Текст книги "Рыцари и Дамы Беларуси"

Автор книги: Людміла Рублеўская

ПРИЗРАК МИНСКОЙ РАТУШИ
МИХАЛ ВОЛОДКОВИЧ

(? – 1760)

Этого человека трудно назвать героем. В том смысле, что подлинно героических поступков на его счету вроде бы и нет… Зато подвигов в духе героев Дюмастаршего – сколько угодно…

Именно об этом персонаже писал Адам Мицкевич в поэме «Пан Тадэвуш». Возный Протас, обязанностью которого было доставлять судебные извещения, рассказывает о своей встрече с ним:

 
Цi як пасля таго другi ўжо чорт зяркаты,
Перад якiм дрыжэлi шляхта i магнаты
На сеймiках i нават суддзi з Трыбунала,
Пан Валадковiч здзекаваўся, i нямала.
Ён позву на шматкi парваў, схапiўшы з ножнаў
Рапiру, размахнуўся – тут абмерцi можна – i крыкнуў:
«Альбо ты з’ясi сваю паперу,
Альбо я зараз жа ссяку тваю мазджэру!»
Прыйшлося для прылiку есцi, бо з кiямi
Стаялi гайдукi ў дзвярах, а за плячамi
Акно расчыненае. Возны, як у пельку,
Шугель у палiсаднiчак – ды ў канапельку.
 

В этом отрывке Михал Володкович предстает именно таким, каким его запомнили современники. Авантюрист и забияка, дуэлянт, любитель вина и дам, храбрый воин и патриот. Типичный герой эпохи романтизма. Наверное, как организатора шумных и жестоких забав его и любил магнат и дальний родственник Кароль Радзивилл по прозвищу Пане Коханку. А еще как бесстрашного и безжалостного бойца, которого можно было натравить на любого личного врага.

О Михале Володковиче писали многие. Наш литературовед Адам Мальдис, польский писатель белорусского происхождения Крашевский, мемуаристы Ходька, Матушевич, приближенный Володковича Белевич… Он стал героем народных баллад, как и другие колоритные личности вроде могилевского разбойника Машеки. Володкович с братом не стеснялись отобрать надел у бедной шляхты, ударить безоружного… Все это вполне в духе того времени. Мемуаристы, которые зависели от могущественного Радзивилла, Володковича всячески обеляют, показывают невинным шутником… Адам Мальдис пишет о братьях Володковичах: «Безумоўна, гэта былi людзi неардынарныя, вынаходлiвыя, энергiчныя. Але iх энергiя iшла яўна не ў той бок. Яны сталi ахвярай той жа самай „шляхецкай вольнасцi“, якая iх нарадзiла, якой яны верай i праўдай служылi».

Еще в юности Володковичу были не чужды буйные пиры. И, выпив, он каждый раз пытался вызвать на поединок дьявола или хотя бы упыря. Дело в том, что покровитель Володковича, Пане Коханку, слыл этаким белорусским Мюнхгаузеном и обожал рассказывать истории о своих победах над монстрами и демонами. Володкович не мог смириться с тем, что он – вояка хуже, и, напившись, носился ночами с обнаженной саблей по кладбищам, высматривая хоть какогонибудь монстрика.

Демоны не отзывались… Но есть вещи, шутить с которыми нельзя. Возможно, дальнейшая земная (и неземная) судьба Михала этому подтверждение.

А между тем неуправляемый Михал Володкович какоето время управлял Минском! Было на это его собственное волеизъявление… Но Минск обладал Магдебургским правом, то есть самоуправлением. Володковича не хотели допускать к власти. По легенде он пожаловался другу Радзивиллу, тот привел в ратушу солдат…

То, что Володкович получил власть, стал «трибунальским подскарбником», повлияло на его характер в лучшую сторону только на некоторое время. Вскоре лихие дебоши продолжились… И однажды Михал, зайдя в костел (нынешний кафедральный собор в Минске), услышал, как ксендз Облочинский изобличает его недостойное поведение. Володкович поклялся отомстить.

И во время следующей церковной службы прихожане услышали, что со стороны площади доносится невероятный шум: «Нешта звiнела, бубнела, мэкала, трубiла, пiшчэла, смяялася самымi незвычайнымi галасамi». Стараниями Володковича на площади оказались дрессированные медведи из Сморгонской «медвежьей академии», обезьяны и наряженные цыгане. Посреди площади стоял воз, на возе – бочка с вином. На бочке сидел Михал Володкович, который приглашал всех желающих отведать халявного алкоголя. Как вы думаете, кто после этого остался на службе в костеле?..

Впрочем, далеко не все поступки Володковича были столь невинны… Например, при неудачной встрече с ним можно было получить на месте «приветствие» в сто одну плеть – обычная Володковичева порция, выдаваемая его верными гайдуками. Не щадил буян даже шляхту… А ведь вспомните пьесу ДунинаМарцинкевича «Пiнская шляхта»: там обладающие гербами «лапцюжныя шляхцюкi» готовы были последнее отдать, дабы избежать позора плетей или хоть чтобы били не на голой земле, а подложив ковер…

Вот один из таких избитых, бедный сосед Володковича, у которого дебошир отобрал родительский надел, подал на него в суд… И Володковича осудили – далеко не все были сторонниками Радзивилла и его неуправляемых клевретов. В результате Володкович накинулся с саблей на трибунал, ранил одного из депутатов да еще, по свидетельствам, рубанул со страшными ругательствами по распятию… А по дороге домой разогнал похороны с монахамидоминиканцами, забрал музыкантов, навестил гауптвахту, побил окна в домах трибунальцев…

О том, что Володковича сговорились осудить на смертную казнь, его предупредили: у Радзивиллов было много «клиентов». Почему он не сбежал? То ли принял вызов, как ему мнилось, «нечистой силы», то ли был уверен в своей неприкосновенности как приближенного могущественного магната.

Однако его схватили, причем Володкович не преминул устроить побоище с руганью, когда его вытаскивали из зала суда, ухватился за дверные косяки так, что вырвал их… Его посадили в подвал ратуши на цепь. Михал не верил, что с ним осмелятся чтото сделать, даже когда ксендз Облочинский пришел его исповедать перед казнью. Но дебошира в ту же ночь расстреляли. Ему не было и тридцати лет.

Зависевшие от Радзивиллов мемуаристы пытались представить эту смерть как можно более романтически и христиански. Со слезным раскаянием узника, с чудесным заступничеством самой Девы Марии, с отскакиванием пуль от медальона с ее изображением… Впрочем, в деталях «обелители» расходятся. Поэтому скорее можно верить тем, кто вспоминал Михала Володковича как нераскаявшегося грешника…

Эта версия объясняет, почему после смерти он по легенде стал привидением и его неприкаянная душа поселилась в ратуше. Во всяком случае, есть достаточно много свидетельств того, что видели Володковича выглядывающим из окон этого здания.

Натуры, подобные Михалу Володковичу, можно встретить в романах Владимира Короткевича. Правда, писатель довольно безжалостно, с народнодемократических позиций, отзывался о шляхте… Особенно похож на Володковича герой повести «Цыганскi кароль». Колоритный сумасброд, объявивший себя королем цыган, проводящий время в застольях и наездах на соседей, раздающий суровые приговоры подданным направоналево, и при чем здесь справедливость, если есть шляхетская воля…

Критики видят сходство с Володковичем и в персонаже белорусского фольклора боярине Бутриме Немире. Драматург Франтишек Алехнович написал пьесу «Бутрым Нямiра», а Вацлав Ластовский – рассказ «Каменная труна». Главный герой рассказа буйствует в своем замке, пируя с дружиной и параллельно пытая подданных и врагов своих. Немира жестоко наказывает свою жену и молодого воина, обнимавшихся под яблоней. Из кишок шляхтича на глазах у провинившейся делают струны для скрипки, несчастная женщина, слушая игру скрипки на буйном пиру, умирает.

Поэтому следует ожидать, что образ Михала Володковича, авантюриста и забияки, жестокого и бесстрашного, еще появится в произведениях белорусских авторов.

РОКОВАЯ ПАНЕНКА СТРУТЫНСКАЯ
ЯДВИГА СТРУТЫНСКАЯ

(первая пол. XVIII в. – конец XVIII в.)

В белорусской истории XVIII столетие отметилось столь ярко, что до сих пор остается полем находок и открытий и для ученых, и для литераторов, ищущих увлекательные сюжеты.

«Золотая вольница» шляхты, сорванные сеймы, шляхетские наезды и поединки и параллельно – появление мануфактур и театров в магнатских усадьбах, воплощенное в камне великолепное барокко. Трагическое и противоречивое время.

У каждой эпохи свой идеал женской красоты. Конечно, и в XVIII веке были свои оригиналы, настоящие женщинырыцари, гнувшие руками монеты и умело обращавшиеся с оружием. Сестра Пане Коханку Теофилия Радзивилл, например, билась, как опытный воин, в первых рядах войска. Но вообще Прекрасная Дама должна была быть хрупкой, с осиной талией – для этого корсеты затягивались до обморочного состояния. Вошли в моду платья «роговки» с необъятными юбками, лежащими на трех обручах из китового уса. В таком платье нельзя было даже руки выпрямить, приходилось держать их согнутыми в локтях (отсюда еще одно название особо пышной «роговки» – «локтевое платье»). Дама должна была быть с белоснежной кожей, но при этом с «карминовым румянцем». Как вы понимаете, эффекта можно достичь с помощью белил и румян. И еще истинная красавица – непременно блондинка с темными глазами. Напудренный парик, конечно, выручал, но сочетание всех требуемых черт… Это встречалось редко.

А вот в юной паненке Ядвиге Струтынской идеал женской красоты XVIII века воплотился полностью. И не только во внешности – и ее характер, и ее невероятная жизненная история вполне соответствуют «веку авантюристов».

Руки красавицы добился Ян Техановецкий, староста опсовский. Это сегодня Опса – небольшая деревня в Браславском районе. А в XVIII веке – местечко, центр староства. Ядвига Струтынская тоже была не из бедных. Отец, богатый сенатор, обещал за нее приданое 100 тысяч золотых – сумма очень достойная. Вот только не спешил обещанное отдавать. А когда дошло до расчета с зятем, оказалось, что тесть готов раскошелиться только на вдвое меньшую сумму. Техановецкий оскорбился и потребовал развода. Причину найти было несложно: красавица Ядвига не отличалась благонравием. Была ли она действительно столь легкомысленна, как утверждал муж, или он, обойденный приданым, приписывал ей всевозможные грехи – не знаю, но, согласно некоторым источникам, развод ему дали. То есть свидетели «непрыстойных паводзiн» Ядвиги были достаточно убедительны.

Между двумя родами – Струтынских и Техановецких – разгорелась нешуточная вражда.

Взрыв страстей случился во время очередного шляхетского сеймика в Браславе в 1756 году. Это неудивительно. Как пишет Адам Мальдис, «на кожным сеймiку вiно, гарэлка i пiва лiлiся ракой. Калi ж нейкую справу не ўдавалася вырашыць у застоллi, мiрным шляхам, ракою лiлася кроў. П’яная шляхта ўспыхвала як порах. Бойкi ўзнiкалi нават у касцёле, дзе звычайна праводзiлiся сеймiкi».

Приехали в Браслав и Ян Техановецкий с братом. Шли они себе мимо дома Струтынских, как потом объяснял Ян, на охоту. То есть в полном вооружении. Действительно ли братья во время проведения сеймика собрались стрелять белок и валить вепрей или их цели были более воинственны, неизвестно. Бывший тесть увидел подлого зятя и… приказал стрелять по нему из окон. Яна Техановецкого ранили в ногу, а его брат был убит.

Можете представить, что началось в и без того «гудящем» городе! Шляхта разделилась на два лагеря. Ян Техановецкий, несмотря на ранение, возглавил своих сторонников, они захватили дом Струтынского… На счастье сенатора, он уже успел тайно уехать из Браслава. А тех, кто оставался в доме, схватили, связали и повезли в трибунал в Вильно. Ян Техановецкий опознал среди схваченных убийцу брата. К процессии, по свидетельству мемуариста Яна Матушевича, присоединились все чиновники Браславского уезда.

Но каждый шляхетский род существовал не сам по себе – он примыкал к лагерю когото из могущественных магнатов, чья воля все и решала в Речи Посполитой. Струтынские принадлежали к партии Чарторыйских, а Михал Чарторыйский был канцлером Великого Княжества Литовского. Поэтому Техановецкие дело проиграли.

А между тем в Речи Посполитой настали «смутные времена». После смерти Августа III за трон развернулась битва между магнатскими группировками. Победил Станислав Понятовский, в котором текла и кровь Чарторыйских, активно поддерживавших его кандидатуру. Решающим обстоятельством оказалось то, что Понятовский еще в бытность свою послом в России покорил сердце будущей великой императрицы Екатерины II, она родила от него дочь Анну и сохранила к бывшему любовнику теплые чувства. Поддержка могущественных соседей решала многое. Но далеко не вся шляхта признала нового короля. Начались выступления магнатов, страну охватила война.

В 1764 году в своем имении Опса был убит Ян Техановецкий. А после его смерти владелицей Опсы стала его бывшая жена. Кстати, этот факт заставляет усомниться, был ли осуществлен развод или Ядвига официально оставалась женой Техановецкого?

Ядвига Техановецкая из Струтынских нового монарха признала… И притом всей душой. Вдова постоянно блистала на балах… И хотя была уже не столь юной, оставалась такой же прекрасной и завоевала сердце Станислава Понятовского. Король даже заказал себе на память ее портрет – то есть речь шла не о мимолетной интрижке. Хотя Понятовский, как известно, был любителем прекрасного пола. Говорят, российская императрица, возведя бывшего любовника на престол, запретила ему жениться, и Станислав это компенсировал многочисленными романами. С официальной своей любовницей, Эльжбетой Грабовской, он имел пятерых детей.

Ядвига Струтынская, видимо, тоже попала в интересное положение. Выход из щекотливой ситуации был простой – брак. Вот тут и нарисовался еще один персонаж – некто граф Мануцци.

Об Антонио Никколо Мануцци сведения остались противоречивые. Встречается упоминание о нем в мемуарах знаменитого Казановы – оба были беспринципными авантюристами. Мануцци приятельствовал с Понятовским, и ходили упорные слухи, скорее всего, имевшие под собой основание, что он был петербургским шпионом в Речи Посполитой. Вот за Никколо Мануцци Станислав Понятовский и просватал свою любовницу. Тут опять исторические источники расходятся: в одних говорится, что в благодарность король сделал Мануцци графом, в других утверждается, что графский титул Мануцци получил от Баварского курфюрста… Во всяком случае, молодожен не прогадал, в его владении оказались и опсовские земли, и прочие щедрые дары. Свадьба Ядвиги и Никколо Мануцци состоялась в 1773 году. Молодые поселились в имении Бельмонты, теперь это деревня Ахремовцы Браславского района. Ядвига родила сына, которого назвали Станиславом. Мало кто сомневался, что это был внебрачный ребенок короля.

После отречения Станислава Августа Мануцци пользовался благосклонностью новых правителей. Павел I утвердил его герб и пожаловал чин действительного статского советника.

Ядвига умерла раньше своего мужа, который стал ее наследником. А после его смерти все перешло к Станиславу Мануцци. Он женился на Констанции БроэльПлятер, но детей у них не было. Умер Станислав в 1823 году, и Опса с Бельмонтами остались во владении рода БроэльПлятеров.

Ядвига из Струтынских сыграла зловещую роль для рода Техановецких. Но один из представителей этого рода, Юзеф Техановецкий, стал адъютантом ее любовника Понятовского. Иногда можно встретить сведения, что в своем имении Бочейково Юзеф построил дворец специально для приема короля. На самом деле строительство дворца было начато раньше, чем туда мог бы явиться король. Но когда это стало возможно, дворец в ожидании монаршего визита был перестроен. Одна из спален даже называлась королевской, ее украшали зеркала в позолоченных рамах и хрустальная лампа из бронзы, а также огромная кровать под красным балдахином. Правда, говорят, Станиславу Понятовскому так и не довелось там почивать. В материале Адама Мальдиса о судьбе предметов искусства из Бочейковского дворца перечисляются картины, украшавшие его стены. Среди них много портретов Техановецких. А в «красном салоне» висело изображение Ядвиги из Струтынских. Черноглазой блондинки из Браслава.

Как пишет Адам Мальдис, этот портрет вместе с другими ценностями был в 1916 году перед наступлением немцев вывезен в одном из трех вагонов, загруженных имуществом Техановецких, в направлении Москвы… Дальнейшая его судьба неизвестна.

НЕВЕРНАЯ ЖЕНА ПАНЕ КОХАНКУ
ТЕРЕЗА РЖЕВУСКАЯ

(1742/1749–1787)

На сцене истории лучи рампы высвечивают только самых значительных персонажей, остальные же – их фон, окружение – остаются в тени. Между тем высвети какуюто из этих фоновых фигур – и вот еще одна интересная история, необычная судьба, и фарс, и трагедия.

Сегодня мы рассмотрим одну из таких личностей, ушедшую в тень ярко освещенной, колоритной фигуры, а именно князя Радзивилла Пане Коханку. О самом Пане сложено множество басен, ему посвящены серьезные исследования. Пишут и о некоторых личностях из его окружения, например, Михале Володковиче, призраке Минской ратуши.

Заслуживает внимания и вторая жена Пане Коханку, Тереза Каролина из Ржевуских.

Когда мы ездили на Львовщину, впечатлило посещение Подгорецкого замка, очень похожего на Версаль. Серые стены в потеках, поросшие мхом, еще сохранили свое величие… Островерхие башенки, стрельчатые окна, лестницы, по которым так торжественно спускаться в платьях с фижмами (обручи из китового уса).

Именно здесь происходили съемки сериала «Три мушкетера».

Здесь же, в роскоши и баловстве, выросла маленькая наследница Ржевуских Тереза Каролина. Вот только если проводить аналогии с романом Дюма, то походила она не на гордую королеву и не на кроткую Констанцию, а на прекрасную и жестокую Миледи.

Дебют в свете получился блестящим, красавица Каролина могла претендовать на самую лучшую партию… Ее отец Вацлав Ржевуский был великим гетманом коронным, имел богатства и власть. Но хотя выбранный для Терезы жених по рангу ей соответствовал – сам Кароль Станислав Радзивилл, воевода Виленский, – Каролина особой радости не выказывала. Пане Коханку, хотя и считал себя первым красавцем – а как же, целая рать подхалимов в этом убеждала, – был тучен, от обжорства и пьянства краснолиц, а главное – характер имел сложный. Даже его добродушные шутки нередко заканчивались чьейто смертью. Первая жена Мария Любомирская от князя сбежала.

Но свадьба с Терезой состоялась – в роскошном Подгорецком замке, фамильной резиденции Ржевуских. Молодые недолго прожили вместе. Радзивилл любил свой Несвиж. А Тереза продолжала ездить по балам, флиртовать, пускать деньги на ветер. По свидетельству современников, Кароль Радзивилл даже прятался от нее какоето время в монастыре. Причем Тереза устраивала не только амурные скандалы, жестокостью она явно превосходила мужа. В ее спальне была железная клетка, куда пани приказывала сажать недругов. Видимо, ей нравилось ночью слышать их стоны, совсем как родственнику по мужу – Герониму Радзивиллу по прозвищу Жестокий. Но явственнее всего проявилась натура Терезы Каролины, когда ее всемогущий муж Кароль Радзивилл попал в опалу. После смерти короля Августа III корона в результате ожесточенной борьбы досталась Станиславу Августу Понятовскому, протеже российской царицы, поддержанному партией Чарторыйских, давних противников Радзивиллов. Тогда Кароль выступил против нового короля, которому на подмогу были присланы войска из России. Дошло до вооруженных стычек. В результате Радзивилл был вынужден уехать за границу, его имения конфисковали. А молодая жена за ним в изгнание не поехала, предпочтя красоваться на балах у Понятовского в Варшаве. И даже давала читать королю, с которым была в самых приятельских отношениях, все письма, написанные мужемизгнанником. Радзивилл жаловался своему тестю: «Да тых перажыванняў i клопатаў маiх, найвялiкшае адчуваю ўмяртвенне, калi нават уласная жонка, якая абавязана дзялiць шчасце i няшчасце з мужам, адвярнулася i пакiнула мяне…»

Но самое мрачное дело Каролины Радзивилл было связано с именем небогатого шляхтича Чешейко. Об этой темной истории я нашла противоречивые сведения. Ясно одно: шляхтич по приказу Каролины был обезглавлен в ее замке в селе Белый Камень.

Что же произошло между прекрасной Терезой и бедным шляхтичем?

По этому поводу существует легенда, поведанная писателем позапрошлого века Евгением Карновичем в книге «Очерки и рассказы из старинного быта Польши». Называется рассказ «Нитка жемчуга». Попытаемся понять, что в нем могло бы соответствовать историческим фактам.

Дело происходило уже после того, как князь Радзивилл вернулся из изгнания и вновь поселился в Несвиже. Его жена между варшавскими балами жила в Белокамском замке, в который беспрестанно съезжались гости, где пировала золотая варшавская молодежь и кавалеры наперебой пытались добиться благосклонности прекрасной пани. А та флиртовала вовсю… В описываемое время фаворитом Терезы Каролины был шляхтич по фамилии Кулеша.

И вот в шумный замок приехал посланец от забытого мужа. Этим посланцем и был злополучный Чешейко. Шляхтич видный собой, молодой, смелый. Согласно версии Карновича, среди придворных дам Терезы Каролины Радзивилл была его невеста Саломея.

Поручение от своего господина Чешейко имел неприятное. Ну, вопервых, разведать, насколько неправедную жизнь ведет пани Тереза. Вовторых, Радзивилл, взбешенный доходившими до него слухами о поведении жены, в то время как он вел ожесточенную политическую борьбу, предлагал Терезе уйти в монастырь. И пану Чешейко предписывалось изъять у неверной супруги князя подаренные ей на свадьбу драгоценные жемчуга.

Услышав о монастыре, вспыльчивая пани чуть не запустила в дерзкого посланца графином с водой. А вот жемчуг емутаки удалось у нее забрать, оставив взамен расписку. Впрочем, Тереза Каролина не просто так уступила свои сокровища… Вскоре по отъезде Чешейко пани объявила, что гость ее обокрал, и отправила за вором погоню, возглавляемую Кулешей.

Княжеского посланца схватили, жемчуг при нем обнаружили. Объяснений, разумеется, слушать не стали. Связали, бросили в телегу, привезли в замок. Тут же пани организовала скорый и неправедный суд, вердикт которого гласил: смертная казнь через отсечение головы. Вот только исполнителей приговора не находилось, хотя крестьянам обещали за это увольнение от барщины на всю жизнь. Наконец нашли в местечке (по всей видимости, Львове) какогото мясника, который по пьяному делу и отсек голову бедному Чешейко прямо в подвале.

Невеста казненного, которую жестокая пани заставила шить для жениха смертную рубаху, ушла в монастырь.

Дело шляхтича Чешейко получило огласку. Родственники погибшего требовали расследования. В это время Тереза из Ржевуских развелась с князем Радзивиллом и уехала в Австрию, в Вену, подальше от неприятностей. Здесь она вдруг сделалась чрезвычайно набожной. Впрочем, посещала в основном дворцовую капеллу. Императрице понравилась благочестивая чужестранка, она приблизила ее к себе, наградила орденом. Дело о казни Чешейко совсем замяли.

Евгений Карнович украшает рассказ многочисленными сентиментальными подробностями… И, разумеется, по законам жанра зло должно быть наказано: «Судьба, однако, покарала княгиню. Разведшись с князем, она вышла потом замуж за какогото бездомного француза, и в глубокой старости эта представительница знаменитого гетманского рода, отвергнутая всеми, скиталась около Белокамского замка, питаясь скудным подаянием».

Вот только, согласно фактам, умерла княгиня в 1790 году. Если учесть, что датой ее рождения ставят 1740е, легко подсчитать, что было ей никак не более 50 лет, а это трудно назвать глубокой старостью. В «скудное подаяние» тоже не верится. Конечно, средств у Терезы Каролины под конец жизни было, наверное, меньше, кареты – попроще, бриллианты – помельче. Но не ходила дочь и внучка гетманов босиком на паперть. В исторических исследованиях значится, что в замке в селе Белый Камень она жила до самой смерти.

Но в книге польского историка Станислава Василевского «Позорные процессы. Зарисовки из судебных хроник века Просвещения» процессу шляхтича Чешейко посвящена отдельная глава под названием «Преступление жены виленского воеводы».

Как видите, Тереза Каролина Ржевуская действительно более всего напоминала Миледи… По иронии судьбы на территории Подгорецкого замка, где она выросла и вышла замуж, снимали сцену с казнью Миледи бравыми мушкетерами, а ведь убили ее точно так же, как по приказу Терезы Каролины в свое время – шляхтича Чешейко. Теперь возле Подгорецкого замка снуют любители паранормальных явлений: якобы возле двери в подземелье можно иногда видеть призрачную фигуру человека. Хотя казнь бедного Чешейко состоялась в другом замке, в селе Белый Камень тоже на Львовщине, не напоминает ли казненный и здесь, в родовом замке своей погубительницы, о несправедливой истории с жемчугами? Тем более что на месте Белокамского замка сегодня – даже не руины, а футбольное поле. Приличному призраку там появляться, видимо, неудобно.