Текст книги "Ночь светла"

Автор книги: Люси Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

7

– В первую минуту я остолбенела, – продолжала рассказывать Анна. – Потом ринулась к окну, выглянула наружу и увидела на клумбе мужские следы. Какой-то мерзавец прошелся по моим анютиным глазкам, будто по тротуару! – Она вновь сердито засопела. – Совсем совести нет… Я специально нанимаю людей, которые возделывают мои клумбы, а этот… проходимец топчет цветы!

По чему она больше убивается: по цветам или по статуэтке? – с усмешкой подумал Кен.

– Насколько я понимаю, этот проходимец и унес «Купающуюся наяду»?

– Конечно, он, кто же еще! – воскликнула Анна. – Кэтти я доверяю, она не первый год у меня работает…

– Кэтти? – машинально переспросил Кен.

– Моя горничная. Я взяла ее на работу, когда поселилась в поместье «Элмисайд», и у меня нет ни малейшего повода подозревать ее в воровстве и прочих темных делах. Кроме того, следы мужских ботинок остались не только на клумбе, но и на подоконнике. Поэтому я на все сто уверена, что «Наяду» забрал ночной визитер.

– Но если этот человек вор, то какой совестливости ты от него ожидаешь? – не удержался Кен.

Анна не была бы собой, если бы придала значение сути оброненной им фразы. Нет, ее внимание задержалось совсем на другом.

– Что значит «если»? Все обстоятельства ночной истории указывают на кражу. Или ты рассматриваешь это как простое совпадение: в мою гостиную влез посторонний человек и той же ночью из того же помещения исчезла статуэтка?

Пока Анна говорила, Кен прислушивался к себе и пришел к неутешительному выводу: анестезия почти прошла, скоро от нее останутся лишь воспоминания и вернется боль. Кен стиснул зубы, но в следующую минуту вспомнил о двух спасительных таблетках, которые вручил ему на прощание доктор Харрис. Эта мысль отчасти улучшила его настроение.

– Гм, действительно, счесть эти два факта совпадением довольно трудно, – медленно произнес он.

– К аналогичному выводу пришел и инспектор полиции.

– Ты отправилась в полицию?

– Вот еще! – фыркнула Анна. – Стану я этим заниматься! Не для того плачу налоги… Нет, я вызвала этих ребят к себе, и они облазили весь мой…

– Постой, – прервал ее Кен. – Мне только что пришло в голову… А кроме «Купающейся наяды» еще что-нибудь исчезло?

В трубке на мгновение воцарилась тишина. Затем Анна заметила:

– Ты рассуждаешь точь-в-точь как инспектор Гринуэй.

– Который навестил тебя в поместье?

Вновь повисла короткая пауза, что показалось Кену немного странным, но через минуту он едва не рассмеялся, так как Анна произнесла буквально следующее:

– Ты ревнуешь, милый?

Кен прикусил губу. И поднял глаза к потолку – что ответить?

– Э-э… Ну… То есть я хотел сказать, инспектор ведь прибыл по делу. Ему нужно было осмотреть место происшествия, сфотографировать следы, о которых ты говорила, на клумбе и подоконнике, снять наверняка оставленные грабителем отпечатки пальцев, разумеется если тот работал не в перчатках, и… – И что еще? – промчалось в голове Кена. Чем, черт побери, занимаются бобби в подобных случаях?! Ему было трудно сосредоточиться, потому что к слову «перчатки» в его мыслях немедленно присоединилось определение «медицинские», после чего в мозгу возник прелестный девичий образ.

– И снять свидетельские показания, – словно подсказывая, произнесла Анна. – Кстати, инспектор Гринуэй именно это и делал, в то время как его подчиненные выполняли прочие перечисленные тобой рутинные процедуры. Так что не беспокойся, дорогой, все происходило в рамках приличий.

Боже правый, что за чушь она несет! – подумал Кен. Осмотр полицией места происшествия происходил в рамках приличий! И потом, почему это должно меня беспокоить?

Потому что в скором будущем ты станешь мужем Анны и тебе придется заботиться о том, чтобы другие мужчины не увели у тебя молодую очаровательную жену, тут же последовал ответ ехидного голоса его второго «я».

И вновь слова «молодую очаровательную жену» вызвали перед внутренним взором Кена образ пленительной медсестры Полы – то есть совсем не те ассоциации, которые следовало бы, учитывая его матримониальные намерения в отношении шоколадной принцессы Анны Гриер.

– Как и ты, инспектор Гринуэй спросил меня о том, не пропало ли еще что-нибудь, кроме статуэтки, однако к тому времени я уже точно знала, что это единственная моя потеря.

– Уже неплохо, – заметил Кен.

– Не знаю… Меня это почему-то слабо утешает. Наверное, потому, что я не очень верю в благополучный исход поисков.

– А инспектора не удивило, что больше ничего не исчезло?

Последовала очередная пауза.

– Тебе следовало бы служить в полиции, – наконец сказала Анна.

Кен коротко рассмеялся.

– Нет уж, благодарю. Меня вполне устраивает положение владельца крупного торгового центра. Или, точнее, совладельца, так как мой отец пока от своей доли бизнеса не отказывался.

– Разумеется, ты прав, – согласилась Анна. – Я лишь хотела сказать, что образ мышления у тебя как у следователя.

– Как я должен воспринимать это – как комплимент или как упрек? – усмехнулся Кен.

Однако Анне сейчас было не до словесных тонкостей.

– Воспринимай как хочешь, – просто ответила она. – Что же касается инспектора Гринуэя, то он отметил странное обстоятельство, что взяли только статуэтку, но потом высказался в том духе, что, мол, подобное изредка случается. Бывает, кто-то ищет пару к уже имеющейся статуэтке, вазе или другому подобному предмету из числа произведений искусства, и тогда грабитель действует целенаправленно, под заказ.

– Ах вот как… Никогда не слышал таких историй…

– Ты ведь не полицейский, – напомнила ему Анна. – Иначе был бы в курсе дела.

– Как инспектор Гринуэй? – с плохо скрытой иронией обронил Кен.

На этот раз Анна оставила без внимания его интонацию и сосредоточилась на сути высказывания.

– Ты снова за свое? – вкрадчиво спросила она.

Кен недоуменно поднял бровь.

– За свое? Скажи, что ты под этим подразумеваешь, и я попробую ответить.

– Подразумевается то, что ты, оказывается, Отелло! – с нотками удовольствия в голосе ответила Анна. По-видимому, вновь открывшееся обстоятельство пришлось ей по душе. – Верно?

– Нет, я Кен Уилсон, – усмехнулся тот.

Но Анна и не думала сдаваться.

– А почему тогда ревнуешь?

Да с чего ты взяла! – едва не воскликнул Кен. К счастью, ему удалось сдержаться. Вместо этого он ответил вопросом на вопрос:

– Разве только Отелло позволено ревновать?

Разумеется, в эту минуту Кен не мог видеть Анны, однако по прошелестевшему в трубке вздоху догадался, что после его слов та растаяла.

Еще бы! Ведь секунду назад он косвенно подтвердил, что действительно ревнует ее.

Очевидно, для Анны это являлось доказательством если не любви, то очень большой заинтересованности.

Пора менять тему, промчалось в голове Кена.

– Хм… так какой же ответ дала полиция? – спросил он, больше не решаясь упоминать про инспектора Гринуэя во избежание нового витка ненужных разговоров. – Обнадежили они тебя или нет?

– Относительно статуэтки? – уточнила Анна слегка расслабленным голосом. Вероятно, мысли ее сейчас были далеки от ночного происшествия.

– Ну да, ведь, кроме нее, ничего не пропало. Или ты что-то упустила в рассказе?

– Нет, ничего… – каким-то отстраненным тоном произнесла Анна. Затем вздохнула и словно стала прежней. – Инспектор Гринуэй обнадежил меня лишь в том смысле, что обещал сделать все от него зависящее. Но окажутся ли поиски успешными, остается только гадать.

– Понятно… – протянул Кен. Собственно, ничего иного он и не ожидал.

– Правда, в другом месте смотрят на дело более оптимистично, – вдруг произнесла Анна.

В первое мгновение ее фраза озадачила Кена, но, минутку подумав, он вроде бы догадался, о чем идет речь.

– Ты обратилась в частное сыскное агентство?

– Почти. Видишь ли, моя коллекция произведений искусства застрахована в одной крупной компании, а именно в «Тотал гэранти». После того как уехали полицейские, я позвонила мистеру Оуэнсу, владельцу упомянутой компании. Мы знакомы лично, и он всегда настаивал на том, чтобы в случае чего я обращалась прямо к нему, минуя обычную процедуру.

– Не хочешь ли ты сказать, что хозяин страховой компании испытывает оптимизм при мысли о предстоящей выплате страховки? Ведь кража статуэтки – это так называемый страховой случай.

– Верно, – сказала Анна. – Однако мистер Оуэнс не собирается выплачивать мне страховую сумму.

– То есть?.. Ведь это подсудное дело, он может лишиться лицензии. Или его что-то смущает во всей этой истории. Кстати, тот факт, что не сработала сигнализация, мне тоже кажется подозрительным.

– Инспектор Гринуэй обещал на днях прислать специалистов по охранным устройствам, чтобы те разобрались, что к чему.

– И твой мистер Оуэнс задумал дождаться официального экспертного заключения, чтобы решить, выплачивать ли тебе полагающиеся деньги или не выплачивать?

– Нет, он…

– Просто не заплатит и все?

– Нет, у него…

– Нет совести? Ну и наглец! – покачал Кен головой. – Впервые слышу, чтобы страховая компания подобным образом обращалась со своим клиентом.

– Дай договорить! – резко, с начальственными нотками в голосе произнесла Анна. Правда, тут же добавила, спохватившись: – Пожалуйста.

Но было поздно, Кен успел услышать и дать мысленное определение ее тону.

– Пожалуйста, – нахмурившись, в свою очередь произнес он.

– Благодарю. Так вот, я собиралась сказать, что у мистера Оуэнса существует своя следственная бригада, укомплектованная специально подготовленными страховыми агентами. И в случае необходимости он пускает в ход собственные средства. Когда я рассказала мистеру Оуэнсу о краже, он только усмехнулся. «Не беспокойтесь, мы найдем вашу статуэтку, даже если полиция с этим не справится. У нас свои методы».

– Ах вот оно что… – протянул Кен. – Неглупо, ничего не скажешь.

– Я тоже так подумала. И честно признаюсь: у меня сейчас почему-то больше надежд на страховую компанию «Тотал гэранти», чем на всю полицию Шеффилда.

– Что ж, желаю успехов изобретательному владельцу страховой компании.

– Мистеру Оуэнсу? – удивилась Анна. – Не мне?

– Гм… по моим представлениям, если повезет ему, то выиграешь в первую очередь ты.

Анна на миг задумалась.

– В смысле… если ему удастся найти мою «Купающуюся наяду», то… Ну да, понятно. Иной раз ты так замысловато выражаешься.

Кен усмехнулся.

– Ну прости, постараюсь больше этого никогда не делать.

– Нет-нет, – поспешно произнесла Анна, будто испугавшись слова «никогда». – Говори, как тебе нравится, я не возражаю.

Повисла пауза. Чувствуя, что должен ответить, Кен пробормотал два-три невразумительных слова, после чего вполне удовлетворенная подобной реакцией Анна заметила:

– Кстати, хорошо, что ты позвонил. Я собиралась сделать это сама, но наверняка забыла бы. Мне нужно предупредить тебя, что в течение нескольких ближайших дней мы не встретимся.

– Нет? – произнес Кен, даже не заботясь о том, чтобы сдержать довольную улыбку.

Анна не могла видеть его лица, поэтому в своем воображении раскрасила короткий вопрос в тона сожаления и разочарования по поводу утраченных возможностей. С ее губ слетел прерывистый вздох.

– Нет, милый. Я для того и рассказала тебе обо всем, что произошло у меня минувшей ночью, чтобы ты понял, почему мы не сможем увидеться. В моем доме будут болтаться полицейские, потом приедут эти… как их… специалисты по сигнализации. Мне придется уделять им внимание, да и время тоже. Поэтому нам с тобой не удастся побыть… наедине. – Последнее слово она произнесла почти шепотом.

Наверное, даже зажмурилась в предвкушении, подумал Кен, живо представив себе Анну в ее иной, романтической ипостаси.

– Не удастся?

– Нет, дорогой.

Он вздохнул. С облегчением.

– Не страдай так, – тихо попросила Анна. – У меня просто сердце разрывается…

Она говорила еще что-то, а Кен тем временем думал. Спрашивается, ну зачем мне все это? Ох не нужно было уступать уговорам отца! Сейчас уже совершенно очевидно, что романа у меня с Анной не получится, не в моем она вкусе. Так зачем же морочить друг другу голову, продолжать эти ненатуральные отношения? Только напрасная потеря времени. К тому же Анна все больше привыкает смотреть на меня как на свою собственность, что абсолютно не входит в мои планы. Меньше всего на свете я хотел бы становиться этаким послушным мужем-подкаблучником. Еще чего недоставало!

– Не страдать? – сдержанно произнес он. – Хорошо, постараюсь. Ты тоже держи себя в руках.

– Да, милый. Я буду звонить, держать тебя в курсе своих дел. Не возражаешь?

Святые угодники, да она же кокетничает со мной! – промчалось в мозгу Кена. Это никуда не годится, я все больше увязаю. А все потому, что отца послушал… Как будто нельзя завести детей с любимой женщиной!

Можно, конечно, но тебе ли не знать, насколько опасна бывает любовь? – невозмутимо откликнулся на последнее мысленное восклицание недремлющий голос его второго «я». Не думаю, что ты рискнешь пройти весь путь сначала.

Кен стиснул зубы. Весь путь сначала – это слишком. Второй раз ему такого не выдержать.

Но и ложиться в постель с неприятной мне женщиной я не стану, сердито подумал он. А если моему отцу нужны наследники, пусть сам спит с Анной Триер!

Бедняжка Анна, вздохом прошелестело в его мозгу. Знала бы она, как отец и сын Уилсоны распоряжаются ее судьбой и даже чувствами…

Вот я и хочу прекратить это недоразумение! – мысленно парировал Кен. Пока не поздно.

Пока не поздно – это хорошо, вновь подал голос его невидимый собеседник. Но, вспомни, давно ли ты пришел к подобному умозаключению? Не порождена ли твоя решимость сегодняшней встречей с некой прелестной медсестрой?

А если даже и так, что с того?

С того самого! Ты прекрасно знаешь, к чему все идет и чем может впоследствии закончиться. Ты влюбишься, вначале будет райское блаженство, но потом тебя повергнет в пучину адский огонь душевных мук. То есть все произойдет точь-в-точь как в прошлый раз. Взаимность твоей избранницы окажется иллюзией, и, поняв это, ты вновь почувствуешь себя использованной рваной ветошью, обманутым рогоносцем, кретином и…

Кену захотелось зажать уши руками, только бы не слышать этого безжалостного ироничного голоса, но проблема заключалась в том, что звуки вибрировали в собственной голове.

– Да-да, разумеется, – мрачно пробормотал Кен, отвечая на последний вопрос Анны. – Звони.

– Хорошо, – сказала она. – Ну все, милый, прощаюсь, пора заняться делами. Целую!

Это что-то новенькое, подумал Кен, прислушиваясь к зазвучавшим в трубке коротким гудкам. «Целую!» Раньше Анна ничего подобного не говорила. Что бы это значило?

Она переходит в наступление, вот что! – ответил все тот же голос. Анна живая женщина, из плоти и крови, ей надоело ждать, пока от туманной декларации намерений ты перейдешь к реальным делам, то есть переведешь отношения в интимную плоскость. Своей медлительностью ты добился лишь одного: раздразнил аппетиты Анны. И теперь она готова проглотить тебя с потрохами, приятель! Разве так обращаются с женщиной? Тем более засидевшейся в девках. Обнадежил и на попятный?

Да, угрюмо подумал Кен, морщась от все усиливающейся боли. Именно на попятный. Не хочу… Не мое это… Не нужно было и начинать!

В его сознании Анна Гриер странным образом все больше ассоциировалась с такой досадной помехой, как фурункул на заднице.

8

Ночь Кен кое-как продержался на двух таблетках, полученных от доктора Харриса. Первую принял сразу после телефонного разговора с Анной, вторую после полуночи. Спал, лежа на животе и обнимая подушку.

Утром, как ни странно, проснулся не от боли, а просто от неудобного положения. У него затекла рука, но место проведения операции практически не ощущалось.

Правда, сидеть пока было невозможно. Кен попробовал и тут же отказался от подобной затеи. Так что завтракать пришлось стоя.

Позже он отправился в клинику «Спринг-блоссом». На перевязку – таков был официальный повод его появления в этом лечебном учреждении. В действительности Кена влекла туда возможность вновь увидеть медсестру Полу.

Он проделал тот же путь, что и накануне. Шел медленно, но не потому, что движения причиняли ему боль, а подсознательно растягивая время в предвкушении встречи.

В его голове снова возник вопрос, было на руке Полы обручальное кольцо или нет. И вообще, хоть какие-нибудь кольца были?

Здравый смысл подсказывал Кену, что ближе к истине вариант с полным отсутствием колец. Ведь медсестре, непосредственно имеющей дело с пациентами, приходится часто мыть руки. Кольца при этом только помеха. Да и медицинские перчатки на них наверняка трудно натянуть.

В конце концов Кен решил не ломать над этим вопросом голову. Сейчас зайду в кабинет и нарочно посмотрю на пальцы Полы, решил он.

С этой мыслью, переждав очередь из двух человек, он и перешагнул порог смотровой. Его губы заранее сами собой сложились в улыбку, предназначенную девушке, ради которой в основном он и пришел сюда.

Однако в следующую минуту уголки его губ опустились: Полы не было. Вместо нее он увидел двух среднего возраста женщин – брюнетку и блондинку в очках.

– Здравствуйте, – сказала брюнетка. – Вы на перевязку?

– Да, – ответил Кен, растерянно оглядываясь по сторонам.

– Кого-то ищете? – спросила блондинка в очках.

Он повернулся к ней.

– Вчера здесь была девушка по имени Пола.

Блондинка кивнула.

– Пола Мюррей. Верно, вчера была ее смена.

– Смена? – повторил Кен с неприятным удивлением.

Оказывается, здесь работают по сменам. А это, скорее всего, означает, что Полы ему сегодня не видать.

– И когда она теперь выйдет на работу?

– У нас график через два дня на третий, – включилась в разговор брюнетка.

Кен на миг задумался.

– То есть смена Полы… послезавтра?

– Да, – кивнула блондинка в очках.

– А зачем вам Пола? – спросила брюнетка. – Вам нужно было увидеться с ней?

– Э-э… нет, я, собственно…

– Можете оставить записку, – сказала блондинка.

Представляю себе содержание подобного послания! – промелькнуло в голове Кена. «Сгораю от желания увидеться, страстно жду встречи». И подпись: «Пациент с фурункулом на заднице».

– Нет, благодарю, это не срочно, – сдержав улыбку, произнес он.

– В таком случае назовите себя, пожалуйста, и приступим к перевязке. – Брюнетка окинула Кена профессиональным взглядом. – Что у вас?

– Фурункул. Э-э… был. Вчера доктор Харрис вскрыл его. А имя мое Кен Уилсон.

– А, вы тот парень, что скакал на коне с фурункулом на ягодице! – весело произнесла блондинка.

Похоже, вся клиника в курсе моих дел, подумал Кен.

– Хорошо, мистер Уилсон, – сказала брюнетка. – Пожалуйста, разденьтесь так, чтобы был доступ к повязке, и прилягте на кушетку…

Через четверть часа Кен покинул клинику «Спринг-блоссом» и побрел домой. Его настроение определялось одним словом – разочарование. Увидеться с Полой не удалось, поэтому весь мир вдруг словно поблек, несмотря на то что был окрашен в яркие летние цвета.

В этом безрадостном состоянии мир пребывал двое суток. На следующий день Кен вновь посетил клинику, где ему сменили очередную повязку. Во время этого процесса в кабинет вошел доктор Харрис. Увидев лежавшего на кушетке Кена, он направился к нему.

– Ну-ка, давайте посмотрим, как у нас дела! – бодро произнес он, наклоняясь над участком, на котором недавно делал операцию. – О, да мы почти здоровы! Как быстро все заживает… Скоро снова сможете предаться любимому занятию.

Кен оглянулся на него через плечо.

– Какому?

Скрытые за стеклами очков глаза доктора Харриса удивленно блеснули.

– Разве вы не являетесь страстным поклонником лошадей и верховых прогулок?

Одна из медсестер прыснула, но под взглядом доктора тут же придала лицу серьезное выражение.

Покосившись на нее, Кен сдержанно произнес:

– То был эпизодический опыт. Не уверен, что после этой истории у меня еще когда-нибудь возникнет желание оседлать коня.

– Гм… – произнес доктор Харрис, продолжая осматривать то, что недавно было устрашающего вида фурункулом. – Не знаю, как насчет коня, а стул, пожалуй, оседлать уже можно.

– Правда? – обрадовался Кен. – А я не решался…

– Попробуйте, только осторожно. Думаю, на днях снимем швы, и тогда вам не нужно будет навещать нас.

Не нужно будет навещать…

А как же Пола? – вспыхнуло в голове Кена. Неужели я так и не завяжу с ней знакомства?

Этот вопрос терзал его всю дорогу, пока он шел домой. И даже мысль, что завтра Пола выйдет на работу, почему-то не только не успокаивала, но, напротив, вызывала тревогу. Что можно успеть за те несколько минут, которые он проведет в смотровой, к тому же лежа с приспущенными штанами на кушетке?

Вечером позвонила Анна. Верная своему слову, она решила рассказать Кену, как у нее идут дела.

Услышав в телефонной трубке голос Анны, он на миг замер, пораженный мыслью о том, что за минувшие дни ни разу не вспомнил о ней.

Они обменялись приветствиями, после чего Анна произнесла:

– Ну, расскажи, как живешь, что у тебя новенького?

Кен даже слегка растерялся. Из «новенького» у него была лишь завладевшая всеми его помыслами медсестра Пола – Пола Мюррей, если точнее, потому что к настоящему моменту ему уже была известна ее фамилия.

– Ну как тебе сказать… Кое-что произошло, пришлось даже обратиться в…

– И у меня произошло! – выпалила Анна. – Представляешь, они, похоже, напали на след «Купающейся наяды»!

– Мм… вот как? Она оставила мокрые следы?

На мгновение в телефонной трубке воцарилась тишина. Потом Анна недоуменно произнесла:

– Почему мокрые?

– Потому что после купания.

Вновь короткая пауза, затем последовало:

– После какого купания? Я говорю о статуэтке.

Кен подавил вздох. Он успел забыть, что у Анны плохо с чувством юмора.

– И я о ней же. Статуэтка называется «Купающаяся наяда», вот у меня и возникла шутка по поводу того, что после купания наяда оставила мокрые следы, которые, по счастью, были обнаружены.

Фу, как это утомительно – разъяснять смысл острот! – промчалось в голове Кена.

– Послушай, мне не до шуток! – произнесла Анна таким тоном, каким обычно говорят: «Оставь свои дурацкие шуточки при себе!».

Кен усмехнулся.

– Понимаю и умолкаю.

– Они действительно напали на след и…

– Прости, «они» – это кто?

Он все-таки не сдержал обещания умолкнуть, но, так как вопрос был по теме, Анна отнеслась к нему благосклонно.

– Сначала полиция. Инспектор Гринуэй приехал ко мне в поместье и сообщил, что обстоятельства дела указывают на одну фигуру, скупщика антиквариата, который проживает здесь же, в Шеффилде.

– Инспектор специально приехал к тебе, чтобы сообщить все это? – недоверчиво протянул Кен.

Повисла очередная пауза.

– Тебе не нравится, что он нанес мне визит? – спустя минуту с затаенным дыханием спросила Анна.

– Наоборот, очень нравится! – поспешно ответил Кен, тут же сообразив, на какую стезю грозит свернуть разговор. – Приятно, что полиция так предупредительна в отношении тебя.

Анна несколько смутилась.

– Вообще-то это больше инспектор Гринуэй. Он настолько любезен, что регулярно посвящает меня в детали расследования. Разумеется, речь идет о тех из них, которые не являются тайной следствия. Но не об этом я собиралась рассказать… Не перебивай меня!

– Не буду.

– Так вот, инспектор Гринуэй сказал, что они там у себя в полиции сразу заподозрили этого скупщика антиквариата, потому что за тем водятся подобные делишки – он не брезгует краденым и предпочитает играть по-крупному. У нас ведь исторически богатый город, то и дело находится нечто, способное заинтересовать любителей старины. Конечно, моя статуэтка не самый крупный объект, но тоже стоит немало. Следовательно, на ней можно неплохо заработать.

– Постой, – все-таки прервал ее Кен, – но почему полиция просто не арестует этого ловчилу?

– Вот! – рассмеялась Анна. – Я тоже задала подобный вопрос инспектору Гринуэю.

– И что же? – В Кене проснулось любопытство. Тем более что он вновь обрел возможность сидеть, чем сейчас и пользовался. Так что, почему бы не поболтать с Анной… напоследок! – промелькнуло в его голове.

– Они не могут просто так арестовать того человека. Чтобы получить санкцию на арест, нужны доказательства виновности. А этот скупщик антиквариата, по словам инспектора Гринуэя, внешне очень импозантен, живет в фешенебельном районе и просто так к нему не подступишься. И все же у полиции практически нет сомнений, что он замешан в эту историю. – Анна вздохнула. – Возможно, «Купающаяся наяда» у него.

– И что полиция намерена предпринять? – спросил Кен.

– Инспектор Гринуэй говорит, что за домом скупщика и за ним самим установлена слежка. Они хотят понаблюдать, кто ходит к этому человеку, с кем он встречается за пределами своего жилища и так далее. Но самое интересное не это.

– Нет?

– Представь себе! – оживленно воскликнула Анна. – Когда мистер Оуэнс – владелец страховой компании «Тотал гэранти», я рассказывала тебе о нем – спросил меня об успехах полиции и услышал про скупщика антиквариата, он тут же заявил, что знает, о ком идет речь. Оказывается, агентам мистера Оуэнса тоже не раз приходилось следить за этим самым скупщиком. Кстати, мистер Оуэнс подтвердил, что тот выглядит весьма представительно, живет в центре и все такое.

– М-да, действительно интересно… – протянул Кен.

Однако Анна быстро произнесла:

– Нет-нет, это еще не главное!

– Вот как? А что же?

– Мистер Оуэнс задумал начать собственную слежку за домом скупщика антиквариата. И не только. В его планы входит прослушивание телефонных разговоров этого человека.

– Прослушивание? – скептически усмехнулся Кен. – Это не так-то просто, если не имеешь специального разрешения и технических возможностей.

– О, техники у мистера Оуэнса хоть отбавляй! А разрешения ему не требуется, как он говорит. Потому что слежка ведется неофициально.

– Ну да, понимаю, – хмыкнул Кен. – Страховая компания просто шпионит за подозрительными субъектами. Иными словами, все средства хороши для обеспечения данных клиентам гарантий.

Анна немного помолчала, потом произнесла с нотками обиды в голосе:

– Не понимаю, разве ты не хочешь, чтобы моя любимая «Наяда» вернулась ко мне?

– Что ты! Разумеется, я всячески желаю, чтобы это произошло. Просто действия страховой компании представляются мне не совсем законными. Но это не мое дело, в конце концов. Мистер Оуэнс взрослый человек и знает, на что идет.

Анна прерывисто вздохнула.

– А как хорошо было бы, если бы «Купающаяся наяда» вновь появилась на своей специальной подставке в моей гостиной!

– Да, понимаю тебя, – пробормотал Кен, думая в этот момент совсем о другом.

Как сказать Анне, что они больше не будут встречаться? Это нужно сделать мягко, но в то же время решительно, иначе не избежать осложнений: Анна не из тех, кто смиряется, услышав слово «нет».

Тем более что она уже в значительной степени привыкла смотреть на меня как на свою собственность, проплыло в голове Кена. Захочет ли это капризное создание добровольно расстаться с понравившейся игрушкой? Впрочем, если даже не захочет, это ее проблемы. Потому что я не игрушка!

– Так и вижу, как мы с тобой пьем кофе, сидя рядышком на диване в моей гостиной, а напротив находится «Купающаяся наяда», которой можно любоваться сколько захочешь, – мечтательно произнесла Анна. – Как тебе подобная картина?

– Хм…

– Заманчиво звучит, правда?

– Хм…

– И очень уютно, не находишь?

– Анна, я…

Это было начало фразы о том, что им не стоит больше встречаться, однако закончить ее не удалось. Кен услышал, как где-то неподалеку от Анны прозвучала телефонная трель, после чего та сказала:

– Ой, прости, мне тут звонят по другому телефону! После поговорим, хорошо?

– Да. – Вешая пищавшую короткими гудками трубку, Кен испытывал двойственное чувство: с одной стороны, им овладело облегчение, что неприятный разговор не состоялся, с другой – досада, так как это «удовольствие» по-прежнему маячило впереди.

Впрочем, спустя некоторое время он успокоился – и все благодаря мысли, что завтра увидится с красавицей-медсестрой, единственной девушкой, кому в последнее время удалось затронуть его душу и сердце.