬ НЕМЕДЛЕННО».

Она положила письмо в мешок для отправки корреспонденции, где уже находилось несколько писем. Грузовик за почтой и припасами придет завтра, и скоро этот мешок с письмами будет уже на пути в Сидней.

Джерри вышла на улицу и закрыла за собой дверь кабинета. Уже начался закат, и усадьба снова ожила. Сквозь кусты в саду Джерри увидела розовое платье Лулу. Она с кем-то говорила.

Скоро из-за кустарников олеандра показалась и вторая фигура: Джерри вгляделась и поняла, что это Джим Конрад.

Что ж, сегодня у него тоже выходной. Почему бы ему не погулять в саду в обществе красивой дамы? Всякий имеет право на такие маленькие радости в свободное время.

Джерри пошла в дом, еще раз приняла душ и переоделась в платье. Она причесывала и причесывала щеткой свои волосы, пока они не начали блестеть. Потом надела пару нарядных белых туфелек, которые тетя Салли прислала ей из Сиднея. Тетя Салли написала ей в письме, что миссис Мередит быстро поправляется, и прислала посылку с новыми туфлями, шампунем и лосьоном для кожи.

«Дорогая моя девочка, – писала тетя. – Пора тебе перестать скакать по полям как ковбой…»

Джерри посмотрела на себя в зеркало. Господи, как она изменилась!

Выйдя на веранду, первым делом она натолкнулась на Саймона.

– Ты уехала купаться на речку, а мне ничего не сказала, – сразу набросился он на нее с упреками.

– Да, милый. Но понимаешь, так вышло, мы с Дэвидом… – Закончить ей не пришлось.

Джим с Лулу уже подходили к веранде по тропинке из сада. Джим внимательно посмотрел на Джерри, а Лулу даже чуть приподняла брови. Затем она рассмеялась. В смехе ее слышалась радость, словно перелив колокольчиков.

– Да, Саймон, – сказала Лулу, глядя при этом не на Саймона, а на Джерри, – Дэвид явно произвел переворот в нашей Джерри. Сначала они вместе убежали купаться на речку, а теперь вдруг такая перемена – Джерри в платье и хорошенькая, как картинка!

Она повернулась к Джиму Конраду, ожидая от него подтверждения. Но что думал Джим – не могла узнать даже Лулу, потому что он только выплюнул сигарету и, нагнув голову, потушил ее, ввинчивая каблуком в землю.

Джим как будто даже не заметил, как изменилась Джерри. А если и заметил, то дал понять, что для него это несущественно.

День отдыха, как всякий праздник, должен был закончиться каким-то особенным событием. Лулу, как и ее мать, разбиралась в приготовлении пищи, и хотя сама она стряпать не любила, но дала Дженни и Мэри подробные инструкции, как и что делать, чтобы те ничего не перепутали. Дэвид Ренделл, которому отвели небольшую комнатку за лавкой, где раньше складывали всякие продовольственные запасы, пришел на ужин в усадьбу, так же как и Джим Конрад.

На кухню был отослан лучший кусок говядины, и Мэри постаралась на славу. На сладкое подали домашнюю дыню, хорошо охлажденную, с мороженым, а для Саймона специально испекли бисквит с ежевикой.

Не только поместье ожило в последнее время, но и старая обеденная зала наполнилась людьми и оживленными голосами. Стулья из красного дерева и буфетные столики, привезенные еще из Англии первым поколением переселенцев рода Мередит, были отполированы до блеска, а стол покрыт старинной ирландской кружевной скатертью.

Джерри тоже чувствовала себя так, словно пробудилась от глубокого сна. Казалось, остались далеко позади дни, когда она вечером, усталая до изнеможения, не умывшись и не сняв пыльных ботинок, доставала из плиты свой холодный ужин.

Один Саймон не одобрял всей этой роскоши.

– Что за дела, – ворчал он. – От голоду можно помереть, пока дождешься следующего блюда.

Дженни принесла из кухни бисквит с ежевикой и поставила перед ним на стол.

– Джерри говорит, тебе это полезно. От него поправляются, – сказала она. – Так что давай жуй скорее.

Саймон внимательно посмотрел исподлобья на Джерри. Ему очень хотелось бисквита, но неохота было уступать желанию Джерри победить его худобу. Он осторожно оглядел всех сидящих за столом, переводя взгляд с одного лица на другое. Лулу на него не смотрела. Она любовалась своим отражением в зеркале шкафа, стоявшего напротив у стены.

– Кстати, если ты поправишься и окрепнешь к следующей неделе, – сказал Джим, – я разрешу тебе загнать дикого быка.

Саймон ничего не ответил, но тут же схватил пирог и откусил от него громадный кусок. Джерри кинула тревожный взгляд на Джима.

– Нет, вы не можете… – начала она, но осеклась.

Джим молча кивнул на мальчика.

– Он мне поверил, – сказал он. – Посмотри только, какой громадный кусище в рот запихнул. – Говорил он совершенно серьезно.

Джерри закусила губу. Нельзя было говорить об этом с Джимом сейчас, при Саймоне; к тому же ни Лулу, ни Дэвид понятия не имели, как опасно ловить лассо дикого быка и какой это требует физической силы.

Что за сердце у этого человека? Сначала он не желал обращать внимания, что от ребенка остались только кожа да кости. Теперь он решил его перехитрить – заставить есть пирог, обещая разрешить то, о чем мальчик, конечно, мечтает всем сердцем, но что может сделать только очень сильный и опытный ковбой, да и то не всякий.

Джерри молча доела дыню.

Когда все вышли на веранду пить кофе, Дэвид отправился в кабинет слушать радио. Ранчо «Рулу» выходило в эфир и переговаривалось с другими фермами, и Дэвид хотел быть в курсе всех новостей. Лулу давала последние указания поварихам на кухне.

«Как странно, – подумала Джерри, – такое впечатление, что в усадьбе теперь хозяйка не я, а Лулу. Но я редко бываю дома, почти все дни провожу на пастбищах, в разъездах – все дело в этом».

Джим Конрад сел в низкое плетеное кресло и тщательно скрутил сигарету. Он аккуратно набил ее табаком, крепко утрамбовал его и протянул Джерри.

– Это тебе, – сказал он. – Комаров хорошо отгонять.

Джерри взяла у него сигарету и поблагодарила. Он зажег спичку и протянул ей, чтобы она могла прикурить. Джерри подняла на него глаза, стараясь поймать его взгляд, но он внимательно смотрел на огонек спички. Потом потушил ее и бросил в траву возле веранды.

– Джим… – волнуясь, заговорила Джерри. – Ты не можешь позволить такому маленькому мальчику даже пытаться бросать лассо…

Джим не спеша скрутил сигарету себе, потом тщательно раскурил ее. Только тогда он посмотрел на нее:

– Ребята, которые у нас работают, – и он кивнул в сторону казармы, где расположились временные рабочие, – научились этому примерно в возрасте Саймона. Собственно, только юнец имеет такой задор, чтобы осмелиться на ловлю быка в первый раз.

– Но…

– И никаких возражений. Саймон научится это делать либо сейчас, либо никогда. И я думаю – лучше сейчас.

Лулу вышла к ним из-за угла веранды. Джим встал с кресла и налил ей чашку кофе.

– Ты не могла бы отнести кофе в кабинет? – спросил он. – Прости, что приходится просить тебя об этом, Лулу, но мне нужна твоя помощь примерно на полчаса, не больше.

Он немного отступил и пропустил Лулу вперед, потом повернулся к Джерри.

– Сейчас пришлю Дэвида, чтобы тебе было не скучно, – сказал он.

Джерри пропустила его слова мимо ушей. Он хочет разрешить Саймону ловить лассо дикого быка! Такому маленькому! Что за человек такой – ни капли жалости!

Глава 9

Поскольку четверг был выходным, всю пятницу и субботу пришлось собирать скот, выгонять его на открытые пастбища и готовиться к длительной и утомительной процедуре выборки.

В воскресенье возле двери своего кабинета Джим Конрад давал указания команде на утро понедельника. Воскресенье был единственный свободный день, когда ковбои могли осмотреть свое снаряжение, сбрую лошадей и привести все в рабочую готовность на следующую неделю.

Но все же это был почти выходной – ковбои весь день сидели в тени деревьев, проверяли и чинили кожаные седла, упряжь, оборачивали кожаными полосками рукояти длинных хлыстов для скота, подбивали каблуки своих сапог гвоздями.

Внизу возле усадьбы в ручье многие стирали свои рубашки. Повсюду слышались мужские голоса, смех и крики.

В понедельник привезли почту и увезли мешок с письмами. Пришли новые, очень утешительные новости о состоянии здоровья миссис Мередит. Она начала проявлять интерес к жизни, и скоро миссис Сильвестер собиралась отвезти ее на курорт в Голубые горы, в настоящий долгий отпуск.

Теперь письмо Джерри к управляющему было уже в пути. Переодеваясь в хлопковое платье и старые туфли на стоптанных каблуках, Джерри представляла, как ее письмо будет передаваться от почтальона к почтальону, пересекать огромные пространства, чтобы попасть в руки человека, который движется к их ранчо через реки, горы и равнины. Интересно, где он сейчас находится?

Закончив переодеваться, Джерри вышла на веранду к чаю, который по воскресным дням всегда пили позже обычного. Джим Конрад и Дэвид сидели на крыльце, у каждого в руках было по высокому бокалу с чем-то прохладительным. Лулу полулежала, откинувшись в кресле-качалке. Она закинула руки за голову, что подчеркивало ее фигуру. Она была в своем самом красивом платье и в туфлях на высоких каблуках.

Джим и Дэвид говорили о погоде. Оба были уверены, что в той части Австралии, где находилось «Янду», уже установился сухой сезон и они не увидят дождей по крайней мере в ближайшие семь месяцев. Но дожди, прошедшие недавно на севере, пока наполняли и даже переполняли местные речушки и озерца, и Джим говорил Дэвиду, что сейчас самое время выгнать весь скот из дальних кустарниковых зарослей и со дна ущелий, где он пасется в труднодоступных районах. Лулу отметила, что Джерри переоделась в нежно-кремовое платье и старательно расчесала волосы.

Лулу улыбнулась. Джерри была не очень довольна, что в последнее время кузина взяла с ней такой снисходительный тон. В конце концов, Джерри тоже прожила много лет в Сиднее, ходила в дорогую частную школу для девочек, посещала оперу и театр.

Конечно, ей не приходилось бывать в ночных клубах, но вряд ли Лулу знала о них больше, чем она. Тете Салли Сильвестер принадлежал небольшой уютный домик на окраине одного из престижных районов города, но их семья была небогата. Из-за скромного достатка Лулу и пришлось пойти после школы на секретарские курсы. В душе Джерри всегда считала, что у Лулу не хватает энергии, чтобы всерьез заняться какой-нибудь работой.

Заметив снисходительную усмешку кузины, Джерри снова подумала: с чего вдруг Лулу так изменилась в последнее время? Нет, трудно поверить, чтобы ее интересовала судьба ранчо. Скорее всего, дело в Джиме Конраде. Или сказался талант Джима каждого использовать по назначению, или Лулу имела на него какие-то виды, что подхлестнуло ее трудолюбие и предприимчивость.

Лулу с загадочной улыбкой переводила взгляд с Дэвида на Джерри и обратно. Словно она знала о них что-то очень интригующее. И, правда, Дэвид надел безупречно чистый костюм цвета хаки, даже отглаженный. Его непокорный чуб был уложен на пробор с особенной тщательностью.

Сердце у Джерри забилось чаще. А вдруг Дэвид так старался ради нее? Многозначительный взгляд Лулу явно на это намекал, как и на то, что Джерри тоже «принарядилась» для Дэвида.

Джерри сразу воспарила духом. Так приятно было, что хоть кто-то в целом свете считает ее симпатичной молодой женщиной… а не видит в ней только Джерри Мередит, вечно пропыленную, смуглую от загара, скачущую верхом по прерии.

Может быть, она втайне на это надеялась, причесывая волосы, выбирая нарядное платье и с замиранием сердца надевая новые модные туфли, которые прислала ей тетя Салли?

Джерри с трудом оторвалась от созерцания Дэвида и искоса, украдкой посмотрела на Джима. Их взгляды встретились. Ей показалось, что смотрит он на нее несколько озадаченно, но все же не так холодно и безразлично, как обычно.

Дженни вышла из-за угла веранды и сказала что-то негромко Лулу.

– Да, господа, думаю, вы не отказались бы от чаю, – проговорила Лулу весело. – Пойду на кухню, посмотрю, как там дела.

Оба ковбоя привстали, когда девушка поднялась со своего кресла. Они прервали разговор и оба смотрели, как она грациозно удаляется вместе с Дженни. Потом снова опустились на свои места.

Саймон в это время чистил изнутри змеиную кожу, намереваясь сделать себе из нее очередной ремень.

Он закрыл складной нож и прицепил его к поясу.

– Господи, – вздохнул он, – как женщины любят суетиться.

– Уверена, дядя Джим всегда требует, чтобы ты мыл руки перед едой, – сказала ему Джерри с легкой насмешкой.

– Никогда, – равнодушно ответил Саймон.

– Когда же ты моешь руки?

– Когда дядя Джим моет, тогда и я. Я все делаю, как он. И мне этого вполне хватает!

Джим услышал последние слова Саймона.

– Сейчас я не собираюсь вставать и мыть руки, парень. Так что давай быстро в ванную, и чтобы через пять минут был здесь. Если опоздаешь к чаю – ничего не получишь.

– Ну ладно, иду! – терпеливо сказал Саймон. Он тут же повесил змеиную кожу на перекладину веранды и скрылся в доме.

Мальчишка беспрекословно слушался своего дядю. Тот говорил с ним приказным тоном, как фельдмаршал с рядовым. Джерри подумала: интересно, разговаривает ли он с ним просто как с маленьким мальчиком, каким он и был, в сущности?

Дэвид достал из кармана пачку и вынул оттуда последнюю сигарету. Пустую пачку он скомкал.

– Простите, ребята, что не могу угостить вас сигаретой, – сказал он, глядя на Джима и Джерри. – Последняя оказалась. Но до чая еще есть время – пойду схожу к себе и принесу новую пачку.

Он встал, потянулся слегка, отчего стал казаться еще выше, и выгнул дугой и без того могучую грудь.

– Скоро вернусь, – пообещал он. Сделав шаг к выходу, он обернулся и улыбнулся Джерри. Он ушел, так что Джим и Джерри остались на веранде одни.

Джим тщательно скрутил и набил табаком сигарету. Джерри нарочно смотрела вдаль, скользя взглядом по пастбищам и холмам, которые расстилались за садом. Она не могла заставить себя первой нарушить молчание, которое, казалось, было наполнено невысказанными мыслями и словами.

Неожиданно Джим встал и подошел к ее стулу. Он протянул ей только что скрученную сигарету:

– Это тебе.

Джерри не могла отказаться. Когда Джим так скручивал сигарету и протягивал ей, он не оставлял ей возможности отклонить его подношение.

– Спасибо, – сказала она.

Джим чиркнул спичкой и поднес огонек. Девушка прикурила как-то скованно, неловко, может быть, потому что нервы ее были напряжены как будто в ожидании чего-то страшного. Хотя ничего произойти не могло, разве что Джим выбросит обгоревшую спичку в сад и пойдет на свое место. Джерри все внимание сосредоточила на кончике своей сигареты и пламени спички. Когда ей удалось раскурить сигарету, она имела неосторожность поднять на Джима глаза. Он разглядывал ее с серьезным, сосредоточенным видом.

– Спасибо, – сказала она.

– Рад услужить, – отозвался он, но не улыбнулся.

Странно, что он так сказал, подумала Джерри.

Он сходил в кабинет и вынес оттуда поднос, на котором стояли графин с шерри и две маленькие рюмки. В этот момент на веранду вышла Лулу, а вскоре и Дэвид показался на садовой дорожке. Неожиданно вздох сорвался с губ Джерри. Отчего? То ли она была рада, что их одиночество прервано, то ли наоборот нарушилось очарование момента? Ей показалось, что Джим собирался поговорить с ней о чем-то важном, но теперь передумал.

– Присаживайся, Лулу, – пригласил Джим. – Давай на этот раз мы тебя обслужим. Не все же тебе самой хлопотать.

Лулу улыбнулась и села в глубокое кресло.

– Спасибо, Джим. Ты очень, очень мил.

Он принес ей рюмку шерри. На этом любезности не закончились. Поставив поднос на столик рядом с Лулу, он подошел к Дэвиду, который только что снял целлофановую обертку с новой пачки сигарет.

– Стрельну у тебя одну сигаретку для Лулу. Спасибо, дружище.

– А что же ты сам, Джим? – спросил Дэвид.

– А я в этом деле аристократ, – усмехнулся Джим. – Я люблю их сам скручивать.

Лулу раскурила свою сигарету и подняла взгляд на Джима, который склонился к ней. Во взгляде ее было что-то интимное, она одарила его такой загадочной улыбкой и так многозначительно поблагодарила, что на какой-то момент эта пара словно отделилась от остальных. Может быть Джим хотел поговорить насчет Лулу, вдруг вспыхнула у Джерри догадка, и, может быть, всеми этими любезностями с Лулу он пытается что-то показать ей?

Дэвид подошел к Джерри. Он взял с подноса рюмку с шерри и подал ее девушке.

– Видимо, это предназначается тебе. Я пью только пиво, – сказал он.

Теперь настал черед Джерри поднимать глаза на Дэвида и благодарить его. Она и вправду была ему благодарна, потому что он как-то очень легко и естественно нарушил неловкость момента, и голубые глаза Джерри радостно улыбнулись ему в ответ.

Джим Конрад обернулся.

– В холодильнике есть бутылка пива, Дэвид, – сказал он. – Я, пожалуй, составлю тебе компанию.

Появился Саймон, размахивая в воздухе еще не просохшими руками. Перед ним шла Дженни – она катила сервировочный столик с закусками, салатами и холодным мясом.

– Лулу! А ты приготовила мне бисквит с ежевикой? – поинтересовался Саймон.

– Сказать честно, Саймон, – холодно ответила Лулу, – я как-то не учла твоих пожеланий, когда составляла меню. Впрочем… – Тон у нее был очень нравоучительным, и Джерри уже не в первый раз отметила про себя, что кузине не хватает терпения с детьми. – У тебя, наверное, есть на кухне свои почитатели, потому что я видела там огромный бисквит с ежевикой и с таким слоем крема, что от него вполне может случиться несварение.

Дженни растянула рот в ослепительной улыбке, глядя на Саймона.

– От такого пирога ты точно поправишься, парнишка, – благодушно пообещала она.

– Дженни, – удрученно ответил Саймон, – ты стала говорить, как Джерри.

– Ну и что ж, она правильно говорит, – в сердцах сказала негритянка. – Она мне каждый раз говорит, как меня видит, – испеки, мол, бисквит для Саймона. А то он так оголодал там у себя, так отощал, надо его подкормить немного. Ты будешь здесь много есть и станешь красивым и толстым парнем.

Саймон умоляюще перевел взгляд на дядю Джима.

– Видишь, что творится? – спросил он.

Джим неожиданно для всех улыбнулся, что было большой редкостью.

– По-моему, против тебя заговор. Джерри, наверное, сговорилась с поварихами, – ответил он. – Но в результате ты только выиграл – можешь есть бисквит с ежевикой хоть каждый день. Чем ты недоволен?

Саймон радостно ухмыльнулся. Он протянул Джерри тарелку, и пока та накладывала ему порцию пирога, он успел шепнуть ей на ухо:

– По-моему, Лулу никого не замечает кроме дяди Джима.

Джерри приложила палец к губам, чтобы он не болтал лишнего или хотя бы говорил потише.

– Если бы не Лулу, нам вообще нечего было бы есть, – шепнула она ему. – Лулу теперь хозяйка в доме. Мы должны быть ей благодарны.

– Да, конечно, – пробурчал Саймон. Убежденности в его голосе не было.

Джерри украдкой посмотрела на свое платье, на элегантные нарядные туфли. Потом вспомнила, как старательно причесывалась к этому вечеру. Почему же ей сейчас казалось, что все это было зря, хотя Дэвид явно обратил на нее особое внимание? Она подумала, что напрасно так нарядилась, что это совсем неуместно, что она не смогла затронуть сердца тех, чей интерес был ей так важен. Впрочем, не тех, а того, единственного человека, который сидел с ними в теплом освещенном кругу веранды, украшенной свисающими с потолка листьями папоротника, расписными горшками с экзотическими цветами, испускавшими пряный аромат. Потом после чая Дэвид и Саймон отправились спать. Джерри пошла за мальчиком, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Саймон свесился с кровати вниз головой и посмотрел на туфли Джерри.

– Такие туфли не годятся для вечернего чая, – уверенно заявил он. – Такие туфли надевают на танцы? Надень их, когда пойдешь на бал.

На минуту Джерри опешила. Даже это невинное замечание болезненно отозвалось в ее сердце.

– Ну, ведь можно танцевать и дома, не обязательно ехать на бал, – сказала она, весело потрепав волосы малыша. – Слышишь? Дэвид поставил вальс – как будто прочитал твои мысли.

Это был один из венских вальсов Штрауса. Джерри вскочила и закружилась под музыку. Достаточно было сделать несколько шагов – и она вспомнила, как танцевать вальс. Так же как утром вскочив на лошадь, достаточно слегка размяться и проскакать немного, как кровь сразу начинает кипеть, и можно скакать так до вечера, целый день. Так и сейчас – Джерри без остановки кружилась по комнате под волшебные звуки вальса.

Она была совсем молодой, и ей хотелось танцевать. Саймон же сам сказал, что ее туфли подходят для танцев. Юбка ее раздувалась, как у балерины, она откинула голову чуть назад, расправила плечи, закрыла глаза, на губах ее появилась почти блаженная улыбка. Джерри продолжала танцевать, не смущаясь радостного смеха Саймона, а из радиолы неслись звуки штраусовского вальса.

Она поняла, что из-за угла веранды вышел Дэвид – услышала его шаги, и шестым чувством угадала, где он остановился, так что ей даже не надо было открывать глаза.

Музыка начала постепенно затихать, и, сделав последний круг, Джерри остановилась перед тем местом, где должен был стоять Дэвид. Она сделала глубокий реверанс, наклонив низко голову с шутливым смирением. Потом протянула вперед руку, ожидая, что он подаст ей свою.

– Что пожелаешь от своей покорной рабы, сэр Дэвид! – весело воскликнула она, жмурясь с театральным пафосом средневековой служанки. – Говори, и твое слово будет для меня законом.

Она открыла глаза. Но чьи это ботинки перед ней? Ах нет, это не Дэвид!

Джерри в панике подняла голову – перед ней стоял Джим Конрад и держал ее за руку.

– Прости, что оказался не тем, кого ты ждала, Джерри, – сказал он.

Она отпрянула от него, и он выпустил ее руку.