Текст книги "Легкокрылый мотылек"

Автор книги: Люси Гордон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 9

Помолчав, Пеппе спросила:

– Значит, вы так и продолжали быть его другом? Разве этот муж не украл ее у вас?

– Ради бога, Пеппе. Мы с Терезой к тому времени уже достигли предела наших отношений. Она была очень милой – да и сейчас тоже, – но между нами никогда не было особенного притяжения. Мне нравилось где-нибудь с ней бывать, но нельзя сказать, что я к этому так уж стремился.

– Ну, это я как раз могу себе представить. Дело в том, что все ваши стремления направлены в другую сторону. Вот новый клиент – это да! Новый скачок акций – тоже. Но женщина? Да не смешите!

Он долго молчал. Наконец тихо сказал:

– Если бы вы только знали, как вы ошибаетесь!

Ей хотелось, чтобы он продолжал. Если этот одинокий мужчина готов был пригласить ее в скрытый ото всех мир, она всей душой хотела бы последовать за ним.

– Да, в прошлом я ошибалась, – начала она осторожно, чтобы не спугнуть его. – Если бы вы только знали, что я подумала о вас в первый день нашего знакомства, не говоря уж про второй…

– Я знаю. – Даже не видя его лица, она почувствовала, что он улыбается. – Вы не очень-то беспокоились, чтобы скрыть свое впечатление – мрачный, надменный, самоуверенный. А когда я поручил вам дело Чарли… Ох, видели бы вы свое лицо!

Пеппе рассмеялась:

– Потом я поняла, что вы были правы. Я действительно была подходящей кандидатурой, потому что умею наслаждаться игрой. Женщина с сердцем могла оказаться в опасности.

– А у вас нет сердца?

– Я уже говорила, мой жених избавил меня от иллюзий.

– Кажется, я начинаю понимать, – медленно проговорил Роско. – Вы изображаете из себя соблазнительную сирену, но… это все маска. А за ней…

– А за ней – ничего. Ни чувств, ни надежд, ни сожалений. Этакий легкокрылый мотылек.

– Это неправда. Когда-то я тоже так думал, но теперь я знаю, что вы не такая.

– Вы меня не знаете! – резко сказала она, стараясь побороть неожиданное беспокойство, вызванное его словами. – Вы ничего не знаете обо мне.

– Я знаю. Знаю, что вы милая и добрая, нежная и великодушная – ничего из этого вы не хотели мне открыть… не хотели открыть никому…

– Глупости! – выпалила она в отчаянии. – Все это лишь ваши сентиментальные фантазии. Но правда в том, что внутри то же, что и снаружи. У меня нет сердца, потому что я не вижу в нем никакой надобности. Кому оно нужно, это сердце?

– Так, значит, это ваш аргумент, да? Кому нужно ваше сердце? Думаю, в первую очередь вам самой, Пеппе.

– Мистер Хэверинг, я ваш адвокат, а вы мой клиент. Моя личная жизнь вас не касается!

– Извините меня, – сказал он мягко. – В конце концов, это действительно не мое дело. Не плачьте. – Он почувствовал, как вздрагивает ее тело.

– Я не плачу… – выдохнула она сквозь смех. – Я смеюсь… Над собой… Хороша же я была, когда сказала, что я ваш адвокат, а вы мой клиент, когда мы вот так… лежим здесь…

Он усмехнулся:

– Разумеется, мы выше этого. У нас обоих достаточно жизненного опыта, который, к несчастью, оказался слишком горьким… Но если так и идти по жизни, отталкивая от себя людей, ты становишься чудовищем.

– Иногда так безопаснее, – заметила Пеппе.

– Не верю, чтобы о вас кто-нибудь такое сказал.

– Почему? Из-за моего смазливого личика? Неужели вы никогда не слышали о симпатичных монстрах?

– Но это не означает, что вы действительно такая, – произнес Роско с неожиданной злостью. – И хватит об этом!

– Только не надо мне говорить, во что мне верить.

– Нет, я буду говорить. Ведь кто-то должен вам помочь правильно себя увидеть. Ваша душа так же прекрасна, как и ваша внешность.

Пеппе приподнялась на локте, чтобы лучше видеть его лицо:

– Мы знаем друг друга лишь несколько дней…

– Но мне кажется, что я знаю вас очень давно. Я понял это еще тогда, когда увидел вас на кладбище, отпускающей шуточки у надгробного памятника. Это было так…

– Глупо.

– Так здорово! Я знал, что у вас есть какой-то секрет. Что вы можете открыть его мне, и тогда я узнаю что-то, что сделает мою жизнь хоть немного более сносной. – Он лежал перед ней совершенно беззащитный – сбросив с себя все доспехи, не оставив ничего, одну только горькую правду.

Пеппе была ошеломлена, зная, что в ее жизни настал один из тех редких моментов, когда все зависит от ее решения.

Чувство, которое он подарил ей сегодня, – покоя и безопасности, – поразило ее настолько, что затмило собой весь ее прошлый опыт.

Ее губы чуть изогнулись. Улыбка теперь была и на его губах, когда она все ближе и ближе наклонялась к нему…

И в этот момент раздался резкий дверной звонок.

* * *

Они замерли. Чары рассеялись.

– В такой-то час? – изумленно пробормотала Пеппе. Она встала и подошла к двери: – Кто там?

– Пеппе? Это Чарли! Открой мне!

Она обернулась и встретилась взглядом с Роско, стоящим в дверях спальни. Они с испугом уставились друг на друга. Ничего ужаснее, казалось, просто не могло случиться.

– Ну впусти же меня! – нетерпеливо забарабанил в дверь Чарли.

– Не могу, – твердо сказала Пеппе. – Сейчас уже поздно. Иди домой. Потом поговорим.

– Ради бога, Пеппе! Я должен тебе кое-что сказать. Ну открой! Ну, пожалуйста! – молил он, продолжая барабанить в дверь.

– Перестань устраивать шум! Ты разбудишь соседей! Подожди минуту…

Ее глаза лихорадочно шарили по квартире, ища следы присутствия Роско. Роско делал то же самое и, только убедившись, что ничего нет, скрылся в спальне. Пеппе открыла дверь.

Войдя в квартиру, Чарли тут же схватил ее в объятия.

– Что… черт возьми… происходит? – пыталась освободиться Пеппе.

– Я хочу тебе сказать, что я собираюсь делать. Я сделаю все так, как ты хочешь. Я расскажу в полиции о Джиневре. Мне придется сделать так, как ты считаешь нужным. – Он вглядывался в ее лицо. – Ну что, ты довольна?

– Довольна?! Ты будишь меня среди ночи, чтобы сказать то, что можно послать по почте? Сколько тебе лет, Чарли? Десять?

В этот момент она почти ненавидела этого самовлюбленного мальчишку.

– О, извини… – пробормотал он. – Действительно… немного поздновато…

– Немного?! Четвертый час ночи! Уходи. Сейчас же!

Увидев в ее глазах угрозу, Чарли неловко попятился к двери:

– Ну ладно, ладно… Отложим до утра…

Она слышала, как затихли в коридоре его шаги, за которыми последовал шум спускающегося лифта.

Роско вышел из спальни и остановился, не приближаясь к ней.

Она смотрела на него и чувствовала, как сжимается ее сердце. Его лицо было спокойным и непроницаемым. То, что случилось, похоже, его ничуть не потрясло.

– Думаю, мне лучше уйти, – сказал он.

– Нет! Чарли еще может быть внизу, и тогда он вас увидит. – Пеппе подошла к окну и, чуть раздвинув шторы, посмотрела на улицу. – Вон его машина… – пробормотала она. – Но его самого не видно… Может, он еще в холле и думает, не подняться ли снова…

– Вы правы, – глухо отозвался Роско. – Мне придется подождать. Прошу прощения.

Несколько минут назад она чувствовала рядом с собой его тело и знала, что он готов был остаться на всю ночь. А теперь, похоже, для Роско это было тяжким долгом.

– Я посижу здесь, – сказал он, опускаясь на софу. – А вы идите в спальню.

Она пролежала без сна до самого рассвета и наконец встала, услышав, как Роско говорит по телефону.

– Чарли уже вернулся домой, – сказал он, когда она появилась в дверях комнаты.

– Не говорите мне о нем! – бросила она со злостью. – Ввалиться посреди ночи! Он что, только о себе и думает? Мне жаль вашу мать, связавшую столько надежд с этим переросшим младенцем. – Пеппе просто кипела от раздражения, иначе она бы никогда не позволила вырваться следующим словам: – Когда она потеряла мужа, зная, что это было самоубийство…

Слишком поздно она увидела, как изменилось лицо Роско.

– Откуда вы узнали об этом? – тихо спросил он. – Вам Чарли сказал?

– Я и раньше это знала. Еще от Дэвида…

– Значит, вы знали это с самого начала и ничего не сказали…

– Вам бы это не понравилось, да и вообще, с какой стати? Не мое это дело.

– Это точно, – холодно заметил он. – Ну а теперь мне пора идти.

– Я приготовлю вам завтрак, – предложила она.

– Спасибо, не надо. Я лучше пойду.

А потом случилось странное. Чарли пропал. Он не звонил, не приходил в офис, его сотовый был недоступен. Без него визит в полицию пришлось отложить.

Через два дня Пеппе от Роско пришло сообщение: «Чарли у вас?»

Она ответила: «Я уже сама собиралась спросить об этом».

Через некоторое время зазвонил ее телефон, и в трубке раздался голос, который Пеппе меньше всего ожидала услышать.

– Это Бидди…

– Может, мне лучше называть вас Джиневрой? Вы где?

– Я не в Англии, и это все, что вам нужно знать. Чарли оказался настоящим джентльменом, но я все равно не собираюсь возвращаться. Поэтому я отправила в полицию письмо, где заявила, что в магазине была я, а не он. Сначала я не собиралась этого делать, но потом подумала, что все же должна ему кое-что… Сейчас я уже в другом месте, так что меня не найдут. Есть и еще одна важная вещь, поэтому слушайте внимательно…

Глаза Пеппе постепенно расширялись, когда она начала понимать, что сможет сделать с этой информацией.

– Спасибо, – сказала она. – Мне это пригодится. Как я могу связаться с вами в случае чего?

– Я все время переезжаю, но вы можете позвонить мне на сотовый. – Попрощавшись, Джиневра повесила трубку.

Некоторое время Пеппе сидела неподвижно. Потом она снова сняла трубку и набрала номер.

– Гас Донелли? Мне нужна ваша помощь. Слушайте внимательно. – После короткого разговора она объявила Дэвиду: – Я ухожу и вернусь поздно.

– Донелли… – пробормотал Дэвид, слышавший ее разговор. – Этот детектив – довольно темная лошадка. Надеюсь, ты будешь осторожна.

Пеппе была не только осторожна, но и удачлива. Вернувшись, она чувствовала себя победителем, зная, что теперь у нее есть все, что нужно, – и, как ни странно, благодаря Джиневре.

Когда Чарли наконец нарисовался в ее офисе, она разделалась с ним в два счета:

– Ах, какое большое дело – пойти в полицию и все рассказать! Широкий жест, за которым ничего не стоит. Проваливай-ка лучше домой, пока я не вышла из себя. Увидимся в суде.

Чарли благоразумно ретировался.

На следующий день все собрались в зале суда. Анжела не отпускала руку Чарли, Чарли с напряжением вглядывался в лицо Пеппе, Роско стоял в стороне, закрытый и отрешенный.

Все шло своим чередом. В зал вошли судьи, все устроились на своих местах, обвинение было предъявлено.

Пеппе повернулась к свидетелю. В ее манерах не было заметно никакого напряжения, на лице – улыбка, поэтому прозвучавшие слова и сарказм в ее голосе показались особенно контрастными:

– Скажите правду, мистер Флетчер, ведь на самом деле вы не имеете ни малейшего представления, что произошло в ту ночь, верно?

– Очень даже имею! – с негодованием возразил он. – Я все подробно описал в своем заявлении.

– Ваше заявление – сплошной вымысел. Вам бы стоило попробовать себя на литературном поприще – там бы вы наверняка преуспели.

– Я…

– Вы не знаете, что произошло на самом деле, потому что весь вечер провели в пабе. И успели употребить довольно приличное количество спиртного – куда больше того, чтобы быть надежным свидетелем. Разве не так?

– Нет… не так. Никто не говорил, что я был пьян. В полиции так не сказали.

– Тогда вы, должно быть, здорово преуспели в искусстве казаться более трезвым, чем вы есть на самом деле. Особенно по сравнению с тем случаем, с которым полицейские столкнулись прежде.

– Не понимаю, о чем вы…

– Тогда позвольте мне освежить вашу память. Это было пять лет назад. Дело пришлось закрыть, потому что ввиду вашего состояния не было никакой возможности выяснить, что же на самом деле произошло.

– Это неправда, – буркнул Флетчер.

– Лжесвидетельство – это преступление, мистер Флетчер, и вы только что его совершили. У меня здесь есть бумаги. – Пеппе помахала ими. – Дело казалось абсолютно прозрачным, но… вы сами все испортили, что можно заключить из записей констебля.

После этого все закончилось очень быстро. Следователь предыдущего дела, до сих пор чувствуя досаду, что вся его тяжелая работа оказалась напрасной из-за ненадежного свидетеля, дал показания, которые окончательно дискредитировали Флетчера. Суд объявил, что Чарли невиновен и что обвинение против остальных троих тоже сомнительно и должно быть снято.

Анжела, плача от радости, бросилась обнимать Чарли, потом Роско, потом снова Чарли.

Пеппе окружили люди – всем хотелось поздравить ее. Улыбаясь, она аккуратно собирала свои бумаги – классическая картинка успешного адвоката, который заботится только о своем деле. Ей стоило усилий устоять перед искушением оглянуться вокруг, чтобы найти Роско. Если честно, она боялась, что он вообще уже ушел.

Адвокаты трех других обвиняемых поздравляли ее со сдержанным восхищением.

– Как вам удалось это раскопать? – спросил один из них.

Другой просто коснулся ее руки и сказал:

– Я позвоню вам завтра.

– Звоните сколько угодно. – Рядом с Пеппе появилась внушительная фигура Дэвида. – Но только помните, что у нее контракт с нашей фирмой как минимум лет на сто.

– Я мог бы предложить очень солидный гонорар.

– Забудьте об этом! – твердо сказал Дэвид. – Пеппе Дженсон принадлежит «Фарли и сыну».

Анжела обняла Пеппе:

– Вы просто волшебница. Вы взмахнули своей палочкой…

– На самом деле это все Джиневра. Это она взмахнула своей палочкой, – сказала Пеппе и посмотрела на Чарли. – Она все еще помнит о тебе. Особенно после того, как ты помог ей исчезнуть. Нечего было говорить, что ты собираешься сдать ее полиции. Ты никогда и не думал об этом.

Его щеки вспыхнули.

– Я думал… Но все это казалось мне таким ужасным, что я решил увезти ее подальше.

– Я так и поняла. Она написала письмо в полицию и рассказала, как было на самом деле. Но, разумеется, одного письма было недостаточно. Кто угодно может взять на себя вину, находясь на безопасном расстоянии. Поэтому она решила дать мне еще одну информацию. О прошлом Флетчера.

– Но как она это узнала? – спросил Чарли.

– У нее были друзья в полиции, – осторожно сказала Пеппе.

– Ага. – Он состроил понимающую мину.

– Она рассказала почти все, что мне было нужно. Потом я наняла частного детектива, и он сделал остальное.

Ее ответы были чисто механическими. Ее беспокоило другое. Где Роско?

А потом он вдруг оказался с ней рядом.

– Все получилось гораздо лучше, чем я мог надеяться, – сказал он. – Когда вы даже не взглянули в мою сторону, я решил: вы так сердиты, что не хотите смотреть на меня! Думаю, я это заслужил.

– Нет, что вы… Я рада, что все так удачно сложилось для вас.

– Для меня? – тихо спросил он. – Или для нас?

– Не знаю, – едва слышно проговорила она.

– Значит, нам предстоит это выяснить, верно? – Он взял ее руку в свои ладони.

– Да, – прошептала она. – Это нам предстоит выяснить.

– Так вы придете ко мне сегодня вечером? – тихо спросил он. – Мне не хотелось бы снова столкнуться с Чарли.

– Приду, – так же тихо ответила она.

И никто не заметил Чарли, стоявшего от них всего лишь в нескольких шагах.

В офисе Пеппе ожидал серьезный разговор с боссом. Дэвид сразу же дал ей понять, что ее ценность как работника значительно возросла. Прозвучало даже слово «партнерство».

– Конечно, не прямо сейчас. Это было бы слишком скоро, – сказал он. – Ну а пока придется удовлетвориться прибавкой.

Да, ее карьера успешно продвигалась, но Пеппе думала только о том, когда ей позвонит Роско. И вот телефон наконец зазвонил. Пеппе схватила трубку. Но это оказался Ли Рентон, продюсер, которого она в последний раз видела в «Диамонде».

– Ты была права, – прогудел он в трубку. – Мне действительно скоро понадобится новый брачный контракт.

– Хорошо. Я возьмусь за это… – И тут она вспомнила. – Ли, послушай, ты не мог бы мне сделать одно одолжение? – И Пеппе объяснила, что ей нужно.

– Ну что ж, думаю, это можно устроить, – одобрительно хмыкнул он.

Следующим был звонок, которого она ждала.

– Я еду домой, – позвучал в трубке голос Роско.

– Я выхожу.

Глава 10

Квартира Роско находилась на последнем этаже высотного здания.

Разве могла она подумать, что он будет стоять возле открытой двери? И, втянув внутрь, так крепко сожмет ее в своих объятиях, как если бы он всю жизнь ждал этого? А потом скажет прерывающимся голосом:

– Я боялся, что ты можешь не прийти.

– Почему ты этого боялся? Я всегда приду, если буду нужна тебе.

– Ты всегда будешь нужна мне.

Он даже начал готовить ужин. Конечно, Роско был не так уж силен в кулинарном искусстве, но умел справляться с микроволновкой и в конце концов ухитрился приготовить простой, но вкусный ужин. У них не было ничего запланировано на вечер, и, по молчаливому соглашению, они решили не торопиться.

– Ну и что мы будем делать дальше? – спросил он, снова наполняя ее бокал. – Я оставляю за тобой это решение, ведь ясно, что ты на несколько голов выше меня. Все эти кролики, которых ты доставала из своей шляпы… Нет, я тебе и в подметки не гожусь! Ты – королева, с какой стороны ни посмотри.

– Эй, хватит меня подмазывать!

– Я просто пытаюсь найти выход и… не нахожу. Может, у тебя это получится? Столько всего нужно решить…

– Например?

– Чарли. Его чувства к тебе. Я сам заварил эту кашу и теперь как я могу сказать, чтобы он забыл об этом?

Пеппе подняла руку и медленно провела пальцами по его лицу, чтобы он мог почувствовать все ее тепло и нежность.

– А знаешь что, – сказала она, – ты просто обыкновенная шовинистическая свинья! Любой, кто бы тебя услышал, решил бы, что ты из девятнадцатого века.

– Почему? – спросил он ошеломленно.

– Ты рассуждаешь о том, что ты сделал. А что же я? Раз ты это устроил, значит, Чарли просто обязан был попасть под мое влияние, как если бы я сама для этого ничего не сделала. Тебе не приходило в голову, о всемогущий мой, что, может, это я все устроила?

– Думаю, я это заслужил, – мрачно проговорил Роско.

– Не заставляй меня перечислять все то, что ты заслужил. И есть еще одна вещь, которую ты должен знать. Чарли вовсе не влюблен в меня. Когда мы встретились, он посмотрел на меня и подумал: «Вот это да!» На это мы и рассчитывали. Но речь идет лишь о физиологии. Чарли жаден до всего нового, но чувств у него ко мне не было. Ему куда ближе Джиневра, чем я. Через час после суда она прислала мне сообщение: «Мы сделали это!»

– Откуда она узнала?

– Надо полагать, от Чарли.

– О нет… – выдохнул Роско. – Только не это!

– Не надо вздыхать. Тебя это не касается. Ты должен дать Чарли возможность быть самим собой, а не тем, кого ты сотворил в своем воображении.

– Я только хочу оградить его от опасности. Вот и все.

«Что вряд ли возможно, – подумала Пеппе. – Рисковать для Чарли было так же естественно, как и дышать».

Но сейчас ей не хотелось говорить об этом. У них были другие неотложные дела.

– Так вот, – сказала она, – суть в том, что Чарли не влюблен в меня и его сердце не может быть разбито. А значит, мы свободны.

– Свободны… – как эхо повторил он. – Свободны для…

– Для всего, чего мы хотим.

– Есть какие-нибудь идеи?

– Не заставляй меня перечислять их, а то на это может уйти вся ночь.

– Вся ночь? Так, значит, ты…

– Да, – прошептала она. – Да.

Они занимались любовью медленно и неторопливо, пытаясь лучше почувствовать друг друга. Роско был очень терпеливым любовником. Страстным, но умеющим сдерживать свои порывы. С какой нежностью его пальцы ласкали ее грудь, какой загадочной была его улыбка…

Пеппе тоже улыбалась, чувствуя, как эта магия все больше и больше захватывает ее. Она испытывала такое удовольствие, которого, казалось, никогда знала. Она хотела быть с ним. Она хотела быть им. И она хотела, чтобы так было всегда.

– Неужели ты действительно моя? – прошептал Роско.

– Ты сомневаешься в этом?

– Да. Потому что этого еще никогда не было.

И прежде чем она успела ответить, он снова увлек ее в свои объятия, и она забыла обо всем на свете. А после страсти пришло чувство умиротворения, такое же ценное, как и желание.

– Никто никогда не был твоим? – спросила она удивленно. – Это неправда.

– Трудно поверить, да? Но ведь нельзя говорить людям, что они тебе нужны. Это слишком опасно.

– Я знаю. Они сами должны догадаться.

– Да. Но они не догадываются. Никто. Кроме тебя. Но до тебя… – Он замолчал.

– Твоя невеста? – спросила она. – Ты ведь, наверное, любил ее.

– Да. Я думал, что нашел свою женщину… Но все оказалось не так. Я не мог быть таким, каким она хотела меня видеть, – мужчиной, который отдавал бы ей все свое внимание. Она не хотела считаться с моими обязательствами перед другими людьми.

– Она пыталась заставить тебя сделать выбор?

– Что-то вроде того. Мне трудно винить ее. Я всегда ставил свою семью на первое место, но разве я мог иначе? Чарли был тогда почти ребенком, а мать… так никогда и не оправилась от шока. Я был нужен им. Одним словом, мы с Верите решили расстаться.

«Но со стороны все это выглядело совсем по-другому», – подумала Пеппе. Возможно, в этом виноват был сам Роско, который прятал свои чувства под холодной, бесстрастной маской. Что в конце концов и оставило его в ужасном одиночестве…

Пеппе крепче обняла его, желая передать ему свое тепло.

– Я хочу спросить о твоем отце… Расскажи мне, что случилось, когда он умер? Вы были с ним очень близки?

– Близки?.. – повторил Роско, словно обдумывая это слово. – Я восхищался им. Я думал, что он гений, начавший с нуля и построивший целую империю. У него была власть, и это было здорово. Святая простота! В те дни я был так же наивен, как и Чарли. – Роско помолчал и продолжил: – Меня просто распирало от гордости, когда он взял меня в свою фирму. Он сказал, что для этого дела у меня подходящие мозги. Мы были одной командой, мы вместе работали, чтобы завоевать мир. Так я думал тогда. Только после того, как он умер, передо мной предстали все эти горы долгов, мошенничества, обмана… Он лгал всем. Моей матери, которая и знать не знала о веренице любовниц, высасывающих из него все соки. Своим сотрудникам, которые верили ему. Мне, его сыну, который был горд, что у него такой отец… И вдруг обнаружил, что ничего, ничего этого не было! Если бы ты только знала, с какой легкостью он мною манипулировал. Он понимал, что меня обмануть проще всего.

– Потому что ты был его сыном и любил его. Этим он и пользовался. Винить надо его, а не тебя.

В сумрачном свете она скорее почувствовала, чем увидела его усмешку.

– Очень разумная точка зрения. Но в те дни она вряд ли бы помогла ошеломленному юнцу, обманутому отцом, которого он почти боготворил. Я узнал о его предательстве только тогда, когда было поздно задавать вопросы. Отец был мертв. Я видел его в морге – он лежал на столе, холодный, безучастный, покинувший этот мир… покинувший меня. Мне хотелось крикнуть ему: почему ты не доверял мне?! Мы могли бы вместе бороться за наше дело. Но он предпочел просто уйти, свалив все на мои плечи.

– Потерпев крушение, он оставил тебя на пустынном берегу.

– На пустынном берегу… – пробормотал он. – Да, именно так… Я оказался стоящим на краю скалы, о которой раньше даже не подозревал. Нет пути вперед, нет пути назад, не с кем поговорить…

Не с кем поговорить. Эти слова, можно сказать, стали эпиграфом ко всей жизни Роско. Его связь с отцом оказалась иллюзией. Мать получала, но отдавала немного. Чарли брал все и не отдавал ничего. И Роско был словно после кораблекрушения, выброшенный волнами жизни на необитаемый остров…

– Ты один пошел в морг или с тобой был кто-то еще? Твоя мать?

– Нет, она могла бы этого не вынести. Было слишком много всего, чего ей не стоило знать.

– Другие женщины?

Он кивнул:

– До нее, конечно, доходили слухи. Я, разумеется, все отрицал, говорил, что никогда не слышал, чтобы он был ей неверен. Я боялся, что она может что-нибудь сделать с собой, если узнает. Какая ирония! Я виню Чарли за его глупое вранье, а глубину моей лжи просто нельзя измерить. На какие хитрости я только не пускался тогда, скольких людей мне пришлось подкупить, чтобы они не проболтались!

– Иногда приходится лгать, чтобы защитить того, кто тебе дорог. Это совсем не то, что лгать ради себя. Наверное, и о делах фирмы ты ей тоже тогда не сказал.

– Я только намекнул, что дела не блестящи, но самое плохое, конечно, скрыл. Иногда мне кажется, что рынок и акции – это единственная часть моей жизни, где я по-настоящему честен.

Ее лицо стало серьезным.

– То, что тебе пришлось пойти на хитрость, еще не делает тебя нечестным, – сказала она. – Нужно учитывать, ради чего тебе пришлось на это пойти. По-моему, ты самый честный человек из тех, кого встречала. И я знаю это, потому что знаю тебя.

На мгновение он замер, но потом его лицо просветлело.

– Ты знаешь меня, – прошептал Роско. – Теперь я ни за что не позволю тебе уйти.

На следующее утро Пеппе проснулась с каким-то нехорошим предчувствием. Она попыталась стряхнуть его с себя, удивляясь, как это возможно после такой ночи. Но, вероятно, это чувство именно там и имело свои корни. Ее беспокойство росло.

То, что его руки обнимали ее, вдруг показалось ей невыносимым. Она попыталась освободиться от его объятий.

– Не уходи, – прошептал Роско. – Останься…

– У меня есть работа, – сказала она. – Так же как и у тебя.

– Черт с ней, с работой!

Она выскользнула из постели, подошла к окну и приоткрыла его. Это было яркое свежее утро с легким снежком в воздухе. Стоя возле окна, Пеппе жадно втягивала в себя воздух, пытаясь заставить отступить темноту.

Еще бы несколько минут – и она бы с этим справилась.

Но Роско сделал то, что свело на нет все ее усилия. Он включил радио, и… звуки рождественской песенки полились в комнату. Пеппе окаменела.

В это счастливое утро

Все хорошо в этом мире…

Однажды она уже слышала эти слова, как раз перед тем, как предательство обрушилось на нее. Роско встал и подошел к ней.

– Не простудись. – Он обнял ее и почувствовал, как она вздрогнула. – Что с тобой?

– Ничего, – быстро ответила она. – Ничего.

– Ты дрожишь. – Он закрыл окно и притянул ее к себе. – Пойдем назад, в тепло.

Она напряглась в его объятиях, не в силах поднять на него глаза.

И солнце всегда будет сиять,

И счастье у нас будет вечным.

Но счастье не могло быть вечным. Счастье закончилось через несколько мгновений после этих слов.

– Пеппе, ради бога… что случилось? Это ведь не от холода, да?

– Оставь. Мне просто пора на работу. Так же как и тебе. – Она коротко рассмеялась. – Мы же должны быть рассудительными.

– Рассудительными? И ты говоришь это после такой ночи? Была ли женщина, которая лежала в моих объятиях и просила меня любить ее, рассудительной? Был ли рассудительным я, когда отдавал ей все, чем был?

Пеппе молчала. Она не могла говорить. У нее не было слов для того ужаса, что она чувствовала. Лицо Роско потемнело.

– Или… нет? Или я просто обманывал себя?

– Ну а может, – сказала она с напускной легкостью, – это была вовсе не я? Просто кто-то очень похожий на меня?

– Если это шутка, то несмешная.

Музыка звучала все громче и громче, подхваченная хором голосов. Ее нервы сдали. Ей нужно было немедленно выбраться отсюда, или она сойдет с ума.

– Это не шутка, – сказала она. – Просто утром многие вещи выглядят по-другому.

Роско продолжал обнимать ее, пытаясь унять ее дрожь.

– Что с тобой? – продолжал допытываться он. – Скажи. Не держи в себе.

Пеппе резко отстранилась от него. Как она могла объяснить ему то, чего сама не понимала? Она только знала, что оказалась на краю бездны, которую многие находили захватывающей и возбуждающей, но куда она сама ни за что не отважилась бы ступить. Она смотрела в эту манящую глубину, удивляясь, что отступает, но не в силах сделать ничего другого.

Ночью они обсуждали, на какой риск могут пойти ради своей любви. Теперь Пеппе знала, что ей ничего не остается, как уйти.

Звуки рождественской песенки по-прежнему бодро лились из радио:

Новый день, новая жизнь, новые надежды…

Это то, как могло быть. Но теперь никогда не будет. Все это только иллюзия, и избавиться от нее нужно как можно быстрее.

– Пеппе, милая…

– Хватит! Не называй меня так… Мы неплохо провели с тобой время, верно?

– Верно…

– Ну а теперь настало время вернуться к реальности.

– И что же ты называешь реальностью?

Она коротко рассмеялась:

– Мы оба знаем, что такое реальность. Мы еще будем встречаться, но никто не может жить долго в мире иллюзий.

Руки Роско разжались. Это было то, чего она хотела, и все же ощущение пустоты, когда он отпустил ее, казалось невыносимым.

– Значит, вот как все обернулось. – Он понизил голос. – Мы неплохо провели время, но теперь все закончилось, и мы должны вернуться к реальности. Ты это хотела сказать?

Пеппе улыбнулась:

– Именно. Мы хорошо провели время и получили удовольствие, но сейчас… Ты ведь с самого начала знал, что я за штучка. Думаю, про себя ты называл меня еще хуже.

– Это было раньше. До того как я узнал тебя.

– Возможно, стоит больше доверять первому впечатлению. Бессердечная маленькая шлюшка…

– Прекрати! – сказал он, снова притягивая ее к себе. – Я никогда так о тебе не думал… А если в какой-то момент такая мысль и мелькнула, ты мне сразу же показала, как я ошибся.

– Правда? А может, я просто показала то, что ты хотел увидеть? Ведь ты мне, можно сказать, бросил вызов. Затащить мужчину в постель довольно легко, но завоевать его сердце – это уже другое.

Пеппе чувствовала тошноту, произнося эти ужасные слова. В своем отчаянном желании исчезнуть она зашла слишком далеко и мгновение колебалась, не броситься ли в его объятия, клянясь, что ничего такого не думала.

– Ты действительно хотела это сказать? – прошептал он.

У нее оставался последний шанс отказаться от своих слов и вернуть назад ту радость, что жизнь готова была подарить ей.

– Ты действительно хотела это сказать? – повторил он. – Это все, что было между нами? Ты хотела поставить меня на колени, чтобы наказать за мое поведение? Ты этого хотела?

Еще один последний шанс.

Солнце всегда нам будет сиять,

Счастливы будем мы вечно.

Словно обезумев, Пеппе подлетела к радио и щелкнула выключателем.

– Знаешь, как говорят? – сказала она, пожимая плечами. – Что-то выиграешь, что-то проиграешь. Так вот я из тех, кто любит выигрывать всегда.

Теперь уже поздно. Словно вся жизнь ушла из его глаз.

– Наверное, я должен чувствовать себя благодарным, что все так быстро закончилось, – проговорил Роско. – Ты могла бы зайти и дальше… Впрочем, в любое время полезно взглянуть правде в лицо. – В его глазах появилось презрение. – Значит, худшее, что я о тебе думал, оказалось в конце концов правдой… Ты рада? Ты чувствуешь эту мерзкую дрожь удовлетворения, что смогла унизить меня?

Ей удалось изобразить циничный смех:

– Я пришла к тебе в постель, и ты хорошо провел время. Вряд ли это можно назвать унижением.

– О, ты сделала гораздо больше! Ты надела на себя маску нежности и великодушия, ты так вскружила мне голову, что я рассказал тебе то, что никогда прежде… – Он судорожно втянул в себя воздух. – Ладно, надеюсь, я тебя хорошо позабавил.