Текст книги "Отразись в моих глазах"

Автор книги: Люси Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

13

Энни не воспротивилась. Собственно, она и не успела бы это сделать, потому что Макс тут же отпустил ее. Но если бы даже задержал руку на плечах Энни, она не предприняла бы попытки высвободиться. Потому что жест Макса очаровал ее. Она притихла, стараясь вспомнить: хоть кто-нибудь когда-нибудь обнимал ее так?

– А куда ты спешишь? – вдруг спросил Макс. – Тебя кто-то ждет?

Энни с неохотой вынырнула из приятного состояния расслабленности, в которое минуту назад поверг ее своими действиями Макс.

– Э-э… – Вот тут самое время соврать, советовал ей внутренний голос. Сказать, что спешишь к мужу, который, бедняжка, совсем тебя заждался, и… И уноси отсюда ноги, пока еще есть такая возможность!

– Предположим, я скажу, что спешу к мужу, тогда ты оставишь меня в покое? – отрывисто спросила она.

Красивые губы Макса изогнулись в усмешке, карие глаза потемнели.

– К мужу, говоришь?

Он взял ее левую руку, взглянул на пальцы, затем медленно погладил их – и она позволила! Точно так, как минуту назад, когда он обнял ее…

– А где твое обручальное кольцо?

– Что? – Энни настолько ошеломили новые ощущения, что она даже не сразу осознала суть вопроса.

– Я еще не встречал замужней женщины, которая не носила бы обручального кольца, – многозначительно заметил Макс.

Энни нахмурилась.

– Ах ты об этом… Ну, считай, что встретил.

– В таком случае я не прочь познакомиться с твоим супругом, – хмыкнул Макс.

– Это еще зачем?

– Хочу своими глазами увидеть парня, уделяющего своей красавице-жене так мало внимания, что она готова целоваться с первым встречным.

Энни вспыхнула.

– Я не целовалась!

– Неужели? – В глазах Макса плясали насмешливые искорки. – С кем же тогда я целовался там, на площади?

– Вот именно, ты! Ты, а не я! Обвел меня вокруг пальца, наговорил с три короба о каких-то традициях…

– Не о каких-то, а о наших, местных, которые действительно существуют. Так что говорил я тебе чистую правду.

Энни попыталась выдернуть пальцы из его ладони, но он не отпустил. Тогда она буркнула, отвернувшись:

– Может и так, только я не обязана участвовать в ваших сомнительных…

Макс не дал ей договорить, перебив настойчивым вопросом:

– Ты замужем или нет?

– Нет, – неохотно ответила она. – Но если ты вообразил, будто я ищу приключений, то…

Он усмехнулся.

– Может, и не приключений, но что-то точно ищешь.

Когда Макс – наскоро накинув оставленную возле горна рубашку – спешил туда, где староста беседовал с Энни, в его голове сами собой складывались фразы, которые он собирался ей сказать. Всплывали нежные слова – о ее красоте, очаровании. О том, какой восторг испытывает, просто глядя на нее. Но сейчас, стоя рядом с ней, вдыхая ее ароматы и ощущая тепло руки, Макс вдруг понял, что такое продолжительное предисловие совершенно ни к чему. Как, впрочем, и осторожность. Потому что, как и в нем самом, в Энни уже разгорелась страсть, которая, как известно, требует всего и сразу. И светские игры в этом случае только раздражают. Неважно, кто такая Энни – пусть даже режиссер, – сейчас она прежде всего женщина.

Пока эти мысли вертелись в голове Макса, Энни сдавленно произнесла:

– Ошибаешься, я ничего не ищу, а здесь оказалась случайно. Если бы знала, что надолго задержусь в вашей деревне, проехала бы мимо.

– А куда ты направляешься? – вкрадчиво спросил Макс.

Она подняла взгляд.

– Какая разница. Есть у меня в ваших краях кое-какие дела.

– Но меня это не касается?

Энни усмехнулась.

– Верно.

Макс сжал ее пальцы.

– Не о том мы говорим. Я же чувствую, что ты меня хочешь. А я хочу тебя. Если согласишься разделить со мной эту ночь, то еще до того, как она кончится, я исполню все твои интимные желания!

Энни замерла. Дерзость услышанного должна была бы вызвать у нее возмущение, но… ничего подобного не произошло. Вместо этого жаркий шепот Макса взбудоражил ее. Она почувствовала, что вот-вот растает от звуков его хрипловатого голоса. Они проникали в ее уши, а затем наполняли собой все тело, завладевая им, подчиняя себе. Ощущение было непривычным, но очень приятным, противиться ему Энни не могла. Глядя в мерцающие страстью карие глаза Макса, она вдруг подумала, что он действительно в силах исполнить любое желание, потому что, как человек, безусловно, опытный, умеет доставить женщине удовольствие.

Но стоит ли об этом думать?

Энни решительно высвободила руку из ладони Макса.

– Не сомневаюсь, что ты и в самом деле так хорош в постели, как говоришь, но, поверь, твоя оценка ситуации не соответствует действительности.

– Брось! – усмехнулся Макс. – Меня не проведешь, я неплохо знаю женщин.

С губ Энни слетел довольно искусственный смешок.

– Не обижайся, я вовсе собиралась ущемлять твое мужское самолюбие. Просто твоя манера выражаться…

Она умолкла, подбирая слова, и Макс, не выдержав, спросил:

– Что с ней такое?

– Она… излишне прямолинейна. Конечно, я понимаю, что вы здесь, в деревне, не привыкли особо церемониться, но…

Макс прищурился.

– Это на что ты намекаешь? Что я неотесанный простак, деревенщина, а ты столичная штучка и существующая между нами разница не позволяет нам скоротать вдвоем ночку?

Энни вновь почувствовала, что ее лицо заливает краска. Дьявол, нарочно он, что ли, так выбирает слова, чтобы она смущалась!

– Знаешь что, разговаривая со мной в таком тоне, ты ничего не добьешься! – Произнося эту фразу, Энни гордо подняла подбородок.

– Вот как? – Макс с интересом наблюдал за ней. – Тогда подскажи, каким тоном я должен разговаривать с тобой, чтобы добиться всего?

Подобного поворота Энни не ожидала, поэтому изумленно разинула рот.

Макс слегка пожал плечами.

– Снова что-то не так сказал? Ну, не знаю, тебе не угодишь. Поверь, я к тебе со всей душой. И говорю от сердца. А вот ты, по-моему, юлишь.

Все, с меня хватит! – подумала Энни. Что он себе позволяет! Недоставало еще, чтобы я перед ним отчитывалась. Юлишь. Даже если так, это мое право!

– Слушай внимательно, Макс, – сухо произнесла она. – Мы говорим на разных языках, поэтому нам трудно понять друг друга. Думаю, мне остается только попрощаться с тобой и ехать по своим делам.

– Иными словами, ты меня отшиваешь, так?

В голосе Макса появились нотки, на которые Энни обязательно обратила бы внимание, если бы не была так взволнованна. И не думала о том, как бы поскорее убраться из этой деревни. Наверняка Макс такой же хороший любовник, как и кузнец, но какое отношение все это имеет к ней?

– Что молчишь? – как-то подозрительно спокойно спросил он. – Не желаешь иметь со мной дела?

Энни посмотрела на него, и в мозгу ее проплыло: такого красавца нечасто встретишь.

Ну что за сумасшедший день!

Я угодила в чужую игру и, кажется, увязла по уши. Местные жители как-то уж слишком всерьез воспринимают свои традиции. И похоже, уверены, что соблюдать придуманные неизвестно кем и когда правила обязаны все, даже те, кто находится в деревне проездом.

Но нужно ли это ей самой? Конечно нет. Значит, надо как-то вывернутся из сложившейся ситуации. И лучше всего сделать это естественно и непринужденно. Макс хочет танцевать со мной? Замечательно, никаких проблем. Только потом я вильну хвостом, а на долю Макса останутся лишь воспоминания об их коротком общении.

– Зачем же так грубо – «не желаешь иметь со мной дела», – с тонкой улыбкой произнесла Энни. – Просто мы никак не найдем… – Она чуть было не сказала «точек соприкосновения», но вовремя сообразила, что Макс тут же возразит – дескать, мы оба желаем друг друга. – Никак не найдем общего языка. А относительно ваших традиций… Что ж, если необходимо, я потанцую с тобой, труда мне это не составит.

– Точно? – подозрительно прищурился Макс.

Энни негромко рассмеялась.

– Речь ведь идет о танце, верно? Или я что-то неправильно поняла?

– Нет, все правильно, – медленно произнес Макс со странными нотками в голосе.

Однако к этому моменту Энни удалось обрести твердую почву под ногами, поэтому она сумела проигнорировать непонятные интонации и воскликнула, бросив взгляд через плечо Макса:

– Ой, смотри! Кажется, нас уже ждут!

Макс оглянулся. Многие из находившихся на площади людей в самом деле стояли и выжидательно наблюдали за ними.

– Конечно, ждут.

– Так идем скорей! – Энни повернулась и двинулась в сторону площади, откуда доносилась музыка, уверенная, что Макс последует за ней. Только бросила через плечо: – Но, учти, после танца я сразу же уеду. Понятно?

Уж куда понятнее. Макс прекрасно видел, куда Энни клонит. Она уверена, что переломила ситуацию, инициатива перешла к ней, а предстоящий танец лишь чистая формальность. Максу же благосклонно была отведена роль почетного эскорта.

Ладно, золотце, потешься пока, усмехнулся он про себя. Но мы еще посмотрим, кто из нас двоих настоящий режиссер. Здесь, детка, реальная жизнь, а не театральные подмостки.

Спрятав улыбку, Макс последовал за Энни, всячески показывая, что принимает новые условия игры. Ничего, он потерпит. Зато потом получит желаемое сполна.

Тем не менее, ступив на площадь, Макс взял Энни под локоть. И почти сразу же раздался усиленный микрофоном голос старосты. Знаком попросив музыкантов остановиться, тот произнес:

– Леди и джентльмены! Наш нынешний победитель соревнований кузнецов Макс Ричардсон и его избранница Энни снова с нами. И сейчас мы увидим их танец!

Он кивнул музыкантам, и те, переглянувшись, заиграли какую-то неизвестную Энни медленную мелодию. Одновременно зазвучали аплодисменты публики.

Стоя в образованном публикой кругу, Энни с улыбкой посмотрела снизу вверх на Макса, но, когда увидела выражение его глаз, уголки ее губ поползли вниз.

В следующее мгновение он властно притянул Энни к себе, и ей не осталось ничего иного, кроме как положить ладони ему на плечи.

– Любишь танцевать? – хрипловато спросил Макс.

Энни опустила ресницы.

– Да, иногда не прочь. Только мне не нравится, когда меня так сильно прижимают. Это мешает двигаться.

– Не всегда, золотце, не всегда, – шепнул он, наклонившись к ней и обдавая ухо жарким дыханием. – Порой чем теснее объятия, тем лучше… – С этими словами Макс сжал Энни еще крепче.

Та возмущенно пискнула, но он лишь обронил:

– Ты чересчур напряжена, я бы даже сказал – скованна. Наверное, давненько не танцевала?

Смысл последней фразы Макса был вполне очевиден: он подразумевал вовсе не танцы.

Энни порозовела и промолчала, потому что не смогла найти достойный ответ.

Некоторое время они с Максом двигались под музыку, потом он заговорил вновь:

– Может быть, у тебя просто не было подходящего партнера?

Вопрос был задан самым невинным тоном, хотя по своей сути был совершенно возмутительным.

Это переходит всякие границы! – промчалось в мозгу Энни. Почему я должна терпеть подобные разговоры? Вот повернусь и уйду!

Но она понимала, что одно дело думать так, а совсем другое – действительно повернуться и уйти. Тут непременно возникли бы сложности, ведь Макс держал ее крепко. Вырываться же из его цепких объятий на виду у всей публики не хотелось.

– Послушай, я бы не советовала тебе разговаривать со мной в таком тоне, ясно? – с вызовом произнесла она. – Иначе схлопочешь по физиономии на глазах у собственных односельчан!

– За что?! – изумленно воскликнул Макс. – Что я такого сказал?!

Энни прищурилась.

– По-твоему, ты вправе задавать мне вопросы о моих партнерах?

– Я имел в виду танцы. А ты что подумала?

Она прикусила губу. Макс явно насмехается над ней, но как ему ответить? Единственный выход – притвориться дурочкой, дождаться конца танца и поскорей улизнуть к своему «вольво». Да, пожалуй, так будет лучше всего.

– А, ну если танцы, тогда другое дело, – пробормотала Энни, глядя в сторону. – Наверное, я неправильно тебя поняла.

Она не видела выражения лица Макса, но догадывалась, что тот улыбается.

14

Так оно и было на самом деле. Говоря о партнере, Макс пристально наблюдал за Энни, поэтому от его внимания не укрылся тот факт, что ее щеки окрасились румянцем. Следовательно, она прекрасно поняла его намек.

Потому– то Макс и улыбался -все-таки ему удалось пробиться сквозь ее защитные барьеры!

– Речь идет исключительно о танцах, – заверил он ее, даже не пытаясь скрыть усмешку. – И, между прочим, я в этом деле большой мастер. Если хорошенько меня попросишь, могу открыть тебе такие тайны, о которых ты даже не догадываешься.

Энни поморщилась.

– Не слишком ли ты самоуверен? Какие у тебя основания предполагать, что в этом деле, как ты выражаешься, для меня еще остались нераскрытыми какие-то секреты?

Щелкнув языком, Макс заметил:

– Все-таки ты права: мы никак не можем найти общий язык. Какие основания, говоришь? Но ведь мы по-прежнему подразумеваем танцы, верно? Или ты все-таки продолжаешь думать о чем-то другом?

– Нет, – процедила Энни, забыв о намерении прикидываться дурочкой до тех пор, когда можно будет наконец сбежать отсюда.

– Ну а если нет, тогда ты должна сама понимать, что основания для предположений о некоторой твоей неосведомленности у меня есть. Ведь в данный момент я с тобой танцую. Потому чувствую, как ты напряжена. Это вместо того чтобы расслабиться и всецело отдаться ритму, как делают все опытные танцоры!

Можно подумать, что я разговариваю не с кузнецом, а с учителем бальных танцев, подумала Энни.

– Теперь понятно, почему я пришел к выводу, что тебе нужен хороший инструктор? – глядя на нее сверху вниз, насмешливо спросил Макс. – По танцам, разумеется по танцам, а то ты все время думаешь о чем-то другом!

Это уже похоже на откровенную издевку, промелькнуло в мозгу Энни.

– Знаешь что, после таких разговоров мне вообще расхотелось танцевать. К тому же дань здешним традициям я отдала сполна, так что, пожалуй, пойду…

Она остановилась и попыталась отстраниться от Макса, но безрезультатно – он и не подумал отпустить ее.

– А вот у меня вопрос: почему ты решила уйти именно сейчас? Почему не сделала этого раньше?

Энни удивленно заморгала.

– Да вы ведь все будто сговорились не отпускать меня! Уши прожужжали – традиции у вас здесь, обычаи…

– Тем не менее силой тебя никто не удерживал, – возразил Макс. – Ты имела тысячу возможностей юркнуть как испуганная мышь в свое авто и укатить отсюда, но почему-то не сделала этого!

Ноздри Энни гневно раздулись.

– Никакая я не мышь, что ты себе позволяешь?!

Макс медленно улыбнулся.

– Ах-ах, вскипела! Посмотрите на нее… Ты прозрачна, малышка, все твои эмоции на виду!

Энни уперлась ладонями в его грудь.

– Я тебе не малышка!

– Да уж вижу. Тебя раздирают на части два желания – дать мне пощечину и удрать отсюда.

– Почему удрать? Мне незачем ни от кого удирать, от тебя меньше всего! – проговорила Энни негромко, но ее голос звенел от гнева. – А вот дать тебе пощечину я действительно не прочь, как недавно и обещала!

Макс слегка пожал плечами.

– Ну дай, если уж рука зачесалась. Только хочу напомнить: вокруг не только досужие зрители, но и профессиональные сплетники. Я имею в виду репортеров. Или ты из тех красавиц, которым нравится эпатировать публику разными выходками, а потом читать об этом в газетах и журналах?

– Нет, – сухо ответила она, – не из тех. Но для тебя готова сделать исключение.

Глаза Макса вспыхнули.

– Что ж, я готов. Делай!

Но Энни прекрасно осознавала, что лондонский репортер наверняка все еще здесь и только и ждет, как бы сделать интересное фото.

Выдержав паузу, но так ничего и не дождавшись, Макс с усмешкой обронил:

– Вижу, победило благоразумие.

– Ты… ты… негодяй!

– Нет, просто констатирую факт. К тому же мне приятно, что ты пощадила мою физиономию. Вероятно, она тебе все-таки нравится. Признайся!

– А тебе не кажется, что ты чересчур высокого о себе мнения? – хмыкнула Энни.

– Не в этом дело, золотце. Просто интересно, как это у тебя получается. Сначала ты страстно отвечаешь на мой поцелуй, затем делаешь все возможное, чтобы задержаться на нашем празднике, а потом что-то происходит и у тебя возникает желание удрать отсюда сломя голову. Не объяснишь, в чем тут секрет? Потому что, если не услышу внятных объяснений, я решу, что действительно нравлюсь тебе.

Энни скрипнула зубами, глаза ее метали молнии.

– Нравишься? Да еще немного – и я тебя возненавижу!

Макс рассмеялся, будто услышав удачную шутку.

– Боже правый, какие эмоции! Но что наш поцелуй был страстным, ты не возражаешь, да?

Не дав Энни ответить – ему и не нужен был ответ, – Макс вновь двинулся в танце. Энни ничего не оставалось, как сделать то же самое.

Их тела соприкасались. Макс ощущал упругую грудь, бедра… Ох как же ему хотелось обладать этой роскошной брюнеткой с нежным именем Энни! Ее горячее тело обжигало даже через одежду. В изумрудного оттенка глазах поблескивал непритворный гнев, но Макс не придавал этому большого значения. Женщины отходчивы – только сердились, уже целуют! А кроме того, в удивительных глазах Энни понемногу начало проглядывать и что-то иное, отличающееся от гнева примерно так же, как мрачная туча отличается от ласкового солнышка.

– Что тебя пугает, Энни?

Какой у него приятный голос… Просто мурашки по коже.

Поймав себя на этой мысли, Энни и впрямь испугалась. Что с ней происходит? Как так вышло, что она перестала владеть ситуацией? Ведь совсем недавно ей удалось взять верх над Максом.

– Ничего меня не пугает! – Дьявол бы побрал эту дрожь в голосе, она выдает мое волнение! – промелькнуло с ее мозгу.

– Если так, тогда просто признай правду, – предложил Макс.

Энни взглянула на него исподлобья, ожидая подвоха.

– Какую еще правду?

– Ту самую – что ты хочешь меня.

– Чушь какая-то, – пробормотала Энни. – У тебя слишком развито воображение. Да и самомнение тоже.

– Значит, не хочешь?

– Нет!

Макс засмеялся.

– Врешь!

После этого они танцевали молча.

Когда музыканты перестали играть, Энни, игнорируя аплодисменты публики, не терпящим возражений тоном заявила, что сейчас же уезжает. Макс лишь пожал плечами – мол, дело твое, но настоял на том, чтобы проводить ее до автомобиля.

– Это еще зачем? – подозрительно нахмурилась Энни.

– Просто чтобы наш танец имел достойное завершение. Лично мне не хочется, чтобы у моих односельчан создалось впечатление, будто мы повздорили.

– Тебя настолько заботит мнение окружающих? – Слова эти прозвучали даже с большим презрением, чем ожидала сама Энни.

В карих глазах Макса возникло какое-то странное выражение, но он тут же прогнал его и нейтральным тоном произнес:

– Считай, что так.

Немного подумав, Энни кивнула.

– Ладно, идем.

После этого сразу повернулась и двинулась в направлении ожидавшего ее «вольво». Лишь помахала на прощание продолжавшим аплодировать жителям и гостям Лоубриджа – нельзя же, в самом деле, быть невежей по отношению к публике, которая виновата только в том, что желает поразвлечься.

Все время, пока они шли к автомобилю, Энни ожидала от Макса какого-нибудь подвоха, но, к ее удивлению, ничего особенного не случилось.

Она открыла дверцу своего «вольво», и Макс не препятствовал этому. Села за баранку – он не двинулся с места, просто стоял и придерживал дверцу. Вставила в скважину ключ зажигания – со стороны Макса никакой реакции.

Тогда она сама взглянула на него.

– Ну, спасибо, что проводил… Дверцу уже можно закрыть.

Макс помедлил – всего несколько мгновений, но в голове Энни успело пронестись: что-то он не торопится, сейчас выкинет какой-нибудь фокус! Однако в следующую минуту он захлопнул дверцу. Правда, тут же наклонился к открытому окошку.

– А может, все-таки останешься? Я приглашу тебя к себе, покажу свой дом, ну и вообще…

Это «ну и вообще» подействовало на Энни больше всего. Она вдруг настолько живо представила себе, что кроется за коротким обобщением, что ее бросило в жар и над верхней губой выступили капельки испарины. Она даже слегка отпрянула от Макса, хотя прекрасно понимала, что в салон «вольво» он не попадет.

– Нет! – испуганно вырвалось у нее.

Макс сделал вид, будто не заметил преувеличенной реакции.

– Ну, нет так нет. Что ж, всего хорошего. Кстати, не скажешь, куда едешь?

Энни молча качнула головой, так как боялась, что голос вновь выдаст ее.

Макс немного подождал, потом пожал плечами.

– Ладно, не хочешь говорить – не надо. До свидания.

– Да-да, – поспешно кивнула Энни, поворачивая ключ зажигания. – Пока… – Кажется, отделалась! Она вздохнула с облегчением.

Она смотрела вперед сквозь лобовое стекло, поэтому не видела, как Макс незаметно, едва уловимым движением, бросил куда-то на пол перед задними сиденьями что-то очень маленькое.

Когда Энни развернула «вольво» в направлении трассы, Макс крикнул:

– Приятного уик-энда!

Она вяло махнула в ответ рукой, всем своим естеством устремляясь к выезду из деревни.

Отделалась! – продолжало вертеться в голове Энни и тогда, когда спустя примерно час она приблизилась к деревне Барнфорт – последнему более или менее крупному населенному пункту на ее пути. А также когда, миновав ее, погнала автомобиль, как ей показалось, прямо в лес – к хутору Фармерс-Хамлет.