Текст книги "Самая большая ошибка"

Автор книги: Люси Рэдкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Мне кажется, что ты совершенно лишен человеческих чувств, – заявила она.

– Ты думаешь, прилично нападать на… своего спасителя? – Ред вскинул брови, услышав, как она закашлялась. – И ни одного слова по поводу бесчестного поведения своего женишка, – задумчиво добавил он. – Я уже пытался тебе сказать, что собираюсь поработать над книгой в Шотландии, где у меня есть свой домишко.

– Я не знала, что у тебя есть недвижимость в Шотландии, – удивленно отозвалась она.

– А почему, собственно, ты должна была об этом знать? – произнес Ред тоном, заставившим ее покраснеть. – Так вот, ты можешь поехать со мной…

– Спасибо, увольте, – отвергла она его предложение, даже не задумавшись над ним, как следует.

– Я вижу, ты опять не можешь думать рационально, – с добродушной иронией отозвался он. – Ты исчезаешь со мной на какое-то время, а затем вновь появляешься, как следует, разобравшись, что я представляю собой на самом деле, или придумываешь любую другую историю, какую хочешь. Я предпочитаю сильную, яркую, но кратковременную страсть, а детали оставляю тебе.

– Ты удивляешь меня, – вновь рассердилась Кэтрин. – А я имею право слова? Мне не нравится, когда за меня принимают решения, – прошипела Кэт злобно. Она совершенно не собиралась ехать куда-то дальше подъездной дорожки к дому вместе с Редом. Он помог ей выбраться из неловкого положения – ей просто нужно время, чтобы все обдумать. И совершенно не собиралась – даже мысль об этом вызвала в ней панику – оставаться с Редом и дальше.

– Я знаю, что ты предпочитаешь сама строить планы, но смотри, куда это тебя завело! Властные женщины не особенно привлекательны.

Она выпрямилась во весь рост и зло посмотрела на него.

– Мне так жаль, что я недостаточно женственная и трепетная, – с сарказмом процедила она. – Но ты-то и вовсе свинья! Тебе нравится приказывать мне. А я должна кротко подчиняться!

– Кроткое подчинение не свойственно тебе, Кэтти, – хмуро сказал он. – Я просто собирался кое-что уточнить. Ты не слишком хитра, не так ли? А что касается моего предложения, то оно остается в силе. И мне все равно, какое решение ты примешь, – объявил он небрежно, как будто ему уже стал надоедать этот разговор. – Идея казалась мне логичной, а если ты можешь печатать или обрабатывать документы, твое присутствие может быть еще и полезным, – задумчиво добавил он.

Ни за что, если мне удастся этого избежать, думала она с яростью.

– Ты сможешь мучить моего отца еще какое-то время – я думаю, это главная причина.

Ред неожиданно улыбнулся, в его глазах загорелись дьявольские огоньки.

– Мне кажется, что у тебя есть причины быть недовольной своим отцом, Кэтрин. Меня забавляет мысль, что Скотт будет страдать, представляя, что происходит у нас в постели.

Кэтрин почувствовала, как к ее щекам прилила кровь. Ред пристально смотрел на нее оценивающим взглядом. Она отметила темные круги у него под глазами – результат сильной усталости. Ред всегда следил за своей формой; он не мог бы выдержать столь интенсивного образа жизни, если бы не умел контролировать себя. Женщины – это была другая проблема. Возил ли ее кузен женщин в Шотландию? Если да, то что ожидает ее?.. Глаза Кэт внезапно тревожно заблестели.

– Ты действительно предлагаешь, чтобы мы… – Она остановилась, пытаясь отыскать подходящие слова, но слова не приходили на ум.

– Я бы очень хотел причинить беспокойство твоей семье, Кэтрин, но я не буду слишком себя утруждать, крошка.

Пощечина была чисто рефлекторным жестом. Она отметила потемневшее пятно на его щеке, с тревогой ожидая, ответит ли он ей тем же. Однако Ред никак не отреагировал.

– Хвастун! – Она была в ярости от своего необдуманного поступка.

– А ты капризная, избалованная девчонка! – спокойно ответил он. Она замерла, когда он взял ее за подбородок, вынудив смотреть прямо в глаза. – Я вспоминаю, что ты всегда старалась привлечь внимание окружающих к своей персоне.

Кэтрин пыталась освободиться, на губах горели слова отрицания.

– У тебя очень избирательная память, крошка. О, я совсем забыл, что теперь ты взрослая женщина, – насмешливо продолжал он. – Странно, но я в этом сомневаюсь, несмотря на внешнее впечатление. – Свободной рукой он небрежно коснулся указательным пальцем ложбинки между ее грудей, выглядывавших из лифа платья.

Этот мимолетный интимный жест вызвал мгновенную реакцию с ее стороны. Она явственно ощутила прикосновение его пальца к коже. Неожиданно лиф платья показался ей слишком тесным.

– У меня такое чувство, будто ты сбросил меня в озеро в ноябре. – Она глубоко дышала, снова обретая равновесие. Его рука больше не касалась ее, хотя его прохладный палец, казалось, оставил след. – Или в грязную лужу, – добавила она, довольная своими словами.

– И все же это предпочтительнее, чем равнодушие.

Он, должно быть, заметил, как в ее глазах появились признаки понимания.

– Ты ужасно относился ко мне, – пролепетала она.

– Я верю, что наказание должно соответствовать преступлению.

– Может быть, у детей и мало прав, – возразила она, едва справляясь со странным ощущением, что ей не хватает воздуха. – Но сейчас я независимый человек. И я не собираюсь ехать куда-либо с тобой, только хочу немедленно покинуть Келвей-Холл.

– И как скоро ты вернешься сюда? – насмехался Ред. – Ты жила дома до двадцати лет, и это до определенной степени замедлило твое эмоциональное развитие. – Он посмотрел на нее с легким презрением. – Неудивительно, что до сих пор ты ведешь себя, как испорченный ребенок.

– То, как я живу, тебя совершенно не касается.

– Живешь? – медленно протянул он с сарказмом.

– Я могла бы покинуть дом, – заметила Кэтрин, уязвленная его презрением. Ему было легко – дома его ничто не удерживало. Она завидовала его свободе. Я тоже свободна теперь, напомнила она себе; не надо принимать во внимание ни жениха, ни неизлечимо больного отца. Должна ли я радоваться? В ней зарождалась истерика.

Ред внимательно следил за ней… с симпатией? Нет, этого не может быть, решила она.

– Кэтрин… – Он с негодованием произнес ее имя, с настойчивостью, которая заглушила ее нервный смех.

– Итак, это правда. – Резкий голос ее матери прервал короткое напряженное молчание.

Кэтрин вздохнула, чувствуя внезапную опустошенность. Она не слышала, как отец призвал подкрепление. "О, опять начинается", – подумала она. Как будто почувствовав прилив энергии, покидающей ее, Ред встал между матерью и дочерью. Но совсем не для того, чтобы охранять ее, подумала она, охваченная странным, необъяснимым чувством. По-видимому, он не хотел прекращать этот фарс, прежде чем воспользуется всеми преимуществами создавшейся ситуации.

Элинор была холодна настолько, насколько горяч и неистов был отец; суть ее слов заключалась в том, что ее не удивляет поведение Кэтрин. Кэт услышала, что вся ее жизнь состояла из череды поступков, доводящих родителей до полного отчаяния. Убедившись в неблагодарности дочери, мать как будто почувствовала облегчение.

Кэтрин стояла и молча смотрела, как ее мать покидает комнату, отказываясь от своей младшей дочери. Похоже, мысли Элинор занимал лишь вопрос, каким образом свести к минимуму скандал по поводу расторжения помолвки.

– Какая теплота, какое сочувствие, – услышала она шепот Реда.

Кэтрин взглянула на него, ее глаза удивленно распахнулись, когда он снял свой пиджак и набросил ей на плечи. Ткань еще хранила тепло его тела. Кэтрин внезапно охватила нервная дрожь.

Посмотрев на Реда, она не увидела на его лице обычной усмешки. Стараясь унять дрожь, Кэт кусала губы. Это непроизвольное движение не ускользнуло от внимания Реда. Его глаза следили за каждым жестом Кэтрин.

– Еще не все кончено, – кратко предостерег он. – Держи себя в руках.

Кэтрин проглотила слюну и опустила глаза, почувствовав, как напряжение оставляет ее. Неужели она действительно дождалась сочувствия, понимания?

Я схожу с ума, напомнила она себе. Ей не нужна такая поддержка. Она видела, как безразличие ее родителей превратило Женни в существо, пытавшееся всем угодить, безвольное и слабое, нуждавшееся в сильном спутнике. Она даже во многом зависела от Кэтрин, хотя была старше. В отношениях с представителями другого пола она также полагалась на совершенно неподходящих мужчин, у которых была одна общая черта – высокое мнение о себе. Женни ошибочно принимала это за силу. Кэтрин же, напротив, избегала случайных знакомых; она замкнулась в себе и гордилась своей независимостью.

Кэтрин сбросила пиджак Реда, хотя все ее косточки протестовали. Доброта Реда неискренна, она почти забыла об этом. Он так внимателен потому лишь, что стремится отомстить. Она не знала, чем же так насолили Реду ее родители, чтобы заслужить многолетнюю вражду, да никогда и не пыталась узнать, не видя смысла в том, чтобы ворошить старое. Если у Реда и были благородные чувства, они никогда не будут обращены к Келвеям.

Она вспомнила его неслыханные обвинения: ее отца Ред считал виновным в смерти его матери. Мысль об этом вызвала в ней душевный трепет.

– Я не собираюсь рассыпаться перед тобой в благодарностях, – тем не менее, сказала она ему со спокойным достоинством. Он взял пиджак, который она протягивала, на губах играла улыбка. – Можешь подождать меня в машине? Я хочу сама поговорить с Карлом и собрать кое-какие вещи. – Практичность удивила ее саму. – Ты можешь отвезти меня в гостиницу.

– Я даю тебе полчаса и затем приду за тобой.

Она встретила эту фразу яростным взглядом, но удержалась от ответной колкости, вертевшейся у нее на языке.

* * *

– Мы сегодня остановимся у меня.

Кэтрин кивнула в знак согласия, не обратив внимания на осторожную удовлетворенную улыбку, которая появилась на губах Реда, когда он вел приземистую мощную машину по узким улочкам пригорода. Она даже не смогла проявить достаточно интереса. Она найдет гостиницу завтра – сегодня уже очень поздно.

Кэтрин сидела, выпрямив спину: ее тело не могло расслабиться в роскоши обтянутого кожей сиденья. Она не успокаивалась и все вспоминала о своем разговоре с Карлом. Это был разговор с незнакомцем, а не человеком, с которым она всего несколько часов назад собиралась связать свою судьбу. Неужели я и впрямь была готова выйти за него замуж? Неужели ее побуждения были так эгоистичны, как предположил Ред? Она не могла в это поверить.

Реакция Карла на ее "признания" была смешанной. Она заметила легкий проблеск облегчения, но настолько мимолетный, что, если она не ожидала бы этого, возможно, и не заметила бы его. Гораздо более удивили ее гнев и возмущение Карла. Они остановили те извинения, которые она собиралась заставить себя произнести. Такое лицемерие было даже хуже его предательства. Она видела, что, хотя он и был рад безболезненному выходу из создавшегося положения, все же разозлился, что она осмелилась искать утешения в другом месте.

Слушая, как Карл говорит о своем разочаровании, Кэтрин почти забыла, что сама является невинной жертвой и это он предал ее. Она кусала губу до тех пор, пока не почувствовала во рту солоноватый привкус крови, чтобы воздержаться от злого, резкого ответа. Я, я, я – неужели он не думает о чем-либо еще? О ней, о Женни? Его красивое лицо приобрело такое ханжеское выражение, что ей хотелось бы выложить ему всю правду, превратить свое отступление в атаку, но для этого она была слишком горда. Лучше сейчас ей самой опустить занавес за этим эпизодом жизни.

– Ты видела Женни?

Мгновенно вернувшись в настоящее, она взглянула на Реда. Огни машин отразились в глазах удивленного ночного зверя, удиравшего по дороге, и Ред автоматически отреагировал, сбавив скорость, чтобы позволить зверю убежать.

– Я решила, что не стоит. – Она была не в силах встретиться с сестрой; смешанные чувства гнева и, как ни странно, сочувствия переполняли ее. Она не доверяла своей реакции; могла выдать себя и рассказать Женни правду. Кэт не понимала, как могла ее сестра, ее собственная сестра, намеренно причинить ей боль.

– Ну и как ты будешь себя чувствовать, если Карл на ней женится?

– Не притворяйся, что тебя интересуют мои чувства, лучше прямо спроси, что тебе нужно, – ответила она с иронией; ее карие глаза гневно сверкнули. – Мне кажется, ты крутишься рядом с различными происшествиями, наслаждаясь болью и кровью. – Она перевела разговор на другое.

– В обществе существует известный нездоровый интерес к несчастьям, – спокойно согласился он. – Я так же виноват в этом, как и большинство других; трудно определить, где кончается сочувствие и начинается поиск сенсации. Но в данном случае не может быть ошибки. У меня нет жалости к тебе, Кэтрин, я считаю, что судьба, к счастью, вступилась и остановила тебя, разрушив иллюзию уютной семейной жизни, которую ты сама выдумала.

У нее перехватило дыхание.

– Как глупо с моей стороны. До тех пор, пока ты не рассказал мне, я и не предполагала, что мне так повезло!

– Всегда к твоим услугам, – сказал он, выезжая на дорогу.

Кэтрин промолчала. Сейчас она вряд ли могла ответить ему достойно. Его самодовольство было почти непереносимо. Незаметно сон подкрался к ней, и она уже не слышала, как Ред остановил машину и поудобнее устроил ее на сиденье.

Они ехали еще какое-то время. Неожиданно громкий звук и внезапный свет фар заставили ее открыть глаза.

– Что случилось?

– Если я не ошибаюсь, рокеры направляются в ближайшее ортопедическое отделение.

Кэтрин подавила зевок и потянулась, мышцы ее одеревенели от долгого и неподвижного сидения. Дорога была ей незнакома.

– Долго я спала? – Она чувствовала себя отвратительно, во рту было сухо, к тому же начиналась пульсирующая головная боль.

– Четыре часа.

Кэтрин сжалась и мельком взглянула на сидящего рядом мужчину. Ред внимательно следил за дорогой.

– Сколько? – Ее охватила паника. Наверное, она неправильно услышала ответ. От Келвей-Холла до дома Реда, переделанного из складского помещения, самое большее – полтора часа езды. – Не пытайся меня обмануть, – отрезала она. – Где, черт возьми, мы находимся? И куда едем?

Ред искоса посмотрел на нее:

– Я же говорил, что мы едем ко мне.

Кэтрин чувствовала, как жаркая волна поднимается по ее шее и заливает щеки. Если бы он не был за рулем, она бы…

– Ты сказал, – снова запротестовала она, – что мы проведем ночь у тебя, в твоей квартире…

– Я не уточнял адрес, – вежливо заметил он. – Я не сказал, куда именно мы поедем. Не хочу хвастаться, но у меня есть ферма в Тоскане, правда, без водопровода, но такой потрясающий вид из окна – умереть можно!

– Вот этого я бы и хотела, – огрызнулась она. Он прищелкнул языком.

– Итак, ферма в Тоскане, скромная квартирка в Нью-Йорке и уединенный домик в Шотландии.

– Я тебе не верю. – Глазами, полными ужаса, она уставилась на него; даже Ред не мог проделать с ней подобный трюк.

Ред бросил на нее взгляд обиженной невинности.

– Зачем мне врать?

– Значит, ты везешь меня в Шотландию?

– А ты бы предпочла Нью-Йорк? – спросил он ехидно. – Может быть, когда-нибудь, если мы с тобой поладим, я и приглашу тебя!

Она застонала от ярости и бессилия.

– Немедленно останови машину!

Он нахмурился и потер ухо.

– В голову тут же приходит одна мысль – манеры жены рыбака. – Он расхохотался таким спокойным и естественным смехом, что только инстинкт самосохранения остановил ее и не позволил броситься в драку. Хорошенькое завершение прекрасного дня – оказаться в кювете! – Не кажется ли тебе, что ты реагируешь слишком бурно? – заключил он, съезжая на обочину дороги, чтобы обогнать огромный грузовик с прицепом.

– Слишком сильно?! – взвизгнула она. – Я вижу, что это очень неблагоразумно с моей стороны, но, думаю, мое недовольство понятно… – Она с негодованием уставилась на его совершенный профиль. – Особенно когда тебя похищают…

– Это слишком сильное слово, – сказал он тоном, показавшим, что он все еще относится к происходящему несерьезно.

– Это точное определение.

– Я сказал, что мы едем ко мне, и ты не протестовала, – напомнил он ей.

– Подразумевалось, что мы едем к тебе в Лондон, а не в Богом забытое место на севере. Мне кажется, я совершенно ясно сказала, что не собираюсь ехать ни в какую Шотландию.

– Тебе не нравятся сельские красоты?

– Мне не нравишься ты. – На долю секунды их глаза встретились. Выражение, мелькнувшее в густой синеве его глаз, было непонятным. Оно подействовало на нее как какой-то коварный наркотик, и слова протеста замерли на губах. – Следи за дорогой, – хрипло произнесла Кэтрин. Она выдержала еще несколько мучительных секунд, затем он отвел глаза. Ее охватило странное ощущение ярости и пустоты. – Это же абсурд, Ред. – Кэтрин пыталась привнести в происходящее долю здравого смысла. – В наше время похищать человека.

– Я давно собирался в Шотландию. И не вижу никаких причин, чтобы из-за тебя, крошка, менять свои планы.

– Я же тебя об этом не просила, так же как и вмешиваться в свою личную жизнь.

Мрачная улыбка скривила губы Реда.

– Мне доставило это удовольствие, – заявил он уклончиво, оставив ее теряться в догадках, получил ли он удовольствие, приведя в ярость ее отца, или от тех вольностей, которые позволил себе по отношению к ней.

– Я не поеду с тобой.

– Поздно. Ты уже едешь со мной, – спокойно произнес он.

Ей казалось, она пытается пробить головой кирпичную стену.

– У тебя совсем нет совести? Это бесчестно, наконец! – задохнулась она.

Взгляд, которым он окинул Кэтрин, был откровенно беспощаден.

– Мне жаль, если ты считаешь мои методы грубыми… в большинстве случаев они наиболее эффективны. Соблюдение норм цивилизованного мира требует чертовски много времени, – заметил он.

Один взгляд на его жесткий профиль показал, что она попусту тратит время. С чувством обреченности она схватила ручку двери и стала дергать ее.

– На скорости семьдесят миль в час пытаться выпорхнуть на свободу? – ухмыльнулся он. – Удачный шаг, Кэтрин. Благодари судьбу за то, что в машине центральная система блокировки дверей.

– Это преступление. Тебя арестуют, – попыталась пригрозить Кэтрин. Она провела рукой по лицу, смахивая слезы. – Я пожалуюсь отцу, – добавила она жалобно.

– Надеюсь на это.

Кэтрин с возмущением посмотрела на него.

– Значит, в этом-то все дело, – вяло произнесла она. – Ты готов на все, чтобы уязвить отца?

– Уязвить? – сказал он, даже не пытаясь отвергнуть ее обвинение. – Я думаю, что ты недооцениваешь свое значение, крошка. Ты его единственное сокровище, – усмехнулся он. – Ты зеница его ока. Мысль о том, что ты находишься со мной, в моем скромном убежище, и все, что это может подразумевать, должна иметь достаточный эффект.

– Рада быть полезной, – сухо отозвалась она. – Я думаю, мои чувства не играют роли в твоих интригах.

– Мне кажется, смена обстановки будет тебе полезна.

– О Господи, дай мне силу, – застонала Кэтрин. – Я уже по горло сыта всеми, кто знает, что для меня лучше. Я все время должна делать то, что мне скажут. Хорошо, ты смог привезти меня в свое убежище, но не жди, что я здесь останусь. При первой же возможности я уеду и расскажу обо всем.

– Я буду помнить об этом, Кэтрин, – серьезно отозвался он.

Казалось, она кипела от возмущения. На лице Реда играла ухмылка. Ничего, скоро он обнаружит, что она может быть очень неприятным гостем.

– Включить музыку? – спросил он, видя, что она надулась.

Кэтрин скривила губы и пожала плечами. Волшебные звуки Дебюсси не смогли успокоить ее. Чувство беспомощности и невозможности переломить ситуацию заставляли ее испытывать сильное желание кричать и царапаться, но она не собиралась доставлять ему удовольствия, неожиданно поняв, насколько сильно он задел ее чувства в действительности. Она инстинктивно понимала, что одиночество и Ред были тем сочетанием, которого она должна была бы избегать.

Он остановился только один раз, и то по ее просьбе.

На удивление, он все еще сохранял достаточно сил и бодрости. Она же чувствовала себя, как выжатый лимон.

– Аллапул, – объявил он, когда они проезжали городок, живописно раскинувшийся на берегах залива. – В ясную погоду здесь можно увидеть русские рыболовецкие суда, – он показал рукой в сторону моря.

Ночь была на исходе, и слабый утренний свет освещал окружающие холмы, покрытые плотными облаками тумана. На горизонте они превращались в горы, угрожающе темные, мрачные, а море лишь угадывалось вдалеке. Привыкшая к аккуратно огражденным полям, она чувствовала угрозу в окружающей дикой природе.

– Ты еще многое увидишь.

– Вряд ли я останусь здесь достаточно долго, – возразила Кэтрин. – Нам еще далеко ехать? Я уже устала. – Ей казалось, что еще немного, и она упадет без чувств.

– Двадцать пять миль. И не думай, что мы уже в самой глуши, – заметил он.

Она была почти рада, что не пришлось искать защитные реплики – они ехали по проселочной дороге, временами весьма опасной. Ред должен был собрать все силы, чтобы благополучно доехать до цели. Кэтрин хотелось кричать от страха, когда они делали очередной опасный поворот, она не могла не заметить, как спокойно и уверенно Ред вел большой автомобиль.