Текст книги "Твои глаза — моя погибель"

Автор книги: Люси Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Как бы тебе объяснить... Ну, к примеру, ты вполне можешь ездить на стареньком «олдсмобиле», но покупаешь себе шикарный «феррари». Почему?

– Ради форса!

Едва ли не впервые Пэм посмотрела на Мейду с оттенком уважения – самой ей не удалось с ходу придумать сниженный в лексическом смысле синоним слова «престиж».

– Правильно. Ради того же эмир заводит себе жен, гарем и прочее, и прочее. Чем больше всего, тем выше авторитет.

Устремив взгляд на океан, Мейда некоторое время о чем-то размышляла. Пэм подумала, что сейчас последует очередной вопрос, но Мейда неожиданно произнесла:

– Эх, хотела бы я быть эмиром.

Пэм вскинула бровь. Надо же, Мейда удивляет ее второй раз подряд!

– Почему, если не секрет?

– Как же, столько женщин, есть из кого выбирать! – Мейда мечтательно улыбнулась. – А у меня были бы парни.

Особенно интересно услышать это от девушки, которая ждет ребенка и собирается замуж, проплыло в мозгу Пэм.

– Женщина не могла стать эмиром, – сказала она.

– Почему?

Действительно почему? – подумала Пэм.

– Как бы тебе объяснить... Видишь ли, современный мир принадлежит мужчинам. Они же им и управляют – за редкими исключениями. И они же навязывают остальным правила, которые выгодны в первую очередь им самим. А остальные – это мы, женщины.

– Мужчины навязывают правила женщинам? – уточнила Мейда.

Пэм развела руками.

– К сожалению, в большинстве случаев так и есть.

– Но это же свинство! – возмущенно воскликнула Мейда.

– Абсолютно с тобой согласна, – улыбнулась Пэм. – Впрочем...

– Что?

– Женщина ведь может не допустить, чтобы мужчина навязывал ей какие-то правила.

Мейда разинула рот.

– Так просто?

– Не всегда просто, – пожала Пэм плечами. – Ситуации бывают разные, но в общем и целом – да.

– Блеск! Надо запомнить. – Мейда вновь посмотрела на океан, но тут же повернулась к Пэм. – Значит, говоришь, мы с тобой вроде как во дворце, который стоит возле моря? Получается, Энди... хи-хи... эмир! А я кто?

Пэм повела бровью.

– Жена эмира, наверное. Все равно у вас с Энди скоро свадьба. – В ее словах прозвучали нотки горечи, но Мейда их не уловила.

– А ты, выходит, наложница?

Пэм вздрогнула. Однако не успела даже нахмуриться, как за спиной раздалось:

– Мейда! Что за чушь ты несешь?!

Они обе вздрогнули от неожиданности и одновременно обернулись.

В балконном проеме стоял Энди.

– Ой, это ты! – воскликнула Мейда. – Так тихо подошел...

– Почему тихо? Как обычно. Принес сумку Пэм. Это вы тут так заговорились, что ничего вокруг себя не замечаете. – Энди поочередно взглянул на них обеих. – О чем беседуете?

Мейда вновь захихикала.

– Пэм рассказывает мне...

– Сказки, – опередила ее Пэм.

– Да. Про могущественного эмира, который у себя во дворце валяется на коврах, употребляет в пищу вкусные кушанья, сладости и... и мне захотелось есть, вот. Скоро у нас ужин?

Услышав это, Пэм рассмеялась. Логике Мейды можно было позавидовать.

– Ужин? – удивленно повторил Энди. – Ну, можем и поужинать. Лин Хо звонила мне днем, перед тем как уехать домой, и сказала, что все приготовила. Это моя кухарка, – пояснил он, взглянув на Пэм. Затем вновь повернулся к Мейде. – Так что ужинать начнем сразу же, как только ты накроешь на стол... дорогая!

Ласковое обращение Энди произнес с неприкрытой иронией, однако Мейда ничуть не обиделась. Похоже, вообще не обратила на этот нюанс никакого внимания.

– Тогда я иду на кухню, – сказала она, действительно направившись к выходу.

Энди отступил на шаг, давая ей дорогу. Затем крикнул вслед:

– Руки не забудь вымыть!

– Хорошо, – откликнулась Мейда.

Когда она скрылась за дверью, Пэм обронила:

– Вы разговариваете с ней как с ребенком. Энди посмотрел прямо ей в глаза.

– Снова называешь меня на «вы»? Я считал этот вопрос закрытым.

Подавив вздох, Пэм пожала плечами.

– Хорошо... ты разговариваешь с Мейдой как с ребенком.

– Верно, – усмехнулся Энди. – По-другому не получается. И ты сама прекрасно это знаешь.

Пэм отвела взгляд. Сейчас, оставшись с Энди наедине, она вдруг разволновалась. Не знала, куда деть глаза, руки стали мешать – словом, налицо были все признаки смущения. Поэтому она испытала облегчение, когда Энди произнес:

– Ну, располагайся, не буду тебе мешать. Сумка твоя здесь. Потом спускайся к ужину. Мейда, похоже, и впрямь проголодалась. Да и нам с тобой не помешает перекусить.

Нам с тобой... Сердце Пэм бешено забилось, во рту мгновенно пересохло. Машинально проведя языком по губам, она подняла лицо и наткнулась на взгляд Энди. Он смотрел без улыбки, внимательно, будто пытаясь понять, как вышло, что эта девушка оказалась здесь, на балконе его виллы.

Спустя мгновение Энди поднял руку словно для того, чтобы убрать прядь волос, которые прилетевший с океана бриз бросил в лицо Пэм, но потом слегка нахмурился, повернулся и зашагал к двери. На ходу хрипловато обронил:

– Жду тебя в столовой.

Оставшись в одиночестве, Пэм прижала ладони к пылающим щекам. Если Энди еще хоть раз посмотрит на нее так, она пропала!

11

Когда Пэм вошла в столовую, Мейда уже проявляла признаки нетерпения.

– Наконец-то! – воскликнула она с присущей ей непосредственностью. – Я уж думала, не отправиться ли на поиски, вдруг ты заблудилась, все-таки впервые на вилле. – Вскочив со стула, она подбежала к Пэм, схватила ее за руку и потащила к столу. – Садись скорей! Все остывает, у меня слюнки текут, а Энди не разрешает начать без тебя. Говорит, невежливо. Неужели правда?

– Когда это я тебя обманывал? – усмехнулся наблюдавший за сценой Энди. Он скользнул взглядом по фигуре усаживавшейся за стол Пэм. – Вижу, ты переоделась к ужину. Очень мило.

Пэм в самом деле сменила простое льняное платье, в котором была весь день, на шелковое с растительным рисунком.

Переодеваясь, Пэм сомневалась, стоит ли это делать. Вдруг Энди решит, будто она старается произвести на него впечатление. Но садиться за стол в той же одежде, в которой ее уже видели, ей не хотелось. Она считала это в каком-то смысле невежливым. Позже – возможно, но не в первый день.

– Ой, почему же ты мне не сказала, что переоденешься! – воскликнула Мейда. – Я тоже надела бы что-нибудь другое. Ведь у меня столько обновок!

– Можешь сделать это сейчас, – предложил Энди. – Ступай, мы подождем.

– Да? – Мейда покосилась на накрытый к ужину стол. Очевидно, ее раздирали два желания: поесть и покрасоваться в купленной одежде. В конце концов, победило первое. – Ладно, еще будет время, – сказала она, усаживаясь на прежнее место.

– А подкрепиться можно и не успеть, – едва слышно пробормотал Энди.

Мейда взглянула на него.

– Что?

– Ничего, не обращай внимания. Если решили ужинать, то пора приступать. – Он повернулся к Пэм. – Лин Хо сообщила мне по телефону, что сегодня приготовила свинину в кляре под кисло-сладким соусом. Давай-ка я положу тебе.

Он потянулся к блюду, на котором возвышались горкой аппетитные подрумяненные во фритюре ломтики свинины, но Пэм поспешно произнесла:

– Нет-нет, спасибо, я прекрасно справлюсь сама.

Ей было неловко, что Энди совсем не уделяет внимания Мейде, но пытается ухаживать за ней. Хоть девчонка не обращает на это внимания, но Пэм все равно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Соусом полей, – подсказала Мейда, когда Пэм наполнила свою тарелку. – Без соуса не тот вкус.

Сама она, опередив всех, уже уплетала за обе щеки.

– Мейда права, – заметил Энди, придвигая к Пэм соусник.

– Лин Хо, – пробормотала Пэм. – Похоже на китайское имя.

Энди кивнул.

– Так и есть. Мне нравится китайская кухня, поэтому два года назад я нанял кухарку-китаянку. – И ни минуты не пожалел об этом. Попробуй и сама убедишься, что я прав.

Через минуту Пэм не без удивления произнесла:

– Хм, действительно очень вкусно!

Энди улыбнулся.

– Что я и говорю.

Мейда в свою очередь энергично кивнула.

– Обожаю китайскую жрат... – наткнувшись на предупреждающий взгляд Пэм, она осеклась, – еду!

Энди рассмеялся.

– Налицо очевидный результат дополнительных занятий. Вижу, Пэм не зря получает деньги.

Пэм слегка покраснела.

– Если бы Мейда проявила чуть больше старания, мы продвинулись бы значительно дальше.

– Ничего, – усмехнулся Энди, – если захочет читать у меня на телеканале сводку погоды, проявит.

– В красивом платье, – быстро вставила Мейда.

Энди только рукой махнул.

Ужин продолжался в том же духе. Мало-помалу Пэм овладело странное, совершенно иррациональное чувство, будто она находится дома, в кругу семьи. Действительно, если посмотреть на происходящее со стороны, то можно подумать, будто за столом собралась родня: все светловолосые, хотя в отличие от Пэм и Энди кудри Мейды отливают золотом. А так чем не родственники? Скажем, разного возраста брат и сестры.

Осознание этого было очень приятно, но в то же время пугало. Опасно поддаваться подобным ощущениям, ведь за ними ничего не стоит и никакой основы для них не существует. Пэм здесь чужая. Хочет того Энди или нет, но по какой-то непонятной причине он женится на Мейде. А Пэм спустя некоторое время отправится обратно, в квартирку на Хиллсайд-драйв, где вновь будет предоставлена самой себе.

Прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь разобраться в них, Пэм отвлеклась от текшей за столом беседы. Заставив себя вернуться к действительности, она уловила изначальную тему – что невежливо приступать к еде в одиночку, когда еще не все собрались.

– Ну, не знаю, – тянула Мейда. – Как-то это странно. У нас в деревне не так. К примеру, в салуне, который держат моя сестра с мужем, никто никого не ждет. Посетители заходят, заказывают кто выпивку, кто еду, а кто и то и другое. И как только Джейн поставит перед кем-то тарелку, тот сразу принимается за еду, даже если пришел не один, а в компании.

Энди с утомленным видом взглянул на Пэм.

– Растолкуй ей, пожалуйста.

Пэм вздохнула.

– Видишь ли, Мейда, нравы салуна или иного подобного заведения несколько отличаются от того, что принято в приличном обществе.

Однако Мейда пожала плечами.

– Почему же, в салун Джейн ходят нормальные люди – наши, деревенские.

Пэм взглянула на Энди, и в ту же самую минуту он посмотрел на нее. Иными словами, они переглянулись – не сговариваясь, как люди, понимающие друг друга с полуслова.

Это порождало настолько приятное чувство единства, что Пэм от удовольствия бросило в жар. На нее вдруг будто дохнуло зноем пустыни, даже испарина на лбу выступила.

– Да-да, конечно, – пробормотала она, стараясь не выдать волнения. – Я никого не хотела обидеть. Просто то, что нормально для деревни, не всегда приемлемо в городе.

Мейда явно намеревалась продолжить спор, но Энди жестом велел ей помолчать, сам же обратился к Пэм:

– Хочу попросить тебя об одолжении.

– Да?

– Тут такое дело... Как я уже говорил, до свадьбы осталось мало времени, а у нас еще не все готово. Правда, большую часть хлопот взяла на себя моя мать, но все-таки и мне приходится кое-чем заниматься. Да я-то ладно, а вот Мейде нужно свадебное платье. Конечно, будь моя воля, я бы вообще... Кхм, ладно, что толку об этом говорить... Словом, я пообещал съездить с Мейдой в салон, но...

– Но что? – спросила Мейда, мгновенно насторожившись, даже есть перестала.

Энди в сердцах отложил вилку.

– У меня абсолютно нет времени на все эти салоны, бутики и тому подобные торговые заведения!

– Но как же... – ошеломленно пролепетала Мейда. – Ведь платье...

– Я занятой человек, – процедил Энди сквозь зубы. – И твои тряпки мне безразличны, я тебе это сто раз говорил!

– Тогда я сама поеду в салон.

– Сама ты обязательно выберешь не то, что нужно, и тем самым дашь моей матери повод пилить меня до конца своих дней! Или моих... что более вероятно, потому что вся эта кутерьма непременно сведет меня в могилу раньше времени!

– Но... – Мейда обратила на Пэм растерянный взгляд, губы ее дрожали.

Разумеется, она давно уже в деталях нарисовала себе картину своего бракосочетания, но красочный образ внезапно померк, задрожал и начал расползаться клочьями.

Энди тоже посмотрел на Пэм.

– В этом и заключается суть одолжения, о котором я тебя прошу. Пожалуйста, съезди с Мейдой в салон.

Пэм замерла. Минуту назад ее бросило в жар, теперь в холод. Вот оно – то, чего она больше всего боялась. Ее предстоит лично заняться подготовкой Мейды к свадьбе. И кто же ее об этом просит? Энди! Тот самый Энди Рэндалл, по которому она сохнет столько лет!

Пэм открыла рот, чтобы что-то произнести, но вместо этого издала лишь какой-то скрипучий звук.

Энди взглянул на Мейду.

– Дай Пэм напиться, иначе она никуда с тобой не поедет.

Не успел он договорить, как Мейда сорвалась со стула, в считаные секунды плеснула в бокал воды из стоявшей на столе бутылки и подскочила к Пэм.

– Вот, возьми! – А когда та действительно отпила глоток, напряженно произнесла: – Теперь поедешь со мной?

В это мгновение Пэм почувствовала себя самым несчастным существом, на свете. Ну почему у нее не хватило сил отказаться от предложения Энди еще в картинной галерее? Почему она приехала на эту виллу? И почему все оборачивается так, что она должна принять участие в подготовке свадьбы человека, которого любит больше жизни!

– Я... не знаю... – выдавила Пэм.

– Конечно, это не входит в твои обязанности, – с понимающим видом поморщился Энди. – Ты репетитор, твое дело учить Мейду, а не разъезжать с ней по свадебным салонам. Но если ты не захочешь этим заняться, то... Словом, я-то уж точно ни в какой салон не поеду. – Он провел ладонью по лицу и пробормотал, обращаясь к самому себе: – Ох, как меня все это раздражает, если б кто только знал.

– А я? – захныкала Мейда. – Обо мне кто-нибудь подумал? Все-таки первый раз замуж выхожу! Говорят, первая свадьба запоминается больше, чем все остальные.

У Пэм задрожал подбородок – то ли от подступающих к глазам слез, то ли от готового вырваться наружу нервного смешка. Сумасшедший дом, вот как все это называется! И самый безумный его обитатель, похоже, она сама. Нет, надо это прекратить. Прямо сейчас встать и заявить – мол, довольно, я уезжаю, разбирайтесь со своими делами сами.

Что, тяжело приходится, дорогуша? – тут же прокатилось в ее голове. А знаешь почему? Подсказываю: ты влюбилась не столько в Энди, с которым общалась очень мало, сколько в нарисованный воображением образ. А сейчас столкнулась с реальным человеком и его настоящей жизнью. Потому-то тебе и захотелось сбежать из этого сумасшедшего дома, как ты выражаешься. Очень по-взрослому и очень ответственно!

– Ну пожалуйста, очень тебя прошу! – взмолилась тем временем Мейда. – Ты же не бросишь меня в таком положении? Мы ведь подруги, правда?

Пэм прикусила губу.

– Конечно, только... – Проклятье, не скажешь ведь этой взбалмошной девчонке, в которой наивность удивительным образом сочетается с практичностью, что все гораздо сложнее, чем она себе представляет. Ведь Мейде невдомек, что «подруга», мягко говоря, неравнодушна к ее жениху.

– Ну почему ты не хочешь? – с дрожью в голосе произнесла Мейда. – Сегодня ходила со мной по магазинам и ничего, а в свадебный салон ехать отказываешься.

В этот момент Пэм заметила пристальный взгляд Энди и, опасаясь, что тот сообразит в чем дело, произнесла:

– Да не отказываюсь я, с чего ты взяла...

– Правда? Значит, согласна?! – С радостным визгом Мейда бросилась ей на шею. – Спасибо, Пэм! Теперь у меня все будет в порядке: ты поможешь выбрать платье как надо и я успею подготовиться к свадьбе!

Энди тоже сдержанно произнес:

– Благодарю.

От его тона и даже самих звуков голоса сердце Пэм тоскливо сжалось...

Вскоре после этого ужин кончился. Мейда поспешила наверх разбирать покупки, ведь привезенные из города пакеты до сих пор лежали грудой на ковре в ее комнате.

Пэм встала из-за стола вместе с Мейдой. Они перенесли тарелки и судки на кухню и оставили до утра, до приезда Лин Хо. Энди же удалился к себе в кабинет.

Позже Мейда и Пэм поднялись на второй этаж и разошлись по своим спальням. Мейда приглашала Пэм посмотреть на приобретенные сегодня обновки, но она отказалась, сославшись на усталость, что отчасти было правдой. Но больше всего Пэм хотелось остаться в одиночестве. Ей нужно было собраться с мыслями, обдумать линию поведения и выстроить бастионы защиты – от Энди и от себя самой.

В своей комнате Пэм включила телевизор и устроилась в кресле, но за происходящим на экране следила лишь глазами, голова же была занята другим. В частности, тем, что было связано с Мейдой. Бедняжка, сейчас она радуется, но даже не подозревает, каким кошмаром может обернуться для нее все это в дальнейшем. Возможно, Энди и возьмет ее к себе на телеканал – прочесть сводки погоды она наверняка сумеет, – но не слишком ли высока плата за это? Ведь придется жить с нелюбимым человеком. Пусть даже на роскошной вилле, все равно. Клетка, сделанная из золота, не перестает быть клеткой.

В том же, что Мейда не влюблена в Энди, Пэм уже не сомневалась. Что касается самого Энди, то будущая супруга его явно раздражает.

Более странную пару трудно себе представить, думала Пэм, безучастно следя за изображением на экране телевизора: мультипликационный ленивец пытался собрать в кучу раскатывающиеся яйца динозавра.

Действительно чудно, невеста пользуется любой возможностью, чтобы поболтать по телефону со своим приятелем, а жених морщится, как только посмотрит на нее, и разговаривает, как с непослушным щенком.

При этом сама ты сгораешь от зависти и готова отдать что угодно, только бы оказаться на месте Мейды, прокатился в ее мозгу знакомый ехидный хохоток.

Пэм поджала губы. Замечание было более чем справедливо. Правда, с той разницей, что с ней Энди держится совсем иначе – разговаривает вежливо, прикасается нежно.

Ох нет, о прикосновениях лучше не вспоминать, иначе эти мысли заведут далеко!

Вскочив с кресла, Пэм принялась мерить шагами комнату. Остановилась в проеме открытого балкона, посмотрела на сумеречный океан, на окружающий виллу сад – или небольшой парк, как назвал его Энди, – в котором местами горели спрятанные среди кустов и травы фонари.

Почему бы не прогуляться, подумалось ей. Раз уж она здесь, стоит воспользоваться возможностью и спуститься на берег. Пусть ветерок если не развеет, то хотя бы проредит обилие навязчивых мыслей.

Выключив телевизор, Пэм вышла в коридор и прислушалась, пытаясь понять, где сейчас Энди, встреча с которым не входила в ее планы. Кабинет у него вроде бы на первом этаже, но он, возможно, уже переместился в другую комнату.

Постояв с минуту, Пэм выяснила лишь то, что Мейда по-прежнему находится в своей спальне и, судя по доносившимся оттуда звукам – возгласам и хихиканью, – болтает по телефону. Пэм догадывалась, с кем именно.

В холл она спустилась без приключений. Красивая застекленная дверь, ведущая в парк, оказалась незапертой, поэтому Пэм беспрепятственно вышла наружу.

12

В парке было тихо, уютно, пахли ночные цветы, изредка сонно вскрикивали птицы, а над головой носились хорошо заметные на фоне более светлого неба ночные мыши.

Пэм неспешно продвигалась в ту сторону, где, по ее мнению, можно было отыскать спуск на берег. Старалась ни о чем не думать, но пока из этого мало что получалось. К счастью, мысли свернули в более спокойное русло. Пэм думала о том, что в таких местах лучше всего гулять в одиночестве. Так скорее удастся обрести душевный покой и, возможно, даже найти решение каких-то проблем.

Жаль только, что к моей проблеме это не относится, подумала Пэм.

Оглядывая погруженные в дрему деревья, Пэм размышляла о том, что где-то здесь наверняка располагаются другие виллы, однако их присутствия не ощущается. Скорее всего, Энди сознательно поселился подальше от города, стремясь избежать скученности.

Ну и правильно. Обладай Пэм подобными возможностями, она поступила бы точно так же. К сожалению, это дано немногим. В действительности мало кто может позволить себе одновременно виллу, парк и персональный выход к морю.

Вот и пользуйся тем, что можешь гулять в таком живописном уголке, сказала себе Пэм.

Скоро мощенная плиткой дорожка кончилась, но дальше потянулась узкая, уходящая в заросли ракитника тропинка. Парк тоже остался за спиной, декоративные деревья больше не попадались. Правда, впереди виднелась старая сосна. Судя по всему, тропинка вела к ней. И там же, наверное, спуск на берег. Во всяком случае, дыхание океана ощущалось уже здесь.

Пэм двинулась вперед. Немного страшновато было гулять здесь в одиночестве, к тому же никого не предупредив о намерении отправиться на берег и оставив телефон в спальне, но уж как получилось, так тому и быть.

Среди ракитника вскоре начали попадаться выступы скал, и тропинка запетляла между ними. Сначала шла в гору, но вскоре Пэм почувствовала, что начинается спуск – пока очень пологий. Однако через несколько минут совершенно неожиданно она вышла к обрыву.

Остановившись, Пэм огляделась, насколько это было возможно в полумраке. Слева возвышалась небольшая скала, справа – та самая сосна, которую Пэм видела из парка. Внизу шелестели накатывавшиеся на песок волны, но, как к ним попасть, Пэм не представляла. Догадывалась, что спуск где-то рядом, просто его не видно, однако осознание данного факта делу не помогало.

– И почему я не спросила, как спуститься к воде, – пробормотала она.

– Действительно – почему? – вдруг прозвучало справа.

Вздрогнув от неожиданности, Пэм обернулась и увидела отделившийся от толстого соснового ствола скупо посеребренный лунным светом мужской силуэт.

– Не бойся, это я, – добавил знакомый голос.

Энди! Он переоделся и сейчас был в светлых льняных брюках и просторной футболке – то ли синей, то ли темно-зеленой, при таком освещении не разберешь.

– Не ожидала увидеть тебя здесь. – Пэм тут же мысленно выругала себя за то, что брякнула глупость. Разумеется, не ожидала, иначе не подскакивала бы при звуках постороннего голоса!

– Я люблю плавать по ночам, – сказал Энди. – По-моему, это гораздо приятнее, чем днем. И потом, жить у воды и не пользоваться своим преимуществом просто глупо.

Пэм кивнула.

– Примерно о том же я думала несколько минут назад.

Немного помолчав, Энди обронил:

– Значит, собиралась спуститься на берег?

– Да, хотелось подойти к самой воде, только я не думала, что столкнусь с такими трудностями.

– Разве я не говорил, что здесь обрыв?

– Не-ет, – протянула Пэм. – Во всяком случае, я этого не помню.

Энди кивнул.

– Хорошо, я помогу тебе спуститься на берег, только...

– Что? – спросила Пэм.

– Да вот сомневаюсь, сможешь ли ты одолеть спуск.

Она удивленно пожала плечами.

– Если можешь ты, то почему не смогу я? Энди посмотрел на ее ноги.

– Какая на тебе обувка? Небось туфли на каблуках?

– Ах в этом смысле. Каблуки, конечно, есть, но невысокие.

– Невысокие! – усмехнулся Энди. – Зато спуск крутой. Если оступишься, запросто можно шею свернуть.

– М-да. – Пэм задумчиво посмотрела вниз, на освещенный луной океан.

– Давай-ка в другой раз, – насмешливо произнес Энди. – Ступай в дом, я один на берег спущусь.

Пэм и сама подумала о том же, однако ироничный тон Энди пробудил в ней дух противоречия и подстегнул к действию.

– Обувка не проблема, – сказала она, наклоняясь и стаскивая туфли. – А если оступлюсь, тоже не беда. Ведь ты будешь рядом и, если что, поддержишь. – Произнеся последнюю, очень дерзкую, на ее взгляд, фразу, Пэм сама удивилась собственной смелости. Надо же, как вольно заговорила! Темнота, что ли, способствует раскрепощению.

Несколько мгновений Энди смотрел на нее, затем усмехнулся.

– Что ж, впечатляет. Ладно, если ты так решительно настроена, помогу тебе спуститься. Кстати, туфли можешь оставить здесь, чтобы руки были свободны. На обратном пути заберем.

Пэм поставила туфли в траву.

– Хорошо. Так где здесь спуск?

– Тут, за сосной.

– Замечательно! – Пэм с решительным видом двинулась к Энди. – Ну, где?

Он кивнул вниз.

– Вот. Только я пойду первым. Давай руку. Этого Пэм не ожидала, но, чуть помедлив, все же протянула руку, и Энди сжал ее.

Они двинулись вниз по каменистой тропке, которая шла зигзагами – то вправо, то влево. Пэм сразу поняла, что в одиночку да еще в потемках она ни за что не справилась бы со спуском.

– Как тебе босиком? – спросил Энди.

– Терпимо, – пропыхтела она.

На самом деле идти босиком было очень непривычно. Казалось, в ступни впивается каждый камешек и все они, как назло, острые. Порой Пэм с трудом сдерживала болезненный возглас и раза два все-таки охнула. Но, с другой стороны, она не могла не радоваться тому, что все это отвлекает ее от того, о чем еще совсем недавно она могла лишь мечтать. Сейчас это происходило наяву – Энди держал ее за руку, – и, если бы не камушки под босыми ногами, она, наверное, просто растаяла бы от жара, порожденного этим прикосновением.

Тем не менее, когда спуск наконец-то завершился, Пэм вздохнула с облегчением. Теплый песок показался ей мягче любого из персидских ковров, о которых она рассказывала сегодня Мейде на балконе, описывая роскошную жизнь восточных владык.

– Здесь лучше? – спросил Энди.

– Конечно! – Рассмеявшись, Пэм побежала к воде.

Энди двинулся следом.

– Надеюсь, ты поняла, что спускаться следует очень осторожно?

– Да, разумеется! – Она шлепала по воде, приподняв подол платья, чтобы не намочить.

Энди с усмешкой наблюдал за ней, сунув руки в карманы. Спустя некоторое время перевел взгляд на море и пробормотал:

– Как хорошо, что за тобой не увязалась Мейда. Хоть немного отдохну от нее.

Пэм остановилась, посмотрела на него, затем негромко спросила:

– Неужели ты настолько устаешь от собственной невесты?

Энди слегка нахмурился.

– Я вообще плохо переношу детский лепет, особенно бессвязный.

– Надо привыкать, – обронила Пэм, – ведь у вас с Мейдой скоро родится ребенок.

Энди вздохнул.

– Да, но я имел в виду не это, а рассказы Мейды о том, в каких магазинах вы с ней сегодня побывали, что видели и что купили.

Брови Пэм удивленно взлетели.

– Когда это она успела отчитаться?

– Пока на виллу ехали, – буркнул Энди.

– Ах вот о чем Мейда говорила всю дорогу! Я, признаться; задумалась и не вникала в вашу беседу.

– Ну и правильно.

Пэм вновь принялась бродить в воде взад-вперед.

– Не для этого ли ты пригласил меня сюда – чтобы я занималась с Мейдой и она не досаждала тебе своей болтовней?

Энди ответил не сразу. Несколько раз качнулся с пятки на носок и лишь потом взглянул на Пэм.

– Отчасти и для этого. Но не только. Мне действительно пока сложно находиться с ней наедине. Да и она, уверен, в твоем присутствии будет чувствовать себя гораздо лучше. Только осторожнее со сказками. Не стоит вбивать некоторые идеи в неокрепший детский мозг.

Пэм вновь остановилась и удивленно повернулась к нему.

– Какие идеи? И какие сказки?

– Те самые... Я слышал, что ты говорила Мейде там, на балконе. – Энди кивнул в направлении виллы.

– Ай-ай-ай, – покачала Пэм головой. – А подслушивать-то нехорошо!

– Да я просто услышал ваш разговор, когда принес твою сумку.

Вспомнив, как рассказывала Мейде о происхождении некоторых интимных женских игрушек, Пэм порозовела. К счастью, в темноте это было незаметно.

– И много ты слышал? – сдержанно спросила она.

– Достаточно, чтобы понять, что тебе не чужды феминистические идеи.

Пэм слегка пожала плечами.

– Что же здесь удивительного, мы в Америке живем, а не в условиях какой-нибудь восточной деспотии.

– Верно. Но стоит ли смущать ум девчонки, которая даже слова такого не знает – деспотия? И которой следует слушать, что говорят более мудрые люди, да помалкивать? Разве ты не допускаешь мысли, что Мейда может превратно тебя понять? Ее и так порой трудно обуздать, а тут ты с идеей женской свободы!

Последние слова Энди произнес с откровенной досадой, и Пэм мельком отметила про себя, что он говорит о Мейде скорее как о дочери, чем о будущей жене.

– Хм, выходит, ты считаешь, что женская свобода должна быть ограничена? – прищурилась она.

Энди поморщился.

– Да нет же! Я не против свободы, но смотря для кого и в каком количестве. Воспитание подразумевает некоторую строгость.

– Возможно. Но лишь в том случае, если кто-то нуждается в воспитании.

– Разумеется! – воскликнул Энди. – По-твоему, Мейду не нужно воспитывать?

Пэм вздохнула.

– Нужно.

– Ну наконец-то, – ворчливо обронил Энди. – Приятно осознавать, что ты со мной согласна, только зачем же ты втолковываешь Мейде, что мужчины якобы навязывают женщинам какие-то правила.

– Но это правда, – возразила Пэм. – Во всяком случае, пытаются навязывать.

– Хм... – Больше Энди ничего не сказал. Он молча сел на валун, наклонился и набрал пригоршню песка. Затем медленно высыпал на подставленную левую ладонь. Часть песка просыпалась сквозь пальцы, но что-то осталось. Этот песок Энди вновь высыпал на правую ладонь.

Пэм поймала себя на том, что не без интереса наблюдает за этими действиями. В темноте песок казался совсем белым. Глядя, как он течет на ладонь Энди, Пэм почувствовала, что ее обволакивает странное ощущение покоя и чего-то еще... правильности происходящего, что ли. Хотя песок, наверное, был тут ни при чем. Просто само место располагало к подобному душевному состоянию.

13

Словно прочтя мысли Пэм, Энди посмотрел на нее.

– Нравится тебе здесь?

Она машинально огляделась.

– Очень! Даже не думала, что в окрестностях Лос-Анджелеса еще сохранились такие места. Мне казалось, все давно застроено. Но то, что я вижу, просто сказка! – Она вновь устремила взгляд на песок, который Энди продолжал пересыпать из одной ладони в другую. – Еще в парке по дороге сюда меня охватило ощущение какого-то странного покоя. Ему невозможно не поддаться, оно будто проникает в поры тела...

– Потому-то я и выбрал этот участок под строительство виллы. Жить здесь гораздо приятнее, чем в городе. Например, когда я бываю у родителей, то всякий раз думаю, что уже не смог бы вести городской образ жизни. Один этот берег чего стоит... – Едва договорив, Энди вдруг воскликнул: – Берегись!

Но было поздно – невесть откуда взявшаяся волна окатила Пэм выше колен. Она, взвизгнув, подпрыгнула, а потом рассмеялась: как ни берегла платье, подол все равно намок.

– Давай руку, пока тебя не утащило в океан, – сказал Энди.

Подняв голову, Пэм обнаружила, что он уже рядом.

– Руки у меня мокрые.

– Ничего, я не боюсь.

Энди помог Пэм выйти на сухой песок, но руку сразу не отпустил, задержал в ладони.

– Знаешь, я хотел сказать... Словом, спасибо, что ты согласилась приехать сюда. И вообще... за то, что занимаешься Мейдой.

Сквозь влагу Пэм ощущала тепло его крепкой ладони, и это было невыразимо приятно. В то же время она понимала, что следует что-то сказать в ответ, но не смогла – дыхание перехватило.

В конце концов в ее мозгу промелькнуло, что своей медлительностью она сама загоняет себя в ловушку. Лишь после этого ей удалось собрать силы для того, чтобы высвободить пальцы из ладони Энди.