Текст книги "Свет надежды"

Автор книги: Люси Рэдкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Я вообще никаких отношений не желаю!

Лоренс воинственно фыркнул.

– Если надеешься списать меня со счетов так же легко, как всех прочих своих приятелей на одну ночь...

– Приятелей на одну ночь! – задохнулась Розанна.

Он заглянул в ее расширенные от изумления глаза и с трудом подавил неразумное желание привлечь ее к себе, утешить, успокоить.

– Не смотри на меня так, – буркнул Лоренс, потупившись. – Ты же сама говорила: секс – это только секс.

– Я не... – Розанна прикусила язык и вспыхнула до корней волос. Да-да, когда-то она говорила нечто подобное. – Но я не имела в виду, что...

Властным жестом Лоренс оборвал ее на полуслове.

– Я понимаю, что ты смотришь на вещи несколько иначе, чем я, – удрученно признал он. – Возможно, таким оригинальным способом ты хранишь верность памяти своего покойного мужа. Но, избегая прочных связей, ты...

– Кто бы говорил! – перебила его Розанна, побелев от бешенства. – Лекция на тему морали и нравственности, причем из твоих уст, подумать только!

Повисла короткая напряженная пауза. Взгляды их скрестились.

– Вообще-то я не читать лекции на темы морали пришел, – произнес Лоренс, решительно переступая порог номера.

А Розанна осталась стоять, где стояла, вцепившись в дверной косяк. Гордость не позволяла ей обратиться в бегство. Она настороженно следила за каждым шагом незваного гостя, а тот, войдя, принялся нервно расхаживать по комнате взад-вперед.

На нем был деловой костюм, темно-синий, со стальным отливом, эффектно оттеняющий цвет глаз. Белоснежная рубашка небрежно расстегнута на три верхние пуговицы так, что видны завитки волос на груди...

На Розанну волной накатило желание настолько неодолимое, что она с трудом устояла на ногах. И дело было не только в физической слабости – она разом утратила способность мыслить, рассуждать, даже дышать...

Как долго она простояла в дверном проеме, поедая Лоренса жадным взглядом, Розанна не знала. Может, с полчаса, может, несколько секунд. Хотелось бы верить, что очень недолго.

Лоренс задумчиво провел рукой по скуле, привлекая внимание Розанны к припорошившей подбородок и щеки темной щетине. Этот дополнительный штрих делал его чертовски привлекательным.

– Очень эффектно, – похвалила Розанна. – Этакий грозный морской разбойник, гроза купеческих галеонов. А что, легкая небритость ныне в моде?

Лоренс, словно обжегшись, отдернул руку.

– По-твоему, я из тех, кто слепо следует моде?

– Я бы предположила, что до моего мнения тебе дела нет, – возразила Розанна с наигранным безразличием.

– Я сюда пришел не затем, чтобы играть в слова.

– Так... не затем, чтобы играть в слова, и не затем, чтобы читать лекции на темы морали. Тогда зачем?

Ей самой не удалось найти ответа на этот вопрос. Возможно, потому, что мысли ее носились по кругу, точно белка в колесе. Все, что происходило вокруг, напоминало бессмысленный ночной кошмар: ни понять, ни развеять.

А Лоренс вопроса словно не расслышал. Он обвиняюще указал пальцем на стоящий в изножье кровати чемодан.

– Ты куда-то уезжаешь?

– Да.

Лоренс не отвел вопросительного взгляда.

– Домой, – неохотно пояснила Розанна. – У меня билеты на семичасовой рейс. Мы загодя договорились с Бенджамином, что из Монреаля я улечу в Квебек, в отпуск, а он вернется в Виннипег без меня. Так что, если не возражаешь, мне тут надо кое-что закончить...

– Повезло, что я успел вовремя, верно? А семье ты уже сказала?

Розанна недоуменно кивнула.

– Ну да. Мы давным-давно спланировали, что отпуск я проведу у родителей.

– Я не про это, и ты отлично меня поняла, – мрачно возразил Лоренс.

– Я ни-че-го не поняла!

Это прозвучало так искренне и так непосредственно, что Лоренс крайне удивился. И в который раз Розанна не смогла отвести жадного взгляда от его лица. О, эти мужественные, словно высеченные из камня черты, о, эти выразительные, чувственные губы и густые волосы цвета спелой ржи... О, как он красив!

Молодая женщина нервно сглотнула и потупилась.

– Послушай, Лоренс, ты, возможно, полагаешь, что моя постель для тебя доступна всякий раз, как у тебя возникнет желание. – Розанна досадливо поморщилась, услышав в своем голосе нотки горечи, и продолжила: – Мы отлично провели время. Однако пытаться искусственно воссоздать нужное настроение, как подсказывает опыт, нет никакого смысла. Лучше сохранить друг о друге приятные воспоминания... и не искушать судьбу. – Отличный ответ, подумала она.

Лицо Лоренса исказилось от ярости. Но Розанна чувствовала себя слишком несчастной, чтобы порадоваться хотя бы этой маленькой победе.

– Нам с тобой уже случалось воссоздавать нужное настроение, как ты изволишь выражаться, и чертовски успешно. Или ты осталась разочарована?

Розанна стиснула зубы. До чего ей хотелось стереть с лица собеседника это мелкое самодовольное выражение!

– Ты отлично знаешь, что не осталась, – с мучительной прямотой ответила она. – Но будь добр, заруби себе на носу, что больше ничего «воссоздавать» с тобой я не намерена.

– Вообще-то я и не за этим пришел.

Одного взгляда на его мрачное лицо хватило, чтобы все романтические мечты Розанны – если она когда-либо таковые имела – развеялись как дым. Те самые мечты, в которых Лоренс Гиллард говорит ей, что она для него – единственная...

Молодая женщина насмешливо фыркнула.

– Надо же, беда какая! А я ждала и надеялась...

– Я сказал, что не за этим пришел. Но я не сказал, что на это не способен. Мы оба знаем, что «воссоздать» что угодно у нас с тобой получится в любой момент.

– Одному Богу известно, что я в тебе нашла! – в сердцах воскликнула Розанна.

– Может быть, дело в моей обезоруживающей честности? – нахально осведомился Лоренс. Впрочем, издевался он скорее над собой, нежели над собеседницей. – Или в моей щедрой натуре?

– Послушай, а не убраться ли тебе ко всем чертям вместе со своей щедрой натурой и всем прочим? Я изо всех сил пытаюсь быть вежливой. Но я не гарантирую, что в какой-то момент не сорвусь, – предостерегла она. – А сейчас мне не до бурных сцен, знаешь ли.

Лоренс невозмутимо скрестил на груди руки. И по спине Розанны вновь пробежал холодок тревоги.

– Сценами меня не запугаешь, – заверил ее Лоренс. – К бурным выяснениям отношений мне не привыкать. В жилах моей матери течет испанская кровь, а отец просто человек весьма темпераментный. В нашей семье частенько общаются на повышенных тонах и страсти кипят, как в мексиканских телесериалах.

– Печально слышать, – ответила Розанна, изо всех сил пытаясь не вдыхать пряный запах его лосьона. – Ненавижу, когда люди ссорятся. Вот уж не знала, что брак твоих родителей оставляет желать...

– Оставляет желать? – усмехнулся Лоренс. – Да союз моих родителей – это луч света и надежды в наши дни обесцененных браков. Многим ссоры нужны как вода и воздух. Но да, я согласен, о душевном покое при этом можно забыть. Впрочем, с тех пор, как отец перенес серьезную операцию, в доме стало гораздо тише. Теперь они с мамой, прежде чем начать выяснять отношения, обычно считают до десяти... Однако я пришел сюда не родителей обсуждать.

– Ты уже битый час твердишь: «Я пришел не за тем». А зачем же тогда?

– Я как раз к этому и веду... – начал Лоренс, взъерошив волосы. На лице его отразилась неприкрытая досада. – Может быть, соизволишь наконец войти и закрыть эту проклятую дверь? Не люблю выносить свои дела на суд всего мира.

Розанна нахмурилась. Если бы не горничная, которая вот уже пятый раз подмела один и тот же «пятачок» перед соседним номером, она бы, пожалуй, проигнорировала наглое требование.

– Дверь закрыта, – сухо проинформировала молодая женщина, произведя необходимые действия. – А теперь говори... Правда, все равно не представляю, что такого интересного ты в состоянии мне поведать.

Лоренс уставился в пол, прочертил носком ботинка контуры прихотливой завитушки на ковре, глубоко вздохнул и наконец поднял глаза.

– Я много думал, ну, насчет создавшейся ситуации... и полагаю, что для нас лучшим решением будет пожениться.

Секунды текли, а молодая женщина все глядела на собеседника во все глаза, недоверчиво открыв рот.

– Ты полагаешь, что нам следует пожениться? – Голос Розанны прозвучал совершенно невыразительно, и недаром: она утратила способность чувствовать что-либо.

Лоренс коротко кивнул.

– По-моему, я выразился достаточно ясно.

Но в его стальном взгляде читались гнев и раздражение, а вовсе не нежность пылкого влюбленного. И даже если предположить, что Лоренс был не самым деликатным и чувствительным человеком на свете, все равно вел он себя далеко не так, как мужчина, делающий предложение любимой женщине.

Розанна обессиленно прислонилась к стене и закрыла глаза. Слепо пошарила рукой – и оперлась о спинку стула. И порадовалась нежданно подвернувшейся поддержке.

– Это что, шутка такая? – На одно краткое, упоительное мгновение она подумала, что Лоренс говорит всерьез, что он пришел объясниться ей в любви. Ну что она за дурочка! – Или ты вдруг понял, что жить без меня не можешь?

Вот ведь ирония судьбы: именно это он и понял! За прошедшие три дня Лоренс смирился с мыслью, что воспитывать чужого ребенка куда предпочтительнее, нежели жить без любимой женщины. Он уже потянулся было провести ладонью по манящим округлым контурам ее фигуры – и, словно испугавшись чего-то, отдернул руку. Да он, похоже, вот-вот утратит контроль над собственным телом. Как это унизительно!

– Ну, это вряд ли.

– Значит, жить без меня ты в состоянии, но все равно хочешь на мне жениться? Все любопытнее и любопытнее.

Невзирая на насмешливый тон, Розанна чувствовала, что еще минута-другая, и она потеряет сознание. Господи, как же она была близка к тому, чтобы выставить себя полной идиоткой!

– Это так неожиданно... – прочирикала она в лучших традициях викторианской барышни, смущенной неожиданным предложением руки и сердца.

– Наверняка многие оценили бы твое детское чувство юмора... Но не я.

– В таком случае, молодой человек, я вынуждена ответить вам отказом. Мой избранник просто обязан находить мои шутки смешными.

– Ты вообще способна говорить серьезно?

– Это будет трудно, но я попробую...

– Решение далось мне нелегко. Но, выйдя за меня замуж, ты тем самым решишь множество проблем.

– То есть, отвечая тебе «да», я получаю завиднейшего жениха?

– То есть, отвечая мне «да», ты избавляешься от тяжкой участи матери-одиночки.

Ее зеленые глаза потрясенно расширились. О господи! Розанна медленно покачала головой, воздела руки и хрипло запротестовала:

– Ты что, и впрямь думаешь что я беременна? – Это сколько же сандвичей с сыром и пирожных с кремом нужно съесть, чтобы произвести столь кошмарное впечатление?

– По-моему, тратить время на пустые отговорки и дешевое притворство бессмысленно. Я так понимаю, отец ребенка не желает о нем знать. Ты ему уже сказала? Мне, например, известно, что Бенджамин об этом ни сном ни духом. А родителям, я так понимаю, ты решила открыться в личном разговоре, затем и едешь домой, да? – Лоренс выжидательно умолк.

Не веря своим ушам, Розанна изумленно глядела на собеседника.

– Ты сказал Бенджамину, что я беременна? – медленно произнесла она.

– Разумеется, нет! – раздраженно ответил Лоренс. – Я просто задал несколько наводящих вопросов и понял, что Бенджамин и впрямь ничего не подозревает. Но брат подтвердил, что рядом с тобой никого постоянного нет. – Он болезненно поморщился. – Но из его слов явствовало, что недостатка в ухажерах ты не испытываешь.

– Да как ты смеешь обсуждать меня со своим братом! – задохнулась от возмущения Розанна. Губы ее побелели от гнева.

– Розанна, да выслушай же меня до конца, это важно! Ты вообще вдумываешься в то, что я говорю, или нет?

Бескровные губы молодой женщины чуть приоткрылись, затем сомкнулись снова. Она беззвучно кивнула. Лоренс задумчиво потер пальцами небритый подбородок.

– А кто-нибудь, кроме меня, знает, что ты беременна?

– Никто, – заверила Розанна, нимало не погрешив против истины.

Заметно расслабившись, Лоренс принялся расхаживать по гостиной взад-вперед, от стены к стене.

– Вот пусть все так и остается. – Он искоса взглянул на молодую женщину, словно ожидая возражений. Та промолчала, и Лоренс сдержанно наклонил голову. – Рад, что хоть здесь ты готова проявить благоразумие.

– То есть...

– Ребенок будет считаться моим. Пусть ни у кого и сомнений в этом не возникает.

– А зачем тебе это?

– Ну, ты, наверное, знаешь, что несколько лет назад мой отец перенес тяжелую операцию... – Розанна утвердительно кивнула. – Любые стрессы ему противопоказаны.

– Но при чем тут я?

– Мой отец – человек весьма старомодных взглядов в том, что касается семьи, брака, фамильной чести. Кроме того, он глубоко религиозен.

Молодая женщина снова понимающе, кивнула. Именно такое впечатление об Оуэне Гилларде сложилось у нее из непринужденных бесед с боссом.

– И, видишь ли, он просто одержим идеей продолжения рода... Денно и нощно думает о том, кто же унаследует гордое семейное имя. Опять-таки ты наверняка слышала, что Бенджамин едва не женился, но дело сорвалось. Отец был очень расстроен. – Лоренс беспомощно пожал плечами. – С тех пор он и себя извел, и всех окружающих: ну как же, сыновья до сих пор не женаты, внуков не предвидится, это же вселенская катастрофа! Мама всерьез беспокоится за его здоровье.

Собственно говоря, даже беспокойство о здоровье мужа не мешало Фионе Гиллард высказываться с присущей ей прямотой в том ключе, что чем больше ее муженек ворчит, ноет и придирается, тем меньше у него шансов обзавестись долгожданными внуками, потому что его сыновья упрямством уродились не в кого иного, как в родного папашу! Но об этом Лоренс благоразумно умолчал.

– Мне очень жаль твоего отца, но я...

Лоренс помрачнел.

—Результаты последнего медосмотра оказались несколько иными, нежели мы ожидали. – По правде говоря, они оказались настолько обнадеживающими, что потрясенный врач выписал пациенту вчетверо меньше лекарств, нежели прежде.

– Это очень печально, но...

– Словом, кому-то из нас срочно необходимо жениться. – Зеленые глаза Розанны вновь потрясенно расширились: радикальное решение, ничего не скажешь! – А, учитывая печальный опыт старины Бенджамина, он временно исключается. Значит, остаюсь я.

– То есть ты намерен жениться, чтобы...

– Если бы ты могла принести небольшую жертву во имя спасения любимого отца, неужели ты колебалась бы хоть минуту?

– Конечно, не колебалась бы...

– Вот и я мыслю точно так же, – заверил ее Лоренс. – Мне нужны жена и ребенок, а ты носишь ребенка, которому нужен отец. Выгоды такого замужества для тебя очевидны, надеюсь. Разумеется, перед свадьбой мы составим брачный договор, по всем статьям защищающий твои интересы.

– И чего же мне еще желать? Вот, как говорится, повезло так повезло!

– Ты имеешь в виду секс?

– Нет, я не имею в виду секс, черт тебя дери! – яростно выкрикнула Розанна. – По-моему, секс – это все, о чем ты в состоянии думать! Из нас двоих кое-кто остро нуждается в услугах психоаналитика, и это отнюдь не я! Послушай, мне очень жаль, что твой отец нездоров, но твое предложение – чистой воды безумие!

– Я так понимаю, что беременная женщина часто ведет себя иррационально и поступает во вред себе. Но давай попытаемся успокоиться и подойти к делу трезво.

– Я абсолютно спокойна, – процедила Розанна сквозь зубы.

– Растить ребенка в одиночку – тяжелая, неблагодарная задача. А моя жена ни в чем не будет нуждаться.

– Невеликая компенсация за необходимость видеть тебя каждый день.

– Нам вовсе незачем изображать из себя попугаев неразлучников. – Лоренс саркастически изогнул губы. – Я знаю немало счастливых браков, в которых муж и жена живут своей собственной, независимой друг от друга жизнью. – Он цинично хмыкнул. – Пожалуй, это самые счастливые браки и есть.

До боли стиснув кулаки, Розанна слушала, как собеседник в красках расписывает преимущества такого союза... Или лучше сказать, делового сотрудничества?

– Ах и еще раз ах! Ну как я могу ответить «нет» на столь соблазнительное предложение? – Она изобразила на лице телячий восторг – гримаса получилась довольно-таки глупая.

– По-моему, в твоем положении лучше было бы не задирать нос.

– Спасибо за напоминание.

– Ведь речь идет не только о твоих личных амбициях, но и об интересах ребенка, – упрекнул ее Лоренс.

– Да, конечно, но что, если я – законченная эгоистка? Или, допустим, терпеть не могу, когда меня шантажируют? Знаешь, чем дольше я нахожусь в твоем обществе, тем привлекательнее мне кажется участь матери-одиночки. – Внезапно Розанна поняла, что по горло сыта этим фарсом. – Да нет никакого ребенка! – Молодая женщина воинственно подбоченилась. – Возможно, в сравнении с ходячими скелетами, с которыми ты обычно крутишь романы, я и кажусь беременной, но на самом деле я просто толстушка! И если бы и впрямь ждала ребенка, то в жизни не стала бы обременять его таким отцом, как ты!

– Да ради всего святого, женщина, брось притворяться! Я стоял в дверях, когда ты звонила, чтобы узнать результаты анализов!

– Да, но не моих анализов! Я звонила в клинику по поручению моей старшей сестры. Если я и жду ребенка, то племянника или племянницу! И, к твоему сведению, ты – единственный мужчина, с которым я когда-либо спала, кроме моего мужа, а с мужем мы очень даже благопристойно дождались брачной ночи. Хотелось бы мне сказать, что ожидание того стоило, но на самом деле мы были ужасно наивны и беспомощны, и на то, чтобы разобраться, что к чему, нам потребовался месяц.

Лоренс глядел на нее во все глаза, прижав руку ко лбу. Он выглядел так, словно его только что хорошенько огрели по голове чем-то тяжелым.

– Так ты... не беременна? – спросил он, опустив взгляд на ее живот.

– Ну наконец-то дошло! – выдохнула Розанна.

– И других любовников у тебя никогда не было?

– Нет. – Молодая женщина горько улыбнулась.

Мгновение он потрясенно смотрел на нее. Затем резко, неуклюже отвернулся – куда только девалась его обычная грация? – и шагнул к окну.

Когда Лоренс наконец вновь повернулся, лицо его было лишено всяческого выражения, словно гипсовая маска.

– Похоже, я совершил ошибку.

– А уж я-то какую ошибку совершила! – «Влюбилась в тебя по уши», – чуть не добавила она.

Лоренс отвел глаза.

– Может, мы сумеем извлечь из этой ситуации хоть что-нибудь хорошее?

– Что именно? Останемся друзьями до гроба? Не думаю.

– То есть просто так ты замуж за меня не выйдешь? – Серые глаза сверкнули из-под ресниц ослепительным стальным блеском.

Розанна похолодела. Выйти за него замуж – просто так?.. Должно быть, это шутка такая извращенная. Этот негодяй поразвлекся с ней и бросил, полагал, что может купить ее, оскорблял всеми возможными ему способами, а теперь вот это! Она вздохнула поглубже и остановила на нем холодный, безжалостный взгляд.

– Выйти замуж за тебя? По мне, так более отвратительного человека я в жизни не встречала! Я тебя ненавижу! Брак – это не жертвоприношение, к твоему сведению. Брак – это союз по любви и, держу пари, твой отец со мной согласился бы!

Лоренс покаянно склонил голову. Лицо его было белее мела.

– Пожалуй, что так, – нехотя признал он. – Но когда кого-то любишь, то порой делаешь такое, о чем в ином случае даже и помыслить не мог.

– Всецело одобряю твои возвышенные сыновние чувства. Но если тебе так уж занадобилась жена, ты с легкостью подыщешь на эту роль кого-нибудь взамен меня.

– Никто другой мне не нужен, – хрипло возразил он. – Мне нужна ты, Розанна.

Молодая женщина зажмурилась.

– Да, но ты мне не нужен, – солгала она. Ведь Лоренс все равно ее не любит...

– Я переспал с тобой, даже думая, что ты ждешь ребенка от другого мужчины. – Голос Лоренса доносился до нее словно издалека, сквозь плотный туман.– Я представил себе, каково это – никогда больше не почувствовать аромата твоей кожи, не ощутить, как ты трепещешь под моими прикосновениями, и я понял, что должен овладеть тобой – в последний раз. – Судя по звуку, он взъерошил пальцами волосы. – Да, гордиться мне нечем. Но я так долго сдерживался, так долго боролся с собой, запрещая себе до тебя дотронуться... – Дотронься Лоренс до нее в этот миг, она бы растаяла, но он этого не сделал. – А теперь, один раз позволив себе все, я просто не могу остановиться. Ты – словно наркотик у меня в крови.

Розанна открыла глаза, чтобы сказать ему: она чувствует то же самое. И обнаружила, что осталась одна...

11

Оставлять все как есть Розанна никоим образом не собиралась. Молодая женщина намеревалась дозвониться до Лоренса и спросить, в самом ли деле он имел в виду то, что сказал.

Едва оказавшись дома, она принялась названивать в его виннипегский офис и, к своему изумлению, услышала, что никто не знает, куда Лоренс Гиллард подевался. Он попросту бесследно исчез. Может, сбежал с очередной девицей на модный курорт, со смехом предположила одна из секретарш. И Розанну затошнило... Собственно, в последние дни тошнило ее беспрерывно. К тому времени, как Лоренс наконец объявился на работе, Розанна поняла, что в ее жизни возникло новое осложнение.

Подумать только, совсем недавно она заверила Лоренса, что не беременна. И что же? До чего досадно думать, что отец ребенка, похоже, обладает сверхъестественной проницательностью!..

Прошел месяц, за тем другой, третий... Розанна уже ожидала, что вот-вот станет объектом любопытных и сочувствующих взглядов. Но токсикоз первых недель так ее измучил, что молодая женщина не только не прибавила в весе, а даже сбросила несколько фунтов... Наконец токсикоз прошел. Теперь ее уже не мутило при виде чашки утреннего кофе – и это значило, что не сегодня завтра окружающие поймут, что к чему.

Мысль о том, что рано или поздно придется рассказать обо всем Лоренсу, терзала ее днем и ночью. Причем возможности сделать это подворачивались то и дело. Молодая женщина по-прежнему работала на Бенджамина, а Лоренс участвовал в управлении компанией в той же мере, что и брат. Сколько раз, снимая телефонную трубку, Розанна слышала любимый голос! По правде говоря, за прошедшие три с небольшим месяца она говорила с ним куда больше обычного и в результате после таких разговоров убегала в дамскую комнату – не потому, что ее тошнило, а для того, чтобы выплакаться всласть.

Пару раз она даже набиралась храбрости признаться во всем Лоренсу, но его короткие отрывистые ответные реплики – такие холодные, такие безликие! – не позволяли ей довести задуманное до конца. Ощущение было такое, словно она пытается сообщить совершенно постороннему человеку, что носит его ребенка. И это при том, что не далее как три месяца назад наотрез отрицала, что беременна! Как давно это было... в другой жизни, не иначе!

Если Лоренс когда-либо и был одержим ею, то, похоже, нашел эффективное лекарство и излечился от мучительного недуга. Хоть бы поделился своим секретом! – с досадой думала Розанна.

Ее босс, от внимания которого обычно не укрывалась ни одна мельчайшая подробность, на сей раз проявлял несвойственную ему слепоту. Впрочем, в последнее время Бенджамин вообще был сам не свой. И Розанна подозревала, что в его жизни появилась женщина.

В том, что эта самая женщина занимает в жизни и в мыслях босса совершенно особенное место, Розанна убедилась окончательно, когда Бенджамин сообщил, что они с Мэг поедут в фамильную усадьбу на вечернем поезде. Она удивленно спросила: отчего не на машине? И Бенджамин смущенно объяснил, что Мэг терпеть не может машин, ее, дескать, от малейшего запаха бензина укачивает.

– Тебе Мэг понравится, – коротко сообщил он.

– Ни минуты в этом не сомневаюсь!

В результате Розанна поехала одна – на машине и спозаранку, – вооружившись картой и подробными указаниями, как туда доехать. До сих пор в родовом гнезде Гиллардов бывать ей не доводилось. Но сейчас Бенджамин собирался совместить приятное с полезным: и родителей навестить, и поработать в выходные. Компания только что объединилась с другим процветающим предприятием, и требовалось утрясти массу бюрократических тонкостей, так что без личной помощницы обойтись он никак не мог.

Итак, она наконец-то переступит порог прежде запретного для нее святилища – фамильной усадьбы Гиллардов. Более того, это произойдет именно теперь, когда она носит внука Оуэна Гилларда. Ну не символично ли это?

Оуэн и Фиона Гиллард встретили ее с распростертыми объятиями, и молодой женщине тотчас же захотелось от стыда провалиться сквозь землю. Миссис Гиллард делала все возможное, чтобы гостья чувствовала себя комфортно. А Розанна удрученно гадала, встретили ли бы ее столь же тепло, если бы знали правду. Матери всегда горой стоят за сыновей, а Фиона о своих «мальчиках» говорила с нескрываемой гордостью!

– Располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Я знаю, вы любите погулять. Так вот пока Бенджамин не приехал и не засадил вас за бумаги, пройдитесь к реке, тут чудные виды. Денек выдался – загляденье! – приветливо проговорила Фиона и, понизив голос, доверительно добавила: – Вообще-то мы ужасно волнуемся, – подтвердив тем самым подозрения гостьи насчет, того, что ожидается событие из ряда вон выходящее.

Решив последовать совету гостеприимной хозяйки, Розанна надела кроссовки и джинсовую куртку. Небольшая пешая прогулка ей и впрямь не повредит. Она уже взялась за ручку входной двери, как затрезвонил телефон. Молодая женщина оглянулась по сторонам, но никто из хозяев так и не показался. Телефон отзвонил свое, умолк и спустя минуту задребезжал снова.

Розанна сняла трубку, но не успела назвать себя, как на другом конце провода раздался до боли знакомый голос:

– Па, это ты?

Молодая женщина едва не выронила трубку. Она замерла, глядя на аппарат как завороженная и дрожа всем телом, – кто знает, как долго? В горле застрял сухой комок. Она нервно сглотнула.

– Нет, это я. – Розанна зажмурилась и поморщилась, словно от боли: замечательный ответ, собеседник ни за что не поймет, кто эта «я» такая.

Но Лоренс понял.

– Розанна? Розанна, это правда ты? – В трубке раздалось глухое потрескивание, затем опять тот же голос: – Черт подери, связь то и дело прерывается... Эти телефоны-автоматы в аэропорту ни к черту не годятся!.. В любом случае прошу тебя, не вздумай...

– Лоренс, я тебя плохо слышу. Что ты такое говоришь?

– Прошу тебя, не вздумай натворить глупостей, пока я не приеду! Я буду вечером. Розанна, любимая, пообещай мне, что ничего такого не сделаешь...

– Обещаю, – покорно произнесла она, понятия не имея, что же такое на самом деле пообещала.

Перед ужином Розанна мысленно дала себе зарок: за столом паники не поднимать и настроения собравшимся не портить. И куда же только подевались все ее благие намерения? Испарились, словно роса под солнцем. Наверное, все дело в пустующем месте – вид никем не занятого стула ее доконал.

Что касается известия о скором приезде Лоренса, тут Розанна не знала, чего и ждать, то и дело переходя от безумной надежды к беспросветному отчаянию. Но всякий раз, глядя на пустой стул, где должен был сидеть Лоренс, глаза ее наполнялись слезами. В какой-то момент молодая женщина обнаружила, что дышать и то трудно: горе, словно ватный тампон, угнездилось в груди, перекрыв приток кислорода.

Еще днем, набравшись храбрости и ополоснув заплаканное лицо холодной водой, Розанна сообщила хозяевам дома о загадочном звонке из аэропорта, в подробности, впрочем, не вдаваясь. Дескать, звонил Лоренс и обещал быть к ужину.

Молодая женщина с ужасом предчувствовала лавину вопросов, Но Фиона лишь небрежно обронила: «Ах, как славно, значит, вся семья будет в сборе!» – и детали уточнять не стала. Чего-чего, а такта миссис Гиллард было не занимать! Так же повел себя и старший Гиллард под красноречивым взглядом супруги...

– Ну, ждать этого разгильдяя мы не станем, – решительно объявил мистер Гиллард, когда колокол прозвонил к столу в третий раз. – Не морить же голодом тех, кто проявил похвальную пунктуальность!

Бенджамин и Мэг, прибывшие незадолго до этого, энергично закивали. Видимо, не на шутку проголодались в дороге.

– Прямо и не знаю, что на парня нашло. Вчера вечером я с ним разговаривал. Лоренс из квебекского офиса звонил, – так он на середине фразы трубку бросил, даже не извинившись! – Мистер Гиллард, цветущий вид которого, на взгляд стороннего наблюдателя, не давал ни малейших оснований для тревоги, укоризненно покачал головой. – Ну что ж, если невоспитанный мальчишка даже не изволил предупредить родителей о том, что задержится, значит, он просто не заслуживает замечательного ужина, что организовала его мамочка.

Фиона улыбнулась своей неотразимой улыбкой.

– Не надо паники! До еды я и пальцем не дотронулась. Когда Оуэн говорит «организовала», он имеет в виду, что я благожелательно кивала, когда кухарка объясняла, что именно сейчас стряпает. Опыт подсказывает, что, попробуй я поступить иначе, чувствительная француженка закатит истерику и швырнет на стол заявление об уходе.

Над столом зазвенел дружный смех.

– Мама кулинарными талантами отнюдь не блещет, – пояснил Бенджамин обеим гостьям сразу. – У нее все подгорает. Даже вода в чайнике!

Розанна обвела взглядом радостные, беспечные лица – и закусила губу. Похоже, принимает происходящее всерьез только она одна. Но почему? Почему?! В груди до боли стеснилось. Молодая женщина мужественно крепилась еще минуту-другую, пока наконец не поняла, что долее сдерживаться не в силах.

– Неужели никому из вас и дела нет, куда подевался Лоренс? – От напряжения и тревоги голос ее прозвучал чуть громче, чем нужно, и прямо-таки обвиняюще.

Все глаза тут же обратились к ней.

– Зная Лоренса, скажу, что он может быть где угодно, – отшутился Бенджамин.

– Да приедет он, никуда не денется, – заверил отец и, подмигнув, добавил: – Негодник вечно заявляется, когда его меньше всего ждешь.

От такого вопиющего проявления родительского бездушия Розанна вспыхнула как спичка.

– Да не волнуйтесь вы, милая, кухарка ему еды отложит. Не морить же мальчика голодом под отчим кровом, в самом деле! – Фиона потянулась через стол и ободряюще потрепала Розанну по руке.

Молодая женщина смотрела на изящную, наманикюренную ручку хозяйки, на мгновение накрывшую ее собственную, и с трудом сдерживала слезы. Она ушам своим не верила! Неужели никому и в голову не приходит, что с Лоренсом что-то случилось? Наверняка случилось!

– Но Лоренс сказал, что приедет вечером, – напомнила Розанна, вымученно улыбнувшись.

– Может, ты его просто не поняла, – небрежно отмахнулся Бенджамин. – Может, он имел в виду «завтра вечером».

Непробиваемое хладнокровие присутствующих сводило Розанну с ума. Ей хотелось завизжать, швырнуть о стенку бокал, опрокинуть тарелку – лишь бы, к ней прислушались!

– А может, он вообще не звонил. Может, я все выдумала! Вот что вы все про себя думаете! – выкрикнула она обвиняюще. Где-то на задворках сознания зазвучал предупреждающий голос: она уже наговорила чересчур много лишнего, выставила себя полной идиоткой. Однако остановиться Розанна не могла. – Но он звонил, звонил, честное слово, звонил! – окончательно теряя голову, выкрикнула она. – И сказал, что приедет сегодня вечером!