Текст книги "Самая большая ошибка"

Автор книги: Люси Рэдкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

* * *

К тому времени, как Ред вернулся, Кэтрин, уже упаковала небольшую сумку. Она была холодна, спокойна, но что-то в ней умерло.

Ред мгновенно оценил ситуацию.

– Что, черт возьми, происходит?

– Я ухожу, – "Вот как бывает, когда у тебя нет никаких надежд", – думала Кэтрин, беря в руки жакет и набрасывая его на себя. – Я не выйду за тебя замуж, Ред. Извини, если это лишает тебя возможности торжествовать. – Она пожала плечами и нагнулась за сумкой.

Ред схватил сумку и вывалил все ее содержимое на пол, наступив ногой на эту груду тряпья.

– Ты никуда не пойдешь! – Глаза его метали молнии, но он полностью контролировал себя.

– Ты можешь оставить это себе, – сказала Кэтрин, не обращая внимания на его слова. – Я уйду и без вещей, – решительно заявила она. – Утешайся мыслью, какой удар ты нанесешь моему отцу, когда расскажешь ему свою ложь. Это поможет тебе теми ночами, когда Рут не будет рядом. Надеюсь, ты передашь ей мои извинения.

– Рут ушла, – ответил он.

– Вереница женщин может быть утомительной. Сегодня Рут, а завтра… – сказала она насмешливо.

– Я не люблю Рут, Кэтрин. Послушай…

– Любовь! – фыркнула она. – Я ни мгновение об этом не думала. Я сомневаюсь, что ты способен на столь сильное чувство, но она-то тебя любит.

– Эдвард, репортер, ее муж, был моим другом. Я был вместе с ним, когда три года назад он был убит в Бейруте.

– Поэтому она чувствует себя виноватой? Мне кажется, ты был ей лучшим утешением. Как удобно: теперь, когда она хочет узаконить ваши отношения, ты решил жениться на другой. Все твои связи должны быть легко устранимы, не так ли? А благодаря мне ты теперь можешь держать ее на расстоянии?

– Ты несправедлива, Кэтти! – Ред явно начал злиться. – Нельзя делать выводы, услышав только часть разговора, – мрачно произнес он. – Верь мне, Кэт! Отбрось ревность.

Она горько рассмеялась.

– Верить тебе? С твоим именем у меня инстинктивно связаны слова "недоверие, подозрение, расчетливость". Я не могу этого больше выносить. Что же касается ревности, – она ядовито усмехнулась, – то ты, похоже, забыл, по какой причине я нахожусь здесь. Неужели ты думаешь, что я выбрала бы тебя в любовники, если бы ты меня не шантажировал? Ты, видимо, по-прежнему считаешь меня наивной маленькой девочкой и чуть ли не ухитрился убедить меня в этом. Я больше не поддамся тебе, Ред… Все что угодно лучше, чем брак с тобой, – с горечью продолжала она. – Я сделала ошибку, что легла с тобой в постель, но я не собираюсь повторять эту ошибку еще раз.

Она с грустью посмотрела на постель; неужели они никогда больше не лягут в нее вместе? Ее глаза оставались сухими, хотя ей ужасно хотелось расплакаться.

– Ну, я даже и не знаю, что тебе ответить! – Глаза его внезапно потухли. – Ты, в самом деле, считаешь, что нравственные правила не для меня, не говоря уж о соблюдении их? Да, Кэтрин?

Их глаза встретились, и она вздрогнула от его ледяного взгляда.

– Я думаю, что ты бережешь свои моральные принципы для своих книг. А твоя личная жизнь, похоже, подчинена лишь стремлению к мести.

– Спасибо тебе за столь лестную характеристику, – протянул он с неприязнью. – Я всегда получал удовольствие, если мне удавалось хоть немного потревожить добропорядочное семейство Келвей, но неужели ты считаешь, что я настолько мерзок, что позволю этому чувству главенствовать в моей жизни. Неужели ты думаешь, что я не способен забыть обо всех предубеждениях ради женщины, способной любить и верить?! Конечно, у мужчин тоже есть свои слабые стороны, но…

– И ты нашел такую женщину в лице Рут Кроули? – крикнула Кэтрин, полностью убежденная в том, что это действительно так.

О, как она надеялась, что он сейчас же опровергнет ее слова. Но нет, выражение его лица стало каменным, далеким, неуступчивым. Выходит, она не нужна ему ни при каких условиях. Она вышла за дверь, сердце ее разрывалось от боли. И Ред не остановил ее…

* * *

Кэтрин поправила свое простое голубое шелковое платье; оно подчеркивало достоинства ее стройной фигуры, а старинная золотая цепочка вокруг шеи придавала ее облику элегантность. Скоро все будет выглядеть иначе, подумала она, глядя на свою округлившуюся грудь. Она позволила Карлу взять ее жакет и встряхнула головой, чтобы освободить легкие прядки волос. – Ты выглядишь потрясающе! Кэтрин теплой улыбкой поблагодарила его за комплимент. Они вновь стали друзьями, и Карл, по-видимому, понял, что их отношения могут быть лишь дружескими. Однажды она буквально налетела на него в магазине и растерялась, но его одобрение сняло напряженность ситуации. Теперь Кэт получала даже удовольствие от редких обедов с ним, с тех пор как переехала в свою собственную маленькую квартирку.

Лучшая подруга Кэт Мишель предоставила ей убежище, в котором она так нуждалась после разрыва с Редом. Шум и тепло кипящего энергией и весельем дома, в котором недавно появился новый жилец – крошечная девочка, ставшая ее крестницей, заполнили пустоту в ее душе. И все же первые несколько недель Кэтрин провела в полном оцепенении. Она не хотела вспоминать это мрачное время. Но теперь у нее появилось желание выйти из этого состояния и продолжать жить. У нее будет ребенок – ее ребенок, потому что Ред не должен об этом узнать. Она была убеждена – ребенок не должен стать оружием против нее. У нее может не быть супружеского счастья, но ребенок у нее будет, и никто его у нее не отнимет. Когда Кэт окончательно удостоверилась в своей беременности, единственное чувство которое она испытала, была радость.

Первым инстинктивным желанием Кэтрин было уехать как можно дальше, но она прислушалась к дружескому совету и поняла, что лучше быть рядом с друзьями. Она не собиралась возвращаться в Келвей-Холл, но полностью терять связь со своими родными она тоже не хотела.

Сегодняшний вечер был благотворительным, и она думала, что наверняка столкнется с кем-нибудь из членов своей семьи. Это был один из тех вечеров, которые она соглашалась удостоить своим присутствием.

– Женни собиралась прийти? – спросила она невинно, кивком головы отказываясь от предложенных напитков.

– Не знаю.

Кэтрин слегка улыбнулась. Несмотря на недавнюю размолвку, она считала, что ее сестра и Карл скоро опять помирятся. Она любила смотреть на присутствующих. Бриллианты на дамах соперничали блеском со сверканием люстр, и она невольно подумала, что могла бы сказать те миллионы голодающих, ради которых устраиваются такие вечера.

Они вторично пересекали зал, как вдруг Кэтрин замерла и смертельно побледнела. Правой рукой она схватилась за Карла.

– Я не могу здесь оставаться… понимаешь? Мне нехорошо.

На лице ее спутника появилось тревожное выражение, он огляделся – не обращает ли на себя внимания необычное поведение Кэтти.

– Ты больна? Может, позвать доктора?

Заметив пронзительный взгляд на лице приближавшегося Реда, Кэтрин подумала, что это неплохая идея.

– Ред… – прошептала она на ухо Карлу. Что он здесь делает? Он же никогда не ходит на подобные мероприятия, мелькнуло в голове.

В тот момент, когда она увидела высокую статную фигуру Реда в безукоризненном вечернем костюме, она поняла, что ее выздоровление было мнимым. Она не только не забыла его, но, более того, по-прежнему не видела никого, кто мог бы сравниться с ним. Все вокруг были зауряднее, проще, примитивнее.

– Привет, Ред, – она решила заговорить первой, заставив свой голос звучать ровно и спокойно. – Рут! – Она почувствовала почти физическую ненависть к этой женщине. То, что они опять вместе, не явилось для Кэтрин неожиданностью. Они выглядели прекрасно – высокие, элегантные. Рут, ослепительная блондинка, Ред загорелый, красивый шатен, – блестящая пара. Кэтрин чувствовала себя, как лохматый маленький шотландский пони рядом с двумя

чистокровными арабскими скакунами.

– Надо же, настоящая семейная встреча! Я думаю, папаша Скотт где-нибудь поблизости, – мягко произнес Ред.

Он наградил Карла откровенно враждебным взглядом и сосредоточил все внимание на Кэтрин. Напряженная голубизна его глаз ударила ее, как луч лазера, она ожидала полного безразличия, и эта ситуация еще больше сбила ее с толку.

– Разве вы с Кэтрин родственники? – Рут казалась удивленной.

– Мы двоюродные брат и сестра.

– Я темная лошадка в этом очень уважаемом клане, Рут. Но Кэтрин сильно преувеличивает наше родство. Моя мать была приемной в семье Скотта Келвея; в моих жилах нет их священной крови.

– Ты – темная лошадка?! – Рут задорно рассмеялась. – Я и не думала, что ты так опасен, дорогой.

Кэтрин до боли стиснула зубы. Интересно, миссис Кроули долго работала над такой страстной улыбкой или это естественное кокетство? Так или иначе, Кэтрин была уверена, что сама она не способна улыбаться так обольстительно.

– Ред может не носить фамилию Келвей, но у него есть семейное свойство использовать других в своих интересах. – Кэтрин улыбнулась своей самой обаятельной улыбкой, которая должна была заставить собеседников усомниться, хотела ли она на самом деле кого-либо оскорбить.

Она с вызовом вздернула подбородок и крепко ухватилась за руку Карла.

– Наша мелодия, Кэтрин.

У нее не было времени отказаться, и Ред, обняв ее за талию, повел в танце среди других пар.

– Как ты посмел? – в ярости задохнулась она, не решаясь поднять глаза. И совсем не к месту добавила: – Я не помню никаких наших мелодий!

Было так трудно думать, когда их тела соприкасались. Рука Реда нежно поглаживала Кэтрин по спине и притягивала все ближе к себе. Его тело, упругое, живое, совершенно определенно реагировало на Кэтрин. Насколько, что Ред был смущен.

– Извини, дорогая, – только и произнес он. – Если бы ты тогда не убежала…

Кэтрин подняла голову, глаза ее протестующе заблестели. Как он может быть таким жестоким?

– Мои воспоминания отличаются от твоих. – Кэт была слишком потрясена, чтобы соблюдать осторожность. – Твой идеал жизни втроем, – сказала она, и в ее огромных глазах заблестели гневные золотые искорки, – не устраивает меня.

– У тебя вызывающее платье, – сказал Ред насмешливо. – А Карл его одобрил? Ты действительно сохраняешь старые привычки, не так ли, Кэтрин? Снова собираешься за него замуж?..

– Ты узнаешь об этом в последнюю очередь. – Легкий стон сорвался с губ Кэтрин, когда его рука начала медленными движениями поглаживать ее талию.

– Твоего огня хватит, чтобы осветить целый город, – сказал Ред, наклоняя голову. Она чувствовала его губы на своих волосах. – Карл уже знает, что мы были любовниками, и что я мог заставить тебя умолять о моих ласках?.. – Единственное, что она ощущала в этот момент, был чувственный ласковый шепот и буря возникших желаний. – Твоя кожа такая атласная, Кэтти, такая прозрачная. Я люблю касаться тебя. Ты чувствуешь, как сильно я хочу касаться тебя?

Кэтрин медленно подняла глаза; их тела двигались синхронно, покачиваясь в такт с музыкой.

– Прекрати, Ред, – хрипло взмолилась Кэтрин. Она слышала гулкие удары его сердца, а пальцы чуть ли не физически ощущали шрам на его груди. Когда-то она целовала следы этой старой раны, и сейчас воспоминание об этом вызывало к ней сладкий трепет. Но к приятному чувству примешивалась грусть оттого, что все это была в прошлом, Он взял ее руку и поднес к губам. Намеренно медленно Ред провел кончиком пальца по своим губам. Он сумел превратить этот простой жест в невероятно эротический. У нее кружилась голова, и подгибались колени, она чуть ли не задохнулась от наслаждения.

– Не хочу останавливаться… Я ведь гедонист, Кэтрин, если ты помнишь; самоотречение мне не свойственно. В совершенном мире человек получает то, о чем он терпеливо просит; но этот мир, крошка, далек от совершенства.

– Рут, как никто другой, должна подойти тебе – произнесла Кэтрин достаточно твердым голосом. Она следит за нами, напомнила Кэтрин себе, ища предлог, чтобы спастись от желания сдаться, уступить, которое он вызывал в ней.

Сделав над собой невероятное усилие, она мысленно отдалилась от него. Рут! Только ее по-настоящему любит Ред. Он же ей об этом сказал. И разозлился, потому что Кэтрин первая ушла от него. Ред никогда не лгал ей, она это знала. Но все же очередное предательство глубоко ее ранило.

– Я здесь с Карлом, а ты с миссис Кроули. Не вижу причины менять спутников. Понимаю, что могла послужить тебе, Ред, средством возмездия, только и всего. Я знаю, что Рут сходит с ума по тебе, но даже она… – Лицо Кэтрин исказила гримаса неприязни, и Ред отпустил ее. – Я недавно освободилась от власти отца… от всех вас.

– Разве ты не вернулась в Келвей-Холл? – спросил он, нахмурившись.

– У меня своя квартира.

– С Карлом?

Она отмахнулась от вопроса.

– И работа, хоть и временная.

Наследство, оставленное бабушкой по материнской линии, поможет ей в ближайшем будущем, когда Кэт не сможет работать.

Глаза Реда продолжали следить за лицом Кэтрин.

– В тебе появилось что-то… что-то новое.

Глаза Кэтрин стали круглыми от испуга. Он пока не мог ничего заметить сейчас, но в скором будущем… Иногда ей казалось, что Ред видит ее насквозь.

– Вы устраиваете спектакль для всех любопытных и скучающих…

Голос отца заставил Кэтрин вздрогнуть. Она покраснела, увидела полупустую площадку и заинтересованные взгляды окружающих. Лицо Реда приняло такое недоброе выражение, что даже Скотт Келвей потерял долю своей обходительности и уверенности.

– Не лезь не в свое дело. – Ред четко произносил слова. – Я не знаю, как ты осмелился предупредить меня.

– Это была единственная возможность заставить тебя прийти.

Вновь зазвучала музыка, только они трое оставались неподвижными, Кэтрин увидела, что появление отца полностью приковало внимание Реда. И поняла, что лишняя. Она убежала, скрывшись в толпе, прежде чем мужчины вспомнили о ее существовании.

* * *

…Кэтрин сидела, скрестив ноги, на полированном дубовом полу, на восстановление которого она потратила бездну усилий. Лучше тратить время и силы на изнуряющую работу, не требующую умственных усилий, чем разрываться от грустных мыслей.

Вечер был кошмарным. Она чувствовала себя такой опустошенной… Увидеть Реда, да еще не зная об этом заранее, было тяжело. Сбежав с вечера, она поймала такси и уехала в свое убежище. В состоянии, похожем на транс, она сбросила туфли, вытащила шпильки из волос и уселась на пол. Ее внимание привлек настойчивый звук дверного колокольчика. Сначала она хотела не реагировать, но колокольчик все звонил и звонил…

Ступеньки, ведущие к входной двери, были крутые; она шла с осторожностью, думая о том, как ей в скором времени удастся справляться с детской коляской на этих ступеньках, и распахнула дверь.

У нее перехватило дыхание.

– Ред! – Нет, это не была галлюцинация. Ред был здесь, воплощение дикой кипящей злобы. Как он ее нашел? Кэтрин попросила Карла хранить адрес квартиры в тайне.

– Ты все-таки помнишь мое имя?

Ред вошел в узкий холл и заполнил собой все помещение. Он стоял так близко, что Кэтрин могла коснуться его, хотела коснуться… Галстук его был сбит набок, волосы взъерошены.

У Кэтрин закружилась голова, она не решалась поднять глаза на Реда и лишь тупо уставилась на пуговицу на его рубашке.

– Я не понимаю, что ты здесь делаешь, Ред. Мне бы хотелось, чтобы ты ушел, – сказала она на удивление ровным голосом. – Мы уже давно выяснили все отношения.

Он, вероятно, выполнил, наконец, свою угрозу и рассказал ее отцу то, что собирался. Все эти десять недель Кэтрин ждала, что это произойдет. А он, видимо, выбирал подходящий момент. Теперь Ред пришел сюда позлорадствовать, наказать ее, описывая детали.

– Неужели?! – закричал он.

– Говори потише, пожалуйста, – отозвалась Кэтрин, – Здесь живут люди.

Ред не изменился. Все такой же самодовольный, самоуверенный тип! Как она могла в него влюбиться? Кэтрин злилась на себя, на моментальный чувственный отклик своего тела при виде Реда.

– А как они посмотрят, что здесь будет жить незамужняя женщина с ребенком?

Кэтрин подняла глаза, кровь мгновенно отлила от ее лица.

– Как?.. Мишель… нет, Мишель не могла, – залепетала она. Мишель дала ей обещание не говорить ни о чем Реду, когда Кэтрин ей во всем призналась, и была единственной, кто знал о предстоящем событии.

Выражение липа Реда было агрессивным, глаза горели.

– Кто такой Мишель, Кэтрин? Еще один поклонник? Разве тебе не хватает этого придурка Карла? – спросил он с угрожающей улыбкой. Кэтрин едва удержалась от крика.

– Думай что хочешь, – с вызовом отозвалась она.

– Значит, это правда, ты ждешь ребенка? – Ред следил за ней, он был напряжен, как крепко сжатая пружина.

Грустная улыбка тронула губы Кэт.

– Правда только помешает тебе, Ред.

Он резко втянул в себя воздух.

– Пошли наверх.

– Я очень разборчива в приглашении гостей…

Недолго думая, Ред отодвинул ее в сторону и стал подниматься по ступенькам. Проигнорировав ее протестующие возгласы, он распахнул дверь.

– Как ты можешь врываться сюда, как дикарь! – Кэтрин села на диван, негодование вытеснило инстинктивный страх, который она ощущала в присутствии Реда. Страх этот имел основания. Он узнал о ребенке. Как ему это удалось, оставалось для нее загадкой. Однако ее планы рушились: если Ред думает, что сможет отнять у нее ребенка…

Ред тем временем оглядывал комнату, но почувствовал на себе ее испуганный взгляд, обернулся.

– Ты считаешь меня дикарем, Кэтти? Именно поэтому ты сбежала?

– Тебе было явно не до меня, – холодно отозвалась она.

Значит, это грызет его? Недостаточно было просто отыскать меня, горько думала Кэт. Нет, я могу поклясться, что он был занят еще с какой-нибудь веселой вдовой. В памяти снова всплыла Рут.

Ред устроился на диване рядом с ней, положив руку ей на плечи.

– Я повторю вопрос, – сказал он с иронией. – Ты ждешь нашего ребенка? – Произнося эти слова, он коснулся свободной рукой ее подбородка, заставив откинуть голову и смотреть прямо ему в глаза.

– Моего ребенка, – поправила Кэтрин. От этих слов где-то в глубине его глаз загорелся огонек. – Как ты ухитрился узнать?

Ред помолчал, как бы обдумывая ее слова. Глаза его оставались холодными.

– Это ирония судьбы, крошка. Твой отец сделал все, чтобы я оказался на вечеринке.

– Я не понимаю…

– Много непонятного происходит в этой жизни, крошка, – отозвался он. – Твой дорогой папочка сумел заставить меня появиться на вечеринке, потому что я не отвечал на его телефонные звонки. Ты не поверишь, но он хотел прочесть мне лекцию об отцовских обязанностях! Невероятно, – с иронией продолжил он. – Он обвинил меня в том, что я тебя бросил, объяснил, какой, в сущности, я негодяй. Мы обменялись вежливыми словами и расстались.

Кэтрин не находила никакого юмора в данной ситуации. Мысль об отце, разговаривающем с Редом, заставила ее воображение заработать. Откуда стало известно о ее беременности отцу?

– Не понимаю, как отец мог узнать. Я ему не говорила.

– Ты всегда недооценивала своего отца, крошка. Он следил за тобой с тех пор, как ты вернулась в город. Визит к местному гинекологу поставил все на свои места.

– Это невероятно! – задыхаясь, воскликнула она. Мысль о том, что за ней следили, заставила ее задрожать от негодования.

– Однако в данном случае я могу только приветствовать осведомленность Скотта.

– Ты такой же, как он, – произнесла она, не веря в этот невероятный союз Реда и своего отца.

– Он просто заботился о тебе, Кэтти. Ты же все-таки его дочь.

– Ты защищаешь моего отца? – задохнулась она.

– Я могу понять причину его поступка, – спокойно поправил он. – У тебя должна быть трехмесячная беременность, – добавил он.

– Если бы ребенок был твой. – В голосе Кэтрин не было решительности. Она могла бы точно назвать день и час, когда это случилось.

Ред взял ее за плечи и посмотрел прямо в глаза; лицо его стало печальным. Кэтрин не поняла его реакции, а почувствовала недоумение. Может, он рад такому разрешению проблемы? Пожалуй, это будет самый простой выход для всех.

– Ты хочешь сказать, что это не мой ребенок? – Его глаза обежали ее фигуру и вновь остановились на лице. – Я тебе не верю, – сказал Ред уверенно.

– Ну и зря!

– Ты считаешь, что я не имею к этому никакого отношения?

– Ты очень понятлив, – произнесла Кэтрин удовлетворенно.

– А ты существуешь в воображаемом мире. Неужели ты думала, что твоя семья, проживающая всего в десяти милях отсюда, не заметит, как у тебя родится ребенок? Как, по-твоему, я нашел эту квартиру? – Он недобро рассмеялся. – Надо отдать должное Скотту, он искренне беспокоится о своей дочери. Я думаю, ты испугала его реакцией на его маленький обман. Вероятно, впервые в жизни он почувствовал себя виноватым, – коротко добавил Ред. Он продолжал говорить, а Кэтрин, ошеломленная, хранила молчание. Вспышка нежности в глазах Реда поразила Кэтрин. – Твоя мать сошла бы с ума от сознания того, что ее дочь растит незаконного ребенка у самых дверей ее дома… – Ред прищелкнул языком и покачал головой. – Это могло испортить репутацию Скотта. Вот если бы ты стала наркоманкой или связалась с каким-нибудь хиппи, они могли бы это понять – в их окружении встречается такое. – Выражение лица Реда говорило, что именно он думает об этом окружении. – Но бедность так непривлекательна!

– Это же не лачуга, – стояла на своем Кэтрин. Она, как могла, защищала себя.

– Все зависит от того, с какой стороны смотреть. Но мой ребенок не должен расти в этом скворечнике.

Услышав это, Кэтрин похолодела. Неужели Ред собирается отнять у нее все – не только ее любовь, дар, который не был ему нужен, но и новую жизнь – плод этой любви? Она не позволит отшвырнуть себя в сторону. Кэт совершенно растерялась. Похоже, что Ред хочет ребенка – она не могла себе это представить. Ведь ребенок создаст неудобства? Ей казалось, в жизни этого человека не было места для отцовских чувств и обязанностей и, кроме того, он и Рут… Зачем создавать новые проблемы?

– Я не дам тебе повторить ситуацию моей матери, – холодно ответил он. – Это и есть причина, по которой ты выйдешь за меня замуж.

У Кэтрин вновь перехватило дыхание. Дело было не только в невероятности слов Реда, но и в том, как он их произнес – категорично, как будто вопрос не подлежал дальнейшему обсуждению.

– Я думаю, это ты живешь в воображаемом мире, Реджинальд Крист! Я вполне могу обойтись без тебя и без твоего чувства юмора. – У Кэтрин вырвался звук, похожий на сдавленное рыдание, но ее глаза оставались сухими. – И вообще, что произошло, Ред? Отец велел тебе жениться на мне или, наоборот, приказал не делать этого? Но я не хочу быть пешкой в ваших руках. Меня не пугает, что моя мать станет предметом обсуждения среди партнеров по бриджу; это мой ребенок, и я не беспокоюсь о законности его рождения! Я прекрасно знаю о семьях без любви и не желаю такой семьи для себя и своего ребенка. Кроме того, почему ты забываешь о прекрасной миссис Кроули?

Краска медленно сошла с лица Реда. Кэтрин заметила, как он осунулся. Он всегда был таким свежим и бодрым, но сейчас черты его лица заострились, складки возле уголков рта стали глубже. Ред провел рукой по волосам, я Кэтрин обратила внимание на легкую седину его висков. Может, он болен?

– Если ты думаешь, что я позволю чужому мужчине воспитывать моего ребенка… – хрипло произнес он.

– Неужели обязательно должен быть мужчина? – отрезала Кэтрин. Рука, опустившаяся на ее живот, заставила ее вздрогнуть. Чувства вновь вспыхнули в ней от этого ласкового, но невероятно собственнического жеста. "Я не буду плакать, – думала она, поднимая на Реда испуганные глаза… – не буду!"

– Жаль, что тебе так не нравится идея брака, но я не соглашусь ни на что другое. – Выражение лица Реда было мрачным, неуступчивым. – Кроме того, я нужен тебе… я это знаю. Почему ты это постоянно отрицаешь?

– Твоя самоуверенность меня просто восхищает, – слезы обожгли Кэтрин глаза. "Отчего же так трудно скрыть свои чувства?" – думала она в отчаянии. – А как же Рут? Как ты можешь бросить ее?

На лице Реда появилось нетерпеливое выражение.

– Почему, ради всего святого, ты продолжаешь твердить о Рут? Объясни, пожалуйста, что значат все эти намеки?

Но почему он продолжает притворяться? Будет ли это продолжаться до тех пор, пока он не узаконит своего ребенка, что, видимо, очень важно для него?

– Я слышала весь ваш разговор тогда, в твоей квартире, – сказала она, опустив глаза. – Я знаю, что ты ждал, пока она придет в себя после смерти своего мужа… чтобы вы могли быть вместе. Она так сказала. Разве не об этом вы говорили с ней в тот самый день?

Жениться на мне, когда ты любишь другую, безнравственно, Ред. – Она вдруг всхлипнула и откинула голову на спинку дивана. – Все так перепуталось! Я знаю, что должна была рассказать тебе о ребенке, – призналась она. – Мишель постоянно твердит мне об этом, но…

– Кто это, Мишель? – Ярость его была почти ощутима.

– У меня будет ребенок, твой ребенок! – Кэт впервые сказала об этом вслух, и ей вдруг стало удивительно спокойно.

– Он живет здесь с тобой? – Ред оглядел комнату, которая прежде была такой веселой и удобной, а сейчас казалась дешевой и грязной.

– Мишель – моя подруга, – ответила Кэтрин с улыбкой.

Теперь Ред казался очень довольным… Он взял ее руку и подвес к губам.

– Не надо! – робко произнесла она.

Но Ред знал, что Кэтрин его любит. Ее последняя защита рушилась на глазах.

– Кэтрин, моя дорогая, глупая крошка! – Ред говорил таким ласковым и нежным тоном, что в глазах ее застыло недоумение. – Ты сбежала от меня тогда, вообразив, что Рут и я любим друг друга?

– Я слышала… – начала она.

"Это какой-то подвох. Он хочет отнять у меня ребенка", – билась в мозгу одна-единственная мысль.

– Ты слышала только часть разговора, – прервал он; ярость и гнев снова проступили на его лице. – Как обычно, ты поверила тому, что хотела услышать обо мне. Если бы ты продолжала подслушивать…

– Ты целовал ее! – обиженно закричала Кэтрин. "Боже мой, неужели я ревную?" – подумала она, услышав свой голос. – Я видела тебя… с ней!

– Но ведь это Рут поцеловала меня!

– Конечно, тебя взяли силой! – отрезала она язвительно.

Странная улыбка заиграла на его губах.

– Твоя ревность является для меня откровением, Кэтти. А сейчас помолчи и послушай. – Он прижал палец к ее губам, и что-то в выражении его глаз заставило ее умолкнуть. – Я знаком с Рут несколько лет, с тех самых пор, как она вышла замуж. У них с Эдвардом были бурные взаимоотношения, но, несмотря на это, они были счастливы. Когда ее мужа убили, Рут совершенно потеряла голову от горя. Неделями она отказывалась понимать, что Эдвард мертв. Я был только другом, не больше. – Ред внимательно посмотрел на Кэтрин, и впервые она заметила на его лице признаки смущения. – Похоже, – и я виню в этом прежде всего себя, – я стал значить для нее больше, чем человек, которому она может поплакаться в жилетку. Целый год я старался заставить ее делать то, что она действительно хочет, и вернуться в Лондон. У нее свое рекламное агентство. Я был рад, что она решила начать новую жизнь, но не намеревался стать ее частью.

Чувство облегчения охватило Кэтрин. Наконец-то она поняла, что это правда, правда, которая внезапно все изменила.

– Но ты был с ней сегодня вечером!

– А ты была с Карлом, – напомнил Ред.

– Я уже давно его простила, – объяснила Кэтрин. – Мы остались друзьями и, скорее всего, он станет моим зятем. Сегодня я была с ним вместо Женни, которая отказалась пойти в последнюю минуту. У них небольшая размолвка…

– А я пришел, потому что твой отец прислал мне записку, запрещающую появляться там, – сообщил Ред, с чувством удовлетворения приняв объяснения Кэтрин. – Рут же и организовывала этот дурацкий вечер. Твое присутствие в моей квартире отрезвило ее, хотя ей было тяжело отказаться от плодов своего воображения. Между нами никогда ничего не было. Я позволил Рут слишком долго опираться на себя, – произнес Ред задумчиво. – Мы пережили трудные минуты, но я думаю, мы сохранили нашу дружбу. – Внезапно Ред резко повернулся и привлек Кэтрин к себе.

– И все-таки, Ред, почему ты позволил мне уйти?

В его голубых глазах, которые она так любила, казалось, видевших ее насквозь, читалось обожание.

– Мне было обидно обнаружить, что, несмотря на нашу близость, ты мне не доверяешь. – Кэтрин почувствовала, как он тяжело вздохнул. – Я пришел сегодня не потому, что ты ждешь ребенка или по просьбе твоего отца. Я пришел… потому что должен был прийти. – Руки Реда, впервые неуклюжие и неловкие, дрожали, когда он обнял ее. Его голова склонилась на плечо Кэтрин, дыхание обжигало ее. – Боже мой… – Слова вырвались, казалось, из самой души, когда он начал целовать ее волосы.

Кэтрин с трудом удавалось сдержать дрожь желания. Такую же самую дрожь, волны которой пробегали по сильному мускулистому телу Реда.

Руки Кэтрин робко обвились вокруг его шеи – сначала нерешительно, а затем с растущей уверенностью. Она душой и телом стремилась к близости с ним, хотела разделить с Редом все на свете… Повторяла и повторяла его имя… Вдруг Ред слегка отстранился.

– Как ты могла подумать, что я люблю Рут, после того как мы были вместе? – почти сердито спросил он.

"О чем он говорит?" – мелькнула в голове мысль.

– Ты ведь не скрывал, что с моей помощью хочешь отомстить отцу. А когда появилась Рут, ты говорил мне о той власти, которую может иметь над тобой настоящая женщина.

– Настоящая женщина… – произнес он, – это ты, Кэтрин. Кэт Келвей – единственная женщина, которую я когда-либо любил. – Он вдруг хрипло рассмеялся, заметив изумленное выражение на ее лице. – Ты хочешь сказать, что для тебя это так уж неожиданно?

– Ты ненавидишь моего отца, презираешь мою семью, – слабо протестовала Кэтрин.

Ред не собирался возражать.

– Именно поэтому я пережил ад, пытаясь отрицать очевидное. Я пытался разлюбить тебя, верил всем ужасным вещам, в которых обвинял тебя. Ты еще была ребенком, а я уже знал, что когда-нибудь ты станешь моей. Как восхитительна ты была в шестнадцать лет! – Он покачал головой. – Мне стыдно говорить об этом, но я должен был повторять себе снова и снова, что ты еще совсем ребенок. Почему, ты думаешь, я не приезжал почти четыре года? Только на расстоянии я мог доверять себе, – шептал ей он. Он улыбнулся ей, и в улыбке были только ласка и теплота.

Ред провел кончиком пальца по щеке Кэтрин.

– Ты знаешь, почему я приехал на твою помолвку? Это не было совпадением. – Рука Реда стерла одинокую слезу на ее щеке. – Я был на Ближнем Востоке, когда из-за строчки в письме старого друга из Англии потерял покой. Разозлился, узнав о твоих брачных планах. Не мог выкинуть эти мысли из головы. И когда Бернис Ковано, женщина очень умная, спросила меня, что меня беспокоит – сам брак, жених или то, что ты выходишь замуж, – я не мог ответить, и она посоветовала мне выяснить это самому, лично, пока не поздно.