Текст книги "Твои глаза — моя погибель"

Автор книги: Люси Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Просто не могу переехать – и все.

– Да я сам тебя перевезу! – воскликнул Энди. – И на вилле устрою с максимальным удобством. У меня есть комнаты для гостей, выберешь любую. А если понадобится что-то дополнительно...

– Нет-нет, ничего не нужно. Я не могу согласиться.

– Но почему же?!

Пэм молчала. И вдруг Энди взял ее за подбородок, заставил поднять лицо и заглянул в глаза.

– Тебя что-то держит?

Она качнула головой.

– Значит, кто-то? Мужчина?

Пэм испуганно замерла. Совершенно неожиданно разговор перетек в область личных отношений, и она растерялась.

– Почему вы так думаете? Мне мужчины безразличны. – Ох, что это я такое брякнула! Нужно срочно придумать достойный предлог для отказа.

Тем временем Энди негромко рассмеялся.

– Еще одна шутка? Браво! Чтобы такую красавицу не интересовали мужчины? Ха-ха-ха... – На миг умолкнув, он добавил: – Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

– Разумеется.

Пэм понимала, что глупо выглядит, настаивая на очевидной чуши, но что оставалось делать?

– Ах так? – Энди отпустил ее подбородок и легонько погладил тыльной стороной ладони по щеке. – И все-таки то, что ты сказала, неправда. Мы оба это знаем, верно?

Пэм вспыхнула.

– Зачем вы... На нас смотрят!

Однако Энди не смутился.

– Смотрят, но не на нас. Мы находимся в картинной галерее, здесь есть на что посмотреть.

– Все равно, – пролепетала Пэм. – Прошу вас! Сейчас вернется Мейда...

Это уже больше походило не на обсуждение новых условий работы, а на разговор двух влюбленных, которые к тому же рискуют быть застигнутыми на месте тайного свидания.

– Думаю, Мейда уже близко, – усмехнулся Энди. – Так что соглашайся скорее!

– Нет-нет, не могу. – Пэм уже плохо понимала, что говорит. Собственный голос слышала будто издалека, зато прикосновения Энди ощущала в полной мере.

Самым ужасным было то, что он прекрасно видел ее состояние. И, наверное поэтому, опустив руку, произнес:

– В другой ситуации я решил бы, что ты меня побаиваешься, но это не так, верно? Сама знаешь, я скоро женюсь, поэтому опасности для тебя никакой не представляю. Смело переезжай ко мне. – Тут в глазах Энди промелькнула какая-то мысль, и он вынул из кармана сотовый телефон. – Чтобы ты не сомневалась, я прямо сейчас позвоню твоей матери и предупрежу, что на время забираю тебя к себе. Не стану ждать, пока вы с ней решите поговорить. – После чего он принялся нажимать на кнопку, просматривая список номеров.

Вот это да, промелькнуло в мозгу Пэм, не знала, что Энди поддерживает с моей матерью какую-то связь! Хотя ведь не с отцом. С ним Энди вряд ли стал общаться бы.

Однако думать ей нужно было не об этом. Сейчас Энди позвонит ее матери, после чего та не даст покоя с расспросами. Начнет выяснять, почему Пэм не согласилась с предложением Энди сразу, ну и тому подобное. Не знает ведь, что Пэм давно влюблена в Энди. Да и ни к чему ей это знать. Вот если бы Пэм имела какие-то перспективы на объединение с предметом своих тайных мечтаний, тогда еще можно было бы о чем-то говорить, а так...

– Не нужно звонить, – сдержанно произнесла Пэм. – Я согласна.

Палец Энди застыл над кнопкой вызова.

– Точно?

– Да, – вздохнула она.

Ох, и пожалеешь ты еще об этом, затянул кто-то в ее мозгу противным тоненьким голоском. Ох, пожалеешь!

Знаю, мрачно подумала Пэм. Отстань!

Энди что-то говорил, но она почти не слышала его. Принятое только что решение привело ее в состояние подавленности.

– Эй, о чем задумалась?! – воскликнул наконец Энди, заметно повеселевший с того момента, как получил согласие Пэм переселиться на его виллу.

– Что-то Мейды давно нет. – Думала она не об этом, но не выкладывать же Энди свои мысли.

Он нахмурился, но не так чтобы уж очень озабоченно.

– Вообще-то ей бы уже следовало появиться. Надеюсь, ничего не стряслось.

– Пойду посмотрю, – сказала Пэм, поворачиваясь к выходу из Синего зала.

– Постой!

Она замерла.

– Что?

– Пожалуй, и я с тобой.

– Вы? – Пэм скользнула взглядом по сваленным грудой на паркете покупкам Мейды. – А это куда девать? С собой тащить?

Энди озадаченно поскреб в затылке.

– М-да.

– Подождите тут, я схожу одна. Быстрее получится.

– Верно, но... – Энди явно что-то беспокоило. Наконец после некоторой паузы он пристально взглянул на Пэм. – А ты не сбежишь?

Вот в чем дело! Пэм искренне удивилась. Неужели ему настолько важно ее присутствие на вилле? Плохи же у них с Мейдой дела.

– Не сбегу, – ворчливо ответила она. – Ведь я дала слово.

Энди недоверчиво качнул головой.

– Ну мало ли что.

– Я выполняю свои обещания, – твердо произнесла Пэм. – Завтра же ждите меня на вашей вилле. Только дайте адрес.

Энди расплылся в улыбке.

– Адрес ни к чему. Отсюда мы все прямиком направимся за твоими вещами, а потом поедем на виллу.

– Как... – заморгала она, – вы хотите перевезти меня сегодня?

– Да, – твердо ответил Энди. – Прямо сейчас.

Пэм разинула рот. Она не помнила, случался ли в ее жизни день, подобный нынешнему. События развивались чересчур стремительно. Не успеешь прийти в себя от одного, как происходит что-то другое. Казалось, все это накапливалось в течение нескольких последних лет, а сейчас будто прорвало.

– Но я так не могу, – ошеломленно пробормотала Пэм. – Мне нужно собраться с мыслями, обдумать ситуацию и...

– Не нужно, я уже все обдумал.

Пэм прищурилась.

– Вы всегда принимаете решение за других?

– Почему «за других» – я просто принимаю решения. Телевидение приучило меня к этому. Вот уж где необходима быстрота реакции!

Пэм сдержанно улыбнулась.

– Да-да, про телевидение я уже слышала. Хорошо, будь по-вашему, сегодня так сегодня... – С этими словами она повернулась и двинулась на поиски дамского туалета. Шла и знала, что Энди смотрит ей вслед. От этой мысли ее сердце замирало настолько сладко, что завладевшая душой тревога стала понемногу оседать.

... Дамскую комнату Пэм нашла быстро, однако Мейды там не оказалось. Пэм даже окликнула ее, подумав, что та находится в одной из кабинок, но ответа не получила.

Куда эта егоза подевалась? Ведь не могла же уехать одна домой!

Пэм подошла к умывальнику и посмотрела на себя в зеркало. В нем отразилась девушка, только что повстречавшая своего возлюбленного. Несмотря на всю подспудную тревогу, ее глаза оживленно поблескивали и в них проглядывала радость.

Не без удивления глядя на себя, Пэм подумала, что наверняка выглядела бы иначе, если бы знала, что Энди влюблен в Мейду. Тогда на ее физиономии уж точно застыло бы удрученное выражение. Впрочем, и сейчас особых причин для радости нет, даже не понятно, почему она так сияет.

Впрочем, размышлять над всем этим было некогда, следовало все-таки разыскать Мейду. Скорее всего, она где-то поблизости. Если бы ее тошнило, она находилась бы здесь, возле этих самых раковин.

Вечно Мейда со своими фокусами!

С этой мыслью Пэм покинула туалет... и сразу поняла, что Мейда в самом деле где-то неподалеку, потому что звучал ее голос. Да вот же она, у окна, за зарослями веерной пальмы!

Пэм решительно двинулась вперед.

Мейда болтала по телефону. Почему ей при этом понадобилось прятаться, Пэм поняла, как только услышала, что своего собеседника она называет Майки. Разумеется, это был хорошо известный Пэм Майк Спрингстин.

Интересная история, там девчонку дожидается жених, а она здесь щебечет по телефону с приятелем. Для того, наверное, и улизнула. И ни капельки ее не тошнит. Прав был Энди, говоря, что у Мейды давненько ничего подобного не было.

Может, она и не беременна?

Нет, вряд ли Энди поддался бы на такой примитивный обман. Можно не сомневаться – он точно знает, что Мейда ждет ребенка, иначе зачем ему жениться.

С другой стороны, Энди прямым текстом сказал, что из-за одного только ребенка не женился бы.

Ситуация более чем странная.

Пэм уже почти вплотную приблизилась к кадкам с пальмами, поэтому прекрасно слышала, что говорит Мейда.

– ...Как и думала, тоска зеленая. Что? Ну конечно. Если бы встретилась с тобой, не скучала бы. Да не могла я сегодня, как ты не поймешь! Никак. Занятия с Пэм Джонатан, потом встреча с Энди в этой дурацкой галерее. Что? Ну, не знаю когда... Не знаю, говорю! Я тебе позвоню, когда можно будет повидаться. Подожди немного, я надеюсь, после свадьбы нам проще будет встречаться. Конечно тебя, дурачок... Нет, тебя одного...

Дальше Мейда понесла какую-то сладкую чушь, а Пэм спросила себя, стоит ли выдавать свое присутствие. Не поставит ли она в неловкое положение не только Мейду но и себя? В некоторых случаях лучше ничего не знать, чем потом выслушивать упреки.

Недолго думая, Пэм быстренько вернулась к туалету, открыла дверь и крикнула, заглядывая внутрь:

– Мейда, ты здесь?!

Возле окна что-то стукнуло, в ту же минуту прозвучал сдавленный писк. Затем Пэм увидела, как из-за зарослей веерной пальмы почему-то на четвереньках показалась Мейда.

Повернувшись к ней, Пэм воскликнула:

– Вот ты где! Ой, что это с тобой?! Что случилось?!

– Ничего, – пропыхтела Мейда. – Мобилу уронила. Ты так крикнула, что я вздрогнула от неожиданности и он вывалился у меня из рук.

– Ох, а я уж было подумала, что тебе совсем плохо, на ногах не стоишь!

Мейда хихикнула.

– На ногах обычно не стоял Брэдди, когда его выводили из салуна, где хозяевами моя сестренка с мужем. – Она подняла розовый сотовый телефон и вставая добавила: – Брэдди – это наш деревенский пьянчуга.

Пэм скользнула по ней взглядом.

– Ну если шутишь, значит, чувствуешь себя хорошо. Ведь мне показалось, что тебя тошнит. Ты так быстро убежала...

Мейда отвела взгляд.

– Было немного, но уже прошло.

– Хорошо, если так, – кивнула Пэм. Затем спросила, указывая взглядом на пальмы: – А что ты там делала?

– Я?

– Да.

– Там?

Мейда имела обыкновение задавать ненужные вопросы, тем самым выигрывая время для обдумывания ответа. Пэм давно заметила за ней подобную привычку, поэтому сейчас лишь усмехнулась.

– Именно там.

– Я хотела там... позвонить... э-э...

Неужели скажет правду? Пэм замерла в ожидании.

– ...сестре! – выпалила Мейда. – Да, сестре. Мы давно не разговаривали, вот я и... – Она умолкла.

– Так позвони сейчас, я подожду.

– Сейчас? – Мейда слегка растерялась. И понятно, ведь никакой сестре она звонить не собиралась. – А, да ладно, потом позвоню. – Она положила телефон в сумочку. – Там Энди, наверное, уже заждался. Идем к нему.

Пэм втихомолку усмехнулась – как это Мейда вспомнила об Энди.

– Идем.

9

Они вернулись в Синий зал, где ожидавший их Энди уже начинал проявлять признаки нетерпения. Затем, собрав пакеты и коробки, все вместе покинули картинную галерею и двинулись к тому месту, где Энди оставил свой «кадиллак».

На задние сиденья свалили грудой покупки Мейды, сама она разместилась рядом, удивленно наблюдая за тем, как Энди галантно распахивает дверцу перед Пэм.

– А все-таки лучше бы мне спокойно собраться и приехать к вам завтра, – пробормотала та.

– Лучше, – с нажимом произнес Энди, – если мы будем придерживаться достигнутой договоренности.

Пэм покосилась на Мейду.

– Да, но...

– Никаких «но»! Кто рассказывал мне о том, что держит свои обещания?

Вместо ответа Пэм лишь вздохнула. Но Энди этого было достаточно. Взяв Пэм под локоток, он помог ей опуститься на переднее пассажирское сиденье. После чего обогнул автомобиль и сел за баранку.

Мейда хлопала ресницами, но вопросов не задавала. Вероятно, ей даже в голову не приходило, что она может поинтересоваться тем, почему Энди совершает те или иные действия. Если усадил Пэм в автомобиль, значит, так надо.

И даже когда Энди повел «кадиллак» совсем не в том направлении, где находился престижный загородный район, в котором они жили, Мейда продолжала помалкивать. Только вертела головой, глазея по сторонам.

Так уж вышло, что вопрос, куда они едут, задала Пэм. Энди бросил на нее удивленный взгляд.

– То есть как – куда? Сейчас на Вашингтон-роуд, потом на Гранд-авеню, оттуда направо на...

– На Гранд-авеню? – удивленно повторила Пэм.

– Ну да, а потом к вам. Я имею в виду, к твоим родителям. Ведь ты живешь с ними? То есть, прости, с матерью?

Пэм мельком подумала, что Энди мог бы и не извиняться. То, что ее отец удрал в неизвестном направлении, не является для нее таким уж трагическим событием. Было бы хуже, если бы он остался.

– Ни на Гранд-авеню, ни тем более к моей матери нам не нужно. Я живу на Хиллсайд-драйв, арендую там квартиру.

– Вот как? Что же ты молчала, так и надо было сказать.

– Никто не спрашивал, – сдержанно обронила Пэм. – Все было решено за меня... хотя мы и не на телевидении.

Энди вновь бросил на нее взгляд.

– Ладно, не дуйся. Прекрасно понимаю, на что ты намекаешь. Да, очень часто я ни с кем не советуюсь, а знаешь почему?

– Откуда же мне знать, – отводя глаза, пробормотала Пэм.

– Все очень просто: личный опыт подсказывает мне, что, слушая чужие советы, чаще всего проигрываешь. Ведь каждый советчик судит по себе, а твоих возможностей не знает. Лучших результатов достигаешь тогда, когда следуешь собственной интуиции.

После этого замечания настроение у Пэм совсем испортилось. Ей-то интуиция подсказывала, что не следует ехать на виллу Энди.

Может, сказать, что я передумала, промчалось в ее голове. Пусть притормозит у тротуара, я выйду и все. А занятия с Мейдой продолжу как обычно.

Но пока Пэм размышляла, Энди успел вывести машину на широкую Вашингтон-роуд, вдобавок пристроился во внутреннюю из двух полос движения, после чего приблизиться к тротуару стало трудновато. Пэм поняла, что упустила момент, раньше надо было действовать.

Однако пока она вздыхала по данному поводу, в ее мозгу прокатилось: ты трусиха и лицемерка! Если бы вправду желала отделаться от Энди, тебя ничто не остановило бы. Просто тебе, несмотря ни на что, до чертиков хочется быть с ним рядом, вот и все!

Возразить, даже мысленно, Пэм не смогла. Такова была горькая правда: неожиданно встретив Энди, она уже не могла с ним расстаться. Тем более отказаться от предложения временно поселиться на его вилле, то есть в самой непосредственной близости от него. Пусть даже подобное положение и довольно двусмысленно, ведь там живет Мейда, невеста Энди, а самой Пэм надеяться не на что. Ничего не светит, как выразилась бы Мейда.

Правда, сейчас девчонка предпочитает помалкивать. Возможно, прокручивает в голове последний телефонный разговор с Майком, а может, вообще ни о чем не думает.

Так продолжалось до того момента, пока, следуя скупым указаниям Пэм, Энди не остановил автомобиль перед подъездом дома, где она жила. Тут Мейда наконец обрела голос. Видя, что Пэм взялась за ручку дверцы с намерением выйти, она воскликнула:

– Ой, а мы не договорились, когда встречаемся в следующий раз!

– Незачем договариваться, – бросил Энди через плечо.

Обернувшись, Пэм увидела в глазах Мейды недоумение.

– Как незачем? Ты больше не хочешь заниматься со мной?

Странно было слышать в ее голосе смесь облегчения и тревоги.

– Занятия продолжатся на вилле, – сказал Энди. – Некоторое время Пэм поживет у меня... То есть у нас, – спустя мгновение поправился он, но с явным оттенком раздражения.

Выходя из автомобиля, Пэм пробормотала, обращаясь больше к себе самой, чем к Мейде иди Энди:

– Правду сказать, я уже сомневаюсь, не слишком ли поспешно дала согласие.

– Ну, начинается! – протянул Энди, чуть пригнувшись и глядя на Пэм снизу вверх. – Учти, отказа не приму. Ты слово дала.

– Знаю, – вздохнула она.

В этот момент Мейда радостно взвизгнула:

– Вот это да, ты поселишься на вилле?! Здорово!

Почему она так радуется? – подумала Пэм. Наверное, не одному Энди несладко приходится наедине со своей будущей второй половиной. Похоже, Мейда тоже чувствует себя с ним не в своей тарелке. Хм, в этом смысле Майк, конечно, был бы для нее более подходящей партией.

– Знаешь что? – произнес Энди, вновь повернувшись к Мейде. – Ну-ка пойди помоги Пэм собраться. А я вас здесь подожду.

– Зачем? – поморщилась Пэм. – Если вы опасаетесь, что я не вернусь, то напрасно – бежать мне некуда и, главное, незачем.

Однако в глазах Энди промелькнуло недоверчивое выражение.

– Незачем? Почему же ты снова завела разговор о том, что опрометчиво дала согласие переехать ко мне?

– Потому что вы со своим предложением застали меня врасплох. До сих пор опомниться не могу. Ведь я не собиралась никуда переезжать.

Энди хотел что-то сказать, но его опередила Мейда:

– Разве ты с Энди на «вы»? – произнесла она удивленно. – Ведь вы давние знакомые!

Услышав это, Энди многозначительно взглянул на Пэм.

– Видишь? Как говорится, устами младенца... – Он усмехнулся. – Так что брось валять дурака!

Пэм машинально облизнула губы.

– Да, мы знакомы давно, но... – Она умолкла, затем, после некоторой паузы, вздохнула. – Хорошо, раз вы оба настаиваете, будь по-вашему.

– Младенца? – недоуменно пробормотала Мейда.

Энди повернулся к ней.

– Я тебе потом объясню. Впрочем, ступай с Пэм, она лучше меня растолкует.

Мейду не пришлось долго упрашивать. Выбравшись из «кадиллака», она вместе с Пэм двинулась к подъезду.

– Так при чем здесь младенец? – спросила она по дороге.

Пэм думала о своем, поэтому ответила довольно отстраненно:

– Пословица такая: «Устами младенца глаголет истина». Неужели никогда не слышала?

Мейда пожала плечами.

– Не знаю. Не обращала внимания. Значит, пословица? А я подумала, что Энди про ребенка говорит. – Она мимоходом взглянула на свой, пока еще плоский живот.

– На самом деле Энди имел в виду тебя, – усмехнулась Пэм. – Младенец – это ты. – Она пропустила Мейду впереди себя в подъезд. – Нам на третий этаж.

– Хорошо. Все равно не понимаю: почему я младенец?

Из-за своего интеллектуального уровня, мысленно ответила Пэм. Затем произнесла:

– Просто для Энди ты почти как маленькая девочка.

Поднимавшаяся по лестнице впереди Пэм Мейда оглянулась на нее через плечо.

– Он надо мной надсмехается?

– Насмехается, – поправила Пэм. – Сегодня мы уже об этом говорили, а ты все никак не запомнишь.

Мейда как-то сразу притихла, потом горестно вздохнула.

– Что тут запоминать, я и раньше знала, что Энди не воспринимает меня всерьез.

– Да он это ласково произнес, разве ты не слышала?

Мейда вновь посмотрела на Пэм.

– Ну да, ласково! Почему же тогда ты говоришь, что он надсмехается?

– Боже ты мой! – воскликнула Пэм. – Я учу тебя правильно разговаривать: не «надсмехается», а «насмехается»!

– Какая разница, если он все равно насмехается.

Последнее слово Мейда произнесла старательно, но, так как сути предыдущего разговора все равно не поняла, Пэм осталось лишь махнуть рукой и прекратить бессмысленное препирательство.

Теперь понимаешь, почему Энди трудно оставаться с Мейдой наедине? – хихикнул кто-то в мозгу Пэм.

Она понимала.

10

Все время, пока ехали на виллу, Мейда болтала без умолку. Недавнюю молчаливость с нее как рукой сняло, вероятно из-за осознания, что теперь Пэм постоянно будет находиться рядом.

Наверняка девчонке не хватает общения, решила Пэм, представив себе жизнь Мейды на вилле. Прежде хоть были занятия на актерских курсах, где можно было повертеться среди сверстников, а сейчас и это исчезло. Энди, скорее всего, днями пропадает в своей телекомпании, но, если бы даже оставался дома, Мейде от этого не стало бы легче – говорить-то им почти не о чем, общие интересы отсутствуют.

Как же все-таки эти двое сошлись? – с легким уколом ревности подумала Пэм. Что заставило Энди сблизиться с такой девицей, как Мейда? Хотя догадаться несложно. И потом, вероятнее всего, было наоборот – не Энди сближался с Мейдой, а она с ним.

Эти мысли текли в голове Пэм параллельно с нескончаемым монологом Мейды, который, правда, время от времени прерывался короткими вставками Энди. Трескотня невесты явно не доставляла ему удовольствия, однако он считал необходимым реагировать, используя ни к чему не обязывающие реплики вроде: «В самом деле?», «Очень интересно» или «Надо же...».

Спустя некоторое время «кадиллак» притормозил перед изящной чугунной решеткой, которая перекрывала путь на территорию виллы. С помощью пульта дистанционного управления Энди заставил ее отъехать вбок, после чего повел автомобиль вперед.

– Между прочим, у виллы есть название, – весело заметила Мейда. – Знаешь какое?

Пэм слегка пожала плечами.

– Нет.

– «Жасмин»! – выпалила Мейда. – Вот какое! Энди бросил на Пэм взгляд.

– Ты в самом деле не знала? Разве тебе не приходилось бывать у меня?

Бывать у Энди! Многое Пэм отдала бы за подобную возможность.

– Нет.

– Но я устраивал здесь вечеринки.

– Я на них не присутствовала. А вот мои родители наверняка бывали здесь.

– М-да, как же это я прошляпил. Надо было высылать тебе отдельное приглашение.

Пэм быстро взглянула на Энди, пытаясь понять, говорит он серьезно или «надсмехается». Однако выражение его лица было непроницаемым.

Спустя минуту автомобиль остановился перед виллой, которую иначе чем роскошной назвать было невозможно.

– Вот и приехали, – защебетала Мейда, открывая дверцу. – Тебе здесь понравится! Обязательно!

– Я тоже на это надеюсь, – усмехнулся Энди.

Выйдя из машины, Пэм невольно залюбовалась домом – украшенными белым ракушечником стенами, большими светлыми окнами, красной крышей. Он стоял на холме и имел два этажа, но угадывался также третий, нижний, расположенный со стороны океана. Там, судя по всему, находились подсобные помещения. Пэм подумала, что из окон, выходящих на океан, наверное, открывается изумительный вид.

– За домом еще есть сад, – сказала Мейда, заметив, куда смотрит Пэм.

– Скорее небольшой парк, – поправил Энди.

– А на берег отсюда выйти можно?

Энди кивнул.

– Только спуск очень крутой. Я задумал соорудить механический подъемник, но эту идею пока пришлось отложить. Не до того сейчас. Свадьба эта на носу и все такое.

Свадьба эта! Еще добавил бы «дурацкая».

Пэм покосилась на Мейду. Если бы Энди был ее женихом и она услышала бы, с какой досадой он отзывается о предстоящей свадьбе, то, возможно, вообще отказалась бы выходить за него. А Мейда, что называется, и ухом не повела. Возможно, даже не поняла, что к чему, – с нее станется. Или же ей безразличны чувства Энди – главное, чтоб женился.

– Ладно, успеешь еще осмотреться, – сказал Энди. – Идем в дом, выберешь себе комнату. Мейда, не отставай!

– Куда же вы?! – воскликнула та. – Я одна не утащу все покупки.

Энди остановился.

– Тьфу ты, я и забыл.

– И еще мою сумку нужно из багажника достать, – напомнила Пэм.

– Да-да, сейчас. Прости, что-то у меня все вылетело из головы.

Пэм не могла не отметить, что извинился он только перед ней, Мейда же как будто в расчет не принималась. Хотя она, наверное, и не чувствует подобных нюансов.

Зато сама Пэм испытала такое ощущение, будто ее сердце сжала чья-то теплая мягкая лапа – как же, в каком-то смысле Энди отдал ей предпочтение перед собственной невестой.

Нагруженные пакетами и коробками, Мейда и Пэм первыми вошли в дом. Энди остался вынимать сумку из багажника.

– Сейчас увидишь мою спальню, – оживленно произнесла Мейда, спеша наверх по мраморной лестнице. – Я ее просто обожаю. Думаю, тебе она тоже понравится.

Спустя минуту-другую они вошли в комнату, которой больше подошло бы название «будуар». Здесь поблескивала лаком белая мебель, все остальное было выдержано в розовых тонах. Пэм не без удивления оглядывалась по сторонам, спрашивая себя, неужели обстановку выбирал Энди.

Словно в ответ Мейда произнесла:

– Энди разрешил мне устроить тут все по своему вкусу. Специально вызвал... забыла, как называется... То есть звали ее Кэтлин, и она занималась здесь всем. – Мейда взмахнула рукой. – Я рассказала ей, что мне нравится, и потом она приступила к оформлению. Вот и получилась такая красота.

– Дизайнер, – произнесла Пэм. – Так называется профессия Кэтлин.

Мейда удивленно взглянула на нее.

– Точно! И откуда ты все знаешь...

Пэм пожала плечами.

– Учись, запоминай, и ты тоже все узнаешь.

– Ну да, ну да. То же самое талдычила в школе наша учительница математики.

– Надо было прислушаться к ее словам.

Однако Мейда лишь рассмеялась, опуская покупки на толстый розовый ковер.

– Еще чего! Если бы я прислушивалась к бредням старой грымзы, то сейчас не жила бы на этой роскошной вилле и не готовилась бы выйти замуж, а сохла бы над учебниками в каком-нибудь университете.

Уж это точно, усмехнулась про себя Пэм. Как ни парадоксально, но Мейда права. В самом деле, зачем ей университет?

Тем временем, очевидно вспомнив об обязанностях хозяйки – или о том, что скоро предстоит ею стать, – Мейда сказала:

– Бросай пакеты, сейчас я тебе другие спальни покажу. Выберешь себе любую, какая понравится.

– Все-таки надо будет поинтересоваться мнением Энди, – заметила Пэм.

– Зачем? – удивилась Мейда. – Ведь он сам сказал, что ты можешь выбрать себе комнату. И потом, ему все равно. Ему вообще все все равно. – Последнюю фразу Мейда произнесла без малейшего оттенка грусти, недовольства или другой подобной эмоции. Просто констатировала факт.

Пэм долго не выбирала, остановилась на первой же спальне, в которую привела ее Мейда. По большому счету ей было безразлично, где жить, ведь это ненадолго. Комната уютная и достаточно. Вдобавок есть балкон, который выходит на океан.

Мейда тут же извлекла из сумочки мобильник, позвонила Энди и сообщила, какую комнату выбрала Пэм, затем произнесла:

– Сейчас он принесет твою сумку.

– А на балкон можно выйти? – спросила Пэм. Мейда рассмеялась.

– Конечно! Это же твоя спальня, можешь делать что хочешь.

– Все-таки я в гостях, – пробормотала Пэм, направляясь к балкону.

Повернув ручку и распахнув дверь, она впустила в комнату свежий воздух. Затем шагнула на балкон, взглядом пригласив с собой Мейду. Ту не нужно было долго упрашивать – сразу выпорхнула следом.

Пэм не ошиблась – вид отсюда действительно открывался восхитительный. У нее даже дыхание перехватило, настолько величественной показалась в эту минуту океанская гладь. Солнце уже двигалось к закату, поэтому большая часть океана была окрашена в розоватые тона и от горизонта бежала к берегу блистающая золотом дорожка.

– Просто дух захватывает, – негромко обронила Пэм.

Мейда проследила за ее взглядом.

– Захватывает дух? Ты боишься высоты?

– Нет. Посмотри, какая красота!

– Где?

– Да вот же, океан!

Мейда снова посмотрела на водную ширь.

– Ну океан – и что? Я его сто раз видела.

– Я тоже, но... красиво! – Пэм повернулась к недоверчиво косившейся на нее Мейде. – Неужели не чувствуешь?

Та пожала плечами.

– Ладно, – легонько вздохнула Пэм. – А вот представь себе, что мы не в Лос-Анджелесе, а в каком-нибудь пустынном оазисе, в возвышающемся на морском берегу дворце могущественного эмира. И красота, которая нас окружает...

– Эмира? – переспросила Мейда. В ее васильковых глазах затеплился интерес.

– Это такой восточный владыка, – пояснила Пэм. – Феодальный правитель.

– У него много денег?

Пэм усмехнулась.

– Не то слово! Эмир обладает несметными богатствами. У него горы золота, груды драгоценных камней, неисчислимое количество самоцветов, стада лошадей, верблюдов и прочей живности. Он может позволить себе все, чего только душа пожелает. Одевается в чистый шелк, валяется на персидских коврах, ест-пьет на злате-серебре, притом лучшие кушанья, напитки, фрукты и сладости, какие только можно придумать.

– А он женат?

Интересный вопрос.

– Разумеется, женат. И не один раз.

Она наблюдала за Мейдой, ожидая реакции, которой не было довольно долго. Мейда соображала медленно, однако в конце концов произнесла:

– Как это – не один раз?

Пэм тонко улыбнулась.

– В прямом смысле слова: много раз женился и имеет несколько жен.

– Разве так бывает? – недоверчиво заморгала Мейда.

Пэм открыла было рот, чтобы рассказать о некоторых обычаях мусульманского мира, но вовремя спохватилась, что тогда вопросам не будет конца. Поэтому просто произнесла:

– Бывает. В старину некоторые восточные цари имели по двести жен и больше.

– Двести?! – ахнула Мейда.

Дальше следовало ожидать вопроса, который напрашивался сам собой. Тут даже не требовалось особых логических способностей. И надо отметить, в этот раз Мейда оказалась на высоте – думала всего минуту, не больше.

– Но как же этот эмир успевал... э-э... своих жен... мм... – Странно, но Мейда почему-то постеснялась употребить одно из ее излюбленных соленых словечек.

– Как успевал спать со всеми своими женами? – пришла ей на выручку Пэм.

– Да! – подхватила Мейда. – Как?

– А никак. То есть спал, конечно, но не со всеми. Как правило, у эмира есть любимая жена, старшая жена, возможно еще какие-то особенные жены, а остальные зависят от настроений и желаний своего царственного супруга. Впрочем, первые две жены тоже. Кроме того...

Мейда не дала Пэм договорить.

– А у этого эмира есть... как это называется, забыла... ну короче, там держат женщин...

– Гарем? Я только хотела об этом сказать. Конечно, есть. В гареме и живут все эти жены и наложницы. Ведь кроме двухсот и более жен эмир мог иметь еще триста и более наложниц. Слышала такое слово?

Мейда состроила рожицу.

– Наложницы? Не помню. А кто это – проститутки?

Пэм подняла глаза, словно призывая небеса засвидетельствовать подобную глупость. И в который уже раз за время общения с Мейдой у нее возникло ощущение, будто она разговаривает если не с пятилетней девочкой, то с какой-то дикой островитянкой.

– Нет, не проститутки. Наложницы – это почти то же самое что рабыни. Знаешь, что такое сексуальное рабство?

– Да.

О, разумеется! Как не знать, ведь речь идет о сексе. По этой части девочка считает себя докой.

Та вдруг хихикнула.

– Этот эмир супермен, что ли? Или секс-машина? Двести жен и триста наложниц! Их же с утра до вечера пришлось бы... – Она вновь умолкла, не найдя подходящего для данного случая приличного слова.

– Ублажать? – вновь пришла ей на выручку Пэм.

– Да. Это ж нужно быть роботом! – После некоторой паузы Мейда задумчиво добавила: – Мне кажется, что спать с таким количеством женщин невозможно.

Пэм кивнула.

– Потому-то в гаремах и были изобретены многие женские игрушки, аналоги которых ты наверняка видела в секс-шопах. С их помощью лишенные мужского общества – а также свободы – жены и наложницы выходили из непростого положения.

Мейда сморщила лоб.

– Ты имеешь в виду все эти резиновые штуки, предназначенные для...

– Именно, – поспешно произнесла Пэм, сознательно не дав ей закончить фразу.

– Теперь понятно, – протянула Мейда. – Значит, не от хорошей жизни появились эти... как их... имитаторы.

Пэм рассмеялась.

– Верно!

– Хорошо, но я одного не пойму – зачем эмиру столько женщин, если он все равно не в состоянии с ними управиться?

– Полагаю, ради престижа, – сказала Пэм, а сама подумала, сейчас спросит, что такое престиж.

– Ради чего? – спросила Мейда.

– Ну, ради собственного веса, что ли. Понимаешь?

– Нет.

С губ Пэм слетел невольный вздох.