Текст книги "Миром правит любовь"

Автор книги: Люси Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

9

– Где у вас тарелки?

– Вон в том шкафчике. – Грег кивнул в сторону мойки.

Двинувшись туда, Сэнди вновь усмехнулась. Кажется, можно вздохнуть с облегчением: если есть тарелки, значит здесь едят. Если бы питались только кровью, хватало бы и бокалов.

Она взяла три тарелки и, расставляя на столе, произнесла:

– Получается, Минни пожертвовала личной жизнью ради твоей матери?

– Вроде того. Она вообще очень ответственный человек. Хотя… если задуматься… может, Минни не так уж и любила того парня? Да и он как-то слишком легко отказался от своего счастья. Предпочел любви принципы…

Сэнди покосилась на него. Надо же, Грег Поллард рассуждает о любви. Как будто не он немногим ранее заявил, что жениться не собирается.

Правда на это многие сказали бы, что любовь любовью, а жениться не обязательно. Однако Сэнди не разделяла подобного мнения. Для нее оба понятия были частями единого целого. Если уж она влюбится, то непременно захочет стать женой своего избранника. Иначе что толку от подобных чувств?

Именно поэтому она всеми силами старалась не влюбляться. Сначала нужно добиться успехов на профессиональном поприще.

– А ты предпочел бы любовь?

Сэнди сама не знала, зачем ей понадобилось это выяснять. Ведь ее даже не очень-то интересовал ответ.

– Я? – Вопрос явно застал Грега врасплох. – При чем здесь я, не понимаю…

Действительно…

– А, можешь не отвечать, – махнула Сэнди рукой. – Это я так, брякнула не подумав…

Грег пожал плечами.

– Отчего же, могу ответить. Если бы я любил кого-то, то предпочел бы любовь. Но пока мне удавалось избегать этого сумасшествия. То есть любви, – уточнил он на всякий случай. – Только, умоляю, давай не будем сейчас спорить о том, является любовь злом или благом. У меня не то настроение.

Он думает, я сгораю от желания влюбиться, подумала Сэнди, и ее губы изогнулись в снисходительной улыбке.

– Не волнуйся, спорить тут не о чем. Я точно так же считаю любовь безумством.

Боже правый, какие высокопарные выражения, прокатился в ее мозгу знакомый хохоток. Она и сама слегка поморщилась от собственной фразы, правда тут же изобразив улыбку.

– Так что в данном вопросе мы сходимся. От любви одни неприятности, верно?

– Хлопот не оберешься, – кивнул Грег.

Но в его глазах читалось удивление. Подобной солидарности он определенно не ожидал. В следующую минуту его взгляд остановился на банке консервированной кукурузы.

– Где ты это раздобыла?

– Нашла в твоем холодильнике.

Грег поскреб в затылке.

– Не может быть.

– Уж поверь, – усмехнулась Сэнди. – Хотя на этом сюрпризы и кончились. Даже обещанной тобой ветчины не обнаружилось.

– В самом деле? Странно, когда же я успел ее съесть?

– И правда, – еще шире усмехнулась Сэнди. – Ведь, если верить твоим словам, дома ты не питаешься.

– Так и есть.

– Ладно, по этому вопросу тоже не будем спорить. Кстати, вскрой эту банку, пожалуйста.

– О, с удовольствием!

Пока Грег возился с банкой и консервным ножом, Сэнди осторожно спросила:

– А что это за история с кровью? Ты сказал, она понадобилась твоей матери.

У нее не было уверенности, что Грег ответит, но тот воспринял вопрос спокойно – гораздо спокойнее, чем о любви.

– В младенчестве моей матери периодически требовалась кровь. Собственно из-за этого и пришлось обратиться к Минни.

И тут Сэнди осенило.

– Она донор!

Грег придвинул к ней вскрытую банку кукурузы.

– Угадала.

Сэнди подавила вздох. Вот всегда так, реальность оказывается намного прозаичнее предположений. Абсолютно не стоило тревожиться по поводу того, что этот дом на самом деле логово вампиров. Подобная гипотеза только что обнаружила свою несостоятельность. А жаль, неплохой репортаж мог бы получиться, в духе лучших традиций желтой прессы. И чтобы заголовок был обязательно оттиснут красным: «Кровавый досуг семьи из пригородов»!

Впрочем, не похоже, чтобы здесь жила семья. Грег не женат – и жениться не собирается, как сам же подчеркивает, – а кроме него и Минни больше никого не заметно.

– Но почему именно Минни? – спросила Сэнди.

Грег посмотрел на нее.

– Тебе в самом деле интересно?

Она кивнула.

– Если только история Минни не относится к разряду семейных тайн. – Хотя в этом случае еще интереснее, усмехнулась про себя.

– Ничего таинственного, – пожал Грег плечами. – Все началось в Огасте, где жили тогда родители моей матери, то есть мои дед и бабка. Линдси, моя мать, родилась восьмимесячной, вдобавок с ослабленной функцией печени и кроветворения. Примерно до трех лет ей периодически требовалось переливание крови. Моя бабка в доноры не годилась, потому что вскоре после родов переболела гепатитом, у деда была другая группа крови. – Он отодвинул стул, сел и после этого продолжил: – Ситуация осложнялась тем, что у моей матери редкая группа крови, третья с отрицательным резусом. Говорят, подобная группа встречается всего у двух процентов людей на планете.

Сэнди сочувственно прищелкнула языком.

– Да, – вздохнул Грег. – Туго пришлось моим деду и бабке, которые, правда, тогда еще были совсем молодыми. К счастью, донор вскоре нашелся, причем в самой Огасте – студентка медицинского колледжа.

– Минни? – улыбнулась Сэнди.

– Да, но это имя она получила позже, когда моя мать начала выговаривать первые слова. А до того Минни была Мериэнн Гилбот. Но, как только моя мать стала называть ее Минни, то же самое принялись повторять и другие. Так с тех пор и повелось.

Сэнди задумчиво посмотрела на него.

– Говоришь, студентка… Сколько же ей тогда было?

Попутно у нее промелькнула мысль – как удивительно приятно находиться на этой кухне и беседовать с Грегом. Спокойно, неспешно вспоминать события давних дней, попутно готовя нехитрый ужин…

– Двадцать лет, – сказал тот. – Моя мать родилась в пятидесятом, а Минни в тридцатом.

– Совсем девчонка…

Грег рассмеялся.

– Уж это точно! Я видел студенческие фотографии Минни – и ни за что не дал бы ей двадцати. Лет шестнадцать, не больше. Она всегда была маленькой и хрупкой. Но, главное, у нее тоже третья группа крови и отрицательный резус. Идеальный донор для младенца, которому постоянно требуется помощь.

– И Минни согласилась стать нянькой?

– Сначала была лишь донором. Но обращались к ней часто, познакомились поближе, стали приглашать в дом. А когда она окончила колледж, мои дед и бабка предложили ей место в своем доме. Ведь Минни могла уехать куда-нибудь, найти работу в другом городе – и где тогда искать нового донора?

– Хм, конечно, удобнее иметь его под рукой…

Грег быстро взглянул на Сэнди, хотел было что-то сказать, но лишь вздохнул. Правда спустя минуту произнес:

– Насколько я знаю, Минни самой не хотелось покидать Огасту. Она родом из деревни, и ей понравилось жить в городе. Вдобавок она привыкла к Огасте за время учебы.

Сэнди улыбнулась.

– Я все понимаю. Вообще нянька и медик – замечательное сочетание. К тому же еще и донор… Постой, не потому ли ты сказал, что хотя Минни тебе и не родня, но с кровью не все так просто?

Грег слегка развел руками.

– Как ни верти, а выходит, что в жилах моей матери течет кровь Минни. Следовательно, в моих тоже. То есть формально мы с Минни не родственники, а по сути…

Он умолк и несколько мгновений сидел, глядя прямо перед собой. Можно было только догадываться о том, какие мысли текут в его голове. Затем откинулся на спинку стула, и Сэнди сочла этот момент удобным для очередного вопроса.

– Каким же образом Минни очутилась здесь, в Портленде?

Грег встрепенулся.

– О, это случилось спустя многие годы. В возрасте трех лет здоровье малышки Линдси, моей будущей матери, стало быстро улучшаться. Соответственно надобность в переливаниях крови начала сокращаться, пока не отпала совсем.

– А Минни? – вскинула Сэнди бровь.

– Продолжала выполнять обязанности няньки, ведь к тому времени история ее несостоявшегося замужества отошла в прошлое. Потом у моей бабушки вновь родился ребенок, девочка, которую назвали Дотти. Так что на попечении Минни появилась вторая малышка. К счастью, у Дотти особых проблем со здоровьем не было. Когда девочки повзрослели, Минни стала в доме кем-то вроде экономки. Потом Дотти отправилась в Нью-Йорк, учиться, а Линдси вышла замуж за моего будущего отца и переехала в этот самый дом. Спустя некоторое время родился мой старший брат…

– И вновь потребовалась нянька! – подхватила Сэнди.

Грег усмехнулся.

– Для кого я рассказываю? Похоже, ты сама все знаешь.

– Логика подсказывает.

– И что же произошло дальше? – слегка прищурившись, произнес Грег.

Сэнди расплылась в улыбке.

– Мы поменялись ролями? Теперь ты выступаешь в роли слушателя? Ладно, расскажу. Дальше произошло следующее: родился ты, и Минни стала твоей нянькой. Мало того, из всех детей, которых ей довелось нянчить в вашей семье, ты самый любимый. Впрочем, это еще мягко сказано – она тебя просто обожает!

Повисло молчание. Секунду-другую Грег смотрел на Сэнди, затем сказал:

– Послушай, у тебя, случайно, после удара головой не открылись способности ясновидения? Говорят, такое случается.

Сэнди смерила его взглядом.

– Смейся, смейся, бездушный ты человек! Нет чтобы посочувствовать…

– Я сочувствую, – заверил Грег. – Но ты меня поражаешь. Положим, что Минни была моей нянькой, я сам тебе сказал, но как ты могла догадаться, что меня она любит больше всех?

Сэнди на миг застыла под воздействием ощущения, охватившего ее при словах – «ты меня поражаешь». Почему ей так приятно было это услышать? Непонятно. Вроде должно быть безразлично, ведь Грег для нее никто…

– Сэнди?

– Э-э-э… я не догадалась, просто подобный вывод напрашивается сам собой, когда то и дело слышишь «мой мальчик», «мой Грегори», «мальчик любит блондинок», «мальчик часто меняет женщин»… Последняя фраза просто шедевр, можно написать на бумаге, вставить в рамочку и повесить на стену!

Показалось ей или он действительно смутился?

– Ох, Минни! Язык совсем не сдерживает… Вы обсуждали мои вкусы?

Сэнди прикусила губу. Не нужно было упоминать о женщинах – чего доброго, решит, что я расспрашивала.

– Мы ничего не обсуждали, – твердо произнесла она, делая нажим на первом слове. – Не могла же я запретить Минни говорить, что ей хочется! А о тебе она, похоже, готова рассказывать часами.

По лицу Грега скользнула тень.

– Да, Минни во мне души не чает…

10

Он произнес это настолько безрадостно, что Сэнди поневоле пристальнее всмотрелась в его лицо. Похоже, не все загадки решены, есть что-то еще.

– Ты… тебе не нравится, что Минни тебя любит? – негромко обронила она.

Грег немного удивленно взглянул на нее, потом усмехнулся.

– Что ты, как это может не нравиться! Я и сам ее люблю…

– Но? – поощрительно обронила Сэнди. Он вздохнул.

– Но дело в том, что Минни считает своим долгом учить меня уму-разуму. Словом, вмешивается в мою личную жизнь.

– О, это слабое место почти всех стариков, – улыбнулась Сэнди.

– В общем да, – кивнул Грег. – И с этим я готов был бы мириться, если бы… – Не договорив, он устремил взгляд куда-то в угол.

– Существует что-то еще? – тихо спросила Сэнди.

Грег взглянул на нее.

– Понимаешь, я не зря сказал, что сейчас мы с Минни словно поменялись ролями – прежде она была моей нянькой, а сейчас мне порой приходится ухаживать за ней. Но и это еще не так страшно, гораздо хуже то, что у Минни, похоже, начинается нечто вроде возрастных изменений психики.

Едва Грег успел это произнести, как Сэнди будто наяву услышала голосок Минни: «Видишь, песок из меня не сыплется и с головой порядок, в маразм пока не впала…».

– Думаю, о маразме речь не идет, – продолжил Грег, не подозревая, что его слова созвучны мыслям Сэнди. – Конечно, я не специалист в области психиатрии, но «маразм», по-моему, звучит как приговор. Словом, устрашающе. А Минни вроде такая же, как всегда, просто время от времени в ней будто что-то вылезает углом. Особенно это касается некоторых качеств ее характера, таких, как чувство долга, например. Или самоотверженность. Порой Минни до глубокой ночи, а то и до утра, ждет, пока я вернусь домой. А назавтра, разумеется, плохо себя чувствует, даже «скорую» иной раз приходится вызывать. Ведь у стариков здоровье хлипкое, шутки с ним плохи, чуть что не так, малейшее переутомление, и готово – гипертонический криз или обострение какого-нибудь хронического заболевания. Сколько я убеждал ее не дожидаться меня – бесполезно. Хоть кол на голове теши! Я, говорит, обязана удостовериться, что ты вернулся и что все в порядке. А без этого, говорит, не усну.

– И тебе приходится учитывать тот факт, что тебя ждет Минни, – сочувственно улыбнулась Сэнди. – Наверное, ты нервничаешь, если случается задержаться.

Грег вздохнул.

– Порой еду домой и гадаю, какой сюрприз меня ожидает, вообще застану ли Минни живой. Ведь однажды она чуть не захлебнулась в ванне. Поскользнулась, бултыхнулась в воду и то ли ударилась, то ли ориентацию потеряла, но самостоятельно выбраться не смогла. Счастье, что в тот самый момент я проходил по коридору и услышал из ее комнаты какие-то странные звуки. Постучал – ответа нет. Зашел – никого. Сообразил, что Минни в ванной. А дверь заперта! Пришлось задвижку выбить. Когда наконец перетупил порог, Минни уже пузыри пускала… Правду сказать, я себя неловко чувствовал – Минни-то голая. А ей хоть бы что – все-таки она медик по образованию, иначе на это смотрит. Отдышалась и смеется…

Сэнди сокрушенно покачала головой – мол, понимаю. Затем пробормотала:

– В подобных ситуациях нанимают помощницу…

Грег бросил на нее взгляд.

– Думаешь, я не предлагал? Сто раз!

– Отказывается?

– И слышать не желает! Говорит, рано меня в развалины записываешь, мне сиделка не нужна.

Сэнди на миг задумалась.

– Хм, вообще-то Минни выглядит бодро, даже несмотря на свою хрупкость.

– Вот именно выглядит, – усмехнулся Грег. – На самом деле у нее букет болезней.

– Да-да, она что-то упоминала о начальной стадии диабета.

Грег махнул рукой.

– Это лишь один из недугов. Минни требуется постоянная медицинская поддержка.

– В этом смысле пансионат «Оукли», наверное, решил бы все проблемы, – задумчиво обронила Сэнди. – Хотя содержать там старика обходится недешево.

– К счастью, я могу себе это позволить. Все упирается в саму Минни. Ей втемяшилось, что она непременно должна жить со мной, последним и обожаемым своим воспитанником! Мало того, она до сих пор пытается за мной… – Грег запнулся, подыскивая подходящее слово.

– Присматривать? – усмехнулась Сэнди. Он кивнул.

– Вроде того. Ухаживать уж точно. Очень любит лично гладить мои рубашки. Правда при этом частенько забывает на них утюг, когда ей нужно куда-нибудь отлучиться. – Он рассмеялся. – Сколько рубашек сожгла – я сбился со счета! Да мне не жалко, просто зачем же самой-то утруждаться…

– Если так, как же тебе удалось… – начала было Сэнди, но тут же осеклась. – Впрочем, забудь, я не должна спрашивать.

В бархатисто-серых глазах Грега вспыхнули огоньки интереса.

– О чем?

Она качнула головой.

– Говорю же, забудь. Это не мое дело, и вообще…

– Ладно, начала, так договаривай, – твердо произнес Грег. – Что тебя интересует?

– Ну, если настаиваешь… Я вдруг подумала, как же Минни очутилась в «Оукли»?

– Ну, силком ее туда не отправили, если ты это подразумеваешь. – Сэнди открыла рот, чтобы возразить, но Грег опередил ее: – Тут моя мать постаралась. Получилось это следующим образом. Я улетел по делам в Италию, откуда мне поставляют две марки автомобилей – «ламборгини» и «феррари», – а у Минни вскоре началось обострение панкреатита. Об этом мне сообщила Грейс, горничная. Я связался по телефону со своей матерью…

– С малышкой Линдси? – улыбнулась Сэнди. Грег посмотрел на нее, и его губы тоже тронула улыбка.

– Верно… хотя она давно уже не малышка. После смерти моего отца вновь вышла замуж и сейчас живет с супругом в Бостоне… Так вот, я позвонил ей и попросил приехать сюда. К счастью, мать была свободна, приехала в тот же день, вызвала «скорую», после чего, несмотря на все протесты, Минни отправили в больницу. Там она пробыла около месяца. За это время моя мать навела справки и подыскала хороший пансионат для стариков – наиболее удобным оказался «Оукли». Затем начался период уговоров, к которым подключился также лечащий врач Минни. Совместными усилиями они с моей матерью убедили ее хотя бы на полгода переселиться в пансионат, где хороший уход, медобслуживание, питание и прочее, что нужно человеку для поправки здоровья. Я к тому времени переместился во Францию, чтобы заключить договор о поставках «рено» и «пежо». Когда мать сообщила, что Минни вроде согласна, я перевел необходимую сумму на банковский счет пансионата. Потом мать перевезла Минни в «Оукли». Вернувшись домой, я регулярно навещал старушку, и все как будто было хорошо… пока она не появилась сегодня здесь. А между тем недели через две мне вновь предстоит поездка по делам. И как быть с Минни, ума не приложу.

Последние слова Грег произнес с такой безысходностью, что, стремясь утешить его, Сэнди порывисто протянула руку через стол и легонько сжала его пальцы. Жест был неосознанным и совершенно неожиданным для нее самой. А уж для Грега тем более. Он замер и несколько мгновений сидел неподвижно, не глядя на Сэнди.

А когда наконец посмотрел, она отчего-то смутилась и убрала руку. Оба по-прежнему молчали. В течение минуты не было произнесено ни слова. Висела странная, необъяснимая пауза. Наконец, кашлянув, Грег обронил:

– Ну, а ты что?

Сэнди недоуменно сдвинула брови.

– Что?

Он усмехнулся.

– Я почти всю свою жизнь рассказал, а о тебе не знаю практически ничего. По сути, только имя.

– И этого достаточно, – быстро произнесла Сэнди. – Будешь потом вспоминать таинственную незнакомку, которую случайно подобрал на дороге. – Видя, что Грег хочет что-то сказать, она быстро добавила: – Кстати, хочу предупредить: Минни уверена, что мы с тобой любовники.

– Вот как? – Он вскинул бровь. – Впрочем, меня это не удивляет. Мои любовные похождения, реальные или воображаемые, всегда были для Минни животрепещущей темой. Возможно, потому что собственной личной жизни она не имела…

– Но все равно смешно, что Минни с ходу нас соединила, – с немного искусственной улыбкой произнесла Сэнди, перенося с плиты на стол кастрюльку с рисом. – Особенно если учесть отношение к любви, которое, как выяснилось, у нас одинаково отрицательное. Правду сказать, я рада, что в этом смысле мы сходимся. Ну, зови Минни, – добавила она после короткой паузы. – У меня все давно готово, пора ужинать.

Грег встал.

– Иду. – Затем, при виде того как Сэнди выкладывает рис на сковородку и перемешивает с ломтиками обжаренного сыра, с чувством произнес: – Ох, какое счастье, что тот тип наехал на тебя на шоссе!

Сэнди слегка нахмурилась.

– Счастье?

– То есть… что я несу! Счастье, что я тебя подобрал… Э-э-э… встретил, я хотел сказать. Встретил и привез к себе. – Услышав это, Сэнди застыла с ложкой в руке, не зная, как реагировать. А Грег тем временем добавил: – Иначе даже не представляю, чем кормил бы сейчас Минни…

С этими словами он скрылся в коридоре.

Хм, а я-то подумала… Сэнди несколько мгновений смотрела ему вслед. Почему-то ей стало грустно. Душа наполнилась разочарованием – странным в данной ситуации чувством. Ведь сама же минуту назад сказала: рада, что они с Грегом одинаково не приемлют идею любви. Правда в ее случае следует добавить слово «пока». То есть пока она действительно любви не желает. Но в будущем, когда карьера будет сделана и она, Сэнди, обретет определенное положение, тогда любовь станет очень даже уместна. Как и семья, дом, дети…

Скрипнув зубами, она со стуком поставила кастрюльку на стол. Что за день! Какие глупости лезут в голову! Любовь… К ней еще подготовиться надо! Не влюбляться же с бухты-барахты, притом неизвестно в кого. И потом, план есть план. Он для того и существует, чтобы его придерживаться. Сначала карьера, потом все остальное. И точка!

11

Минни она сначала услышала и лишь потом увидела.

– Цветы любви, пам-парам-пам-пам-парам-пам… – донеслось из коридора.

Через минуту, в сопровождении Грега, показалась сама Минни. На ней тоже был махровый халат – свидетельство того, что, как и Сэнди, ей не во что переодеться после душа. Хотя и по другой причине: если вещей Сэнди здесь никогда и не было, то все, принадлежащее Минни, перекочевало вместе с ней в пансионат.

– Мм, как вкусно пахнет! – воскликнула старушка, засеменив к столу.

Там уже стояли наполненные тарелки. На каждой возвышалась горка риса с кубиками аппетитно подрумяненного сыра. Сбоку желтела россыпь зерен консервированной кукурузы, а дополняли картину нежные веточки укропа.

– Прошу скорей за стол, иначе все остынет, – пригласила Сэнди.

Грег усадил Минни, отодвинул стул для Сэнди – та отметила про себя не лишенный галантности жест – и наконец сел сам, предварительно вынув из кармана домашних брюк и положив на кухонную тумбу сотовый телефон. – Грегори сказал, ты специально для меня приготовила диетическое блюдо, – оживленно заметила Минни, с интересом глядя на тарелку.

Чуть помедлив, Сэнди улыбнулась.

– Я старалась.

Браво, замечательный уход от конкретного ответа, прокатилось в ее голове. Ты хотя бы здесь не использовала свои репортерские навыки! Неправда, мимоходом возразила Сэнди внутреннему голосу, все наоборот: это мои собеседники частенько уходят от вопросов, которые я задаю им в качестве репортера. Вот ты, дорогуша, у них и научилась, услышала она в ответ.

– Ну, приступим! – сказала Минни, берясь за нож и вилку и непроизвольно прерывая поток мыслей в голове Сэнди. – А я, признаться, хотела предложить, чтобы мы поужинали в гостиной, – все-таки ужин праздничный, в честь моего возвращения. Но потом думаю, как же я на торжество явлюсь в банном халате, хи-хи-хи!

Ужин в честь возвращения…

Сэнди посмотрела на Грега, и тот, перехватив ее взгляд, едва заметно пожал плечами – мол, видишь, как с Минни непросто.

М-да, ситуация…

Сэнди перевела взгляд на старушку. Сейчас, в махровом купальном халате, с влажными волосиками, та еще больше напоминала взъерошенного птенца и порождала желание как-то обогреть ее, утешить, спасти от невзгод.

Грег тоже вызывал сочувствие. Он словно стал заложником давней, не зависевшей от него, случившейся задолго до его рождения истории. Когда-то родственники Грега воспользовались помощью Минни, и вот сейчас та сама нуждается в содействии, правда во многом того не сознавая. А если и соглашается принять помощь, то лишь от одного человека – от своего обожаемого Грегори. Тот факт, что формально они друг для друга посторонние, не имеет для нее никакого значения.

У Сэнди возникло ощущение, будто она видит происходящее откуда-то сверху. Стол, сидящих за ним людей – сухонькую старушку и молодого сильного мужчину, – а также себя, невесть как затесавшуюся в их общество. Что ей до этих людей? Какое дело до их отношений, проблем, самой жизни, наконец? Почему она любуется потешной старушкой, тает от звуков голоса случайно повстречавшегося на дороге парня? Зачем они ей нужны? Особенно Грег, точно так же избегающий душевных привязанностей, как и она сама…

Что-то логика у тебя хромает, дорогуша, вновь подало голос подсознание, неправильно рассуждаешь. Видно, голова после удара еще не пришла в норму. Ведь если Грег, точно так же как ты, не заинтересован в углублении отношений, следовательно, он вполне подходит на роль участника небольшого интимного приключения. История вашего знакомства и вообще вся эта ситуация будто пропитаны эротикой. И Грег как мужчина производит на тебя большое впечатление – даже не спорь! В другое время и при других обстоятельствах ты наверняка не отказалась бы узнать, каков он в постели. Тем более что и сам Грег тобой заинтересовался – чему вполне служит доказательством тот сумасшедший поцелуй на шоссе…

– А теперь, вижу, что можно было и в гостиной расположиться, раз ты тоже в банном халате, – проник в размышления Сэнди голос Минни. – И правда, идемте туда. Я так соскучилась по нашей гостиной! – добавила она, поднимаясь из-за стола. – Берите тарелки – и за мной!

Сэнди вопросительно взглянула на Грега, тот, как и в прошлый раз, пожал плечами.

– Можно и в гостиную.

– Да! – воскликнула Минни. – Зажжем свечи, и будет настоящий праздник. Вперед!

Издав этот клич, она в одной руке зажала нож и вилку, другой подхватила тарелку и двинулась в коридор.

– Прошу! – С усмешкой взглянув на Сэнди, Грег указал в направлении, куда удалилась Минни.

– Что ж, посмотрю, какая у тебя гостиная.

– О, ничего особенного. Все осталось в том виде, как было при родителях.

Последнюю фразу он произнес уже в коридоре. Выйдя из кухни, Минни они уже не увидели. Заметили лишь мелькнувший в отдалении подол халата, который скрылся в помещении, расположенном справа. Видимо, там и находилась гостиная.

– Минни такая шустрая, – негромко обронила Сэнди. – Даже не верится что ей скоро восемьдесят.

– Сегодня у нее день особенный, – точно так же, понизив голос, ответил Грег. – Я как раз раздумываю, чем закончится нынешний всплеск активности. Не придется ли завтра «скорую» вызывать.

Сэнди посмотрела на него.

– Значит, ты передумал? Не отправишь завтра Минни обратно в пансионат?

Грег поморщился, как человек, у которого болит зуб.

– Не наступай на любимую мозоль! Я же не изверг, чтобы так издеваться над человеком. Тем более над Минни… Видишь, как она радуется, что домой вернулась. Эх, если бы не ее упрямство, нанял бы я женщину, которая присматривала бы за ней, и не нужен тогда никакой пансионат…

– А ваша… Грейс, кажется? Она не может за Минни присматривать?

– Она занималась этим в меру сил. Но у нее есть свои обязанности. Кроме того, Грейс бывает здесь не каждый день, и у нее своя семья, свои заботы.

С губ Сэнди слетел невольный вздох.

– Да, непростая ситуация…

Они миновали холл, после чего Грег произнес:

– Теперь направо.

Войдя в гостиную, они увидели, что Минни зажигает свечи на подсвечнике, стоящем в центре стола, похожего на обеденный. Второй точно такой же подсвечник Сэнди заметила на каминной полке. По-видимому, Минни переместила один на время «праздничного» ужина. На столе были разложены три салфетки – по числу участников трапезы. На одну Минни поставила свою тарелку.

– Что-то вы долго, – сказала она, поднося горящую спичку к фитильку последней свечи. – Наверное, целовались там, в коридоре?

Сэнди едва не уронила тарелку. Поскорей шагнув к столу, поставила ее на ближайшую салфетку и, не глядя на Грега, пробормотала:

– С чего вы взяли, никто не целовался… Даже в мыслях не было.

Последнее являлось правдой лишь отчасти, потому что в течение вечера Сэнди не раз вспоминала поцелуй с Грегом. Зато, пока шли по коридору, действительно ни о чем таком не думала.

Рядом с ней, также ставя тарелку на салфетку, кашлянул Грег.

Сэнди покосилась на него. Что такое? Неужели он не согласен с тем, что она сказала? И если так, то, получается, в его мыслях нечто подобное было?

– Брось, детка! – хихикнула Минни, шутливо пригрозив Сэнди пальцем. – Меня не проведешь. Знаю я вас, молодых, сама такая была. Небось, только и ждете, как бы поскорее ужин закончить, да меня, старуху, в мою комнату спровадить, а как одни останетесь, сразу найдете, чем заняться!

К ужасу Сэнди, ее щеки запылали. Хорошо, что помещение освещалось только пламенем свечей, иначе она оказалась бы в ситуации, очень точно определяющейся выражением «стыда не оберешься».

– Давай-ка, присаживайся, – с усмешкой произнес Грег, отодвигая стул напротив того участка стола, где находилась тарелка Минни. – Ты вроде говорила, что проголодалась. А то пока разоблачишь наши тайные намерения, все окончательно остынет. – Спустя минуту, когда Минни уселась, Грег добавил: – К твоему сведению, мы с Сэнди только сегодня познакомились.

Минни насмешливо взглянула на него снизу вверх.

– Ну да, разумеется… А я только сегодня свалилась с луны!

Сэнди вздрогнула. Старушка даже сама не знает, насколько прозорлива. То-то удивилась бы, узнай, что Сэнди в самом деле приняла ее за инопланетянина.

– И потом, даже если я на минутку поверю, что вы действительно познакомились сегодня, то что с того? – весело добавила Минни, когда Сэнди и Грег тоже заняли места за столом. – Разве это означает, что вы не можете сегодня же и… как бы это сказать… сойтись поближе?

Брови Грега взлетели, затем он пристально взглянул на Минни.

– Хм, а ты стала прямолинейной… Неужели это результат пребывания в пансионате? – добавил он с усмешкой. – Вроде приличное заведение…

Но Минни уже думала о другом.

– Знаешь что, мальчик мой, а не откупорить ли нам, по случаю праздника, бутылочку вина? – Она повернулась к Сэнди. – Как ты, милая, на это смотришь?

Грег тоже взглянул на Сэнди, и та вдруг оказалась в центре внимания, что, надо сказать, ее совершенно не порадовало. Ведь она всячески старалась скрыть смущение, порожденное беззастенчивыми высказываниями Минни.

Тем не менее ответить что-то нужно было, поэтому Сэнди изобразила улыбку.

– Пожалуй, глоток вина не помешает. Правда… – она покосилась на Грега, – не уверена, не повредит ли вам спиртное.

Тот если и хотел ответить, все равно не успел бы – Минни опередила:

– Нет, детка, не повредит. Вот если бы я состояла в обществе анонимных алкоголиков, тогда другое дело. Но, к счастью, полбокала благородного напитка я могу себе позволить. – Она тоже взглянула на Грега. – Правда, мой мальчик? Тем более по случаю моего возвращения!

– Да, Минни.

Без дальнейших разговоров Грег поднялся и направился к буфету, откуда вскоре вернулся с тремя бокалами и бутылкой калифорнийского вина.

– Белое подойдет к твоему блюду? – Он взглянул на Сэнди.

Та, подумав, кивнула.

– Мяса здесь нет, зато есть сыр, к которому обычно и подаются белые вина.

После этого Грег расставил бокалы и принялся наполнять. Делал это, не произнося ни слова, и Сэнди понимала причину молчания: он прекрасно сознавал, что каждым своим действием все больше отдаляет себя от решения отправить Минни обратно в пансионат.

– Ну, за то, что я наконец-то снова здесь! – провозгласила та тост, когда все взяли бокалы. Затем пропела, скользнув взглядом по гостиной: – Дом, милый дом… как хорошо быть снова в нем… За возвращение!

Отхлебнув изрядный глоток, Минни сразу принялась есть. Сэнди и Грег последовали ее примеру, тоже пригубив перед тем вина.

– Интересное блюдо, – опустошив почти всю тарелку, заметила Минни. – Никогда такого не пробовала.

– Это из индийской кухни, – пояснила Сэнди. – Случилось мне как-то ужинать в индийском ресторане, и я запомнила рецепт.

– Молодец! – блеснула глазами Минни. – Нужно и мне запомнить, а потом как-нибудь научить Грейс это готовить. Значит, поджаренный сыр, отварной рис и консервированная кукуруза… Хм, так просто, а получается вкусное и, главное, диетическое блюдо. То, что надо!