Текст книги "Век драконов (В дали времен. Т. IX)"

Автор книги: Люси Фич-Перкинс

Соавторы: Эрнест д'Эрвильи,Иоасаф Любич-Кошуров,Луиза Редфилд-Питти,А. Линкольн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

IX
РУЧНЫЕ КРОЛИКИ И ПЕРВАЯ ЛОДКА

Лето шло. Было все время много рыбы, устриц, крабов, улиток, разных корней, дичи, ягод, диких слив и всякой другой еды. Близнецы, их отец и мать начали толстеть.

Гибкая Нога не ходила больше на охоту, как она делала раньше. В этом не было никакой надобности, потому что Соколиный Глаз приносил домой дичи больше, чем им было нужно. Гибкая Нога оставалась в пещере, поддерживала огонь, готовила пищу, приготовляла шкуры и смотрела за детьми.

Близнецы держали кроликов, кормили их каждый день свежими листьями и корешками. Скоро в клетке появилось еще шесть крольчат.

– Мы можем сделать клетку побольше и держать больше кроликов, – сказал Соколиный Глаз. – Тогда зимой у нас всегда будет пища под рукой.

– Вот хорошая мысль! – сказала Гибкая Нога. – Дети могут кормить их.

– Да, – сказал Соколиный Глаз, – если они не будут забывать об этом.

– Я присмотрю, чтобы они не забывали, – сказала Гибкая Нога.

К июлю у них уже была большая загородка, и в ней много кроликов. Соколиный Глаз и Гибкая Нога теперь были очень богаты для пещерных жителей. У них была прекрасная пещера, много шкур и много пищи.

Гибкая Нога сделала себе из кости иглу и сшивала прекрасные мягкие оленьи шкуры для одежды. Она готовилась к холодной зиме. Она даже сделала красивые ожерелья из ракушек для Огненной Мухи и для себя.

Однажды летним вечером они сидели все вместе у входа в пещеру и смотрели на луну. Гибкая Нога сказала:

– Видите, я была права, когда говорила, что водяные боги позаботятся о нас. Здесь больше нет землетрясений, у нас есть все, что мы хотим для еды, много теплых шкур и прекрасная пещера для жилья. Осталось только одно, чего бы мне хотелось. Мне хотелось бы, чтобы здесь было больше людей, чтобы было с кем поговорить.

– Я хочу, чтобы бабушка и остальные были здесь, – сказал Огненная Макушка. – Мне хотелось бы показать Длинной Ступне наших кроликов.

– А мне бы хотелось показать Реполову мое ожерелье, – сказала Огненная Муха.

– Нет ни какого толку хотеть этого, – сказал Огненная Макушка. – Ведь нас отрезала эта вода.

Соколиный Глаз, по обыкновению, не сказал ничего, но он все время думал и думал о плавающем стволе дерева, на котором близнецы переплыли реку, и о том плоте, который они сделали из двух плавающих деревьев.

Вскоре Гибкая Нога стала замечать, что, хотя Соколиный Глаз и уходит каждый день на весь день, но часто возвращается домой без добычи. Однажды она услышала стук его каменного топора, как будто он рубил дерево. Но больше она об этом не думала.

Много дней после этого она каждый день слышала стук топора. Он доносился откуда-то с бухты.

Наконец, Гибкая Нога спросила мужа:

– Что это ты делаешь своим топором? Я слышу такую стукотню каждый день.

Соколиный Глаз не сказал ей, что он делает.

– Может быть, со временем, когда я кончу, ты увидишь, – только и ответил он.

Близнецы тоже слышали стук топора, и они решили узнать, что делает отец. На следующий день, когда они играли позади пещеры, Огненная Муха увидала маленький столб дыма, поднимающийся из леса вблизи от того места, где ручей впадал в залив. Она слышала удары топора. Они слышались из того же места, где был виден дым. Огненная Муха показала Огненной Макушке на дым, и дети побежали по берегу к бухте.

Когда они прошли немного по берегу маленькой речки, они увидали отца. Соколиный Глаз что-то делал над стволом большого дерева. Он сделал ствол с одной стороны почти плоским, откалывая куски дерева топором, и немного закруглил концы ствола. Теперь он выдалбливал середину ствола. Он делал это частью топором, частью выжигал ее.

Соколиный Глаз был так занят своей работой, что он не заметил, что ребята стоят рядом с ним. Наконец, Огненная Макушка воскликнул:

– Что это ты делаешь, отец?

Соколиный Глаз сразу перестал работать.

– Я пока не уверен в том, что у меня выйдет, – сказал он, – и не хочу об этом говорить. Когда я выдолблю всю сердцевину ствола, я посмотрю, будет ли дерево плавать, не перевертываясь. Может быть, я смогу влезть в него и заставить его плыть, куда мне будет нужно.

Соколиный Глаз снова принялся долбить бревно.

После этого близнецы каждый день ходили с отцом к маленькой бухточке и следили за его работой. Однажды, когда они спустились к бухте, они увидели, что отец вычищает последние щепки из выдолбленного в бревне углубления.

– Когда начнется прилив, вода поднимется и в речке, – сказал Соколиный Глаз. – Тогда я столкну свое бревно в воду и выеду по речке в залив. Если оно поплывет хорошо, то я проедусь.

– Как же ты будешь подталкивать его? – спросил Огненная Макушка. – Ты свесишь ноги и будешь болтать ими всю дорогу?

– Я буду отталкиваться шестом, – ответил Соколиный Глаз.

Шест был уже в лодке. Вода начала прибывать. Как только речка стала достаточно глубока, Соколиный Глаз столкнул бревно в воду. Оно, конечно, поплыло. Соколиный Глаз пошел около него по воде на более глубокое место. Потом он попробовал влезть на бревно. Но он слишком сильно навалился на одну сторону, бревно перевернулось и Соколиный Глаз скатился с него на животе прямо в воду. Огненная Макушка и Огненная Муха от радости даже заплясали на берегу.

Соколиный Глаз поднялся, весь мокрый, и попытался снова влезть на бревно. На этот раз он шагнул прямо в середину лодки. Он благополучно сел в нее. Лодка была еще слишком неустойчива, поэтому он положил на дно ее песок. Лодка сделалась тяжелее и уже не так стала вертеться.

Потом Соколиный Глаз попытался снова влезть в лодку.

Это была торжественная минута, когда он встал в лодке, взял шест и оттолкнулся им. Лодка поплыла туда, куда он хотел.

– Я буду держаться близко от берега и объеду кругом мыса, если я смогу, – сказал Соколиный Глаз.

Близнецы бросились бежать с берега на холм к пещере, чтобы видеть отца все время, пока он будет ехать.

Когда дети вбежали в пещеру, Гибкая Нога плела из полосок коры корзинку для ягод. По их виду мать сразу поняла, что случилось что-то необыкновенное.

– В чем дело, что с вами? – воскликнула Гибкая Нога. – На что вы там смотрите?

– Вот на что! Вот на что! – закричал Огненная Макушка, показывая вниз на воду.

Там, совсем близко от берега, Соколиный Глаз объезжал мыс в самой первой лодке, которая когда-либо была сделана. Во всяком случае, это была первая лодка в той части земли.

Гибкая Нога была так поражена, что она не могла говорить. Она сбежала вниз по утесу, даже не по тропинке, а близнецы, прыгая и падая, побежали за ней.

Конечно, Гибкая Нога прибежала первой. Она всегда прибегала первая. И когда близнецы добежали до берега, она уже была в лодке с Соколиным Глазом. Она действительно была храбрая женщина.

X
ПОЕЗДКА

После того, как Гибкая Нога покаталась вволю, пришла очередь покататься и близнецам, а мать их смотрела на них с берега.

– Она еще лучше наших бревен, – сказал Огненная Макушка, когда он попробовал покататься в лодке.

Они проделывали с лодкой всевозможные опыты и были так счастливы и взволнованы, что стало уже совсем темно и взошла луна, а никто из них не подумал об еде.

День за днем работал Соколиный Глаз над своей лодкой. Он изучил все ее особенности. Он даже открыл, что он может плыть и в глубокой воде, если будет грести шестом с широким концом. Он открыл это, употребляя сначала руки вместо весел. Потом он вырубил первое, неуклюжее плоское весло.

Все это отняло у него много времени, но зато он прекрасно изучил свое неуклюжее судно. Он умел держать его прямо, заставлял его идти туда, куда он хочет, и с какой угодно быстротой.

Иногда он отваживался выплывать довольно далеко в море к скалам чаек. Один раз он даже объехал вокруг них. Он смотрел в воду и видел стаи плавающих там рыб, но он не мог поймать их.

Когда он в этот день вернулся в пещеру, он сказал Гибкой Ноге:

– Мне пришла в голову счастливая мысль. Почему бы тебе не сплести что-нибудь вроде сети из полос кожи? Я мог бы опускать ее в воду около скал и ловить в нее рыбу. Может быть, водяные боги и очень любят нас, как ты говоришь, но они не выкинули для нас ни одной рыбы на берег со времени землетрясения. Мне хочется попытаться наловить ее.

– Это верно, – сказала Гибкая Нога. – Мы же ловим в сети кроликов, почему бы нам не ловить и рыбу?

Когда они жили в лесу, они делали крючки из костей и ловили иногда на них речную рыбу, но они не взяли с собой ни одного крючка. К тому же они всегда больше охотились, чем занимались рыбной ловлей. Теперь же, когда под рукой было море со множеством рыбы, они стали больше думать о рыбной ловле.

– Если мы сможем ловить рыбу, у нас будет под рукой больше пищи, чем нам нужно, даже если мы не будем совсем охотиться, – сказал Соколиный Глаз.

После этого разговора Гибкая Нога стала проводить день за днем, сплетая длинные полоски кожи в грубую сеть, а Соколиный Глаз делал костяные крючки для ловли рыбы. Он прикреплял их к длинным веревкам из кожи.

В августе Соколиный Глаз выучил близнецов удить рыбу в речке и учился сам прикреплять сеть между двух скал и ловить сетями рыбу, плавающую в глубокой воде.

Ничто, казалось, так не нравилось Соколиному Глазу, как выезжать в лодке в море. Он ездил вдоль берега в ту и другую сторону и скоро узнал каждую маленькую бухту, каждый пролив между островом и скалами на восточном берегу острова.

Наконец, однажды он сказал Гибкой Ноге:

– Я нагружу лодку разной едой на несколько дней и посмотрю, не сумею ли я переехать на ту землю, откуда мы пришли. Это совсем не так уж далеко. Я уже ездил в моей лодке гораздо дальше.

– Я боюсь, что ты утонешь! – воскликнула Гибкая Нота. – Что мы тогда будем делать?

– Вы сами сумеете о себе позаботиться, – сказал Соколиный Глаз. – Дети уже умеют удить рыбу в речке. У вас есть кролики и устрицы. Вы ни в чем не будете нуждаться, пока меня не будет с вами.

– Но мы будем так одиноки! – воскликнула Гибкая Нога. – И вдруг ты никогда не вернешься назад!

– Но я же вернусь, – сказал Соколиный Глаз. – Вот увидишь.

Гибкая Нога знала, что бесполезно возражать Соколиному Глазу, и она замолчала. На следующий день она и близнецы помогали ему погрузить в лодку оленье мясо, дикие сливы и желуди. Потом Соколиный Глаз положил в лодку свое копье, каменный топор, крючки и ремни и влез сам.

Трое оставшихся дома долго стояли на берегу и смотрели, как он поплыл через пролив к далекому берегу. Они смотрели на него, пока лодка не стала виднеться вдали, как маленькое черное пятнышко. Тогда они медленно пошли к своей пещере.

За этим днем прошло много тревожных дней и ночей. Гибкая Нога опять начала сама ходить на охоту. Она брала с собой близнецов и учила их охотиться, как взрослые люди.

– Если вы выучитесь охотиться и ставить ловушки так же хорошо, как вы удите рыбу, то вы сумеете позаботиться о себе, если со мной что-нибудь случится, – сказала она.

Им не только приходилось добывать пищу на каждый день, но и нужно было начинать делать запасы на зиму. Они собирали орехи и складывали их в кучу в углу пещеры. Всегда, когда они не спали и не были заняты другим делом, они собирали хворост для костра.

Так прошел целый долгий месяц. Наконец, пришел день, когда подул резкий ветер. Он показал, что лето совсем приходит к концу.

Гибкая Нога и близнецы пошли на берег вблизи от пещеры собирать устриц для ужина. У них была с собой корзина, сплетенная Гибкой Ногой из коры. Она была уже почти полна устрицами. Был отлив, и они бродили на некотором расстоянии от воды.

Вдруг вода начала быстро подниматься. Она поднималась так быстро, что им пришлось бежать, чтобы спастись на более высоком берегу. Они уже начали медленно подниматься на утес, когда вдруг услыхали позади себя крик. Гибкая Нога так испугалась, что у нее подогнулись колени, и она уселась прямо в корзину с устрицами!

Они посмотрели на залив и там увидели свою собственную лодку, а в ней стоял Соколиный Глаз и махал им рукой. Они видели в лодке еще три головы рядом с Соколиным Глазом, но ни Гибкая Нога, ни близнецы не могли сказать, чьи это были головы. Они оставили корзину с устрицами на краю утеса и помчались вниз к самой воде.

Когда лодка подошла ближе к берегу, они узнали бабушку, перепуганную до смерти. Она сидела на дне лодки и изо всех сил держалась за ее края руками. Позади нее сидели Черная Птица и Длинная Ступня!

В ту же минуту, как лодка подошла близко к берегу, оба мальчика выпрыгнули с ее заднего конца, чуть не перевернув бабушку, и зашлепали по мелкой воде к берегу. Они боднули Огненную Макушку в живот, дали подзатыльник и перевернули Огненную Муху, чтобы показать, как они были рады их видеть.

Когда нос лодки врезался в песок, и бабушка и Соколиный Глаз вылезли из нее, четверо ребят стали прыгать вокруг них, визжа от радости, как щенята. Даже Гибкая Нога плясала от радости вместе с ними.

Когда шум немного утих, бабушка схватила Огненную Макушку и Огненную Муху и хорошенько их потрясла.

– Вы, маленькие красноголовые лисенята! – воскликнула она. – Вы живы, и благополучны, и толсты как кролики, а у меня все это время чуть не разрывалось сердце, потому что я не знала, что случилось с вами!

С того весеннего утра, когда близнецы тайком ушли из пещеры, прошло столько времени, что они сначала даже не поняли, о чем говорит бабушка. Они никогда и не думали о том, что она могла почувствовать, когда увидала, что их нет.

Соколиный Глаз засмеялся.

– Я привез бабушку, чтобы она дала вам то, чего вы заслужили, – сказал он. – Она говорила мне, что возьмет палку, как только увидит вас, и начнет учить вас за то, что вы убежали, не сказав ей ни слова.

– Теперь подождите, пока я найду палку, – воскликнула бабушка. Она глядела на них очень свирепо, когда говорила это, но близнецы знали очень хорошо, что она была так же рада видеть их, как и они ее. Они схватили ее за руки и начали втаскивать ее на холм. Черная Птица и Длинная Ступня подталкивали ее сзади.

– Убирайтесь, – кричала бабушка, упираясь изо всех сил. – Я не могу бежать так быстро. Я совсем задыхаюсь.

– Мы потащим тебя, – кричали ребята, и тащили, и пихали ее, пока не привели ее, совершенно задыхающуюся, на вершину холма.

Соколиный Глаз вытянул свою драгоценную лодку высоко на берег, куда не доставал прилив, и он и Гибкая Нога медленно пошли следом за бабушкой и ребятами, неся корзинку с устрицами.

С вершины холма близнецы, Черная Птица и Длинная Ступня нырнули на скрытую тропинку, ведущую к пещере, совсем как мыши в свою норку.

Бабушка осталась стоять одна на вершине. Она не заметила, куда исчезли дети. Она слышала их голоса и видела внизу утеса тоненькую струйку поднимающегося вверх дыма. Она знала, что пещера должна быть там, но она не знала, как туда попасть.

Когда Соколиный Глаз и Гибкая Нога подошли, они повели ее за собой по маленькой зеленой тропинке, которая вела к пещере.

Когда они спустились к пещере, дети уже подложили в костер большую охапку хвороста, и пламя высоко поднималось в воздух.

– Посмотрите, – воскликнула Гибкая Нога, – даже огонь пляшет от радости, что вы приехали!

Она повела бабушку в пещеру и показала ей теплые шкуры и кучи орехов. Потом она показала бабушке, как надо готовить устриц.

Близнецы сейчас же потащили Черную Птицу и Длинную Ступню смотреть кроликов.

Потом они вернулись назад и заставили бабушку пойти посмотреть на них. Когда все осмотрели все, что можно было осмотреть, стало уже темно, и Гибкая Нога приготовила настоящее праздничное угощение. У них была жареная оленина, приправленная морской солью. Потом у них были устрицы и, наконец, орехи и дикие сливы.

Когда все плотно наелись, Гибкая Нога сказала Соколиному Глазу:

– Теперь расскажи нам о твоем путешествии. Когда ты поплыл, мы долго следили за тобой с вершины утеса, пока ты стал не больше черной точки на воде. Мы не знали ничего больше о тебе, пока не услышали сегодня твоего крика. И мы так долго жили одни.

– Я скоро и без всяких приключений доехал до другого берега, – сказал Соколиный Глаз. – Потом я повернул лодку к западу. Я плыл по мелким местам вдоль берега, пока не доехал до того самого места, которое мы перешли, когда мы шли сюда. Я знал, что наша река вливается в большую воду (море) недалеко оттуда, и поэтому я поехал по первой реке, которую я нашел. Ночью я спал в лодке. В первую ночь я проснулся от воя волков. Но я только столкнул лодку в реку, и они не могли сделать мне никакого вреда.

Два дня я плыл вверх по реке. На второй день мне стали встречаться знакомые места, а на утро третьего дня я доехал до речной тропинки как раз в то время, когда бабушка спустилась за водой.

– Да, да! – воскликнула бабушка. – Я думала, что я вижу это во сне. Лодка испугала меня. Я думала, что Соколиный Глаз мертв, и я вижу его дух. Я пустилась бежать к пещере.

– Ты думала, что мы все умерли? – спросила Гибкая Нога.

– Да, – сказала бабушка. – Я думала, что пещерный медведь или тигр растерзал вас. Вы были всегда так безумно отважны. А что касается вот этих негодников, – она хлопнула Огненную Макушку по голове, – я не знала, ушли ли они с вами или убежали тайком в лес и были съедены старым зубастым тигром.

– Ну, вот видишь, ведь стоило быть отважным и смелым! – воскликнула Гибкая Нога. Когда она сказала «отважным и смелым», она поглядела прямо на Соколиного Глаза. Она думала, что он был самый отважный и смелый человек в мире.

– Здесь, на острове, совсем нет тигров и пещерных медведей. Тут много всякой пищи. Почему другие не захотели приехать сюда тоже, когда ты рассказал им это? – спросила она мужа.

– Они все хотели ехать, – отвечал Соколиный Глаз, – но лодка не могла выдержать так много людей. Поэтому я и оставался там, пока научил их делать лодки. Длинная Рука, Большое ухо и Серый Волк – все теперь за работой, все делают лодки. Они приедут сюда весной или летом.

– Как же они найдут дорогу? – спросил Огненная Макушка.

– Я им рассказал, как ехать по реке и вдоль берега морем и где переехать на наш берег, – сказал Соколиный Глаз. – Они не могут не найти нашего острова, а если они найдут остров, они не могут не найти нас. Я им сказал, что мы живем как раз в той стороне, где солнце выходит из воды.

Пока они разговаривали, стало совсем темно.

Пещера освещалась только светом костра, но как раз в это время Гибкая Нога заметила светлую полосу над водой на краю света.

– Смотри, бабушка, смотри! – воскликнула она, указывая на полосу. – Мы открыли тайну солнца и луны! Они оба спят в воде!

Дети, бабушка, Соколиный Глаз и Гибкая Нога смотрели, как белая полоска становилась все ярче и ярче и, наконец, вытянулась серебряной дорожкой по воде. Они увидели, как бледная луна медленно поднималась по небу и как начали мерцать на небе звезды.

– Я думаю, что никто больше во всем мире не знает этой тайны, – сказала торжественно Гибкая Нога. – Вы видите, – здесь конец мира. И некуда идти дальше.

– Разве только можно поплыть в моей лодке, – сказал Соколиный Глаз.

– Духи воды так добры к нам, – сказала Гибкая Нога, – мы не должны слишком испытывать их. Если и есть еще тайны, которых мы не знаем, то мы не должны стараться узнать их.

– Со временем, – сказал Соколиный Глаз, – со временем я думаю поехать… – Но Гибкая Нога не дала ему кончить.

– Нет, – сказала она, зажимая ему рукой рот, – нет, ты никуда никогда больше не поедешь. Ты останешься здесь с нами и мы будем счастливы.

– Когда-нибудь мы-то все-таки попробуем поехать, – сказал Огненная Макушка сестре.

Огненная Муха, в знак согласия, кивнула головой.

Эрнест д'Эрвильи
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДОИСТОРИЧЕСКОГО МАЛЬЧИКА

Илл. М. Езучевского и В. Ватагина

Вступление
О ЧЕМ СПРАШИВАЛ ОТЦА МАЛЕНЬКИЙ ЖАН?

Однажды, во время каникул, отец прогуливался за городом со своим сыном, школьником лет двенадцати-тринадцати. Гуляли они, беседуя о различных случайных предметах – животных, растениях, камнях и тому подобном.

Проходя мимо сложенного в кучи щебня, приготовленного для утрамбовки дороги, мальчик вдруг спросил отца:

– Знаешь, папа, есть одна вещь, – я сейчас об этом вспомнил, – которую мне хотелось бы знать и которую, может быть, ты объяснишь мне.

– В чем дело, мой дорогой? – спросил отец. – Знаешь что, присядем-ка на траву, – прибавил он, – так будет куда удобнее.

– Дело вот в чем. Скажи ты мне, что делали, во что играли, чему учились, словом, чем занимались с утра до вечера, – ведь тогда, наверное, не было школ, – маленькие мальчики и девочки, жившие в старые-престарые, о! в очень древние времена… Я не вспомню сейчас, как ты их называл… Ну, словом, в те времена, о которых ты часто по вечерам разговариваешь с твоим другом Жэмсом.

– Э-э! – воскликнул отец, – вот так вопрос… Видишь ли, мой мальчик, этих древних, далеких времен, о которых мы говорим с Жэмсом, было немало. Есть древняя история египтян с их мумиями и пирамидами; древняя история Индии, Персии, Китая, Греции. Такая же древняя история есть и у римлян. Скажи, о каком же из этих древних времен думаешь ты, а я постараюсь рассказать тебе о работах и играх детей того времени.

– О, нет! я совсем не об этих народах хочу знать. Мне говорили, да и ты сам не раз говаривал, что история этих времен более или менее известна, не правда ли?..

– Верно. Но тогда о каких же неизвестных людях ты хочешь знать?

– Сейчас я постараюсь тебе объяснить. Когда Жэмс приходит к тебе, то вы оба рассматриваете какие-то странные камни и говорите много длинных слов, которых я не упомню и не смогу повторить их теперь; камни эти, ну, как бы тебе сказать?.. Да, они напоминают немного эти камни в куче щебня, только форма у них совсем другая. Есть длинные, почти плоские и режущие, похожие на зазубренное лезвие старого ножа; есть большие и круглые, к одному концу напоминающие копченые языки. Есть и похожие на лист мясистых растений: посередине они толсты, а по краям тонко насечены зубцами. Есть и такие, что кажутся железными наконечниками стрел…

– Ага! Ты говоришь о моих «кремнях».

– Да, да, о кремнях! Твои кремни покрыты какой-то беловатой или желтоватой глазурью, вроде сахара на больших круглых пряниках. Если переломить их, то они внутри оказываются темного цвета или цвета ячменного сахара и карамели. Я видел такие в Ботаническом саду и в музеях.

– Ты хороший наблюдатель, мой мальчик, и я тебя понимаю. Но при чем тут мои кремни, мои бедные «огневые камни», как их попросту называют в деревнях, никак не пойму. Может, ты хочешь изготовить огниво или кремни для ружей?.. Хотя теперь кремневые ружья не в ходу.

– Да нет же, совсем нет. Я слышал, как ты говорил с Жэмсом, что эти кремни были обтесаны и выделаны давным-давно, задолго до появления всех народов, и обтесаны ручным способом с помощью камня, заменявшего молот и резец. Потом ты говорил, что эти кремни служили оружием и орудиями в то время, когда человек не знал еще ни меди, ни железа, ни многого другого, что мы знаем теперь. Они были обтесаны дикарями древних времен бесконечно много лет тому назад, когда люди были куда более невежественны и дики, чем дикари далеких островов Тихого океана.

– Как ты все это запомнил, мой дорогой мальчик! – перебил его отец, смотревший все время на сына с улыбкой. – Это очень хорошо. У тебя прекрасная память. Да, совершенно верно, в те древние времена жили первобытные люди. И времена эти, действительно, страшно от нас далеки. Протекли они молчаливо, задолго до начала других, тоже очень и очень древних времен, но память о которых дошла до нас в преданиях, легендах и в истории. Поэтому эти «старые-престарые» времена и зовутся «временами доисторическими». Первобытные люди представляли тогда бродячие и оседлые племена – жалкие, бедные существа, более или менее сильные, более или менее ловкие и совсем, надо тебе сказать, некрасивые! Их существование было открыто сравнительно недавно, в начале прошлого столетия, благодаря случайной находке кремневых орудий, которые они с грехом пополам обтесывали и выделывали. Эти кремневые орудия были найдены в земле вперемешку с костями животных. Животные были все или очень громадны, или странны; с ними эти люди боролись и даже ели их. Большинство этих животных давным-давно совершенно исчезло с поверхности земного шара.

– Знаешь, дорогой, мне так хочется знать… Скажи, ведь были же у этих первобытных древних-предревних дикарей маленькие мальчики и девочки? Не правда ли?..

– О! конечно, мой мальчик… даже всего несколько лет тому назад в одной из пещер Франции был найден скелет девятилетнего ребенка, сына одного из этих древних «тесальщиков камней».

– Ну вот, видишь ли, я знаю, что эти «тесальщики камней», пролежавшие века в своих могилах, должны были всю свою жизнь проводить в борьбе: и днем, и ночью биться и защищаться от других дикарей, своих противников, от кровожадных зверей, укрываться от дождя, снега, холода и в особенности от постоянного голода. И мне хотелось бы знать также…

– Существование их, действительно, было ужасно! – подхватил отец.

– Я все это знаю, папа. Но мне было бы также интересно знать, что делали маленькие доисторические мальчики и девочки в то время, как их отцы и матери вели ежедневную борьбу с разными страшилищами и тяжелым трудом добывали себе пропитание. Меня эти доисторические мальчики и девочки очень занимают. Что они делали? Где их прятали отцы, здоровые и сильные, когда уходили на охоту, на войну, по своим делам в лес? А дети?.. что они говорили, где скрывались в это время?.. Вот что хотелось бы мне знать. Ведь, наверное, как интересно тогда было жить, интереснее чем теперь. Тогда жили такие удивительные животные, и потом, самое главное, наверное, тогда не приходилось так много учиться.

– Я понял тебя и постараюсь – конечно, не раньше, как пересмотрев мои книги, – рассказать тебе обо всем коротко, но так, чтобы тебе было понятно. Только не сейчас – не сегодня и даже не завтра. Потому что над твоим вопросом надо поразмыслить. Через несколько дней я с удовольствием расскажу тебе, разумеется, вкратце, что писали об этом люди науки. И я надеюсь, что, если мой рассказ и не совсем удовлетворит, то, во всяком случае, покажется тебе любопытным и даже… увлекательным настолько, конечно, насколько может быть увлекательна история нескольких доисторических Робинзонов. И ты увидишь, что жить тогда было даже мальчикам и девочкам гораздо труднее. А учиться приходилось им не только не меньше, а гораздо больше.

Затем отец и сын встали; разговор перешел на другие предметы, и, взяв снова друг друга под руку, они продолжали прерванную прогулку, как старые друзья.

Через неделю Жан получил от отца несколько исписанных листков и тотчас принялся за чтение.

Мне тоже было разрешено пробежать эту рукопись. Когда я кончил читать, мне пришло в голову, что ряд картин и рассказов о старых-престарых временах, из которых состояла эта рукопись, пожалуй, мог бы доставить маленьким читателям приятное развлечение, при условии, если сборник этот будет снабжен несколькими рисунками. И вот теперь этот план мой и это желание осуществлены.

Теперь, мои дорогие читатели, и вы можете так же легко, как и Жан, узнать, что и как ответил отец на вопрос своего сына, когда написал для него «Приключения маленького доисторического мальчика во Франции». Вам стоит только прочесть эту книгу.